355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Н. Ещенко » Богатые тоже плачут. Том 1 » Текст книги (страница 7)
Богатые тоже плачут. Том 1
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 19:09

Текст книги "Богатые тоже плачут. Том 1"


Автор книги: Н. Ещенко


Соавторы: Н. Монтес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц)

Глава 14

Диего приехал в Мехико к вечеру и забежал в бар «Две тысячи» пропустить рюмку другую и перекусить.

– Эй, официант! – крикнул он. – Вызови такси, мне нужно в гостиницу, самую лучшую в городе. Возьми чемоданы, ну, живо! Молодец! Быстро обслуживаешь!

– Вам везет, – глядя на Диего, заметил владелец бара.

– Из чего вы заключили? – удивился Диего.

– Официанты не всех обслуживают с такой быстротой. Вы ему, наверное, понравились.

– Не я, а мои деньги. У меня их много.

– Может быть вы и правы, – согласился владелец бара. – Разрешите присяду.

– Ну, конечно. Выпейте за мое здоровье. Официант, еще бокал для моего друга…

– Фернандо.

– Очень приятно. Меня зовут Диего, Диего Авилла.

– Вы не местный?

– Нет, я из Гуанахуато.

– А здесь по делам?

– Как бы вам сказать, со спецзаданием.

– Один?

– Как видите, один, совсем один, и никого здесь не знаю.

– Но меня-то вы уже знаете. Я позабочусь о том, чтобы вы как можно лучше провели время.

– Серьезно?

– Обещаю. А что вы предпочитаете? Театр? Красивых женщин? Азартные игры?

– Все.

– Все?

– Все, абсолютно все!

Как всегда, Пато незаметно пробрался в сад сеньора Альберто Сальватьерра и, спрятавшись за кустом колорина, твердо решил дождаться Марианны.

Ждать пришлось недолго. Вскоре Марианна появилась в саду и направилась к клумбе, чтобы нарвать цветов.

– Эй! – тихонько окликнул он девушку, поднимаясь с земли. Марианна резко повернулась.

– Ты? – радостно воскликнула она. – А я уж подумала, что ты забыл про меня.

Пато решил не ходить вокруг да около, а сразу начать разговор о том, что его беспокоило:

– Я был у падре и, знаешь, он сказал, что ты создаешь всем массу проблем. Смотри, как бы тебя не выгнали.

– Я? – искренно удивилась Марианна. – Это они создают мне проблемы! И никуда меня не выгонят. Только сегодня утрем сеньор сказал, что не хочет, чтобы я уходила. Вот так! Правда, его жена… – Марианна вздохнула – …она меня не любит. А мне ее даже жалко. Она с ума сходит по своему сынку, пылинки с него сдувает, а он на нее покрикивает. Представляешь?

– Что старухе нелегко приходится с сыном, я еще прошлый раз понял. Но только при чем тут ты? – удивился Пато.

– Ах, Пато, – в голосе Марианны послышалось раздражение, – какой ты бестолковый! Этот парень, ну Луис Альберто, привык, чтоб вокруг него все ходили на задних лапках, но со мной этот номер не проходит. Вот он и бесится. А мать, конечно, на его стороне. Да еще старик – я хочу сказать, отец его – защищает меня. Поэтому она ко мне и цепляется.

– Да… – в раздумье протянул Пато. – Дело довольно щекотливое… Сказать по правде, я думал, что уж в этом-то доме все в порядке, даже на работу хотел к ним попроситься. Смотри, смотри, падре Адриан.

После разговора с доном Альберто падре Адриан считал необходимым переговорить и с его женой: обстановка в семье сеньора Сальватьерра его беспокоила.

Взяв в руку чашку кофе, он осторожно сказал:

– Конечно, вы можете распорядиться и девушка уйдет из дома, но должен вас предупредить, это очень не понравится дону Альберто. Он как-то обмолвился, что готов пожертвовать многим, лишь бы Марианна осталась.

Донья Елена в испуге взглянула на священника.

– Боже, какой позор!

– Нет, нет, донья Елена! Вы меня не поняли и вообразили бог знает что. Между этой девушкой и доном Альберто ничего нет. Совершенно ничего. Как вы могли так легко усомниться в своем муже? Вы же прожили с ним больше тридцати лет, – священник укоризненно покачал головой.

– Я верю вам, падре. Конечно, верю. Но поймите и меня: эта девушка принесла в дом столько неприятностей… Она дерзит моему сыну, издевается над ним… – Донья Елена не могла сдержать волнения, голос ее задрожал. Но падре решил объясниться до конца.

– Извините, сеньора, будем говорить откровенно. Эта несчастная сирота не виновата. Все неприятности только из-за вашего сына. Мужчина его возраста должен чем-то заниматься, ходить на работу, наконец, он мог бы уже обзавестись семьей.

Донья Елена выпрямилась в кресле и с надеждой посмотрела на падре Адриана:

– Значит, вы считаете, если Луис Альберто женится, он изменится к лучшему?

– Дорогая моя донья Елена, брак почти всегда положительно влияет на человека, делает его ответственным, заставляет по-другому смотреть на жизнь.

– Ах, падре, ведь Луис Альберто в глубине души такой добрый!.. И если бы у него были дети… Вы только представьте – у меня внуки…

В это утро Марианна проснулась почему-то с ощущением радости. И это ощущение ее не подвело. Едва она вышла в сад, как увидела Марию. За ней несли большую клетку с птицами.

– Это тебе, – коротко сказала она.

– Мне? – удивилась Марианна.

– Да, да, тебе. Вот тут написано: «Для сеньориты Марианны от дона Альберто». Куда поставить клетку?

– Вот сюда, под окно. Здесь им будет лучше всего. Громко распевая от радости, Марианна любовалась, переливающимся всеми цветами радуга, оперением птиц. Разрумянившиеся щеки, сверкающие глаза… Мария невольно залюбовалась девушкой. И вдруг сверху послышался сердитый голос:

– Мария, Мария! Скажи этой идиотке, чтобы заткнулась! Что это еще за птицы? Откуда клетка? Пусть убирается вместе с птицами!

Мария хотела ему ответить, но не успела: встрепанная голова Луиса Альберто исчезла в окне, а некоторое время спустя он уже предстал перед ними, в небрежно наброшенном халате, заспанный, злой:

– Немедленно убери клетку и прекрати свое дурацкое пенье!

– А вот и не прекращу! Это уж слишком – запрещать петь среди белого дня! – крикнула Марианна ему в ответ. – Хочу – и буду петь.

– Крошка, не выводи меня из себя. – Луис Альберто подошел ближе. – Лучше убери эту клетку, чтобы я ничего не видел и не слышал.

Марианна решительно тряхнула головой.

– Никуда я ее не уберу, потому что птиц мне подарил дон Альберто.

– Ах так? Ну, смотри! – Луис Альберто шагнул к клетке, быстро раскрыл дверцу клетки и несколько раз ударил по прутьям, как бы выталкивая птиц на волю.

– Не смейте, не смейте, не смейте!.. – в отчаянии закричала Марианна.

В саду появилась донья Елена. На ее обычно спокойном лице было выражение тревоги.

– Что здесь происходит? В чем дело?

– Ни в чем, мама, оставьте меня в покое.

Ни на кого не глядя, Луис Альберто зашагал к дверям. Донья Елена резко повернулась к Марианне:

– Что ты сделала моему сыну?

– Ничего. Это он издевается надо мной, – сердито ответила девушка.

– Значит, ты дала повод.

– Я не давала повода (голос Марианны дрожал от возмущения). Ему, видите ли, помешали птички, которых мне подарил дон Альберто. Он выпустил их, и они улетели.

– А кто поставил клетку сюда, прямо под окно Луиса Альберто? Ты ведь знаешь, коша мой сын спит, должно быть тихо.

– А вам не кажется, сеньора, что только старики и больные спят до обеда? Потому что им не надо ходить на работу.

– Да как ты смеешь? – донья Елена кипела от негодования, но все же не позволила себе повысить голос на эту девчонку. – Ты что, не понимаешь, с кем разговариваешь?

В глубине души Марианна чувствовала жалость к этой красивой сеньоре, которой так не повезло с сыном, но остановиться уже не могла:

– Понимаю, сеньора, еще как понимаю. Мне вас даже жаль. Ведь это вы вырастили его таким: бессердечным, беспечным… Ах, да что говорить?..

Этого донья Елена уже не могла вынести:

– Мария, уведи ее с глаз моих. Нет, нет, не в дом, выгони ее на улицу. Что ты стоишь? Разве ты не слышала, что я сказала?

Мария в нерешительности смотрела на хозяйку. Противоречивые чувства боролись в ее душе: многолетняя привычка к послушанию и жалость к одинокой несчастной девушке.

– Но… но, донья Елена, что скажет хозяин, когда вернется?

Однако на этот раз донья Елена решила настоять на своем.

– Тебя это не касается. Делай, как я сказала. А ты куда? – повернулась она к Марианне, выбежавшей из гостиной и торопливо поднимающейся по лестнице.

– Куда, куда? Надеть свое старое платье, в котором Пришла сюда, чтоб не сказали потом, что я украла ваши вещи.

– Не переодевайся, так уходи.

Но Марианна уже скрылась из виду. Донья Елена устало опустилась в кресло.

– Ах, Мария, как все это ужасно!

– Будет еще ужаснее, когда об этом узнает хозяин, – сказала Мария, покачав головой. – Боюсь, дон Альберто рассердится на молодого хозяина. Ведь это он открыл клетку и выпустил птиц, он первым начал скандал.

– Да, но он имел на это право, он у себя дома, – возразила донья Елена.

– Я с вами согласна, – сказала Мария, – но не уверена, что это понравится дону Альберто. Лучше бы вам сначала поговорить с ним – вы же видите, как он привязался к Марианне.

Донью Елену одолевали сомнения: она-то хорошо знала, каким решительным и непреклонным становился временами ее муж. Поэтому, подавив свое возмущение, она решила последовать совету Марии:

– Да, да, ты, кажется, права. Иди и скажи ей, пусть останется. По крайней мере, до тех пор, пока я не поговорю с мужем.

Мария ничем не выказала своей радости.

– Да, сеньора, – только и сказала она, направляясь в комнату Марианны.

Мария коротко постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату, едва не столкнувшись с Марианной – девушка, одетая в свои лохмотья, уже собиралась уходить. Она недоумевающе взглянула на Марию.

– Ты можешь остаться, сеньора тебя простила, – сдержанно сказала Мария.

– Простила? – возмущенно переспросила Марианна. – Но я ни в чем не виновата. Я ведь сказала правду.

– Марианна, перестань, хватит. Слишком уж у тебя длинный язычок. Запомни хорошенько: не всегда можно говорить то, что думаешь.

Мария подняла с пола скомканное платье и протянула девушке:

– На вот, переоденься.

Марианна явно колебалась. Но потом, решившись, неохотно взяла платье.

– Хорошо, но имей в виду, я остаюсь только потому, что пообещала дону Альберто.

– О чем ты говоришь? – удивилась Мария.

– Я пообещала дону Альберто, что поживу здесь хотя бы три месяца.

– Правда? Ну ладно, ладно. Но как бы там ни было, девочка, тебе нужно изменить характер. Ты должна быть сдержаннее, скромнее. И если у сеньоры плохое настроение, лучше не попадайся ей на глаза. И, конечно, перестань грубить. И знаешь еще что? – Мария замялась. – Не говори пока дону Альберто, что случилось с птичками. Скажи лучше, что клетка сама открылась, и они улетели.

– Да, конечно, – насмешливо откликнулась Марианна, – «скажи, что клетка сама открылась»… Нет уж, не буду я врать, не умею. Да и зачем мне выгораживать этого грубияна?

Сердце доньи Елены было неспокойно. Только что ее любимый сын вернулся в родной дом – и такой скандал. Как он, наверное, злится на нее, считает, что во всем виновата она – не выгнала тогда эту приживалку. Донья Елена нерешительно постучала в дверь его комнаты.

– Я так расстроена, сынок. Просто не знаю, что и делать. Ты не сердишься на меня? – спросила она, робея.

– Да нет, мама, уже не сержусь. Но ситуация самая глупая и смешная. Мне кажется, для папы это все – только забава.

Донья Елена подошла к сыну, ласково обняла его за плечи.

– Я с тобой согласна, сынок. Но с твоим отцом трудно говорить. Может, если бы ты вел себя немного иначе…

– Мама, ты опять за свое? Опять будешь говорить, что мне нужно чем-нибудь заняться? – Луис Альберто нетерпеливо отстранился от матери.

– Да, да, – торопливо заговорила донья Елена, – знаю, тебе не нравится работать в конторе. Но ты мог бы сотрудничать в какой-нибудь газете или даже написать роман… У тебя ведь были способности. Ты бы работал дома, в уютном, красивом кабинете…

– Короче говоря, мама, – перебил ее Луис Альберто, – вам хотелось бы, чтобы я прикрывал свое безделье видимостью какой-нибудь деятельности. И только. Для вас совсем неважно, чем я на самом деле буду заниматься.

«Сколько раз я уже говорила ему об этом, – с грустью подумала донья Елена. – И все напрасно. Нет, нет, нужно быть терпеливой, как советовал падре Адриан, и тогда мои слова, может быть, дойдут до его сердца».

– Я понимаю, сынок, тебе не обязательно работать. Но ведь мы живем в обществе и должны соблюдать хотя бы внешние приличия.

– Это все слова, мама, – Луис Альберто резко поднялся с кресла. – Кому они нужны, эти внешние приличия? Я привык делать то, что мне нравится. И хватит об этом, я пошел.

– Куда?

– Хочу прогуляться. И надеюсь, эта любимица отца не попадется мне на глаза. – На его лице появилась злая гримаса. – Мне хочется пинком вышвырнуть ее из дому.

– Не волнуйся, сынок, – поторопилась успокоить его мать. – Хочешь, я позвоню Эстерсите, пусть составит тебе компанию.

– Нет, нет, – запротестовал Луис Альберто. – И не смотри на меня так. Уж лучше терпеть эту дикарку, чем выслушивать глупости кузины.

Он схватил пиджак и быстро сбежал по лестнице. «Слишком часто мне стали навязывать кузину. К чему бы это?» – подумал он, выходя из дому.

Мария любила эти часы: в доме уже прибрано, до обеда еще далеко. Можно спокойно посидеть, выпить чашечку кофе и на досуге подумать о предстоящих делах. Но на этот раз ее размышления были прерваны появлением хозяйки.

Донья Елена присела напротив. Ей явно хотелось поговорить о том, что мучило ее в последнее время.

– Эстер, как она, наверное, огорчилась, – начала донья Елена разговор. – Дядя ясно дал понять, что симпатизирует Марианне. Да и Луис Альберто ее избегает.

– То, что он сеньорите нравится, я думаю, всем видно, но она-то, похоже, ему безразлична:

– Детьми они любили друг друга, – вздохнула донья Елена, – я и сейчас не теряю надежды, что они поженятся. Ну что ты стоишь? Садись, пей кофе.

Донья Елена вздохнула.

– Я многое бы отдала, чтобы Эстсрсита и мой сын поженились. Она такая добрая. И ко мне очень внимательна. Я думаю, она смогла бы вернуть его на путь истинный. И к тому же, мне больно видеть, как тяжело ей бедняжечке живется. Еле-еле сводит концы с концами.

– Но, мне кажется, она всегда хорошо одета, – возразила Мария. Она уже допила кофе, но из уважения к хозяйке продолжала сидеть за столом.

– Нет, нет, Мария, ты не знаешь. Девочка творит чудеса, чтобы прожить на ту ничтожную пенсию, которая досталась ей от отца. И она не желает, чтобы ей помогали. На днях я еле уговорила ее принять от меня немного денег, – с волнением сказала донья Елена.

Но слова хозяйки, похоже, не убедили Марию.

– А почему же сеньора не работает? – спросила она.

– Как? Чтобы сеньорита с ее положением работала? – удивилась Елена. – Эстерсита принадлежит к почтенному роду. Наш род хранит многие фамильные традиции, которые другим могут показаться устаревшими. – Щеки Елены порозовели, в голосе звучала гордость.

– Разумеется, сеньора, – поторопилась согласиться с ней Мария.

Уже подойдя к дверям, Елена вспомнила:

– Ах да, если позвонит Эстер, непременно позови меня, даже если она спросит кузена.

– Хорошо, сеньора, – ответила Мария.

Глава 15

Эстер никогда не интересовалась жизнью Районы, как никогда не замечала ее суровой красоты. Сколько она себя помнила, эта статная женщина с черными, гладко зачесанными волосами, собранными в пучок, с черными выразительными глазами всегда была рядом. Вот и сейчас Эстер не уловила ласковой теплоты ее голоса, когда, войдя в маленькую скромную гостиную, Рамона обратилась к девушке:

– Ты не собираешься пойти к тете Елене?

– Не знаю, они меня очень утомляют, особенно эта их приемная дочь. Кузен, пожалуй, занятный тип. Когда захочет, может быть интересным. Хотя такое с ним случается редко, – в голосе Эстер сквозило недовольство. Она отвернулась от Рамоны, не желая продолжать этот разговор. Но встревоженная Рамона не могла остановиться:

– И все-таки ты хочешь выйти за него замуж, доченька? Брак без любви – очень плохое дело. По себе знаю.

– Хватит нравоучений! – Теперь красивые злые глаза Эстер в упор смотрели на Рамону, тонкие ноздри подрагивали. – О какой любви ты говоришь? Я хочу иметь много денег – как у Луиса Альберто. И только.

Злой порыв девушки не испугал Рамону: она не могла молчать о том, что волновало ее сейчас больше всего на свете:

– А он любит тебя, девочка?

– Эстер презрительно усмехнулась:

– Луис Альберто любит только себя, единственное, что ему нравится, – это пить и веселиться. Но у него столько денег, что можно простить ему и грубость, и постоянное нытье его матери, и даже безумство дяди Альберто.

Рамона умоляюще посмотрела на Эстер.

– Но… но если он тебя не любит, как же ты собираешься выйти за него замуж?

– Тетушка считает, что нам нужно пожениться. Вместе с ней мы справимся – с этой задачей, – твердо сказала Эстер. – Послушай, – вдруг вспомнила она, – ты ведь умеешь колдовать. Сделай так, чтобы Луис Альберто влюбился в меня. А уж если и твоя ворожба не поможет…

– Нет, нет, поможет. Я ведь… я ведь люблю тебя, девочка. Когда ты родилась, я первая взяла тебя на руки.

– Знаю, раньше матери, – с раздражением сказала Эстер. – Все это я уже слышала.

– Ах, Эстер, я люблю тебя, как настоящая мать, – Рамона прижала руки к груди, глядя на нее глубоким, теплым взглядом.

– Ладно, верю. Но больше так не говори, пожалуйста, – ты мне не мать. Между нами, слава Богу, нет ничего общего. Лучше приготовь мне платье, я приму ванну.

У ворот дома сеньоров Сальватьерра послышался шум автомобиля. В гостиную, улыбаясь, вошел дон Альберто.

– Ну что, Марианна, понравились тебе птички? – обратился он к девушке.

– О да, сеньор, они такие красивые.

– Не забывай их кормить. Где они, у тебя в комнате?

– Нет, дон Альберто, – опустив голову, сказала Марианна.

– Что случилось?

– Нет… нет больше птичек. – Девушка опустила голову еще ниже.

– Постой, постой, куда же они делись? – удивился дон Альберто.

– Улетели, – тихо ответила девушка.

– Марианна, мне непонятно, что значит улетели? Ты их выпустила? – недоумевающе спросил дон Альберто.

– Да нет же… Кто-то открыл клетку… – нехотя сказала Марианна.

– Кто? Надеюсь не слуги?

– Нет, нет…

– Елена?

– Нет… Птицы так щебетали, понимаете… клетка стояла под окном вашего сына…

– Ага, значит, это он их выпустил.

Марианна не ответила. Подняв голову, она увидела побледневшее в гневе лицо дона Альберто, его крепко сжатые губы.

– Мне все ясно, Марианна. – Он помолчал, потом необычным для него громким голосом позвал:

– Елена!

В гостиную вошла донья Елена. Сердце матери сразу почувствовало неладное, когда вместо обычной приветливой улыбки она увидела застывшее лицо своего мужа, услышала его короткий, резкий вопрос:

– Где Луис Альберто?

– Вышел, сказал что пошел прогуляться.

– Как ты могла позволить ему выпустить птиц, которых я подарил Марианне? – дон Альберто говорил сдержанно, но все так же резко.

– Ну… они были как раз под окном его комнаты. И, видимо, мешали ему спать. А, может быть, разбудили его.

– Елена, ну это ли не абсурд – потакать выходкам этого оболтуса?

– Альберто, пожалуйста, не говори так о сыне, – донья Елена умоляюще посмотрела на мужа.

– Как же иначе о нем говорить, если этот лодырь опять ничем полезным не занимается? Стыдно людям в глаза смотреть. – Он говорил взволнованно, не скрывая своей боли.

– Альберто, я прошу тебя…

– Нет, нет, это пустой, никудышный человек…

– Если я не ошибаюсь, речь идет обо мне? Кому еще в этом доме можно дать подобную характеристику?

Луис Альберто незаметно вошел в гостиную и теперь снисходительно, с иронической улыбкой смотрел на отца. Потом шагнул к лестнице.

– Нет, нет, не торопись, нам нужно поговорить, – остановил сына дон Альберто.

– Отложим до завтра, я вижу, сегодня ты не в том настроении, – Луису Альберто хотелось спать, а не слушать упреки.

– Оставь свою иронию для более подходящего случая, – еле сдерживая свой гнев, сказал дон Альберто. – Ты в этом доме никто. Только ради матери я позволяю тебе здесь находиться.

Снисходительная улыбка снова появилась на лице Луиса Альберто.

– Никогда бы не подумал, что птички станут поводом для ссоры. Смотри, папа, осторожнее.

– Что ты хочешь сказать?

– Не переусердствуй в своей заботе о Марианне. Девушка хороша собой, но дело может плохо кончиться.

– Что?! – Дон Альберто быстро шагнул к сыну и сильно ударил его по щеке. Луис Альберто вздрогнул, весь подобрался, готовый, казалось, броситься на отца, но, взяв себя в руки, отступил и быстро стал подниматься к себе.

– Альберто! Альберто! – донья Елена обхватила мужа за плечи. – Как ты мог, Альберто? Он же взрослый мужчина!

– Ах, так? Тогда пусть и ведет себя подобающим образом. Может, моя ошибка в том и состоит, что я никогда его не наказывал.

Елена подвела мужа к дивану, села рядом, взяла его руки в свои и, грустно глядя ему в глаза, сказала:

– Ах, Альберто, Альберто, просто ты его больше не любишь. Да и меня, по-моему, тоже…

– Прошу тебя, Елена, – постепенно успокаиваясь, сказал дон Альберто, – давай не будем больше говорить об этом. Не хочу портить себе весь день.

– А если он уедет? – тревожно спросила донья Елена.

– Кто, Луис Альберто? Пожалуйста, только на этот раз – без денег, ни сантимо от меня не получит.

– Боже, что плохого я тебе сделала, за что такое наказание? – сказала донья Елена и, закрыв лицо руками, вышла из комнаты.

Только теперь притихшая, готовая зарыдать Марианна осмелилась подать голос:

– Бедняжка, как она страдает. Наверное это я во всем виновата. С тех пор, как я здесь, каждый день в вашем доме споры и скандалы.

Дон Альберто встал, подошел к девушке, забившейся в глубокое кресло, и ласково погладил ее по голове.

– Успокойся, девочка. Споры и скандалы здесь продолжаются уже много лет. Для всех нас это стало чуть ли не допингом.

– Но ведь так жить нельзя, сеньор, наверное, можно что-то сделать.

– А что можно сделать, Марианна? – и добавил: – Спасибо тебе, дочка, за сочувствие.

Марианна еще долго сидела неподвижно, снова и снова перебирая в памяти все, чему стала невольным свидетелем. Да, пожалуй, Мария сказала правду: богатство – не всегда счастье.

А на кухне шла своя жизнь.

– Ой, не помню, положила я мускатный орех или нет. Ты не заметила, Мария? – Пачита всплеснула руками.

– Пачита, ну что ты расстраиваешься? Если не помнишь, положи еще чуть-чуть.

– Ну нет, если положить больше, вкус изменится, а молодой хозяин такой привередливый… Никак ему не угодишь.

В дверь просунулась пышноволосая голова, блеснули любопытные глаза.

– Что ты делаешь, Пачита? – Марианна заглянула ей через плечо.

– Разве не видишь? Готовлю.

– Может, тебе помочь, а?

– Да что ты в этом понимаешь? Испортишь все, а я отвечать буду.

– Мария, а тебе не надо помочь?

– Нет, девочка, не надо, я уже все сделала и даже кофе попила.

– А чем бы мне заняться?

– Отдыхай. Ты же знаешь, дон Альберто не разрешает тебе ничего делать по дому.

– Ох, скучно мне, Мария. Не с кем даже на улицу выйти.

– Сочувствую я тебе, дочка. Попроси, чтобы дон Альберто сам подыскал тебе занятие. Это единственный выход.

– Делай новогодние украшения из папье-маше, как сеньора, – посоветовала Пачита, помешивая что-то в кастрюле.

– Я бы с удовольствием, а сеньора меня научит?

– Сейчас ты к ней лучше не подходи. Пойди к себе в комнату, приляг.

Погрустневшая Марианна, так и не найдя себе дела на кухне, вышла в сад.

– Целыми днями разгуливает без дела, а все с ней носятся, как с королевой, – бросила Пачита.

– Напрасно ты так, – возразила Мария, – мне жаль Марианну.

Завидев сына, донья Елена отложила работу в сторону.

– Доброе утро, сынок, – ласково сказала она. – Как тебе спалось?

– Плохо, – буркнул Луис Альберто. – Пусть мне соберут чемоданы, я уезжаю.

– Почему?

– Ты еще спрашиваешь? – вскинулся Луис Альберто. – Вчера отец зашел слишком далеко, и я не намерен прощать его. Если он забыл, что я ему сын, я тоже могу забыть, что он мне отец. Я хочу уехать, как можно быстрее и как можно дальше. В Южную Америку.

– Но это невозможно, Луис Альберто.

– Почему же, интересно: Кто мне запретит?

– Никто, ты свободен, – тихо сказала донья Елена. – Можешь делать все, что хочешь, но твой отец… – Она встала, прошлась по комнате, нервно сжимая руки. – Он больше не собирается ничего тебе давать. Так и сказал: ни сантимо.

– Ясно, – Луис Альберто нервно забарабанил пальцами по столу. – Родители постоянно навязывают детям свои желания, – сказал он. – Ты стремилась держать меня у своей юбки, а он – усадить за письменный стол, сделать из меня зубрилу. И поскольку это не удалось, он возненавидел меня. Да, денег у меня нет, это верно. Скитаться неизвестно где и терпеть лишения я тоже не намерен, поэтому я остаюсь, но сделаю его жизнь невыносимой. Как он мою.

Донья Елена подошла к сыну, нежно коснулась его руки.

– Нет, нет, отец может выгнать тебя, не перечь ему, сынок. Он очень изменился, стал совсем другим. И все из-за этой… Это она виновата, только она…

Луис Альберто холодно посмотрел на мать.

– Ни в чем она не виновата. Эта дрянь дерзит мне потому, что чувствует поддержку отца. Но это ему дорого обойдется. Ох, как дорого…

– Не говори так, сынок. Нам с отцом всегда хотелось, чтобы ты работал, завел семью, детей. Чтобы стал полезным человеком.

– Как будто те, кто работают, живут вечно, – фыркнул Луис Альберто. – Если у отца достаточно денег, зачем работать? Оставь меня в покое. Я хочу просто жить. Работать!.. – рассмеялся Луис Альберто.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю