Текст книги "Звездный Герб (ЛП)"

Автор книги: Мориока Хироюки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

– Даже так… – Энтория саркастически хмыкнул, – И правда, очень интересно.

– Управляющий гостиницы под подозрением, – констатировал Кайт, – Он прежде не был замечен в сочувствии к Ав?

Энтория пожал плечами.

– Не исключено. Куйа, узнай для меня имя и гражданский номер этого управляющего.

– Уже сделано.

Полицейский переслал данные в компьютер командной машины. Соединившись с полицейскими архивами, Энтория вывел на экран всю информацию об управляющем, которую смог найти.

– Странно, – сказал он, глядя на дисплей, – Этот человек – член Партии Независимости.

– Что это? – заинтересовался Кайт.

– Это политическое движение, которое, в соответствии с собственным названием, призывает изгнать Наместника и отделиться от Империи.

– Это тайное общество?

– Нет, законная политическая организация. У них имеется собственная штаб-квартира, места в парламенте и все такое прочее.

– Тут существуют подобного рода партии?

– Да. Я думал, вы должны были знать про них – они же ваши первейшие союзники на этой планете!

– Вы хотите сказать, что антиимперские политические движения… законны?

– Да. Они могут участвовать в выборах. У нас никогда не считалось преступлением выступать против верховной имперской власти. Правда, никто из них не мог бы стать Территориальным Представителем, поскольку Наместник не одобрил бы такую кандидатуру.

– Ну, конечно! Это все только напоказ! – воскликнул Кайт, – Они работают с позволения Империи. Это псевдо-сопротивление!

– Вы не одиноки в своих подозрениях. Партия Независимости никогда не выигрывала никаких важных выборов. В конце концов, в партии начался разброд. Нашлись горячие головы, которые были убеждены, что законными способами они никогда ничего не добьются. Они покинули партию и создали собственные радикальные группировки – всего их около сорока. Хм… судя по этому досье, управляющий гостиницы примкнул к Класбульскому Антиимперскому Движению, – Энтория отметил кое-какие данные, – Проклятье. У нас немного информации об этих ребятах. Лет двадцать назад они заявили, что намерены захватить орбитальную башню, но после этого их всех сразу арестовали. С тех пор они предпочитают держаться подальше от неприятностей.

– Чем конкретно занимается эта фракция?

– Практически ничем, – отозвался Энтория.

"Особенно в сравнении с тем, что вы творите" – мысленно добавил он.

– Однажды они подожгли плантации маркиза, а в другой раз пытались пронести бомбу в вербовочный пункт Звездных Сил, ну и время от времени совершают тому подобные глупые "подвиги". Разумеется, поскольку это деяния наказуемые, мы арестовываем тех, кто занимается подобными вещами, – Энтория гордо улыбнулся, – Но вообще-то мы предпочитаем присматривать за радикалами и теми, кто их поддерживает, чтобы предотвращать преступления. Впрочем, насколько я знаю, Империя никогда не пыталась расправиться с Партией Независимости или ее фракциями.

– Это лишено всякого смысла. Имперцы должны были хоть что-то предпринять против оппозиции на одной из собственных планет. Может быть, Ав просто не знают про них?

– Все возможно. Но Партия Независимости – это не подпольное сопротивление. Они любят быть на виду.

– Еще бы, если они даже заложили бомбу в призывной пункт… Неужели это сошло им с рук?

– Конечно, мы сообщили Наместнику, кто стоял за этим инцидентом, но никаких санкций не последовало. Имперцы, как обычно, оставили разбираться с этим нам самим.

– Этого не может быть. Скорее всего, вас просто не поставили в известность об ответных мерах.

– Кто знает? Одно я могу утверждать наверняка – Партия Независимости по-прежнему существует, и ее никто никогда не пытался запретить.

Пока Кайт, растерявшись, искал слова, вмешался раздраженный Куйа.

– Инспектор, нам-то что делать?

– Ах, да, я почти забыл. Ну, займитесь этим управляющим.

– Доставить его в участок?

– Нет, нет. Мы не можем арестовать его всего лишь за нарушение гостиничных правил. Просто попросите его оставаться на месте и оказать нам поддержку. Если он сбежит, пошлите человека, чтобы проследить. Он никому не звонил?

– С тех пор, как мы здесь – нет.

– Хорошо. Пусть так все и остается. Не давайте ему ни с кем связаться, пока я не прибуду. Да, и скажите, что оккупационная армия возместит весь ущерб, который может быть причинен гостинице.

– А это правда? – усомнился Куйа.

– Ха, даже если они не заплатят, по крайней мере, мы не будем в этом виноваты. Мы уже едем.

– Вас понял.

– Конец связи.

Усевшись на переднее сиденье, Энтория обратился к водителю.

– В гостиницу "Лимзейль". И передай всем нашим, чтобы подтягивались туда же.

Двигатель ожил, и машина тронулась с места. Любуясь проносящимися за окном пейзажами, Энтория, наконец, заговорил:

– Хотя ваши начальники приказали вам не арестовывать их, они не распоряжаются местными полицейскими управлениями. Так что, я по-прежнему намерен делать все возможное, чтобы схватить этих угонщиков.

– Хорошо, – Кайт расплылся в улыбке, – Я не получал приказа препятствовать вам в аресте. Так вы думаете, этот управляющий действительно скрывает Ав?

– Все может быть.

– Это все же странно, если он член Партии Независимости.

– Странные вещи порой случаются.

– Но вы не думаете, что вся эта партия – только прикрытие?

– Прикрытие для чего?

– Для подпольной группы, которая помогает гражданам Империи бежать с планеты в таких ситуациях, – предположил Кайт с нарастающим энтузиазмом, – Ав достаточно хитры, чтобы заранее разместить подобные группы на подвластных им мирах, если они предвидели наш освободительный поход.

– Не знал, что вы сторонник теорий заговора, – равнодушно произнес Энтория.

– Ну, а как еще можно объяснить, что член Партии Независимости помогает Ав скрыться?

– Должен вам сказать, что у нас, имперских подданных, довольно-таки извращенное отношение к Ав по меркам вашего Объединенного Человечества. По правде, многим класбульцам до них не больше дела, чем им до нас. Если же оно чуть менее извращенное, такой человек вступает в Партию Независимости, а если совсем не извращенное – то в какую-нибудь группу радикалов. В молодости я занимался расследованием по делу одной такой группировки. Так, представьте себе, арестованные больше всего были возмущены тем, что сами Ав совершенно не обращают внимания на их выходки!

– Это нелепо!

– Звучит как нелепость, вы правы. Но их недовольство можно понять! Наверное, довольно-таки скучно бунтовать против Империи, которой вообще нет дела до того, что происходит на поверхности подвластных ей планет. Увы и ах, Ав, в самом буквальном смысле, превыше их возмущения.

"Возможно, именно радикалам это вторжение сыграло на руку больше всех прочих, – саркастически подумал Энтория, – Бунтовать против оккупантов однозначно увлекательнее, чем против имперцев, живущих в космосе. Хотя и не так безопасно".

– Если Империи нет дела до планет, зачем же она их захватывает?

– Потому что Ав хотят удержать за собой монополию на освоение космоса.

– Тут должно быть нечто большее, – сказал Кайт.

– А что еще тут может быть? – с наигранным интересом в голосе спросил Энтория.

Поглядев на свой терминал, Кайт ответил, что к этому спору они могут вернуться позже. Он только что получил программы, которые позволят считывать данные с чипов памяти имперского производства.

– Могу я взять ваш чип с данными о расследовании? – спросил он.

– Пожалуйста.

– Я отмечу здесь вероятность того, что Партия Независимости – это только прикрытие для некой проимперской вооруженной группировки, и отошлю данные в штаб Военной Полиции, – сказал Кайт с самодовольной улыбкой.

– Такой возможности не существует, – упрямо повторил инспектор.

– Так будет лучше для нас же, – пояснил Кайт.

– Каким образом?

– Военная полиция не разбирается в местных делах. Они занимаются более важными задачами. Если я передам им такую информацию, они будут слишком заняты, проверяя Партию Независимости, чтобы путаться у нас под ногами, когда мы арестуем этих Ав.

Довольная улыбка уже не сползала с бледного лица Кайта. А вот у Энтории настроение снова испортилось.

"Что я наделал… Кажется, не без моей помощи только что был снова открыт набор в школы истинной демократии!"

ГЛАВА 2

ПОБЕГ

– Это дом Могильщика?

Марка утвердительно кивнула.

– Знаю, тут грязновато, но проходите.

– Я чувствую себя уютнее, когда в доме беспорядок, – заявил коротышка.

Квартира Могильщика располагалась примерно в десяти кварталах от гостиницы, в одном из древоподобных зданий. Джинто и Лафиэль последовали за Маркой и Могильщиком в дом, тогда как Мин, Билл и Дасвани шли позади.

– Знаете, а ведь сейчас нам было бы несложно наброситься на вас со спины, – едко заметил Билл.

– Точно подмечено, – согласился Джинто – об этом он не подумал.

– Вам самому следовало бы думать о подобных вещах, раз уж вы взялись играть в телохранителя, – сварливо настаивал Билл.

Джинто лишь пожал плечами. Он прекрасно понимал, что не был ничьим телохранителем – если что, скорее уж сама Лафиэль будет защищать его. Ему, однако, вовсе не хотелось объяснять это Биллу.

Между тем, Лафиэль вошла в жилище Могильщика с таким видом, словно это был ее родовой дворец, и сразу уселась на стул, выглядевший удобнее прочих.

– Нет, не сюда! Это же мое любимое кресло! – возмутился хозяин квартиры.

Надменно блеснув глазами, Лафиэль промолчала.

– Послушай меня, Ав! Вы здесь заложники! Ясно тебе? Заложники! Радуйся, что вас обоих прямо сейчас не связали и не бросили на пол.

Лафиэль наблюдала за ним с интересом натуралиста, рассматривающего в лупу экзотическое насекомое.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь! – напыщенно провозгласил Могильщик, – Вы пришли сюда по собственной воле, у вас есть оружие, ля-ля-ля, тра-та-та! Но вы все равно заложники, и именно так я буду к вам относиться. Ваши пистолеты и ваша меткость – очень, очень впечатляющая меткость – меня не испугают! – он призадумался, – Но, как хозяин этой квартиры, я должен проявить гостеприимство и разрешаю тебе посидеть в моем любимом кресле… недолго.

Он подошел к кушетке и уселся там с таким унылым видом, что у Джинто создалось впечатление, будто он готов разрыдаться. К счастью, до этого не дошло – коротышка просто молча сидел, нахохлившись и излучая вокруг себя волны недовольства.

Не мешая ему страдать, Джинто с любопытством осматривал комнату. Хотя Марка при каждой возможности называла ее "убогой", это было вовсе не так. Комната казалась очень большой – возможно, потому, что мебели тут было немного. Столов не было вовсе, только несколько стульев и кушетка. На стене висела картина – нечто абстрактное и яркое, напоминающее огненное извержение вулкана.

– Могильщик, ты не сам рисовал? – полюбопытствовал юноша, глядя на картину.

– Неплохо получилось, да? – тот польщенно улыбнулся, но сразу снова помрачнел, – Эй, да что с вами такое? Вы ведете себя так, словно оказались на вечеринке в честь моего дня рождения, или еще чего. Вы же здесь заложники. ЗАЛОЖНИКИ!

– Сядь, пожалуйста, Джинто, – попросила Марка, – Я знаю, как забавно порой бывает позлить Могильщика, но сейчас он действует мне на нервы.

– Прошу прощения, я не хотел, – извинился Джинто, – Мне действительно понравилась картина.

– Заложники должны слишком бояться за собственные жизни, чтобы думать об искусстве! – возмущался хозяин квартиры.

– Но, с другой стороны, – вмешался Мин, – вопрос, можно ли это называть "искусством", остается открытым.

Джинто уселся рядом с Лафиэль, терпеливо слушая все то, что Могильщик думает про Мина и его художественный вкус.

– Итак, – обратился он к Марке, когда тот выдохся, – Что дальше?

– Утром мы вывезем вас из города в кузове грузовика.

– Я его водитель, – добавил Билл, – Я каждый день вывожу мясо из культивационных фабрик до города Ди Сегон, поэтому я знаю обо всех дорожных проверках. Ребята из оккупационной армии тоже привыкли ко мне, так что, проблем быть не должно.

– Ты возишь мясо? – уточнил Джинто, – То есть, твоя машина – рефрижератор?

– Ну, да. Но завтра я не буду загружать мясо, так что я отключу холодильник.

– Это радует. Меня не очень привлекает идея оказаться упакованным в ледяную глыбу на неопределенный период времени.

Думая об этом, Джинто решил, что тайно выехать из города на грузовике – отличная возможность, да, пожалуй, и единственная. Лафиэль все равно никогда не прошла бы внимательного досмотра. Даже с окрашенными волосами, ее все равно выдал бы орган шестого чувства, похожий на маленький драгоценный камешек посреди лба. Но и согласиться так просто он не мог.

"В конце концов, они же не устают повторять, что мы – их заложники, а значит, верить им все равно нельзя. Опасными они, конечно, не кажутся, а вот сделать что-нибудь глупое могут запросто! Будучи заперты в кузове грузовика, мы останемся совершенно беспомощны. Мы даже не будем знать, куда они нас везут!"

– Мы не можем принять такой план. Простите, но мы не можем настолько вам довериться.

– Но почему? – спросила Марка.

– Вы пытались нас похитить. Мы же "заложники", забыли?

– Наконец-то он понял! – возликовал Могильщик. Его торжество, однако, было недолгим, потому что Марка заставила его умолкнуть одним ледяным взглядом.

– Мы никогда бы не выдали вас оккупационной армии! – с негодованием сказала женщина.

– Я не могу придумать ни одной причины, которая помешала бы вам это сделать, – парировал Джинто.

– Ну да, когда они только появились, я питала кое-какие иллюзии, – признала Марка, – Но это продолжалось недолго. Поймите, мы боремся не против Империи как таковой, мы просто хотим независимости для нашего собственного мира. Разве похоже, что Объединенное Человечество намерено дать нам независимость? А если нет, то с какой стати нам с ними сотрудничать?

– Эти ребята еще хуже Ав, – согласно добавил Билл, – По крайней мере, имперцы не пытались учить нас, как мы должны жить на собственной планете.

– Они обрили мне голову! – гневно возопил Мин, – Только потому, что я посмел окрасить волосы в голубой цвет. Они заявили, будто я пытался "подражать Ав", тогда как на самом деле я всего лишь хотел цветом волос подчеркнуть это потрясающее сочетание! – он провел пальцами по усам, которые были наполовину желтыми, наполовину красными.

– И добавим ко всему сказанному, что они прикрыли мой бизнес, – сообщил Могильщик, – Им, видите ли, пришлись не по душе наши погребальные обряды!

– Все это, – подытожила Марка, – дает каждому из нас достаточно причин для неприязни к Объединенному Человечеству. Кроме того, мы прекрасно знаем, что Ав еще никогда не проигрывали космических войн. С нашей стороны было бы просто глупо сотрудничать с захватчиками.

– То есть, вы не любите Империю, но признаете ее?

– Только ее военную мощь, – уточнила Марка.

– Чем больше вы объясняете, тем меньше я понимаю, – Джинто почесал макушку, – Если Империя так сильна, как вы можете надеяться, что вам позволят отделиться?

– Мы должны попытаться! – заявил Мин, – Пока что Империя по большей части не обращает внимания на подвластные ей планеты, но кто может сказать, как долго это будет продолжаться? Предположим, однажды Ав вдруг решат просто истребить нас всех – как мы сможем сопротивляться? Они же могут просто забрасывать нас сверху аннигиляционными бомбами и любоваться, как мы горим!

"Странно они все-таки рассуждают! – подумал Джинто, – Если они не хотят, чтобы Ав начали бомбардировки, то худшее, что они могли бы сделать – это организовать сопротивление!"

– Судя по вашему лицу, мы вас не убедили, – констатировал Мин, пристально глядя на Джинто, – Вы смотрите так, словно на нас уже одеты смирительные рубашки.

– Нет, я думаю не об этом, – возразил Джинто.

– А о чем?

– Хм, не принимайте это слишком близко к сердцу, но вы рассуждаете, словно дети, решившие сбежать из дома, потому что нашкодили и боитесь родителей. Но когда родители найдут вас, наказание может оказаться намного суровее, чем вы ожидаете!

Мин злобно блеснул глазами.

– "Не принимайте близко к сердцу"?! Да меня в жизни никто так не оскорблял!

– Я вовсе не хотел никого оскорбить, – пошел на попятный Джинто, – Простите, если я задел ваши чувства.

– Ну, хорошо, проехали, – смягчился Мин, – Но я не собираюсь отказываться от собственного мнения!

– Я и не пытался заставить тебя изменить мнение. Я просто сказал то, что сам думаю.

– Ну, в будущем лучше следи за тем, что говоришь.

– Если вам не нравится наш план, вам придется подождать здесь, пока мы не придумаем что-то еще, – сказала Марка, обрывая спор, – Очень сложно покинуть город из-за всех этих проверок.

– Ты надо мной издеваешься?! – Могильщик вскочил с места, – Они не могут оставаться у меня в доме!

– А в чем проблема? У тебя же есть отдельная комната для них?

– Но они будут меня стеснять! Особенно вот эта! – заявил он, указывая на Лафиэль, – Она смотрит на меня так, словно это ее дом, а я тут вместо горничной.

– У нас нет другого выбора, – сказала Марка, переходя на класбульский, – Ты единственный среди нас, кто живет один. Если я приведу их к себе, что я скажу мужу и дочери?

– Скажешь, что это твои давно потерявшиеся племянники, или еще что-нибудь в таком роде, – язвительно предложил Могильщик.

– Я не могу лгать собственному мужу.

– Неужели? Ты же до сих пор не призналась ему, что состоишь в радикальной группировке!

– Но ведь это не ложь. Я никогда не говорила ему, что не состою!

Слушая их спор, Джинто начал догадываться, что, невзирая на пышное название, Класбульское Антиимперское Движение было очень небольшой партией. Возможно, эти пятеро вообще были единственными его членами.

– Могильщик всегда был трусоват, – поддразнил его Мин, – Боится, что сделает с ним оккупационная армия, если поймает.

– Заткнись! Я ничего не боюсь! – взвился Могильщик, но было очевидно, что Мин попал в точку.

– А вы сами согласны проехаться с нами в кузове грузовика? – вмешался Джинто, вдруг сообразив, что их проблема может быть решена очень просто.

Дважды моргнув, Билл что-то прикинул и ответил:

– Конечно. Другой возможности просто нет. Все равно кабина только двухместная. Представляю себе лица солдат Объединенного Человечества, которые увидели бы, что туда набилось пять человек.

– Так почему вы сразу не сказали? – проворчал Джинто, – Тогда все в порядке. Пока мы можем держать вас под прицелом… только не поймите мои слова неправильно…

– Нет, все-таки, ты еще не понял, что такое "заложник", – буркнул Могильщик.

– Когда мы отправляемся? – неожиданно спросила Лафиэль, заговорив впервые с тех пор, как вошла в комнату.

Взглянув на часы, Марка сказала, что осталось еще часа три.

– Прекрасно. Этого достаточно, чтобы немного отдохнуть, – первый раз с того момента, как ее "похитили", Лафиэль улыбнулась, – Из-за всего случившегося я так и не смогла выспаться, – она посмотрела на Могильщика, – Будьте любезны, проводите меня в свободную комнату.

– Конечно, как скажете, госпожа, – обреченно вздохнул тот, – Окажите только любезность, подождите несколько минут, пока я застелю вам кровать…

ГЛАВА 3

БИТВА У ВРАТ СФАГНОВ

– И на что я тут смотрю? – поразился адмирал Трайф, указывая на скопление мерцающих огоньков на огромной планарной карте.

– Это вражеский флот, с вероятностью 99,97 процента, – невозмутимо и серьезно ответил его начальник штаба, кило-командор Кайхул.

– Я не идиот! – воскликнул Трайф, – Не нужно объяснять мне очевидное. Кажется, мы растянули свой фронт достаточно, чтобы они имели возможность оценить наше превосходство.

– Даже более, чем необходимо, командующий, – согласился начальник штаба, – Если они до сих пор не поняли намека, нам остается разве что послать курьерский корабль, чтобы поставить их в известность.

– Тогда они должны бы понимать, что шансы на победу у них нулевые!

– Да, любой здравомыслящий командир пришел бы именно к такому выводу, – спокойно согласился Кайхул, – Как бы упорно они ни сопротивлялись, мы просто задавим их числом.

– Именно так, – адмирал выдержал краткую паузу, – Но почему же тогда они все еще остаются на позициях? – это заставляло Трайфа чуствовать себя неуверенно, – Хм. Вы сказали, что вероятность – 99, 97 процента, да?

– Да.

– Хорошо, а что означают остальные 0,03 процента?

– Не исключена ошибочная информация, или временные неисправности наших сенсоров, или же некая естественная аномалия, а также присутствие кораблей неизвестной нам разумной расы и другие подобные факторы. Таким образом, теоретически это возможно.

– Вы, правда, верите, что такое может быть?

– Вероятность любого из этих событий ничтожно мала, но все же, если сложить их вместе…

– Ладно, прекратите острить, Кайхул, вам это не к лицу. Вообще забудьте, что слышали этот вопрос, – командующий с тяжелым вздохом поднялся и прошелся взад-вперед возле своего кресла.

– Я полагал, что ваше Превосходительство желаете битвы, – заметил Кайхул.

– Верно подмечено, – признал Трайф, – Но меня смущает тот факт, что победа кажется предопределенной заранее. Что вы думаете об их позиции, Кайхул? Почему они так странно себя ведут?

– Я могу представить три возможных объяснения, – сразу ответил начальник штаба, – Первое – враг надеется на победу.

– При таком соотношении сил? Нелепо!

– Во-первых, боевые возможности их кораблей могут быть выше, чем мы предполагали.

– Вы намекаете, что у них есть некие секретные технологии, недоступные нам? – Трайфу не понравилась мысль, что Империя может хоть в чем-то уступать своим противникам.

Кайхул поморщился и пожал плечами.

– Трудно сказать. Вспомните – вся информация, которой мы располагаем, поступила от службы, которая годится только на то, чтобы присматривать за кошками.

Трайф с силой ударил кулаком в ладонь.

– Разумеется! Об этом я забыл.

Офицер связи Настория ничего не сказала, всем своим видом выражая унылое смирение.

– При всей серьезности их недавнего просчета, я все же оцениваю способности Службы Разведки несколько выше, – поправился Кайхул, – Вероятность того, что мы можем так значительно недооценивать возможности врага, практически нулевая. Таким образом, если они думают, что могут победить нас в сражении, они либо невежественны, либо слишком самоуверенны, либо просто безумны.

– Да, – Трайф хлопнул рукой по столу, – Нет славы в том, чтобы сражаться с безумцами.

– Возвращаясь к тем трем причинам, по которым они могли разместить свой флот именно здесь, вторая из них – это может быть западня.

– Какая западня?

– Например, у них может быть большой флот, собравшийся по ту сторону Сорда Сфагнов. А эти корабли просто ждут здесь, словно приманка, чтобы, отступая, привести нас прямо в челюсти поджидающей акулы.

– Что?! – почти выкрикнул Трайф, – Они считают меня идиотом?! Во всех наших Звездных Силах не найти такого болвана, который мог бы бездумно ринуться в занятые врагом Врата, не разведав, что ждет по другую сторону!

– В их защиту, командующий, замечу, что вряд ли они могут знать, кто именно стоит во главе нашего флота, так что вам не стоит воспринимать это на свой счет. Враги так же мало знают о нашем образе мышления, как и мы – о них. Объединенное Человечество может действовать только на основании собственных представлений о наших Звездных Силах. Должно быть, они все еще не отказались от старых стереотипов.

– Ах, да – "высокомерные, жестокие, безрассудные Ав", – припомнил Трайф, – Что ж, они могли угадать в двух случаях из трех, но мы не так уж безрассудны.

– Именно. Поэтому, если они хоть что-то понимают, они не стали бы рассчитывать на успех подобного плана.

– Если они все же замышляют заманить нас в подобную ловушку, тогда мы должны оставить вражеского адмирала в живых хотя бы затем, чтобы преподать ему пару уроков истории.

– В любом случае, мы не можем попасться на подобную приманку, так что, тут я не вижу реальной опасности. Тогда, последнее, и самое логичное объяснение, заключается в том, что враг…

– Почему вы приберегли самое вероятное объяснение напоследок? – Трайф весьма ценил своего начальника штаба, но эта его привычка всегда вызывала у адмирала раздражение, – Вы уже почти уморили нас всех скукой, прежде чем подошли к главному!

– Простите, – извинился Кайхул, – Главные силы неприятеля – это Объединенное Человечество. Их командование всегда славилось своей твердолобостью. Весьма вероятно, что вражеский адмирал просто получил приказ оборонять маркизат Сфагнов до последней капли крови, невзирая ни на какие обстоятельства. Если мы примем такое объяснение, со стороны вражеского командира было бы наиболее логичным шагом сконцентрировать свой флот именно здесь, где…

– Таков самый вероятный сценарий? – перебил Трайф.

– Да.

С ворчанием Трайф снова вскочил с кресла. Чем больше он об этом думал, тем крепче становилась его уверенность в том, что последнее объяснение действительно самое правдоподобное. Командующий неприятельским флотом не замышлял никакой ловушки, он просто приготовился встретить приближающуюся угрозу, собрав все имеющиеся в наличии силы, и разместив их в наиболее удобной для обороны точке. Так же, как и сам адмирал Трайф наступал всем флотом, который ему выделило верховное командование. Разница между двумя командующими заключалась лишь в том, что Трайфу было позволено уклониться от боя, если он сочтет это разумным.

Но даже если это было правдой, все равно, казалось бессмысленным, что враг начал полномасштабное наступление на Империю с такими незначительными силами. Адмирал задумался, не могло ли само нападение на Сфагнов быть только обманным маневром, призванным отвлечь внимание от главной атаки. С другой стороны, подобные вещи уже не касались Трайфа – разбираться с этим, буде таковая ситуация возникнет, придется Верховному Штабу в имперской столице. Перед ним стояли другие задачи, которые он должен выполнить здесь и сейчас.

– Да, так и есть! – Трайф взметнул вверх сжатый кулак, – Я уверен, что вы правы! Теперь мои сомнения рассеялись! Наша победа предопределена. Благодарю вас, кило-командор Кайхул.

– Я польщен, – Кайхул произнес это тем же лишенным выражения голосом, каким он говорил всегда.

Глядя на планар, командующий имперским флотом недобро ухмыльнулся.

– Это почти прискорбно, вы не находите? Нам предстоит вступить в битву с врагом, который сам понимает неизбежность своего поражения, и все равно вынужден драться.

– Не думаю, что нам следует их жалеть, – возразил начальник штаба.

– Вы правы. Мы дали им возможность уйти без боя, но они не пожелали ей воспользоваться. Теперь отступать уже нельзя! – взмахнув в воздухе своим командирским жезлом – греу – адмирал Трайф провозгласил, – Мы произведем захват в клещи!

– Для этого мы уже слишком близко к врагу, – скептически заметил Кайхул, – Отсюда они могут видеть любой наш маневр. Если мы разделим флот для флангового охвата, мы тем самым рискуем, что враг может атаковать наши силы по частям. Я уверен, что мы все равно победим, но наши потери в таком случае будут неприемлемо высоки.

– Что вы думаете, Шурил? – спросил командующий офицера тактического планирования.

– К сожалению, я вынуждена согласиться с начальником штаба, – сказала гекта-командор Шурил, избегая глядеть Трайфу в глаза.

– Ясно, – Трайф ощутил сильнейшее разочарование, но он обязан был считаться с мнением своих офицеров, чья работа состояла в просчете всех возможных боевых ситуаций. Если они утверждают, что обходной маневр приведет к неоправданным потерям, значит, так оно и есть.

– В таком случае, полагаю, мы просто атакуем в лоб и будем давить грубой силой, – командующий не сдержал тяжелого вздоха.

– В сложившихся обстоятельствах это наиболее здравая стратегия.

– Хорошо, покажите мне предварительный план нашего боевого построения.

Планар уступил место гипотетическому построению имперского флота.

Стандартная штурмовая флотилия Звездных Сил – джадбир ашейл – состояла из трех штурмовых эскадр, одной сторожевой эскадры, ударного дивизиона и эскадры обеспечения, а также трех тяжелых крейсеров, находящихся в подчинении флагмана, и отряда курьерских кораблей. На проекции четыре таких флотилии под командованием Трайфа разделились. В передней линии каждой флотилии разместилась ее сторожевая эскадра, главная задача которой состояла в перехвате и уничтожении вражеских подпространственных мин. Непосредственно за сторожевиками располагался ударный дивизион, укомплектованный линейными миноносцами. Эти огромные неуклюжие суда несли большой запас мин и были главной силой в битве на Плоскости. Ударная флотилия "Баск Гимруф" рассредоточилась среди прочих миноносных дивизионов, увеличивая их боевую силу. Подразделения гел – корветов-штурмовиков – прикрывали миноносцы от возможных вражеских контратак. Одна штурмовая эскадра следовала в резерве за каждым флагманским отрядом, укомплектованным крейсерами. Там же находилась и знаменитая флотилия боевой разведки "Футуне", разделившаяся на три группы между флагманскими эскадрами штурмовых флотилий. Каждая флотилия имела также собственное подразделение боевого обеспечения, которые оставались глубоко в тылу построения вместе с флотилией поддержки "Асматош".

Все вместе, это представляло собой достаточно старомодную, но эффективную боевую формацию, способную одинаково успешно справиться с задачами как наступления, так и обороны.

– Выглядит неплохо, – оценил Трайф, – Передайте приказы на все наши флагманы – немедленно построиться в соответствии с данным планом.

Кайхул отсалютовал. Через несколько минут семь курьерских кораблей покинули "Келдайж", передав приказы командирам всех семи флотилий. Это перестроение вызвало всплеск активности среди вражеских Сфер – вероятно, флагман неприятеля также выслал курьеров с приказами своим подчиненным.

– Вражеские Сферы разделяются! – вскоре выкрикнул офицер наблюдения.

Бесчисленные маленькие пространственно-временные пузырьки отделились от вражеских кораблей.

– Вероятность 99,96 процента… – начал Кайхул.

– Можете обойтись без процентов! – рявкнул Трайф.

– Это мины, – невозмутимо сообщил начальник штаба, игнорируя гнев командующего.

Тот улыбнулся, стиснув зубы.

– Вот и началось.

Так началось первое крупное сражение этой войны. Сражение, известное, как битва у Врат Сфагнов.

– Начать контратаку! – приказал Трайф.

Он знал, что противник пока еще вне пределов досягаемости, поскольку скрылся в области повышенной плотности пространственно-временных течений, которую можно было сравнить с "возвышенностью" на Плоскости. Но, по крайней мере, можно было уничтожить большинство мин, выпущенных вражескими кораблями. Как только флагман открыл беглый огонь подпространственными снарядами, остальные линкоры последовали его примеру. Две волны мин мчались навстречу друг другу.

– Контакт с вражескими минами. Направление три-пять. Дистанция шестьдесят пять. Радиус области взаимодействия расширяется, – комментировали офицеры-наблюдатели.