Текст книги "Слуги паука 3. Время полной луны"

Автор книги: Морис Делез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Что ж, об этом стоит подумать,– ответил киммериец, которому уже до смерти надоел этот пустой спор.– Но прежде я должен закончить начатое.

– Так, значит, дело не в деньгах, а в этой грудастой девке?! – Улыбка покинула лицо Сурии, и оно сделалось злым и страшным, но оставаясь по-прежнему красивым.– Если так, я выжгу глаза, которыми она посмела смотреть на тебя! – прошипела она.

Киммериец посмотрел на нее и понял, что она так и поступит, если не остановить ее.

– Забудь о ней,– тихо прошептал Конан.

Он привлек к себе ее гибкое тело и принялся с жаром ласкать, с трудом сдерживая накатившееся желание одним движением свернуть ей голову. Однако он сдержался, когда увидел, что девушка тут же позабыла о своих замыслах. Его рука опускалась все ниже. Наконец Сурия глухо застонала и яростным поцелуем впилась в его губы.

* * *

– Где этот трижды проклятый Сетом варвар?!– орал Тефилус.

Как и накануне, он наблюдал за происходившим на площади из окон бывшей резиденции жрецов, и не было ничего удивительного в том, что настроение его оставляло желать лучшего. Справедливости ради, однако, нужно заметить, что он долго крепился, сдерживая бушевавшую в груди ярость.

После увиденного днем, кусок в горло ни у кого не полез.

«Если тебе плохо, иди работать»,– сказал Мэгил, и все отправились на поиски тайников, о которых говорил Конан.

С самого начала было ясно, что если где и можно обнаружить нечто достойное внимания, так только в небольшом дворце, выходящем фасадом на площадь, из окон которого они уже второй день ведут свои наблюдения. Они начали с двух верхних этажей, но ничего интересного не обнаружили. Все это время Тефилус не переставал ворчать и без устали убеждать остальных в полнейшей бессмысленности поисков.

Однако, когда они спустились на первый этаж и Мэгил отыскал-таки, причем довольно быстро, каверну за камином в малом зале первого этажа, Королевский Дознаватель сменил гнев на милость и, отогнав всех, принялся за энергичные поиски секретного запирающего механизма.

Пока остальные с улыбкой наблюдали за его бурной деятельностью, он старательно пытался сдвинуть все части многочисленных барельефов, статуй, деталей мебели. Неоднократно дергал за каждый из роскошных, украшенных золотыми кистями шнуров, и те послушно отзывались мелодичным звоном, доносившимся откуда-то из-за стены. Однако, несмотря на все старания, это был единственный результат, которого ему удалось добиться.

Высокая свеча, зажженная Мэгилом в самом начале поисков, почти догорела, когда Королевский Дознаватель, наконец, остановился и, зло, сплюнув на пол и смерив разъяренным взглядом своих товарищей, произнес знаменитую фразу.

– Где этот проклятый Сетом киммериец?! – вскричал он.– Все свободное время этот Белов выкормыш тискает девок по углам, в то время как остальные за него работают!

Дознаватель вновь обвел присутствующих гневным взглядом, но, видя, что остальные никак не реагируют на его предложение пообсуждать невыносимого киммерийца, сплюнул на пол и ушел. Зато оставшиеся вздохнули с облегчением, и со свежими силами взялись за поиски.

Однако очень скоро они поняли, что просто механически повторяют все то, что только что у них на глазах проделывал отец Мелии. Тогда они решили отказаться от бессмысленных поисков и подождать Конана.

За ужином они засиделись допоздна, надеясь, что вот-вот он заявится и можно будет вновь взяться за дело, но так и отправились спать, не дождавшись, а наутро с удивлением узнали, что Конан так и не возвращался. И только перед самым полуднем его могучая фигура появилась в дверном проеме.

– Ну как? – осторожно осведомился Мэгил.

Конан обвел суровым взглядом их заинтересованные лица, и устало опустился в кресло.

– Я еле сдержался,– нехотя проворчал он.

– Неужели так ни разу и не притронулся к ней?– с искренним изумлением в голосе спросил Мэгил.

Его глаза горели неподдельным восхищением. Все, кто присутствовал в этот миг в комнате, грохнули со смеху.

– Кр-р-ром!

Киммериец взревел, словно раненый тигр, запросто перекрыв царивший вокруг шум, и вскочил на ноги, ища взглядом наглеца, чем вызвал еще большее веселье. Однако бывшего жреца как ветром сдуло.

– Ну а все-таки,– поинтересовался Тарган, к которому раньше других вернулась его обычная серьезность,– как дела?

– Скажи ему сразу,– Зул почему-то обратился не напрямую к Конану, а предпочел передать свои слова через молодого зуагира,– что нам совсем неинтересно знать, хороша ли Сурия в постели, а то еще поймет не так и поотрывает всем головы!

Тарган кивнул, соглашаясь, и вновь повернулся к киммерийцу.

– Так вот, Конан, нам, видишь ли, совсем неинтересно знать о подробностях сегодняшней ночи… Спокойно! – быстро сказал он, видя, что киммериец уставился в одну точку и методично сжимает и разжимает, словно разминая, чудовищные кулаки.– Мы как раз совсем о другом. Я надеюсь, ты меня понимаешь.

Конан внимательно посмотрел на него и, наконец, не выдержав, рассмеялся. Услышав его смех, Мэгил высунулся из-за двери.

– Митра свидетель, Конан, я не хотел тебя обидеть,– извиняющимся тоном произнес он.– Всем известно, что ты настоящий воин, и не только в постели.

– К Нергалу! – рявкнул киммериец, и жрец снова исчез.– Я еле сдержался,– вновь обратился киммериец к Таргану,– чтобы не свернуть ей шею.

– Вар-вар,– со вкусом прошептал вновь появившийся Мэгил, но умолк под холодным, как лед, взглядом синих глаз северянина.

– Никогда не думал,– продолжил тем временем Конан,– что такая красивая женщина может оказаться такой стервой.

С этими словами киммериец принялся за еду с такой жадностью, словно не ел, по меньшей мере, дня три. Воспользовавшись этим, Мэгил вошел в комнату и, усевшись напротив киммерийца, тут же поучительно изрек:

– Это просто потому, что ты молод, Конан.– Он покачал головой.– Поживешь подольше и увидишь, что так оно по большей части и бывает.

Конан посмотрел на друга тяжелым взглядом, и Мэгил начал медленно вставать.

– Что ж,– задумчиво изрек северянин,– быть может, ты и прав… – Да, да, сынок,– закивал жрец, усаживаясь на место.

–… Папаша,– под дружный хохот закончил киммериец после паузы, и Мэгил умолк.

– Про Мелию что-нибудь узнал? – спросил Зул.

– Она во дворце,– буркнул Конан, прожевывая кусок холсцной телятины.

– Это мы знаем,– разочарованно протянул жрец.

– В обширном подземелье, выдолбленном в горе,– добавил киммериец, проглотив кусок.

– Тоже нетрудно догадаться,– кивнул Мэгил.

– Как я понял, стражи там нет, одни надсмотрщики.– Северянин налил вина в кубок и, попробовав его на вкус, удовлетворенно кивнул.– Охраняется – только вход, что наверху, – добавил он. – Зато сам дворец нашпигован охраной.

– Это все? – спросил Зул, а Мэгил посмотрел киммерийцу в глаза.

Конан молча кивнул и отпил из кубка.

– Не густо,– заметил Акаяма.

– Да, немного,– согласился Конан,– но эта ведьма слишком быстро почувствовала мой интерес…

– К ней? – равнодушно поинтересовался жрец, разглядывая гипсовых пауков, рассевшихся на стенах.

– К Мелии! – рявкнул киммериец.– Эта тварь пообещала выжечь ей глаза, и мне пришлось…

– Да? – заметно оживился жрец, вновь проявляя интерес к разговору.

– Ну,– Конан помялся, подбирая слова,– чтобы отвлечь ее от этой мысли…

– Я понимаю.

В глазах Мэгила сверкнула озорная искорка, и зуагиры заулыбались, стараясь, впрочем, чтобы э тобы этого не заметил киммериец.

– Ну, в общем,– Конан осмотрелся, успокоился и отрезал себе еще один кусок,– пришлось мне постараться отвлечь ее.

– Удалось? – участливо поинтересовался жрец.

– Угу,– промычал киммериец с набитым ртом.

– Да-а, тяжелая, должно быть, выдалась ночка, сочувственно покачал головой бывший жрец.

Кто-то из зуагиров, стоявших за спиной Конана прыснул в кулак.

– Вон отсюда! – гаркнул киммериец, едва не подавившись, и Мэгил вновь испарился.

– Еще что-нибудь полезное узнал? – Тарган вопросительно посмотрел на друга.

– По словам Сурии, получается, что Хараг у них вовсе не главный,– задумчиво произнес Конан – хотя сам он и уверен как раз в обратном. На самом деле всем заправляет старая хрычовка.

– Ничего удивительного,– просунулся в дверь Мэгил,– я с самого начала подозревал что-нибудь в этом роде – уж больно он хлипковат для роли вождя.

– Предложила мне переметнуться в их лагерь,– не обращая на него внимания, продолжил киммериец.

– Согласился? – быстро спросил жрец.

– Сказал, что подумаю,– ответил Конан, отпивая из кубка.

– Зря,– заметил Мэгил,– надо было согласиться.

– Ага,– иронично усмехнулся киммериец,– поцеловать ручку бабушке Рогазе и остаться в Черном Замке.

– Тоже верно,– задумчиво протянул жрец.– Значит, молодец.

– Сам знаю.

Конан доел мясо, допил вино и весело взглянул на друзей.

– Ну, а у вас какие новости? – поинтересовался, наконец, он.

– Мы нашли каверну в малом зале дворца за камином,– ответил жрец,– но внутрь попасть так и не смогли, хотя проторчали там весь вечер.

– Так что ж ты сразу не сказал?! – Конан встал и направился к выходу. Куда это ты? – спросил неожиданно появившийся в комнате Тефилус.

– Мне рассказали про камин…– начал, было, киммериец.

– Там нет ничего,– перебил его Дознаватель,– я сам искал.

– И чего же ты хочешь? – спросил Конан.

Он не стал спорить, потому что уже был достаточно знаком с отцом Мелии, чтобы понять всю бесполезность препирательств с ним.

– Уже почти полдень,– хмуро объяснил тот,– наше место на площади.

– На площадь я не пойду,– киммериец покачал головой,– мне там нечего делать, да и тебе, по правде говоря, тоже,– добавил он, смерив Дознавателя оценивающим взглядом

– Ну, уж нет! – Тефилус упрямо поджал губы.– Ты как знаешь, а я пойду.– Он повернулся и пошел прочь.

– Стой! – крикнул ему вслед Конан.– Послушай моего совета: не ходи на площадь! Если уж ты непременно хочешь все увидеть, смотри из окна.

Тот остановился и нехотя полуобернулся.

– Это еще почему?

В голосе Дознавателя сквозило нескрываемое недоверие, но он успел уже убедиться в разумности советов Конана и теперь не отмахивался от них, как это было в самом начале.

– Помнишь,– спросил киммериец,– какими одуревшими вернулись наши люди после первого дня?

– Это от потрясения,– ответил Тефилус,– мы и сами были немногим лучше.

– Верно,– согласился Конан.– Я тоже так подумал, но вчера убедился, что был не прав. Похоже, бой барабанов лишает людей способности мыслить.

– Ну, нет,– Тефилус скептически покачал головой и впервые за последние дни посмотрел Конану в лицо,– ведь вы тоже были там, но дураками не стали.

– Значит, звуки барабанов действуют совместно с чем-то еще. Кстати, мы были над толпой, знать – на трибунах. Сдается мне, что и помост, на котором расположились жрецы, был сооружен вовсе не для улучшения обзора.

Похоже, Конан убедил Дознавателя, и теперь тот противился лишь из упрямства. Внезапно удачная мысль пришла ему в голову.

– Ну, а ты сам-то как сумел вчера избежать их участи?

– С трудом,– лаконично ответил киммериец.

Мэгил, понимая, что такого объяснения явно недостаточно, добавил:

– Приходилось постоянно трясти головой.

– Не вижу, что мешает и мне поступить так же.– Тефилус упрямо поджал губы, всем своим видом показывая, что намерен сделать именно то, от чего его пытаются отговорить.

Мэгил беспомощно всплеснул руками, а Тарган покачал головой.

– Не понимаю, о чем спор? – равнодушно спросил он.– Если хочет, пусть идет!

– Ему нельзя,– возразил Конан.

Зуагир непонимающе взглянул на друга, и киммериец досадливо, поморщился.

– Пойми, Тефилус,– попытался объяснить он,– вокруг тебя будет бесноваться толпа, требующая крови, а ты будешь стоять и трясти головой. Я очень удивлюсь, если тебя не схватят задолго до окончания церемонии.– Он увидел, что слова его наконец-то достигли цели, но упрямец все еще колебался.– Мне очень не хотелось бы увидеть тебя завтра в качестве главного героя какого-нибудь Дня Соглядатая!

Похоже, что последний довод убедил Тефилуса.

– Хорошо, я останусь,– нехотя согласился он и тут же поинтересовался: – Кстати, а как тебе самому удалось остаться незамеченным?

– Меня заметили,– ответил киммериец,– но я-то как раз именно этого и добивался.

* * *

Их было человек десять, отправившихся вместе с Конаном, чтобы еще раз попытаться отыскать потайной механизм.

Дворец был небольшой. Пожалуй, это даже был вовсе и не дворец, а, скорее, особняк, чуть побольше шадизарского дома Аниэлы, поэтому идти пришлось недолго. Они вошли в помещение, которое Мэгил назвал малым залом. Конан остановился на пороге и первым делом осмотрелся.

Комната была слегка вытянутой. В дальнем конце ее стоял большой рабочий стол, за ним камин, а между столом и камином – массивное кресло, изукрашенное затейливой резьбой. Два огромных шестиногих паука сидели у потолка с двух сторон от камина и держали два свешивавшихся по бокам от кресла ярких шелковых шнура с роскошными золотыми кистями.

Статуи уродливых богов ростом с человека, наподобие сидевших над камином, украшали комнату, Помимо скудной мебели и каменного зверинца киммериец нашел множество барельефов, закрепленных на дубовых стенных панелях. Огромный паук сидел на столе, справа от кресла, и киммериец сразу вспомнил, что в такой же точно комнате встретился с Хевроном тремя днями раньше. Та комната, однако, выглядела более обжитой.

Он еще раз осмотрелся и на этот раз увидел места, где раньше стояло что-то из принадлежавшего прежним хозяевам. Он понял, что оставлено то, что либо нельзя трогать, либо не представляло собой никакой ценности, но именно вещи, которые невозможно было сдвинуть, как раз и интересовали его больше всего, а таких предметов обстановки в комнате осталось совсем немного.

Закончив первоначальный осмотр с порога, Конан обошел комнату, но тронул лишь одну из угловых статуй уродливого четырехрукого крылатого бога. Она оказалась достаточно массивной, но не представляла собой никакой ценности – дешевая поделка, грубо высеченная из глыбы мрамора. На барельефы он просто не обратил никакого внимания, а остановился напротив стола и начал осматривать его, кресло и камин.

– Все остальное сдвинуть невозможно,– пояснил Мэгил.

Он вместе с остальными остался стоять в дверях, чтобы не мешать киммерийцу. Тот лишь кивнул и продолжил осмотр, медленно обходя вокруг стола, чтобы не пропустить какую-нибудь мелочь. Так, двигаясь потихоньку, он обогнул стол и оказался рядом с креслом.

– Шнуры – единственное, что здесь работает,– вновь подал голос жрец.

Конан потянул за шнур, и где-то недалеко, в одной из соседних комнат, раздался мелодичный звон. Тогда он обошел вокруг кресла, потянул за второй шнур, и звук повторился.

– Все это уже ни к чему,– пожал плечами жрец-отступник.

«Да, глупо»,– подумал киммериец и остановился рядом с пауком, примостившимся на краю стола.

– Так, говоришь, больше ничего не работает? – задумчиво спросил Конан, осматривая паука.

– Забыл тебе сказать,– поморщился жрец, досадуя на свою забывчивость,– одна из лап этой твари крутится, но все уже давно пришло в негодность и бездействует.

– Значит, вы поворачивали ее? – все так же задумчиво спросил киммериец.

– Ну, конечно! – раздраженно ответил Мэгил.– Я тебе об этом и говорю.

– Я же просил тебя…– Конан оторвался, наконец, от созерцания паучьих лап и укоризненно посмотрел на друга.

– Конан,– проникновенно заговорил Мэгил,– мы делали все очень… очень осторожно.

Киммериец лишь покачал головой – что с ними поделаешь! – и пошел дальше. Он остановился перед столом, точно посередине, и, когда почувствовал, что догадка его подтвердилась, вновь повернулся к Мэгилу.

– Не нужно было трогать паука за лапу,– укоризненно сказал он.

– Перестань,– Мэгил развел руками и улыбнулся,– ничего же не случилось, а потом я ведь сказал тебе, что мы действовали предельно осторожно!

Зул, стоявший с ним рядом в коридоре, равно как и остальные, заулыбался.

– Что ж,– согласился Конан,– может, ты и прав.

Он подошел к ближайшей статуе и перетащил ее к столу.

– Решил размяться? – ехидно поинтересовался бывший жрец.

Ни слова не говоря, киммериец вернулся к креслу перед столом и, присев на корточки, повернул паучью лапу. В тот же миг он услышал до боли знакомое треньканье. Звонкий щелчок последовал мгновение спустя, и арбалетный болт упал к его ногам, выбив перед этим сноп искр из гранитного фасада камина.

Киммериец поднялся как раз в тот миг, когда кусок лапы, отколотый от статуи, с грохотом упал на пол, и Мэгил, вытаращив от удивления глаза, вошел в комнату, а вместе с ним и остальные. Он остановился в двух шагах от обломков и уставился на них, озадаченно скребя в затылке.

– Когда я говорю: ничего не трогать,– назидательно сказал Конан,– то это значит, ничего не трогать.

– Но ведь мы…– начал, было, жрец, но так и не договорил.

– Вы действовали не осторожно,– объяснил Конан,– а медленно.– Он посмотрел в глаза другу.– Чувствуешь разницу? Вам просто повезло. Если бы кто-то случайно встал на эту плиту, он был бы уже покойником.

– Слушай, а как ты догадался? – спросил Мэгил, которому не нравилась роль нерадивого ученика.

– Как тебе сказать…– Киммериец усмехнулся.– Просто я уже стоял как-то на этом месте.

– На этом самом? – удивился Мэгил.

– Ну…– Северянин помялся.– На таком же. В Шадизаре, сразу после того, как выкрали Мелию. Тогда Хеврон попытался убить меня.

– И как же ты спасся? – спросил Зул.

– Я почувствовал, как и здесь, что камень дрогнул у меня под ногой.– Конан показал на плиту у самого стола.– Едва заметно, настолько слабо, что я даже не придал бы этому значения, если бы вслед за этим жрец не потянулся к рычагу. Вот тут я почувствовал, что что-то неладно, и успел увернуться.

– А Хеврон? – вновь поинтересовался Зул.

– Когда я вновь увидел его, – простодушно ответил киммериец,– он был приколот к стене, и я объяснил ему, что глупо стоять на пути у стрелы. Правда, этот урок ему уже не пригодится.

– Ладно! – махнул рукой жрец.– Затх с ним. Но вот что нам делать с камином? Я хочу сказать – с пустотой за ним?

– Да, глупо,– задумчиво повторил киммериец вслух вертевшуюся в голове фразу.

– Что глупо? – не понял Зул.

– А-а! – Конан махнул рукой.– Привязалось.– Он посмотрел на друга и, видя его недоуменное лицо, пояснил: – Ну, когда Мэгил сказал, что эти шнуры уже ни к чему, мне в голову пришло, что это глупо. Да,– он задумался и так стоял некоторое время,– что-то мне показалось тогда глупым.

Он вновь обошел стол и дернул сперва один шнур, потом второй, и вновь дважды откуда-то из-за стены раздался мелодичный звон.

– Глупо,– снова задумчиво повторил Конан,– ну, конечно же, глупо вешать два шнура, которые оба дергают один и тот же колокольчик!

– И что же из этого следует? – заинтересовался Мэгил.

– Не знаю,– киммериец пожал плечами, попеременно глядя то на один шнур, то на второй – чтобы позвать слуг, хватит и одного шнура, но их два. Значит, второй повешен не просто так. Быть может, нужно дернуть одновременно за оба?

Глаза Зула восторженно вспыхнули, а черное лицо расплылось в радостной улыбке. Он тут же соединил обе кисти и потянул. И вновь где-то за стеной раздался отдаленный, мелодичный звон.

– Ну и?..– разочарованно протянул Мэгил.

– Не получилось,– развел руками Зул.

Конан поморщился, стараясь осмыслить происшедшее. Несмотря на неудачу, он был уверен, что все сделал правильно… Или все-таки что-то сделал не так и вновь задумался, внимательно оглядываясь по сторонам. Его взгляд заметался туда-сюда, но ничего достоного внимания не находил, пока не упал на расколотую пополам статую. Ну конечно! Как он мог быть столь невнимателен?! Наверняка запор двери действует так же, как и самострел! Отпирающий ключ в виде двух тел, но ведь что-то соединенных воедино шнуров он нашел, но ведь что-то наверняка должно предохранять от случайного открывания… Что это может быть?

Он вновь осмотрелся. Все молчали, с надеждой глядя на него, ожидая, что он придумает, а Мэгил – ехидна в рясе жреца – скептически улыбался, как бы говоря: «Посмотрим, посмотрим, парень, на что ты годишься!»

Киммериец еще раз посмотрел на расколотую статую. Так. Жертва встает на плиту, и кто-то поворачивает лапу паука. Что между ними общего?

Оба действия должны быть произведены одновременно. Значит нужно натянуть оба шнура и в то же самое время сделать еще что-то. Статуи? Нет. Барельефы? Слишком они далеко. Что еще? Быть может, та же паучья лапа? Ну, уж нет. Это нужно тянуться, а жрецы любят удобства…

Когда эта простая мысль пришла ему в голову, он невольно улыбнулся и посмотрел на кресло – последний предмет обстановки, оставленной жрецами.

Конан уселся в него и, соединив шнуры, потянул за них. На этот раз они пошли не столь легко, а вместо мелодичного звона раздался сухой щелчок. Как только это произошло, глухой рокот возвестил о том, что механизм пришел в действие.

– Конан, ты велик! – провозгласилМ эгил и посмотрел на друга восхищенным взглядом.

– Я всегда говорил тебе об этом,– ухмыльнулся Зул.

– Одно дело услышать от тебя и совсем другое – увидеть собственными глазами,– резонно возразил бывший жрец.

Конан присел перед камином. Давным-давно уложенные на его дне дрова, покрытые слоем пыли, все также леежали на месте, но массивной задней стены, вытесанной из цельной гранитной плиты, не было. Вместо нее зиял темнотой затянутый сплошным слоем паутины туннель.

– Ну что, полезли? – бодро спросил жрец и вопросительно посмотрел на киммерийца, но тот отрицательно покачал головой, хотя и понимал, что всем им не терпится поскорее узнать, какая тайна кроется в заросшей паутиной тьме.

– Оставим это на завтра – спокойно ответил киммериец.

– Почему же не сейчас? – вскричал Мэгил.

– Потому что уже далеко за полдень,– объяснил Конан, – а у меня свидание с Сурией.

– Любовь…– заставив себя успокоиться, задумчиво проговорил жрец.– Что она делает с нами!

Зул с интересом смотрел на товарища, ожидая, что тот скажет, но Конан отнесся к этому вполне спокойно.

– Любовь…– Он усмехнулся.– Я нарочно не пошел сегодня к окнам. Побоялся, что придушу её, как только увижу.– Он задумался ненадолго.– Хотя быть может, ты и прав. В конечном-то счете всем движет любовь… Ну, и ненависть тоже. Пошли! – Он дружески хлопнул жреца по спине, так что тот едва не рухнул на пол.– И если вздумаете соваться туда без меня, посмотрите вначале на статую.

* * *

Словно загнанная в клетку львица, Сурия металась по комнате и никак не могла успокоиться. Уверенная, что и Конан поступит так же, она специально ушла сегодня с церемонии раньше времени и вот теперь изводила себя страшными подозрениями, а киммериец все не шел. Никогда прежде она и мысли не допускала, что когда-нибудь мужчина получит над ней такую власть!

… Сегодня с утра все пошло не так. Начать хотя бы с того, что Хараг, словно бешеный пес, накинулся на нее, а она даже понять поначалу не могла, о чем идет речь. Оказалось, что этот напыщенный индюк отправил следом за ней своего человека, которого поутру нашли убитым в какой-то канаве.

Сурия сразу поняла, чьих рук это дело, но даже вида не подала. Она с издевкой заявила Харагу, что такая забота скорее тревожит ее, нежели успокаивает, и что в следующий раз, если, конечно, ему не надоело понапрасну терять своих людей, пусть предварительно справляется, нужны ли ей сопровождающие.

Услышав это, жрец чуть не задохнулся от злости и не нашел ничего лучшего, чем нагло заявить, что желает знать, где она была. Эта беспримерная наглость показалась ей настолько забавной, что Сурия не выдержала и расхохоталась ему в лицо, в результате чего Хараг принялся изрыгать проклятия. Это было просто великолепно!

Спокойно выслушав поток абсурдных обвинений и нелепых притязаний, она смиренно напомнила ему, что отчитывается лишь Рогазе, и спокойно ушла, оставив его в одиночестве.

Таким образом, Сурия одержала полную победу, но на душе у нее было вовсе не так легко, как хотелось. Все-таки Хараг оставался Харагом. Злобным, мстительным мерзавцем, имеющим к тому же – что бы там она ни говорила Конану – немалый вес в Сура-Зуде. Иногда ей приходило в голову, что он похож на ее тень. Вот только ума у него было чуточку поменьше, да и власти хотя и неявной, она имела побольше.

Однако гораздо хуже оказалось другое. Она знала, что жрец без памяти влюблен в нее. Давно уже Хараг домогался ее любви, хотя она и смотреть на него не хотела и развлекалась иногда тем, что то подпускала его к себе поближе, то прогоняла прочь. Но что легко сходило ей с рук в Шадизаре, в Сура-Зуде могло иметь непредсказуемые последствия…

Сурия не стала долго размышлять, что ей делать, а прямиком отправилась к старой ведьме, рассказав ей подробно о притязаниях Харага и о Конане. О том, какой мощной опорой он мог бы стать для них, если бы ей удалось склонить его на свою сторону. Не скрыла она и роли киммерийца в многочисленных неудачах Харага в Шадизаре, что, впрочем, говорило в его пользу и выставляло Харага в еще более невыгодном свете. По крайней мере, сама она рассчитывала именно на это.

– Да,– задумчиво проскрипела Рогаза после долгого раздумья,– каждый из нас думает, что вправе делать все, что пожелает, но на самом деле лишь тот имеет право на вседозволенность, кому по силам осуществить задуманное.

Сказав это, она надолго замолчала, изучающе глядя на свою молодую ученицу, и в какой-то миг Сурии показалось, что старая колдунья просто читает в ее душе, как в открытой книге… А может быть, так оно и было. Неожиданно раздавшийся голос отвлек ее от раздумий.

– Ты уверена, – проскрипела колдунья, – что сможешь подчинить его себе?

Сурия вздрогнула и посмотрела старухе в глаза:

– Он без ума от меня!

– Да? – Лицо старухи сморщилось, изображая улыбку, и сразу стало похоже на старый, сушеный гриб.– А мне показалось, что без ума от него ты!

Сурия вспыхнула, но тут же взяла себя в руки.

– Это правда,– не стала скрывать она,– но мое безумство не мешает мне трезво оценивать происходящее. Я уже предложила ему перейти на нашу сторону, и он ответил, что подумает, но уверена, что лишь гордость помешала ему согласиться тотчас.

– Он горд, этот киммериец,– задумавшись, то ли спросила, то ли утвердила старая ведьма.– Что ж, гордость – это хорошее чувство. Гордые не предают. Но вот вопрос: только ли гордость удержала его?

Сурия гордо вскинула голову:

– Еще ночь или две, и он станет моим навсегда!

– Что ж,– прошамкала ведьма,– быть по сему, но помни: твоему киммерийцу придется умереть, если он не явится сюда утром шестого дня!

– Он придет!

– Значит, ты можешь ничего не бояться,– кивнула старуха,– я присмотрю за Харагом.

При этой мысли Сурия улыбнулась. Теперь она была спокойна и за себя, и за Конана. Она и в самом деле ни минуты не сомневалась, что он согласится на ее предложение. Да он просто не может не согласиться! Ведь она предложила ему стать властелином мира! К тому же она спасла его от смерти.

Именно в этот миг она увидела в конце улицы Конана. Он шел спокойной, размеренной походкой, словно сказочный герой из небытия, явившийся на ее зов.

У нее вновь задрожали руки, и участилось дыхание, но она даже не замечала этого. Он шел, с каждым шагом приближаясь к ней, и точно так же росло ее возбуждение. И едва он успел войти, как она подбежала к нему.

– О, Конан! Где же ты был так долго?! Конан!

Она принялась срывать с него и с себя одежду, а он, смеясь и шутя, отбивался, но это лишь сильнее возбуждало ее, пока наконец и он не почувствовал, как в него переливается переполнявшая ее страсть…

* * *

Едва киммериец переступил утром порог дома, как тут же почувствовал, что что-то неладно. Он видел хмурые лица друзей, и каждый, на ком он останавливал взгляд, тут же отводил глаза, то ли чувствуя себя виноватым, то ли, наоборот, считая виноватым его, но не решаясь высказаться вслух.

– Кром! – не выдержал он, наконец.– Да что у вас тут происходит?!

– Что происходит?! – вскричал Тефилус.– Ничего особенного! Просто, пока ты шляешься по девкам, у нас тут люди гибнут!

От этих слов Конан сморщился, словно от хлесткой пощечины.

– Послушай, Тефилус,– заговорил он как мо г спокойно,– я уже давно понял, что тебе мы обязаны всеми победами, даже если тебя при этом не было рядом. Если же случилась беда, то виноват обычно бываю я, даже если находился на другом краю света. Впредь говори, только если тебе действительно есть что сказать.

Повисла тягостная тишина. Дознаватель почувствовал вдруг, что взгляды всех присутствующих устремлены на него, а он не знал, что сказать. На языке вертелись одни ругательства, которые были явно не к месту. Киммериец смотрел на него в упор. Ни тени насмешки не промелькнуло во взгляде синих глаз. Тефилус выругался и вышел вон.

– А теперь,– спросил киммериец,– кто-нибудь объяснит мне, что произошло?

– Всем не терпелось посмотреть, что там, во тьме,– хмуро ответил Мэгил.– Мы ждали тебя весь вечер, а потом…

– Кром! Я ведь предупреждал! – Конан опустился на стул, кляня себя, на чем свет стоит.– Кто?

– Один из моих,– ответил Тарган,– ты его не знаешь. Он пришел сегодня с ночной группой и весь день отсыпался.

– У меня такое чувство,– киммериец сжал кулак,– что все вы спите… Кром! Вы зачем пришли сюда? Надоело скотину пасти?! Решили развлечься?!

– Перестань…– Тарган болезненно поморщился.– Королевскому Дознавателю не давало покоя ущемленное самолюбие, а молодой дурак рвался в герои. Удивительно ли, что эти двое нашли друг друга? Мы и знать ничего не знали, пока он не пришел и с мрачным видом не объявил, что парень погиб.

– Как? – хмуро спросил Конан.

– Его рассекло надвое,– нехотя ответил Тарган.– Чем, мы так и не поняли.

Конан вздохнул и, ни слова не говоря, вышел. Он слышал, как кто-то направился за ним следом, но не стал оборачиваться. Он был зол.

Не на своих друзей, конечно, но Тефилус выводил его из себя, и, пожалуй, даже сильнее, чем прежде.

– Здесь мы похоронили парня,– услышал он голос Таргана и остановился.

Остановился и Мэгил. Лишь они вдвоем последовали за киммерийцем.

– Он был нам ровесником, Конан,– сказал зуагир.– Этой зимой он потерял сестру и поэтому сразу вызвался идти с нами.

– Ему уже не поможешь,– откликнулся северянин,– идем.

Они пошли дальше, теперь уже вместе, и вскоре оказались там, где накануне киммериец отыскал потайной лаз. Он подошел к зияющему в глубине камина отверстию и, опершись руками о его края, заглянул внутрь. Паутина, почти сплошным пологом перекрывавшая вход, была изодрана и залита кровью. Конан покачал головой и, подойдя к окну, с усилием оторвав от пола одну из трех оставшихся мраморных статуй, просунул ее в лаз и тут же отпрянул, когда широкое лезвие со свистом рассекло воздух перед его лицом, перерубив пополам каменного божка. Киммериец присел на корточки, за его спиной остановились Тарган с Мэгилом. Клинок теперь опускался через равные промежутки времени.