Текст книги "Слуги паука 3. Время полной луны"

Автор книги: Морис Делез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Морис Делез
Время полной луны
Заключительная часть трилогии «Слуги паука»
(Северо-Запад, 1997 г. Том 40 "Конан и оковы безмолвия")

Глава первая

Благородное животное мелко дрожало, истекая кровью, и вместе с ней из вороного быстро уходила жизнь.

Конан попытался освободить придавленные ноги, но не смог этого сделать. Слишком тяжелым оказался конь, и слишком мало времени оставалось в распоряжении киммерийца: куда ни глянь, отовсюду сбегались люди, сзади – солдаты Бруна, а справа и слева, закинув за спину разряженные арбалеты и на бегу выхватывая из ножен клинки, мчались враги, явно намереваясь добить киммерийца. К сожалению, бегали арбалетчики гораздо лучше, чем стреляли.

Где-то высоко над головой парила в небе одинокая птица, равнодушно взирающая на людскую возню, но Конан лишь скользнул по ней взглядом и потянулся к поясу за кинжалом. Когда один из арбалетчиков оказался в двух десятках локтей от киммерийца, тот резко взмахнул рукой. Глухой удар – и остро отточенная сталь клинка по рукоять вошла в грудь незнакомца.

Конан резко обернулся ко второму противнику и рывком выхватил из-за спины меч. Он слышал шаги бегущих на помощь, но не стал оборачиваться, чтобы не пропустить удар. Незнакомец резко взвел рычаг арбалета, аккуратно уложил стрелу в ложе и, вскинув оружие, старательно прицелился.

Киммериец сжал рукоять меча и резко дернулся вбок. Стрелок досадливо поморщился и потянулся за следующей стрелой.

Быстрая тень упала с неба, и сокол с пронзительным клекотом вцепился во врага. Что там происходило, Конан не видел: широкие крылья и тело птицы полностью закрыли голову человека.

– А-а-а!

Арбалет упал на мостовую. Человек нелепо размахивал руками, пытаясь освободить лицо от страшных когтей, пока не вспомнил о ноже, висевшем у пояса. Одним движением он выхватил его и тут же ощутил, что свободен. Еще не чувствуя боли, он заозирался в поисках противника, но ничего не увидел и лишь тогда понял, что теперь уже никогда не увидит ничего. Вопль отчаяния вырвался из его груди, и он упал в пыль мостовой.

* * *

– Они увезли ее! – услышал Конан исполненный горя крик.– Увезли мою девочку!

Подоспевшие солдаты приподняли труп коня, и северянин, поморщившись, встал на ноги. Тефилус отнял руки от искаженного гневом лица и обернулся к киммерийцу.

– Все ты, поганый варвар! – с ненавистью выкрикнул он.– Никчемное трепло!

Воины Бруна, человек тридцать, обступили их. Все они чувствовали себя виноватыми, но никто не понимал, за что хозяин обрушился с упреками на северянина,– уж если кто и сделал что-то всерьез для защиты девушки, так то был именно он.

Тефилус поднял на Конана наполнившиеся вдруг злыми слезами глаза. Лицо его было страшным.

– Если моя девочка умрет, тебе, варвар, не жить!

Он развернулся и медленно побрел прочь, тыльной стороной ладони утирая щеки. Он стыдился своих слез, хотя никому и в голову не пришло бы обвинить его в слабости.

– Господин! Господин!– Нук подбежал к Тефилусу.– Раненый хочет говорить с тобой!

– Что ему нужно? – хмуро проворчал Дознаватель, но все-таки остановился.

– Он говорит, что ты нанял его, а значит, обязан теперь защитить его от расправы.

– Что-о-о!– взревел Конан и, видя, как побледнел отец Мелии, рванулся к раненому.– Кр-ром! Говори!– Он схватил истекающего кровью беднягу за грудки.

– Я все скажу! – задыхаясь, закричал он.– Все! Только не убивай!

– Говори!

– Он,– раненый лихорадочно мотнул головой в сторону Тефилуса,– нанял нас, чтобы мы убили тебя.

– Сколько вас?– прорычал киммериец.

– Трое!– испуганно выпалил наемник.

– Трое?!

Конан тряхнул его так, что зубы бедняги лязгнули, а голова бессильно мотнулась в сторону, едва не оторвавшись от шеи.

– Было трое, клянусь Белом!– Холодная ярость, пылавшая в глазах молодого варвара, лишила беднягу остатков мужества.– Вчера один не вернулся из города.

– Знаю,– рыкнул северянин.

Раненый вздрогнул и в ужасе уставился на него.

– Не убивай меня, господин, молю тебя,– вновь запричитал он,– я ведь не сделал тебе ничего дурного!

Некоторое время Конан смотрел в глаза раненого, но не увидел в них ненависти, лишь страх и боль. Он с трудом разжал, словно сведенные судорогой кулаки, и обмякшее тело повалилось бы в пыль, но воины Бруна поддержали его.

– Спасибо тебе, киммериец,– слабо прошептал тот,– и не держи на нас зла – мы просто отрабатывали деньги.

Конан, вспомнив вдруг о Тефилусе, обернулся к нему.

Трижды Дознаватель пытался посмотреть в глаза молодому варвару и трижды отводил взгляд. Киммериец остановился в двух шагах от него и долго молчал.

– Я знаю,– наконец заговорил он,– ты любишь свою дочь и ненавидишь меня, но сейчас сделал неправильный выбор. Твоя ненависть убила любовь.

Больше он ничего не сказал, просто развернулся и пошел к дому, от которого навстречу ему бежала растрепанная женщина.

– Конан! Конан!– закричала она, ломая руки в страшном предчувствии, и остановилась, глядя на варвара глазами побитой собаки.– Где моя девочка?!

Аниэла схватила киммерийца за руку, с тревогой и надеждой заглянула в его глаза, хотя сознание того, что надеяться уже не на что, сжимало ей грудь, холодком подступая к сердцу.

– Прости, госпожа,– Конан опустил голову, не желая пускаться в объяснения,– мне нужно идти. Спроси своего мужа.

Он отстранился и, стараясь не смотреть в помертвевшее лицо бедной женщины, пошел прочь. Он шел так быстро, что Мэгил смог нагнать его лишь у самых ворот усадьбы.

– Ты думаешь, все потеряно?

– Потеряно?!– Конан остановился и посмотрел на приятеля.– Кром! Ну, нет! Мне доверили жизнь женщины, которую я любил, а я не смог защитить ее! Понимаешь?! – Он схватил бывшего жреца за грудки и тряхнул, как будто именно он был повинен в случившемся.– Теперь они скормят ее своему пауку, чтобы тот смог ожить и пожрать остальных!

– Эй! Эй! Конан! – замахал руками Мэгил, неуклюже пытаясь вырваться.– Меня-то за что?!

Киммериец разжал руки:

– Прости.

– Да ничего.– Мэгил поправил одежду.– Что собираешься делать?

Конан глубоко вздохнул, посмотрел в голубое безоблачное небо, шумно выдохнул и задумался. – Не знаю.– Он покачал головой.– Многое зависит от того, куда они направятся. Мои люди следят за всеми воротами. Вскоре мы узнаем, в какую сторону они поехали, но все может оказаться напрасным, если их цель не Йезуд.

– На этот счет не беспокойся– Фан следит за ними и вернется, как только наверняка будет знать, где они,– попытался успокоить друга Мэгил, но Конан лишь покачал головой.

– Ты чего?– не понял жрец.

– Чудно все сложилось.– Киммериец задумчиво пожевал губу.– Фан только что спас меня, и теперь судьба Мелии зависит от человека, едва не погубившего нас обоих совсем недавно.

Жрец пожал плечами:

– Считай, что он решил искупить свою вину, и это лучшее из того, что могло с ним произойти.

– Ты знаешь, когда он вернется?– вновь заговорил о главном Конан.

Мэгил пожал плечами:

– Я же тебе сказал: когда все узнает.

– Значит, ждать?– вопросительно посмотрел на друга северянин.

– Ждать,– согласно кивнул тот, не видя иного выхода.

– Ну, нет.– Конан упрямо стиснул зубы.– Ты оставайся здесь, а я терять времени не намерен.

– Ты куда?– забеспокоился жрец.

Но киммериец, ничего не говоря, развернулся и энергично зашагал по улице, а вопрос Мэгила так и остался без ответа.

Через сотню шагов Конан побежал. Он просто не мог идти спокойно. Давно знакомые, роскошные и не очень, особняки и дома, боками теснившиеся друг к другу, словно во сне, наплывали и уносились прочь, люди шарахались в стороны, не желая быть втоптанными в душную пыль,– он не замечал ничего. Не останавливаясь, взбежал он по выщербленным ступеням.

Лишь возле дверей храма он остановился и, отдышавшись, спокойно вошел внутрь.

По правде говоря, он и сам не знал, на что рассчитывал, идя сюда. Скорее всего, просто не мог усидеть на месте. Его ярость требовала выхода, и он молил Крома лишь об одном: чтобы его вновь, как и при первом посещении, окружило кольцо защитников проклятого бога-паука. Сейчас, он был уверен в этом, с жизнью расстались бы не двое…

Внутри царили тишина и приятная после изнуряющей жары прохлада. Несмотря на то, что давно перевалило за полдень, храм был пуст. Киммериец помнил, в каком месте в прошлый раз появился жрец, и сразу направился туда, но не успел зайти за колонну, как навстречу ему вышел служитель. На этот раз даже не пришлось бросать монету в чашу для пожертвований.

– Затх рад каждому.– Направляясь к вошедшему, он в приветственном жесте воздел руки и добавил:– Прости, если ошибаюсь, но не видел тебя здесь прежде.

Слова были прежними или почти прежними, но человек иным. На сей раз это оказался высокий, худой, седой как лунь, хотя и не старый еще мужчина. Ничего не выражающим взглядом киммериец посмотрел на него. Лицо его словно окаменело, и два долгих удара сердца он размышлял, что делать дальше: то ли давить всех, кто будет попадаться ему навстречу, то ли попытаться извлечь какую-то пользу из этого дурацкого визита.

– Мне нужен Хараг,– наконец, почти прошептал Конан.

Тот, к кому он обращался, внимательно вгляделся в холодные синие глаза:

– Он покинул Шадизар.

Северянин нагнулся к жрецу. Быть может, слишком резко, потому что тот испуганно отпрянул, но Конан удивленно посмотрел на него, и жрец осторожно приблизился. Киммериец склонился еще ниже, к самому уху служителя, и прошептал тайное слово, которым так и не воспользовался в прошлый раз.

– Твой пароль устарел.– Внимательным, оценивающим взглядом седой посмотрел на молодого варвара.– Но откуда ты его знаешь?

– Третьего дня мне сказал его один жрец,– откровенно признался служителю Конан,– который просил меня кое-что передать Харагу,– тут он поморщился, досадуя на нелепую случайность, из-за которой опоздал,– но в пути я задержался.

– Что ж,– жрец задумался,– быть может, так оно и есть, да только Xapaгa нет в городе.

– Куда же он направился? – простодушно поинтересовался киммериец. – Не знаю.– Жрец пожал тощими плечами, и по тому, как он отвел взгляд, Конан понял, что собеседник его лукавит. Он уже собирался взять седого в оборот, когда тот заговорил снова: – Но я проведу тебя к смотрителю храма Хеврону.

Киммериец решил не торопиться. Жрец подошел к стене и слегка коснулся барельефа с изображением паука. Стена бесшумно отъехала назад и тут же поплыла в сторону, открыв перед двумя людьми темный проход с круто уходившими вверх ступенями.

– Поднимись наверх, чужестранец. Там ты найдешь Хеврона.– Он указал рукой на темнеющий зев.– Сожалею, но не смогу тебя проводить. Я должен находиться в зале, в храме почти никого не осталось,– пояснил он.

Конан шагнул внутрь, стена за ним тотчас сомкнулась, и он очутился в полной темноте. Конечно, это могло оказаться и ловушкой, но отчего-то ему подумалось, что на этот раз обошлось без подвоха. Он лишь поправил за плечами верный меч и, стремительно преодолев три десятка ступеней, уткнулся в дверь. Едва касаясь, он принялся ощупывать ее шершавую поверхность и вскоре отыскал рычаг, но прежде чем что-то предпринять, прислушался. С той стороны двери не доносилось ни звука. Тогда он осторожно опустил рычаг.

Плита начала медленно поворачиваться, тоненький лучик света ворвался в темноту, и хотя это едва заметное движение не произвело ни малейшего звука, почти сразу изнутри раздались шаги – как видно, сработало сигнальное устройство. Дальше прятаться не имело смысла, и Конан резко шагнул внутрь.

– Ты?!

Жрец, тот самый, который встретил киммерийца у дверей в первый раз, испуганно отпрянул. Одним прыжком северянин оказался с ним рядом и схватил толстяка за горло.

– Говори!– прорычал он.– Где Хараг?!

– Не знаю,– прохрипел полузадушенный жрец.

– Задавлю!

Конан чуть сильней сжал пальцы, впившиеся в глотку толстяка, и Хеврон с ужасом почувствовал, что ноги его уже не касаются пола. Он с трудом скосил глаза на огромного варвара, словно тряпичную куклу державшего его одной рукой на весу, и понял, что если сейчас же не заговорит, то умрет.

– Он уехал в Йезуд…– сдавленно прохрипел толстяк, с трудом шевеля посиневшими губами.

– Лжешь,– прошипел киммериец, с ненавистью глядя в налившиеся кровью глаза смотрителя храма тот, внизу, знал бы об этом.

Перед глазами коротышки поплыли разноцветные круги, сквозь которые проглядывал грозный лик киммерийца, показавшийся ему в этот миг маской самой смерти. От ужаса в голове у него помутилось, а может быть, и в самом деле смерть уже коснулась его своим ледяным дыханием, но только помирать он не хотел. Он очень любил свое жирное, рыхлое тело.

– Я все… Все скажу…– с трудом прохрипел он, хватаясь руками за руку киммерийца.– Только не убивай…

– Говори!– Конан чуть ослабил хватку.

– Сура-Зуд… Тайный город в горах,– из последних сил сипел смотритель. – Он направился туда… Отпусти, и я расскажу тебе все.

Киммериец разжал руку. Толстяк рухнул, ноги его подкосились, и, чтобы не упасть, он тяжело облокотился на стол, точно рыба широко открытым ртом ловя воздух.

– Говори, жирный паук!– Северянин не собирался ждать, пока полузадушенный жрец придет в себя.– Ну!

Он поднес к лицу смотрителя покрытый шрамами и оттого еще более страшный кулак, показавшийся жрецу неестественно огромным, и этот последний аргумент оказался самым доходчивым.

– В отрогах Карпашских гор,– залопотал он, растирая превратившуюся в один огромный синяк шею и обалдело глядя на ручищу, только что сжимавшую его горло,– расположенных на севере от Шадизара, в конце ущелья, именуемого степными разбойниками Пастью Нергала или Нергаловой Глоткой, что пролегло между отвесными скалами, скрыт вход в пещеру, ведущую в древний город. Там, в Черном Замке на вершине Пирамиды Страха, охраняемой Глором и Кэрдаксом от любой магии, ждет своего часа тело истинного бога.

– Как найти этот ход?– спросил киммериец, подозрительно косясь на смотрителя храма – уж больно словоохотлив тот стал.

– Найти его не сможет ни один человек,– гордо ответил жрец,– если только его не проводили этим путем раньше, а войти не сможет никто, если он не знает слов, которые необходимо произнести в потайное отверстие в скале. Лишь тогда стража изнутри откроет проход и пропустит званого гостя.

– И что это за фраза?– прищурился киммериец.

– Время полной луны!– напыщенно произнес толстяк.

– Значит, время полной луны…– повторил Конан задумчиво.

– Да,– кивнул жрец,– именно во время полной луны суждено проснуться спящему на вершине пирамиды древнему, истинному богу.

Хеврон подошел к каменному изваянию уродливого бога-паука, словно замершего в выжидательной позе на краю его рабочего стола, и благоговейно коснулся его каменного тела, и Конан понял, что жрец не врал, рассказывая ему в подробностях все, что должно произойти, но именно это окончательно уверило его в том, что что-то здесь нечисто.

– Что это ты вдруг разоткровенничался?– Киммериец подозрительно покосился на жреца.– Сказал мне секретные слова, хотя прекрасно понимаешь, как я ими воспользуюсь.

– В том-то и дело, что ты никак не воспользуешься ими,– усмехнулся толстяк, и во взгляде его промелькнуло злорадство. – Даже если тебе повезет настолько, что ты найдешь ущелье и упрешься своим любопытным носом в запертый ход!

– Ничего,– киммериец равнодушно пожал плечами, хотя тревога, давно уже шевельнувшаяся в груди, а теперь набравшая силу, подсказывала, что жрец обнаглел неспроста,– я возьму тебя с собой и попрошу показать это место.

– Никуда я с тобой не поеду, да и сам ты отсюда не уйдешь,– злобно прошипел смотритель,– потому, что сейчас подохнешь!

Он резко повернул одну из уродливых лап божка, словно собрался выломать ее, но мгновением раньше, предугадав это движение, киммериец бросился на пол, с удовлетворением слушая, как за дальней стеной послышался знакомый звук. Через то место, где он только что стоял, едва не задев его, пронесся арбалетный болт и вонзился в жирное тело Хеврона, пригвоздив его к дубовой стенной панели, украшенной замысловатой инкрустацией.

Конан быстро откатился к стене, попутно выхватив из-за спины меч, и, не вставая, быстро огляделся и увидел на противоположной стене каменный барельеф все того же опостылившего Затха. Похоже, именно за ним скрывалось отверстие, выпустившее из своих недр стрелу, но теперь каменный диск стоял на месте, надежно скрывая его. Тогда Конан встал на ноги. Жрец был еще жив. Тело его трясло мелкой дрожью, он постоянно облизывал пересохшие губы. Варвар осторожно подошел к жрецу, который, заслышав шаги, поднял голову. В помутневшем взгляде его вспыхнула злоба, на какое– то время влившая в него новые силы. Жрец попытался что-то сказать, но не смог – горлом пошла кровь.

– Эта штука была хорошо придумана, но, пользуясь ею, ты позабыл о простом правиле: никогда не стой на пути стрелы! Впрочем, этого уже не исправить. Значит, придется мне в одиночку искать нору, о которой ты говорил. Прощай!

Без всякого чувства сожаления он кивнул умирающему и исчез за дверью, через которую вошел.

Едва Конан покинул стены храма, Халдон поднялся наверх, в комнату смотрителя. Слишком уж поспешно уходил этот огромный черноволосый незнакомец, и странная торопливость гостя показалась седому служителю подозрительной. По потайному ходу он быстро поднялся наверх и замер, пораженный увиденным.

Пришпиленный к стене арбалетным болтом, смотритель храма истекал кровью, хотя, похоже, был еще жив. Халдон бросился к столу и, налив в серебряный кубок вина, поднес его к губам умирающего. Тот медленно открыл глаза.

– Кого ты прислал ко мне, Халдон? – с трудом шевеля губами, прошептал он.– Смотри, что проклятый варвар сделал со мной…– Хеврон опустил глаза на торчавшее из груди оперение, и лицо его болезненно сморщилось.– Он ведь уже побывал здесь, и трое наших в тот день расстались с жизнью…

– Так это был он!– Седой побледнел.– Но откуда мне было знать? Он же назвал пароль!

– Пароль?– вздрогнул Хеврон, казалось, мгновенно забыв о своем отчаянном положении.

– Да,– подтвердил Халдон, предусмотрительно умолчав о том, что на самом деле пароль оказался старым.– Он искал Харага, и я провел его к тебе.– Он склонил голову.– Прости, брат.

– Сейчас это уже не важно,– прошептал умирающий.– Я ведь и сам виноват,– признался он,– пожалуй, даже больше, чем ты: от меня он узнал пароль в Сура-Зуд!

– Так ты сказал ему заветные слова?!– с деланным возмущением воскликнул Халдон, радуясь про себя, что его невольное предательство так и осталось неизвестным.

– Да.– Хеврон устало прикрыл глаза.– Я сделал это, потому что он должен был умереть, но ты видишь, как все обернулось.– Некоторое время он молчал.– Халдон,– смотритель уставился в покрасневшее от волнения лицо жреца,– я чувствую, что силы оставляют меня… Он не должен помешать нашему делу…– Иди в Сура-Зуд. Ты знаешь путь, знаешь заветные слова, которые, быть может, теперь уже и не понадобятся.– Глаза хранителя лихорадочно заблестели, и Халдон понял, что жить осталось тому совсем недолго.– Найди Харага, предупреди, что Конан попытается помешать.

– Но как я попаду туда?– с трудом скрывая недовольство, спросил Халдон.

Он не собирался никуда идти, а меньше всего в Сура-Зуд. С таким трудом удалось ему выбраться из этого города, куда попал он еще мальчишкой! Он появился в Шадизаре недавно, но успел присосаться к храмовой казне, и из скудного потока пожертвований небольшой ручеек уже потек в его карман. И теперь ему совсем не хотелось нарушать с таким трудом выцарапанное у судьбы скромное благополучие.

– Деньги в столе,– шептал тем временем Хеврон.– Купи коня, еды и отправляйся в путь.– Он опять закрыл глаза и вновь облизал пересохшие губы.– Скачи, лети, иди, ползи, прячься, изворачивайся, укрывайся,– словно в бреду бубнил он,– но доберись до Харага. Быть может, ты успеешь… Спасешь всех и возвысишься.– Последним усилием он открыл глаза, и его мутнеющий взгляд остановился на лице Халдона.– Проклятый варвар посмеялся надо мной… Отомсти…

Это были последние слова, которые услышал жрец, но и на них, равно как и на все произнесенные до того, ему было глубоко наплевать. Трясущимися от волнения руками жрец принялся обшаривать тело покойника, пока не отыскал у того за поясом связку ключей. Тогда он обернулся и, присев у стола, принялся лихорадочно, один за другим, отпирать ящики, пока не наткнулся на объемистый кожаный мешок.

Он долго, со всевозрастающим раздражением, пытался развязать стягивающую мешок кожаную петлю, но от волнения ему никак не удавалось сделать это.

Руки противно дрожали, а мгновенно покрывшиеся липким потом пальцы упорно соскальзывали с неподатливого узла. Он молил Затха, чтобы там оказалось серебро, которого, судя по весу, должно хватить надолго, очень надолго… На всю жизнь! Зато когда, наконец, тесьма поддалась, дыхание его перехватило от восторга.

Великий Затх! Золото! Здесь его было столько, что, без сомнения, хватит не только ему, но и детям останется. Правда, не было у жреца детей, но так уж принято говорить.

Погрузив руку в мешочек с золотом, он пропускал желтые кругляши между пальцами, мечтая о том, как вернется в родную Немедию, купит лавку в Бельверусе и заживет сытой, спокойной жизнью. Он обернулся, посмотрел на труп Хеврона и едва не расхохотался. Надо же было придумать такое – мстить за него! Нашел дурня! Да пропади ты пропадом вместе со своим паучьим гнездом! Удача выпадает раз в жизни, и нужно суметь не упустить ее! Жрец закрыл глаза и попытался успокоиться, понимая, что действовать теперь придется быстро и разумно, но разгулявшееся воображение не считалось с его желаниями, рисуя соблазнительные картины. Уютный домик, нежная жена, садик за домом, лавка…

«Стоп! – приказал он себе внезапно. Как там сказал этот неудачник? Он обернулся и посмотрел на труп смотрителя, словно ожидая его подсказки, но тот, естественно, молчал. Тем не менее, нужная фраза уже всплыла в памяти жреца: «Принеси Харагу весть о том, что Конан идет в Сура-Зуд, и возвысишься!» Он задумался. А ведь покойник прав! С другой стороны, стоит ли рисковать человеку, у которого уже есть в руках всего лишь, правда, синица, но зато весьма упитанная?

Впрочем, синица ведь так и так останется у него в руках. Если даже кто-то и вспомнит о пропавших деньгах,– если допустить, что кто-то, кроме Хеврона, знал о них,– то и тени сомнения не возникнет, что взял их убийца! Да и так ли уж, если вдуматься, велик риск? И он вновь задумался. Хараг уехал совсем недавно, и если он поторопится, то, быть может, сумеет догнать его у предгорий. Так что риска, пожалуй, не будет вовсе, зато выигрыш может оказаться весьма значительным!

Он улыбнулся сам себе и, быстро приведя в порядок все то, что переворошил, пока искал деньги, запер ящики и засунул связку на прежнее место, за пояс мертвецу, совершенно не задумываясь о том, что вряд ли настоящий вор стал бы делать это.

* * *

– Хвала Митре!– воскликнул Мэгил, едва лишь Конан вошел в комнату.– Мы уже боялись, что с тобой что-то случилось! Где ты пропадал?

Кроме двух убитых горем женщин и нервно шагавшего из угла в угол Тефилуса в комнате находились Брун, Мэгил и Тушка с Зулом.

– Навестил Хеврона,– коротко бросил киммериец, спокойно усаживаясь в кресло и наливая себе вина.

Глаза Мэгила округлились от удивления. Он и представить себе не мог, что после случившегося пару дней назад его друг рискнет вновь явиться в храм Затха. Зато остальные просто не поняли, где был Конан и зачем ходил туда, а поэтому сказанное им не произвело на них никакого впечатления.

Тефилус остановился и нервно сжал руки,

– Мы уже давно должны были находиться в пути! – резко бросил он, холодно взглянув на киммерийца.

– И куда ты собрался?– лениво поинтересовался тот

– В Йезуд, Конан, в Йезуд! – Тефилус явно нервничал, что было неудивительно, и потому с трудом сдерживал себя.– Куда же еще?! – почти выкрикнул он.

– Почему же они тогда ушли из Шадизара через северные ворота? – все так же спокойно задал свой очередной вопрос Конан.

– Чтобы сбить нас с толку! – выкрикнул Дознаватель, теряя остатки терпения.

– А зачем? – искренне удивился Конан.– В Йезуде они будут в полной безопасности, а значит, должны спешить туда. А они выбирают обходную дорогу, прекрасно зная о том, что мы пустимся в погоню, и предоставляют нам возможность срезать часть пути и настигнуть их задолго до того, как они окажутся на месте.

– Так куда же они направились, по-твоему?!

Тефилус наконец-то заставил себя говорить спокойнее. К тому же он почувствовал, что проклятый варвар что-то узнал, и не хотел выставлять себя в глупом виде.

– В горы,– все так же спокойно ответил киммериец.– Где-то там находится Сура-Зуд, их тайный оплот. Именно там прячут они тело Затха, которое хотят оживить.

Тефилус замолчал, подавленный. Лучше бы ему не слышать этой новости! Теперь их задача, и без того непростая, еще более усложнялась, ибо даже он, Главный Королевский Дознаватель, которому по долгу службы полагается знать многое из того, о чем даже не догадываются простые люди, не представлял, что в Заморе может существовать неизвестный город!

– Слышал я кое-что о Малом Круге – тайном сообществе жрецов Затха,– задумчиво произнес Мэгил.– И название это, Сура-Зуд, тоже слышал, только вот где он находится,– жрец пожал плечами и покачал головой,– не представляю.

– Так что же нам делать? Где искать их?!

Тефилус вновь возбужденно забегал по комнате, словно женщина нервно ломая руки.

– Подождем Фана,– спокойно ответил жрец.

– Но ведь когда он вернется, мы не успеем нагнать их! – в отчаянии воскликнул Тефилус.

– Конечно,– согласился Мэгил.– Наша задача теперь будет иной – найти место, где поместят твою дочь, и выкрасть ее. То есть заняться тем, чем до сих пор занимались они.

– Но время!– никак не унимался Дознаватель, и Конан понял, что почтенный отец семейства находится в состоянии, близком к истерике.

– Время еще есть,– спокойно ответил киммериец.

– Сколько?!

– До полнолуния.

* * *

Отряд в три десятка прекрасно вооруженных всадников сопровождал три квадриги, в одной из которых помимо возницы находилось двое жрецов, вторая несла в себе девушку и сопровождавшего ее воина, а на третьей сидели двое привязанных к передку колесницы мужчин.

Высившиеся вдалеке горы внезапно выросли, заслонив собой солнце, и отряд ворвался в ущелье. Теперь топот копыт и грохот колес уносились прочь, оглушительным эхом возвращаясь к всадникам. Поворот. Еще … один, и они у цели. Возница резко затормозил.

Не дожидаясь, пока квадрига остановится, Хараг соскочил на жесткий песок, быстро подбежал к неприметной щели в скале, прошептал заветные слова и, не обращая внимания на почти тотчас возникший за спиной грохот, подошел к Рамсису.

– Дело сделано,– довольно сообщил он.– Теперь мы в безопасности.

– Ты уверен?

Стигиец покосился на приятеля, изо всех сил пытаясь скрыть недоверие. Хараг с деланным равнодушием пожал плечами и повернулся к начальнику своей стражи:

– Останься здесь и дождись погони.

– Это будет проклятый варвар? – злобно прищурился тот.

– Скорее всего.

– Что мне делать, когда он явится?

– Все, что тебе угодно,– величественно разрешил Хараг.– Условие лишь одно – он не должен остаться в живых!

В глазах жестокого, сильного воина сверкнуло злобное торжество.

– Слушаюсь, мой повелитель!

Он сдержанно поклонился и, повернувшись к отряду, махнул рукой в сторону выхода. Отряд мгновенно разделился надвое. Три квадриги исчезли в открывшемся проходе, а три десятка всадников поскакали ко входу в ущелье.

И никто из них на всем протяжении пути от Шадизара так и не заметил маленькой точки, неотрывно висевшей в голубом небе над их головами.

* * *

Совсем немного времени заняла у Халдона покупка коня и провизии на дорогу – ни то, ни другое не было в Шадизаре проблемой для человека с деньгами, каким теперь стал он. Жрец сразу вскочил на коня и тронулся в путь, надеясь побыстрее осуществить задуманное.

Он уже подъезжал к городским воротам, когда внезапная мысль заставила его остановиться. Он, не раздумывая, свернул к первой же таверне и, бросив поводья подбежавшему мальчишке, вошел внутрь. Толстый хозяин выбежал навстречу, вытирая руки о замасленный передник, и Халдон заказал бутылку лучшего вина, жаркое и уселся за угловым столом. Вино принесли сразу, и после дешевого храмового пойла, оно показалось Халдону восхитительным. Пока готовилось жаркое, он, потягивая ароматную, терпкую жидкость, принялся не торопясь обдумывать то, что неожиданно пришло ему в голову.

Халдон поставил себя на место Главы Малого Круга. Вот он скачет по степи с только что выкраденной девушкой и без устали погоняет коня, потому что понимает: проклятый варвар непременно бросится в погоню, как только узнает о похищении. Значит, нужно скакать быстрее, потому что, лишь оказавшись за каменными воротами тайного пути, он окажется в полной безопасности. И вот отряд нагоняет один из жрецов и отнимает драгоценное время, сообщая то, что ему и так известно!

Представив себе все это, он усмехнулся. Что ни говори, а нарисованная воображением картина никак не вела к обещанному Хевроном величию.

Тем временем принесли жаркое. Жрец рассеянно кивнул хозяину, и взгляд его вновь стал отсутствующим.

Он молча допил вино и принялся за мясо, отметив про себя, что оно гораздо вкуснее бобовой похлебки.

Да, жаль, что дело сорвалось. Конечно же, в Шадизаре он оставаться не собирается. Какой бы путь он ни избрал для себя, ясно одно – дорога его теперь будет вести лишь прочь из этого города. Как же все-таки быть с его известием, с тем журавлем в небе, которого неизвестно как можно поймать? Каким образом он может придать своему сообщению нужный вес, дающий ему право рассчитывать на ощутимую благодарность? Да и может ли вообще?

Что для этого нужно? Он нервно потеребил себя за ухо. Для того чтобы добиться своего, он должен принести известие о неожиданной угрозе. Похоже, его весть о пустившемся в погоню Конане никак для этого не годится. Придется, видно, отказаться от этой затеи, а жаль. Он влил в себя очередной стакан вина и вновь принялся за жаркое, в который уже раз возвращаясь к прерванной мысли. Да, жаль, конечно, что так все обернулось, но как только Хараг укроется за каменными воротами, всем тревогам его придет конец.

Он сосредоточенно прожевывал очередной кусок, когда его осенило: да ведь это же, как раз то, что ему нужно! Как же он сразу-то не сообразил! Опасность останется, но Хараг ничего не будет знать об этом! Ведь он уверен, что никто из непосвященных не знает заветных слов! А вот Конан знает их! Вот с этим-то известием и явится к Главе Малого Круга Халдон. Придет, чтобы спасти тайный город от проклятого варвара.