Текст книги "Слёзы любви (СИ)"
Автор книги: Мира Майская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10 Отвергнутая
Весна, поселение варягов.
Весна подступила, даря мне одновременно и радость, мне было хорошо в доме конунга, и печаль, воины скоро уйдут в поход. За прошедшую осень и зиму, я подросла, входя в свои девичьи лета. Покой и радость, что дарила мне жизнь в доме конунга, благотворно сказались на мне, я стала больше улыбаться, появилась уверенность.
Слова конунга, его поучения, были для меня не пустым звуком, я жила ими, как истиной, как руководством. Я шла по жизни его стараниями, расправив плечи, впервые в жизни. Впервые в жизни, я чувствовала за своей спиной защиту, как скалу каменную.
Понимая, что я расту и превращаюсь в девицу, Сверр выделил мне уж не закуток в углу, мне отделили от горницы стенкой комнатку, и даже дверь навесили. Много ли мне надо для счастья, да нет, не много. Всего то внимание от конунга, да ещё похвала маленькая.
С Эльриком мы вновь были как не разлей вода, много времени проводили вместе, мы теперь жили в одном доме. Он приносил мне красивые камушки и помогал сделать бусы. Мы ходили в лес за берёзовым соком, ведь теперь братец не отпускал меня одну.
Там же у одной из берёз, братец поцеловал меня в губы. Это был мой первый поцелуй, и я в начале и не поняла, что произошло. А когда осознала, то сразу же замотала головой.
– Негоже, не делай так больше, Эльрик.
Он в ответ засмеялся:
– Глупая-глупая Яся.
А потом обхватил меня одной рукой, сгрёб, прижав к своей груди.
Я уткнулась носом в его грудь, подняла глаза на его подбородок, на котором уже были видны первые пробивающиеся волоски, ведь Эльрику уже, семнадцать скоро, по лету.
Дернулась несколько раз, пытаясь вырваться, но безуспешно. Я только сейчас осознала, что передо мной стоит уже взрослый мужчина, а не мальчик, которого встретила много лет назад.
Хмыкнув, на мои усилия вырваться, он вновь засмеялся, но всё же отпустил меня.
– Напугал? Прости, я не хотел, – попытался успокоить.
Я отступила немного от него, и вновь повторила:
– Не делай так больше.
– Не буду, – буркнул, и пошел на выход из леса, мне пришлось бегом его догонять.
Конунг вновь собирался в поход, Эльрик и Кнут готовились тоже. Приготовления начались заранее. Мне так не хотелось расставаться с ними, а ещё я боялась, что с ними может, что– то случиться.
Я за зимние вчера, вновь взялась за рукоделие, времени у меня на это оставалось больше. По дому конунгу помогали две девушки, Хельга и Ринда, они приходили и прибирались, готовили. Первое время я постоянно делала всё наравне с ними, пока однажды Сверр не сказал:
– Ясина запомни, в этом мире у каждого свой путь, предписанный нам богами. И вот это не твой путь, – он показал на ведро, что я несла в хлев корове.
Я всё же отнесла ведро, но больше не делала этого, опасаясь его недовольства. Мне хотелось его спросить: – "А какое оно моё место?" Но решится так и не смогла, я уважала, и даже преклонялась перед ним, но так и не смогла преодолеть боязни Свирепого.
До ухода воинов оставалось пять дней, я помню этот день, как будто это случилось вчера. Тот день, мне несколько лет хотелось забыть и вычеркнуть из памяти. Но сейчас, когда я стою и смотрю назад в те свои детские года, я понимаю, что это было неизбежно. Этот день стал первым шагом к тебе, ставшему моей судьбой.
Ранним утром, встав, я долго наряжалась, заплетала косу. Для чего сегодня я рядилась в нарядную одёжу? А все это от того, что пришло время, и я закончила вышивку двух рубах, для конунга и для Эльрика. Я расшила их обережными рунами гётов, чтобы с двумя самыми близкими мне людьми, ничего не случилось. Вот в этот день, за обедом, мне и хотелось поднести им подарок.
Мне было волнительно, прошлой вечером я засиделась допоздна, заканчивая работу, да ещё и полночи не спала, волнуясь, понравится ли подарок.
Обед в этот день был обыденным и не предвещавшим ничего необычного. Конунг с сыном, сидели за столом вдвоём, я по традиции гётов за другим, в стороне, в углу. Заранее я взяла с собой рубахи, сшитые и вышитые моей рукой, они лежат рядом со мной на лавке, завёрнутые в холстину.
За столом я ела торопясь, спешила, мне важно было в конце обеда, преподнести подарки. Прислушавшись, понимаю, что за другим столом обедать заканчивают и потому, вскочила и развернулась к ним лицом. Сделав пару шагов, громко произнесла, вопрошая:
– Конунг можно подойду?
– Иди сюда, Ясина.
Я приблизилась ещё на три шага, опустив ресницы, смущалась, да и положено так девице.
– Ясинка, ты чего это? – братец с улыбкой, посмотрел на меня.
Я перевела взгляд на конунга, как бы спрашивая разрешения. Он в ответ слегка мотнул головой, одобряя. Осмелев, приблизилась ближе.
– Конунг, Эльрик – произношу я, склоняясь в поклоне уважения и затем выпрямляясь.
Они смотрят на меня не понимая, раздумывая с чем я к ним обращаюсь.
– Примите, подарок от меня. Я расшила вам рубахи, там обережные знаки.
Протянула им рубахи, Эльрику с вышивкой красными нитями, а конунгу двухцветную из синих и зелёных нитей. Когда вышивала я и не задумывалась о созвучии цветов, рубахи Эльрика с вышивкой на моем приданном, что готовлю. Я больше задумывалась угодить Сверру, и для него выполняла более трудные узоры и цвета потому выбрала двойные цвета.
Эльрик взял рубаху и стал рассматривать её, развернув. Конунг тоже взял, держал и просто смотрел на сложенную рубаху. В тот момент мне хотелось, чтобы он её развернул и возможно надел, примерил. Но он молчал, смотрел не на меня, а на сына.
– Яся, ты… Молодец. – это заговорил Эльрик, мне пришлось повернуть голову к нему, оторвав взгляд от Сверра, и тут же я вновь вернула взгляд на конунга.
– Отец, думаю вернёмся с похода и свадьбу справим. Да, Ясина? – это Эльрика.
В это время я смотрела на Свирепого, и не сразу поняла, что сказал братец. А когда поняла, то остолбенела, только и знала, что переводила взгляд с одного на другого.
А они оба, сидели, молчали.
Мой взгляд упал на Эльрика, он одной рукой сильно сжал, вышитую мной рубаху, что лежала на столе. Я только открыла рот, сказать, что Эльрик шутит, и об свадьбе, я ещё ни с кем ни говорила, но именно в этот миг конунг встал.
– Вернёмся, тогда всё и решим, – произнес и сразу же пошёл на выход.
Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя, наконец сглотнув комок в горле, я перевела взгляд на Эльрика. А он видимо почувствовал моё состояние, положил руку мне на плечо и произнёс:
– Сестрёнка, так будет лучше.
И только я открыла рот, спросить о чём он, добавил:
– Уверен, так будет лучше.
После чего развернувшись, тоже пошёл к двери.
Сейчас много лет спустя, я бы так не поступила, высказала бы своё мнение и не дала бы Эльрику говорить за меня, даже не спросив моего мнения. Но тогда в тот день, мне не хватило стойкости, твёрдости, и сил на борьбу и отстаивание своего мнения. Я посчитала, что братец и правда делает, как лучше, для меня.
Ведь он всегда был моим защитником.
Остаток дня я просидела в своей комнатёнке, опечаленно думая, над тем, что хотела сделать подарок, двум самым дорогим для меня людям. А получилось всё не так, не так как хотелось.
Уснуть я долго не могла, долго ворочалась на своей лежанке. А когда уснула, мне приснилось, что я и Сверр стоим по разные берега ручья, а потом не понятно как, но этот ручей растёт, расширяется. И вдруг, это становится полноводная, широкая река. Мне уже не видно, другого берега, и лицо его вдруг тает, исчезает. И только в памяти моей, остаются его глаза, тёмно-серые глаза…
Просыпаюсь я резко, от того, что кто-то сжимает моё плечо до боли. Открыв глаза, ошарашенно поворачиваю голову, в сторону боли и вижу руку, стискивающую моё плечо. Вскрикиваю, не громко, но резко. А потом быстро повернув голову в другую сторону, вижу…
На моей лежанке, сбоку, рядом со мной лежит Эльрик, и это его рука, до боли сжимает моё плечо. Я ещё раз вскрикиваю, в этот раз громко.
Одновременно с этим Эльрик прижимает, вернее сгребает меня к себе, и тут же распахивается дверь в мою комнату.
Ничего не понимая, перевожу взгляд на вход в комнату, а там стоит конунг.
Я смотрела широко раскрытыми глазами, и видела как в один миг Свирепый бросился к нам и одной рукой откинул своего сына от меня. Эльрик отлетел на пол в углу и сильно ударился. Но отец даже не посмотрел на сына, он смотрел на меня. Смотрел, с презрением.
– Разве я этому, учил тебя Ясина?
Не успела ответить, а он и не ждал ответа. Резко развернувшись он шагнул в сторону сына, сгреб его за рубаху, всё так же одной рукой и выкинул из моей комнаты.
Послышался звон меча, выкрики…
– Ты…
– Эльрик, отойди…
В ужасе вскочила с лежанки, быстра натянула на себя верхнюю рубаху и не обулась, так и выбежала из комнаты. Быстро перебирая босыми ногами. я бежала по дому, а потом и сеням, во двор.
Ничего не видела и не слышала, лишь убегала от позора и гнева Свирепого. Та детская боязнь грозного великана, вернулась. Мне была так обидно, что я не оправдала надежд конунга, перечеркнула всё чему он меня учил и что объяснял о жизни.
Выбежав со двора, я не слышала, как мне в спину кричал конунг. И не видела, как за мной следом бежал Эльрик.
Я стрелой пронеслась по поселению и направившись в сторону леса…
Я бежала по ручью, спасаясь от преследующих меня. Страх парализовал мой разум, сердце бешено стучало, разгоняя кровь. Кругом мелькали стволы деревьев, шуршали листья от ветра. Несколько раз я оборачивалась, всматриваясь и вслушиваясь в происходящее позади меня. Страх и ужас, был моим спутниками, и они обостряли во мне все чувства. Мне казалось, я оторвалась от преследователей.
Но это было не так, неожиданно за спиной, раздался резкий свист и топот копыт лошадей. Меня нагоняли…
– Ясина!!!
Этот крик пронзил меня насквозь, не оставляя надежды на спасение.
– Ясина, вернись глупая!
Голос который я не спутаю, ни с какими другими.
– Ясина, девочка вернись!
Это был голос того, кого я боялась больше всего на свете, это был голос моей смерти.
Всадники приближались, я бросилась через ручей в сторону лесной чащи, надеясь в непроходимом лесу скрыться от преследователей. Но намочив низ платья и ноги, окоченев, я поняла, что смерть уже не отпустит меня. Или холод, или он…..
– Ясина, вылезай…
Закрыла на миг глаза, и задрожала уже не сдерживаясь от страха и холода, ветер был ужасно холодный, пронизывающий до костей. Приняв неизбежность смерти, я вылезла из под веток. Подняв голову, встретилась с холодными серыми глазами своей смерти.
Он стоял напротив меня и как всегда смотрел на меня не отрываясь. Холодная глыба льда, давила на меня заставляя бояться. От ужаса я закрыла глаза, до какой-то панической жути я боялась этого человека, сейчас так спокойно смотрящего на меня.
Этот человек, был мужчиной, воином, конунгом и отцом моего Эльрика. У него было имя, но я всегда называла его за глаза, Свирепым, переиначивая его имя на язык кривичей.
Его имя было Сверр, конунг гётов.
Сверр Свирепый, наводивший ужас на всю округу и меня.
Он протянул руку, стал стряхивать с моих волос, хвоинки и вытирать слезинки с моих щёк.
– Почему?
Я подняла на него взгляд, понимая, что он накажет меня за плохое поведение. За то что опозорилась, допустив такое…
– Почему ты боишься меня девочка? Я хоть раз тебя обидел?
Я несколько раз мотнула головой отрицая.
– И не обижу, никогда. И сыну не дам! Не дам тебя позорить, вернёмся из похода и справим свадьбу.
Замерев я смотрела на него, боясь хоть чем ему перечить, ведь я считала что его слова не оспоримы, слёзы текли по щекам.
– Не плачь, Ясина, – его голос дрогнул.
– Хочешь за Эльрика? Так тому и быть.
Он помолчал, потом опустив голову посмотрел на мои босые ноги.
– Что ж ты так ноги то все поранила, – он подхватил меня на руки и посадил на своего коня.
Конунг отпустил всех людей, что были с ним и участвовали в моём поиске. Мы возвращались одни, проезжая, через поселение, мы не встретила никого. Я удивилась тому, мне казалась, что сейчас все будут стоять и кричать в мою сторону.
– Грязная…
– Припадошная…
Но никого не было, никто не вышел и не ткнул в меня пальцем.
Въезжая во двор дома конунга, стражники тоже молчали. Конунг сам спустил меня с коня, и позвал Хельгу. Поручил ей вымыть меня и перевязать пораненные ноги.
После того как Хельга помогла мне вымыться в большом чане, и намазала какой-то мазью ноги перевязав их, лоскутами из холста, а потом ушла.
Я сидела опустив голову, разглядывая полоски на досках пола. Мне казалось, что всё наладилось, жить в доме конунга мне нравилось. Конунг обучал меня премудростям жизненным, братец рядом. Вот за что он так со мной? Именно он был моим другом, единственным другом. Так почему?
Дверь распахнулась, вошёл Эльрик. Я подняв глаза посмотрела на него, с испугом. До того, как это случилось, я никогда не думала об этом, потому, чувствовала себя в безопасности.
– Ясина, хочу поговорить с тобой, – заговорил со мной.
Я с презрением посмотрела на него, даже не представляя, как буду разговаривать с ним.
– Не уйдёшь? – проговорила с ненавистью, я первый раз, так к нему обратилась.
– Поговорим, – настаивал.
Немного погодя, он заговорил.
– Ясина, прости меня.
Он стоял опустив голову.
– Я виноват перед тобой, прости.
– Почему? – это всё, что я смогла произнести.
– Яся, я не могу отдать тебя Ангару, он бы забрал тебя и мы бы никогда не увиделись. Он бы осенью приехал за тобой, даже не сомневаюсь.
– Ангар? – в недоумении я посмотрела на него.
– Он уж приходил и просил тебя в жёны. Но тебе не было четырнадцати, а потому ему отказали, сначала Дорте, а потом когда он обратился к конунг и он, традиций ни кто не захотел нарушать.
– Но я не хочу за Ангара, – проговорила переводя взгляд на него.
– Кто бы тебя слушать стал, отец бы взял за тебя выкуп, а Ангар бы много дал, и сбыл бы тебя с рук, при этом бы ещё считал, что исполнил слово данное Дорте. Он обещал довести тебя до священного камня[1].
– Скажи, это ведь не ты придумал, такое? – я смотрела ему в глаза.
– Нет, это Алва. Она придумала, сказала, что это всё решит. Она привела конунга, к дверям твоей комнаты, спросив разрешения взять тебя с собой на посиделки у них в доме.
– Понятно. Эльрик, – помолчала, а потом добавила.
– Вернёшься из похода, и тогда всё решим.
– Ясина, так ты будешь под моей защитой.
– Нет Эльрик, этого не будет. Ты не понимаешь, ты мой брат, таким я тебя считаю, таким ты и останешься, – повысила на него голос.
Он растерянно посмотрел на меня, впервые я посмела сказать, что-то супротив кого-то, а ещё и повысив голос.
Немного помолчав, Эльрик вышел.
А спустя всего день, варяги уходили в поход. Вновь на центральной площади селения, собралось много народа. Были все, кого я знаю, Кнут и его отец уходили в поход, провожали их, мать с Алвой. Фиора провожала Хальса, Улфа провожала мужа.
Я провожала Эльрика и конунга, стояла смотрела неотрывно на конунга, впервые в открытую позволила себе на него смотреть.
Эльрик вёл себя суетливо, как бы чувствуя свою вину. Он сделал шаг ко мне, видимо думая проститься со мной, но остановился, натолкнувшись на мой взгляд. До сих я не простила его, было больно от его предательства.
Я смотрела на конунга, впитывая любое его движение, поворот головы, взмах руки. Он готовил коня к дороге, поправлял упряжь, подвешивал к седлу припасы в седельных сумках, боевой топор и щит. Сверр был сосредоточен и не смотрел на меня, но именно это давало мне возможность и время, наблюдать за ним.
Этот момент очень сильно врезался мне в память, я помню его до мельчайших подробностей, и сейчас, когда прошло четыре года, вспоминаю, те свои ощущения.
Завороженно наблюдаю, понимая, что это он главное в моей жизни. Самое важное в моей жизни, пришло с ним. Он подарил мне веру в себя, он подарил мне меня. Понимаю, что не хочу, чтобы он уходил из моей жизни, понимаю, что хочу идти по жизни рядом с ним. Помогать, шить для него одежду, приносить на его стол еду, просто смотреть не отводя взгляда. Я ещё не понимала, в силу своих лет, что это за чувство. Но сейчас, по прошествии этих лет, я знаю что это зарождалась любовь. Любовь которую я выстрадала, выплакала и в которой так долго боялась себе признаться.
Всё же не удержалась, и слеза потекла по щеке. Мне тогда было неведомо, что это была моя не последняя слеза. Эта слеза, была не от страха, не от отчаянья, не от боли, какими был слёзы до этого. Эта слеза была от ощущения приходящей пустоты расставания, мне не хотелось, прощаться с ним, со Сверром Свирепым.
Первым мою слезу увидел Кнут, он быстро подошёл и заговорил:
– Ясинка, не печалься, не плачь. Мы скоро вернёмся и привезём тебе гостинцы.
Конунг развернулся ещё до того, как Кнут закончил говорить, на слове, не плачь.
Его серые глаза смотрели на меня, в этом сером тумане плескалась боль, я видела её. Видела и принимала это на свой счёт, я разочаровала его. Разочаровала, всё что он вкладывал в меня, воспитывая, ушло в прах…
– Пора! – он в миг взлетел на коня.
– До встречи Яся, – это Кнут.
Я на миг перевела взгляд на него, всего на миг, но конунг уже стал отдаляться.
– До встречи, сестрёнка! – это Эльрик.
Внутренне от боли, я прикрыла глаза, подняла руку и так и замерла, уже издалека, на самом выходе из селения, конунг обернулся. Я сорвалась с места, и побежала следом.
Я бежала, понимая, что не догоню, воины всё удалялись и удалялись.
Остановилась на пригорке, всматриваясь вдаль, долго махала рукой и вытирала слёзы с глаз.
Они ушли, потекли дни за днями, дни тягостного ожидания.
Нет, не ожидания, как решится моя судьба.
Для меня, я это ясно для себя поняла, всё решено.
То было тягостное ожидание, как к моему решению отнесётся Сверр.
Что скажет? Как посмотрит, на моё решение? А может прогонит?
Мне ещё было неведомо, что это я не узнаю, и не увижу его несколько лет, пока судьба вновь не сведёт нас.
[1] Священный камень у (варягов)викингов – это камень, вокруг которого проходят обряды, здесь в частности имеется ввиду свадебный обряд.
Глава 11 Нападение
Лето, поселение варягов и лес вокруг поселения.
Лето было в самом разгаре, в лесу поспели ягоды и грибы, расцвели ароматные травы. Но ничего из этого не радовало меня, не дарило ощущения счастья. Я грустила, подолгу всматриваясь в горизонт, я ждала его возвращения, надеясь просто быть рядом. О чём-то ещё я и не думала, ощущая только потребность в его присутствии, в его защите и опоре.
Может в селении и знали, слышали о том, что происходит вокруг. О том мне неведомо, но я была в неведении. А потому, совсем не чувствовала приближающейся опасности.
В последнее время я почти всё время была одна, много рукодельничала, заготавливая приданное. Но не для свадьбы с Эльриком, я никогда не думала о брате, как о будущем муже. А то, что делала заготовки, ну так каждая девица толковая делает.
В один из дней, когда оставшиеся мужчины поселения, отправились на рыбалку на Избор-озеро, и в поселении остались только женщины и дети. Во двор дома конунга пришла Алва, мне об этом Хельга сказала. Я вышла из дома, удивлённо посмотрела на неё, но всё же подошла ближе.
– Яся, ты не обижайся на меня, – она заговорила, а я смотрела на неё и молчала.
– Поверь, я хотела тебя спасти, ведь иначе тебя бы Ангар увёз, далеко увёз, – в её голосе чувствовалась просьба.
Может и в правду, она хотела как лучше? Она просит прощения, за свою глупость.
– Алва, ты чего пришла?
– Позвать тебя решила за ягодой, этим летом большой урожай. Ты совсем засиделась, прогуляйся, развейся.
Я немного размышляла, пойти или нет. Подумала, схожу. Наберу ягод, высушу на солнышке, а холодной зимой, напеку с ягодой пирогов. Перед глазами у меня появился образ конунга, пробующего мои пироги.
– Хорошо Алва, пойдем. Я взяла из сеней небольшую пленённую корзинку, и тут же выскочила во двор.
– Идём, Ясина – проговорила сестра Кнута.
Мы вышли за ворота, сделали пару шагов по дороге в сторону леса.
– Ой, погоди Ясь, – Алва остановилась.
– Ты беги в лес, а я за корзинкой домой, – добавила.
Она сорвалась с места и побежала в сторону своего дома, при этом крикнула мне уже издалека.
– Встретимся у ручья, где упавшая берёза лежит.
– Хорошо, буду ждать.
Я с радостью, весело мотая корзинкой, побежала в лес. Улыбка так давно не посещавшая мои губы, расцвела на моём лице.
Неужели пришло время, когда мы подружимся с Алвой? – размышляла я направляясь по лесной тропинке в сторону ручья.
Когда ты погружён в свои мысли, когда внутри всё клокочет в предвкушении исполнении желания, ты не замечаешь ничего вокруг, глаза в пелене и уши слышат совсем не то, что нужно. Вот и я в мареве мечтаний, совсем не вижу происходящего вокруг.
А в этот момент, за мной тихим, неслышным шагом крались двое, но я этого не замечала.
Остановившись на небольшой полянке, наклонилась и стала собирать ягоды. Именно в этот миг, я услышала крики со стороны поселения, резко поднявшись, чтобы взглянуть в чём дело, на меня тут же накинули чёрный полог. Я погрузилась в темный ужас…
Дышать было почти невозможно, меня обмотали большой холстиной и взвалив на плечо, куда-то тащили. В мою голову даже не пришло, сопротивляться, вырываться. Страх парализовал, в горле образовался комок, про то что нужно кричать, я даже подумать не успела.
Протащив меня какое-то время на плече, резко поставили на ноги. В голове шумело, от того что меня несли головой вниз. Как только я почувствовала землю под ногами, чуть не упала. Пытаясь сохранить равновесие. Я замахала руками, от чего полог закрывающий меня, немного разошёлся, мелькнул свет.
– Хор, кого ты притащил? – недовольный голос на языке кривичей.
На меня накатила немота.
Что происходит? Кто они такие?
– По лесу ходила с корзинкой, я и прихватил. А чего добру пропадать? Сгодится, если не князю, может тебе Деян, а не тебе, так в дворовую князю, – ответил видимо этот Хор.
– Не князю, не мне она не нужна. На дух не переношу этих варяжек, – ответил уже похоже Деян.
Я стояла сама не своя, молчала. Не просто слышать, как говорят соплеменники. Мне подумалось, если они моего племени, может отпустят, во всяком случае можно попробовать попроситься.
А потому я раздвинула полог и выглянула, желая хотя бы краем глаза посмотреть, что вокруг. Но вышло неудачно, полог я не удержала и он совсем упал к моим ногам. В глаза ударил яркий свет и я на миг зажмурила глаза.
А когда открыла, на меня чуть ли не в упор смотрели двое мужчин.
– Здравья вам, – произнесла вежливо, чтобы хоть, как-то прервать это разглядывание.
Два мужика после моих слов переглянулись, и один спросил другого.
– Ты где её взял?
– Деян, она по одёже то из их них, – думаю это Хор.
– Ты кто? – это уже похоже Деян, мне.
– Ясина, а можно я домой пойду? – решила попробовать.
– А где твой дом? – Деян.
Я развернулась боком к ним и махнула рукой в сторону поселения варягов, где жила. Но в этот момент заметила большой столб дыма, возвышающийся над поселением и лесом, от неожиданности, так и застыла.
– Туда хочешь? – это уже хмыкнул, тот чьё имя Хор.
Я перевела взгляд на мужчин перед собой, двое стояли рядом, в стороне ещё троица. Мне с трудом удалось понять, что происходит. Думаю это отразилось на моём лице.
– Своих мы не трогаем, – мне пояснили.
– Ясина? – это проговорил Деян.
Сглотнув комок в горле, я махнула головой подтверждая.
– Как ты у них оказалась? – это Деян, поняла он у них был за старшего.
Я не успела договорить, в окрестностях поляны послышался крик и шум, и повернув голову я увидела, кошмар который потом долго не могла забыть.
Конные воины, въезжая на поляну, гнали впереди себя кучку людей, это были женщины и несколько детей, которых держали на руках. Среди них, я заметила Улфу, мать Кнута, а так же бывшую соседку Фиору с одним из своих сыновей.
В это момент Деян направился в их сторону и обратился к одному из воинов.
– Что так мало?
– Разбежались по лесу, как зайцы, – ответил воин на коне.
– Уходим, – выкрикивает Деян.
Я смотрю на всё это в немом непонимании, и в ужасе от того, что ставшие уже близкими люди, в таком состоянии и виде. Вокруг продолжаются крики и плач, это маленькие дети и женщины.
– Зачем вы так с ними, отпустите их, – посмотрела на приближающегося Деяна.
– Эту в телегу, – он показал на меня.
В тот же миг. кто-то из кривичей, стал толкать меня в спину, направляя в сторону телеги.
– Возвращаемся в Плесков[1] – это голос Деяна.
Вперед направились около двадцати воинов, следом погнали пленённых варяжек и их детей, а за ними три телеги, с награбленным добром, в одну из них и закинули меня.
[1] Плесков – один из племенных центров кривичей – Псков (Плесков), расположенный на слиянии реки Псковы с рекой Великой, в VIII веке уже имел дерево-земляные укрепления и, следовательно, мог считаться городом. Благодаря своему выгодному местоположению, он предположительно к Х веку вышел на первый план, став центром земли северных кривичей. X веком датируется и первая каменная стена Пскова, сложенная «насухо» – без раствора.
