Текст книги "Шаманизм. Архаические техники экстаза"

Автор книги: Мирча Элиаде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Шаманское исцеление

Как и в других регионах, главной и сугубо личной функцией южноамериканского шамана остается целительство.[1025]1025
  См. также Ida Lublinski, Der Medizinmann bei den Naturvolkern Sudamerikas, p. 247 sq.


[Закрыть] Не всегда оно носит чисто магический характер. Южноамериканский шаман знает лекарственные свойства растений и животных, использует массаж и т. д. Но в подавляющем большинстве случаев заболеваний, имеющих, по его мнению, духовную природу – то есть вызванных бегством души или тем, что духи или колдуны внедрили в тело пациента магический предмет, – он должен прибегнуть к шаманскому исцелению.

Концепция болезни как утраты души, заблудшей или похищенной духом или привидением, широко распространена в бассейне Амазонки и в Андах,[1026]1026
  F. E. Clements, Primitive Concepts of Disease, p. 196–197 (таблица); Metraux, Le Shamanisme chez les Indiens…, p. 325.


[Закрыть] но редко встречается в тропической Южной Америке. Все же она зафиксирована у нескольких племен из этого региона[1027]1027
  У кайнгангов, апинаев, кокамов, туканов, кото, кобенов, таулипангов, итонамов и уитото (ibid. p.325).


[Закрыть] и даже у яхганов Огненной Земли.[1028]1028
  См., например, W. Koppers, Unter Feuerland-Indianern, Stuttgart, 1924, p. 72, 172.


[Закрыть] Обычно эти представления сосуществуют с теорией о внедрении в тело магического предмета,[1029]1029
  Как, например, у арауканов: см. Metraux, Le Shamanisme araucan, p. 331.


[Закрыть] которая, видимо, более распространена.

В том случае, когда речь идет о нахождении души, похищенной духами или умершими, шаман, как считается, оставляет свое тело и отправляется в Ад или в страны, где обитает похититель. У апинаев шаман часто отправляется в страну умерших, которые в панике бегут, а шаман хватает душу больного и возвращает ее в тело. Один из мифов туалипангов рассказывает о душе ребенка, которая была похищена Луной и спрятана в кувшине; шаман отправляется на Луну и, после многочисленных перипетий, открывает кувшин и освобождает душу ребенка.[1030]1030
  Id., Le Shamanisme chez les Indiens de l'Amerique du Sud tropicale, p. 328.


[Закрыть] В песнях арауканских мачи говорится о неприятных приключениях души: злой дух заставил больного идти по мосту, или его испугал какой-то покойник.[1031]1031
  Id., Le Shamanisme araucan, p. 331.


[Закрыть] В некоторых случаях мачи, вместо того чтобы начинать поиск души, ограничивается тем, что призывает ее возвратиться и узнать своих родственников[1032]1032
  Ibid.


[Закрыть] – как это делается и в других регионах (например, в ведической Индии). Экстатическое путешествие, предпринятое шаманом ради исцеления, иногда представляет собой искаженный вариант восхождения на Небо, цель которого перестала быть понятной: говорят, например, что «у таулипангов результат лечения иногда зависит от поединка между двойником шамана и колдуном. Чтобы попасть в страну духов, шаман пьет отвар из лианы, форма которой напоминает лестницу».[1033]1033
  Metraux, Le Shamanisme chez les Indiens…, p. 327.


[Закрыть] Символизм лестницы указывает на то, что транс имеет значение восхождения на Небо. Обычно, однако, духи – похитители душ – или колдуны не живут в небесных странах. Как и во множестве других случаев, шаман таулипангов пользуется скорее смесью религиозных идей, утрачивающих свой глубокий смысл.

Экстатическое путешествие шамана необходимо в большинстве случаев – даже если болезнь не была вызвана похищением души демонами или умершими. Шаманский транс составляет часть лечения: независимо от интерпретации, которую ему присваивает шаман, именно через экстаз он находит настоящую причину болезни и узнает самый эффективный способ лечения. Транс иногда ведет к «одержимости» шамана дружественными ему духами (как, например, у таулипангов и иекуана[1034]1034
  Metraux, ibid., p. 332.


[Закрыть]). Но, как мы уже видели, для шамана «наваждение» часто означает овладение всеми своими «мистическими органами», составляющими в некотором смысле его истинную и полную духовную личность. В большинстве случаев «одержимость» ограничивается поступлением в распоряжение шамана его духов-помощников, реализацией их конкретного присутствия, ощутимого всеми средствами восприятия; и это присутствие, которого требует шаман, приводит не к «трансу», а к разговору шамана с духами-помощниками. В действительности все это еще сложнее, поскольку шаман сам может превращаться в животное, и иногда даже возникает вопрос, принадлежат ли животные крики, раздающиеся во время сеанса, дружественным духам[1035]1035
  О южноамериканской концепции духов-животных, см. R. Karsten, The Civilization of the South American Indians, p. 265 sq. Ibidem: p. 86 sq. (роль перьев как ритуальных украшений у знахаря); p.365 sq. (магическая сила кристаллов и скальных камней).


[Закрыть] или представляют этапы превращения самого шамана в животное, то есть открытое выражение его подлинной мистической личности.

Морфология южноамериканского шаманского лечения почти всюду такая же. Оно включает окуривание табачным дымом, пение, массаж больной части тела, распознание причины болезни с помощью духов-помощников (здесь в игру входит «транс» шамана, во время которого зрители иногда задают ему вопросы, не связанные непосредственно с болезнью) и, наконец, устранение болезнетворного объекта путем высасывания.[1036]1036
  Cм., например, описание сеанса у карибских племен Гвианы (о чем существует богатая документация) в Metraux, Le Shamanisme chez les Indiens de l'Amerique du Sud tropicale, p. 325 et n. 90.


[Закрыть] Например, у арауканов мачи обращается сначала к «Богу-Отцу», который – несмотря на то, что здесь не исключено влияние христианства, – еще сохраняет свою архаическую структуру (например, андрогинию; к нему обращаются со словами: «Боже-Отче, старушка, которая еси на Небеси…»[1037]1037
  A. Metraux, Le Shamanisme araucan, p. 333.


[Закрыть]). Затем мачи обращается к Анчимален, жене или «подруге» Солнца, а также к душам умерших мачи, «о которых говорят, что они в небесах и смотрят на своих коллег, пребывающих на земле»;[1038]1038
  Metraux, ibid.


[Закрыть] она просит у них о ходатайстве перед Богом.

Здесь следует отметить важность мотивов вознесения на Небо и воздушной верховой езды в технике мачи, поскольку вскоре после просьбы о помощи и покровительстве Бога и умерших мачи шаманка объявляет, "что скоро она поедет верхом вместе со своими коллегами, невидимыми мачи". Для достижения экстаза мачи использует элементарные средства: танец, движения рук, аккомпанемент погремушек. Танцуя, она обращается к небесным мачи и просит, чтобы те помогли ей во время экстаза. "Когда шаманка начинает терять сознание и чувствует, что вот-вот упадет, она поднимает руки и начинает кружиться. Тогда к ней приближается мужчина, чтобы поддержать ее и не дать упасть. Подбегает другой индеец и исполняет танец ланкан, целью которого является оживление мачи". Транс достигается на верхушке священной лестницы (реве), в состоянии шаткого равновесия.

В течение всей этой церемонии употребляется огромное количество табака. Мачи затягивается дымом и выпускает его в Небо, к Богу. "Я дарю тебе дым!" – говорит она. Но, как замечает автор наблюдений, "ни на одной из церемоний нам не говорили, что табак помогает ей достигнуть состояния экстаза".[1039]1039
  Metraux, ibid., p. 334, 336–337, 339.


[Закрыть]

По сообщениям европейских путешественников XVIII века, шаманское исцеление предполагало также жертву овцы: шаман вырывал ее еще бьющееся сердце. Сегодня ограничиваются надрезом на жертвенном животном. Но большинство старых и современных наблюдателей единодушны в том, что мачи, используя иллюзионистский прием, внушает зрителям, что она вскрывает грудь и живот больного и обнажает его печень и внутренности.[1040]1040
  A. Metraux, Le Shamanisme araucan, p. 339 sq. (по данным автора восемнадцатого века, Nunes de Pineda y Bascunan), 341 sq. (по данным Manuel Manquilef и E. Housse).


[Закрыть] Согласно отцу Уссу (Housse), мачи «как будто вскрывает тело несчастного, копается в нем, что-то из него извлекает». Затем она показывает причину болезни: камушек, червя, насекомое и т. п. Говорят, что «рана» закрывается сама собой. Но поскольку обычное исцеление не предусматривает видимого вскрытия тела, а только сосание (иногда до крови) части тела, указанной духом,[1041]1041
  Ibid., p. 341.


[Закрыть] то весьма вероятно, что в этом случае мы имеем дело с искаженным применением хорошо известной техники посвящения – магическим вскрытием тела неофита с тем, чтобы снабдить его новыми органами и превратить его в «заново рожденного». В случае арауканского исцеления перемешались две техники – замена внутренних органов кандидата и извлечение болезнетворного предмета; несомненно, это обусловлено отмиранием схемы посвящения (смерть и возрождение, с заменой внутренних органов).

Как бы там ни было, в XVIII веке эта магическая операция сопровождалась каталептическим трансом: шаман (в то время шаманизм был прерогативой скорее мужчин и гомосексуалистов, чем женщин) падал "как мертвый".[1042]1042
  Ibid., p. 340.


[Закрыть] Во время транса ему задавали вопросы относительно имени колдуна, вызвавшего болезнь, и т. п. Сегодня мачи также входит в транс и таким образом узнает причину болезни и способ ее излечения; но этот транс не наступает непосредственно после «вскрытия» тела больного. В некоторых случаях нет следа такой магической операции, а есть только след сосания, практикуемого после транса и в соответствии с указаниями духов.

Сосание и извлечение болезнетворного предмета всегда являются магико-религиозными операциями. Чаще всего этот «предмет» действительно имеет сверхъестественное происхождение, поскольку был незаметно внедрен в тело колдуном, демоном или умершим. Этот «предмет» является только ощутимым проявлением «зла», которое приходит из иного мира. Как мы видели в случае арауканов, шаману, несомненно, помогают в работе дружественные духи, а также умершие собратья и даже Бог. Даже магические формулы мачи диктуются Богом.[1043]1043
  Ibid., p. 338.


[Закрыть] Шаман ямана, также применяющий сосание, чтобы извлечь йекуш (магическое «зло», введенное в тело больного), не пренебрегает и молитвами.[1044]1044
  M. Gusinde, Die Feuerland Indianer, II: Die Yamana, p. 1417 sq., 1421; см. также сеанс у селькманов: ibid., I: Die Selk'nam, p. 757 sq.


[Закрыть] У него также есть йефачел, дух-помощник, и когда тот овладевает шаманом, шаман становится совершенно нечувствительным.[1045]1045
  Ibid., II, p. 1429 sq.


[Закрыть] Но эта нечувствительность обусловлена скорее его шаманским состоянием, поскольку он способен ходить босыми ногами по огню и глотать раскаленные угли,[1046]1046
  M. Gusinde, II, p. 1426.


[Закрыть] подобно своим собратьям в Океании, Северной Америке и Сибири.

Подводя итоги, отметим, что южноамериканский шаманизм все еще обнаруживает много чрезвычайно архаических элементов: посвящение путем ритуальной смерти и воскрешения кандидата, внедрение в его тело магических веществ, восхождение на Небо с целью передачи Всевышнему Богу чаяний всего сообщества, шаманское исцеление путем сосания или путем поиска души больного, экстатическое путешествие шамана как проводника душ, "тайные песни", диктуемые Богом или животными, особенно птицами. Нет нужды давать здесь сравнительное описание всех случаев, в которых мы находим этот шаманский комплекс. Напомним только о сходстве с австралийскими знахарями (внедрение в тело кандидата магических веществ, инициационное путешествие на Небо, исцеление путем высасывания), чтобы показать чрезвычайную древность некоторых техник и верований южноамериканских шаманов. Не нам решать, объясняются ли эти поразительные совпадения тем, что старейшие южноамериканские слои представляют, как и австралийцы, остатки архаического человечества, вытесненные на задворки ойкумены, – или же существовали прямые контакты между Австралией и Южной Америкой через антарктические регионы. Последнюю гипотезу поддерживает ряд ученых.[1047]1047
  См. W. Koppers, Die Frage eventueller alter Kulturbeziehungen zwischen sudlichsten Sudamerika und Sudost-Australien, «Proceedings of the XXIII International Congress of Americanists», New York, 1930, p. 678–686; о лингвистических аналогиях, Paul Rivet, Les Australiens en Amerique, «Bulletin de la Societe de Linguistique de Paris», XXVI, Paris, 1925, p. 23–65; id., Les Origines de l'homme americain, p. 88 sq. См. также W. Schmidt, Der Ursprung der Gottesidee, VI, p. 361 sq.


[Закрыть] Принимается во внимание также гипотеза о более поздних миграциях из малайско-полинезийского региона в сторону Южной Америки.[1048]1048
  Paul Rivet, Les Malayo-Polynesiens en Amerique, «Journal de la Societe des Americanistes», Nouvelle Serie, XVIII, Paris 1926, p. 141–178; Georg Friederici, Zu den vorcolumbischen Verbindungen der Sudsee-Volker mit Amerika, «Anthropos», 24, 1929, p. 441–487; Walter Lehmann, Die Frage volkerkundlicher Beziehungen zwischen der Sudsee und Amerika, «Orientalistische Literaturzeitung», XXXIII, Berlin, 1930, p. 322–339; P. Rivet, Les Origines de l'homme americain, p. 103 sq.; James Hornell, Was There Pre-Columbian Contact between the Peoples of Oceania and South America? "The Journal of the Polynesian Society, LIV, Wellington, 1945, p. 167–191. P. Rivet считает, что с хронологической точки зрения можно отличить три миграции, населившие американский континент: азиатская, австралийская и мелано-полинезийская. Последняя, по его мнению, имела намного большее значение, чем австралийская. Хотя по сей день не найдены стоянки палеолитического человека в Южной Америке, весьма вероятно, что миграции и культурные контакты между этим континентом и Океанией (если не сомневаться в их существовании) были довольно ранними. См. также D. S. Davidson, The Question of Relationship between the Cultures of Australia and Tierra del Fuego, «American Anthropologist», n. s., XXXIX, 2, Menasha, 1937, p. 229–243; C. Schuster, Joint-Marks: a Possible Index of Cultural Contact between America, Oceania and the Far East (Koninklijk Institut voor de Tropen, Mededeling 94, Amsterdam, 1951).


[Закрыть]

Древность шаманизма на американском континенте

Проблема «происхождения» шаманизма в обеих Америках еще далека от разрешения. Правдоподобно, что за длительное время некоторые магико-религиозные практики были привнесены в верования и практики первых жителей обеих Америк. Если считать жителей Огненной Земли потомками одной из первых волн иммигрантов, достигших Америки, то мы вправе допустить, что их религия является остатком архаической идеологии; с интересующей нас точки зрения, она включает веру в небесного Бога, шаманское посвящение через призвание или добровольный поиск, связи с душами умерших шаманов и дружественными духами (связи, доходящие иногда до «одержимости»), концепция болезни как результата внедрения магического объекта или потери души, нечувствительность шамана к огню. Складывается впечатление, что большинство этих элементов присутствуют как в регионах, где шаманизм доминирует в религиозной жизни общества (Северная Америка, эскимосы, сибиряки), так и в регионах, где он является лишь одним из компонентов магико-религиозной жизни (Австралия, Океания, Юго-Восточная Азия). Потому следует допустить, что определенная форма шаманизма распространилась на обоих американских континентах вместе с первыми волнами иммигрантов, независимо от их «первичной родины».

Разумеется, продолжительные контакты между Северной Азией и Северной Америкой создали возможность значительно более позднего азиатского влияния уже после прибытия первых поселенцев.[1049]1049
  На эту тему существует огромная библиография. См. W. G. Bogoras, The Folklore of Northeasrern Asia, as Compared with That of Northwestern America, «American Anthropologist», n. s., IV, 4, 1902, p. 577–683; Berthold Laufer, Columbus and Cathay, and the Meaning of America to the orientalist; B. Frhr von Richthofen, Zur Frage der archaologischen Beziehungen zwischen Nordamerika und Nordasiens, «Anthropos», 27, 1932, p. 123–151; Diamond Jenness, Prehistoric Culture Waves from Asia to America, «Annual Report of the Smithsonian Institution», 1940, Washington, 1941, p. 383–396; G. Hatt, Asiatic Influences in American Folklore, «Det Kgl. Danske Videnskabernes Selskab. Hist.-Filol. Medd.», XXXI, 6, Copenhague, 1949; R. von Heine-Geldern, Cultural Connections between Asia and Pre-Columbian America, «Anthropos», 45, 1950, p. 350–352; на Международном Конгрессе Американистов, состоявшемся в Нью-Йорке в 1949 году, Heine-Geldern ясно показал азиатское происхождение искусства американских племен северо-западного побережья; он утверждает, что идентифицировал один и тот же стилистический принцип у прибрежных племен Британской Колумбии и южной Аляски, на севере Новой Ирландии, в Меланезии, на некоторых памятниках и ритуальных предметах Калимантана, Суматры и Новой Гвинеи и, наконец, в китайском искусстве эпохи Шан. Автор допускает, что этот художественный стиль китайского происхождения распространился, с одной стороны, на Индонезию и Меланезию, с другой же – в восточном направлении, в Америку, куда он попал не позже чем в первой половине первого тысячелетия до н. э. Вспомним, что параллелизм Древний Китай – Америка, исследовавшийся прежде всего на арктических материалах, уже был показан: C. Hentze, Objets rituels, croyances et dieux de la Chine antique et de l'Amerique, Anvers, 1936. О сибирских и китайских влияниях, которые можно открыть в доисторической культуре Ипиутак (западная Аляска, приблизительно первый век нашей эры), см. H. Larsen, The Ipiutak Culture, «Indian Tribes of the Aboriginal America: Selekted Papers of the 29th International Congress of Americanists», ed. Sol Tax, III, Chicago, 1952, p. 22–34. См. также С. Schuster, A Survival of the Eurasiatic Animal Style in Modern Alaskan Eskimo, in ibid., p. 34–45; R. von Heine-Geldern, Das Problem vorcolumbischer Beziehungen zwischen Alter und Neuer Welt und seine Bedeutung fur die allgemeine Kulturgeschichte, «Anzeiger der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften», phil.-hist. Klasse, XCI, 24, Wien, 1955, p. 343–363.


[Закрыть] Роберт Лови (Lowie), вслед за Тайлором (Tylor), Тальбитцером (Thalbitzer), Хеллоуелом (Hallowell) и другими, заметил много общего между лапландцами и американскими племенами, особенно Северо-Восточной Америки. В частности, рисунки на лапландском бубне поразительно напоминают пиктографический стиль эскимосов и восточных алгонкинов.[1050]1050
  Robert H. Lowie, Religious Ideas and Practices of the Eurasiatic and North American Areas, «Essays presented to C. G. Seligman», ed. E. E. Evans-Pritchard, et al., London, 1934, p. 183–188; см. также id., On the Historical Connection between the Old World and the New World Beliefs, особенно p. 547 sq. Один путешественник конца XVII века так описывает финский обычай: крестьяне разогревали камни посреди парильни, поливали их водой и оставались там некоторое время, чтобы открылись поры их кожи, а затем выходили и бросались в очень холодную реку. Тот же обычай был засвидетельствован в Скандинавии в XVI веке. Lowie напоминает, что тлингиты и крау тоже бросаются в ледяную воду после долгой выдержки в паровой бане (op. cit., p. 188). В дальнейшем мы увидим, что паровая баня относится к элементарным техникам, ориентированным на увеличение «мистического тепла», поскольку потение имеет прежде всего творческую ценность: во многих мифологических традициях первый человек сотворен Богом в результате сильного потения; об этом мотиве см. K. Meuli, Scythica («Hermes», LXX, 1935, p. 121–176), p. 133 sq.; см. также здесь.


[Закрыть] Этот же ученый обратил внимание на сходство между пением лапландских и североамериканских шаманов: у тех и других оно явно инспирировано животными, в первую очередь птицами.[1051]1051
  Ibid., p. 187.


[Закрыть] Заметим, однако, что это явление наблюдается и в Южной Америке, что, по нашему мнению, исключает недавнее евразийское влияние. Lowie обращает также внимание на сходства между теорией утраты души у североамериканцев и сибиряков, шаманскую игру с огнем (общую для Северной Азии и многих североамериканских племен, таких, как фокс и меномини), потрясание церемониального шатра,[1052]1052
  Об этом культурном комплексе см. Regina Flannery, The Gros Ventre Shaking Tent («Primitive Man», XVII, 1944, p. 54–84), p. 82 sq. (сравнительное исследование).


[Закрыть] чревовещание у чукчей и кри, сольто и чеенов, и, наконец, на некоторые общие черты паровой бани при посвящении в Северной Америке и северной Европе, что склоняет к предположению о культурной связи не только Сибирь – Западная Америка, но также и Америка – Скандинавия.

Заметим, однако, что все эти культурные элементы (поиск души, потрясание шаманского шатра, чревовещание, паровая баня, нечувствительность к огню) мы встречаем не только в Южной Америке: самые специфические из них (игра с огнм, паровая баня, потрясание церемониального дома, поиск души) мы наблюдаем во многих других регионах (Африка, Австралия, Океания, Азия), и именно в связи с самыми архаическими формами магии вообще, а особенно с шаманизмом. Роль «огня» и «тепла» в южноамериканском шаманизме кажется нам особенно существенной. Эти мистические «огонь» и «тепло» всегда связаны с достижением определенного экстатического состояния – и эта связь находит свое подтверждение в самых архаических слоях универсальной религии и магии. Господство над огнем, нечувствительность к жару, в том числе и к "мистическому жару", позволяющая переносить как экстремальный холод, так и температуру костра, является магико-религиозным качеством, которое – наряду с другими не менее престижными способностями (вознесение, магический полет и т. п.) – выражает ощутимым образом тот факт, что шаман преодолел человеческое состояние и пребывает уже в состоянии «духов» (см. ниже).

Этих нескольких замечаний нам достаточно для того, чтобы поставить под сомнение гипотезу о недавнем происхождении американского шаманизма. Главные черты этого же шаманского комплекса мы встречаем на всем пространстве от Аляски до Огненной Земли. Североазиатское или даже азиатско-океаническое влияние, вероятнее всего, только укрепило, изредка модифицируя в мелочах, шаманские идеологии и техники, уже широко распространенные в обеих Америках и некоторым образом натурализированные.

Глава 10. ШАМАНИЗМ В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ И ОКЕАНИИ

Шаманские верования и техники у семангов, сакаев и джакунов

Негритосы обычно считаются старейшими жителями полуострова Малакка. Кари, Карей или Та Педн, Всевышнее Существо семангов, имеет все характерные черты небесного бога (Кари значит «гром», «буря»), но не является собственно объектом культа: к нему обращаются только в случае бури, принося искупительные кровавые жертвы.[1053]1053
  Eliade, Traite, p. 53 sq.


[Закрыть] Знахарь семангов называется хала или халак; этот термин используют также сакаи.[1054]1054
  W. W. Skeat and C. O. Blagden, Pagan Races of the Malay Peninsula, II, p. 229 sq., 252 sq.; Ivor H. N. Evans, Studies in Religion, Folk-lore and Custom in British North Borneo and Malay Peninsula, p. 158. Существуют два класса хала: снахуд, от глагола сахуд – «призывать», может только поставить диагноз; путеу может также вылечить (Ivor H. N. Evans, Schebesta on the Sacerdo-Therapy of the Semang, p. 119). О халаке см. также Fay-Cooper Cole, The Peoples of Malaysia, New-York, 1945, p. 67, 73, 108; W. Schmidt, Der Ursprung der Gottesidee, III, p. 220 sq.; R. Pettazzoni, L'omniscienza di Dio, p. 453 sq., 468, n. 86; E. Stiglmayr, Schamanismus bei den Negritos Sudostasiens («Wiener Volkerkundliche Mitteilungen», II, 2, 1954, p. 156–164; III, 1, 1955, p. 14–21; IV, 1, 1956, p. 135–147), часть первая.


[Закрыть] Как только кто-либо заболеет, хала с ассистентом отправляются в лиственный шалаш и начинают пение с целью вызова сенои, «божьих братьев».[1055]1055
  «Маленькие небесные существа, милые и светящиеся; малые дети и слуги божества», как их описывает Шебеста (Schebesta, Les Pigmees, p. 152 sq.). Именно они являются посредниками между человеком и Та Педн. Но их считают также и предками негритосов (Evans, Schebesta on the Sacerdo-Therapy, p. 118; id., Studies, p. 148). См. также id., Papers on the Ethnology and Archaeology of the Malay Peninsula, Cambridge, 1927, p. 18, 25; Cole, op. cit., p. 73.


[Закрыть] Через некоторое время из шалаша раздаются голоса самих сенои; хала и его ассистент поют и разговаривают на неизвестном языке, а когда оставляют шалаш, утверждают, что они его забыли.[1056]1056
  Shebesta, p. 153 sq. Это, разумеется, «язык духов», тайный специфический язык шаманов. Эванс (Studies, p. 159) приводит несколько заклинаний и переводит (p. 161 sq.) тексты песен, поразительные по своей простоте. Согласно тому же автору, во время сеанса сенои контролируют хала (p. 160), но описание у Shebesta создает скорее впечатление диалога между хала и его духами-помощниками.


[Закрыть] В действительности их устами пели сенои. Нисхождение этих светлых духов проявляется в сотрясениях шалаша (вспомним сеансы североамериканских шаманов, см. выше). Именно они открывают причину болезни и указывают способ ее лечения; считается, что как раз в этот момент хала входит в транс.[1057]1057
  Evans, Schebesta on the Sacerdo-Therapy, p. 115.


[Закрыть]

На самом деле эта техника не так проста, как кажется на первый взгляд. Конкретное присутствие сенои так или иначе подразумевает связь между хала и Небом, если не с самим небесным Богом. "Если бы Та Педн не сказал ему, какое употребить лекарство, когда его подать больному и какие слова при этом сказать, то как же бы хала мог лечить?" – спрашивал один пигмей-семанг.[1058]1058
  Shebesta, p. 152.


[Закрыть] Ведь болезни посылаются самим Та Педном, чтобы покарать грешников.[1059]1059
  Evans, Shebesta on the Sacerdo-Therapy, p. 119.


[Закрыть] Существование между небесным Богом и хала более прямых связей, чем между Богом и остальными негритосами, подтверждается также тем фактом, что, как считают менри Келантана, хала обладает божественными силами и поэтому не приносит кровавых жертв во время бури.[1060]1060
  Ibid., p.121.


[Закрыть] Менрийский хала во время церемонии подпрыгивает в воздух, поет и бросает зеркало и бусы в сторону Кареи;[1061]1061
  Ibid.


[Закрыть] как известно, церемониальное подпрыгивание означает вознесение на Небо.

Но существуют еще более точные сведения относительно связей пигмейского шамана с Небом: во время сеанса у негритосов паханг халак держит между пальцами нитки, сделанные из листьев пальмы, или, согласно другим источникам, тоненькие веревочки. Эти нити или шнуры тянутся к самому Бонсу, небесному Богу, живущему над семью этажами Неба. (Он там живет со своим братом, Тенгом; на остальных этажах Неба никого нет.) Пока длится сеанс, халак непосредственно связан с небесным Богом этими нитями или веревками, которые Бог спускает на время церемонии, а по ее окончании вновь поднимает к себе.[1062]1062
  Evans, Papers on the Ethnology and Archeology of the Malay Peninsula, Cambridge, 1927, p. 20.


[Закрыть] Наконец, принципиальный элемент исцеления составляют кристаллы кварца (шебух), связь которых с небосводом и богами Неба мы уже отмечали (cм. выше и далее). Эти кристаллы можно получить непосредственно от сенои или изготовить; считается, что сенои живут внутри этих магических камней и находятся в распоряжении хала. Говорят, что целитель видит болезнь в кристаллах, то есть что сенои, находящиеся внутри кристаллов, указывают ему причину болезни и способ ее лечения. Но в кристаллах хала может также увидеть тигра, приближающегося к лагерю.[1063]1063
  Evans, Schebesta on the Sacerdo-therapy, p. 119.


[Закрыть] Сам хала также может превращаться в тигра,[1064]1064
  Evans, ibid., p. 120; Shebesta, p. 154.


[Закрыть] как и келантанские боморы или малайские шаманы и шаманки.[1065]1065
  Jeanne Cuisinier, Danses magiques de Kelantan, p. 38 sq., 74 sq.; о роли тигра в малайском шаманизме см. ниже, раздел «Малайский шаманизм» этой главы. Сакаи Сунгкаи верят также, что шаман может превратиться в тигра (Evans, Studies, p. 210). В любом случае, на четырнадцатый день после смерти шаман превращается в тигра (ibid., p. 211).


[Закрыть] Эта концепция свидетельствует о малайском влиянии. Но не следует забывать, что мифический Тигр-Предок во всей Юго-Восточной Азии считается «посвящающим»: именно он провожает неофитов в джунгли, чтобы их посвятить (а на самом деле, чтобы их «убить» и «воскресить»). Другими словами, тигр относится к чрезвычайно архаическому религиозному комплексу.[1066]1066
  Некий келантанский бомор бельян, то есть специалист по вызову духа тигра, запомнил из периода своего помешательства, связанного с посвящением, только факт блуждания по джунглям и встречи с тигром; он влез ему на спину, и тигр отвез его в Каданг балук, мифическое место, где живут люди-тигры. Он возвратился через три года, и с тех пор у него уже не было приступов эпилепсии; (J. Cuisinier, Dances magiques de Kelatan, p. 5 sq.). Каданг балук является, разумеется, «адом в чаще», где осуществляется посвящение, не обязательно шаманское.


[Закрыть]

Одна негритосская легенда, как нам кажется, сохраняет древний сценарий шаманского посвящения. Она рассказывает о том, что на дороге, ведущей во Дворец Таперна (Та Педна), живет огромный змей Мат Чинои. Он изготавливает ковры для Таперна – прекрасные, с многочисленными узорами, и развешивает их на балке; под этими коврами он и живет. В его брюхе находится от двадцати до тридцати необычайно красивых женщин-чинои, а кроме того, много головных украшений – гребешки и т. п. Чинои, которого зовут Халак Гихмаль ("Оружие-Шаман"), живет на спине Змея как стражник его сокровищ. Когда какой-либо чинои стремится войти в брюхо Змея, Халак Гихмаль подвергает его двум испытаниям инициационной структуры и смысла. Змей лежит растянувшись под балкой, на которой висит семь ковров, и эти ковры движутся, непрерывно приближаясь друг к другу и удаляясь. Чинои-кандидат должен пройти достаточно быстро, чтобы не упасть на спину Змея. Второе испытание заключается в том, чтобы проникнуть в табакерку, крышка которой очень быстро открывается и захлопывается. Если кандидат успешно проходит оба испытания, он может войти внутрь Змея и взять себе жену из женщин-чинои.[1067]1067
  Evans, Studies, p. 151.


[Закрыть]

Здесь виден инициационный мотив с магическими вратами, открывающимися и закрывающимися во мгновение ока, – этот мотив мы уже встречали в Австралии, Северной Америке и в Азии. Вспомним также, что проникновение внутрь змееобразного чудовища равнозначно посвящению.

У батаков Палавана, другой ветви малайских пигмеев, шаман (бальян) достигает транса через танец – явный знак, что техника подверглась индо-малайскому влиянию. Это влияние еще более заметно в верованиях о судьбе души после смерти. Душа умершего четыре дня остается среди своих; затем она переходит через равнину, посреди которой возвышается дерево. Она взбирается на него и достигает точки, в которой Земля касается Неба. Там находится дух-Великан, который на основании ее поступков при жизни решает, может ли она идти дальше или должна быть брошена в огонь. В стране умерших – семь этажей: это и есть Небо. Дух по очереди проходит эти этажи. Дойдя до последнего, он превращается в светлячка.[1068]1068
  F. C. Cole, The Peoples of Malaysia, p. 70 sq.


[Закрыть] Число 7 и наказание огнем являются, как мы видели (см. выше и далее), идеями индийского происхождения.

Две другие домалайские туземные народности полуострова Малакка, сакаи и джакуны, доставляют этнологам много хлопот.[1069]1069
  F. C. Cole, p. 92 sq., 111 sq.; Evans, Studies, p. 208 sq. (сакаи), p. 264 sq. (джакуны). Попытку определения религиозных верований трех домалайских народов малаккского полуострова – пигмеев, сакаев и джакунов – см. в Skeat и Blagden, Pagan Races of the Malay Peninsula, II, p. 174 sq.


[Закрыть] С историко-религиозной точки зрения, не подлежит сомнению, что шаманизм играет у них намного более существенную роль, чем у пигмеев-семангов, хотя техника остается в принципе той же. Мы видим круглый шалаш из листьев, в который входит хала (сакаи) или поянг (джакуны: вариант малайского термина паванг) со своими ассистентами; представлены также исполняемые ими песни, воззвания к духам-помощникам. Большое значение последних, которые достаются по наследству или обретаются во сне, свидетельствует о малайском влиянии. Иногда духи-помощники вызываются на малайском языке. Внутри шалаша находятся две небольшие пирамиды со ступенями[1070]1070
  Evans, Studies, p. 211 sq.


[Закрыть] – признак символического восхождения на Небо. Перед сеансом шаман надевает специальный головной убор, украшенный многочисленными лентами,[1071]1071
  Ibid., p. 214.


[Закрыть] – другой признак малайского влияния.

Останки сакайских шаманов хранятся в домах, где они умерли, без погребения.[1072]1072
  Evans, ibid., p. 217.


[Закрыть] Путеу семангов кента хоронятся с выходящей из могилы головой; считается также, что их душа отправляется на восток, а не на запад, как души остальных смертных.[1073]1073
  Evans, Schebesta on the Sacerdo-Therapy, p. 120.


[Закрыть] Эти особенности указывают на то, что речь идет о классе избранных существ, которые поэтому наслаждаются посмертной судьбой, отличной от судьбы остальных членов племени. Джакунских поянгов после смерти укладывают на платформах, поскольку «их души возносятся на Небо, тогда как души остальных смертных, тела которых погребаются, нисходят в нижние страны».[1074]1074
  Evans, Studies, p. 265. О космологически-религиозных аспектах этих обычаев и погребальных верований см. ниже. О поянгах джакунов-бенуа Джохора см. Skeat & Blagen, Pagan Races of the Malay Peninsula, II, p. 350 sq.


[Закрыть]