Текст книги "Шаманизм. Архаические техники экстаза"

Автор книги: Мирча Элиаде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

Мировая Гора

Другим мифическим образом «Центра Мира», который допускает связь между Землей и Небом, является Мировая Гора. Алтайские татары представляют себе Бай Ульгена, сидящего посреди Неба на золотой горе.[831]831
  Radlov, Aus Sibirien, 2, p. 6.


[Закрыть] Абаканские татары называют ее «Железной Горой»; монголам, бурятам и калмыкам она известна под названиями Сумбур, Сумур или Сумер, которые явно указывают на индийское влияние (= Меру). Монголы и калмыки представляют себе ее трех – или четырехъярусной; у сибирских татар Мировая Гора имеет семь ярусов; якутский шаман в своем мистическом путешествии также взбирается на семиярусную гору. Ее вершина упирается в Полярную Звезду, «пуп Неба». Буряты говорят, что Полярная Звезда прикреплена к ее вершине.[832]832
  Uno Harva, Der Baum des Lebens, p. 41, 57; id., Finno-Ugric (and) Siberian Mythology, p. 341; id., Die Religiosen Vorstellungen, p. 58 sq.


[Закрыть]

Идея Мировой Горы (= Центра Мира) не обязательно имеет восточное происхождение, поскольку, как мы видели, символизм «Центра» представляется более древним, чем расцвет палеовосточных цивилизаций. Однако древние традиции народов Средней и Северной Азии – несомненно, включавшие в себя представление о "Центре Мира" и о Космической Оси – были модифицированы постоянным притоком восточных религиозных идей месопотамского (через Иран) или индийского (через ламаизм) происхождения. В индийской космологии гора Меру возвышается в Центре Мира, а над ней виднеется Полярная Звезда.[833]833
  W. Kirfel, Die Kosmographie der Inder, Nach den Quellen dargestellt, Bonn-Leipzig, 1920, p. 15.


[Закрыть] Как индийские боги схватили эту Мировую Гору (= Ось Мира) и взмутили ею первичный Океан, дав таким образом начало Вселенной, так и боги из калмыцкого мифа использовали Сумер как палку, чтобы «взбить» Океан и сотворить таким образом Солнце, Луну и звезды.[834]834
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 63.


[Закрыть] Еще один среднеазиатский миф отражает проникновение индийских элементов: в образе орла Гарида (= Гаруды), бог Очирвани (= Индра) напал на змея Лосуна в первичном Океане; он трижды обмотал его вокруг горы Сумер и разбил ему голову.[835]835
  С. Н. Потанин, Очерки, IV, с. 228; Uno Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 62. На греческих монетах змей намотан тремя кольцами вокруг пупка (ibid., p. 63).


[Закрыть]

Нет нужды перечислять все остальные Мировые Горы восточных и европейских мифологий – например, Харабезаити иранцев, Химингбйорг древних германцев и т. д. В месопотамских верованиях центральная гора соединяет Небо и Землю; это "Гора Стран", соединяющая между собой все территории.[836]836
  A. Jeremias, Handbuch, p. 130; Eliade, Le Mythe de l'eternel retour, p. 31 sq. Об иранских верованиях см. A. Christensen, Les Types du premier homme et de premier roi dans l'historie legendaire des Iraniens, II, Uppsala-Leyde, 1934, p. 42.


[Закрыть] Но уже сами названия вавилонских храмов и священных башен доказывают их отождествление с Мировой Горой: «Гора Дома», «Дом Горы всех земель», «Гора бурь», «Соединение Неба с Землей» и т. п.[837]837
  Th. Dombart, Der Sacralturm, I: Ziqqurat, Munich, 1920, p. 34.


[Закрыть] Зиккурат, культовая башня в Вавилоне, был по существу Мировой Горой, символическим представлением Космоса: его семь этажей соответствовали семи планетарным небесам (как в Борсиппе) или были окрашены в цвета мира (как в Уре).[838]838
  Th. Dombart, Der babylonische Turm, Leipzig 1930, p. 5 sq.; M. Eliade, Cosmologie si alchimie babiloniana, Bucarest, 1937, p. 31 sq. О символизме зиккурата см. A. Parrot, Ziggurats et Tuor de Babel, Paris, 1949.


[Закрыть] Храм Барабудур, настоящий imago mundi (образ мира), был построен в форме горы.[839]839
  P. Mus, Barabudur. Esquisse d'une historie du Buddhisme fondee sur la critique archeologique des textes, 2 vol., Hanoi, 1935, I, p. 356.


[Закрыть] Искусственные горы засвидетельствованы в Индии, мы находим их также у монголов и в Юго-Восточной Азии.[840]840
  W. Foy, Indische Kultbauten als Symbole des Gotterberges, "Festschrift Ernst Windisch zum Siebzigsten Geburstag am 4 September, Leipzig, 1914, p. 213–216; Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 68; R. von Heine-Geldern, Weltbild und Bauform in Sudostasiens, «Wiener Beitrage zur Kunst und Kulturgeschihte Asiens», IV, 1930, p. 48 sq.; H. G. Quaritch Wales, The Mountain of God: a Study in Early Religion and Kingship, London, 1953, passim.


[Закрыть] Вероятно, месопотамские влияния достигли Индии и Индийского океана, хотя символизм «центра» (Гора, Столп, Древо, Гигант) органически принадлежит к самой древней индийской духовности.[841]841
  P. Mus, Barabudur, I, p. 117 sq., 292 sq., 351 sq., 385 sq. и т. д.; J. Przyluski, Les sept terrasses de Barabudur («Harvard Journal of Asiatic Studies», july, 1936, p. 251–256); A. Coomaraswamy, Elements of Buddhist Iconography, Cambridge Mass, 1935; M. Eliade, Cosmologie si alchimie babiloniana, p. 43 sq.


[Закрыть]

Гора Табор в Палестине может обозначать таббур, то есть «пуп», omphalos. Гора Геризим в центре Палестины, несомненно, обладала престижем Центра, поскольку называется "пупом земли" (таббур эреш; см.: Книга Судей Израилевых, IX,37: "…Вот армия спускается с пупа мира".) Согласно традиции, зафиксированной Петром Коместором, во время летнего солнцестояния солнце не бросает тени на "колодец Иакова" (возле Геризим). По сути, уточняет Коместор, sunt qui dicunt locum illum esse umbilicum terrae nostrae habitabilis (есть такие, которые говорят, что это место является пупом нашей земли, удобным для жительства).[842]842
  Eric Burrows, Some Cosmological Patterns in Babylonian Religion, «The Labyrinth», ed. S. H. Hook, London, 1935, p. 51, 62, n. 1.


[Закрыть] Палестина, как самая высокорасположенная страна – поскольку соседствует с вершиной Мировой Горы, – не была затоплена во время потопа. Один раввинский текст гласит: «Земля Израиля не была затоплена потопом».[843]843
  Цитируется в A. Wensinck, The Ideas of the Western Semites concerning the Navel of the Earth, Amsterdam, 1916, p. 15. Burrows (op. cit., p. 54) упоминает другие тексты.


[Закрыть] Для христиан в центре мира находилась Голгофа, вершина Мировой Горы и в то же время место, в котором был сотворен и погребен Адам. Таким образом, кровь Спасителя капает на череп Адама, погребенного у подножия Креста, и искупляет его.[844]844
  A. Wensinck, op. cit., p. 22; M. Eliade, Cosmologie, p. 34 sq. Представление о том, что Голгофа находится в Центре Мира, сохранилось в фольклоре восточных христиан, например украинцев – см. Uno Harva (Holmberg), Der Baum des Lebens, p. 72.


[Закрыть]

В других работах мы показали, насколько распространен и принципиально важен этот символизм «Центра» как в архаических культурах, так и во всех восточных цивилизациях.[845]845
  M. Eliade, Cosmologie, p. 31 sq; Traite, p. 315 sq.; Le Mythe de l'eternel retour, p. 30 sq.


[Закрыть] Действительно, не вдаваясь в подробности можно сказать, что дворцы, царские города[846]846
  P. Mus, Barabudur, I, 354 sq. et passim; A. Jeremias, Handbuch, p. 113, 142; M. Granel, La Pensee chinoise, Paris, 1934, p. 323 sq.; A. J. Wensinck, Tree and Bird as Cosmological Symbols in Western Asia, Amsterdam, 1921, p. 25 sq.; Birger Pering, Die deflugelte Scheibe, «Archiv fur Orientforschung», VIII, 1935, p. 281–296; Eric Burrows, Some Cosmological Patterns, p. 48 sq.


[Закрыть] и даже обыкновенные жилища находились, как считалось, в Центре Мира, на вершине Мировой Горы. Выше мы убедились в глубоком смысле этого символизма: в «центре» возможен прорыв уровней, то есть связь с Небом.

Именно на такую Мировую гору взбирается во сне будущий шаман во время инициационной болезни, а позже посещает ее в своих экстатических путешествиях. Восхождение на гору всегда обозначает путешествие к Центру Мира. Как мы видели, этот «центр» различными способами присутствует даже в структуре человеческого жилища – но только шаманы и герои способны взобраться на Мировую Гору; точно так же только шаман, влезая на ритуальное дерево, в действительности взбирается на Мировое Древо, достигая таким образом вершины Вселенной, самого высокого Неба.

Мировое Древо

По существу, символизм Мирового Древа очень близок к символизму Центральной Горы. Иногда оба символа совпадают, но в большинстве случаев они дополняют друг друга. Однако и тот и другой являются лишь более утонченными мифическими формулами Космической Оси (Мирового Столпа и т. п.).

Здесь невозможно воспроизвести огромный перечень литературы, касающейся Мирового Древа.[847]847
  Основные сведения и библиографию см. в Traite…, p. 239 sq., 281 sq.


[Закрыть] Достаточно будет, если мы упомянем самые распространенные в Средней и Северной Азии темы, показывая их роль в шаманской идеологии и опыте. Мировое Древо имеет принципиальное значение для шамана. Из его древесины шаман делает свой бубен (см. выше); взбираясь на ритуальную березу, он таким образом попадает на вершину Мирового Древа; перед его юртой и внутри нее находятся копии этого Древа, они же изображены на его бубне.[848]848
  См., например, рисунок на бубне алтайского шамана: Harva, Die religiosen Vorstellungen, fig. 15. Шаманы иногда используют «перевернутое дерево», которое устанавливают возле своих жилищ для их защиты; см. E. Kagarow, Der Umgekehrte Schamanenbaum, "Archiv fur Religionswissenschaft, 27, 1929, p. 183–185. «Перевернутое дерево» является, конечно, мифическим представлением Вселенной; см. Coomaraswamy, The Inverted Tree («The Quarterly Journal of the Mythic Society», Bangalore, vol. 29, № 2, 1938, p. 1–38), с богатой индийской документацией; Eliade, Traite…, p. 240 sq., 281. Тот же символизм сохранился в христианских и исламских традициях: ibid., p. 240; A. Jacoby, Der Baum mit den Wurzeln nach oben und den Zweigen nach unten, «Zeitschrift fur Missionskunde und Religionswissenschaft», vol. 43, 1928, p. 78–85; Carl-Martin Edsman, Arbor inversa, «Religion och Bibel», III, Uppsala, 1944, p. 5–33.


[Закрыть] Космологически Мировое Древо возвышается в середине Земли, в ее «пупе», а его верхние ветви касаются дворца Бай Ульгена.[849]849
  Radlov, Aus Sibirien, II, p. 7.


[Закрыть] В легендах абаканских татар на вершине Железной Горы растет белая береза о семи ветвях. Монголы представляют себе Мировую Гору в виде четырехгранной пирамиды с Древом в центре: как и Мировой Столп, оно служит богам в качестве кола для привязывания лошадей.[850]850
  Harva (Holmberg), Der Baum des Lebens, p. 52; id., Die religiosen Vorstellungen, p. 70. Бог Один также привязывает своего коня к Иггдрасилю; см. Traite, p. 242. О мифическом ансамбле конь-дерево (столб) в Китае см. Hentze, Fruhchinesische Bronzen und Kultdarstellungen, Anvers, p. 123–130.


[Закрыть]

Древо соединяет между собой три космические сферы.[851]851
  H. Bergema, De Boom des Lebens in Schrift en Historie, Hilversum, 1938, p. 539 sq.


[Закрыть] Васюганские ханты верят, что его крона касается Неба, а корни достигают Ада. По верованиям сибирских татар, в Аду находится копия небесного Древа: перед дворцом Ирле Хана растет ель с девятью корнями (или, в других вариантах, девять елей); к ее стволу царь умерших и его сыновья привязывают своих лошадей. У гольдов три Мировых Древа: одно на Небе (а души людей сидят на ветвях, как птицы, ожидая отправления на землю, чтобы вселиться в новых детей), второе Древо – на Земле, а третье – в Аду.[852]852
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 71.


[Закрыть] Монголам известно Древо замбу, корни которого уходят в основание горы Сумер, а крона раскинулась на ее вершине; боги (тенгери) питаются плодами Древа, а демоны (асуры), укрывшиеся в расщелинах Горы, с завистью следят за ними. Аналогичный миф мы встречаем также у калмыков и бурятов.[853]853
  Uno Harva (Holmberg), Finno-Ugric and Siberian Mythology, p. 356 sq.; Die religiosen Vorstellungen, p. 72 sq. Мы уже упоминали о возможном иранском образце: Древо Гаокерена расположено на острове на озере Вурукаша, возле которого находится огромная ящерица, сотворенная Ариманом (см. выше, примеч. 24 к гл. IV). Что касается монгольского мифа, то он, несомненно, имеет индийское происхождение: замбу = джамбу. Ср. также Древо Жизни (= Космическое Древо) в китайской традиции, которое растет на горе, а корни его достигают Преисподней: C. Hetze, Le culte de L'ours ou du tigre et le t'ao-t'ie, «Zalmoxis», I, 1938, p. 57; id., Die Sakralbronzen und ihre Bedeutung in den fruhchinesischen Kulturen, p. 24 sq.


[Закрыть]

Символизм Мирового Древа воплощает несколько религиозных идей. С одной стороны, оно представляет постоянно обновляющуюся Вселенную,[854]854
  Eliade, Traite, p. 239 sq.


[Закрыть] неисчерпаемый источник космической жизни, подлинное вместилище священного (как «центр» восприятия небесной святыни и т. д.); с другой стороны, Древо символизирует Небо, или планетарные Уровни.[855]855
  Или иногда Млечный Путь; см., например, Y. H. Toivonen, Le Gros Chene des chants populaires finnois, «Journal de la Societe Finno-Ougrienne», LIII, 1946–1947, p. 37–77.


[Закрыть] Мы сейчас вернемся к Древу как символу планетарных небес, поскольку этот символизм играет важную роль в среднеазиатском и сибирском шаманизме. Но перед этим уместно вспомнить, что во многих архаических традициях Мировое Древо, выражающее саму сакральность мира, его плодовитость и извечность, связано с идеями творения, инициации и плодородия, то есть, в конечном итоге, с идеей абсолютной реальности и бессмертия. Мировое Древо становится, таким образом, Древом Жизни и Бессмертия. Обогащенное бесчисленными мифическими двойниками и дополняющими символами (Женщина, Источник, Молоко, Животные, Фрукты и т. п.), Мировое Древо всегда предстает перед нами как истинное хранилище жизни и хозяин судеб.

Это очень древние идеи: они обнаруживаются уже в лунарном и инициационном символизме многих «первобытных» народов.[856]856
  M. Eliade, Traite, p. 241.


[Закрыть] Однако они неоднократно видоизменялись и развивались, поскольку символика Мирового Древа почти неисчерпаема. Не подлежит сомнению, что современная форма мифологий народов Средней и Северной Азии в значительной мере предопределена юго-восточными влияниями. Идея Мирового Древа как вместилища душ и «Книги Судеб» была, по-видимому, древнейшим заимствованием у более развитых цивилизаций. По сути Мировое Древо рассматривается как Древо живое и дающее жизнь. По верованиям якутов, в «золотом пупе Земли» растет Дерево с восемью ветвями: это некий первобытный Рай, поскольку именно там родился первый человек и был вскормлен молоком Женщины, до половины выходящей из ствола Дерева.[857]857
  Uno Harva (Holmberg), Die religiosen Vorstellungen, p. 75 sq.; id., Der Baum des Lebens, p. 57. sq. О палеовосточных прототипах этого мифического мотива см. Eliade, Traite, p. 247 sq.; G. R. Levy, The Gate of Horn, p. 156, n. 3. О мотиве Древа-Богини (= Первой Женщины) в мифологиях Америки, Китая и Японии см. C. Hentze, Fruhchinesische Bronzen, p. 129.


[Закрыть] Как заметил Харва,[858]858
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 77.


[Закрыть] трудно поверить, чтобы такой образ мог быть придуман якутами в суровом климате Северной Сибири. Прототипы мы встречаем на древнем Востоке, а также в Индии (где Яма, первый человек, пьет вместе с богами под чудесным деревом: Ригведа, X, 135, 1) и в Иране (Йима на Мировой Горе обещает бессмертие людям и зверям: Йясна, 9, 4 и далее; Видевдат, 2, 5).

Гольды, долганы и тунгусы рассказывают, что души детей перед рождением отдыхают, как маленькие птицы, на ветвях Космического Древа, куда за ними приходят шаманы.[859]859
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 84, 166 sq.


[Закрыть] Этот мифический мотив, встречающийся уже в инициационных снах будущих шаманов, не ограничивается Средней и Северной Азией; мы находим его, например, в Африке или Индонезии.[860]860
  В Небе есть дерево, на котором находятся дети; бог собирает их и бросает на землю (H. Baumann, Lunda. Bei Bauern und Jagern in Inner-Angola, Berlin, 1935, p. 95); об африканском мифе о происхождении людей от деревьев см. id., Schopfung und Urzeit des Menschen im Mythus der afrikanischenVolker, Berlin, 1936, p. 224; сравнительные материалы – Eliade, Traite, p. 259 sq. Первая пара Предков родилась, по верованиям даяков, от Древа Жизни (H. Scharer, Die Gottesidee der Ngadju Dajak in Sud-Borneo, p. 57; см. также ниже. Следует, однако, заметить, что представление о душе (ребенке) – птице – Мировом Древе наиболее характерно для Средней и Северной Азии.


[Закрыть] Космологическая схема Древо – Птица (= Орел) или Древо с Птицей на верхушке и Змеем у корня, имеет, вероятно, восточное происхождение,[861]861
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 85. О значении этого символизма см. Eliade, Traite, p. 252 sq. Материалы: A. J. Wensinck, Tree and Bird…; Hentze, Fruhchinesische Bronzen, p. 129.


[Закрыть] однако этот же символизм выражен и на доисторических памятниках.[862]862
  G. Wilke, Der Weltenbaum und die beiden kosmischen Vogel in der vorgeschichtlichen Kunst, «Mannus-Bibliothek», XIV, Leipzig, 1922, p. 73–99.


[Закрыть]

Другой темой чисто экзотического происхождения является тема Древа – Книги Судеб. У османских турок Древо Жизни имеет миллион листьев, и на каждом из них записана судьба одного человека; как только человек умирает, листок опадает.[863]863
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 72.


[Закрыть] Остяки верят, что Богиня, сидящая на семиярусной небесной Горе, выписывает судьбу человека сразу после его рождения на дереве о семи ветвях.[864]864
  Ibid., p. 172.


[Закрыть] То же верование мы встречаем и у батаков,[865]865
  J. Warneck, Die Religion der Batak, Gottingen, 1909, p. 49 sq.


[Закрыть] а поскольку турки, как и батаки, освоили письменность довольно поздно, то становится очевидным восточное происхождение мифа.[866]866
  G. Widengren, The Ascension of the Apostle of God and the Heavenly Book, Uppsala и Leipzig, 1950; id., The King and the Tre of Life in Ancient Near Eastern Religion, Uppsala, 1951.


[Закрыть] Остяки также считают, что боги определяют будущее ребенка по Книге Судеб; по легендам сибирских татар, семь богов выписывают судьбу новорожденных в «Книге Жизни». Однако все эти представления вписываются в месопотамскую концепцию семи планетарных небес, считающихся Книгой Судеб. Мы вспомнили о них здесь потому, что шаман, достигая верхушки Космического Древа, на последнем Небе спрашивает также о «будущем» общины и о «судьбе души».

Мистические числа 7 и 9

Отождествление Мирового Древа о семи ветвях с семью планетарными небесами является, несомненно, результатом месопотамских влияний. Тем не менее, повторим еще раз, это не значит, что понятие Мирового Древа (= Оси Мира) пришло к тюрко-татарам и другим сибирским народам с Востока. Восхождение на Небо вдоль Оси Мира является универсальной и архаической идеей, более ранней, чем идея перехода через семь небесных сфер (= семь планетарных небес), которая могла распространиться в Средней Азии только намного позже месопотамских представлений о семи планетах. Известно, что религиозный смысл числу 3 – символизирующему три космические сферы[867]867
  О древности, логике и значении космологических концепций, основанных на трехчастной схеме, см. A. K. Coomaraswamy, Svayamatranna: Janua Coeli, passim.


[Закрыть] – стал придаваться раньше, чем числу 7. Существует также версия о девяти небесах (и девяти богах, девяти ветвях Мирового Древа и т. д.) – это мистическое число, вероятно, можно объяснить как трижды три, и поэтому можно считать число 9 частью еще более древнего символизма, чем символизм числа 7 месопотамского происхождения.[868]868
  О религиозных и космологических значениях чисел 7 и 9 см. W. Schmidt, Der Ursprung, IX, p. 91 sq., 423, etc. Харва же (Die religiosen Vorstellungen, p. 51 sq., etc.) считает число 9 более поздним. Он полагает также, что девять небес являются поздней концепцией, производной от идеи девяти планет, засвидетельствованной в Индии, но имеющей иранское происхождение (ibid., p. 56). В любом случае речь идет о двух различных религиозных комплексах. Разумеется, в контекстах, где число 9 явно выражает квадрат числа 3, вполне логично считать его более древним, чем число 7. См. также F. Rock, Neunmalneun und Siebenmalsieben, «Mitteilungen der anthropologischen Gesselschaft in Wien», LX, Wien, 1930, p. 320–330, passim; H. Hoffmann, Quellen zur Gesehichte der tibetischen Bon-Religion, p. 150, 153, 245; A. Friedrich und G. Buddruss, Schamanengeschichten aus Sibirien, p. 21 sq., 96 sq., 101 sq., etc.; W Schmidt, Der Ursprung, XI, p. 713–716.


[Закрыть]

Шаман взбирается на дерево или столб с семью или девятью тапты (ступенями-зарубками), представляющими семь или девять небесных уровней. «Препятствия», пудак, которые он должен преодолеть, в действительности, как заметил Анохин,[869]869
  Материалы, с. 9.


[Закрыть] являются небесами, которых шаман должен достичь. Когда якуты приносят кровавые жертвы, их шаманы устанавливают под открытым небом дерево с девятью тапты и взбираются по ним, чтобы принести жертву самому Айы Тойону. В посвящении шаманов сибо (родственных тунгусам), предусматривается, как мы видели, установка дерева со ступенями: другое, поменьше, с девятью тапты, шаман хранит в своей юрте.[870]870
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 50.


[Закрыть] Это еще один знак его способности к экстатическим путешествиям в космические страны.

Как мы видели, Ксмические Столпы остяков имеют семь надрезов (см. примеч. 18). Вогулы (манси) представляют, что неба можно достичь по лестнице из семи ступеней. По всей юго-восточной Сибири распространена концепция семи небес. Однако она не единственна: не менее популярно представление о девяти небесных уровнях или шестнадцати, семнадцати и даже тридцати двух небесах. Как мы скоро убедимся, число небес не связано с количеством богов; соотношение между пантеоном и количеством небес иногда кажется довольно искусственным.

Алтайцы, например, говорят как о семи, так и о двенадцати, шестнадцати или семнадцати небесах;[871]871
  Radlov, Aus Sibirien, II, p. 6 sq.


[Закрыть] у телеутов шаманское дерево имеет шестнадцать зарубок, представляющих столько же небесных уровней.[872]872
  Harva, ibid., p. 52.


[Закрыть] На самом высоком небе живет Тэнгере Кайра Кан, «Милосердный Император Небо»; на трех нижних этажах находятся три главных бога, которых сотворил Тэнгере Кайра Кан посредством своего рода эманации: Бай Ульген восседает на шестнадцатом на золотом троне, на вершине золотой горы; Кысуган Тэнгере, «Всезнающий», – на седьмом небе, где находится также и Солнце. На остальных, нижних этажах живут остальные боги и много других полубожественных персонажей.[873]873
  Radlov, ibid., p. 7 sq.


[Закрыть]

Анохин[874]874
  Материалы, с. 9.


[Закрыть] обнаружил у тех же алтайских татар совершенно другую традицию: Бай Ульген, всевышний бог, живет на наивысшем этаже – седьмом; Тэнгере Кайра Кан уже не играет никакой роли (мы уже отмечали, что он исчезает из практической религиозной жизни); семь сыновей и девять дочерей Ульгена живут на Небесах, но на каких – не уточняется.[875]875
  См. также анализ этих двух космологических концепций в W. Schmidt, Der Ursprung, IX, p. 84 sq., 135 sq., 172 sq., 449 sq., 480 sq. и т. д.


[Закрыть]

Группа из семи или девяти сыновей (или "слуг") небесного бога часто встречается в Средней и Северной Азии, как у угорских народов, так и у тюрко-татар. Вогулы знают семерых сыновей бога, васюганские ханты говорят о семи богах и семи небесах: в наивысшем небе пребывает Нум-торем, шесть остальных богов названы "стражами Неба" (торем-каревел) или "Толмачами Неба".[876]876
  Вероятно (Karjalainen, Die Religion der Jugra-Volker, II, p. 305 sq.), эти имена были заимствованы у татар вместе с представлением о семи небесах.


[Закрыть] Группа из семи высших богов встречается также у якутов.[877]877
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 162, по Припузову и Приклонскому. Серошевский утверждает, что у Бай Бояная, якутского бога охоты, есть семь товарищей, из которых трое благожелательны, а двое неблагожелательны к охотникам (Du chamanisme, p. 303).


[Закрыть] В монгольской же мифологии, наоборот, говорится о «девяти сынах бога» или «слугах бога», которые одновременно являются богами-покровителями (сюльде-тенгри) и богами-воинами. Буряты знают даже имена девяти сыновей всевышнего бога, но эти имена различны в различных регионах. Число 9 встречается также в ритуалах поволжских чувашей и марийцев.[878]878
  Harva, ibid., p. 162 sq.


[Закрыть]

Кроме этих групп из семи или девяти богов и соответствующих представлений о семи или девяти небесах, в Средней Азии встречаются еще более многочисленные группы – например, из тридцати трех богов (тенгери), жителей горы Сумеру; число это имеет, вероятно, индийское происхождение.[879]879
  Ibid., p. 164.


[Закрыть] Вербицкий нашел идею тридцати трех богов у алтайцев, а Катанов обнаружил ее также у сойотов;[880]880
  Ibid., p. 52.


[Закрыть] тем не менее это число встречается крайне редко, и можно считать, что оно заимствовано недавно и, вероятно, из Индии. У бурят количество богов еще в три раза больше: 99 богов разделяются на 55 добрых и 44 злых, причем также по регионам: добрые на юго-западе, злые на северо-востоке. Обе группы богов с незапамятных времен воюют между собой.[881]881
  G. Sandschejew, Weltanschauung und Schamanismus, p. 939 sq.


[Закрыть] Монголы также когда-то знали 99 тенгри.[882]882
  Harva, p. 165.


[Закрыть] Однако ни буряты, ни монголы не могут сказать ничего конкретного об этих богах, имена которых непонятны и искусственны.

Тем не менее следует вспомнить, что вера во Всевышнего небесного бога является оригинальной и очень древней в Средней Азии и в арктических регионах;[883]883
  Eliade, Traite, p. 63 sq.


[Закрыть] вера в «Божьих Сыновей» также древняя, хотя число 7 указывает на восточное, а значит, недавнее влияние. Весьма вероятно, что шаманская идеология сыграла определенную роль в распространении числа 7. Гас считает, что мифо-культурный комплекс лунарного Предка связан с идолами с семью надрезами и с Древом-Человечеством с семью ветвями, а также с периодическими «шаманскими» приношениями в жертву крови – обрядом южного происхождения, занявшим место бескровных жертвоприношений (принесение в жертву головы и костей для высших небесных богов).[884]884
  A. Gahs, Kopf-, Schadel– und Langknochenopfer, p. 237; id., Blutige und unblutige Opfer bei den altaischen Hirtenvolkern («Semaine d'Ethnologie Religieuse», IV-e session, 1925, Paris, 1926, p. 217–232), p. 220.


[Закрыть] Независимо от этого у юраков-ненцев Дух Земли имеет семерых сыновей, а идолы (сьяадаи) имеют семь лиц или лицо с семью зарубками; или только семь надрезов; эти сьяадаи связаны со священными деревьями.[885]885
  Lehtisalo, Entwurf einer Mythologie der Jurak-Samojeden, p. 67, 77 sq., 102. Об этих идолах с семью лицами см. также Kai Donner, La Siberie, p. 222 sq.


[Закрыть] Как мы видели, у шамана на наряде есть семь колокольчиков, представляющих голоса семи небесных дочерей.[886]886
  Mikhailowski, Shamanism, p. 84.


[Закрыть] У енисейских остяков будущий шаман удаляется в пустынное место, где испекает белку-летягу и делит ее на восемь частей, из которых семь съедает, а восьмую выбрасывает. Через семь дней он возвращается на то же место и получает знак, определяющий его призвание.[887]887
  Kai Donner, La Siberie, p. 223.


[Закрыть] Мистическое число семь играет, вероятно, значительную роль в технике и экстазе шамана, поскольку у юраков-ненцев будущий шаман в течение семи дней и семи ночей лежит без сознания, тогда как духи четвертуют его и приступают к посвящению[888]888
  Lehtisalo, Entwurf, p. 147.


[Закрыть] чтобы войти в транс, остякские и лапландские шаманы съедают грибы с семью пятнышками[889]889
  Karjalainen, Die Religion der Jugra-Volken, II, p. 278, III, p. 306; Itkonen, Heidnische Religion und spatere Aberglaube bei den finnischen Lappen, p. 149. У остяков Цингалы больной кладет на стол хлеб с семью надрезами и жертвует его Санке (Karjalainen, III, p. 307).


[Закрыть] лапландский шаман получает от своего учителя гриб с семью пятнышками[890]890
  Itkonen, p. 159.


[Закрыть] у юрако-ненецкого шамана есть перчатка с семью пальцами;[891]891
  Lehtisalo, p. 147.


[Закрыть] угорский шаман распоряжается семью духами-помощниками[892]892
  Karjalainen, III, p. 311.


[Закрыть] и т. д. Удалось доказать, что у остяков и вогулов значение числа 7 является безусловным влиянием древнего Востока;[893]893
  Josef Haekel, Idolkult und Dualsystem bei den Ugriern. Zum Problem des eurasiatischen Totemismus («Archiv fur Volkerkunde», I, Wien, 1947, p. 95–163), p. 136.


[Закрыть] не подлежит сомнению, что то же самое произошло и в остальных частях Средней и Северной Азии.

Для наших исследований существенно то, что шаман, по-видимому, знает более непосредственно все эти небеса, а следовательно, и всех обитающих там богов и полубогов. Действительно, если он может поочередно переходить из одной небесной страны в другую, то не без помощи их обитателей, и, прежде чем поговорить с Бай Ульгеном, он общается с другими небожителями и просит у них поддержки и защиты. Подобное непосредственное знакомство шаман обнаруживает и по отношению к странам подземного мира. Вход в Ад рассматривается алтайцами как «дымоход» Земли и находится он, разумеется, в «центре» (то есть, согласно мифам Центральной Азии, на Севере, что соответствует Центру Неба;[894]894
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 54.


[Закрыть] как известно, «Север» отождествляется с «Центром» во всем азиатском мире, от Индии до Сибири). По соображениям симметрии представляется, что в Аду столько же этажей, сколько и в Небе: три у карагасов и сойотов, которые знают трое небес; семь или девять у большинства народов Средней и Северной Азии.[895]895
  У угро-финнов Преисподняя также имеет семь этажей, но эта идея не кажется оригинальной: см. Karjalainen, II, p. 318.


[Закрыть] Как мы видели, алтайский шаман преодолевает одно за другим семь препятствий (пудак) Ада. Ведь по существу всегда только он непосредственно знает Ад, поскольку бывает там при жизни, подобно тому как путешествует вверх и обратно через семь или девять небес.

Шаманизм и космология на территории Океании

Не ставя своей целью сравнение двух столь сложных явлений, как шаманизм Центральной и Северной Азии, с одной стороны, и шаманизм Индонезии и Океании, с другой, сделаем краткий обзор некоторых данных по Юго-Восточной Азии, с тем чтобы осветить две проблемы: 1) проявление в этих регионах архаического символизма трех космических сфер и Оси Мира; 2) индийские влияния (заметные прежде всего по космологической роли и религиозной функции числа 7), наложившиеся на основу туземной религии. По сути нам кажется, что оба культурных массива, Центральная и Северная Азия, с одной стороны, и Индонезия с Океанией, с другой, представляют в этом отношении общие черты, связанные с тем, что архаические религиозные традиции обоих этих массивов были в значительной мере модернизированы вследствие влияния высших культур. Речь здесь идет не о культурно-историческом анализе региона Индонезии и Океании, что явно выходило бы за рамки данного труда.[896]896
  Суть проблемы уже изложена в сжатом и смелом синтезе P. Laviosa-Zambotti, Les Origines et la diffusion de la civilisation, trad. fr., Paris, Payot, 1949, p. 337 sq. О древнейшей истории Индонезии см. G. Coedes, Les Etats hindouises d'Indochine et d'Indonesie, Paris, 1948, p. 67 sq.; H. G. Quaritch Wales, Prehistory and Religion in South-East Asia, особенно p. 48 sq., 109 sq.


[Закрыть] Нам нужно лишь наметить несколько исходных положений, чтобы показать, из каких идеологий и благодаря каким техникам мог развиться шаманизм.

У самых древних народов Малайского полуострова, пигмеев семангов, мы находим символ Оси Мира: огромная скала Бату Рибн возвышается в центре мира; под ней находится Ад. Когда-то на Бату Рибн возносился до Неба ствол дерева.[897]897
  Schebesta, Les Pygmees, p. 156 sq.


[Закрыть] Согласно информации, собранной Эвансом.[898]898
  Ivor H. N. Evans, Studies in Religion, Folk-lore and Customs in British North Borneo and the Malay Peninsula, p. 156. Шинои (у Шебеста – сенои) являются одновременно душами и духами Природы, посредниками между Богом (Тата Та Педн) и людьми (Schebesta, p. 152 sq.; Evans, Studies, p. 148 sq.


[Закрыть] Об их роли в целительстве см. выше, каменная колонна Бату Херем подпирает Небо; ее верхушка проходит сквозь небосвод и возвышается над небом Таперу, в стране под названием Лигой, где живут и развлекаются шинои. Ад, Середина Земли и «врата» неба находятся на одной той же оси; некогда по ней переходили из одной космической страны в другую. Трудно было бы поверить в подлинность этой космологической схемы у пигмеев, если бы не было оснований считать, что подобная теория была начертана уже в доисторические времена.[899]899
  W. Gaerte, Kosmische Vorstellungen im Bilde prahistorischer Zeit: Erdberg, Himmelsberg, Erdnabel und Weltstrome, «Anthropos», IX, 1914, p. 956–979. Что касается проблемы подлинности и архаичности культуры пигмеев (этот тезис активно защищают W. Schmidt и O. Menghin), то, как известно, она еще не решена: противоположную точку зрения см. Laviosa-Zambotti, op. cit., p. 132 sq. Независимо от этого, не подлежит никакому сомнению, что современные пигмеи, хотя их и затронула более высокая культура соседей, еще сохраняют много архаических черт; этот консерватизм находит свое подтверждение прежде всего в религиозных верованиях, сильно отличающихся от верований их более развитых соседей. Поэтому мы считаем обоснованным причислить космологическую схему и миф об Оси Мира к остаткам исконной религиозной традиции пигмеев.


[Закрыть]

Исследуя верования семангов, относящиеся к целителям и их магическим техникам, мы сможем увидеть некоторые малайские влияния (например, способность превращения в тигра). Некоторые следы такого же рода можно обнаружить в их идеях, касающихся судьбы души на том свете. После смерти душа выходит из тела через пятку и направляется на восток, к морю. В течение семи дней умершие могут возвращаться в деревню; по истечении этого времени те, кто вел праведную жизнь, будут отведены Мампесом на чудесный остров Белет; чтобы попасть туда, они проходят по тонкому мосту в виде американской горки, переброшенному через море. Этот мост называется Балан Башам; Башам – вид папоротника, растущего на другом конце моста; там находится женщина-шинои, Шинои-Сагар, украшающая себе голову папоротником Башам, и умершие, прежде чем ступить на остров Белет, должны сделать то же самое; Мампес – это страж моста, его представляют себе в виде гиганта-негритоса; именно он поедает жертвы, приносимые в честь умершего. Прибыв на остров, умершие отправляются к Древу Мапик (вероятно, это дерево возвышается в центре острова), где находятся все остальные покойники. Однако новоприбывшие не могут ни срывать цветы с Древа, ни употреблять его плоды, пока мертвецы-старожилы не разобьют все их кости и не повернут им глаза в глазницах так, чтобы они смотрели внутрь. Выполнив эти условия, они становятся настоящими духами (кемоит) и могут питаться плодами Древа.[900]900
  Ломка костей и выворачивание глаз напоминает нам инициационные обряды, имеющие целью превращение кандидата в «духа». О райском «Острове Плодов» у семангов, сакаев, джакунов см. W. W. Skeat & C. O. Blagden, Pagan Races of the Malay Peninsula, London, 1906, II, p. 207, 209, 321. См. также ниже, примеч. 95.


[Закрыть] Дерево это, конечно, является чудесным Древом и Источником Жизни, поскольку из его корней вырастают груди, полные молока, и там же находятся духи малых детей[901]901
  Evans, Studies, p. 157; Schebesta, Les Pygmees, p. 157–158; id., Jenseitsglaube der Semang auf Malakka, «Festschrift. Publication d'hommage offerte au P[ere] W. Schmidt», ed. W. Coppers, Wien, 1928, p. 635–644.


[Закрыть] – вероятно, души тех, кто еще не родился. Хотя в мифе, записанном Эвансом, ничего об этом не говорится, весьма вероятно, что умершие снова становятся маленькими детьми, готовясь таким образом к новому существованию на Земле.

Здесь мы снова встречаемся с идеей Древа Жизни, на ветвях которого отдыхают души младенцев; это, видимо, очень старый миф, хотя он и принадлежит к иному религиозному комплексу, чем тот, который сосредоточен вокруг бога Та Педн и символизма Оси Мира. Действительно, в этом мифе прочитывается, с одной стороны, мистическое единство человек – растение, а с другой – следы матриархальной идеологии, чуждые архаическому комплексу: всевышний Бог Неба, символизм трех космических сфер, миф о первичном времени, когда существовало непосредственное и простое сообщение между Землей и Небом (миф о "Потерянном Рае"). Кроме того, тот нюанс, что умершие могут в течение семи дней возвращаться в свою деревню, также указывает на более позднее индо-малайское влияние.

У сакаев эти влияния усиливаются: они верят, что душа выходит из тела через затылок и отправляется на запад. Умерший старается достичь Неба через ту же дверь, через которую входят и души малайцев, но поскольку ему это не удается, он направляется к мосту Ментег, переброшенному через котел кипящей воды (у этой идеи малайское происхождение[902]902
  Evans, Studies, p. 209, n. 1.


[Закрыть]). В действительности мостом оказывается очищенный от коры ствол дерева. Души грешников падают в котел. Йенанг хватает их и жжет так долго, пока они не превратятся в пепел; тогда он их взвешивает: если души стали легкими, он посылает их на Небо, в противном случае продолжает обжигать их с целью очищения огнем.[903]903
  Evans, Studies, p. 208. Взвешивание души и ее очищение огнем являются восточными идеями. В Преисподней сакаев видны сильные, вероятно недавние влияния, которые пришли на смену автохтонным представлениям о потустороннем мире.


[Закрыть]

Бесисы из округа Куала Лангат в Селангане, как и из Бебранга, рассказывают об Острове Фруктов, куда отправляются души умерших. Этот остров можно сравнить с Древом Мапик семангов. Там люди, когда состарятся, могут снова стать детьми и снова начать расти.[904]904
  Это очень распространенный миф о «рае», где жизнь длится без конца, вечно начинаясь сначала. Ср. Тума, остров духов (= умерших) меланезийцев Тробриана: «Когда (духи) считают, что они слишком стары, то сбрасывают сморщенную кожу и выходят из нее с гибким телом и здоровыми зубами, полные жизни. Таким образом, для них жизнь является вечным возрождением молодости с ее неотъемлемыми спутниками – любовью и удовольствиями» (B. Malinowski, La vie sexuelle des sauvages du Nord-Ouest de la Melanesie, trad. fr. Paris, 1930, p. 409; id., Myth in Primitive Psychology, London-New York, 1926, p. 80 sq. (Myth of Death and the recurrent cycle of Life).


[Закрыть] По мнению бесисов, Вселенная делится на шесть высших стран, Землю и шесть подземных стран, что показывает смешение древних трехчастных концепций с индо-малайскими космологическими представлениями.

У джакунов[905]905
  По мнению Эванса (Studies, p. 264), они принадлежат к малайской расе, представляя, однако, более раннюю волну (прибывшую с Суматры), чем сами малайцы.


[Закрыть] на могилу кладется столб длиной пять футов с четырнадцатью зарубками: семь с одной стороны снизу вверх и семь с другой стороны сверху вниз; столб называется «лестницей души».[906]906
  Ibid., p. 266–267.


[Закрыть] У нас еще будет возможность вернуться к символике ступеней; пока что обратим внимание на наличие семи зарубок, представляющих, независимо от того, сознают это джакуны или нет, семь небесных уровней, через которые душа должна пройти; это указывает на проникновение восточных идей даже к таким «первобытным» народам, как джакуны.

Дусуны[907]907
  Протомалайской расы и коренные жители острова: Evans, Studies, p. 3.


[Закрыть] Северного Калимантана считают, что дорога умерших восходит вверх и пересекает реку.[908]908
  Ibid., p. 33 sq.


[Закрыть] Роль горы в погребальных мифологиях всегда связана с символизмом вознесения и подразумевает веру в небесную обитель умерших. Далее мы увидим, что умершие «цепляются за горы» так же, как это делают шаманы или герои в своих инициационных восхождениях. Следует сразу заметить, что у всех этих народов шаманизм пребывает в тесной взаимозависимости с погребальными верованиями (Гора, Райский Остров, Древо Жизни) и космологическими концепциями (Ось Мира = Космическое Древо, три космические области, семь небес и т. д.). Занимаясь ремеслом целителя или проводника душ, шаман использует традиционные сведения о загробной (небесной, подводной или подземной) топографии, основанные в конечном итоге на архаической космологии, хотя и многократно обогащенной или преобразованной экзотическими влияниями.

У даяков нгаджу Южного Калимантана концепция Вселенной более своеобразна: хотя и существуют мир верхний и мир нижний, наш мир должен считаться не третьим членом, а суммой двух других, поскольку он их отображает и представляет.[909]909
  H. Scharer, Die Vorstellungen der Ober– und Unterwelt bei den Ngadju Dajak von Sud-Borneo, «Cultureel Indie», IV, Leyde, 1942, p. 73–81, особенно p. 78; id., Die Gottesidee der Ngadju Dajak in Sud-Borneo, p.31 sq. См. также W. Munsterberger, Ethnologische Studien an Indonesischen Schopfungsmythen. Ein Beirtag zur Kulturanalyse Sudostasiens, Haag, 1939, особенно p. 143 sq. (Borneo); J. G. Roder, Alahatala. Die Religion der Inlandstamme Mittelcerams, Bamberg, 1948, p. 33 sq., 63 sq., 75 sq., 96 sq. (Ceram).


[Закрыть] Все это, впрочем, составляет часть архаической идеологии, согласно которой все земное является только отражением образцовых моделей, существующих на Небе или «на том свете». Добавим, что концепция трех космических областей не противоречит идее единства мира. Многочисленные символики, выражающие подобие между тремя мирами и средства сообщения между ними, отражают одновременно их единство, интеграцию в единый Космос. Раздел на три космические области – мотив, выделение которого по представленным выше причинам нам кажется существенным, – никоим образом не исключает ни глубокого единства Вселенной, ни ее внешнего «дуализма».

Мифология даяков нгаджу довольно сложна, но можно выделить ее главную черту – "космологический дуализм". Мировое Древо предшествует этому дуализму, поскольку оно представляет космос в его целостности;[910]910
  Scharer, Die Gottesidee, p. 35 sq.


[Закрыть] оно символизирует даже унификацию двух наивысших божеств.[911]911
  Ibid., p. 37 sq.


[Закрыть] Сотворение мира является результатом конфликта между двумя богами, представляющими два противоположных принципа: женский (космологически низший, представленный Водами и Змеей) и мужской (высшая область, Птица). В ходе борьбы этих антагонистических богов Мировое Древо (= первичное единство) разрушается,[912]912
  Scharer, ibid., p. 34.


[Закрыть] но это разрушение временное: Мировое Древо, архетип всякого вида творческой деятельности человека, гибнет только для того, чтобы обрести возможность родиться снова. Мы склонны усматривать в этих мифах как старую космологическую схему иерогамии Небо – Земля, выраженную также, в другом плане, символикой дополняющих противоположностей Птица – Змея, так и «дуалистическую» структуру древних лунарных мифологий (вечная борьба противоположностей, смена разрушений и сотворений, вечное возвращение). Бесспорно, влияния Индии впоследствии наложились на древнюю автохтонную основу, хотя в большинстве случаев они ограничивались номенклатурой богов.

Для нас особенно важно отметить, что Древо Жизни присутствует в каждой деревне, даже в каждом даякском доме,[913]913
  Scharer, ibid., p. 76 sq. и вклейки I–II.


[Закрыть] и оно представлено семью ветвями. Доказательством тому, что оно символизирует Ось Мира, а значит, и путь на Небо, служит тот факт, что подобное «Мировое Древо» всегда есть на индонезийских «челнах умерших», которые, как считается, отвозят умерших в небесный потусторонний мир.[914]914
  Alfred Steinmann, Das kultische Schiff in Indonesien («Jahrbuch fur prahistorische ethnographische Kunst», XIII–XIV, Berlin, 1939–1940, p. 149–205), p. 163; id., Eine Geisterschiffmalerei aus Sudborneo, «Jahrbuch des Bernischen Historischen Museum in Bern», XXII, 1942, p. 107–112.


[Закрыть] Это Древо изображается с шестью ветвями (седьмой служит верхушка), а также с Солнцем и Луной по сторонам; иногда оно имеет форму копья, украшенного теми же символами, – они обозначают «лестницу шамана», по которой он взбирается на Небеса, чтобы вернуть оттуда беглую душу больного.[915]915
  A. Steinmann, Das kultische Schiff, p. 163.


[Закрыть] Древо – Копье – Лестница, представленные в «ладьях умерших», являются только изображением чудесного Древа, которое находится на том свете и которое души впервые видят во время своего путешествия к богу Девата Сангиангу. У индонезийских шаманов (например, у сакаев, кубов и даяков) тоже есть дерево, которым они пользуются как лестницей, чтобы подниматься в мир духов и искать там души больных.[916]916
  A. Steinmann, ibid., p. 163. В Японии мачта и дерево еще и сегодня считаются «дорогой богов»; см. A. Slawik, Kultische Geheimbunde der Japaner und Germanen, p. 727–728, n. 10.


[Закрыть] Роль Древа-Копья мы поймем глубже при исследовании техники индонезийского шаманизма. Заметим попутно, что шаманское дерево даяков-дусунов, используемое в церемонии исцеления, имеет семь ветвей.[917]917
  Steinmann, ibid., p. 189.


[Закрыть]

Батаки, религиозные идеи которых происходят большей частью из Индии, видят Вселенную разделенной на три части: семиэтажное Небо, на котором живут боги, Земля, населенная людьми, и Ад, обитель демонов и умерших.[918]918
  Но, как и следовало ожидать, многие умершие достигают Неба: E. M. Loeb, Sumatra, p. 75. О многообразии посмертных путей см. ниже, главу X, раздел «„Лодка умерших“ и шаманская лодка».


[Закрыть] Здесь мы также видим миф о райских временах, когда Небо было ближе к Земле, а между богами и людьми существовала постоянная связь; но из-за человеческого тщеславия дорога в Небо была закрыта. Всевышний Бог, Мула джади на болон – «Тот, чье начало в нем самом», – творец Вселенной и других богов, живет на последнем небе и, по-видимому, – как и все высшие боги «первобытных» людей – стал deus otiosus, праздным богом; ему не приносят жертв. В подземном мире живет космический Змей, который в конце концов уничтожит мир.[919]919
  E. M. Loeb, Sumatra, p. 74–78.


[Закрыть]