Текст книги "Песнь Теней и Звёздного света (ЛП)"

Автор книги: Морган Готье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Отвлекаясь на то, чтобы обезопасить Раши, я не замечаю Макаса, который приближается ко мне. Он хлещет плетью по моему бедру, рассекая кожу. Я визжу от боли, а толпа приветствует своих чемпионов, жаждущих нашей гибели. Не проявляя ни капли пощады, Макас наносит ещё один удар, попадая по тому же месту, разрывая мою плоть и пропитывая штаны кровью. Жгучая боль невыносима, и я теряю концентрацию. Щит, защищавший Раши, исчезает, и я с ужасом наблюдаю, как моего партнёра беспощадно избивают. Кулаки Уранджи с кастетами врезаются в его грудь снова и снова. Изо рта Раши вырывается кровь, а хруст его ломающихся рёбер эхом разносится по всей арене.

– Нет! – кричу я, но уже ничем не могу ему помочь. Я не смогла сохранить его жизнь, не смогла удержать защитный щит вокруг него. Но на тренировках меня никогда не доводили до такого предела. Я всё ещё учусь управлять своей силой, а боль, очевидно, полностью вывела меня из равновесия.

Уранджи хватает безжизненное, изломанное тело Раши и, под оглушительные овации и восторженные крики толпы, бросает его в лаву у края арены.

Теперь, когда между Макасом, Уранджи и их восемьдесят четвёртой победой осталась только я, они полностью сосредотачиваются на моей гибели. Несмотря на боль, пронзающую мою изрезанную ногу, я подавляю страх и поднимаю свой золотой щит, защищая себя от их яростных атак. Уранджи кастетами бьёт, как сумасшедший, а Макас снова и снова хлещет плетью по моему барьеру, но пока я держусь – я жива.

Толпа освистывает меня, называет трусихой, желает смерти. И они бы получили своё, не обладай я магией. Моя магия, похоже, никого не шокирует, и, пожалуй, это неудивительно – я ведь новичок в мире магии, а эти твари, возможно, уже видели, как несчастные пытались использовать последние силы, чтобы защититься… пока не встретили свою смерть.

Ни Макас, ни Уранджи не подают признаков усталости или намерения сдаться, так что у меня не остаётся выбора – придётся атаковать. Силы покидают меня, поэтому я должна ударить быстро и мощно. Я глубоко вдыхаю, позволяю им ещё раз ударить по моему щиту, а затем роняю его и взрывом магии отбрасываю обоих на другую сторону арены.

Они не двигаются, и даже толпа замирает в тишине.

Неужели я их убила? Я… действительно победила?

Они стонут и начинают медленно подниматься. Я опускаю голову, полностью вымотанная. У меня, возможно, осталась лишь одна по-настоящему сильная атака, и её нужно будет использовать в нужный момент. Это бой насмерть, и, хотя сама идея убивать мне отвратительна, я начинаю понимать: если я хочу выжить, мне придётся запятнать руки кровью. Если выбор стоит между мной и ими – я выберу себя. Всегда.

Оба тролля снова на ногах. Тот, что с кнутом, несётся в мою сторону, пока второй, кажется, ещё приходит в себя. Макас хлещет кнутом в тот самый момент, когда я запускаю в него шар света. Моя атака попадает точно в грудь, и он срывается с края острова, падая прямо в лаву.

Но моя победа оказывается недолгой. Меня внезапно сбивают с ног и начинают тащить к краю арены, туда, где исчез Макас. Кончик его кнута всё ещё обвивает мою лодыжку – в своей последней атаке он решил утянуть меня за собой. Я отчаянно цепляюсь и стараюсь развязать узел, и в последний момент мне удаётся освободиться, прежде чем я падаю в пекло. Я вцепляюсь в край острова, повиснув над бурлящей магмой, и из последних сил стараюсь подтянуться. Толпа вновь оглушительно ревёт. Они чувствуют запах крови, а жертва – это я.

Ко мне тяжёлыми шагами приближается последний тролль. Уранджи нависает надо мной, злобная ухмылка с острыми зубами растягивается на его грязном зелёном лице. Он смотрит на мои руки – единственное, что удерживает меня от гибели – и я вижу по его взгляду, что он хочет сделать. Он поднимает ногу, собираясь раздавить мои предплечья… Но внезапно издаёт пронзительный вопль и хватается за голову. Он пятится назад, сжимая вискѝ, будто изнутри его черепа что-то пытается вырваться наружу.

Я пользуюсь моментом отвлечения и подтягиваюсь обратно на арену. Смотрю, как тролль продолжает истошно вопить. Из его ушей, глаз и носа течёт кровь. Зрелище отвратительное, потустороннее, и у меня нет объяснения тому, что происходит. Я смотрю на свои руки, уверенная, что это не моя магия. С последним агонизирующим воплем голова тролля взрывается, и её внутренности разлетаются по арене.

Меня тошнит от ужаса, но толпа встречает всё овациями и оглушительными аплодисментами. Они, должно быть, думают, что это я расправилась с их непобедимыми чемпионами, но я точно знаю: это не моих рук дело.

– И ваша новая чемпионка – девушка с…

Голос ведущего захлёбывается в микрофоне. Я поднимаю взгляд к подиуму и вижу теневой меч, торчащий из его груди. А затем кто-то пинает его в спину, и он падает в лаву с громким всплеском.

Атлас. Он пришёл за мной.

«Я всегда найду тебя, принцесса».

Слёзы наворачиваются на глаза. Я чувствую облегчение и одновременно невыносимую боль, но заставляю себя не плакать. Здесь не место слезам. Сейчас время сражаться и бежать.

Я с восхищением наблюдаю, как Атлас рубит всех, кто осмеливается приблизиться к нему с оружием. Головы слетают с плеч, тела разрубаются пополам, конечности отлетают в стороны. Он – армия в одном лице. Он сотрясает этот подземный мир до самого основания, чтобы вернуть меня.

Но я всё ещё застряла на этом островке. Вагончик остановился у зрительских трибун, а тросы находятся слишком высоко, чтобы я могла дотянуться и забраться по ним к спасению. Да и сил у меня нет, а с раненой ногой и подавно.

И тут я замечаю, что вагончик начинает двигаться в мою сторону. Я не вижу, кто внутри – они ещё слишком далеко. Молюсь, чтобы это был не кто-то из стражи Некрополиса, пришедший добить меня. На всякий случай пытаюсь вызвать магию, но я полностью выжата. Мне нечего больше отдать.

Единственное, что я могу сделать, чтобы защитить себя – схватить меч, лежащий рядом, и ждать, кто выйдет из кабины.

Дверь открывается, и сдерживаемые слёзы тут же заливают моё лицо.

– Никс! – всхлипываю я с облегчением.

Никс мчится ко мне, его мечи за спиной скрещены, в глазах пылает ярость, а лицо перепачкано кровью. Я даже не решаюсь спросить, его ли она. Он подхватывает меня на руки, прижимает к груди и уверенной поступью направляется обратно.

– Уведу тебя отсюда, – говорит он, когда вагончик начинает подниматься.

– Ты пришёл за мной… – шепчу я. Магия иссякает, боль и потеря крови начинают сказываться. Глаза закрываются сами собой, а живот сжимается от раскачивания кабины.

– Чёрт, – цедит Никс и осторожно опускает меня на пол.

Мы останавливаемся.

– Что случилось?

– Они пытаются перерезать тросы, – он распахивает дверь и всматривается вверх, на толстые чёрные кабели. – Ты сможешь удержаться на мне?

– Что?.. – моя голова кружится, зрение расплывается.

Никс опускается передо мной на корточки, берёт моё лицо в ладони и заставляет мои мутные глаза встретиться с его взглядом.

– Шэй, ты должна забраться ко мне на спину и держаться изо всех сил. Ты понимаешь?

Я киваю, но голова кажется свинцовой.

– Проклятье… Шэй, держись, слышишь? – он мягко похлопывает меня по щеке. – Не отключайся. Если мы останемся тут, то рухнем в лаву. А мне как-то не хочется проверять, выживу ли я после этого.

– Я справлюсь, – шепчу я, – я смогу.

Никс помогает мне встать на ноги и опускается на одно колено, чтобы я могла обвить руками его шею и обхватить ногами его торс. Я вскрикиваю, когда моя раненая нога касается его тела. Удержать её в таком положении не получается, поэтому она бессильно свисает рядом с его ногой, когда он поднимается.

Вагончик резко раскачивается, и я срываюсь с его спины, ударяясь о стену. Последняя искра надежды на побег начинает угасать. Моя нижняя губа дрожит.

– Нам не выбраться, да? – шепчу я.

Никс берёт моё лицо в ладони.

– Даже не думай сдаваться, Китарни.

– Я не смогу держаться… У меня просто нет сил, Никс.

Он смахивает слезу с моей щеки и склоняет голову.

– Я знаю.

– Для меня уже нет надежды, – говорю я, осознавая, что если я не смогу выбраться, то Никс ещё может. – Ты всё ещё можешь спастись.

– Я тебя не ос…

– Иди, – мягко перебиваю его. – Всё хорошо.

– Нравится тебе это или нет, но ты теперь одна из нас, – качает головой Никс и выдавливает слабую улыбку. – А своих мы не бросаем.

Мучительные крики доносятся с деревянной платформы, к которой должна пристыковаться наша кабина. Мы с Никсом смотрим в окна и видим, как двух троллей, управляющих подъёмником, терзают медведи, полностью состоящие из воды. Остальные двое корчатся на земле, издавая душераздирающие вопли, царапая свои тела, будто что-то разрывает их изнутри.

Эрис добирается до панели управления и оживляет подъёмник, возвращая нас в безопасное место. Спустя считанные секунды мы причаливаем, и Никс помогает мне выйти. Моя левая штанина пропитана кровью, и я не могу стоять самостоятельно, поэтому он снова подхватывает меня на руки и бросается в бег по туннелю.

Истощение, наконец, берёт верх, и я больше не могу держать глаза открытыми. Уткнувшись в грудь Никса, прислушиваясь к ровному биению его сердца, я теряю сознание, позволяя тьме поглотить меня.

Глава 17

– В душ, – голос Эрис звучит встревоженно, и я медленно приоткрываю глаза, когда Никс укладывает меня на кафельный пол незнакомой мне душевой.

– Дальше я сама.

– Эрис…

– Вон! – рявкает гидра, и я слышу, как с грохотом захлопывается дверь.

– Эрис? – шепчу я, с трудом удерживая веки, хотя всё моё тело умоляет об одном – уснуть.

Она стремительно приближается ко мне и аккуратно усаживает так, чтобы я сидела прямо, опираясь на холодную стену. В её жёстких синих глазах читается решимость, когда она опускается передо мной на корточки.

– Нам нужно снять с тебя эту одежду и промыть раны.

Я прослеживаю её взгляд к своей левой ноге. Материя изорвана в клочья и полностью пропитана кровью.

– Как только мы тебя отмоем, попрошу Финна осмотреть твои раны.

Я киваю и позволяю Эрис раздеть меня до нижнего белья. Я всё ещё слишком слаба, чтобы стоять, поэтому она включает воду и начинает мыть меня прямо на полу. Аккуратно промывает мне волосы, шею и руки, а затем берёт тёплую мочалку и осторожно дотрагивается до моих ран. Мыльная вода жжёт, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не закричать от боли.

Поток тёплой воды резко обрывается, и меня закутывают в пушистое белое полотенце. Эрис приоткрывает дверь в ванную и зовёт Никса, чтобы он перенёс меня в кровать.

С лёгкостью младший из Харландов поднимает меня на руки и уносит к широкой кровати. Мы определённо больше не в «Зулмаре».

– Где мы? – спрашиваю я, оглядывая крошечную комнату с балконом слева и дверью справа.

– Мы на нашем речном крейсере, – объясняет Никс, укладывая меня на матрас. – Здесь будете жить вы с Эрис. Атлас, Финн и я – в соседней каюте, – он указывает на узкий коридор, откуда мы только что пришли, и я вижу другую спальню, точь-в-точь как наша.

Я опускаю голову на стопку подушек, которые Эрис заботливо укладывает за моей спиной, и морщусь, когда Никс осторожно поднимает мою раненую ногу и кладёт её на отдельную подушку.

– Это была самая долгая ночь в моей жизни, – вздыхаю я, искренне благодарная, что лежу в кровати, а не вынуждена спать на холодной земле Некрополиса.

– Кажется, у тебя талант попадать в плен, – слабо улыбается Никс, пытаясь разрядить обстановку, и я благодарна ему за это.

Я отвечаю натянутой улыбкой:

– Может, в следующий раз кто-нибудь просто вежливо попросит меня пойти с ним.

Раздаётся стук в проёме между комнатами, и я вижу Финна, ожидающего разрешения войти. Через его плечо перекинута кожаная сумка, набитая мазями, бинтами, повязками и лекарствами. Я машу ему, приглашая внутрь, с нетерпением надеясь, что он облегчит мою боль. Никс и Эрис отходят в сторону, уступая ему место, а поскольку комната тесная и уже переполнена, они решают подождать в соседней, где только что появился Атлас. Я наблюдаю, как весь в поту Атлас шепчется с ними, перебрасываясь фразами туда-сюда, словно обсуждают план. Не могу понять, зол он или нет. Он точно хмурится, но я уже не уверена, злится ли он из-за моего похищения или раздражён тем, что ему пришлось меня спасать.

Финн осматривает мою израненную ногу, наносит мазь, и я резко втягиваю воздух сквозь зубы, когда жжёт.

– Прости.

– Это не твоя вина, – тихо говорю я, теперь полностью сосредоточившись на нём.

Я молча наблюдаю за его работой. Он действует ловко и методично, но при этом выглядит как человек, пытающийся искупить свои грехи. И тогда меня осеняет.

– Полагаю, стоит поблагодарить тебя за то, что спас меня в Некрополисе.

Он не поднимает взгляда от моей ноги.

– Мы все сыграли свою роль. Мне лишь жаль, что тебе вообще пришлось через это пройти.

– Я имела в виду… спасибо, что использовал свою магию на том тролле, – его руки замирают, но он не смотрит на меня. – Это ведь был ты, да?

Финн наконец поднимает глаза, и они блестят от слёз.

– Я не люблю использовать свою магию… но, когда понял, что Никс не успеет к тебе вовремя, я… – он делает глубокий вдох, и его губы дрожат.

Я вкладываю свою ладонь в его и сжимаю.

– Тебе не обяза…

– Я причиняю боль, – перебивает он меня, словно ему нужно это выговорить. – Хотел бы, чтобы всё было иначе. Хотел бы иметь другую силу. Но мне досталась именно эта. Всё, чего я когда-либо хотел – помогать людям, лечить их, облегчать их страдания. А родился я, чтобы делать обратное. Поэтому я стараюсь не пользоваться своей магией. И стараюсь не говорить о ней.

– Мне жаль, что тебе пришлось её использовать.

– Не нужно, – тихо отвечает он.

Я осторожно поднимаю его подбородок, чтобы он посмотрел на меня, и обвиваю рукой его шею. Не знаю, перехожу ли я черту, но что-то внутри подсказывает: сейчас ему нужно человеческое тепло, нужно сострадание. К моему удивлению и облегчению, Финн обнимает меня в ответ.

– Я просто рад, что мы успели тебя найти, – шепчет он.

Я чувствую на себе взгляд, и когда поднимаю глаза, вижу Атласа, прислонившегося к дверному проёму между нашими комнатами. На его лице странное выражение, будто он борется с каким-то внутренним конфликтом, и мне хочется, чтобы он просто сказал, о чём думает.

Финн отстраняется, и я отпускаю его.

– Тебе нужно отдохнуть. Мы будем плыть ещё пару дней, так что наслаждайся удобной кроватью.

– Спасибо, Финн.

– Не за что, – он улыбается и собирает свои вещи. Проходя мимо Атласа, он сжимает ему плечо и что-то шепчет на ухо, прежде чем скрыться в другой комнате.

Я продолжаю смотреть на Атласа, и он не отводит взгляда. Он ничего не говорит и не двигается. Это начинает действовать мне на нервы.

– Ты так и будешь пялиться на меня всю ночь, или всё-таки скажешь что-нибудь?

Он тихо закрывает за собой раздвижную деревянную дверь и слабо улыбается.

– Рад видеть, что ты не потеряла свою строптивость.

Я скрещиваю руки на груди и хмурюсь.

– Прекрати.

– Прекратить что? – он склоняет голову набок. – Любоваться тобой?

– Прекрати жалеть меня, – это, похоже, застаёт его врасплох. Отлично. – Я, может, и не мастер магии, как ты, и не такой искусный боец, как Никс, но я держалась. И если бы я умерла сегодня ночью…

– Не договаривай, – перебивает он, и в его голосе слышится надлом, который разбивает меня изнутри.

У меня пересыхает во рту.

– Почему?

– Потому что я не смог тебя защитить. И я бы никогда не простил себе, если бы на моих руках оказалась твоя кровь.

Вдруг в комнате становится душно, и я хочу лишь одного – убедить его, что он не виноват.

– Атлас…

– Теперь ты всегда будешь с кем-то. Без исключений, – он не даёт мне времени возразить и исчезает за дверью.

***

Дыхание сбивается, сердце колотится. Жаркое солнце Мидори палит сверху, но прохладная вода бассейна, в котором я наматываю круги, помогает мне чувствовать себя комфортно. Мои руки разрезают воду, когда я завершаю последний заплыв. В лёгкие врывается сухой пустынный воздух.

Что-то мерцает глубоко внизу и ловит мой взгляд. Не задумываясь, я ныряю, чтобы рассмотреть мозаичную плитку на дне бассейна. Тяну руку к золотому символу, напоминающему солнце, но это не герб Китарни, в центре которого солнце с семью волнистыми лучами.

Это нечто иное. В груди отзывается гул, будто сирена, завораживающая и манящая всё глубже, в свою магию. В центре – маленький круг, окружённый чуть большим. От них расходятся восемь прямых лучей, а между ними – восемь маленьких штрихов. Всё это заключено в огромный круг.

Я тянусь к центральному кругу с золотым символом, но, когда нажимаю на него ничего не происходит.

Лёгкие начинают болеть, предупреждая, что пора всплывать за глотком воздуха. Неохотно прерывая своё исследование, чувствуя странную связь с мозаичным узором, я выныриваю, прорезая поверхность воды, и жадно вдыхаю пустынный воздух.

Я вытираю глаза и откидываю волосы назад. Когда открываю – вижу Бастиана, стоящего у края бассейна. Он смотрит на меня сверху вниз и улыбается.

– Если бы я не знал, что ты мидорианка, – поддразнивает он, – я бы подумал, что ты из Гидры, с учётом того, как часто я нахожу тебя в воде.

Я опираюсь локтями на тёплые камни у бассейна и игриво приподнимаю брови:

– Может, я и правда из Гидры. Просто пока не знаю об этом.

Бас смеётся, и этот звук зажигает что-то в моей душе, вытягивая из меня улыбку.

– Твоя мать тебя ищет, – говорит он, и этот момент покоя тут же рассыпается. – Что-то про подготовку к официальной помолвке завтра вечером.

Я плыву на спине, наслаждаясь прохладой воды, струящейся сквозь волосы.

– Мы были помолвлены с самого моего рождения. Вечеринка по этому поводу кажется глупой и, честно говоря, совершенно ненужной.

Он сцепляет руки за спиной как истинный солдат и пожимает плечами:

– Что я могу сказать? Твоя мать обожает устраивать вечеринки.

Я хихикаю. Он не ошибается. Моя мать найдёт любой повод, чтобы разослать приглашения. Она обожает наряжаться, слушать музыку, танцевать и быть в центре внимания.

Я подплываю обратно к нему, озорство блестит в моих глазах:

– Знаешь, мы могли бы просто сбежать и пожениться.

– И разозлить наших родителей? – цокает он языком, и на его лице появляется игривая усмешка. – Хотя… мысль о том, чтобы называть тебя своей женой, весьма заманчива.

– Ну же, Лорд-командующий, – дразню я. – Где твой азарт к приключениям?

Он приседает рядом, глаза мягкие и манящие.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего и всех на свете, правда? Но…

– Мы должны делать всё правильно, – одновременно произносим мы, и Бас издаёт глубокий, сердечный смех.

– Я так часто это говорю или просто стал предсказуемым?

– И то, и другое, – подмигиваю я.

– А ты, значит, непредсказуемая?

– Я предпочитаю думать, что держу тебя в тонусе.

Я вытягиваю руку из воды и хватаю его за руку, утаскивая в бассейн прямо в его безупречной форме.

– Шэй! – восклицает он, откидывая назад мокрые светлые волосы.

Я сдерживаю смех и подплываю к нему, проводя пальцами по его прядям.

– Ты злишься?

Уголки его голубых глаз морщатся, когда он улыбается, и он обвивает руками мою талию, притягивая ближе, так что моя грудь прижимается к его.

– Я никогда не смогу злиться на тебя, любовь моя, – он поднимает мой подбородок указательным пальцем, и наши губы встречаются.

Я отстраняюсь. Мои глаза распахиваются, но эйфория мгновенно тает, когда я вижу покрасневшие глаза напротив.

– Бас! – ахаю я и резко сажусь на кровати.

– Шэй? – Эрис врывается из соседней комнаты, где находятся братья, за ней следует Финн. – Ты в порядке?

Я подношу руку ко лбу и вытираю капли пота с линии роста волос. Подушечки пальцев касаются губ. Сон был таким ярким, что я могла поклясться – я действительно была в Мидори и целовала Бастиана. Но я далеко от дома. Я на речном круизе в Кварталы, восстанавливаюсь после ударов плетью, полученных в Некрополисе.

– Всё хорошо, – хриплю я и хватаюсь за горло. – Воды… – глотать больно, голос звучит ужасающе от долгого молчания.

Финн берёт стакан с тумбочки и наливает мне воды.

– Вот, – он протягивает стакан мне, и я залпом выпиваю прохладную жидкость, не обращая внимания на боль в горле. Он прижимает тыльную сторону ладони к моему лбу. – Температуры нет. Тебе жарко?

Я качаю головой:

– Нет.

Матрас подо мной прогибается от веса Эрис, и я перевожу на неё взгляд.

– Кошмар?

– Я проживала воспоминание, – объясняю я, надеясь, что не прозвучу глупо. – Но в конце…

Когда я замолкаю, Эрис берёт меня за руку.

– Тебе не нужно продолжать, если не хочешь. Всё хорошо. Ты в безопасности.

Я киваю, выдыхая. Обычно я бы с радостью оказалась в центре внимания, когда все взгляды прикованы ко мне, но сейчас я чувствую себя обнажённой. Мне срочно нужно сменить тему. Натянув улыбку, я говорю:

– Ну что, доктор Финн, каков вердикт? Можно сегодня вставать?

Он откидывает одеяло и снимает повязки с моей левой ноги. Порезы уже стремительно заживают благодаря мази, которую он создал и нанёс. Боль ушла, и даже вчерашняя жгучая чувствительность почти исчезла.

Финн поправляет очки на переносице, затем вновь наносит мазь и накладывает свежие повязки.

– Хорошо заживает. Нет ни гноя, ни крови, но, боюсь, даже с моей мазью у тебя останутся шрамы на лодыжке и бедре.

– Боевые шрамы, – поправляет Эрис с широкой улыбкой, и на моём лице тоже появляется улыбка. Только Эрис могла бы заставить такие уродливые раны звучать как нечто завидное.

– Боевые шрамы, – повторяю я, но внутри не отпускает чувство, что впереди меня ждёт ещё больше шрамов.

Моя мать будет в ярости, когда увидит мою изуродованную кожу, и я могу только надеяться, что Бастиан не почувствует отвращения при виде меня.

– Посмотрим, каково это наступать на ногу, – Финн протягивает мне руку, помогая встать. Я ставлю ноги на пушистый ковёр и шевелю пальцами. С помощью Финна поднимаюсь. Я ожидала, что пошатнусь или потеряю равновесие, но, к удивлению, стою уверенно.

Рука об руку, мы с Финном проходимся по каюте, пока я не начинаю передвигаться самостоятельно. Небольшая хромота остаётся из-за тупой боли в ноге, но он уверяет что через несколько дней всё пройдёт, и от хромоты не останется и следа.

– Значит, она может пойти сегодня вечером? – Эрис закусывает нижнюю губу, глядя как ребёнок, которому не терпится открыть подарок на день рождения.

– Пойти куда? – спрашиваю я в замешательстве, ведь мы посреди реки Неппита.

– Не вижу причин, почему бы и нет, – отвечает Финн.

Эрис хлопает в ладоши и взвизгивает от радости:

– Да! Шэй, тебе это точно понравится! Я помогу тебе с волосами и макияжем!

– Понравится что? Что происходит?

– На речных круизах по Баве устраивают самые элегантные вечеринки в казино, – быстро объясняет Эрис. – Там потрясающая еда, танцы, азартные игры, а самое лучшее – это возможность красиво нарядиться.

Я снова опускаюсь на кровать и качаю головой:

– Я не могу пойти.

– Почему? – она надувает губы.

– Потому что мне нечего надеть.

Эрис и Финн переглядываются. Гидра едва ли не подпрыгивает от нетерпения выдать какой-то секрет, а Финн, как обычно, не отказывая ей, лишь пожимает плечами. Не говоря ни слова, Эрис мчится в комнату братьев и возвращается с длинной чёрной коробкой. Вокруг неё перевязана золотая лента, к которой прикреплён маленький листок с моим именем, небрежно выведенным от руки.

– Открывай, открывай, открывай! – Эрис кладёт коробку мне на колени и в нетерпении грызёт палец.

– Откуда это? – я рассматриваю записку, но там не указано, от кого она.

– Пожалуйста, – умоляет Эрис. – Он сказал, что ты можешь открыть подарок, как только проснёшься, и я умираю от любопытства, чтобы увидеть, что он тебе подарил.

– Кто?

– Атлас, – отвечает Финн, прислоняясь к дверному косяку, соединяющему наши комнаты, и засовывает руки в карманы.

У меня замирает сердце.

– Атлас? – повторяю его имя, словно оно священное. Он подарил мне подарок? Но когда он успел его купить?

Будто читая мои мысли, Эрис говорит:

– Вчера, когда он отправил тебя исследовать всё с Никсом, сам он вернулся в лавку Зури, чтобы заказать это.

Значит, его «дела», которые он должен был уладить, заключались в том, чтобы купить мне подарок? Я думала, он пошёл собирать информацию о Пожирателях Душ или, может, навестить кого-то из своих друзей в Баве перед отплытием. Но вместо этого он пошёл в лавку Зури, чтобы взять что-то для меня.

– Шэй, если ты не откроешь коробку, я умру! – возмущается Эрис, а Финн лишь качает головой и усмехается.

– Пусть откроет, когда будет готова, – спокойно говорит Финн.

– Мне нужно увидеть, что он тебе подарил, – Эрис не обращает на него внимания. – Он никогда раньше не дарил подарков женщинам.

– Никогда? – я приподнимаю бровь, не веря в это ни на секунду.

– Никогда, – подтверждает Финн, и у меня в животе всё переворачивается. – Ну, если не считать нашу мать, конечно.

Я провожу пальцами по красиво упакованной коробке, затем развязываю ленту и открываю крышку. Мы с Эрис одновременно замираем от восхищения. Я осторожно вытаскиваю из коробки чёрное платье и медленно поднимаюсь, чтобы прижать его к груди, показывая остальным.

– Оно потрясающее, Шэй! – восторженно восклицает Эрис.

– Он запомнил, – тихо произношу я, не собираясь говорить это вслух. Это то самое блестящее чёрное платье, которое я рассматривала в лавке Зури.

«Я, например, думаю, что ты выглядела бы невероятно в чёрном».

Голос Атласа свободно всплывает в моей голове, и я теряю дар речи. Он не только вернулся за этим платьем, зная, что мне понадобится наряд для праздника на корабле, но и купил его в подарок, зная, как сильно оно мне понравилось.

– Где он? – спрашиваю я.

– С Никсом, – отвечает Финн. – Готовятся к нашему приближающемуся прибытию.

Я киваю, стараясь скрыть разочарование от того, что его нет рядом – я хотела поблагодарить его.

– Ты в порядке? – Эрис наклоняет голову, ловя мой рассеянный взгляд. – Он думал, тебе понравится, но если ты хочешь надеть что-то другое…

– Нет, – качаю головой я, не давая ей договорить. – Оно идеально, – я улыбаюсь, игнорируя жжение в горле. – Ну и что теперь?

– А теперь, – Эрис хрустит пальцами и расплывается в озорной улыбке, – посмотрим, что можно сделать с твоими волосами.