Текст книги "Шаманизм. Архаические техники экстаза"

Автор книги: Мирча Элиаде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

Шаманские зеркала и колпаки

У различных тунгусских групп северной Маньчжурии (тунгусы хинганцы, бирарчены и т. д.) существенную роль играют медные зеркала.[478]478
  См. Shirokogorov, Psychomental Complex, p. 296.


[Закрыть] Они имеют явное китайско-маньчжурское происхождение,[479]479
  Ibid., p. 299.


[Закрыть] но магическое значение этих предметов различается у различных племен: говорят, что зеркало помогает шаману «видеть мир», то есть сосредоточиться, «локализировать духов» или отразить потребности человека и т. п. В. Диошеги показал, что маньчжурско-тунгусский термин, обозначающий зеркало, панапту, происходит от пана – «душа, дух», точнее «душа-тень». Зеркало является, таким образом, сосудом, пту для «души-тени». Глядя в зеркало, шаман может увидеть душу покойника.[480]480
  В. Диошеги, Тунгусо-маньчжурское зеркало шамана, «Acta orientalia hungarica», I, Budapest, 1951, p. 367. О зеркале тунгусских шаманов см. также Shirokogorov, op. cit., p. 278, 299 sq.


[Закрыть] Некоторые монгольские шаманы видят в зеркале «белого коня шаманов».[481]481
  W. Heissig, Schamanen und Geisterbeschworer im Kuriye-Banner («Folklore Studies», III, 1944, p. 39–72), p. 46.


[Закрыть] Конь – в высшей степени шаманское животное: галоп, головокружительная скорость – это традиционные представления о «полете», то есть об экстазе.

У некоторых племен (например, у юрако-самоедов) самой важной частью шаманского наряда считается колпак. "По мнению самих шаманов, значительная часть их могущества сокрыта в этих колпаках".[482]482
  Kai Donner, Les ornements de la tete, p. 11.


[Закрыть] «Поэтому когда шаманский сеанс демонстрируется по просьбе русских, то шаман обычно выполняет его без колпака».[483]483
  Kai Donner, La Siberie, p. 227.


[Закрыть] «Расспрошенные мною шаманы отвечали, что без колпака они были лишены всей настоящей силы, и поэтому вся церемония была только пародией, целью которой было прежде всего развлечение присутствующих».[484]484
  Kai Donner, Les ornements, p. 11. «Значение, придаваемое колпаку, подтверждается также древними наскальными рисунками эпохи бронзы, на которых шаман одет в колпак, который явно виден, тогда как остальные атрибуты, указывающие на его достоинство, могут отсутствовать». (Kai Donner, La Siberie, p. 227). Но Карйалайнен не верит в автохтонный характер шаманского колпака у остяков и вогулов; он склонен приписать его самоедскому влиянию (Die Religion der Jugra-Volker, III, p. 256). Во всяком случае, эта проблема остается нерешенной. Казахско-киргизский бакса «надевает на голову традиционный малахай, нечто вроде заостренного колпака из бараньей или лисьей кожи, спадающего низко на спину. Некоторые баксы носят не менее странный убор из войлока, покрытый красным материалом из верблюжьей шерсти; другие, особенно в степях, примыкающих к Сыр-дарье, Чу, Аральскому морю, носят тюрбан, почти всегда голубого цвета» (Castagne, Magie et exorcisme, p. 66–67). См. также R. A. Stein, Recherches sur l'epopee et le barde au Tibet, Paris, 1959, p. 342.


[Закрыть] В западной Сибири его заменяет широкая лента вокруг головы, на которой подвешены ящерицы и другие животные-покровители, а также множество ленточек. На восток от реки Кеть колпак «либо напоминает корону, увенчанную железными оленьими рогами, либо выполнен в виде медвежьей головы, с прикрепленными к ней самыми важными кусочками шкуры с настоящей головы медведя».[485]485
  Kai Donner, La Siberie, p. 228; см. также Harva, op. cit., p. 514 sq., fig. 82, 83, 86.


[Закрыть] Самым распространенным является тип колпака с рогами северного оленя,[486]486
  Harva, p. 516 sq.


[Закрыть] хотя у восточных тунгусов некоторые шаманы утверждают, что железные рога, украшающие их колпак, изображают рога обычного оленя.[487]487
  О шаманском колпаке с оленьими рогами см. В. Диошеги, Головной убор гольдских (нанайских) шаманов, в «A neprajzi ertesito», XXXVII, Budapest, 1955, p. 87, fig. 1, 3–4, 6, 9, 11, 22–23.


[Закрыть] В других районах, как на Севере (например, у самоедов), так и на Юге (например, у алтайцев), шаманский колпак украшен птичьими перьями: лебедя, орла, совы, – например, перьями золотого орла или коричневой совы у алтайцев,[488]488
  Потанин, Очерки, IV, с. 49. См. исчерпывающее исследование алтайского колпака у А. В. Анохина, Материалы по шаманству у алтайцев, Ленинград, 1924, с. 46.


[Закрыть] перьями совы у сойотов (тувинцев) и карагасов (тофаларов) и т. д..[489]489
  Harva, ibid., p. 508 sq.


[Закрыть] Некоторые телеутские шаманы делают свой колпак из шкуры (чучела) коричневой совы, оставляя крылья, а иногда и голову для украшения.[490]490
  Mikhailowski, p. 84–85. Впрочем, в некоторых регионах колпак из коричневой совы не может надеваться шаманом непосредственно после посвящения. Во время камлания духи объявляют, когда колпак и остальные высшие атрибуты новый шаман может надеть без опасения.


[Закрыть]

Орнитологическая символика

Понятно, что украшенный всем этим шаманский наряд как бы наделяет шамана новым, магическим телом в облике животного. Три главных типа – птица, олень и медведь, но особенно птица. Мы еще вернемся к значению тел в облике северного оленя и медведя. А пока что займемся орнитологическим нарядом.[491]491
  О связи шаман-птица и орнитологической символике наряда см. H. Kirchner, Ein archeologischer Beitrag zur Urgeschichte des Schamanismus («Anthropos», XLVII, 1952, p. 244–286), p. 255 sq.


[Закрыть] Птичьи перья мы встречаем почти во всех описаниях шаманских нарядов. Более того, сама структура наряда стремится как можно более точно наследовать форму птицы. Алтайские шаманы, шаманы минусинских татар, телеутов, сойотов и карагасов стараются сделать свой наряд похожим на сову.[492]492
  Harva, p. 504 sq.


[Закрыть] Сойотский наряд можно даже считать вполне совершенной орнитофанией (птицеявлением).[493]493
  U. Harva, Die religiosen Vorstellungen, fig. 71–73, 87–88, p. 507–508, 519–520. См. также W. Schmidt, Der Ursprung, XI, p. 430–431.


[Закрыть] Наследуемой птицей чаще всего бывает орел.[494]494
  Leo Sternberg, Der Adlerkult bei den Volkern Sibiriens («Archiv fur Religionswissenschaft», 1930, vol. 28, p. 125–153), p. 145.


[Закрыть] У гольдов также преобладает наряд в форме птицы.[495]495
  Shirokogorov, p. 296.


[Закрыть] То же самое можно сказать и о сибирских народах, живущих далее на север, таких как долганы, якуты и тунгусы. У юкагиров наряд украшен перьями.[496]496
  Jochelson, The Yukaghir, p. 169–176.


[Закрыть] Ботинок тунгусского шамана имитирует птичью лапу.[497]497
  Harva, fig. 76, p. 511.


[Закрыть] Наиболее сложную форму орнитологического наряда мы встречаем у якутских шаманов; их наряд представляет целый скелет птицы, изготовленный из железа.[498]498
  Shirokogorov, p. 296.


[Закрыть] Вообще, согласно тому же автору, центром распространения наряда в форме птицы, по-видимому, является регион, в настоящее время населенный якутами.

Даже там, где наряд не представляет явной орнитологической структуры – как, например, у маньчжуров, на которых сильное влияние оказали последовательные волны китайско-буддийской культуры, – украшение головы сделано из перьев и имитирует птицу.[499]499
  Ibid., p. 295–296.


[Закрыть] У монгольского шамана на плечах есть крылья, и как только он надевает наряд, он чувствует себя превратившимся в птицу.[500]500
  Ohlmarks, Studien, p. 211.


[Закрыть] Весьма вероятно, что раньше орнитоморфический аспект был еще сильнее подчеркнут у алтайцев вообще.[501]501
  Harva, p. 504.


[Закрыть] Перья совы украшают сегодня только палку казахско-киргизского баксы.[502]502
  Castagne, p. 67.


[Закрыть]

На основании сообщений своих тунгусских информаторов Широкогоров замечает, что птичий наряд необходим для полета в потусторонний мир: "Говорят, что туда легче отправиться, когда наряд легкий".[503]503
  Shirokogorov, Psychomental Complex, p. 296.


[Закрыть] По этой же причине в легендах шаманка поднимается в воздух, как только раздобудет магическое перо.[504]504
  A. Ohlmarks, Studien, p. 211–212. Фольклорный мотив полета с помощью птичьих перьев очень распространен, особенно в Северной Америке: см. Stith Thompson, Motif-Index, vol. III, p. 10, 381. Еще чаще встречается мотив птицы-гадалки, замужней за смертным, которая отправляется в свой полет, как только ей удастся раздобыть перо, которое муж так долго от нее прятал. См. Harva (Holmberg), Finno-Ugric (and) Siberian (Mythology), p. 501. См. также легенду о бурятской шаманке, возносящейся на магическом восьминогом коне.


[Закрыть] А. Ольмаркс считает, что этот комплекс имеет арктическое происхождение и должен быть непосредственно связан с верованиями в «духов-помощников», которые помогают шаману в совершении воздушного путешествия. Но, как мы уже видели и еще увидим в дальнейшем, тот же воздушный символизм мы встречаем почти повсюду в мире, особенно в связи с шаманами, колдунами и мифическими существами, которых они иногда олицетворяют.

С другой стороны, следует учитывать мифические связи, существующие между орлом и шаманом. Вспомним, что орел считается отцом первого шамана, он играет важную роль в самом посвящении шамана, наконец он находится в центре мифического комплекса, включающего Древо Мира и экстатическое путешествие шамана. Тем более не следует забывать, что Орел определенным образом представляет Всевышнее существо, даже если он сильно соляризован. Нам кажется, что все эти элементы приводят к довольно точному определению религиозного значения шаманского наряда: надев его, шаман обретает мистическое состояние, обнаруженное и закрепленное во время долгих переживаний и церемоний посвящения.

Символизм скелета

Этот символизм подтверждается, среди прочего, наличием на шаманском наряде определенных железных предметов, имитирующих кости и долженствующих придать ему, хотя бы частично, вид скелета.[505]505
  См., например, Findeisen, Der Mensch und Seine Teile in der Kunst der Jenissejer, fig. 37, 38 (по Анучину), fig. 16, 37; см. также ibid., Schamanentum, p. 86.


[Закрыть] Некоторые авторы, среди них Харва,[506]506
  Harva, The Shaman Costume, p. 14 sq.


[Закрыть] считали, что речь идет о скелете птицы. Но в 1902 году Трощанский показал, что, по крайней мере у якутского шамана, эти железные «кости» должны имитировать скелет человека. Некий енисеец сказал Кай Доннеру, что кости являются скелетом самого шамана.[507]507
  Kai Donner, Beitrage zur Frage nach dem Ursorung der Jenissei-Ostijaken («Journal de la Societe Finno-Ougrienne», XXXVIII, I, 1928, p. 1–21), p. 15; id., Ethnological Notes about the Yenissey-Ostyak, p. 80. Впоследствии автор, кажется, изменил позицию: см. La Siberie, p. 228.


[Закрыть] Сам Харва[508]508
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 514.


[Закрыть] изменил свое мнение и считал, что речь идет о человеческом скелете, хотя Е. К. Пекарский предложил в 1910 г. еще одну гипотезу, а именно: что речь идет скорее всего о комбинации человеческого скелета со скелетом птицы. У маньчжуров «кости» сделаны из железа и стали, а шаманы утверждают (по крайней мере в наши дни), что они представляют крылья.[509]509
  Shirokogorov, p. 294.


[Закрыть] Тем не менее нет оснований сомневаться в том, что во многих случаях имеется в виду изображение человеческого скелета. Финдайзен[510]510
  Findeisen, Der mensch und seine Teile, fig. 39.


[Закрыть] воспроизводит железный предмет, превосходно имитирующий человеческую берцовую кость (Берлинский Музей этнографии).

Независимо от этого, обе гипотезы сводятся по сути к одной и той же фундаментальной идее: пытаясь имитировать скелет человека или птицы, шаманский наряд указывает на особый статус того, кто его надевает, то есть человека, который умер и воскрес. Как мы видели, у якутов, бурятов и других сибирских народов считается, что шаманы были убиты духами их предков: «сварив» тела убитых, духи пересчитали и поставили на место кости, скрепили их железом и покрыли новым телом.[511]511
  H. Nachtigall, Die Kulturhistorische Wurzel der Schamanenskelettierung («Zeitschrift fur Ethnologie», LXXVII, Berlin, 1952, p. 188–197), passim. О концепции кости как обиталища души у народов Северной Евразии см. Ivar Paulson, Die primitiven Seelenvorstellungen der nordeurasischen Volker, Stockholm, 1958, p. 137, 202, 236.


[Закрыть] У охотничьих народов кости представляют первоисточник жизни как человека, так и животного, источник, из которого воспроизводится вид. Именно поэтому кости пойманной дичи не ломают, а заботливо собирают и, согласно обычаю, хоронят, складывают на помостах или на деревьях, бросают в море и т. д..[512]512
  См. Uno Harva (Holmberg), Uber die Jagdriten der nordlichen Volker Asiens und Europas, «Journal de la Societe Finno-Ougrienne», XLI, I, 1925, p. 34 sq.; id., Die religiosen Vorstellungen, p. 434; Adolf Friedrich, Knochen und Skelett in der Vorstellungswelt Nordasiens («Wiener Beitrage zur Kulturgeschichte und Linguistik», V, 1943, p. 189–247), p. 194 sq.; K. Meuli, Griechische Opferbrauche («Phylobolia fur Peter von der Muhl zum 60. Geburstag am 1. August 1945», Bale, 1946, p. 185–288), p. 234 sq. с очень богатой документацией; H. Nachtigall, Die erhohte Bestattung in Nord– und Hochasien, in «Anthropos», XLVIII, 1–2, 1953, p. 44–70.


[Закрыть] С этой точки зрения, погребение животных осуществляется точно таким же образом, как и людей,[513]513
  Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 440–441.


[Закрыть] поскольку как у одних, так и у других «душа» пребывает в костях, и поэтому можно надеяться на воскрешение существ из их костей.

Скелет, представленный на шаманском наряде, обобщает и воспроизводит драму посвящения, то есть смерти и воскрешения. Неважно, считается ли он изображением человеческого скелета или животного: в обоих случаях речь идет о субстанции-жизни, первичной материи, сохраненной мифическими предками. Человеческий скелет определенным образом представляет архетип шамана, поскольку считается, что он представляет семью, в которой по очереди родились предки-шаманы. (Между прочим, семейные корни обозначаются словом «кость»: говорится "от кости N " в значении "потомок N".)[514]514
  См. A. Friedrich, G. Budruss, Schamanengeschichten, з. 36.


[Закрыть] Скелет птицы является вариантом той же концепции; с одной стороны, первый шаман родился от связи орла и женщины, с другой же – сам шаман пытается превратиться в птицу и летать, а по сути он является птицей настолько, насколько, как птица, имеет доступ к высшим сферам. В том случае, когда этот скелет – или маска – превращает шамана в другое животное (оленя и т. п.), мы имеем дело с подобной теорией,[515]515
  Например, наряд тунгусского шамана представляет оленя, скелет которого представлен кусочками железа. Его рога также сделаны из железа. Согласно якутским легендам, шаманы сражаются между собой в облике быков и т. п.


[Закрыть] поскольку животное – мифический предок – является как бы неисчерпаемой маткой жизни вида, узнаваемой в костях этих животных. Мы сомневаемся, следует ли говорить здесь о тотемизме. Речь идет, скорее, о мифических связях между человеком и его дичью – фундаментальных связях для первобытных охотников; это хорошо освещено в последних работах Фридриха (Friedrich) и Мейли (Meuli).

Возрождение из костей

Веру в то, что убитое животное может возродиться из костей, мы встречаем не только в Сибири. Фрэзер уже зафиксировал несколько американских примеров.[516]516
  Многие индейцы миннетари «верят, что кости убитых и расчлененных бизонов возрождаются в новом теле и новой жизни, растут и могут быть еще раз убиты, начиная с очередного месяца июня», sir James Frazer, Spirits of the Corn and of the Wild, London, 1913, II, p. 256. То же представление мы находим у дакотов, эскимосов Баффиновой Земли и Гудзонова залива, юракаров Боливии, лапландцев и т. д. См. там же, II, p. 247 sq.; O. Zerries, Wild– und Buschgeister in Sudamerika, p. 174, 303–304; L. Schmidt, Der «Herr der Tiere» in einigen Sagenlanschaften Europas und Eurasiens («Anthropos», XLVII, 1952, p. 509–539), p. 525 sq. См. также P. Saintyves, Les Contes de Perrault, Paris, 1923, p. 39 sq.; Edsman, Ignis divinius, p. 151 sq.


[Закрыть] Согласно Фробениусу, этот мифико-ритуальный мотив еще жив у арандов, племен из глубинки Южной Америки, африканских хамитов и бушменов.[517]517
  L. Frobenius, Kulturgeschichte Afrikas. Prologomena zu einer historischen Gestaltlehre, Zurich, 1933, p. 183–185.


[Закрыть] Фридрих дополнил и объединил африканские факты,[518]518
  A. Friedrich, Afrikanische Priestertumer, Stuttgart, 1939, p. 184–189.


[Закрыть] справедливо считая их выражением пастушеской духовности. Этот мифико-ритуальный комплекс сохранился, впрочем, и в более развитых культурах, в самом сердце религиозной традиции или в форме сказок.[519]519
  Waldemar Liungman (Traditionswanderungen: Euphrat – Rhein, Helsinki, 1937–1938, vol. II, p. 1078) напоминает, что запрет разбивать кости животных мы встречаем в сказках евреев и древних германцев, на Кавказе, в Трансильвании, Австрии, альпийских странах, во Франции, в Бельгии, Англии и Швеции. Будучи, однако, рабом своих ориентально-диффузионистических теорий, шведский ученый считает все эти верования довольно новыми и восточного происхождения.


[Закрыть] Гагаузская легенда рассказывает о том, как Адам, чтобы дать женам сыновей, собрал кости различных животных и попросил Бога, чтобы он их оживил.[520]520
  C. Fillingham Coxwell, Siberian and others Folk-tales, London, 1925, p. 422.


[Закрыть] В одной армянской сказке охотник попадает на свадьбу духов леса. Приглашенный к пиршеству, он воздерживается от яств, но уносит с собой доставшееся ему ребро быка. Впоследствии, собирая все кости животного, чтобы оживить его, духи вынуждены заменить недостающее ребро ореховой веткой.[521]521
  Coxwell, op. cit., p. 1020. Летисало (T. Lethisalo, Der Tod und die Wiedergeburt des kunftigen Schamanen, «Journal de la Societe Finno-Ougrienne», XLVIII, 1937, p. 19) упоминает подобное приключение Гезер Хана: убитый и съеденный теленок возрождается из своих костей, но одной ему не хватает.


[Закрыть]

В связи с этим можно вспомнить один эпизод из "Младшей Эдды" – случай с козлом Тора. Отправившись в путешествие на своей тележке, запряженной козлами, Тор остановился у одного крестьянина. "В тот вечер Тор взял своих козлов и убил их. С них содрали шкуру и положили в котел. Когда они сварились, Тор и его товарищи сели за ужин. Тор пригласил также крестьянина, его жену и детей… Затем Тор положил козлиные шкуры возле очага и сказал крестьянину и его людям, чтобы они бросали кости на шкуры. У Тьялфи, сына крестьянина, была кость из бедра одного из козлов: он расколол ее ножом, чтобы добраться до мозга. Тор переночевал там. На следующий день он встал перед рассветом, оделся, взял молот Мйоллнир и благословил останки козлов. Оба козла поднялись, но один из них хромал на заднюю ногу".[522]522
  Gylfaginning, ch. 26, p. 49–50; Loki, Paris, 1948, p. 45–46. На тему этого эпизода существует очень обширное исследование p. W. von Sydow, Tors fard till Utgard: I. Tors Bockslaktning, «Danske Studier», 1910, p. 65–105, где использован материал Edsman, Ignis Divinus, p. 52. См. также J. W. E. Mannhardt, Germanische Mythen, Berlin, 1858, p. 57–75.


[Закрыть] Этот эпизод свидетельствует о сохранении у древних германцев архаических представлений охотников и кочевых народов. Это не обязательно след «шаманистической духовности»; тем не менее, мы его здесь привели, оставляя за собой задачу анализа остатков индоарийского шаманизма после изложения общих представлений о теориях и практиках шаманизма.

По поводу воскресения из костей можно вспомнить знаменитое видение Иезекииля, хотя оно и относится к совершенно иному религиозному горизонту, чем рассмотренные выше примеры:

"Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и он было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал он мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: "кости сухие! слушайте слово Господне!" Так говорит Господь Бог костям сиим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь.

И я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я, и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху…" (Иезекииль, 37, 1–8).[523]523
  В Египте также кости надлежало сохранять для воскресения: см. Книга Мертвых, глава CXXV; Коран, II, 259. В ацтецкой легенде человечество появляется из костей, принесенных из подземной страны: см. H. B. Alexander, Latin American (Mythology), «The Mythology of all Races», vol. XI, Boston, 1920, p. 90.


[Закрыть]

А. Фридрих также упоминает об изображении, открытом Грюнведелем в руинах храма в Сенгим Эгиз: на нем представлено воскрешение человека из его собственных костей, совершающееся по благословению буддийского монаха.[524]524
  A. Grunwedel, Teufel des Avesta, Berlin, 1924, II, p. 68–69, fig. 62; A. Friedrich, Knochen und Skelett, p.230.


[Закрыть] Здесь не место ни вникать в подробности, касающиеся иранских влияний на буддистскую Индию, ни поднимать пока еще мало изученную проблему симметрии между тибетской и иранской традициями. Как заметил несколькими годами раньше Моди,[525]525
  J. J. Modi, Tibetan Mode of The Disposal of the Dead, in «Memorial Papers», Bombay, 1922, p. 1 sq.; A. Friedrich, op. cit., p. 227. Cf. Yast, 13, 11; Bundahisn, 220 (возрождение из собственных костей).


[Закрыть] существует поразительное сходство между тибетским и иранским обычаями выставления трупов. И те и другие позволяют птицам и собакам пожирать тела; для тибетцев очень важно, чтобы тело как можно быстрее превратилось в скелет. Иранцы складывают кости в астодан, «место для костей», где они лежат до воскрешения.[526]526
  Ср. дом из костей в легенде великороссов (Coxwell, Siberian and Other Folk-tales, p. 682). В свете этих фактов интересно было бы снова проанализировать иранский дуализм, который, как известно, противоставляет «духовному» термин уштана, «костный». Кроме того, как замечает Friedrich (op. cit., p. 245 sq.), демон Аштовидату, «костолом», отнюдь не чужд злым духам, которые терзают якутских, тунгусских и бурятских шаманов.


[Закрыть] Этот обычай можно считать сохранившимся остатком духовного наследия пастушеских времен.

В магическом фольклоре Индии считается, что некоторые святые и йоги могут воскрешать умерших из костей или праха; именно это делает, например, Горахнатх;[527]527
  George W. Briggs, Gorakhnath and the Kanphata Yogis, Oxford, 1938, p. 189–190.


[Закрыть] в связи с этим любопытно отметить, что этот знаменитый маг считается основателем його-тантрической секты Канпхата, в которой мы еще будем иметь случай обнаружить некоторые другие следы шаманизма. Наконец, целесообразно вспомнить буддийские медитации, которые вызывают видение тела и его превращение в скелет;[528]528
  A. Pozdnejev, Dhyana und Samadhi im monlogischen Lamaismus, «Untersuchungen zur Geschichte des Buddismus und verwandter Gebierte», vol. XXIII, Hanower, 1928, p. 24 sq. Относительно «медитаций о смерти» в даосизме см. Rousselle, Die Typen der Meditation in China (Chinesis-deutcher Almanach fur das Jahr 1932), spec. p. 30 sq.


[Закрыть] существенную роль, которую сохраняют человеческие череп и кости в ламаизме и тантризме;[529]529
  См. Robert Bleichsteiner, L'Eglise Jaune, пер. с нем. Jacques Marty, Paris, 1937, p. 222; Friedrich, p. 211.


[Закрыть] танец скелета в Тибете и Монголии;[530]530
  Bleichsteiner, op. cit., p. 222; Friedrich, p. 225.


[Закрыть] роль брахмарандхры (= sutura frontalis – передний шов) в тибетско-индийских экстатических техниках и в ламаизме[531]531
  Eliade, Le Yoga, p. 321 sq., 401; Friedrich, p. 236.


[Закрыть] и т. д. Все эти обряды и концепции показывают, что, несмотря на современную интеграцию в самые различные системы, архаические традиции идентификации жизненного начала в костях, по-видимому, не исчезли полностью с азиатского духовного горизонта.

Но кость играет также и другие роли в шаманских мифах и обрядах. Например, когда остякский шаман отправляется на поиски души больного, то для своего экстатического путешествия он использует лодку, сделанную из сундука, и лопаточную кость в качестве весла.[532]532
  Karjalainen, Die Religion der Jurga-Volker, II, p. 335.


[Закрыть] Следует привести в этой связи и гадание с помощью лопатки барана или овцы, очень распространенное у калмыков, киргизов, монголов, или гадание на лопатке тюленя у коряков.[533]533
  Суть проблемы изложена в R. Andree, Scapulimantia, «Anthropological Papers Written in Honor of Franz Boas», New York, 1906, p. 143–165. См. также Friedrich, p. 214 sq.; к его библиографии нужно добавить G. L. Kittredge, Witchcraft in Old and New England, Cambridge, Mass., 1929, p. 144 and 462, n.44. Центром тяжести этой гадательной техники является, по-видимому, Средняя Азия; см. B. Laufer, Columbus and Cathay and the Meaning of America to the Orientalist («Journal of the American Oriental Society», LI, 2, New Heaven, 1931, p. 87–103), p. 99; ею часто пользовались в протоисторическом Китае начиная с эпохи Шань, см. H. G. Creel, La naissance de la Chine, франц. пер., Paris, 1937, p. 17 sq. Та же техника у лолов; см. Vanicelli, La religione dei Lolo, Milano, 1944, p. 151. Североамериканская скапулимантия, ограниченная племенами с Лабрадора и Квебека, имеет азиатское происхождение; см. John M. Cooper, Northern Algonkian Serying and Scapulimancy (Festschrift W. Schmidt, Modling, 1928, p. 207–215); Laufer, op. cit., p. 99. Cм. также E. J. Eisenberg, Das Wahrsagen aus dem Schulterblatt, «Internationales Archiv fur Ethnographie», XXXV, Leyde, 1938, p. 49–116; H. Hoffmann, Quellen zur Geschichte der tibetischen Bon-Religion, Wiesbaden, 1950, p. 193; L. Schmidt, Pelops und die Haselhexe («Laos», I, Stocckholm, 1951, p. 67–78), p. 72, n. 38; F. Boehm, Stupalimantie, «Handworterbuch des deutschen Aberglaubens», VII, p. 125; F. Altheim, Geschichte der Hunnen (4 vol., Berlin, 1959–1962), I, p. 268 sq; p. R. Bawden, On the Practice of Scapulimancy among the Mongols, «Central Asiatic Journal», IV, La Haye, 1958, p. 1–31.


[Закрыть] Гадание само по себе является техникой, способной актуализировать духовные реальности, лежащие в основе шаманизма, или облегчить контакт с ними. Кость животного здесь также символизирует «Всеобщую Жизнь» в непрерывном ее воспроизведении и поэтому содержит в себе – по крайней мере чисто теоретически – все, что относится к прошлому и будущему этой жизни.

Мы не считаем, что слишком отошли от нашей темы – скелета, изображенного на шаманском наряде, – напоминая все эти обычаи и представления. Все они почти полностью принадлежат к подобным или поддающимся сопоставлению культурным уровням, и мы, перечисляя их, показали некоторые точки для ориентации в широком пространстве культуры охотников и пастухов. Тем не менее уточним, что все эти отголоски древнейших времен не в одинаковой степени проявляют "шаманскую структуру". Добавим, наконец, что наблюдая симметрию, установленную между некоторыми тибетскими, монгольскими, североазиатскими и даже арктическими обычаями, следует учитывать и влияния Южной Азии, а особенно Индии; к ним нам еще предстоит вернуться.

Шаманские маски

Как мы помним, архиепископ Ярославля Нил среди инструментов бурятского шамана упоминал чудовищную маску (см. выше). Сегодня буряты ее уже практически не используют. Вообще, шаманские маски довольно редко встречаются в Сибири и Северной Азии. Широкогоров приводит только один случай, когда тунгусский шаман использует маску, «чтобы показать, что дух малу находится в нем».[534]534
  Shirokogorov, Psychomental Complex, p. 152, n. 2.


[Закрыть] У чукчей, коряков, камчадалов, юкагиров и якутов маска не играет в шаманстве никакой роли: скорее, и то редко, она используется для того, чтобы пугать детей (как у чукчей), и во время погребальных церемоний, чтобы не быть распознанным душами умерших (у юкагиров). Среди эскимосских племен только у эскимосов Аляски, на которых сильное влияние оказали культуры американских индейцев, шаман использует маску.[535]535
  Ohlmarks, p. 65.


[Закрыть]

В Северной Азии редкие случаи использования маски зафиксированы почти исключительно у южных племен. У черных татар шаманы иногда используют маски из березовой коры, усы и брови которой сделаны из хвоста белки.[536]536
  Г. Н. Потанин, Очерки северо-западной Монголии, IV, с. 54; Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 524.


[Закрыть] Тот же обычай есть и у томских татар.[537]537
  D. Zelenin, Ein Erotischer Ritus in den Opferungen der altaischen Turken («Internat. Archiv fur Ethnographie», XXIX, 1928, p. 83–98), p. 84.


[Закрыть] На Алтае и у гольдов шаман, провожая душу покойника в царство теней, мажет себе лицо сажей, чтобы его не узнали духи.[538]538
  Radlow, Aus Siberien, II, p. 55; Harva, p. 525.


[Закрыть] Тот же обычай и подобным же образом обоснованный мы встречаем в других регионах, в частности в принесении в жертву медведя.[539]539
  Nioradze, p. 77.


[Закрыть] Здесь уместно вспомнить, что обычай намазывания себе лица сажей довольно распространен у «первобытных народов», а его значение не всегда столь ясно, как может показаться на первый взгляд. Не всегда речь идет о маскировке перед духами или о защитном средстве от них, но иногда также об элементарной технике, имеющей целью магическое единение с миром духов. По существу, во многих регионах земли маски представляют предков, а носители масок, как считается, воплощают самих предков.[540]540
  K. Meuli, Maske (в Hanns Bachtold, ed., Handworterbuch des deutschen Aberglaybens, Bd. V, Berlin, 1933, col. 1749 sq.); id., Schweizer Masken und Maskenbrauche, Zurich, 1943, p. 44 sq.; A. Slawick, Keltische Geheimbunde der Japaner und Germanen («Wiener Betrage zur Kulturgeschichte und Linguistik», IV, Salzburg und Leipzig, 1936, p. 675–764), p. 717 sq.; K. Ranke, Indogermanische Totenverehrung, «Folklore Fellows Communications», LIX, 1951, 140, I, p. 117 sq.


[Закрыть] Намазывание своего лица сажей – один из простейших способов маскирования, то есть воплощения душ покойников. Маски связаны также с тайными обществами мужчин и с культом предков. Историко-культурная школа считает комплекс «маски – культ предков – тайные общества с посвящением» принадлежащим к культурному циклу матриархата, причем тайные общества, согласно этой школе, – это реакция против господства женщин.[541]541
  См., например, George Montandon, Traite d'ethnologie culturelle, Paris, 1934, p. 723 sq. См. замечания Кробера по Америке: A. L. Kroeber et Catherine Holt, Masks and Moieties as a Culture Complex, «Journal of the Royal Anthropological Institute», vol. 50, 1920, 452–460, и ответ Шмидта: W. Schmidt, Die Kulturhistoriche Methode und die nordamerikanische Ethnologie («Anthropos», vol. 14–15, p. 546–563), p. 553 sq.


[Закрыть]

Редкостность шаманских масок не должна нас удивлять. Как справедливо заметил Харва,[542]542
  Op. cit., p. 524.


[Закрыть] наряд шамана уже сам по себе является маской и может считаться производным от первичной маски. Были попытки доказать восточное, а значит, недавнее происхождение сибирского шаманизма, ссылаясь, между прочим, на тот факт, что маски, чаще всего встречающиеся в южных районах Азии, становятся все более редкими и совсем исчезают на Крайнем Севере.[543]543
  A. Gahs в W. Schmidt, Der Ursprung, III, Munster, 1931, p. 336; противоположное мнение: A. Ohlmarks, p. 65.


[Закрыть] Мы не можем начинать здесь дискуссию о «происхождении» сибирского шаманизма. Заметим, однако, что в североазиатском и арктическом шаманизме наряд и маска были оценены различным образом. В некоторых местах (например, у самоедов; см. Кастрен (Castren), цитируемый Ольмарксом, p. 67) считается, что маска облегчает концентрацию. Мы видели, что платочек, закрывающий глаза или все лицо шамана, по мнению некоторых, играет подобную роль. С другой стороны, даже если иногда собственно маски нет, то тем не менее идет речь именно о подобном предмете: например, о мехах и платочках, которые у гольдов и сойотов почти полностью закрывают голову шамана.[544]544
  Harva, fig. 86–88.


[Закрыть]

Из этих соображений, считаясь при этом с различными ценностями, которые маска приобретает в ритуалах и техниках экстаза, можно утверждать, что она играет такую же роль, что и наряд шамана, и оба эти элемента можно считать взаимозаменяемыми. Во многих регионах, где маска применяется (причем вне собственно шаманской идеологии), она явно указывает на воплощение мифической фигуры (предок, мифическое животное, бог).[545]545
  О масках доисторических магов и их религиозном значении см. J. Maringer, Vorgeschichtliche Religion, p. 184.


[Закрыть] Со своей стороны, наряд преображает шамана, превращая его на глазах у всех в сверхчеловеческое существо, независимо от доминирующего атрибута, который стремится проявиться: престиж умершего и воскресшего (скелет), способность летать (птица), положение мужа «небесной супруги» (женский наряд, женские атрибуты) и т. д.

Шаманский бубен

Бубен играет первостепенную роль в шаманских церемониях.[546]546
  Кроме библиографии, приведенной в примечании (сноска 1 к этой главе), см. А. А. Попов, Церемония оживления бубна у остяк-самоедов, Ленинград, 1934; J. Partanen, A Description of Buriat Shamanisme, p. 20; W. Schmidt, Der Ursprung, IX, p. 258 sq., 696 sq. (алтайцы, абаканские татары); XI, 306 sq. (якуты), 541 sq. (енисейцы); XII, p. 733–745 (синтез); E. Emscheimer, Schamanentrommel und Trommelbaum; id., Zur Ideologie der lappischen Zaubertrommel, «Ethnos», IX, 1944, 3–4, p. 141–169; id., Eine sibirische parallele zur lappischer Zaubertrommel? «Ethnos», XII, 1948, 1–2, p. 17–26; E. Manker, Die lappische Zaubertrommel. II: Die Trommel der Urkunde geistigen Lebens, «Acta lapponica», VI, Stockholm, 1950, особенно p. 61 sq.; H. Findeisen, Schamanentum, p. 148–161; L. Vajda, Zur phaseologischen Stellung des Schamanismus, p. 475, n. 3; V. Dioschegi, Die Typen und interethnischen Beziehungen der Schamanentrommeln bei den Selkupen (Ostjak-Samojeden), «Acta ethnografica», IX, Budapest, 1960, p. 159–179; E. Lot-Falck, L'animation du tambour, «Journal asiatique», CCXLIX, Paris, 1961, Paris, 1961, p. 213–239; id., A propos d'un tambour de chaman tongouse, «L'Homme», 2, Paris, 1961, p. 23–50.


[Закрыть] Его символика сложна, а магические функции разнообразны. Он необходим для осуществления сеанса потому, что он уносит шамана в «Середину Мира», позволяет ему летать в пространстве, призывает и «пленяет» духов, и, наконец, потому, что гудение бубна позволяет шаману сосредоточиться и снова завязать контакт с духовным миром, к путешествию по которому он готовится.

Как мы помним, некоторые инициационные сны будущих шаманов включали мистическое путешествие в "Середину Мира", к месту Космического Древа и Господа Вселенной. Одной из ветвей именно этого Древа Господь позволяет упасть для того, чтобы шаман сделал из нее обод своего бубна. Значение этой символики, по нашему мнению, явно исходит из комплекса, в который она (символика) включена: связь между Небом и Землей при посредничестве Древа Мира, то есть через Ось, которая находится в "Центре Мира". Именно потому, что обруч его бубна сделан из древесины самого Космического Древа, шаман, ударяя в бубен, магически переносится к этому Древу; он переносится к "Середине Мира" и, одновременно, может вознестись на Небо.

Рассматриваемый с этой точки зрения, бубен может отождествляться с шаманским деревом, по ступеням которого шаман символически восходит на Небо. Влезая на березу или ударяя в бубен, шаман приближается к Древу Мира и затем успешно на него взбирается. У сибирских шаманов есть также свои личные деревья, которые являются не чем иным, как прототипом Космического Древа; некоторые используют также "перевернутые деревья",[547]547
  См. E. Kagarow, Der umgekeherte Schamanenbaum, «Archiv fur Religionsgeschichte», 1929, vol. 27, p. 183–185; cм. также Uno Harva (Holmberg), Der Baum des Lebens, p. 17, 59 и т. д.; id., Finno-Ugric [and] Siberian [Mythology], p. 349 sq.; R. Karsten, The Religion of the Samek, Leyde, 1955, p. 48; A. Coomaraswamy, The Inverted Tree, «The Quaterly Journal of the Mythic Society», XXIX, 2, Bangalore, 1938, p. 1–38; M. Eliade, Traite…, p. 240 sq.


[Закрыть] то есть установленные корнями вверх, которые, как известно, относятся к наиболее архаическим символам Древа Мира. Все это, вместе с уже описанными связями между шаманом и церемониальными березами, указывает на взаимозависимость между Мировым Древом, шаманским бубном и вознесением на Небо.

Сам выбор древесины, из которой делается обод бубна, зависит исключительно от «духов» или внечеловеческой воли. Остяко-самоедский шаман берет топор, закрыв глаза, входит в лес и наугад назначает дерево; утром именно из этого дерева его товарищи возьмут древесину на обруч.[548]548
  A. A. Попов, Церемония… с. 94; E. Emscheimer, Schamanentrommel, p. 167.


[Закрыть] На другом конце Сибири, у алтайцев, шаман непосредственно от духов получает указания относительно леса и места, где растет то дерево, и посылает своих помощников, чтобы они его нашли и добыли из него древесину на бубен.[549]549
  E. Emscheimer, p. 168, согласно Менгесу и Потапову.


[Закрыть] В других регионах шаман сам собирает все щепки дерева. В некоторых местах дереву приносятся жертвы – его смазывают кровью и водкой. Практикуют также "оживление бубна, окропляя обруч спиртным.[550]550
  E. Emcheimer, p. 172.


[Закрыть] У якутов рекомендуется выбирать дерево, в которое ударила молния.[551]551
  Sieroszewski, Du chamanisme, p. 322.


[Закрыть] Все эти обычаи и ритуальное уважение ясно показывают, что конкретное дерево преображено сверхчеловеческим откровением и по существу перестало быть обыкновенным деревом и представляет само Древо Мира.

Церемония "оживления бубна" чрезвычайно интересна. Когда алтайский шаман окропляет его пивом, обруч «оживает» и через посредничество шамана рассказывает о том, как дерево, из которого он происходит, росло в лесу, как его срубили, принесли в деревню и т. д. Затем шаман окропляет кожу бубна, которая также, «оживая», рассказывает о своем прошлом. Голосом шамана животное повествует о своем рождении, своих родителях, детстве и всей своей жизни вплоть до момента, когда оно было убито охотником. Заканчивает оно заверением в том, что окажет шаману многочисленные услуги. В другом алтайском племени, у тубаларов (черных татар), шаман наследует голос и походку животного, таким образом оживленного.

Как показали Л. Потапов и Г. Будрусс,[552]552
  Schamanengeschichten, p. 74.


[Закрыть] животное, которое шаман «реанимирует», является его alter ego, самым могущественным духом-помощником; когда оно входит в шамана, он превращается в териоморфного мифического предка. Таким образом становится понятным, почему во время обряда «оживления» шаман должен рассказать о жизни животного-бубна: он поет о своей модели, образце, первичном животном, являющемся началом его племени. В мифические времена каждый человек племени мог превращаться в животное, то есть каждый мог принять состояние своего предка. Сегодня такие интимные связи с мифическими предками доступны исключительно шаманам.

Запомним следующий факт: во время сеанса шаман сам для себя возвращает ситуацию, которая вначале была ситуацией всех. Глубокое значение этого возвращения первичного человеческого состояния станет для нас более понятным, когда мы будем исследовать другие подобные примеры. А пока что нам достаточно показать, что как обод, так и кожа бубна представляют собой магико-религиозные инструменты, благодаря которым шаман может предпринимать экстатическое путешествие к "Центру Мира". Во многих традициях мифический териоморфический предок живет в подземном мире, вблизи от корня Космического Древа, верхушка которого касается Неба.[553]553
  A. Friederich, Das Bewusstsein eines Naturvolkes, p. 52.


[Закрыть] Мы здесь имеем дело с отдельными, но взаимозависимыми идеями. С одной стороны, шаман, ударяя в бубен, взлетает к Космическому Древу; вскоре мы увидим (см. ниже), что к бубну имеют отношение многие символы вознесения на Небо. С другой стороны, благодаря своим мифическим связям с «оживленной» кожей бубна, шаман может разделить природу териоморфического предка; другими словами, он может преодолеть время и вновь войти в первичное состояние, о котором говорят мифы. Как в первом, так и во втором случае мы имеем дело с мистическим переживанием, открывающим шаману возможность трансценденции времени и пространства. Превращение в животного-предка, как и экстаз во время вознесения на Небо являются различными, но поддающимися сравнению выражениями одного и того же опыта – трансценденции обычного, профанного состояния и обретения вновь «райского» существования, утраченного в конце мифических времен.

Бубен обычно имеет овальную форму; кожа у него оленья, лосиная или лошадиная. У остяков и самоедов Западной Сибири на внешней поверхности бубна нет ни одного рисунка.[554]554
  Kai Donner, La Siberie, p. 230; U. Harva, Die religiosen Vorstellungen, p. 526 sq.


[Закрыть] Согласно Георги,[555]555
  J. G. Georgi, Bemerkungen einer Reise im russischen Reich im Jahre 1772, St-Petersbourg, 1775, vol. I, p. 28.


[Закрыть] на коже тунгусских бубнов изображаются птицы, змеи и другие животные. Широкогоров[556]556
  Psychomental Complex, p. 297.


[Закрыть] следующим образом описывает рисунки, которые он видел на бубнах забайкальских тунгусов: символ твердой земли (поскольку шаман использует свой бубен как челн, чтобы переплыть море, он обозначает его континентальные части – берега); несколько антропоморфических групп с правой и с левой стороны; и много животных. В центре бубна нет никакого изображения; нарисованные там восемь двойных линий символизируют восемь опор, поддерживающих Землю над Морем. У якутов отмечаются таинственные знаки, нарисованные красной и черной красками, – изображения людей и животных.[557]557
  Sieroszewski, p. 322.


[Закрыть] Различные изображения нарисованы также на бубнах енисейских остяков.[558]558
  Kai Donner, La Siberie, p. 230.


[Закрыть]

"С задней стороны бубна находится вертикальная ручка, деревянная или железная, за которую шаман держит бубен левой рукой. Горизонтальные пруты или деревянные поперечины поддерживают неисчислимое количество звенящего металла, погремушки, колокольчики, железные изображения духов, различных животных и т. п., а часто и оружие, как, например, стрелы, лук или нож".[559]559
  Kai Donner, La Siberie, p. 230; Harva, p. 527, 530; W. Schmidt, Der Ursprung, IX, p. 260, etc.


[Закрыть] Каждый из этих магических предметов несет особую символику и выполняет свою роль в подготовке или осуществлении экстатического путешествия или других мистических переживаний шамана.

Рисунки, украшающие кожу бубна, являются характерной чертой всех татарских племен и лапландцев. Они характеризуются огромным разнообразием, хотя всегда можно отличить среди них наиболее существенные символы – например, Древо Мира, Солнце и Луну, Радугу и т. п. Бубны действительно представляют микрокосм: пограничная линия отделяет Небо от Земли, а в некоторых местах – Землю от Преисподней. Древо Мира (то есть жертвенная береза, на которую взбирается шаман), конь, жертвенное животное, духи-помощники шамана, Солнце и Луна, которых он достигает во время своего небесного путешествия, Преисподняя Эрлик-хана (с семью сыновьями и семью дочерьми Господа Умерших и т. д.), в которую он попадает во время своего нисхождения в царство умерших, – все эти элементы, некоторым образом подытоживающие путь и приключения шамана, изображены на его бубне. У нас здесь нет места для конкретизации всех знаков и представлений, как и на обсуждение их символизма.[560]560
  См. Г. Н. Потанин, Очерки, IV, с. 43; Анохин, Материалы, с. 55 и далее; Uno Harva, op. cit., p. 530 sq. (fig. 89-100, etc.); W. Schmidt, Der Ursprung, IX, p. 262 sq., 697 sq.; и особенно E. Manker, Die lappische Zaubertrommel, II, p. 19 sq., 61 sq., 124 sq.


[Закрыть] Мы просто запомним, что бубен изображает микрокосм с его тремя сферами – Небом, Землей и Преисподней – и одновременно показывает средства, с помощью которых шаман прорывает уровни и устанавливает связь с верхним и нижним мирами. Действительно, как мы уже видели, изображение жертвенной березы (= Древа Мира) не является единственным; мы встречаем также Радугу: шаман возносится в высшие сферы, взбираясь по Радуге.[561]561
  Martti Rasanen, Regenbogen-Himmelsbrucke, «Studia Orientalia», XIV, I, Helsinki, 1947.


[Закрыть] Распространено и изображение Моста, по которому шаман переходит из одной космической страны в другую.[562]562
  H. von Lankenau, Die Schamanen und das Schamanenwesen («Globus», XXII, 1872, p. 278–283), p.279sq.


[Закрыть]

В иконографии бубнов господствует символика экстатического путешествия, то есть путешествия, подразумевающего прорыв уровней, а значит, и прорыв к "Центру Мира". Удары в бубен в начале сеанса, преследующие цель созыва духов и «заточение» их в бубне, представляют увертюру к экстатическому путешествию. Именно поэтому бубен называют "шаманским конем" (якуты, буряты). Конь изображен на алтайском бубне; считается, что, когда шаман ударяет в бубен, он едет на Небо на своем коне.[563]563
  Radlow, Aus Sibirien, II, p. 18, 28, 30 et passim.


[Закрыть] Подобное явление мы встречаем и у бурятов: бубен сделан из лошадиной кожи и представляет это животное.[564]564
  Mikhailowski, p. 80.


[Закрыть] Согласно Менхен-Хельфену, бубен сойотского шамана считается конем и называется хамын ат, дословно «конь шамана»,[565]565
  O. Manchen-Helfen, Reise ins asiatische Tuwa, Berlin, 1931, p. 117.


[Закрыть] а если шкура содрана с козла – «козлом шамана» (карагасы, сойоты). Якутские легенды подробно рассказывают о том, как шаман с помощью своего бубна пролетает через семь небес. «Я путешествую на диком козле!» – поют шаманы карагасов (тофаларов) и сойотов. В некоторых монгольских племенах шаманский бубен называется «черный олень».[566]566
  W. Heissig, Schamanen und Geisterbeschworer, p. 47.


[Закрыть] Палка, которой бьют в бубен, у алтайцев получила название «кнута».[567]567
  Harva, op. cit., p. 536.


[Закрыть] Чудесная скорость является одним из признаков тальтоса, венгерского шамана.[568]568
  G. Roheim, Hungarian Shamanism, p. 142.


[Закрыть] Однажды тальтос «сел на камышину и поехал галопом и прибыл к цели раньше, чем всадник».[569]569
  Ibid., p. 135.


[Закрыть] Все эти верования, представления и символы, связанные с «полетом» «конной ездой» или «быстротой» шаманов, являются образными выражениями экстаза – мистических путешествий, предпринятых с помощью сверхчеловеческих средств, в места, недоступные простым смертным.

Идею экстатического путешествия мы встречаем и в названии, которое шаманы юраков из тундры дают своему бубну: лук, или поющий лук. Согласно Летисало и Харве,[570]570
  Harva, p. 538.


[Закрыть] изначально бубен использовался для изгнания злых духов, но для этого мог служить также и лук. Безусловно, бубен иногда используется для изгнания злых духов,[571]571
  Harva, p. 537.


[Закрыть] но в таких случаях его специальное применение забыто и мы имеем дело с «магией шума», посредством которой изгоняют демонов. Такие примеры модификации функции довольно часты в истории религий. Мы, однако, не считаем, что первичной функцией бубна было изгнание духов. Шаманский бубен отличается от всех других инструментов «магии шума» именно тем, что он делает возможным экстатическое переживание. Бывает ли экстатическое переживание с самого начала подготовлено магией звуков бубна, которые считаются «голосом духов», или же это состояние возникает как результат чрезвычайной концентрации, вызванной долгим звоном, – это проблема, которую мы в данный момент не рассматриваем. Одно, однако, ясно: именно музыкальная магия предопределила шаманскую функцию бубна – а не противодемоническая магия шума.[572]572
  Стрелы также играют определенную роль в некоторых шаманских сеансах (см., например, Harva, p. 555). Стрела окружена двойным магико-религиозным почетом: с одной стороны, она является образцовым представлением скорости, «полета», с другой же стороны, она является в высшей степени магическим оружием, поскольку убивает на расстоянии. Используемая в церемониях очищения или изгнания демонов, стрела «убивает», а также «отгоняет» злых духов. См. также Rene de Nebesky-Wojkowitz, Oracles and Demons of Tibet, p. 543. О стреле как символе одновременно «полета» и «очищения» см. ниже, раздел «Древняя Греция» глава XI.


[Закрыть]