Текст книги "Слёзы любви (СИ)"
Автор книги: Мира Майская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
– Покажи людям гриве, – в голосе главы нападавших, слышалась мольба.
– О чём он говорит? – Рерик рядом, как и я не понимал, кто это гриве.
– Совсем Хор с головой не дружишь, когда гриве народу показывался? Ты видел и знал, считай боги уже тебя порадовали.
– Здорова? Помощь нужна? – вновь в голосе беспокойство.
– Да, здорова, благодаря богам, и в конце лета, гриве зовёт тебя в Плесков.
– Буду, все её поручения выполню и буду.
После этих слов, тот кого называли Хор, развернулся и сказал своим людям:
– Уходим, это приказ гриве, – кривич пошел в сторону леса и его люди за ним.
Мы все провожали их взглядом, а когда они удалились, я развернулся и посмотрел на словен. Молодой тут же сорвался с места и убежал. А старший, посмотрел, как мальчишка убегает и развел руками.
– Ничего такого я не делал, просто передал слова нашего князя, что мир между нами.
– Почему он сказал, что выполнит её поручения? – громыхнул своим голосом Рёрик, над ухом.
– Дочь князя, дала ему поручения, выполнит и вернётся в Плесков, – словен собрался уходить.
– А ты словен, видел дочь князя? – это Рёрик.
Словен развернулся и уперся взглядом в Рёрика. Затем повернулся и посмотрел вслед убегающему младшему.
– Княжну видел, могу сказать она одна такая, неповторимая.
– Неповторимая…
Рёрик тихо повторил за словеном и задумавшись ушёл.
Я стоял задумавшись, мне казалось, что я чего-то не понял. Будто песок просочился через растопыренные пальцы рук. И теперь только несколько песчинок прилипло к ладоням.
По утру, мы продолжили путь, и вошли в реку Жереспея. Вскоре мы приблизимся к городку кривичей Сюрнес, так мы его именовали, на языке кривичей он назывался Свинеческ.
К городу мы приблизились на закате, уставшие и вымотанные, но понимающиеся что самый сложный кусок пути пройден.
Отдохнув и заночевав, мы поутру проверяем корабли, поправляем паруса и снасти. Часть наших людей уходит в соседние леса вместе с Рёриком. Нужны припасы, дичь и зверь, и они будут заготовлены на несколько дней.
Я же остаюсь в городке и отправляюсь на местный торг, сам не знаю, что там хочу увидеть. Шёл по рядам, почти не смотрел по сторонам. Не весел я был, потому что хоть я и решил увидеть Ясину, может даже поселится где-то рядом, но я понимал, что голубоглазая никогда не будет со мной.
– Смотри какие красивые, капельки-слезинки.
Раздается поблизости тонкий голосок Яси, отчего я вздрагиваю. Замираю, даже не оглядываюсь, не озираюсь, понимая, что слышится мне то, что желаю услышать больше всего. На меня налетает идущий за мной Кнут, подходит Эльрик.
– Отец, что случилось? – сын, выйдя из-за спины смотрит на меня.
С трудом прихожу в себя, начинаю дышать, оборачиваюсь, и конечно же нет Яси, нигде рядом.
– Хочу подарок Ясине выменять, – сын продолжает изучать моё лицо.
Делаю шаг вперед, и замечаю чуть сбоку расположившегося торговца и направляюсь к нему, Кнут и Эльрик рядом идут. Подошли мы вместе, я смотрю на купца, вижу по его лицу и одежде, он издалека.
– Что ищешь? – это торговец мне, на нашем языке.
– Есть у тебя капельки-слезинки? – сам не знаю, что говорить.
– Ааа, есть-есть, – отвечает и раскрывает передо мной тряпицу.
Я смотрю, и не могу отвести взгляд.
– Как Ясинкины… – Кнут не договаривает, потому, что я затыкаю его взглядом.
Мне было всё равно, что просил за них торговец, я отдал бы всё.
Через малое время, я держал в руке тряпицу, ней лежали шесть тонких колечка, на каждом были каменья в виде голубых капелек, прозрачных, как слезинки. Колечки между собой были скреплены по три. Это были усерязи[4], что носили женщины кривичей, закреплялись они на головном уборе, а у девушек на очельях.
– Отец, вернёмся, найду Ясину и поговорю с ней, – это Эльрик идущий рядом.
– Сам поговорю, уже принял решение. Если захочет заберу с собой, а нет, так осяду где-нибудь рядом.
Сын согласно качнул головой, Кнут же добавил:
– Я бы хотел, на свадьбу свою, Ясю позвать. Найдем, да ведь конунг, Ясинку?
– Да, – произнёс я твёрдо, убирая за пазуху тряпицу с капельками цвета неба.
Мы вернулись к кораблям, шли последние приготовления к продолжению похода. Я был на своем драккаре, когда Рёрик возвращался из леса. Возле кораблей уж давно горели костры, готовили еду и сушили постиранную одежду.
Со стороны возвращающихся послышались, приглушенные женские голоса. Мне и выглядывать за борт не нужно было, слишком хорошо я знал Рерика. Он без женщины долго протерпеть не мог, сколько у него их было, даже считать не буду.
– Сверр! Сверр! – Рерик с берега пытался до ораться до меня.
Я подошел к борту и увидел конунга Ладоги он был навеселе, когда только успел, и рядом с ним двух дев.
– Рерик, ты бы шёл спать, – мне не по нраву был его разгул в походе.
Но так было всегда и Рёрик не менялся, потому не легко придётся его будущей жене, княжне кривичей.
– Друг, тебе же светловолосые по нраву, вот эта подарок тебе, – показал на девушку, рядом с собой.
– Благодарю Рерик, но ты же знаешь…
– Да ну тебя, – он в ответ, махнул рукой и обхватив обоих руками, повел их в сторону своего корабля.
Я давно не привозил из дальгних земель рабынь, и не брал насильно женщин в походах. Нет, я не был праведником, в молодости тоже не мало повеселился. В первые годы, когда поселился на землях кривичей, две рабыни жили в моем доме.
Но потом несколько лет назад, я их отпустил, дав не плохой выкуп.
Именно тогда, глаза увидели единственную.
Ещё не понимая, что со мной, что обрёл, кем заболел. Я ушёл в поход, не понимая ещё, что Яся стала для меня смыслом существования.
Там в том походе, я взял одну из рабынь, вернее не взял…
Отвернуло, потому что голубые глаза не позволили, их видел перед собой, они просили не предавать.
Очнувшись от воспоминаний, посмотрел вслед Рёрику и решил немного с усмешкой, завтра по утру, рано выйти не получится.
[1] Перетягивание корабля волоком было тяжелым трудом, требующим неусыпного внимания и немалой силы. На пути, по которому тащили ладью, выкладывали бревна, наподобие шпал. С помощью крепких веревок корабль вытаскивали на сушу и катили по этим бревнам. Волоки охранялись. Люди, жившие в тех местах, нанимались к корабельщикам в помощь.
[2]Никса – русалка или водяной в северо-европейском фольклоре .
[3] Согласно одной точке зрения, Свинеческ (Гнёздово) Сюрнес (норв. Sýrnes), что означает «Свиной мыс»– предполагается, что древнее имя Гнёздова произошло от названия реки Свинец, правого притока Днепра, и выглядело как *Свинеческъ, *Свинечск. Сначала был Свиническ местом пребывания дружины и сбора дани, а Смоленск являлся племенным центром кривичей. Подобные, параллельно существующие центры были известны и в других местностях: Ярославль и Тимирёво, Ростов и Сарское городище, Боголюбово и Владимир, Киев и Вышгород, Суздаль и Кидекш.
[4]Височные кольца – усерязи, были популярными женскими прикрасами на Руси. Они имели форму проволочных колец с лопастями или ромбообразными узорами. Их закрепляли на головном уборе, вплетали в волосы, носили в ушах и за ними, прикалывали к ленте. Крестьянские мастера изготавливали их из медных и железных сплавов. Различные формы усерязей определяли происхождение женщины и ее род.
Глава 35 Плаванье по Днепру
Травень[1], река Днепр.
ЯСИНА
Корабли один за другим шли по широкой и многоводной реке, мы вступили в земли дреговичей. Я с воодушевление и любопытством смотрела вокруг, мы проплывали мимо лесов, раскинувшихся на берегах.
Затем были небольшие поселения, вновь леса, мне казалось они бесконечными.
Река меня скорость своего течения, то становилась быстрой, на местах где был уклон. То вдруг разливалась широко и становилась очень тихой. Мы плыли уж почти с десяток дней, вставая на привал только один раз за всё это время.
И вот когда, как сказал один из варягов на корабле, мы прошли половину пути по Днепру, мы встали на большой привал, в месте где в Днепр вливалось несколько малых речек и ручьев. Мы пристали возле берега, что удачно возвышался, почти на уровне с кнорром. К берегу кинули деревянный настил-мостки. Было жарко, а потому расположившись на берегу, варяги устроили помывку, скидывали рубахи и штаны и кидаясь в воду.
– На корабле сиди, – это Хват, мне спускаясь по трапу.
Я согласно мотнула головой, села на лавку, ждать когда мужики перестанут вбегать в воду голыми и кричать при этом, как дети малые. Почему, сама не знаю, я подумала о Сверре, он же тоже поди купается. На корабле я осталась одна, а потому тихо, зачем только соблюдала тишину, подобралась к борту и решила выглянуть одним глазком.
От количества голых мужчин, закрыла тут же глаза и сползла вновь вниз. Уселась на пол, спиной прислонилась к борту, в отчаянье думая, как же я дурочка. Нет, Сверра я точно так глазами не найду, только сраму натерплюсь.
Больше выглядывать я не пыталась, сидела тихо и ждала когда Хват мне еду принесёт. Прошло немного времени, на корабль стал кто-то подниматься. Я решила это Хват, потому даже не повернулась, так и сидела.
– Тебе Яс, что опять поплохело? – раздался совсем близко голос Рёрика, конунга Ладоги.
Я от неожиданности повернула голову к нему, уставилась.
Он недавно похоже искупался, стоял только в штанах, волосы мокрые. капли воды на плечах и груди.
Рёрик приблизился, возвышаясь надо мной, я немного сжалась, опасаясь, вдруг поймет, что я женщина.
– Угу, – хмыкнула в ответ.
В следующий миг он сел рядом, тоже облокотился об борт.
– Тебе лет сколько Яс? – он улыбался.
Сказать, что мне скоро по осени шестнадцать, не поверит, слишком я мелкая для паренька таких лет. Потому тяну опасливо:
– Четырнадцать мне.
– Ууу, я тоже в эти лета пошёл в первое плаванье. Но право я был крупнее тебя. Ну ничего, войдешь в свой срок и обрастёшь мясом.
– Да, придет время моё, – согласилась.
– Ты меч то держать могёшь? – он поворачивает голову ко мне.
– Немного, – вру, сама пару раз держала в руках меч Сверра и пяток Эльрика.
У Эльрика спросила из любопытства, а Сверра, потому как это его, а всё что его мне дорого.
– Ничего, я возьму тебя под свою опеку, научу. Так, давай иди мойся, рубаху сполосни, а то воняешь, – Рёрик заржал, как всегда громко, так что все вокруг услышали.
– Потом не до этого будет.
Я не поняла, почему потом будет не до этого, но спрашивать не стала. Решилась вновь выглянуть за борт, в этот раз уж все повылазили на берег, и сидели у разведённых костров. Запах еды витал в воздухе, я поспешила к трапу и уж вскоре сидела у костра.
Костёр тот горел возле нашего кнорра и вокруг него сидели варяги, с которыми я уж лун тридцать плыла. Хват сидел тут же и как только стали раскладывать рыбную наваристую жидкую кашу по плошкам, первую отдал мне и только потом взял себе.
– Странные у вас обычаи русичи, – произнес один из сидевших рядом, по имени Альв.
– Ты про что Альв? – не удержалась я.
– По нашим, тебе Хвату уважение, как старшему. А у вас всё не так.
– Так и у русичей, не важно какого они племени, – за спиной раздался голос конунга гётов.
Я тут же склонила глаза и лицо в миску.
– Правильно говорю словен, – обратился Сверр к Хвату.
– Верно, конунг. Яс слабоват ещё, потому и опекаю его.
– Ничего, обвыкнется.
– Эльрик, пошли к моему костру, разговор есть, – крикнул Сверр, это своему сыну, так и стоя за моей спиной.
Он отошёл, а я сидела почти не дыша, ощущая только всплеск радости, он был рядом. До такой степени я хотела быть рядом, что это стало моим наваждением, моим помешательством.
Ушел, я почти не могла есть, всё ждала, когда все отойдут от костра и зачерпну песка, с того места где он стоял. По берегу где песок, все ходили босыми ногами, и Сверр тоже. Я хотела этот песок, будто он драгоценный.
Мне удалось, я схватила немного рукой, и так с зажатым кулаком, дошла до своего узла с нехитрым скарбом. Вытащив платочек с малым узором, что сама вышивала, ссыпала туда песок. Потом долго смотрела на него, каждую крупинку из кулака, добавила. Завязала и уложила в скарб.
– Яся, возьми чистые рубаху и штаны, – позвал Хват.
Я обернулась, он махнул головой, призывая идти за ним.
Мы спустились вновь на берег, я пошла за ним. Пройдя вдоль берега мы углубились в лес, обогнули высокий берег над рекой. Отошли уже далеко, берег тут был заросший кустами.
– Хват ты иди, я быстро искупаюсь и вернусь.
– Хорошо. княжна, только быстро.
Он ушел, провожаемый мои взглядом, а я тут же полезла в кусты, оставив на берегу чистую одежу.
Скинув грязную потную одежу на землю у кустов, я медленно на цыпочках стала входить в воду. Вода нагретая полуденным солнцем, была как парное молоко коровы.
Окунувшись с головой, я поплыла, затем перевернулась на спину и долго так лежала, любуясь облаками в голубом небе.
Вновь поплыла, кусты остались за спиной, я отплыла от берега и вдруг сбоку, до этого из-за кустов было не видно, появился небольшой островок, который со всех сторон омывала река.
Улыбнувшись, я не раздумывая направилась к нему.
С трудом, далековато было, но я доплыла. Пошатываясь от усталости вышла на берег, нужно отдохнуть, потому как сразу вернуться сил не хватит. Отхожу от берега, и в высокой траве опускаюсь на землю.
Вдох-выдох, глаза смотрят в небо, там солнце и птицы. Глаза закрыла, и вдруг услышала плеск воды.
Кто-то плывет к островку, я вытянув шею смотрю на человека в воде. Он с быстрыми взмахами руки, плывет к острову, держа в одной руке одежду. Глазам своим не верю, это Сверр. На берег он выходит, в стороне и мне за кустами видно его плохо.
Не зная, что предпринять, плыть к своим вещам или посмотреть. Я осмотрелась, опасаясь, что может быть он не один, но вокруг было тихо, никого не было.
Тихо ступая, я шагала в высокой траве. Остановилась, нет нужно вернуться, я же совсем без одёжы.
Но любопытство перевешивает, продолжаю идти.
Вижу, сквозь листву деревца, что на траве лежит человек, мужчина. Присаживаюсь, и пытаюсь рассмотреть Сверра, сердце учащенно стучит в груди.
Одними губами шепчу – "Сверр".
[1]Травень – месяц июнь
Глава 36 Островок посредине Днепра.
Травень, река Днепр.
СВЕРР
Вымывшись и надев чистую рубаху, я решил поговорить с сыном, нужно было решить, как пойдем через пороги, впереди был самый опасный участок пути[1]. Здесь часто на нас нападали степные люди[2].
Я шел по берегу, мимо кнорра на котором плыли словени, они сидели кругом возле костра и собирались есть рыбную кашу. Старший словен сидел тут же и как только стали раскладывать рыбную наваристую жидкую кашу по плошкам, первую отдал малому, и только потом взял себе.
– Странные у вас обычаи русичи, – произнес один из сидевших рядом, по имени Альв.
– Ты про что Альв? – малой.
– По нашим, тебе Хвату уважение, как старшему. А у вас всё не так.
– Так и русичей, не важно какого они племени, – я подошёл со спины.
Паренёк смущаясь совсем сжался, прям как девица.
– Правильно говорю словен, – обратился я к Хвату, услышав его имя.
– Верно, конунг. Яс слабоват ещё, потому и опекаю его.
– Ничего, обвыкнется.
– Эльрик, пошли к моему костру, разговор есть, – крикнул я это своему сыну, его костёр был невдалеке…
Я отошёл, раздумывая над тем, что мальчишка уж слишком нежен и застенчив, будто боги ошиблись дав ему мужское обличье.
Поговорив с сыном, я направился по берегу реки в сторону островка, мне захотелось тишины, я мучительно думал о том, когда и как встречусь с Ясей. Признает ли меня вообще или уж забыла обо мне совсем?
Переплыв неширокий рукав Днепра, выхожу на берег, и натягиваю штаны. Иду не углубляясь в лес, и ложусь на спину в высокой траве. Перед глазами ясное небо, плывут облака, глаза сами закрываются…
Во сне мне видится, как из высокой травы, появляется Ясина головка, она смотрит на меня. Во взгляде сомнение, она оглядывается, как будто опасается кого-то.
Но через миг решается и приближается ближе, я смотрю, боюсь спугнуть.
Из-за травы мне видна только Ясина голова и шейка. Тоненькая лебединая шейка моей любимой девочки. Она медлит, и вновь чуть ближе, ещё и ещё.
Меня трясёт в этом, таком желанном сне. Как же меня тянет к ней прикоснуться, обнять, вдохнуть её запах.
Девочка моя, но почему? Почему ты так далека? Почему ты никогда не будешь со мной?
Вздрагиваю, по коже растекается тепло.
Смотрю, а Яся совсем рядом, но коленях стоит предо мной. Рукой касаясь меня, а второй прикрывается. Голубые глаза смотрят на меня, и тепло заполняет всю грудь. Руки сами тянутся прикоснуться, почувствовать её тепло.
Мгновения летят и мы смотрим друг на друга…
– Ясссяя! – раздается резко крик над рекой.
Она вскакивает, и на мгновение я вижу, как она нагая, убегает и скрывается в кустах.
Резко просыпаюсь и поднимаюсь вскочив.
– Яся, – выдыхаю с болью.
Руками закрываю лицо, стоны вырывается из больной груди.
– Яся, Яся, Яся – мотаю головой из стороны в сторону.
Тихий всплеск воды выводит меня из оцепенения. Осматриваюсь вокруг, и вижу что трава в том месте, где на коленях стояла Ясина, примята. Будто и правда здесь кто-то был. Осознание того, что рядом была она сама, приходит не сразу. Как это принять, она так далеко от дома…
– Яся! – выкрикиваю и бросаюсь к воде.
В воде никого, взгляд падает на шевелящиеся кусты, на противоположном берегу.
– Яссяяя! – разносится эхом мой голос.
Бросаюсь в воду, плыть недалеко и я быстро приближаюсь к кустам, где было шевеление. Оттуда выделает утка, с характерным кряканьем. Выбегаю на берег никого кругом, а я не верю. Куст за кустом проверяю, ищу потерянную любовь…
Успокоиться долго не могу, долго брожу по берегу, и только затемно возвращаюсь к кострам у кораблей. Сажусь у драккара Эльрика, возле костра, и молча смотрю на огонь.
– Отец, где ты был? – Эльрик, присаживается рядом, обеспокоенно смотрит на меня.
– Ясю видел во сне, – от боли, закрываю лицо руками.
Молча, оба смотрим на огонь костра…
Ранним утром мы продолжаем путь и уже к вечеру этого дня проходим первый порог Эссупи, и пока Днепр полноводен, мы проплываем его на кораблях, не выходя на берег и не сгружая поклажу.
Ещё день и на третий ещё один порог Улворси, здесь уж мы выгрузились на берег, и облегчённые корабли с одними рулевыми, преодолели его.
На берегу я шел поблизости со словенами, от них и услышал как они называют пороги на своём языке. Первый для них "Не спи", а вот этот "Островной праг"[3].
Повернув голову смотрю на паренька идущего рядом, он с любопытством смотрит на бурлящий водоворотами порог, совсем не замечает, что я смотрю на него.
Светловолосая головка, напоминает мне мою Ясю.
Я останавливаюсь, будто налетел на стену каменную. Паренёк уходит вперед, а я смотрю ему в спину. Всё что я хочу сейчас сделать, догнать и развернуть к себе, выкрикнуть, – "Посмотри на меня".
Что же такое происходит со мной, мне уже в пареньке Яся кажется, имя его ещё так похоже…
[1] На одном из днепровских порогов, и погиб князь Святослав Игоревич. Согласно славянской хронике, Свенельд пытался предупредить Святослава, чтобы тот избегал днепровских порогов, но князь пренебрег его мудрым советом и попал в засаду и был убит печенегами, когда пытался пересечь водопады близ Хортицы(или второй вариант порог близ села Никольское – на– Днепре), в начале 972 года. Первичная хроника сообщает, что его череп был превращен в чашу печенежским ханом Курья.
[2]Печене́ги – древний тюркоязычный народ, сформировавшийся, вероятно, в VII–VIII веках в бассейне реки Сырдарья и в Приаралье. Скорее всего, изначально печенеги являлись частью огузов. Перед выходом на историческую арену печенеги кочевали где-то к востоку от Волги. В конце IX века они оказались на её правом, западном берегу. Тогда же, согласно поздней (Никоновской) летописи, в 875 году, с печенегами воевали киевские князья Аскольд и Дир. Впрочем, подтверждающих эту версию артефактов не найдено. По мнению некоторых историков, более достоверно, что первым русским князем, который имел дело с печенегами, был Игорь. Произошло это в 915 году, и тогда всё окончилось мирно. Но уже спустя пять лет печенеги пришли на Русь воевать.
[3]Известны нам эти древние названия из сочинения византийского императора Константина Багрянородного "De administrando imperio". В главе, описывающей путешествие русов в Царьград, он перечисляет их. Праг – порог.
