Текст книги "Шаманизм. Архаические техники экстаза"

Автор книги: Мирча Элиаде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Шаманизм у мо-со

Концепции, близкие Тибетской Книге Мертвых, встречаются у мо-со или на-кхи, народов, принадлежащих к тибето-бирманской семье и с начала христианской эры живущих на юго-западе Китая, преимущественно в провинции Юньнань.[1434]1434
  См. Jacques Bacot, Les Mo-so, Leyde, 1913; Joseph F. Rock, The Ancient Na-khi Kingdom of Southwest China, «Harvard-Yenchin Institute Monograph Series», vol.IX, 2, Cambridge, Mass., 2 vol., 1947.


[Закрыть] Согласно Року, самому новому и самому информированному в этом материале авторитету, религия на-кхи является чистым шаманизмом бон.[1435]1435
  Joseph F. Rock, Studies in Na-khi Literature: I. The Birth and Origin of Dto-mba Shi-lo, the Founder of the Mo-so Shamanism According to Mo-so Manuscripts, «Artibus Asiae», VII, 1–4, Leipzig, 1937, p. 5–85: тот же текст в «Bulletin de l'Ecole Francaise d'Extreme-Orient», XXXVII, Hanoi, 1937, p. 1–39; II. The Na-khi Ha zhi p'i or the Road the Gods Decide, «Bulletin», ibid., p. 40–119. Тот же автор недавно опубликовал Contributions to the Shamanisme of the Tibetan-Chinese Borerland, «Anthropos», LIV, 1959, p. 796–818, где первая часть посвящена ллю-бу, аутентичному колдуну на-кхи. Судя по всему, функция ллю-бу когда-то исполнялась женщинами (p. 797). Эта функция не наследственная, а о призвании свидетельствует почти психопатический кризис; человек, которому суждено стать ллю-бу, танцует до самого храма божества-хранителя. Под образом бога «на веревке вешают несколько красных платочков». Если божество «выбирает этого человека, то один из платочков упадет на него». Если же нет, «то человека… считают всего лишь эпилептиком или сумасшедшим и уводят домой» (p.797–798 – этот фрагмент следует добавить к разделу «Шаманизм и психопатология»; см. выше). Во время сеанса духи говорят голосом ллю-бу, но он их не воплощает, не становится «одержимым» (p. 800, etc.). Ллю-бу проявляет типично шаманские способности: ходит по огню и дотрагивается до раскаленного добела железа (p. 801). Исследование Рока включает также личные наблюдения за Нда-па, колдуном мо-со из Юньнаня (Китай) (p. 801 sq.), и за срунг-ма, тибетским «стражем Веры» (p. 806 sq.). См. также S. Hummel, Die Bedeutung der Na-khi fur die Erforschung der tibetischen Kultur.


[Закрыть] Этот факт вовсе не исключает культа Всевышнего небесного Существа, Мё, структурно очень близкого китайскому богу Ти'ену.[1436]1436
  Bacot, p. 15 sq.


[Закрыть] Периодическое жертвоприношение для Неба является древнейшей церемонией на-кхи; есть основания считать, что ее практиковали уже во времена, когда на-кхи кочевали по травянистым равнинам северо-восточного Тибета.[1437]1437
  J. F. Rock, The Muan bpo Ceremony or the Sacrifice to Heaven as Practiced by the Na-khi («Monumenta Serica», XII, Pekin, 1948, p. 1–160), p. 3 sq.


[Закрыть] При этом после молитв к Небу читаются молитвы к Земле и можжевельнику – Мировому Древу, поддерживающему Вселенную и возносящемуся в «Центре Мира».[1438]1438
  Rock, The Muan bpo Ceremony, p. 20 sq.


[Закрыть] Как видим, на-кхи сохраняют суть веры скотоводов-пастухов Центральной Азии: культ Неба, концепцию трех космических сфер, миф о Древе Мира, которое, произрастая в Середине Вселенной, поддерживает ее тысячью своих ветвей.

После смерти душа должна взойти на Небо. Но нужно считаться с демонами, вынуждающими ее спуститься в Ад. Количество, сила и значение демонов и придали религии мо-со аспект, столь близкий шаманизму бон. Дто-мба Ши-ло, основатель шаманизма на-кхи, вошел в миф и культ как победитель демонов. Независимо от его «исторической» личности, биография полностью мифическая: он рождается из левого бока матери, как и все герои и святые, сразу возносится на Небо (как Будда) и разгоняет демонов. Боги дали ему способность изгонять демонов и "сопровождать души умерших в царство богов".[1439]1439
  Rock, Studies, I, p. 18.


[Закрыть] Он является одновременно проводником душ и Спасителем. Как и в других традициях Центральной Азии, боги прислали этого Первого Шамана, чтобы он защищал людей от демонов. Слово дто-мба – тибетского происхождения и эквивалент тибетского стон-па («учитель, основатель или проповедник определенной доктрины») – явно показывает, что речь идет о нововведении: «шаманизм» является более поздним явлением, чем организация религии на-кхи. Необходимость в нем возникла в связи с ужасающим размножением «демонов», а по ряду причин мы склоняемся к убеждению, что эта демонология развилась под влиянием китайских религиозных идей.

Мифическая биография Дто-мба Ши-ло включает схему шаманского посвящения, не свободную, однако, от искажений. Демоны, числом 360, пораженные необычайным разумом новорожденного ребенка, хватают его и относят в "место, где пересекаются тысяча дорог" (то есть в "Центр Мира"); там они его варят в котле в течение трех дней и трех ночей; но когда демоны поднимают крышку, то видят ребенка Дто-мбу Ши-ло без изменений.[1440]1440
  Rock, Studies, I, p. 37.


[Закрыть] Это напоминает «инициационные сны» сибирских шаманов, в которых демоны три дня варят тело будущего шамана. Но поскольку в данном случае речь идет об Учителе-заклинателе, могущественнейшем истребителе демонов, то роль, которую играют эти демоны в посвящении, закамуфлирована: инициационное испытание становится покушением на убийство.

Дто-мба Ши-ло "проторяет дорогу для души умершего". Погребальная церемония называется жи мя, буквально «дорога-стремление», а многие тексты, читающиеся над покойником, представляют собой аналог "Тибетской Книги Мертвых".[1441]1441
  См. перевод с комментарием: Rock, Studies, II, p. 46 sq., 55 sq. Количество этих текстов весьма значительно (ibid., p. 40).


[Закрыть] В день похорон помощники разворачивают полотно, на котором изображены различные адские страны; через них должен пройти умерший, прежде чем он достигнет царства богов.[1442]1442
  Rock, Studies, II, p. 41.


[Закрыть] Это карта сложного и опасного пути, по которому умершего будет сопровождать шаман (дто-мба). Преисподняя состоит из девяти оград, которых путешественники достигают после перехода через мост.[1443]1443
  Ibid., p. 49.


[Закрыть] Нисхождение опасно, поскольку демоны блокируют мост; дто-мба должен именно «проторить путь». Не переставая призывать Первого Шамана,[1444]1444
  По сути все эти погребальные ритуалы определенным образом повторяют сотворение мира и биографию Дто-мбы Ши-ло; каждый текст начинается приведением космогонии, а затем рассказывает о чудесном рождении и геройских подвигах Ши-ло в борьбе с демонами. Такая реактуализация мифических illud tempus и первичного события, показавшего успешность деяний Первого Шамана – эти деяния стали впоследствии образцовыми и повторяемыми ad infinitum, – является нормальным поведением архаического человека: см. М. Eliade, Mythe de l'eternel retour, p. 44 sq.


[Закрыть] Дто-мбу Ши-ло, ему удается проводить умершего от ограды к ограде, через последовательные круги вплоть до девятого, последнего. После этого нисхождения к демонам умерший поднимается на семь Золотых Гор, доходит до Дерева, на верхушке которого находится «лекарство бесмертия», и, наконец, достигает царства богов.[1445]1445
  Rock, Studies, II, p. 91 sq., 101 sq. См. также id., The Zhi Ma Funeral Ceremony of the Na-khi of Southwest China: Described and Translated from Na-khi Manuscripts, Wien-Modling, 1955, p. 95 sq., 105 sq., 116 sq., 199 sq.


[Закрыть]

Как представителю Первого Шамана, Дто-мба Ши-ло, дто-мба удается "проторить дорогу" умершему и провести его через круги Ада, где в противном случае ему бы угрожала опасность быть съеденным демонами. Дто-мба провожает умершего символически, читая ему ритуальные тексты, но в то же время остается с ним "в виде духа". Он предостерегает его от всяких опасностей: "О умерший, когда ты возжелаешь пройти через мост и по дороге, ты обнаружишь, что их закрыл Ля-Ч'у. Твоя душа будет неспособна достигнуть царства богов…".[1446]1446
  Rock, Studies, II, p. 50.


[Закрыть] И он сразу рассказывает ему способ выхода из этой ситуации: семья должна принести демонам жертву, поскольку это грехи умершего заграждают ему дорогу, и семья должна искупить его грехи жертвами.

Эти несколько замечаний дают представление о функции шаманизма в религии на-кхи: шаман выслан богами для защиты людей от демонов; эта защита еще более необходима после смерти, так как люди являются великими грешниками, что делает их добычей для демонов. Но боги, смилостивившись над людьми, выслали Первого Шамана, чтобы он показал дорогу к божественной обители. Как и у тибетцев, связь между Землей, Преисподней и Небом осуществляется через вертикальную ось, Axis mundi. Посмертное нисхождение в Ад, с переходом через мост и лабиринтным проникновением сквозь девять оград (кругов), также сохраняет схему посвящения: никто не может достигнуть Неба без предварительного нисхождения в Преисподнюю. Шаман играет роль как проводника душ, так и наставника посмертного посвящения. По всей вероятности, ситуация шамана в религии на-кхи представляет древний этап, через который должны были также пройти другие религии Центральной Азии; в сибирских мифах о Первом Шамане мы встречаем мотивы, не лишенные связи с мифической биографией Дто-мбы Ши-ло.

Шаманские техники и символизм в Китае

В Китае существует обычай, что когда кто-либо умирает, то выходят на крышу дома и просят душу, чтобы она возвратилась в тело, показывая ей, например, красивую новую одежду. Этот ритуал неоднократно засвидетельствован в классических текстах[1447]1447
  См. S. Couvreur, Li-Ki; ou, Memiores sur les bienseances et les ceremonies, 2 ed., Ho-kien-fu, 2 vol., 1927, I, p. 85, 181, 199 sq.; II, p. 11, 125, 204, etc.; J. J. M. de Groot, The Religious System of China, Leyde, 6 vol., 1892–1910, I, p. 245 sq. О китайских концепциях жизни после смерти см. E. Erkes, Die alt-chinesischen Jenseitsvorstellungen, «Mitteilungen der Gesselschaft fur Volkerkunde», I, Leipzig, 1933, p. 1–5; id., The God of Death in Ancient China, «T'oung Pao», XXXV, Leyde, 1940, p. 185–210.


[Закрыть] и сохранился до наших дней;[1448]1448
  См., например, Theo Korner, Das Zuruckrufen der Seele in Kuei-chou, «Ethnos», III, 4–5, 1938, p. 108–112.


[Закрыть] даже Сунг Ю написал об этом большую поэму под названием «Призывание души».[1449]1449
  E. Erkes, Das «Zuruckrufen der Seele» (Chao-Hun) des Sung Yuh, Inaugural-Diss, Leipzig, 1914; см. также H. Maspero, Les Religions chinoises, "Melanges posthumes sur les religions et l'histoire de la Chine, I, Paris, 1950, p. 50 sq.


[Закрыть] Болезнь тоже часто предполагает бегство души, и тогда колдун в экстазе гонется за ней, хватает ее и вновь соединяет с телом.[1450]1450
  Этот тип исцеления часто практикуется и по сей день, см. de Groot, VI, p. 1284, 1319, etc. Колдун имеет возможность вызвать и соединить с телом даже душу умершего животного, см. Ibid., p. 1214, о воскрешении коня. Колдун таи высылает несколько своих душ на поиски заблудшей души умершего и не забывает их предостеречь, чтобы они избрали правильный путь, возвращаясь в этот мир. См. Maspero, Les Religions chinoises, p. 218.


[Закрыть]

Древний Китай уже знал несколько категорий колдунов и ведьм, медиумов, заклинателей, вызывателей дождя и т. п. Один тип мага в первую очередь привлекает наше внимание: экстатик, искусство которого заключается, прежде всего, в «экстериоризации» своей души, иными словами, в "путешествии души". Легендарная история и фольклор Китая богаты примерами "магических полетов", и, в чем мы скоро убедимся, уже в древности хорошо осведомленные китайцы рассматривали «полет» как пластическую формулу экстаза. Во всяком случае, если оставить в стороне орнитоморфный символизм протоисторического Китая – к которому мы вернемся позже, – то необходимо заметить, что первым, кому, согласно традиции, удалось летать, был император Шуан (2258–2208 гг. по китайской хронологии). Ню Йинг и О Хуанг, дочери императора Яо, научили Шуана искусству "летать, как птица".[1451]1451
  E. Chavannes, Les Memoirs historiques de Se-ma-Ts'ien, Paris, 5 vol., 1895–1905, I, p. 74. См. другие тексты в B. Laufer, The Prehistory of Aviation, p. 14 sq.


[Закрыть] (Заметим попутно, что до некоторых пор источник магических сил был в женщинах – эту подробность, вместе с несколькими другими, можно считать признаком древнего китайского матриархата.[1452]1452
  На эту тему см. E. Erkes, Der Primat des Weibes im alten China, «Sinica», IV, 1935, p. 166–176. О дочерях Яо и попытках наследования трона см. Marcel Granet, Danses et legendes de la Chine ancienne, Paris, 2 vol., 1926, I, p. 276 sq. Критика взглядов Гране: Carl Hentze, Bronzegerat, Kultbauten, Religion im altesten China der Shang-Zeit, Аntwerpen, 1951, p. 188 sq.


[Закрыть]) Обратим внимание на то, что настоящий правитель должен обладать умениями «мага». «Экстаз» для основателя государства столь же необходим, как и его политические достоинства, поскольку магические умения были равнозначны власти, юрисдикции над Природой. Марсель Гране заметил, что шаг Великого Ю, наследника Шуана, «ничем не отличается от танцев, вводящих в транс колдуна (т'иао-шен)… Экстатический танец относится к методам, с помощью которых обретается сила правления людьми и природой. Как известно, эта регулирующая сила, в текстах, именуемых даосскими, как и в тех, которые именуют конфуцианскими, называется Дао».[1453]1453
  Marcel Granet, Remarques sur le taoisme ancien, «Asia Major», II, Leipzig, 1925, p. 149. См. также id., Danses et legendes, I, p. 239 sq. Об архаических элементах в мифе о Великом Ю см. Carl Hentze, Mythes et symboles lunaires, Anvers, 1932, p. 9 sq. О танце Ю см. W. Eberhard, Lokalkulturen im alten China (part 1: Die Lokalkulturen des Nordens und Westens, Leyde, 1942; part 2: Die Lokalkulturen desSudens und Ostens, «Monumenta serica», III, Pekin, 2 vol., 1942), part 1, p. 362 sq.; part 2, p. 52 sq.


[Закрыть]

Действительно, многие императоры, мудрецы, алхимики и колдуны "возносились на Небо".[1454]1454
  В Китае, как и у таи, мы находим память о связи, существовавшей в мифические времена между Землей и Небом. Согласно мифам, эта связь была прервана, чтобы боги больше не могли нисходить и угнетать людей (китайские версии) или чтобы люди больше не надоедали богам (версии таи). См. H. Maspero, Les Religions chinoises, p. 186 sq. См. также выше. Объяснения, предлагаемые китайскими версиями, представляют более позднее перетолкование архаической мифической темы.


[Закрыть] Хуань-ти, Желтый Владыка, был занесен в Небо бородатым змеем вместе с женами и советниками числом семьдесят человек.[1455]1455
  Chavannes, Memoirs historiques, vol. III, 2e partie, p. 488–489.


[Закрыть] Но это уже апофеоз (обожествление), а не «магический полет», множество примеров которого известны китайской традиции.[1456]1456
  B. Laufer, The Prehistory of Aviation, p. 19 sq.


[Закрыть] Одержимость полетом выразилась в обилии легенд, связанных с колесницами и другими летательными аппаратами.[1457]1457
  Laufer, ibid.


[Закрыть] В подобных случаях мы имеем дело с хорошо известным явлением деградации символизма, суть которой в том, что достигаются – на конкретном уровне ближайшей действительности – «результаты», относящиеся к действительности внутренней.

Как бы то ни было, шаманское происхождение магического полета вполне отчетливо выражено и в Китае. "Улететь в Небо" в китайском языке выражается следующим образом: "с помощью птичьих крыльев он преобразился и вознесся, как бессмертный"; термины "ученый с перьями" или "господин с перьями" обозначают даосского жреца.[1458]1458
  Laufer, ibid., p. 16.


[Закрыть] Как нам известно, птичье перо является одним из наиболее распространенных символов «шаманского полета», а его наличие в китайской протоисторической иконографии не лишено значения для оценки распространения и древности этого символа, а значит, и идеологии, которая им пользуется.[1459]1459
  О связи между крыльями, перьями, полетом и даосизмом см. M. Kaltenmark, Le Lie-sien tchouan (Biographies legendaires des Immortels tapistes de l'antiquite), Pekin, 1953, p. 12 sq.


[Закрыть] Зато весьма вероятно, что даосы, легенды которых богаты вознесениями и различными чудесами, разработали и систематизировали шаманские идеологии и техники протоисторического Китая, и потому их следует считать значительно более правомочными последователями шаманизма, чем заклинателей, медиумов и «одержимых», о которых мы будем говорить ниже; последние представляют в Китае, как и в других регионах, искаженную традицию шаманизма. Мы хотим сказать, что когда не удается овладеть «духами», то это заканчивается «одержимостью» ими, а магическая техника экстаза становится в этом случае обычным медиумическим автоматизмом.

В этой связи, поражает в китайской традиции "магического полета" и шаманского танца отсутствие даже намека на одержимость. Ниже мы встретим несколько примеров, когда шаманская техника ведет к одержимости богами и духами, но в легендах о правителях, бессмертных даосах, алхимиках и даже «колдунах», хотя всегда речь идет о вознесении на Небо и о других чудесах, не говорится об одержимости. Есть все основания считать эти факты принадлежностью классической традиции китайской духовности, которая включает как спонтанное владение собой, так и прекрасную интеграцию во все космические ритмы. Во всяком случае, даосы и алхимики обладали способностью подниматься в воздух: Лиу Ан, известный также как Учитель Хуайнан-цзы (II век до н. э.), восносился на Небо средь бела дня, а Ли Чаокюн (140-87 до н. э.) хвастался способностью преодолевать девятое Небо.[1460]1460
  B. Laufer, The Prehistory of Aviation, p. 26 sq., где приводятся и другие примеры. См. также ibid., р. 31 sq. и p. 90 (о бумажных змеях в Китае), p. 52 sq. (о легендах о магическом полете в Индии).


[Закрыть] «Мы входим в Небо и разворачиваем кометы», – говорила одна шаманка в своей песне.[1461]1461
  E. Erkes, The God of Death in Ancient China, p. 203.


[Закрыть] Большая поэма К'ю Юаня говорит о многих вознесениях до самых «Ворот Неба», фантастических галопах, восхождении по радуге – все мотивы, родственные шаманскому фольклору.[1462]1462
  P. Franz Biallas, K'uh Yuan's «Fahrt in die Ferne» (Yuan-Yu) («Asia Major», VII, Leipzig, 1932, p. 179–241), p. 210, 215, 217, etc.


[Закрыть] В сказках часто упоминается о деяниях китайских магов, удивительно напоминающих легенды, созданные вокруг факиров: маги летают на Луну, проходят сквозь стены, делают так, что растение прорастает и вырастает на глазах, и т. д..[1463]1463
  См. сказки семнадцатого века, пересказанные в L. Vanicelli, La religione dei Lolo, p. 164–166, по J.Brand, Introduction to the Literary Chinese, 2 ed., Pekin, 1936, p. 161–175. См. также Eberhard, Lokalkulturen im alten China, II, p. 50.


[Закрыть]

Исходной точкой всех этих мифологических и фольклорных традиций является идеология и техника экстаза, предполагающая "путешествие в духе". С древнейших времен классическим средством достижения экстаза был танец. Как и везде, экстаз делал возможным как "магический полет" шамана, так и нисхождение «духа», которое не обязательно подразумевало «одержимость»; дух мог вдохновлять шамана. О том, что магический полет и фантастические путешествия по Вселенной были для китайцев только пластическими формами для описания переживаний экстаза, свидетельствует, в частности, следующий документ. Куо ю приводит рассказ о том, как царь Чао (515–488 до н. э.) обратился однажды к своему министру со словами: "Писания династии Чу утверждают, что Ч'унг-ли был выслан как посланец в недоступные страны Неба и Земли. Как это было возможно?.. Существует ли возможность, чтобы люди поднимались на Небо?.." Министр объяснил ему, что подлинное значение этой традиции имеет духовную природу; те, кто ведет праведную жизнь и умеет концентрироваться, умеют также своим сознанием "достигать высших сфер и спускаться в нижние, постигать, как там нужно себя вести и что следует делать… Когда они достигают этого состояния, в них входят умные шэнь; когда таким образом в мужчину входит шэнь, его называют хи, а если в женщину, то ее называют ву. Как функционеры, они следят за порядком первенства богов (при жертвоприношениях), за их дощечками, а также за приносимыми им жертвами, инструментами, церемониальными нарядами в зависимости от времени года".[1464]1464
  J. J. de Groot, VI, p. 1190–1191. Заметим, что женщину, одержимую шэнь, называли ву – это название впоследствии стало общим наименованием шамана. Можно видеть в этом доказательство приоритета шаманок. Но есть также основания считать, что ву, женщину, одержимую шэнь, опередил шаман в маске и медвежьей шкуре, «шаман-танцор», которого Хопкинс (L. C. Hopkins, The Bearskin, Another Pictographic Reconnaissance from Primitive Profilactic to Present-Day Panache: A Chinese Epigraphic Puzzle, «Journal of the Royal Asiatic Society», 1 and 2 parts, 1943, p. 110–117; id., The Shaman or Chinese Wu: His Inspired Dancing and Versatile Character, ibid., 1 and 2 parts, 1945, p. 3–16), как он утверждает, идентифицировал на одной надписи эпохи Шань и на другой эпохи Чу. «Шаман-танцор» в маске медведя принадлежит к идеологии, в которой преобладает магия охоты, когда мужчина оказывается доминирующим. Но существенную роль он играет и в исторические времена: вождь-заклинатель был одет в медвежью шкуру с четырьмя золотыми глазами (E. Biot, Le Tcheou-li, ou Rites des Tchou, Paris, 2 vol., 1851, II, p. 225). Но если все это и подтверждает существование в протоисторические времена «мужского» шаманизма, то это не значит, что шаманизм типа ву – высоко превозносящий «одержимость» – не является магико-религиозным явлением, в котором доминирует женщина. См. E. Rousselle, in «Sinica», XVI, 1941, p. 134 sq.; A. Waley, The Nine Songs: a Study of Shamanism in Ancient China, London, 1955. См. также Erkes, Der Schamanistische Ursprung des Schinesischen Ahnenkultus, «Sinologica», II, 4, Basel, 1950, p. 253–262; H. Kremsmayer, Schamanismus und Seelenvorstellungen im alten China, «Archiv der Volkerkunde», IX, Wien, 1954, p. 66–78.


[Закрыть]

Это, по-видимому, указывает на то, что экстаз – вызывавший переживания, которые считали "магическим полетом", "вознесением на Небо", "мистическим путешествием" и т. п., – был причиной воплощения шэнь, а не его результатом: именно потому, что человек уже был способен "достигать высших сфер и нисходить в низшие" (то есть возноситься на Небо и спускаться в Преисподнюю), "умные шэнь нисходили в него". Это явление представляется весьма отличным от тех «одержимостей», которые мы встречаем далее. Разумеется, очень рано "сошествие шэнь" дало место множеству параллельных переживаний, которые в итоге перемешались в массе «одержимостей». Не всегда легко определить природу экстаза на основе употребляемой для его выражения терминологии. Даосское определение экстаза, куэй-ю, или "вхождение духа", объясняется, по мнению Масперо, только тогда, когда даосский опыт выводится из "одержимости колдунов". Действительно, о колдунье в трансе, изрекающей от имени шэнь, говорилось: "Это тело колдуньи, но дух бога". Чтобы его воплотить, колдунья очищалась ароматизированной водой, надевала ритуальный наряд, приносила жертвы: "С цветком в руке она изображала путешествие посредством танца под аккомпанемент музыки и песни, под звуки бубнов и флейт, пока не падала обессиленная. Это был момент присутствия бога, и бог говорил ее устами".[1465]1465
  H. Maspero, Les Religions chinoises, p. 34, 53–54; id., La Chine antique, Paris, 1927, p. 195 sq.


[Закрыть]

Даосизм ассимилировал значительно больше архаических техник экстаза, чем йога и буддизм, особенно если речь идет о позднем даосизме, сильно искаженном магическими элементами.[1466]1466
  Были попытки отождествить даосизм с шаманизирующим бон-по; см. выше. Об ассимиляции шаманских элементов неодаосизмом, см. также Eberhard, Lokalkulturen, II, p. 315 sq. Тем более не следует забывать о влиянии индийской магии, которое не подлежит сомнению после прибытия буддийских монахов в Китай. Например, Фо Т'у-тенг, буддийский монах из Кучи, обошедший Кашмир и другие районы Индии, прибыл в 310 году в Китай и совершил много магических деяний; в частности, он предсказывал по звону колоколов, см. A. F. Wright, Fo-t'u-teng. A Biography («Harvard Journal of Asiatic Studies», XI, 1948, p. 321–370), p. 337 sq., 346, 362. А ведь известно, что «мистические звуки» играют существенную роль в некоторых йогических техниках, а для буддистов голоса дэвов и якшей были похожи на звуки золотых колоколов, см. М. Eliade, Le Yoga, p. 377 sq.


[Закрыть] Тем не менее значение символизма вознесения и вообще уравновешенной и здравой структуры даосизма отличает его от экстаза-одержимости, столь характерного для колдунов. Китайский «шаманизм» («ву-изм», как его называет de Groot), кажется, доминировал в религиозной жизни, прежде чем конфуцианство и государственная религия достигли перевеса. В первых веках до нашей эры жрецы ву были настоящими жрецами Китая.[1467]1467
  De Groot, VI, 1205.


[Закрыть] Разумеется, ву не был полностью тождествен шаману, но он воплощал духов и как таковой служил посредником между человеком и божеством, а кроме того был целителем – всегда с помощью духов.[1468]1468
  Ibid., p. 1209 sq.


[Закрыть] Женщин ву было подавляющее большинство.[1469]1469
  Ibid., p. 1209.


[Закрыть] А большинство шэнь и кузи, которых воплощали ву, были душами умерших.[1470]1470
  Ibid., p. 1211.


[Закрыть] С воплощением душ умерших и начинается собственно «одержимость».

Ванг-Ч'унг писал: "Среди мужчин умершие разговаривают через живых, которых они вводят в транс, а ву, дергая свои черные нитки, вызывает души умерших, которые разговаривают голосом ву. Но все, что эти люди могут сказать, является ложью…".[1471]1471
  Ibid.


[Закрыть] Это, конечно же, мнение автора, у которого медиумистические явления вызывали отвращение. Но чудеса женщин-ву этим не ограничивались; они могли становиться невидимыми, резали себя ножами и саблями, отрезали себе язык, глотали сабли и плевали огнем, возносились на облаке, сияющем, как будто оно было освещено молнией… Женщины-ву танцевали в кругу, говорили на языке духов и смеялись, как привидения, а вокруг них взлетали в воздух и вpезались друг в друга предметы.[1472]1472
  Ibid., p. 1212.


[Закрыть] Все эти факирские явления до сих пор часто встречаются в китайских магических и медиумистических сферах. Не нужно даже быть ву, чтобы видеть духов и изрекать пророчества: достаточно стать одержимым шэнь.[1473]1473
  Ibid., p. 1166 sq., 1214, etc.


[Закрыть] Медиумизм и «одержимость», как и везде, иногда приводит к спонтанному и искаженному шаманизму.

Нет нужды множить примеры китайских колдунов, ву и «одержимых», чтобы убедиться, насколько это явление в целом близко маньчжурскому, тунгусскому и сибирскому шаманизму вообще.[1474]1474
  О сексуальных и распутных элементах церемонии ву см. de Groot, VI, p. 1235, 1239.


[Закрыть] Достаточно подчеркнуть, что с течением веков китайский экстатик все больше смешивался с колдунами и «одержимыми» рудиментарного типа. В определенный, притом достаточно длительный период, ву был настолько близок к заклинателю, ши, что его обычно называли ву-ши.[1475]1475
  Ibid., p. 1192.


[Закрыть] По сей день его называют саи-конг, и эта функция передается от отца к сыну. По-видимому, преимущество женщин исчезло. После первых уроков у отца неофит берет уроки в «гимназии» и получает свой титул от главного жреца после посвящения чисто шаманского типа. Церемония осуществляется публично и состоит в восхождении на то т'уи, «лестницу из сабель»: неофит босыми ногами входит по саблям на самую верхушку помоста; лестница обычно сделана из двенадцати сабель, причем иногда сооружается и другая лестница, по которой неофит спускается. Аналогичный обряд посвящения существует у каренов Бирмы, где жрецов называют вее, что, возможно, является формой китайского термина ву.[1476]1476
  De Groot, p. 1248 sq. Ibid., p. 1250, n. 3, автор цитирует A. R. McMahon, The Karens of the Golden Chersonese, London, 1876, p. 158, о подобном обряде у бирманских качинов. См. другие примеры (чуанг – таиландское племя в провинции Куангси; аборигены северного Тайваня) в R. Rachmann, Shamanistic and Related Phenomena in Northern and Middle India, p. 737, 741, n. 168.


[Закрыть] (Весьма вероятно, что мы имеем дело с китайским влиянием, исказившим древние местные магические традиции; но вовсе не обязательно считать саму лестницу посвящения заимствованием из Китая. Аналогичные обряды шаманского восхождения зафиксированы в Индонезии и других регионах.)

Магико-религиозная деятельность саи-конгa входит в сферу даосского ритуала: сам саи-конг называется дао-ши, "даосский знахарь".[1477]1477
  De Groot, VI, p. 1254.


[Закрыть] Впоследствии он полностью отождествился с ву, прежде всего по причине своего престижа заклинателя.[1478]1478
  Ibid., p. 1256.


[Закрыть] Его ритуальный наряд богат космологической символикой: мы различаем космический Океан, посередине гору Т'аи и т. д..[1479]1479
  Ibid., p. 1261.


[Закрыть] Cаи-конг обычно использует медиума, «одержимого», который также проявляет факирские умения: он наносит себе удары ножами и т. д..[1480]1480
  Ibid., p. 983 sq., p. 1270 sq., etc.


[Закрыть] И здесь подтверждается уже замеченное нами в Индонезии и Полинезии явление спонтанной имитации шаманизма вследствие одержимости. Как и шаман на Фиджи, саи-конг руководит хождением по огню; эта церемония носит название «прогулка по огненной тропе» и осуществляется перед храмом; саи-конг первый проходит по углям, а за ним его младшие коллеги и даже зрители. Аналогичный обряд – переход по «мосту из сабель». Считается, что достаточно духовной подготовки перед церемонией, чтобы безопасно пройти по саблям и по огню.[1481]1481
  Ibid., p. 1292 sq.


[Закрыть] В этом случае, как и в неисчислимых случаях медиумизма, спиритизма и других гадательных техник, мы имеем дело с местным и трудным для классификации явлением спонтанного псевдошаманизма, самой существенной чертой которого является легкость.[1482]1482
  О шаманизме в современном Китае см. P. H. Dore, Manuel des superstitions chinoises, Shanghai, 1936, p. 20, 39 sq., 82, 98, 103, etc.; Shirokogorov, Psychomental Complex of the Tungus, p. 388 sq. О медиумических культах в Сингапуре см. Alan J. A. Elliott, Chinese Spirit-Medium Cults in Singapore, London, 1955, особенно p. 47 sq., 59 sq., 73 sq., 154 sq.; о шаманизме у коренных племен Тайваня см. M. D. Coe, Shamanism in the Bunum Tribe, Central Formosa, «Ethnos», XX, 4, 1955, p. 181–198. Работа Tcheng-tsu Shang, Der Schamanismus in China, Diss., Hamburg, 1934, оказалась для нас недоступной.


[Закрыть]

Мы ни в коем случае не претендуем на написание здесь истории шаманских идей и практик в Китае. Мы даже не знаем, возможно ли это: как известно, на протяжении двух тысяч лет китайские ученые подвергали архаические традиции обработке, интерпретации и, наконец, «процеживанию». Достаточно обратить внимание на наличие очень большого количества шаманских техник в истории Китая. Разумеется, нельзя их все считать принадлежащими к одной и той же идеологии или к одному и тому же культурному слою. Мы видели, например, различия, которые могут существовать между экстазом властителей, алхимиков и даосов, с одной стороны, и экстазом-одержимостью колдунов или ассистентов саи-конга. Те же различия в содержании и духовной ориентации можно заметить и по отношению к любой другой шаманской технике или символике. Всегда создается впечатление, что шаманскую схему можно переживать на различных, хотя и сравнимых уровнях, и это явление выходит далеко за рамки сферы шаманизма и находит свое подтверждение относительно всякой символики или религиозной идеи.

В общем, отметим наличие в Китае почти всех составных элементов шаманизма: вознесение на Небо, вызов и поиск души, воплощение «духов», власть над огнем и другие факирские умения. Реже встречаются нисхождения в Ад, особенно путешествие за душой больного или умершего, хотя все эти мотивы подтверждены в фольклоре. Рассказывают, например, историю о царе Му династии Чу, который путешествовал на край земли, к Горе К'ун-лунь, и еще дальше, к Царице-Матери Запада (= Смерть), переходя через реку по мосту, составленному из рыб и черепах; Царица-Мать Запада дала ему песню и талисман долгой жизни.[1483]1483
  Richard Wilhelm, Chinesische Volksmarchen (Marchen der Weltliteratur, ser. II, Iena, 1927), p. 90 sq.


[Закрыть] Существует также история об ученом Ху Ти, спустившемся в Преисподнюю через Гору Умерших и увидевшем реку, которую души праведников переходили по золотому мосту, тогда как грешники ее переплывали, а демоны в это время побивали их.[1484]1484
  Ibid., p. 116 sq.; см. также рассказ о другом путешествии в Ад, ibid., p. 184 sq.


[Закрыть] Наконец, мы встречаем также искаженный вариант орфического мифа: святой Му Лиен узнает в мистическом видении, что его мать, при жизни пренебрегавшая раздачей милостыни, страдает в Аду от голода; он спускается, чтобы ее спасти: он берет ее на спину и заносит на Небо.[1485]1485
  Ibid., p. 126–127. Кроме этих сказок о нисхождении, значительно большее количество таких, в которых упоминается о восхождениях и других магических чудесах, см. в собрании Вильгельма (R.Wilhelm). См. также W. Eberhard, Typen chinesischer Volksmarchen, «Folklore Fellows Communications», L, 120, Helsinki, 1937, s. v. «Aufsteigen in Himmel».


[Закрыть] Орфический мотив содержат и две другие сказки из сборника Эберхарда.[1486]1486
  Eberhard, nn. 144 и 145, II.


[Закрыть] В первой один человек cпускается на тот свет, чтобы отыскать умершую жену. Он находит ее возле источника, но она умоляет его, чтобы он ушел, поскольку теперь она стала духом. Но муж на некоторое время остается в царстве теней. В итоге супруги убегают, но однажды, на земле, войдя в дом, жена рождает девочку, а сама исчезает. Когда дочь достигает зрелости, муж узнает в ней свою супругу и женится на ней второй раз. В другой повести в Ад спускается отец, чтобы привести оттуда умершего сына, но поскольку сын его не узнает, вся затея заканчивается неудачей.[1487]1487
  Eberhard, Typen, p. 198 sq.


[Закрыть] Эти рассказы принадлежат к азиатскому магическому фольклору, а на некоторые из них сильное влияние оказал буддизм; поэтому было бы необоснованным делать из этого вывод о существовании определенного ритуала нисхождения в Ад. (Например, в истории буддистского святого Му Лиена нет никакого упоминания о шаманском хватании души.) Весьма вероятно, что шаманский ритуал нисхождения, если он существовал в той форме, в какой мы его встречаем в Центральной и Северной Азии, вышел из употребления вследствие кристаллизации культа предков, который придал «Преисподней» другое религиозное значение.

Нам следует рассмотреть еще один вопрос, выходящий за рамки шаманизма в строгом смысле слова, но тем не менее существенный: связь между шаманом и животными и вклад мифологий животных в развитие китайского шаманизма. «Шаг» Великого Ю не отличался от танца магов; но Великий Ю переодевался также в медведя и определенным образом воплощал дух Медведя.[1488]1488
  См. C. Hentze, Mythes et symboles lunaires, p. 6; id., Le Cult De l'ours et du tigre et le t'ao-t'ie («Zalmoxis», I, 1938, p. 50–68), p. 54; id., Die Sakralbronzen und ihre Bedeutung in der fruhchinesischen Kulturen, p. 19; M. Granet, Danses et legendes, II, p. 563 sq.


[Закрыть] Шаман, которого описал Чeу-ли, также одевал медвежью шкуру, и легко можно было бы приумножить примеры церемониала, известного в этнологии под названием «bear ceremonialism» («церемониализм медведя») и зарегистрированного как в Северной Азии, так и в Северной Америке.[1489]1489
  A. Irving Hallowell, Bear Ceremonialism in the Northern Hemisphere, «American Anthropologist», n. s., XXVIII, 1926, p. 1–175; N. P. Dyrenkova, Bear Worship Among Turkish Tribes of Siberia, «Proceedings of the 23rd International Congress of Americanists», 1928, New York, 1930, p. 411–440; Hans Findeisen, Zur Geschichte der Barenzeremonie, «Archiv fur Religionswissenschaft», XXXVII, 1941, p. 196–200; A. Alfoldi, Le Culte de l'ours et le matriarchat en Eurasie (на венгерском языке, в «Kozlemenyek», L, Budapest, 1936, p. 5–17; любезности профессора Альфольди мы обязаны предоставлением английского перевода этой важной статьи). См. также Marius Barbeau, Bear Mother, «Journal of American Folklore», LIX, 231, 1946, p. 1–12.


[Закрыть] Доказано, что Древний Китай чувствовал связь между шаманским танцем и животным, представляющим очень сложный космологический и инициационный символизм. Специалисты отрицают наличие следов китайского тотемизма в мифологии и ритуале, соединявших человека с животным.[1490]1490
  См. Dyrenkova, p. 453; C. Hetnze, Le Cult de l'ours et du tigre, p. 68; id., Die Sakralbronzen, p. 45, 161.


[Закрыть] Эти связи имеют скорее космологическую природу (животное обычно представляет Ночь, Луну, Землю и т. д.) и имеют отношение к посвящению (животное = мифический Предок = посвящаемый).[1491]1491
  На эту тему см. работы Hentze, особенно Mythes et symboles lunaires; Objets rituels, croyances et dieux de la Chine antique et de l'Amerique; Fruchinesische Bronzen und Kultdarstellungen.


[Закрыть]

Как следует интерпретировать все эти факты в свете того, что мы узнали о китайском шаманизме? Не следует все слишком упрощать и объяснять только одной схемой. Не подлежит сомнению, что "bear ceremonialism" связан с магией и мифологией охоты. Как мы знаем, шаман решающим образом обеспечивает обилие дичи и удачу охоты (метеорологические предсказания, влияние на погоду, мистические путешествия к Великой Матери Животных и т. д.). Но не следует забывать, что связи шамана (как, впрочем, и "первобытного человека" вообще) с животными имеют духовную природу и мистическую интенсивность, которую трудно представить человеку с сегодяшним десакрализованным образом мышления. Одевание в шкуру убитого животного было для первобытного человека равнозначно превращению его в это животное. Как мы видели, шаманы до сих пор считают, что они превращаются в животных. Само по себе то, что шаман надевает шкуру дикого животного, мало о чем говорит; существенным является другое: что он при этом испытывает? У нас есть основания считать, что это магическое превращение ведет к "выходу за пределы себя"; очень часто этот выход выливается в экстатическое переживание.

При наследовании походки животного или надевании его шкуры достигается сверхчеловеческий способ бытия. Речь идет не о возврате к чистой "животной жизни": животное, с которым отождествляется шаман, уже не является носителем определенной мифологии,[1492]1492
  В древнейшей китайской иконографии мы встречаем много животных, прежде всего орнитоморфических мотивов (Hentze, Die Sakrelbronzen, p. 115 sq.). Некоторые из этих иконографических мотивов напоминают рисунки на шаманских нарядах, например, змеи (ibid., fig. 146–148). На наряд сибирского шамана, вероятно, оказали влияние некоторые китайские магико-религиозные идеи (ibid., p. 156). См. также id., Schamanenkronen zur Han-zeit in Korea, «Ostasiatiache Zeitschrift», n.s., IX, 5, Berlin, 1933, p. 156–163; id., Eine Schamanendarstellung auf einem Han-Relief, «Asia Major», n. s., I, Leipzig, 1944, p. 74–77; id., Eine Schamanentracht in ihren Bedeutung fur die altchinesische Kunst und Religion, «Jahrbuch fur prahistorische ethnographische Kunst», XX, Berlin, 1960–1963, p. 55–61. Альфред Сальмони (Alfred Salmony) интерпретирует как шаманов двух танцовщиков с оленьими рогами на бронзовой вазе конца династии Чу, найденной, как, по крайней мере, предполагается, в Ч'ангша; см. Antler and Tongue: an Essay on Ancient Chinese Symbolism and Its Implications, Ascona, 1954. Просматривая работы Сальмони в «Artibus Asiae» (XVIII, Leipzig, 1955, p. 85–90), Гейне-Гельдерн принимает эту интерпретацию и замечает, что уже Уильям Уотсон (William Watson) пришел к тому же выводу в статье A Grave Guerdian from Ch'ang-sha, «British Museum Quartely», XVII, 3, London, 1952, p. 52–56. Следовало бы также посвятить целое отдельное исследование возможному влиянию шаманского наряда на военную экипировку; см. K. Meuli, Scythica, p. 147, n. 8; F. Altheim, Geschichte der Hunnen, I, p. 311 sq. Наряд китайского шамана включает, в частности, чешуйчатый панцирь, засвидетельствованный уже в архаический период; см. B. Laufer, Chinese Clay Figures (Field Museum of Natural History, Anthropological Series, XIII, 2, Chicago, 1914), особенно p. 196, рl. XV–XVII.


[Закрыть] оно становится по сути мифическим Животным, Предком, Демиургом. Превращаясь в это мифическое животное, человек становился чем-то очень большим и необычайно могущественным. Можно считать, что эта проекция в мифическое Существо, одновременно центр жизни и универсального обновления, вызывала состояние эйфории, которое, прежде чем привести к экстазу, давало чувство собственной силы и связи с космической жизнью. Достаточно вспомнить роль образцовой модели, представляемой различными животными в даосских мистических техниках, чтобы осознать духовное богатство «шаманского» опыта, жившего в памяти древних китайцев. Забывая об ограничениях и фальшивых человеческих мерках, они находили – при условии умелого наследования повадок животных (походки, дыхания, криков и т. п.) – новое измерение жизни: находили непринужденность, свободу, «симпатию» (единение) со всеми космическими ритмами, и поэтому также счастье и бессмертие.

Нам кажется, что эта точка зрения на древние китайские обряды, столь похожие на "bear ceremonialism", позволяет понять их мистическую ценность и то, каким образом можно было достичь экстаза через хореографическую имитацию животного и через танец, изображающий вознесение; как в одном, так и в другом случае душа "выходила из себя" и улетала.[1493]1493
  Следует также принять во внимание роль металлургии и ее символики в формировании доисторической китайской магии и мистики; см. M. Granet, Dances et legendes, II, p. 496 sq., 505 sq. Известны связи между шаманизмом и литейщиками и кузнецами, см. М. Eliade, Forgerons et alchimistes, p. 65 sq.


[Закрыть] Назвать этот мистический взлет «сошествием» бога или духа? Иногда это только вопрос терминологии.