Текст книги "Произвол"
Автор книги: Мухаммед Ибрагим Аль-Али
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Ответственный за эмиграцию, вспомнив, что он глава туристической фирмы, стал предлагать посетителям различные маршруты.
– Я к вашим услугам, господа. Обещаю вам приятное пребывание. Вы увидите все святые места и памятники еврейской старины. Вернувшись к себе, вы сможете рассказать своим друзьям об этой земле, завещанной нам нашими предками.
– Благодарю вас, – поклонился американец. – Мы чувствуем себя среди верных друзей. Бог даровал нам силу, в которой отказал другим. И мы непременно должны воспользоваться ею, дабы стать властелинами мира. Вы, евреи, должны господствовать в этом регионе, а мы, американцы, во всем мире. Взгляните на старика, сидящего перед вами. – Американец ткнул себя пальцем в грудь и продолжал: – Я многого добился в жизни. А теперь слово за вами, молодыми и энергичными. Свои последние годы я хочу провести в путешествиях по миру, который должен принадлежать нам, потому что мы сильны. Война не оставила в этом полушарии ни одного сильного государства. Европа истощена. На мировую арену выходят американцы. Америка – самая мощная держава в мире. А сильный должен господствовать, ибо сила – это право. Таков закон жизни. Не так ли, господа?
Шеф и Марлен в знак согласия дружно закивали и стали наперебой приглашать американцев к себе в гости. Марлен уговаривала их в следующий раз навестить ее в Алеппо. Вечер она провела в кругу своих старых друзей. Они слушали музыку, пели еврейские песни, пили палестинское вино.
Возвращение Рашад-бека, как всегда, взбудоражило всю деревню. Наиболее напряженно в таких случаях чувствовали себя староста, управляющий и шейх. Они бросились навстречу беку, чтобы доложить ему о том, что произошло в деревне во время его отсутствия, и получить новые указания хозяина. Управляющий Джасим подробно отчитался о ходе уборки урожая. Выслушав его, бек повернулся к старосте. Гневно взглянув на него, бек принялся ходить по комнате. От испуга староста замер и скороговоркой выпалил:
– В деревне все идет в соответствии с вашими указаниями, мой господин. На что вы так рассержены? Что омрачает ваше настроение?
– Ты еще смеешь спрашивать! – взорвался бек. – Управляющий у меня дурак, а староста – лентяй, способный лишь передавать сплетни! В большинстве деревень неспокойно. Бедуины разворовывают урожай, а вы о управляющим все время проводите у Занубии, забыв о своем долге. У вас раздолье для воров!
Староста вытаращил глаза на бека. Уж кто-кто, а он-то знал, что в деревне спокойно и все идет своим чередом. Но нрав хозяина был ему хорошо известен, и он не стал перечить.
– Что прикажете, мой господин?
Тут до старосты стало доходить, что бек решил сбыть очередную партию оружия. Он видел хозяина насквозь и понимал, что тот специально нагнетает обстановку, чтобы заняться продажей винтовок. Теперь ясно, почему он потребовал вызвать к себе управляющего из восточной деревни. Чуть помедлив, староста обратился к беку:
– Ваше превосходительство, вы можете во всем опереться на вашего верного слугу – Абу-Махмуда. Я служу вам верой и правдой многие годы и готов выполнить любой приказ по мановению вашей руки! – Он набрал побольше воздуха в грудь и выпалил: – Могу я что-то сообщить господину?
Бек приказал:
– Не тяни! Говори!
– Бедуины нуждаются в оружии. В этом году у них выдался хороший урожай. Они при деньгах. Если вы сможете помочь им, в выигрыше будут все.
«Этот староста хитер, как дьявол, – подумал бек. – Он сразу обо всем догадался. Тем лучше».
– Ты сам знаешь, староста, что сейчас не те времена, – назидательно сказал он вслух. – Уже не осталось смелых мужчин.
Выпятив грудь, староста промолвил:
– Мы готовы умереть за вас, наш господин! Только прикажите, мы, как львы, бросимся выполнять все ваши приказы.
– Хорошо, староста, – сказал бек. – Мы обсудим все с тобой после. Но пусть этот разговор останется между нами и ни управляющий, ни другие о нем не узнают.
Бек принялся опять шагать по комнате, а староста не двигался с места. Внутри у него все пело от счастья. Ему, и только ему, бек оказал полное доверие!
– Что ты можешь сказать мне о Юсефе, Ибрагиме и других крестьянах? – спросил бек.
Староста принялся рассказывать, но бек думал о чем-то своем. Через минуту он прервал его и приказал позвать сторожа. Тот в это время растирал кофе в большой старинной ступе у ворот господского дома. Он стремглав бросился на зов бека и, запыхавшийся, предстал перед хозяином.
– Ты поставлен охранять деревню, но не видишь, что творится вокруг! – закричал на него бек. – Ты что, не слышал, что в восточной деревне украли зерно и коней? Смотри в оба! Если в деревне случится какая-либо кража, клянусь аллахом, я отрублю тебе башку! А теперь пошел вон!
Понуро опустив голову, сторож, пятясь задом, вышел из дома. Как он ни напрягал свою память, не мог вспомнить кражу, которую будто бы совершили бедуины. Сторож вернулся в палатку, где его поджидал встревоженный надсмотрщик Хамад. Ни слова не говоря, он принялся опять растирать кофейные зерна. Его душила обида. Наконец он обратился к Хамаду:
– Ты что-нибудь знаешь о краже зерна и лошадей в восточных деревнях?
– Первый раз слышу.
– Что же тогда имел в виду его превосходительство? – задумался сторож.
Надсмотрщик сразу разгадал новый план бека. Он вспомнил, как были проданы винтовки бедуинам и какое кровопролитие за этим последовало. Его душа возликовала. В ближайшие дни можно будет отличиться и погреть руки.
В палатку ввалился запыхавшийся шейх Абдеррахман. Заметив паническое состояние сторожа и радостную возбужденность надсмотрщика, он стал их расспрашивать о том, что произошло.
Ему ответил надсмотрщик:
– Разве ты не слышал, шейх? В восточных деревнях беда. Там идет настоящий грабеж. А наш управляющий помалкивает. Но от людей ничего не скроешь.
– Нет силы, кроме как у аллаха! – воскликнул шейх. – Ты уверен в том, что говоришь, Хамад? Ведь страда в разгаре. Если это правда, то необходима сильная рука, как у нашего господина, чтобы остановить этих преступников.
– Я видел старосту у его превосходительства, – сказал сторож. – Наверняка ему крепко досталось от бека. Может, хозяин и побил его. Он весь дрожал от страха, как кошка, загнанная в угол.
Хамад притворно вздохнул:
– Видимо, наступают тяжелые дни. Я молю аллаха, чтобы благополучно закончилась уборка урожая. Надо всего лишь каких-то пять-шесть дней. Люди работают даже ночью, при светильниках. Нужно бы усилить охрану токов.
– Скажи, бек очень сердит? – спросил шейх сторожа.
Не глядя на шейха, тот нехотя ответил:
– Его глаза метали молнии.
Встревоженный новостью шейх поднялся и, стряхнув пыль с одежды, пошел к Занубие, по пути размышляя, что ожидает его в ближайшие дни. Он постучал в ворота и позвал:
– Занубия, открой! Это я, шейх!
Открыв ворота и впустив шейха, та спросила, чем он так взволнован.
– Приготовь чай и приходи, потом поговорим, – ответил шейх каким-то странным голосом.
Занубия испугалась. Она знала о возвращении бека – его приезд всегда грозил неожиданностями.
За чаем шейх стал рассказывать ей:
– Сегодня бек ударил старосту за незнание того, что творится в восточных деревнях. Он говорит, что там идут грабежи и дело уже дошло до смертоубийства.
Занубия задумалась. Что замышляет бек?
– О аллах, помилуй нас! Что нас ждет, шейх Абдеррахман? Неужели беда на пороге?
– Все в этом мире происходит с позволения аллаха, – ответил шейх. – Наш разговор должен остаться в тайне. Я еще вернусь сюда к ночи и сообщу тебе о том, что мне удастся узнать.
Не успел шейх уйти, как Занубия сразу побежала к Фатиме, а та в свою очередь к соседке. И вскоре вся деревня уже знала, что в восточных деревнях появились воры и одного бедуина уже убили. Все разом прекратили работу. Люди стали готовиться к отражению нападения со стороны бедуинов, ожидая его в любую минуту.
Абу-Омар шепотом спросил Ибрагима:
– Что ты на все это скажешь?
– Я не думаю, что это правда, – ответил Ибрагим. – Иначе мы бы узнали обо всем до приезда бека. Такие дела не могут происходить незаметно.
– Я чувствую, бек что-то затевает против нас. Но что? В том, что хозяин ударил старосту, ничего странного нет, – сказал Юсеф. – Ему частенько перепадает. Сам староста считает, что побои бека – большая честь. А вот о ворах и бедуинах надо поразмыслить. Сомневаюсь, чтобы это было правдой. Тем более что об этом говорят лишь люди бека.
– Думаю, что винтовки повысятся в цене, – сказал Ибрагим. – Когда народ слышит об опасности, он приобретает оружие. А это сулит хорошую наживу тем, кто торгует им.
Деревня жужжала, как потревоженный улей. Все обсуждали мгновенно распространившуюся новость. В то же время в нее мало кто верил. Все ежедневно встречались с жителями восточных деревень, которые ничего подобного не рассказывали. Тем не менее сельчане выставили караулы вокруг своих домов и токов и прислушивались к каждому шороху.
Ночную тишину нарушил красивый высокий голос Халиля. Его песня на некоторое время отвлекла людей от мрачных мыслей.
Обойдя в третий раз всю деревню, надсмотрщик повернул к палатке сторожа. Увидев издалека сидевшего там шейха, он закричал, чтобы его случайно не приняли за вора и не пальнули из винтовки.
– На полях все спокойно… – начал было он, как его на полуслове прервали выстрелы сразу из нескольких ружей. Все оцепенели от страха и стали прислушиваться, откуда идет стрельба.
– Может быть, воры напали на отару овец, а пастухи стали отстреливаться? – робко предположил шейх.
– Стреляли где-то на западе, – сказал Хамад.
Все ощупали свои винтовки и быстро опоясались патронташами.
– О аллах, отведи от нас беду! – сказал сторож. – Если начнутся бои, что будет с зерном? Ведь все сгорит. Спаси нас, аллах, от злобного шайтана!
К ним подошел староста, вышедший из дворца. Все окружили его.
– Расскажи нам, что происходит, – попросил его шейх.
Староста, обращаясь к Хамаду и сторожу, ответил:
– У нас нет времени на разговоры. Вместо того чтобы стоять сложа руки, пошли бы разузнали, откуда идет пальба.
Не обращая внимания на семенящего за ним шейха, староста повернул к конюшне, вскочил на коня и ускакал, оставив шейха в полном смятении. В довершение к общему переполоху на всю деревню раздался голос Хасуна со стороны кладбища:
– Люди! Дьяволы пришли! Мертвые, вставайте из могил, встречайте дьяволов! Живые не могут с ними бороться. Пришли дьяволы Сулеймана! Они будут грабить и убивать.
Занубия остановила бегущего с кладбища Хасуна.
– Замолчи! – закричала она на него. – Сейчас не до сумасшедших. Иди домой, пока шальная пуля не выпустила из тебя дух.
– Чего мне бояться? – возразил Хасун. – Мне нечего терять. По мне все одно – что жизнь, что смерть.
Отвернувшись от нее, он закричал шейху:
– Дьяволы крадут все! Они украли трон Балкыс[25]25
Балкыс – имя царицы Савской.
[Закрыть]. Эй, Хамуд, пришли дьяволы! Тебе сейчас хорошо, ты там пьешь молоко с медом. А живые не находят здесь куска хлеба.
Занубия растрогалась от этих слов и повела Хасуна к себе. Охваченная смятением, она повторяла:
– О аллах, помилуй своих рабов!
Никто так и не узнал, кто стрелял той ночью. Люди стали понемногу успокаиваться.
Вечером следующего дня Рашад-бек послал за шейхом. Спеша ко дворцу бека, шейх взволнованно думал: «Зачем я понадобился беку? По поводу вчерашних событий или еще зачем-то? Только аллаху ведомо, что ему пришло в голову. Главное для меня – сохранить честь и достоинство. Неужели бек поступит и со мной, как со старостой?»
От волнения у шейха пересохло в горле, поэтому, пока не пришел бек, он залпом выпил кружку воды. В приемную вошел управляющий и, поздоровавшись, сел рядом. Он был явно не в духе.
Шейх подозрительно посмотрел на управляющего. «У этого подлеца наверняка рыльце в пушку. Он – настоящий разбойник и жулик. Происходит что-то важное, а я ничего не знаю. Вот и староста вчера куда-то ускакал», – подумал он.
Вооруженный до зубов управляющий сидел молча. За плечом у него была винтовка, за поясом – пистолет, патронташ, до отказа набитый патронами.
«Управляющий неспроста так вооружился. Видимо, у него важное поручение от бека. А ведь бедуинская война еще свежа в памяти», – рассуждал сам с собой шейх.
Послышалось пение Халиля. Шейх раздраженно заерзал на месте. «Этот глупец все поет, ему хоть трава не расти, – подумал он. – А тут опять что-то замышляется. Может, бек хочет похитить бедуинку? Или Софию? А мне-то что? Пусть бек делает, что хочет. Мое дело – выполнять его приказы. Всевышний аллах сказал: „Слушайтесь аллаха, его пророка и своих властителей“. Рашад-бек – наш властитель. Но в чем вина Софии или ее мужа Хусейна? Видно, Хасун прав, что во всем виноваты дьяволы, облюбовавшие деревню. Неужели, шейх, тебе тоже суждено стать наемным убийцей и насильником, как сидящий рядом управляющий? Эта собака не остановится перед любым приказом бека. Неужели мне суждено превратиться в простое орудие в руках этих развратников и душегубов? О аллах, направь меня на путь истинный и скажи, что делать. А не то я стану как юродивый Хасун, который бродит по полям и кладбищам».
Наконец шейх не выдержал и, наклонившись к управляющему Джасиму, шепотом спросил о последних новостях. Но Джасим лишь коротко бросил:
– Это известно лишь аллаху, шейх.
Вскоре их позвали к беку. Подобострастно поприветствовав его, они робко уселись рядом. Бек с иронической улыбкой обратился к шейху:
– Где ты пропадаешь, шейх Абдеррахман? Я соскучился по тебе. Правда, сегодня у меня плохие новости. Наш покой омрачают гнусные воры. В ближайшие дни обстановка накалится еще больше. Я хочу, чтобы ты успокоил людей и подготовил их к защите семей и имущества.
– Мы сильны вами, мой господин, – почтительно ответил шейх.
– Вам не следует надеяться только на меня. Поди к крестьянам и предупреди их о возможном нападении бедуинов. Завидуя крестьянской жизни, они собираются разорить жителей деревни. Скажи крестьянам, что я полностью на их стороне. Если у них возникнет потребность в оружии, то я его хоть из-под земли достану.
– Сохрани вас аллах, наш господин! – ответил шейх. – Люди на самом деле нуждаются в оружии. Все как один должны вооружиться против этих воров – бедуинов.
– Ну что ж, скажи крестьянам, что в ближайшие дни я выполню их просьбу.
Выслушав благодарственные слова шейха, бек сказал:
– Сейчас у меня кое-какие дела. Встретимся попозже и обо всем поговорим.
Бек вышел вместе с управляющим. Шейх поднялся вслед за ними и побрел куда глаза глядят. Он был настолько рассеян, что не заметил, как ноги сами привели ого к дому Занубии. Та, задумавшись, сидела у ворот. Заметив, что шейх опять не в себе, она невольно подумала: «Если так будет продолжаться, он просто свихнется и станет похож на Хасуна».
– Что случилось, шейх Абдеррахман? – спросила сна. – Что тебя мучает? Скажи, не бойся.
– Да нет, ничего, Занубия, – вяло промямлил шейх. – Бек назначил мне встречу на завтра, сославшись на занятость. Но при этом попросил предупредить крестьян, что в ближайшие дни их подстерегает опасность.
– Что он хотел этим сказать? – спросила Занубия.
– Не знаю, – ответил шейх. – Меня самого это мучает. Но я узнал, что он собирается раздать крестьянам оружие для защиты от воров.
– И хорошо сделает, – сказала Занубия. – Чего же ты волнуешься? Пусть крестьяне вооружаются, чтобы оборонять свои дома и семьи.
Уборка урожая возобновилась с прежним рвением. Арбы так и сновали по дороге, благо расстояние между полем и током было невелико. Появился староста верхом на коне, а рядом с ним другой всадник. Когда он подъехал к палатке сторожа, тот встретил его словами:
– Бек ждет тебя на станции, быстрее поезжай туда.
Староста сразу повернул коня. Спутник последовал за ним. Верхом до станции можно было добраться за полчаса. Староста красовался в седле, он был хорошим наездником.
– Вон скачут два бековских хвоста, – сказал Юсеф, показывая на всадников.
– Не говори – хвосты, скажи – слуги, – возразил Абу-Омар.
– Нет, – ответил Юсеф. – Это мы – слуги. А они именно хвосты.
На небе появилась утренняя звезда. Засмотревшись на нее, Юсеф сказал:
– Эта звезда видела много слез и горя. А в ближайшие дни она увидит их еще больше.
Когда шейх заметил спешащего на станцию старосту, он всполошился еще больше. Связав это с управляющим, который был вооружен, он понял, что его опасения ненапрасны.
Деревня затихла. На рассвете женщины принялись доить коров. Надсмотрщик выехал на поля. И только тогда шейх, погруженный в свои думы, вернулся домой.
Крестьяне прекратили возить урожай на тока, желая лучше подготовиться к нападению грабителей. Собравшись вместе, они высказывали различные предложения. Вдруг к ним подскакал надсмотрщик Хамад и громко заорал о приказе бека закончить уборку урожая за одни сутки. Возмутившись этой новостью, Юсеф вступил с ним в перепалку. Разъяренный Хамад соскочил с лошади, намереваясь ударить Юсефа. Но в самый последний момент он раздумал, понимая, что это дорого ему~ обойдется. Юсеф был известен своим неукротимым нравом и ни от кого не переносил унижения. Надсмотрщик резко повернулся к Халилю и вылил на него поток брани, предназначавшийся Юсефу. Только появление на дороге машины бека прекратило свару. Правда, самого хозяина в ней не было.
Управляющий Джасим в эти дни почти не покидал поля. Сегодня его сопровождал управляющий Гадбан. По дороге во дворец к ним присоединился шейх Абдеррахман. Все провели бессонную ночь и не скрывали усталости. Шейх с покрасневшими от недосыпания глазами сполоснул лицо и присел передохнуть. Всю ночь он не смыкал глаз, наблюдая из укромного места за домом] Софии. Ему казалось, что ее вот-вот должны похитить. Но в конце концов он понял, что ради похищения одной: женщины никто бы не стал поднимать такой переполох.
– Лишь аллаху известно, что нас ждет, – сказал Джасим. – Все деревни подняты по тревоге. Люди напуганы и не знают, что делать.
– Есть ли вести от его превосходительства? – спросил шейх.
– Мы ничего не знаем. На станции он был очень сердит и озабочен, – ответил управляющий. – Он только потребовал завершить уборку в два дня.
– А мне лично он ничего не передавал? – взволнованно спросил шейх.
Перед отъездом бек предупредил его, что указания ему поступят позже. Шейх не находил себе места, гадая, какую роль на этот раз уготовил ему бек. Он встал и побрел в сторону колодца. Около него возился человек, прибившийся к деревне из Алеппо. Целый год он качал воду из скважины в широкий резервуар, откуда ее вычерпывали женщины. А в конце года с ним рассчитывались всем миром.
– Какие новости? – спросил его шейх. – Правда ли, что кто-то из бедуинов убит? Я знаю, тебе известна больше других.
– Меня все это не интересует, – угрюмо ответил тот. – У меня нет ни денег, ни скота. И мне нечего опасаться грабителей. Кроме этого одра, – он кивнул на понурую лошадь, – я ничего не имею. Если ее украдут, мне придется самому впрячься, чтобы не оставить деревню без воды.
К ним подошла бедуинка и стала просить написать, ей талисман. Она любит одного бедуина, но на ее пути встала соперница. Шейху было не до бедуинки, и он посоветовал ей обратиться в другой раз, когда настроение его улучшится, ибо сейчас талисман не сможет оказать своего действия.
Бедуинка ушла, а шейх опять засомневался. «А может, все-таки дело в Софие? Я хорошо знаю подлого Рашад-бека, – думал он. – Ради удовлетворения своей страсти он готов на все, вплоть до убийства. Но зачем он меня впутывает в это грязное дело? Меня, призванного служить только аллаху. Может, я смогу уговорить Софию, пообещав, что аллах простит ее грех? Ведь бек может убить ее мужа и осиротить детей. Упрямство этой женщины может вызвать всеобщую резню. Пусть будет проклят тот час, когда ее родила мать!»
Шейх медленно двинулся к дому Софии. Покружив вокруг него, он наконец решил войти и попытаться убедить женщину. Хозяйка радушно встретила его, поинтересовавшись, не голоден ли тот. Но шейх отказался от угощения, попросив ее присесть рядом.
– Я давно хотел поговорить с тобой, – проникновенно начал он. – Ты красивая и добрая женщина. Занубия тебя очень хвалила. Но не забывай, что мужчина – меч, я женщина – ножны. Я желаю тебе самого хорошего. Но как я могу тебе помочь, если ты так строптива? Скажу откровенно, ты со своим умом и красотой достойна лучшей жизни. Я весь извелся, думая о твоем будущем.
– Бог с тобой, – изумилась София. – Мы видели от тебя столько хорошего, что нам было бы грешно омрачать своими бедами твое существование. Мы с мужем простые крестьяне, добываем средства на жизнь в поте лица и не хотели бы доставлять тебе беспокойство.
Шейх, пытаясь направить разговор в нужное ему русло, сказал:
– Все знают об отношениях бека и Занубии. Недавно он сказал мне, что хочет сменить ее, так как она постарела. Бек считает, что ты самая красивая в деревне, и предлагает тебе идти к нему в любовницы. Я боюсь…
– Чего ты боишься? – гневно перебила его София. – Что его превосходительство будет мстить нам? Всему есть предел, шейх. Я давно решила, что бек никогда не дотронется даже до руки моей. Я и родственники мои готовы умереть, защищая свою честь.
Шейх тяжело вздохнул:
– Вот этого я и боюсь. Боюсь, что он не остановится перед убийством, похищением и разорением вашего дома.
– Скорее небо упадет на землю, чем я стану его! – воскликнула София.
– Бек приказал мне передать его волю, – сказал шейх. – В случае отказа за все последствия ответишь сама.
София знала, что бек – настоящий палач. Но честь для нее была дороже собственной жизни. Она не уступит беку и готова пожертвовать собой, лишь бы не пострадали члены семьи. Но ограничится ли бек только ее смертью?
Шейх Абдеррахман выжидающе смотрел на женщину. Она смело взглянула в безучастное лицо шейха и решительно произнесла:
– Каждому времени свои ангелы, которые защищают невинных. Клянусь богом, даже если бек перебьет всех жителей деревни, я не подчинюсь ему. Знай и передай другим – мое решение бесповоротно. А теперь я больше не желаю тебя видеть.
Шейх встал и направился к двери. Уже у выхода, повернувшись к Софие, он пригрозил:
– В таком случае не проси о помощи, когда бек занесет над тобой топор. Будет поздно.
Сопровождаемый проклятиями Софии, шейх вышел как оплеванный. При одной мысли, что ему придется докладывать беку об отказе женщины, его охватывал ужас. Он шел по деревенской площади с отрешенным видом, не замечая односельчан и не обращая внимания на их приветствия.
София сидела опустив руки. Она вновь и вновь мучительно переживала гнусное предложение бека, вспоминая его угрозы.
«Он хуже любого дьявола, – подумала она. – Ему ничего не стоит растоптать жизнь других ради собственного благополучия».
Всем сердцем обращаясь к аллаху, она умоляла его отвести беду. Вдруг она услышала голос вошедшего в дом Хасуна:
– Что с тобой, София? На тебе лица нет.
Отогнав прочь печальные мысли, София стряхнула с себя оцепенение, усадила Хасуна и налила ему молока.
– Пей, Хасун, и проси аллаха, чтобы он защитил меня.
Юродивый отстранил горшок с молоком и произнес:
– Пусть хранит тебя аллах вечно. Но что все-таки случилось?
София, не желая, чтобы кто-то еще узнал о предложении бека, стала убеждать Хасуна, что она, как и все односельчане, напугана слухами о разбойниках.
– Не бойся, София, – ответил Хасун. – Что ворам красть у крестьян, которые ничего не имеют, кроме объедков бека? Самый большой вор – это наш подлый бек, который крадет красивых женщин и насилует их. Будь бдительна, как бы этот преступник не испачкал тебя.
София поразилась догадливости Хасуна.
– Что ты слышал обо мне и о беке? Не скрывай от меня ничего, – стала просить его София. – Я же знаю, что ты желаешь мне добра.
– Нет, я ничего не знаю, кроме того, что бек – грязный человек и его любимое занятие – попирать честь и осквернять души людей. Ты у нас самая красивая в деревне. Бек давно зарится на тебя. Да сохранит тебя аллах, София, от клыков этого хищника! Но не бойся. Я останусь и буду защищать тебя. Хватит того, что он убил моего друга Аббаса. Я не позволю ему ни унижать, ни убивать тех, кого я люблю, кто дорог мне. Если понадобится, я сам убью его.
Слова Хасуна несколько приободрили Софию, которая уже было совсем упала духом.
Хасун погладил ее по руке:
– Мужайся, София, пусть только посмеет тронуть тебя.
Софие пришла в голову мысль о бегстве из деревни с мужем и детьми. Они могли бы укрыться в западных деревнях. Пожалуй, у нее нет другого выхода, чтобы спасти свою честь от позора, а семью от гибели. Но как она объяснит все мужу? Просто скажет: давай убежим от притеснений бека? Но муж ответит, что у бека длинные руки и он достанет их везде. Правда, можно сказать ему, что в другом месте их жизнь будет лучше. Но он наверняка возразит, что везде несладко, везде царит гнет и произвол. И на новом месте будут такие же феодалы, как Рашад-бек. Если же она признается ему, что речь идет о ее чести, то муж сразу же ринется к беку убить его. Что будет после этого с ней и ее детьми? Она хорошо знает мужа. Больше всего на свете он дорожит своей и ее честью. И унижение он смоет только кровью.
У Софии голова шла кругом. Она мучительно искала и никак не находила выхода из создавшегося положения. До нее едва доходили слова Хасуна, который все твердил о разбойниках, бедуинских войнах и предвещал, что они вспыхнут вновь – с еще большей жестокостью и кровопролитием.
Стояла глубокая ночь, но работа продолжалась уже при светильниках. Управляющий Джасим переходил с одного тока на другой, наблюдая за ее ходом и давая указания стрелять в любого пастуха, который посмеет приблизиться к зерну. Его грубые окрики разносились по всей деревне. Убедившись, что работа идет нормально, управляющий отправился к Занубие. У ее дома, как обычно, уже сидели за чаем староста и шейх Абдеррахман.
Ты очень озабочен в последние дни и что-то скрываешь от нас, – сказал шейх старосте.
Абу-Махмуд в ответ огрызнулся:
– Я лишь пекусь о благополучии бека. И мне нечего скрывать. Я знаю не больше, чем ты.
– Его превосходительство сейчас на станции у мадам… – сказал шейх.
– Не напоминай мне о станции, – перебил его староста. – На спинах грузчиков еще не высохла кровь. Подумай и о своей шкуре.
Все женщины и дети уже видели пятый сон, когда послышался громкий голос сторожа, призывающего всех работавших собраться в гостиной бека. Уставшие люди потянулись ко дворцу. Прохладный ветерок немного охладил их разгоряченные, потные лица. Приглашение не было для них неожиданностью. Бек время от времени собирал крестьян у себя, чтобы проинформировать их о разных вещах, начиная с видов на урожай и цен на зерно и кончая обстановкой в бедуинских племенах и официальными французскими сообщениями. Он считал, что таким образом располагает людей к себе.
Староста Абу-Махмуд и шейх Абдеррахман уселись на почетном месте, перекинув летние абаи через плечо. Управляющий Джасим появился как будто с поля боя. На плече у него была боевая винтовка, на поясе и крест-накрест на груди – туго набитые патронташи. Первым из крестьян в гостиную с достоинством вошел Абу-Омар. Одетый в традиционную крестьянскую одежду, он подпоясался кожаным ремнем, доставшимся ему в наследство от одного из погибших солдат во время крушения поезда в Ум-Ражиме. У порога он снял большие кожаные постолы, оберегающие его от колючек и укусов змей, и, поприветствовав шейха и старосту, прошел в глубь комнаты. Когда все собрались и сторож принес горький бедуинский кофе, который крестьяне по обычаю пили из одной чашечки, передавая ее по кругу, староста прокашлялся и сказал своим зычным голосом:
– Ну, братья, думаю, что на сегодня с работой покончено. Бек еще не приехал, но днем он велел собраться в это время всем нам здесь. Видимо, у него есть для нас важные новости. В ожидании бека мы отдохнем и попьем кофе. Вы вполне заслужили это. А шейх Абдеррахман пока нам что-нибудь, расскажет. Я думаю, что всем будет интересно послушать об угрожающих нам бандитах.
Шейх стал отнекиваться.
– Я знаю то же, что и вы. Говорят, бандиты напали на восточные деревни. Для нас это не в диковинку. Просто надо бдительнее охранять свое добро.
– А что об этом думает староста? – спросил Юсеф.
– Мы должны подготовиться к отпору, – ответил Абу-Махмуд, – и преподать бандитам такой урок, чтобы в следующий раз они тысячу раз подумали, прежде чем пойти на преступление.
– Почему мы все такие мрачные? – неожиданно спросил певец Халиль. – Давайте превратим это собрание в вечер веселья. Позовем цыганку Суад, будем петь и танцевать до утра. А с цыганами расплатимся в конце сезона.
Крестьяне рассмеялись. Только управляющий рассерженно посмотрел на Халиля и сказал:
– Мы собрались здесь не для болтовни и веселья, а чтобы обсудить серьезные вещи.
– Браво, управляющий! – иронически протянул Абу-Омар. – Ты, словно шейх, стал читать нам проповеди. Значит, ты можешь выступить и посредником в наших расчетах с хаджи.
– Нет-нет, – замахал руками Джасим, – хаджи предпочитает иметь дело только с шейхом.
В этот момент в гостиную вошел цыганский шейх. Салюм насмешливо заметил:
– О, теперь у нас стало два шейха.
– Как тебе не стыдно, Салюм? – оборвал его управляющий. – Зачем ты унижаешь шейха Абдеррахмана?
– Почему, Джасим? – спросил Юсеф. – Первый– шейх в религии, а второй – шейх в танцах и пении. А кто из вас не любит танцев и песен?
Тут послышался голос Абдаллы, которого недавно выпустили из тюремных застенков:
– Вы должны были отметить мое освобождение из тюрьмы. Но вы этого не сделали. Я обижен на вас. Если бы из нее вышел бек, вы бы устроили ему такую встречу, что земля ходуном заходила бы.
– Как ты можешь такое говорить о беке?! – грозно спросил управляющий. – Бек освобождает людей из тюрем. Если бы не он, ты и сейчас бы сидел в камере.
– Рашад-бек – наш благодетель, – поддержал его шейх. – Нам следует молиться на него.
В гостиную вошел деревенский парикмахер. Крестьяне загалдели, радушно приветствуя его.
– «Добро пожаловать, добро пожаловать», – передразнил их цирюльник. – Вы экономите гроши на своих бородах. Смотрите, как все обросли. А мне жить не на что.
К нему подступил сторож и, смеясь, попросил:
– Побрей меня, пока мы ждем бека.
– Ну и хитрец! – ответил Салюм. – Ты же видишь, что инструмент не при мне.
Вдруг со стороны токов прогремели выстрелы. Все вскочили со своих мест.
– Ну вот, началось!
– Может быть, воры напали на овечью отару?
– А может, это волки?
– Стреляют в одном месте. Значит, это не волки, – ответил управляющий и подозвал надсмотрщика: – Эй, Хамад, сбегай быстрее, узнай, в чем дело!
Надсмотрщик вскочил на лошадь, закинул за спину винтовку и поскакал на выстрелы. Между тем вся деревня пробудилась. Мужчины бросились в загоны проверять свой скот.