Текст книги "Путь к звезде (СИ)"
Автор книги: Мила Лешева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 2
Занятия, домашние задания, издевательства мастера Дарена на полигоне, осторожные беседы с Рейном – несколько дней пролетели незаметно и как-то утром, вскочив по будильнику и умывшись, я вдруг осознала, что так и не услышала Колокола. Некоторое время стояла в недоумении, а затем хлопнула себя по лбу и рассмеялась – сегодня был последний день седмицы, а значит, выходной!
Быстро оделась и собралась – я хотела навестить школу, а еще было одно дело… скажем так, неприятное: я считала себя обязанной узнать, чем же закончилась история с моей бывшей квартирной хозяйкой. Сигни еще спала, так что я набросала ей записку и тихонько вышла из комнаты, столкнувшись на пороге с Тиной, которая как раз собиралась постучать в дверь.
– Доброе утро! – поприветствовала я ее.
– Доброе утро, Лин! – улыбнулась мне она, – какие планы на выходной?
Выслушав меня, она покачала головой:
– Ненормальная! Вместо того, чтобы отдыхать, она в школу спешит! Ладно, пошли, нам по дороге – провожу тебя немножко! Ну вечером ты хоть свободна будешь?
Я кивнула, Рейн заранее пытался уговорить меня пойти в трактир вместе, но я наотрез отказалась.
– Да, можем встретиться как обычно – в «Пьяном петухе».
Мы шли, обмениваясь впечатлениями об учебе, преподавателях и сокурсниках, наконец Тина как-то осторожно начала:
– Лин, я тебя спросить хотела… Если не хочешь, не отвечай, но… – она замялась.
Я уставилась на нее:
– Эй, подруга, это что за церемонии? Хочешь спросить – спрашивай!
– Ну ладно. Правда, что у тебя пылкий роман с сыном канцлера?
Я поперхнулась смехом:
– Пылкий роман?! Ну и фантазия у того, кто это придумал!
– Прости, но… Об этом все говорят, ты бы побереглась! Найдутся те, кто захочет тебе подстроить гадость какую…
– Ай, – махнула рукой я, – да кому это надо? Да и если захотят – пусть попробуют!
Тина покачала головой, ничего не сказав. Тогда я не знала, как скоро ее прогнозы станут реальностью…
Расстались мы с Тиной почти у ворот школы. Стоило мне показаться на площадке, как на меня налетел рыжий вихрь:
– Лин, как я рад тебя видеть! Ну как учеба? Как ваш мастер по боевке? У тебя там друзья появились? – Бирт был в своем репертуаре.
– Все хорошо, я тебя тоже рада видеть! А сейчас давай-ка заниматься, а то нам мастер Ларг так задаст – мало не покажется!
Как же хорошо было заниматься, не чувствуя ни неприязненных взглядов, ни волнения из-за присутствия на тренировке Кэла! К концу тренировки тело устало, но это была приятная усталость, а на душу снизошел покой. Распрощавшись с учителем, я направилась к конторе мэтра Пирта.
Мэтр оказался на месте и принял меня немедленно. Помощник проводил меня в знакомый кабинет, мэтр поднялся мне навстречу:
– Моя дорогая нари Алиэн! Как я рад вас видеть! Прошу, присаживайтесь и поведайте, чем я могу помочь вам!
– Мэтр, я хотела бы узнать, чем закончилась та неприятная история…
– С вашей бывшей домовладелицей? – мэтр покачал головой, – как выяснилось, она действительно убила своего брата. Ее казнили три дня назад…
Нельзя сказать, что я удивилась, но стало как-то мерзко, меня передернуло. Мэтр заметил это и мягко произнес:
– Не стоит, нари. Все к лучшему, она это заслужила. Зато никто больше не пострадал.
– Спасибо, мэтр. А вы не знаете, как дела у ее бывших слуг? – спросила я, вставая.
– У них все нормально, все неплохо устроились, – мэтр поднялся следом, – и спасибо вам, я знаю, какую роль вы сыграли во всей этой истории. И если вам будет нужна моя помощь – обращайтесь!
– Спасибо, и до свидания, мэтр! – попрощалась я.
Выйдя на улицу, я направилась в «Пьяный петух». Однако на сегодня мои неприятности еще не закончились…
Я проходила мимо одной из дорогущих рестораций – много пафоса, высокие цены, ничего особенного в меню – когда услышала свое имя, произнесенное с такой ненавистью, которой я еще ни от кого не слышала:
– Эта мерзкая полукровка Алиэн!
Я оглянулась, голос шел из открытого окна ресторации, мимо которого я как раз проходила. Сделала шаг в сторону, спрятавшись в тени, и приготовилась слушать.
– Ариана, ты же не можешь всерьез принимать эти глупые слухи, что ходят относительно нее и Рейнвара! Всем понятно, что ее роль – не более чем постельная игрушка, кто она и кто он!
Так-так, знакомый голосок! Тариссия, подпевала Арианы – той самой роскошной брюнетки – была пухленькой блондинкой с голубыми глазами и кукольным личиком. И именно Ариана и Тариссия пожирали меня взглядом каждый раз, когда видели нас с Рейном.
– Я хочу, чтобы ее унизили! Чтобы все видели, что она ничтожество! – прошипела Ариана.
Боги, откуда столько ненависти? Что я ей сделала?
– Да что она тебе сделала? Неужели ты влюблена в Рейнвара? – недоверчиво спросила Тариссия, а я обратилась в слух.
– Ты с ума сошла, он же некрасивый, плевать мне на него! – Ариана была явно возмущена таким предположением, – но я не позволю, чтобы пялились на нее! А на нее смотрят все, и даже эльфы!
– Ну она сражается хорошо, – ответила Тариссия, – вот и смотрят. Ведь не часто можно увидеть девушку, так хорошо владеющую оружием, да и не дура она…
Ничего себе, оказывается, у куколки имеются мозги и собственное мнение! Что ж, тем лучше для нее!
– Значит, ты не хочешь мне помочь? – прошипела Ариана, – подруга называется!
– Знаешь, мне ни она, ни ее подруга не нравятся, но одно дело – подстроить шутку, пустить слух и совсем другое – делать что-то по-настоящему плохое. Я в этом участвовать не хочу! – отрезала Тариссия.
– Ну и ладно, сама разберусь!
– Смотри, вылетишь из Академии. Вспомни историю с принцессой, а за тебя король просить не будет! Ладно, дело твое, помогать я тебе не стану, но и мешать не буду тоже. А ты все-таки подумай – если у Рейнвара с этой полукровкой что-то есть, он так этого не оставит! – и, метнув эту парфянскую стрелу, Тариссия встала из-за стола.
М-да, глупость – болезнь неизлечимая… Ариана бы хоть подумала, чего добиться собирается! Ладно, кто предупрежден – тот вооружен, так что буду настороже.
Я шла по улицам, на душе было мерзко, как будто меня окунули в сточную канаву. Нет, я бы поняла, будь у Арианы чувство к Рейну, но так, просто из-за того, что на нее обращают чуть меньше внимания? Мне даже стало обидно за Рейна – хоть я и не доверяла ему, однако считала его неплохим человеком. И пусть некрасивый, он был чертовски обаятелен!
Слава Богам, Тина была уже в «Пьяном петухе»! Мне безумно хотелось рассказать ей обо всем, поделиться, но я понимала всю бессмысленность этого, да и не хотелось напоминать о том, как ее саму травили аристократы. Так что я была рассеянна и, пожалуй, даже обрадовалась, когда пришла пора возвращаться в Академию.
Пока поднималась по лестнице, думала, стоит ли рассказать обо всем Сигни. С одной стороны, я не хотела ее напрягать своими проблемами, а с другой… Во-первых, когда-нибудь она все равно об этом узнает и может обидеться, во-вторых, ударить ведь могут и по ней! Решено, скажу!
Реакция подруги была весьма предсказуемой – она все порывалась «дать этой сучке по морде, авось гавкать перестанет». Мне с трудом удалось ее остановить, и вряд ли бы удалось вообще, если бы не риск вылететь из Академии. На предложение рассказать все Рейну и Лану я ответила отказом – было противно об этом говорить, так что я попросила Сигни молчать и держать ушки на макушке.
Следующие несколько дней прошли стремительно: занятия, домашние задания – их становилось все больше, да еще я начала исполнять обещание, данное куратору во время поступления – помочь Сигни и Дойлу с математикой. Так что я почти все время была либо с ними обоими, либо с Сигни. С Рейном мы по-прежнему сидели вместе на занятиях да в столовой, а вот свободного времени практически не было. А еще мастер Данер исполнил свою угрозу – у нас началась полоса препятствий.
Какие слова найти, чтобы описать ее? Пожалуй, лучше всего сказал о ней Дойл, правда, в его речи на три минуты из печатных слов были только предлоги и союзы. Всевозможные веревочные мосты или просто веревки, протянутые над канавами с жидкой грязью, гладкие стенки, на которые смог бы залезть только человек-паук, туннели, подходящие разве что для таксы… Словом, все время, пока мы проходили полосу препятствий, у меня в голове крутились одни и те же строчки:
А vacation in a foreign land
Uncle Sam does the best he can
You're in the army now
Oh, oh, you're in the army now…
Возвращались в общежитие мы после этих занятий в виде грязевых монстров – грязь буквально текла с нас. Несколько раз пришлось пропустить обед, чтобы успеть вымыть грязь из волос до следующего занятия…
Кстати, пройти полосу препятствий полностью пока не удавалось никому, хотя лидировали в прохождении Кэл и эльфы. Впрочем, с занятий они шли такие же грязные и злые, как и все, и на надменных эльфах грязь смотрелась особенно… экзотично!
Все началось вечером, когда мы втроем – я, Сигни и Дойл – сидели за математикой. В дверь постучали – требовательно и зло, мы переглянулись, и Сигни крикнула:
– Эй, кто там?
Ответил Лан:
– Я и Рейн, откройте!
Переглянувшись, мы открыли дверь. Рейн буквально ворвался в дверь, быстро окинул взглядом всю картину: гору учебников, тетради, сопящих от старания ребят, и стушевался:
– Лин, прости что я так ворвался, но…
– Рейн, что происходит? – я была не на шутку рассержена, – ты влетаешь в нашу комнату, ведешь себя так, как будто у меня здесь рота врагов, а теперь мнешься, не желая давать объяснения!
Он как-то растерянно взглянул на меня, перевел взгляд на Лана, точно ища поддержки, однако тот покачал головой, словно говоря: «нет уж, приятель, разбирайся сам». Вздохнув, спросил:
– Лин, мы можем поговорить наедине?
Я сузила глаза и оценивающе взглянула на него, постукивая пальцами по бедру:
– Хорошо, идем, – и добавила, обращаясь к ребятам, – а вы продолжайте заниматься!
Мы пошли в парк, зашли в наиболее уединенный его уголок и сели на скамейку. Я требовательно взглянула на Рейна:
– И? Я жду объяснений!
– Вот, держи! – он протянул мне какую-то мятую бумажку и ответил на мой недоумевающий взгляд, – нашел у двери своей комнаты, прочти!
Я усмехнулась и принялась читать. Ну что я могу сказать? Автору этой мерзости явно не хватало воображения – в нем меня обвиняли в том, что я шлюха, что принимаю у себя мужчин, а Дойл – мой любовник и сутенер. Его-то чего сюда привлекли? Интересненько, они что, решили повторить историю Тины? Со мной?! Дочитав, подняла на своего визави ледяной взгляд:
– И что?
– Но, Лин… – он был явно ошарашен моей реакцией.
– Даже если бы эта мерзость, – выразительно скривилась, – была бы правдой, тебе-то какое дело? Ты мне не муж, не жених и не любовник! Я не навязывалась тебе в друзья, и если хочешь – этот наш разговор будет последним, можешь не беспокоиться за свою репутацию!
Он поежился:
– Лин, я просто… Забеспокоился за тебя, мало ли, тебе тоже могли эту гадость подбросить…прости!
Да-да, а я тебе поверила! То-то ты вел себя как ревнивый муж! На самом деле, как я понимаю, у Рейна взыграло самолюбие – если действительно здесь все считают, что у нас пылкий роман, то его реакция до некоторой степени понятна. Ладно, сделаем вид, что я проглотила его объяснения:
– Хорошо, пусть так, но я попрошу тебя больше не врываться ко мне так и не пугать моих друзей!
– Да, прости… Интересно, и кто автор сего, – его передернуло, – опуса?
– Ариана, конечно, – пожала плечами я, – интеллект, богатый словарный запас и опыт определенного рода так и лезет из всех щелей!
Он явно был смущен:
– Но зачем это ей? Мной она никогда не интересовалась, так что какой смысл? Или она ревнует к тому интересу, который проявляют к тебе все, даже эльфы, которые вообще-то полукровок терпеть не могут? Да и как она могла подложить мне письмо? Если бы Ариана появилась в мужском общежитии, ее бы точно заметили!
– Может, и ревнует, а относительно письма – вполне могла попросить кого-нибудь подбросить его. Да хоть бы и того провокатора, что пытался вывести меня из себя в столовой и на первой встрече с куратором, как бишь его там? Хейм вроде?
– Хейм эр Корвен, – брезгливо поморщился Рейн, – да, этот мог. Он один из шавок, так при дворе называют тех, кто… Как бы это объяснить…
– Не трудись, я поняла, – прервала его я. И действительно, образ гавкающей из подворотни шавки удивительно шел этому типу, – скажи, а мое предположение об авторстве письма тебя не особенно-то удивило, почему?
– Потому что из всех великосветских сплетниц Ариана эр Триат – самая мерзкая! – в голосе Рейна прозвучала горечь, – она очень хорошо наловчилась делать пакости, всегда бьет по больному!
Он словно вспоминал что-то неприятное, его лицо закаменело. Впрочем, через несколько секунд он потряс головой, поднялся и подал мне руку:
– Пойдем, я провожу тебя в общежитие.
Пока мы шли, я вспомнила, что давно хотела поинтересоваться у Рейна кое о чем:
– Рейн, а можно тебя спросить… Этот старший эльф – он кто? Странный он какой-то, не похож на обычного студента…
Он остановился и посмотрел на меня, выражение его глаз было таким, словно он увидел нечто очень любопытное:
– А ты сама-то как думаешь? Мне это очень интересно!
– Может, это и глупость, но мне почему-то показалось, что он из какой-то Тайной службы, слишком уж он все высматривает, не знаю, есть у эльфов такая?
– Есть. И ты права, он очень подозрителен, так что его уже проверяют. Знаешь, я давно понял, что ты умна, а теперь еще и рад, что мы мыслим одинаково.
Я распрощалась с парнем на пороге общежития и поднялась к себе в комнату. Друзья все еще продолжали корпеть над учебниками, при моем появлении отброшенными в сторону:
– Лин, что происходит? – от Дойла.
– Что он тебе сказал? – подхватила Сигни.
– Садитесь, сейчас все расскажу. А лучше прочтите это, – протянула им письмо.
Прочитав, они переглянулись, и Дойл спросил:
– И что ты будешь делать?
– А что я могу сделать? Предлагайте варианты!
– Рожу начистить автору, – пробурчала Сигни, кровожадно осклабившись, – это ведь опять Ариана?
– Я полагаю, да. Ты же понимаешь, что вариант с рожей – нереальный, еще предложения есть?
Дойл потер лоб:
– Поругаться с ней тоже не выход…
– Разумеется! Что мне это даст? Знаешь, есть такая фраза: никогда не спорь с дураком, люди могут не заметить между вами разницы! Вот если бы можно было пустить контрслух…
– Это как? – заинтересовалась Сигни.
– Это так, чтобы все говорили только о ней, и желательно в таком же ключе, – кивнула на бумагу я, – но как это сделать, я не знаю! Да и противно это все… Так что просто не буду замечать ее происки, рано или поздно она сорвется, и вот тогда… Но я пойму, если вы решите какое-то время со мной не общаться…
Меня прервали хором:
– Ты что несешь?!
Дойл усмехнулся:
– Меня в этом письме тоже затронули, так что я с тобой!
– А я давно хотела сделать какую-нибудь пакость этой стерве Ариане, – мечтательно закатила глаза Сигни.
С этого момента меня ни на минуту не оставляли одну – то ли сговорившись, то ли просто само так вышло. Ариана бесилась, но не могла ничего сделать, а ее прихлебатели не рисковали задевать меня в присутствии Рейна. Мне удалось убедить его в том, что не стоит предпринимать никаких встречных действий, и это возымело эффект. Судя по всему, «высшее общество» какое-то время посмаковало занятную сплетню, но, видя отсутствие реакции со стороны Рейна и его по-прежнему дружеское со мной общение, сочло ее ложью. В результате эта история больнее всего ударила по самой Ариане – теперь над ней стали откровенно посмеиваться, так что ее срыв был только вопросом времени…
Все произошло в столовой за ужином, мы сидели вчетвером – я, Сигни, Рейн и Лан, и болтали о преподавателях, соперничая в том, кто даст им наиболее меткую и смешную характеристику, притом так, чтобы в ней не было ничего обидного. Никто не думал, что так произойдет – подбирая эпитет для тари Ирманы, Рейн скользнул взглядом по столовой, на секунду взглянув на сидевшую за столиком Ариану, задумался, а потом пошутил, заставив нас залиться смехом. Только потом, прокручивая в голове этот эпизод, я поняла, что она восприняла это как смех над ней… Впрочем, сама виновата: уж если берешься кого-то задевать, будь готов к отдаче!
Тогда же все произошло неожиданно: вот мы сидим и весело смеемся, я поворачиваюсь к Рейну, вижу, как расширяются его зрачки, глядя на что-то за моей спиной, разворачиваюсь – и лицом к лицу сталкиваюсь с перекошенной от злобы Арианой.
– Ты, ты… – задыхаясь, начала она, все усиливая голос и заставляя всех присутствующих повернуться к ней, – ты… я… шлюха!!!
Слово словно повисло в воздухе, заставив замолчать всех вокруг. Краем глаза я видела, что в нашу часть столовой подтягиваются студенты других курсов. Что ж, ты сама виновата!
– Правда? Забавно, видимо ваши родители очень сильно не любили вас. Это надо же – назвать дочь… Шлюхой!
Да, знаю, что это по-детски, но что делать? Откровенно говоря, я растерялась! Впрочем, такой ответ явно был новостью для этого общества – затихшие в ожидании моей реакции студенты наконец сообразили, что именно я сказала, и по всему залу прокатились все усиливающиеся смешки. Я покачала головой:
– Говорят, не спорь с глупцом – глупость непобедима… Так что спорить я с вами не собираюсь!
Смешки становились все громче, одновременно я поймала несколько заинтересованных взглядов в свой адрес и довольных унижением Арианы – в ее. И тут она сорвалась и бросилась на меня с кинжалом, который выхватила из ножен на поясе.
Возможно, будь на моем месте кто-то из окружения Арианы, у нее бы что-то получилось, а так… Я увернулась от удара и перехватила ее руку, с силой нажав на болевую точку на задней части локтя. Кинжал выпал из ее руки, а она закричала.
Рейн рванул ко мне, но тут раздался ледяной голос нашего куратора:
– И что здесь происходит?
– Магистр Бренан, тари Ариана сначала принялась ни с того ни с сего оскорблять нари Алиэн, а затем набросилась на нее с оружием, – первым вышел из ступора Лан.
– Это действительно так, или кто-то хочет оспорить слова студента Ланеара? – обвел столовую холодным взглядом магистр, ответом ему была тишина.
– Что ж… Тогда обе за мной! – скомандовал он, поворачиваясь к двери.
– Эта мерзкая тварь, сука, ненавижу!! – почти вой пришедшей в себя и осознавшей последствия такого поведения Арианы прервал, судя по ее реакции, воздушный кляп – рот оставался широко открытым, но она не могла издать ни звука. Магистр что-то пробормотал, короткий жест – и Ариана покорно двинулась за ним. Он перевел взгляд на меня, я поклонилась, давая понять, что готова выполнять его распоряжения.
Куратор привел нас обеих в свой кабинет в административном корпусе. Велев мне сесть, расположился в кресле и нажал что-то на своем столе. Через пару минут в дверь постучали и он вышел в коридор. Вернулся он с молодым на вид мужчиной, который защелкнул на руках Арианы браслеты, похожие на те, что я видела у стражи во время ареста нари Дариа. Рот Арианы наконец захлопнулся, и она покорно вышла из комнаты вслед за пришедшим, который коротко поклонился хозяину кабинета и вышел за дверь.
– А теперь, студентка эс Лирэн, я бы хотел услышать ваши объяснения произошедшему. И кстати, – добавил он, стоило мне открыть рот, – начните с начала, а не с сегодняшнего инцидента!
– Да, магистр, – уважительно склонила голову я и принялась рассказывать обо всем, уставившись в пол. Закончив, подняла голову и прямо посмотрела на магистра, который рассматривал меня так, как будто я была сложной геометрической фигурой, площадь которой ему предстояло вычислить.
– Да уж, история… Ее может кто-нибудь подтвердить?
– Да, письмо я сохранила, и вы можете расспросить Рейнвара и Ланеара, – ответила я.
Куратор потер виски, встал, прошелся по кабинету и вернулся, встав прямо перед креслом, в котором я сидела, так что возникло чувство, что он почти физически давит на меня.
– Почему вы не рассказали мне об этой ситуации заранее? – резкий тон вопроса заставил меня вжаться в кресло, – я ваш куратор, и это касается не только учебы!
– У меня не было ни единого доказательства, а обвинять кого-то без них – попросту глупо! – я смело посмотрела на него.
Некоторое время мы мерялись взглядами, затем магистр Бренан словно обмяк и отошел в сторону, присев на край стола, а я тихонько вздохнула с облегчением.
– Что ж, нари Алиэн, тогда нам нужно обсудить кое-что важное. Как пострадавшая сторона вы можете выбрать наказание для Арианы. Первый вариант – ей блокируют дар и исключают из Академии, тут все просто. Второй, – он словно вглядывался в мое лицо, – может быть более выгодным для вас. Ее семья довольно богата, и если вы согласитесь замять это дело, то получите неплохие отступные, а к вам она теперь подходить побоится, я думаю.
– Могу я подумать? – спросила я, – мне нужно проанализировать ваше предложение.
– Конечно, нари! Позвольте угостить вас отваром, у меня особый состав, неплохо проясняет голову.
Я с благодарностью приняла стакан, отпила немного и задумалась. Впрочем, особо тут анализировать было нечего, так что через пару минут я подняла глаза на куратора.
– Я решила, магистр Бренан, и выбираю вариант с ее исключением из Академии.
Он вздохнул, сел напротив меня в кресло, так что наши глаза оказались на одном уровне, и спросил:
– Вы не обязаны объяснять причину, но… Если это не секрет, я все-таки хотел бы услышать ваши резоны.
Я кивнула:
– Видите ли, магистр… Если бы я знала, что это единичный случай, и была уверена, что данная ситуация способна изменить тари Ариану – я выбрала бы второй вариант. Однако насколько я знаю, ее поведение со мной не было из ряда вон выходящим! Поверить в то, что она может измениться… Под чьим влиянием? Семьи, избаловавшей ее? Да и вообще я не верю в столь радикальные изменения взрослого человека! Есть и еще одна причина… – я замялась, не зная, как выразить свои чувства, – понимаете, ведь если она все-таки станет магом, ее возможности возрастут, и если она что-то совершит дурное… В общем, я буду чувствовать свою ответственность за это! А я этого не желаю!
Магистр как-то грустно усмехнулся, однако из его глаз постепенно исчезал холод:
– Знаете, нари Алиэн, я рад тому, что вы понимаете, какую ответственность налагает на магов их Сила. К сожалению, некоторые не понимают этого до выпускного курса! Но вы понимаете, что приобретете врага в лице Арианы и ее семьи?
– Да, понимаю. Но я также понимаю, что в Академии им меня не достать, а через семь лет мы еще посмотрим, кто кого! – гордо вскинула я голову.
– Что ж, – он улыбнулся, – тогда идите за мной!
Мы вышли из кабинета и пошли по коридору, проходя мимо кабинетов с именами владельцев на золоченых табличках. Наконец остановились перед огромной дубовой дверью, которая сама по себе являлась произведением искусства – прихотливый узор изображал проявления стихий, причем казалось, что огонь по-настоящему трепещет, а вода струится по поверхности. Дверь была окутана дымкой защитного заклинания, а позолоченная табличка с вычурными буквами гласила: «Архимаг Реаннер эр Нортарр, ректор». Магистр Бренан прикоснулся ладонью к квадрату, выделяющемуся на фоне узора своей простотой, и негромко произнес:
– Магистр Бренан эр Кринан и студентка Алиэн эс Лирэн к ректору.
Дымка защиты исчезла, а дверь беззвучно отворилась перед нами. Магистр взглянул на меня и сделал шаг вперед, я неотступно следовала за ним.
Дверь вела во что-то вроде приемной: ряды кресел у стены, еще две двери и письменный стол, за которым сидел средних лет мужчина с непримечательной внешностью, что-то сосредоточенно записывающий – видимо, помощник или секретарь ректора. На наши шаги он поднял голову и мотнул ею в сторону одной из дверей.
Войдя, мы оказались в типичном кабинете – длинный овальный стол, ножки которого украшала резьба, с креслами вокруг него в том же стиле, в стороне небольшой столик с графином, стаканами и печеньем на нем, вычурный шкаф. У окна стояло богато изукрашенное бюро, за которым в высоком кресле что-то сидел и писал мужчина – как я поняла, сам ректор.
Сейчас я видела только мощную фигуру в белой рубашке и расстегнутом темно-синем камзоле с серебряным шитьем да львиную гриву темно-русых волос. Дописав, он поднял голову и взглянул на нас. Широкое лицо с высоким лбом, прямым носом и твердым подбородком, четко очерченная линия губ, проницательные серые глаза – все в нем дышало силой и выдавало незаурядную личность.
– Присаживайтесь, магистр, студентка, – откидываясь на спинку кресла, произнес ректор, – итак, что вы решили, нари? Деньги или изгнание? И почему?
– Изгнание, тар ректор, – вежливо склонив голову, ответила я и объяснила причины моего решения, повторив те доводы, что уже приводила куратору.
– Хм, недурно, не правда ли, магистр? – обратился ректор к куратору, – что ж, нари, ваши доводы разумны, и я поддерживаю ваше решение. А теперь можете быть свободны, а вы, магистр, останьтесь!
Я почтительно поклонилась, вышла в коридор и устало облокотилась о стену. Руки-ноги дрожали, и мне не хотелось никого видеть. Молясь про себя всем Богам, чтобы никого не встретить, вышла во двор. Ну конечно, разве же мне могло так повезти! У крыльца меня ждали мои друзья и Рейн с Ланом.
– Ну что? Что будет с Арианой? У тебя проблемы? – наперебой задавали они вопросы.
Я покачала головой:
– Ариане – изгнание, у меня все нормально. И простите, мне очень нужно побыть одной, – оглядела их и быстрым шагом, почти бегом двинулась в сторону общежития. Меня трясло, и больше всего на свете сейчас я хотела забиться в уголок и нареветься всласть.
Нет, положительно судьба сегодня решила поиздеваться надо мной! По дороге к общежитию я почти не смотрела по сторонам, но не заметить Кэла я не могла. Увидела и чуть не застонала в голос – он был с девушкой, одной из наших сокурсниц, похожей на меня-драконицу! На ту, что Кэл видел во сне! Светло-русые, почти золотистые волосы, изящная фигура, только глаза другие – серые. Боги, за что? Я на секунду встретилась с Кэлом взглядом, стремительно отвернулась и пошла дальше. Видимо, на моем лице все же что-то промелькнуло, потому что всю дорогу до общежития я чувствовала, как спину мне сверлит чей-то внимательный взгляд…
На пятый этаж я буквально взлетела, ворвалась в комнату и на мгновение замерла. Здесь мне побыть одной не удастся – в лучшем случае скоро заявится Сигни, в худшем – она приведет с собой парней. Да, я могу заблокировать комнату и не впустить их, но мне не хотелось с ними ссориться. И тут мне в голову пришла идея, куда можно пойти, чтобы побыть в одиночестве. Быстро содрав с себя форму, я переоделась в тренировочный костюм и выскользнула наружу.
Уже стемнело, так что до полосы препятствий я добралась, не встретив никого. Плевать, что мне еще ни разу не удавалось пройти ее даже при свете дня! Сейчас меня интересовал не результат, а процесс, так что вперед!
В очередной раз сорвавшись в грязевую яму, я выползла на траву и упала без сил. Потная, с переломанными ногтями, вся в грязи, что текла с меня потоком… И все равно – облегчения я не получила… К горлу подступил комок, еще немного – и стресс наконец вырвется из меня потоком слез. Я уронила голову на руки и… не поверила своим ушам: бархатный голос обеспокоено спросил:
– Вам нужна помощь, нари?
Подняла глаза на Кэла и, с трудом сдерживая слезы, прошептала:
– Пожалуйста, тар, уйдите! Прошу вас!
Он внимательно посмотрел на меня, повернулся, сделал пару шагов и обернулся ко мне, удивительно мягко произнеся:
– Алиэн, проявлять слабость – не грех, даже для воина. И стыдиться этого не стоит.
Изящный поклон, и он стремительно удалился, а я растерянно посмотрела ему вслед и уронила голову на руки, залившись слезами.
Я рыдала долго, выплескивая в слезах и иррациональный стыд за случившееся с Арианой, и напряжение: я так устала все время притворяться, изворачиваться, следить за каждым своим действием! Устала от изучающих и откровенно раздевающих взглядов, устала быть сильной! Как же я хотела, чтобы меня просто обняли и пообещали, что все будет хорошо! И Кэл… Ох, Кэл! Как же мне найти в себе силы держаться с ним по-прежнему отстраненно? Проклятие, ну почему тот же Рейн не затрагивает ни единой струнки в моей душе? Почему только рядом с Кэлом мое сердце трепещет как сумасшедшее?
Когда я наконец утерла слезы и встала, была уже глубокая ночь. С трудом дыша распухшим от слез носом, я поплелась в общежитие. Все уже давно угомонились – в здании не светилось ни одно окно. С трудом – ноги заплетались – поднялась на пятый этаж и ввалилась в комнату, стараясь двигаться как можно тише. Тихонечко заползла в ванную и залезла под воду как была, прямо в форме. Где-то через час наконец свалилась в кровать и сразу же забылась тяжелым сном.
Проснулась я от того, что меня нещадно трясли. С трудом разлепив веки, простонала:
– Сигни, ты меня убить решила? Если да, то сделай это по-быстрому, хорошо?
– Фух, ты меня напугала! Бужу-бужу, а ты не просыпаешься! Да что там, ты ухитрилась Колокол проспать! – заявила она, встав надо мной и уперев руки в бока.
– Да ладно! – недоверчиво пробормотала я и взглянула на нее, – что, правда?
– Ага. Так что подъем и стрелой умываться! – скомандовала эта фурия.
Ну и видок у меня был! Припухшие веки и нос, помятое лицо – да уж, долгая истерика никого не красит! Быстренько умывшись ледяной водой, вылетела из ванной и принялась одеваться.
– Расскажешь, что вчера было? – спросила Сигни, пока мы бежали к полигону.
– Давай за завтраком, ладно? Не та это история, которую бы хотелось повторять несколько раз, а парни тоже наверняка захотят ее услышать, – поежилась я.
Сигни кивнула, мы как раз добежали до полигона – практически к самому началу разминки.
На завтраке к нам с Сигни подсели все трое – необычно, как правило, Дойл и Рейн с Ланом взаимно избегали друг друга. Встретив вопросительные взгляды, я коротко рассказала им обо всем произошедшем вчера. Узнав, какой выбор мне предложили и что я решила, Рейн с Ланом переглянулись, а известие, что я видела лично ректора их явно изумило.
– Молодец, Лин! – улыбнулся мне Рейн, – ты правильно выбрала! Вот только теперь поостерегись, когда выходишь из Академии, хорошо? Семейка Арианы вполне может нанять кого-нибудь, чтобы с тобой расправиться. Может, я с тобой ходить всюду буду?
– Нет! – я была категорична, – я сама о себе позабочусь! – и улыбнулась, пытаясь смягчить отказ.
– Слишком уж ты независима! – заявил молчавший до того Лан, – самой-то не тяжело?
– Нет, – колюче взглянула на него, вставая, – не тяжело! И вообще, нам на занятия пора!
Дни снова набрали свой стремительный бег: прошел гроздень, к концу подходил златень. Так октябрь называли здесь из-за невероятно красивой осени – деревья стояли, все усыпанные золотой листвой, а в воздухе под лучами солнца словно витала золотистая дымка. Все-таки климат тут был на удивление благодатным.
