Текст книги "Возмездие Мары Дайер (ЛП)"
Автор книги: Мишель Ходкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
29
Последний раз я была в Нью-Йорке еще в детстве и запомнила его по-другому.
Мы были практически единственными людьми без багажа на поезде, но когда мы ступили на платформу и поднялись по лестнице, то с легкостью влились в толпу. Пенсильванский вокзал кишел людьми – парень с дредами до пояса ударил меня по бедру сумкой и извинился, но когда я отошла в сторону, то получила коляской по ноге от мамаши со стеклянными глазами. Мы выбрались оттуда так быстро, как только могли.
Очередь на такси была не лучше. Нас зажало между молодой парой с соответствующими прыщами на лицах, которая громко целовалась, и старичками в одинаковой теннисной обуви, громко спорящими на незнакомом мне языке над картой.
– Ой, – сказал Джейми.
– Ты в порядке? – спросила Стелла.
– О да, – тихо ответил он. – Но жена этого чувака только что сказала: «Если бы твои мозги отдали цыпленку, он бы побежал прямиком к мяснику».
– Ты их понимаешь?
– Иврит, – пояснил Джейми, а затем дошла наша очередь. – Куда сначала, леди?
– Мне нужно в душ, – сказала Стелла.
– Отель? – поинтересовалась я.
Стелла потянула за прядь волос.
– Наверное. Если нет другого выбора. Мне не нравится использовать тебя в таких целях, Джейми.
– Ерунда. У моей тети квартира в Верхнем Вест-Сайде. Можем поехать туда.
– А она не удивится, что ее племянник и две его подруги оказались на ее пороге без предупреждения, да еще и в будний день?
– Она не дома. Тетя до лета уехала в свою квартиру во Флориде.
– Тогда как мы туда войдем?
– Уверен, мы найдем способ, – сказал Джейми. – Да и она мне не родная тетка. Она лучшая подруга мамы. Даже если бы нас искали, никто бы не подумал делать это у нее.
Вот и шикарно. Стелла согласилась, и Джейми назвал водителю адрес своей тети. Я не обращала особого внимания. Мой взгляд продолжал опускаться к животу. Он все еще слегка кровоточил – на футболке было небольшое мокрое пятно, но, к счастью, она была черной. Никто не заметит.
Я проводила пальцем по крошечной линии и поняла, что поддеваю корку пореза. Не могла остановиться. Все думала о поезде, о бритве Ноя и об облегчении – высвобождении – охватившем меня, когда я прижала ее к коже. В моей голове зашептал голос:
«Что-то внутри нас».
«Достань их».
Я нервно глянула на Стеллу. Она меня не видела; смотрела в окно слева, а Джейми в окно справа. Я провела пальцами по животу и прижала их. Ничего не чувствовала – нет, погодите. Я скользнула рукой влево, к внутренней части левого бедра, и нажала на него. Что-то будто… пошевелилось, как натянутая мышца, которая была не на месте. Что это было?
– Живот болит? – спросила Стелла.
Поймана с поличным.
– Ага. – Я скрестила руки и слегка сгорбилась.
– Мы будем на месте через пару минут, – сказал Джейми.
Во мне воевали чувство стыда и нужда. Я не могла позволить им увидеть, что я порезала себя. Мне придется найти способ остаться на десять, может, двадцать минут наедине.
Такси припарковалось у тротуара, и Джейми сказал своим гипнотическим тоном:
– Ты никогда нас не видел.
– Я никогда вас не видел, – повторил водитель отстраненным голосом.
– Ты вез поразительно сексуальную модель для нижнего белья с юга Техаса. Ты хотел облизать его кубики.
– Я хотел облизать его кубики.
– Ну ты и скотина, – пробормотала Стелла, выйдя из машины.
– Мои маленькие радости жизни.
Пока мы ждали зеленый свет, Джейми воспользовался случаем и вырвал в мусорный бак.
– Фу, ужас, – пропищала девушка в короткой юбке и на каблуках, проходя мимо.
Не поднимая головы, Джейми показал ей средний палец, затем сплюнул в бак и вытер рот рукавом.
– Фу, ужас, – сказал он. – Никогда к этому не привыкну.
– Ты и не должен, – сказала Стелла. – Ты не должен этого делать.
Дом тети Джейми оказался песчаного цвета, на относительно тихой улочке. Мы поднялись по ступенькам и заглянули в стеклянную дверь. Внутри было темно.
– И как мы должны забраться внутрь? – спросила Стелла.
– Мой кузен однажды рассказал мне историю, как он забрался домой после комендантского часа, использовав запасной ключ из-под какого-то фальшивого камня. Может…
Он спустился на три ступеньки и нырнул под небольшие ворота перед садом, полным увядших растений и с пакетом с надписью «скоропортящееся» сбоку…
– Фальшивый камень! – крикнул Джейми, наклонившись. – Бинго! – Он достал ключ, поднялся по ступенькам и открыл входную дверь. Мы со Стеллой последовали внутрь.
Дом оказался роскошным. Гостиная сохранила основные детали первоначального дизайна – декоративный гипсовый медальон в центре потолка, резные деревянные изделия между гостиной и кухней и огромный камин с зеркалом. Стелла присвистнула.
– Знаю-знаю, – сказал Джейми. – Спальни и душевые наверху. Берите любую. Снаружи посылка для тети, я принесу ее. Встретимся через час, чтобы составить план продовольствия?
Девушка кивнула. Я тоже, хоть не была голодна. Я рвалась наверх.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Стелла, последовав за мной.
– Получше, – соврала я. Затем сморщила нос. – От тебя плохо пахнет. – Мне нужно было от нее избавиться.
– Да, и чувствую себя мерзко, – сказала она. – Мне срочно нужен душ.
– Жаль это признавать, – лгала я, – но это так.
Мы заняли свои спальни, но, как я и надеялась, Стелла тут же нырнула в ванную, прихватив с собой сумку. Когда из-под двери начал просачиваться пар, я положила сумку Ноя на кровать. Его бритва все еще была в заднем кармане, но я сомневалась, что нуждалась именно в ней.
Через пару минут моя рука сомкнулась на туго свернутой футболке, которую я оставила под его вещами. Я вытащила ее и расправила, находя спрятанный скальпель. Вот, что мне нужно.
Мои пальцы зазудели, когда я подняла металл. В глубине души я понимала, что делаю нечто сумасбродное, но ноги все равно понесли меня в гостевую комнату, а руки закрыли дверь на замок, чтобы никто не мог меня остановить. А затем я задрала футболку и начала резать.
30
– О Боже! Боже! Стелла, бегом сюда!
Мои веки затрепетали, и я увидела нечеткие очертания нависшего надо мной Джейми.
– Что случилось? – крикнула издалека девушка.
– Тут… Мара что-то сделала!
Он схватил полотенце, и я почувствовала давление на своем животе.
«Я их вытащила? Я их вытащила?»
– Даже не пытайся что-то сказать, идиотка, – прошипел Джейми. Он положил мои вялые руки на полотенце на животе, затем кинулся к двери.
– Что произошло? – спросила Стелла, появляясь в поле моего зрения. – О… О Господи…
– Я хотел кое-что поискать в ноутбуке Ноя, – сказал Джейми, – и постучал в ее дверь, но она не ответила. Я постучал громче – тишина. У меня появилось дурное предчувствие, потому я воспользовался иголкой из швейного набора, взломал замок, и она была…
– Боже мой, – прошептала Стелла.
– В таком виде.
– Господи, Мара, что ты наделала?!
«Что-то внутри меня», – пыталась я сказать.
– Внутри тебя ничего нет, Мара. – Ее глаза заблестели от слез. – Это все в твоей голове. В твоем разуме. – Больше давления на живот. В глазах потемнело.
– Вызывай скорую, Джейми.
«Вытащите их».
– Но что насчет… – начал он.
– Я не знаю, насколько глубокий порез. Она постоянно прикрывает его рукой, но крови слишком много, а она бледная и дрожит.
– Поверьте мне, – прошептала я.
– Что ты… О Господи. – Глаза парня округлились.
– Не разговаривай, Мара. – Кто-то поднял мою голову. – Джейми? – позвала Стелла.
– В доме кое-что есть, – он попятился.
– Что? Джейми, ты нужен мне. Она выглядит очень…
– Оно лежало у ворот в сад, – сказал он. – На нем было написано «скоропортящееся», потому я открыл, и внутри оказалась кожаная сумка и записка.
– О чем ты говоришь?! – перешла на крик Стелла.
– Я думал, что это посылка для тети, но в записке говорилось… в записке говорилось…
– ЧТО?!
– «Поверьте ей».
Стелла посмотрела на меня, затем на него.
– О чем ты…
– Кто-то знает, что мы здесь. Эта записка… и сумка… для нас.
– Ты заглянул внутрь?
– Я думал, что это для тети. Сейчас принесу.
– Нет, Джейми. Мне нужно, чтобы ты остался… черт!
Тяжесть на животе стала легче. Мои веки затрепетали, и я услышала удаляющиеся шаги. Затем они вернулись. Что-то рухнуло на пол.
«Вытащите их».
– Она постоянно повторяет эти слова… – сказал Джейми.
– Она не знает, что говорит.
– Но записка, Стелла! В ней сказано поверить ей. Что бы это могло значить?
– Я не знаю! Черт возьми! Я в таком же недоумении, как и ты.
– Что если… вдруг в ней действительно что-то есть? – я услышала, как что-то расстегнулось, а затем: – О Боже, Стелла. Посмотри!
– Что…
– Здесь куча… докторских принадлежностей. Перчатки, нитки, марля, скальпели. Господи, кто оставил их здесь?
– А болеутоляющее? – Я вновь почувствовала давление на животе. Стелла пыталась убрать мои руки.
– Нет. Подожди, может… да.
– Можешь принести еще полотенце? Это промокло от крови.
Прошло пару секунд, прежде чем Джейми сказал:
– Принес.
– Поменяешься со мной, чтобы я могла заглянуть в сумку?
Давление ушло на секунду, а затем я ахнула.
– Прижми сильнее, – указала Стелла.
– Я прижал.
– Еще сильнее!
– Ты собираешься звонить в скорую?
Стелла замерла.
– Может, и не понадобится.
– В смысле?
– Дай-ка мне глянуть на секунду.
Давление исчезло.
– Она все еще кровоточит, но уже не так сильно, и рана не слишком глубокая. Возможно, я смогу зашить ее сама, но…
– Она говорит, что в ней что-то есть…
«Есть, есть!»
– Можешь… можешь подержать ее руки, чтобы я нормально посмотрела? – попросила Стелла.
Меня схватили за запястья, и боль отдалась в руки и плечи.
– Мара, – голос Джейми. – Ты должна позволить нам посмотреть, ладно?
Джейми прижал меня к полу, а Стелла ткнула чем-то острым. Мое тело дернулось от боли.
– Что…?
– Она права. Она права, черт возьми! – воскликнула девушка.
– Откуда она знала?
– Откуда она знала?!
Еще один укол боли. По-моему, я закричала, потому что один из них прикрыл мне чем-то рот.
– Мара, тихо! Джейми, что в сумке есть из болеутоляющего?
– Я не могу держать ее и смотреть одновременно.
Тень Стеллы отодвинулась, и я услышала звук бьющегося друг об друга металла, пока она рылась в вещах.
– Я дам ей это, чтобы она перестала дергаться.
– Не будем везти ее в больницу?
– Порез не такой глубокий. Думаю, я справлюсь. Ладно, Мара… Мара? Ты меня слышишь?
«Да».
– Я собираюсь зашить… э-э, рану. Может показаться, что у тебя проблемы с дыханием, но ты спокойно можешь дышать, понимаешь? С тобой все будет хорошо.
«Вытащите их».
– Вытащим, – сказала она, и я почувствовала укол в плечо. Она ввела в меня шприц.
31
ПРЕЖДЕ
Лондон, Англия
Проснувшись, первым делом я заметила, что наша брачная кровать пропитана кровью.
Я зажгла сальную свечу, и мои ноздри заполнил серный дым, а крошечный огонек осветил Чарльза – моего мужа. Он был окрашен тенями; его спина, оголенная до талии, была гладкой и неподвижной. Она не поднималась и не опускалась при его дыхании – ведь он и не дышал. Мужчина лежал на животе со склоненной головой, под его лицом образовалась лужа крови. Глаза были распахнуты, но уже ничего не видели.
Я слышала лишь поток крови в ушах и свои громкие, отрывчатые вздохи. Я скинула с него одеяло, но он не шевельнулся. Наблюдала, как струйка крови течет из его носа, но он не вытирал ее. Я подавила всхлип, прикрыла тело мужа, закопалась пальцами в волосах и потянула за них, пытаясь проснуться. Не сработало – это не сон.
Но это помогло мне прийти в себя и услышать новый звук – стук в окно спальни. Я резко подняла голову, но ничего не увидела.
Потянулась дрожащими руками к латунному подсвечнику у кровати. На меня капнул горячий воск, и я дернулась от боли, но затем поприветствовала ее. Она затмила мой ужас, позволила подумать о чем-то еще. Подкралась к окну и выглянула, свет от свечки отражался в грязном стекле.
Под домом Чарльза – под нашим домом – стоял профессор, освещаемый газовой лампочкой в другой части улицы. Он обвинительно показал на меня рукой.
Что за глупости! У меня сорвался нервный смешок, и свечка потухла. Я уже полгода не встречалась с ним, с тех пор, как обручилась, и его присутствие здесь было для меня так же бессмысленно, как и все происходящее.
В окно снова стукнулось что-то крошечное. Я наклонила голову и увидела, что мужчина указывал не на меня, а на восточную дверь, ведущую к конюшне. Он хотел, чтобы я открыла ворота.
Но слуги… о Боже, слуги! Что я скажу им? Как объясню?
Я снова потянула себя за волосы и задумалась. Если пойти по главной лестнице, то можно избежать служебного крыла и выйти не через парадную дверь, а через заднюю. Ключи от ворот хранились на кухне. Если буду осторожной и тихой, то смогу выбраться, никого не разбудив.
Я чуть не покинула комнату в ночнушке, запятнанной кровью мужа, но случайно наступила на ее подол, вновь пропитываясь ужасом. Меня тошнило, голова кружилась, но мне все равно удалось найти чистое платье и неловко скользнуть в него. Прошло столько времени с тех пор, как я одевалась без чьей-либо помощи, что я уже забыла, как это делается.
Я спустилась босиком по главной лестнице, распущенные волосы лезли в лицо, а платье закручивалось вокруг лодыжек. Все мысли о пристойности были изгнаны воспоминанием о крови мужа. Дрожа от паники, я ежилась от скрипа ступенек и задерживала дыхание при каждом звуке. Руками держалась за стены, пытаясь найти дорогу в темноте.
Наконец, добравшись до кухни и ключей, я бесшумно выскользнула из дома через задний вход и открыла ворота в конюшню. Профессор ждал.
Угольного цвета небо поглотило все звезды, но откусило лишь кусочек от луны, оставляя достаточно света, чтобы разглядеть мужчину. На нем были черный жилет и рубашка. Он тихо повел меня к пустому стойлу. С тех пор, как Чарльз начал ухаживать за мной, он не смог держать здесь лошадей. Они постоянно травмировали себя, били копытами по дверям в страхе или ярости, пытаясь сбежать от безызвестной судьбы. Пришлось переместить их в новую конюшню.
В углах висела рваная паутина, а легкий ветер разметал листья по мощеным ступенькам. Они завертелись под ногами у профессора, и я вздрогнула от холода.
– Мы должны уехать, сегодня же, – сказал он.
Я открыла рот, но из него вырвалось только:
– Мой муж… мой муж…
– Где он?
Я ничего не могла ответить, лишь повторяла эти два слова снова и снова, будто они могли вернуть его к жизни.
Профессор взял меня за плечи – не помню, чтобы он касался меня раньше. Я отпрянула.
– Твой муж мертв.
Он знал. Он знал.
– Он мертв, – повторил мужчина. – И ты должна покинуть этот дом, покинуть Лондон.
Я потеряла дар речи, а он продолжил:
– Ты больше не можешь позволить себе жить подобной жизнью. Все, что у тебя было однажды, исчезнет. Тебя будут остерегаться, выгонят из своего общества. Даже если тебя не признают преступницей, то ты познаешь нищету и бедность. Женщина без собственности, мужа, вдова с его кровью на руках…
Его слова привели меня в себя.
– Но моя семья…
– Они тебе не семья. Уже забыла, откуда ты родом?
Это испугало меня.
– А вы откуда знаете?
Он не ответил, но вопрос зацепил меня. Я действительно забыла. Развлекаясь на званых ужинах, балах, с кавалерами и на свадьбе, я многое забыла. Прошло столько времени с тех пор, как я сама что-то делала; меня годами одевали, кормили, учили, все под четким руководством тети Сары, и теперь я была беспомощна.
– Я не могу… уйти.
– Можешь и уйдешь. – Уверенно заявил он. Затем наклонил голову, будто что-то услышал. – Мы должны…
– Мы? – громко спросила я. Его слова вскрыли во мне вену злости, о которой я и не подозревала. – Где вы были? Вы ушли без слова, а теперь…
– Я ушел, потому что, на то время, сделал для тебя все возможное, и делаю это сейчас. Ты не единственная моя ученица, – немного раздраженно ответил он. – Я помогал еще одной в Христианском колледже в Кембридже, и прибыл сюда так быстро, как мог. А теперь, соберись. Нас ждет долгая ночь.
– Это безумие! – сказала я. – Мой муж…
– Твой муж мертв, и ты убила его, – заставил меня умолкнуть профессор. – Ты не та, кем считал тебя Саймон Шоу, – мягко добавил он.
В моих глазах заблестели слезы.
– И кем же?
– Лекарством.
– Кто же я?
Он опустил взгляд.
– Болезнь. – Мужчина замешкался и оглянулся на пустую конюшню. – Кони знали.
Грубая дверь стойла давила мне в спину. Я прижалась к ней, сама того не понимая.
– Откуда вы знаете?
– Я видел это.
– Где?
– В твоем будущем.
Его слова остудили мое сердце.
– Кто вы?
– Ты знаешь.
Я сглотнула.
– Что вы?
– Твой учитель, – просто ответил он. – Слушай меня внимательно. Оденься в темную одежду. Ничего с собой не бери. Ничего из этой жизни. – Он посмотрел на небо, грозившее рассветом. – Нам пора начинать.
– Что начинать? – прошептала я.
– Твое настоящее обучение. – Тут он потянулся в жакет и что-то достал. Шагнул в тусклое сияние луны и протянул мне руку. В его ладони заблестело нечто серебряное. Кулон – одна половинка в форме пера, другая в форме кинжала.
32
– Ладно, она отключилась.
«А вот и нет».
– Что ты ей дала?
– Кажется, морфий.
– Кажется?!
– Понятия не имею! Что бы ни было в том флаконе.
– Откуда ты вообще знаешь, как это делается?
– Видео с ютуба.
– Ха-ха.
– Ладно, э-э, вокруг этого, типа, ткань…
«Этого?»
– Меня сейчас стошнит.
– Только сначала дай мне скальпель.
– Который?
– Не знаю. Нет, не тот, другой. Да, этот подойдет, наверное.
– Наверное? Что, если ты перережешь ей, скажем, артерию?
– Перестань меня нервировать!
– Прости!
– Может, просто вызовем скорую?
– Я думаю… не знаю. Возможно. Да.
Что-то стукнулось об стену.
– Ладно-ладно. Вызывай!
«Нет, нет, нет, достаньте их».
– Черт, Джейми! Она двигается. Держи ее…
– Не могу!
– Она копается в этом! Боже, она копается…
– Дай ей еще морфия. Господи!
– Я не хочу, чтобы у нее был передоз!
– Но она кромсает свои внутренности!
– Нет. Не будь таким паникером.
Их голоса утихли, и мои руки погрузились во что-то теплое. Перед глазами мелькнуло красное, и я ощутила боль, но мои пальцы продолжали двигаться, давить, пока я не почувствовала…
– Это… Что это за хрень?
«Что это, что это, что это?»
– Их две. Боже мой!
– Она была права. Она была права!
– Может, из-за них ей и было плохо?
– Не знаю. Думаю… думаю, я могу зашить рану.
– Как ты вообще там что-то видишь?
– Дай мне полотенце.
«Больно, больно! Пожалуйста, остановись!»
– Стелла, ее губы побелели.
– Надави здесь, ладно?
– А она и должна так трястись?
– О нет. У нее припадок…
– Что мне делать?
– Мара? Мара, смотри на нас, хорошо? Не закрывай глаза.
Но я не могла. Их слова растворились во мраке, как и я.
33
ПРЕЖДЕ
Лондон, Англия
Сбежав из Лондона на рассвете, я позволила себе ослушаться профессора. В моих дрожащих руках была зажата кукла сестры. Не больше. И не меньше. Я настороженно смотрела полными слез глазами на двухколесный экипаж. Кони нервничали, но он что-то дал им для успокоения, прежде чем заметил, что я держала.
– Мара…
– Это ненастоящее имя, – хрипло сказала я. Мне хотелось сменить тему, чтобы он не заставил меня оставить куклу позади.
Мужчина задумался.
– Ты сама его выбрала?
Я кивнула.
– Тогда так я и буду тебя называть.
– Как ваше имя? – спросила я, когда карета покатилась по каменной дорожке к туманному восходу солнца.
Профессор поднял бровь.
– У меня их много.
– Какое вы выбрали сами?
Тут он улыбнулся.
– Все. Авраам, Александр, Алим, Абель, Артур, Армин, Абдул, Алдис, Альтон, Алонсо, Алоизий…
– Все начинаются на «А»? Почему?
– Ты такая же любопытная, как была перед моим отъездом. Когда живешь так долго, приходится находить способы для развлечения.
Я не видела в этом ничего забавного, но промолчала. Слишком много крутилось у меня в голове. Что произойдет на рассвете, когда слуги проснутся и обнаружат моего мужа? Что скажет тетя Сара, когда узнает, что я пропала? Мое горло напряглось, и я так сильно сжала куклу, что костяшки побелели.
– Как вы нашли меня?
– В Англии или Индии?
Мои глаза округлились от шока.
– В Индии?
– У колодца, – непринужденно сказал он. – Тогда ты была моложе.
Я начала копаться в памяти, пытаясь ухватиться за намек на узнавание. Я помнила женщину, указывающую на меня и что-то шептавшую. С ней был мужчина, но я не видела его лица.
– Это были вы? Откуда вы знали, где меня искать?
– Саймон Шоу заплатил мне, чтобы открыть тайну бессмертия. – Профессор слабо улыбнулся.
– Он думал, что я…
Кивок.
– Я знал мужчину, которого ты звала дядей, и предложил мистеру Шоу связаться с ним, чтобы тот растил тебя. Никто не мог предвидеть, какой ты станешь.
– Но вы же видели мое будущее?
– Я вижу его очертания, при… особых обстоятельствах. Но многое скрыто даже от меня.
– Откуда вы знали дядю?
Профессор поджал губы.
– Нас мало, и мы… – Он подыскивал слово. – Привлекаем друг друга. – Карета остановилась. Он вышел и подал мне руку. Другой я крепче схватила куклу.
– Профессор?
– Да?
– Кто я?
Он посмотрел на меня со смесью грусти и надежды. Я никогда не забуду этот взгляд.
– Ты девочка, Мара. Благословленная и проклятая.
