Текст книги "Возмездие Мары Дайер (ЛП)"

Автор книги: Мишель Ходкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

23

– Скажи, что ты шутишь, – взмолился Джейми.

– Скажи, что это риторическая просьба. – Стелла встретилась со мной взглядом. – Я попросила Джозефа показать мне дом, и, естественно, он начал со своей спальни, а затем мы перешли к комнате Даниэля. Я посмотрела на книжной полке, да везде. Ее там нет.

Я не до конца ей поверила – она не знала Даниэля и никогда прежде не была в его комнате, потому я решила проверить собственнолично. Ребята поплелись за мной. Я посмотрела во всех местах, которые приходили в голову, но в итоге пришла к одному выводу.

– Твою мать.

Джейми добавил, роясь в ящиках:

– А у твоего братца отменная коллекция порно.

– Это отвратительно, – ответила я. – И также неправда.

Джейми рассмеялся.

– Шучу. Я тот еще шутник.

Я подошла к нему и стукнула по руке.

– Ай!

– Шучу. Я та еще шутница.

– Это не одно и то же! – Джейми потер руку.

– Жаль вас прерывать, – встряла Стелла, – но если книга и Даниэль не здесь, мой блестящий ум предполагает, что он взял ее с собой.

Только мой брат мог взять с собой в поездку научную книгу из шестисот страниц. Типичный Даниэль.

– И зачем ему это делать? – спросил Джейми. – Он же не знает о тебе, не так ли?

Я покачала головой.

– И вводная часть ему не понравилась.

– А в вводной части было…

– Я читала ее – или пыталась – чтобы узнать мысли автора о генетической памяти. Из-за своих снов или воспоминаний, как ни называй, и из-за той куклы и Индии. Даниэль считал, что генетической памяти не существует. – Пауза. – Ной тоже. Но…

– Имя автора упоминалось в конце списка Кэллс из «Горизонта», и то, что она с нами делала, было довольно-таки настоящим. – Стелла словно прочитала мои мысли. – Так что, твой брат ошибался насчет книги.

– Возможно ошибался, – сказал Джейми. – Мы-то ее не читали. И не узнаем, пока этого не сделаем.

– Ты что, всерьез считаешь это совпадением? – спросила Стелла.

– Я просто говорю… Знаете что? Да поможет нам гугл! Мара, где компьютер?

– Попроси маму дать ноутбук. Я пойду собираться. – У меня не было сил спорить о книге. Я слишком волновалась – о ней, о Даниэле, о Ное, обо всем. Мне нужно было выбраться оттуда. Двигаться дальше.

Я оставила Стеллу и Джейми ругаться дальше, а сама пошла в спальню за вещами, которые могут понадобиться в нашем приключении. Ребята тоже собрались, но я по глупости не поинтересовалась, что они взяли, и как долго нас не будет. Я осмотрела комнату, пытаясь понять, с чего начать.

Моя комната. Интересно, с каких пор я начала так о ней думать? Мы переехали в Майами всего месяц назад; в декабре я была в Лорелтоне. Рэчел была жива. Джуд был моим парнем. Господи, это кажется невероятным.

Я набрала достаточно белья и одежды, чтобы продержаться пару недель, и сложила их в серую сумку, которую однажды одолжила мне мама для школьной поездки. Она разрешила мне оставить ее себе, поскольку та мне очень нравилась. В горле возник комок. Я пыталась убедить себя, что это не навсегда – что мы найдем ответы, лекарство и Ноя, а затем я вернусь домой, и все снова станет нормальным – но не могла до конца в это поверить. Я даже не помнила, каково это – жить нормально.

Я прошла по длинному коридору, бросая последний взгляд на фотографии семьи на стенах. На бабушкином портрете я не задерживалась. Достаточно на нее насмотрелась.

Вместо этого, я попыталась вести себя непринужденно, обняла отца с мамой и братом, и вышла за дверь. Я могла врать им, но не себе. Это казалось прощанием.

Настала очередь Стеллы сесть за руль, но она не сразу завела машину.

– Мы не можем найти книгу в интернете, – сказала она.

– Что означает, что она вышла из печати, – сказал Джейми. – Но есть один книжный в Коралл Гейблс – у них есть все. Если «Теорий» там не будет, они смогут привезти ее на заказ.

– Мы едем туда, – Стелла сделала паузу. – Мара? Что не так?

Мне не хотелось об этом говорить.

– Просто езжай.

– Мара…

– Езжай!

И мы поехали. После получасовой пробки, мы припарковались напротив магазина и зашли во двор. Перед тем как зайти внутрь, Джейми купил лимонад в ларьке.

Будь у меня настроение получше, я бы почувствовала себя в раю. Книжный магазин был так прекрасен, со сверкающим деревянным полом и залами, заполненными книгами от пола до потолка.

– Как это я умудрилась не побывать здесь раньше?

– Скажи? – кивнул Джейми. – Лучше места не найдешь.

– Я могу вам чем-то помочь? – За нами стала женщина; рукава ее футболки «Книги и Книги» были закатаны, открывая вид на яркие татуировки с иллюстрациями из детских сказок. Ее темные волосы были убраны в высокий и свободный пучок.

– Вообще-то да, – ответил Джейми, громко всосав воду через трубочку.

Он сказал название нашей книги, и женщина нырнула под стол, чтобы попытаться помочь.

– Как она выглядела? – спросил меня Джейми.

Я закрыла глаза и представила ее.

– Черная обложка. Кожаная. Название было написано золотом.

Женщина что-то напечатала на компьютере.

– Фамилия автора была Ленард?

– Ага, – Стелла буквально подпрыгивала.

– Хм-м, – женщина прикусила палец. – Дайте-ка попробую.

Она печатала и искала, печатала и искала, но в итоге лишь раздраженно вздохнула.

– Как странно.

– Что? – спросил Джейми.

– Я буквально ничего не могу на нее найти в любой базе. Я даже прошлась по статьям, на случай, если она была опубликована в академическом журнале и уже позже издана, но ничего не нашла. Ни по названию, ни по автору. Я могу позвонить знакомым дилерам по редким книгам, хотите?

Стелла явно поникла. Джейми поблагодарил женщину, и мы ушли. Парень купил нам три сэндвича на дорожку. Я оставила свой нетронутым.

– Итак. – Он упер руки в бока. – Прямо по курсу Нью-Йорк, да?

Да.

Стелла хотела полететь. Она поставила все свое имущество на значимость «Новых теорий» и безумно хотела утереть нам нос. Если Даниэль был в Нью-Йорке, поясняла девушка, то и книгам должна быть там. Джейми тоже туда хотел, но по другим причинам. Ему хотелось последовать за денежными следами «Горизонта», то есть найти его счет, и тот находился в Нью-Йорке. Но полет на самолете означал прохождение мимо охраны аэропорта, видеокамер и недовольных работников, при этом будучи окруженными большим количеством людей. С нашим статусом беженцев, Джейми посчитал это неразумным решением. Я поддержала.

Потому мы отправились в многочасовую поездку. Проезжая мимо Уэст-Палм-Бич мы снова поменяли машину, оставляя одну не-совсем-но-вроде-как украденную и «одалживая» другую на случай, если наше отсутствие в «Горизонте» было замечено любым, кто искал.

Зеленые деревья и серое небо смешались вместе в нечто похожее на жидкий суп. В какой-то момент воздух погустел от тумана и дождя, и мы съехали с городской трассы в Бог-знает-куда, штат Флорида. Проснувшись от спонтанного сна, я подняла взгляд и поняла, что едва вижу дорогу перед нами. А Стелла упрямо не сбавляла скорость. Я накричала на нее из-за этого, но девушка меня проигнорировала.

Джейми вклинился между сидениями, чтобы включить радио, но по единственной рабочей станции вещали церковные проповедники.

– Мы еще не приехали? – заныл он.

– Не ной, – сказала я. – Это неподобающе.

– Кто-то встал не с той ноги? – спросила Стелла. – А я-то думала, что сон сделает тебя менее капризной.

– Гори в аду.

– Может, у нее месячные? – предположил Джейми.

Я резко развернулась в сидении.

– Серьезно?!

– Ты действительно непривычно раздраженная.

– Непривычно?! – вставила Стелла.

– Ненавижу вас всех, – пробурчала я и прижалась щекой к прохладному окну. Я была такой горячей! И раздраженной. А еще у меня все болело. Может, у меня действительно начинались критические дни?

– Какой сегодня день?

– Двадцать первое, – ответила Стелла.

Я посчитала. Хм. А это странно. У меня не было месячных с… еще до «Горизонта». Больше месяца назад.

Или, подождите, я просто могла о них не помнить. Это не значило, что их не было.

Но что, если… если не было?

Такие мысли меня обеспокоили. У меня никогда раньше не было задержек. Но и экспериментов надо мной тогда не ставили. Настал первый раз для всего?

Я уставилась на дорогу и спросила Стеллу:

– Когда у тебя последний раз были критические дни?

Джейми скрестил руки с самодовольным видом.

– Я же говорил!

Я щелкнула его по уху.

– Э-э, три недели назад? По-моему. – Она посмотрела на меня. – Ау тебя?

– Месяц назад, – соврала я. Девушка косо на меня посмотрела. – Что?

– Ничего. – Она вернулась к дороге и выругалась. – Я не подумала взять с собой тампоны. А ты?

Я покачала головой.

– Забыла.

– Как бы ни был приятен этот разговор, – встрял Джейми, – можно спросить, почему мы вообще говорим на эту тему?

У меня не было достойного ответа, но пока я пыталась придумать себе оправдание, Стелла начала съезжать с дороги.

– Я думал, мы планировали остановиться в Саванне, – сказал Джейми. – Нам еще час езды.

– У нас бак полон только на четверть, – объяснила она. – И мне нужно в туалет.

Вот врунишка. Это я хотела в туалет, но мне было стыдно об этом сказать. Стелла решила прикрыть меня, чтобы мы остановились. И это было очень мило.

«Спасибо», – произнесла я одними губами. Я вправду была благодарна. Когда мы остановимся, я смогу задать ей вопрос, который не могу спросить при Джейми.

У заправки Стелла решила, что ей действительно нужно сходить в туалет, так что, к счастью, мы с ней пошли внутрь, пока Джейми заливал бензин. Я купила тампоны, которые, к сожалению, были мне не нужны, и пошла за Стеллой в уборную. Она как раз хотела зайти в кабинку, когда я остановила ее.

– Ты уверена, что они были три недели назад?

– Да. Я помню, как просила Вэйна о тампонах. Его лицо так покраснело, что я реально испугалась, что из его ушей пойдет пар. – Она ухмыльнулась, но улыбка быстро сошла с лица. – А что? Что случилось?

Я закусила губу.

– У меня задержка.

– Насколько?

– Я не… не знаю. У меня небольшие проблемы с временными рамками… может, две недели?

Или три.

– Серьезный срок, – тихо ответила Стелла.

Я промолчала.

– У меня никогда не было столь долгих задержек.

Я все еще молчала. Судя по всему, что бы со мной ни происходило, ее это не касалось.

Выражение девушки быстро сменилось с любопытного на обеспокоенное.

– Ты в порядке?

– В норме. – Но это была ложь. Обо мне можно было много чего сказать, но я явно не была в норме.

– Ты странно выглядишь…

Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Выглядела ужасно. Мое лицо было почти белым, а губы – серыми, тени под глазами смотрелись как синяки.

Стелла так не выглядела. Она была здоровой. Нормальной. Если она была другой, как я, почему я не была похожа не нее?

– Такое впечатление, будто ты сейчас в обморок хлопнешься. – Стелла оглянулась на дверь. – Позвать Джейми? Я позову.

Я начала было возражать, но комната вдруг закружилась, и я не могла говорить и стоять одновременно. Я схватилась за раковину, но колени так тряслись, что я сползла на пол.

24

ПРЕЖДЕ

Лондон, Англия

Тетя Сара сдержала обещание. Она относилась ко мне, как к собственному ребенку. Может, даже лучше. Она всегда втайне мечтала о дочери: девочке, которая будет покорной и нежной, в отличие от Эллиота и Саймона, грубых мальчишек, постоянно возящихся в грязи и лупящих друг друга палками.

Я кушала с ней за каждой трапезой. Она расчесывала мне волосы и делала прически, хотя у меня были для этого служанки. Я была ее индийской принцессой, подарок, который ей неосознанно подарил муж, чтобы составить компанию после своей смерти. Практически каждое мгновение я проводила с ней, а она обучала меня правилам.

Например, что, когда и как есть. Что и как надевать. Как себя вести. Как обращаться к женщинам, мужчинам, титулованным мужчинам. Различиям между слугами, дворецкими и лакеями; какие бывают служанки. Тетя Сара объяснила, с кем меня могут видеть в обществе, и что я могу делать на людях.

Мы вместе завтракали утром, вместе ходили в гости днем, а перед сном она учила меня танцевать и играть в карты. Никогда не думала, что моя жизнь будет такой. Я привыкла ко вкусу тщательно приготовленной, роскошной еды, к чистым скатертям, которые мне не нужно было стирать. Ходила на прогулки с тетей Сарой. Проводила время с мальчиками. И три раза в неделю, в строжайшем секрете, встречалась днем с профессором.

В нашу первую встречу меня поразил его знакомый вид. Он был темным и красивым, и я могла поклясться, что видела его прежде, но он не упоминал об этом, а спрашивать было бы грубо.

Мистер Гримсби без церемоний загнал его в дом и поклонился, когда я пришла. Я сделала реверанс, и он улыбнулся. Мы должны были заниматься в библиотеке, и мужчина показал нам дорогу.

Она была моим самым любимым местом в доме. Я любила ее запах, тишину, как пыль кружилась в тонких лучах света. Зайдя туда, ты будто попадаешь в другой мир.

Мы сели.

– Ну, Мара, – обратился он ко мне на английском с легким намеком на незнакомый акцент. – Расскажи мне все, что ты знаешь.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Задавай неправильные вопросы и получишь ненужные ответы. Я позволю тебе задать три, прежде чем мы начнем занятие.

Мне никогда не бросали столь прямой вызов, не с момента приезда в Лондон, по крайней мере, и я была в смятении.

– Кто вы? – насторожено поинтересовалась я.

Профессор улыбнулся, показывая все белые зубы.

– Я личность. Человек. Мужчина. Я был отцом и сыном, мужем и братом, а теперь я твой учитель. Это действительно то, что ты хотела спросить?

Я раздраженно выпалила:

– Почему вы кажетесь знакомым?

– Потому что мы встречались раньше. Это три. А теперь…

– Стойте! Вы не ответили на мой первый вопрос, – я скрестила руки на груди.

Профессор вновь улыбнулся.

– Я знаю твое имя, потому что мистер Гримсби объявил о твоем приходе перед тем, как ты зашла.

Я прищурилась.

– Как вас зовут?

– Имя несет в себе силу. Это четвертый вопрос, а мы договаривались о трех, но, из практичных целей, я отвечу. Можешь звать меня Профессор. А теперь, начнем.

Большинство дней профессор рассказывал мне о мироздании и о людях. Какие страны жили в мире, какие города воевали. Он обучил меня истории мира и вселенной, математике и науке. Но периодически мы занимались чем-то другим. Он играл со мной в карты, и не так, как тетя Сара. Я никогда не понимала правила игры. Он просил меня снять колоду, а затем раскладывал карты со странными номерами и картинками. Иногда давал мне разные предметы, как перья или камни, а один раз даже меч, который достал из своей трости, и просил меня написать истории о них. Иной раз он выдумывал мне проблемы и спрашивал, как бы я их решила. Мужчина никогда не отвечал на поставленные вопросы о вещах и картах или хотя бы об их предназначении. Просто говорил, что я исчерпала свои три вопроса впустую. В будущем я буду более осторожной. В такие дни я ненавидела его.

Все остальное время я была куклой для развлечения тети Сары: меня одевали, со мной играли. Моя собственная кукла была спрятана, но не забыта, в сундуке под кроватью. Я смутно помнила прошлое – дни, проведенные с сестрой под палящим солнцем, или ночи с дядей, когда он показывал мне звезды. Я стала домашним животным, как Дэш – фоксхаунд покойного господина Шоу, которого отправили в крыло прислуги с тех пор, как он проникся ко мне мгновенной неприязнью.

Я наблюдала, как менялось мое отражение в зеркале над мраморным камином, одновременно со временами года за окном. В саду зацвели розы, во мне зацвела женщина. После целого года скорби по мужу, тетя Сара заговорила о представлении меня обществу, чтобы начать поиски подходящей для меня пары.

Она и слышать не хотела, что самые влиятельные семьи Лондона не воспримут меня всерьез из-за цвета кожи или отсутствия семьи и собственности.

– Ты достаточно красива, и у тебя миловидное личико! С твоими-то полными губами и чернильными волосами… а глаза, они такие экзотические! Ты редкая красавица, Мара, и я гарантирую тебе величайшее приданное – да любой мужчина будет настоящим счастливчиком, если ты выберешь его. – Она поддела медальон с волосами мужа, висевший вокруг шеи.

Но профессор не поддержал эту идею. Вообще-то, он негативно реагировал на любое упоминание замужества или моего выхода в свет. Тетя Сара не была кроткой женщиной, но профессор был достаточно убедителен, чтобы уговорить отложить на время ее планы. Но от женитьбы ее было не отговорить.

Я сказала ему, что не против. Я видела леди и джентльменов в паре, мило сидевших в Гайд-парке. Почему не я? Естественно, я не осмеливалась так ему ответить. Он и сам был не женат. Профессор не верил в природность жизни с одним человеком. «Животные не находят себе пару на всю жизнь, а мы животные, кем бы там мы не притворялись», – любил он поговаривать.

Но меня все равно представили обществу и обручили шестью месяцами позже. Мой жених был милым и скромным, и он любил меня. Наша помолвка длилась три месяца. В ночь нашей свадьбы, прямо перед рассветом, он умер.

25

Глаза Джейми округлились, когда он увидел нас со Стеллой. Я была слишком слабой, чтобы стоять самостоятельно. Девушка перебила его прежде, чем он успел хоть что-либо спросить.

– Маре плохо, ты за рулем. – Она кинула ему ключи и помогла мне сесть на заднее сидение.

Я была благодарна за помощь, но в то же время чувствовала отвращение к себе. Хотя, я даже не могла найти в себе нужно количество ненависти. Была слишком усталой, слишком напуганной, слишком больной, чтобы сделать что-либо еще, кроме как упасть на сидение и закрыть глаза.

Через час мы доехали до Саванны, паркуясь у отеля неподалеку от трассы.

Получив ключи, Стелла сказала Джейми:

– Мне нужно поговорить с Марой. Не жди нас.

– А нельзя это перенести на попозже? – спросила я. – Мне нужно в туалет.

На самом деле нет, но я не хотела обсуждать случившееся. Только спать. Крепко. В мягкой постельке.

– Ты же только что ходила! – воскликнул Джейми.

Я гневно окинула его взглядом, и он вручил мне ключи от номера.

Стелла последовала за мной, но я тут же исчезла в ванной и включила кран, чтобы скрыть факт, что я не писала. Вскоре снаружи послышались голоса – Джейми тоже зачем-то зашел к нам. Черт!

Дождавшись момента, когда я уже не могла прятаться, я помыла лицо, сделала пару глубоких вдохов и открыла дверь.

– Мой ключ не работает, – сказал Джейми и переглянулся с меня на Стеллу. – Э-э, я что-то прерываю?

– Да, – сказала Стелла, когда я сказала: – Нет.

– Мы должны поговорить об этом, Мара.

Вот теперь я разозлилась.

– Не о чем разговаривать!

– У Мары трехнедельная задержка, – сказала она Джейми.

– Как неловко-то, – пробормотал парень, пятясь к двери. – Я, э, пойду… куда-нибудь.

– Нельзя это игнорировать, особенно если…

– Я не беременна! – сказала я, отвечая на вопрос, который она в конце концов бы задала.

Девушка подняла брови.

– У тебя частые головокружения. Смена настроения. – Она начала загибать пальцы. – Тошнота…

– Джейми тоже тошнит. Нас всех тошнит, черт побери! И у всех частая смена настроения!

– Не как у тебя, – сказала Стелла. – Когда я впервые… когда я впервые заметила, что со мной что-то не так, и начала слышать голоса, я посчитала себя сумасшедшей. Я не знала, что происходит, лишь понимала, что это ненормально. Была в постоянном недоумении: мое тело казалось странным, будто оно принадлежало кому-то другому. Мне стало легче, только когда я перестала есть. Но затем я стала пить лекарства. И они помогали. Я перестала слышать голоса. Снова начала есть. И даже в худшие моменты – а они были довольно ужасны – я не была похожа на тебя.

Я знала, что она думает о том, что я сделала с доктор Кэллс. С Вэйном. С мистером Эрнстом.

Мне было нечего ответить.

– Я не беременна, Стелла. Я девственница! Господи.

– Насколько ты знаешь, – пробормотала она.

– И что это было? – резко поинтересовалась я.

– Насколько ты знаешь! – громче повторила она. – Ты была без сознания в «Горизонте», как и все мы. Над нами проводили все виды тестов. Что, если…

Нет.

– Нет, Стелла.

– Но что, если…

– Ноя там не было, – перебил Джейми.

– Был в какой-то момент. Но что, если…

Нет.

Стелла сглотнула:

– Что, если он не от Ноя?

Казалось, будто ее слова вытянули весь воздух из комнаты. Один взгляд на Джейми и стало понятно, что он чувствует то же самое.

Я не могла говорить, только головой качать.

– Точно не узнаешь, пока не сделаешь тест, – сказала девушка.

Я не могла поверить, что мы ведем подобный разговор. Как мы к этому пришли? Я покопалась в голове, отчаянно пытаясь найти любое воспоминание, которое могло бы мне помочь ответить на вопрос. Я заставила себя задуматься о «Горизонте». Со мной творили ужасные вещи. Но какие?

Стелла наверняка ошибалась. Я чувствовала тошноту. Меня сейчас стошнит! Я прикрыла рот и кинулась в ванную, едва успевая к туалету.

Я согнулась на плиточном полу, мое тело дрожало и потело. Кто-то положил мне руку на голову и смахнул влажные волосы.

– Пока все еще рано, – нежно сказала Стелла. – Ты могла бы сделать аборт.

Меня снова вырвало.

– Ты должна знать точно, Мара. Так или иначе.

– О Боже, – простонала я.

Когда в моем животе ничего не осталось, я встала и умыла лицо. Почистила зубы. Попрощалась на ночь с ребятами. Мой голос звучал как у робота. Инопланетянина. Будто говорила вообще не я, что уже перестало меня удивлять. Мое тело больше не казалось моим. Иногда я делала вещи, которые не желала делать, или говорила что-то против воли. Иногда мне хотелось плакать без причины или накричать на дорогих мне людей. Я так долго волновалась, что потеряю разум, но сейчас я теряла тело. Я стала незнакомкой.

Что, если я носила ее в себе?