Текст книги "Путь к звезде (СИ)"

Автор книги: Мила Лешева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 9

Через четверть часа, когда фургоны вытянулись рядами, а суета сменилась размеренным движением, я тронула коня, выделенного мне, и подъехала к Авраду. Он о чем-то задумался, так что мне пришлось окликнуть его.

– О, Лин, – выйдя из задумчивости, кивнул он, – ну как вы устроились?

– Все хорошо, мои друзья решили ехать в фургоне, а я – как видишь. Кстати, как тебе Шока? – кивнула я на прядавшую ушами кобылу.

– Отличная лошадка, – потрепал по холке Шоку Аврад, на что та только фыркнула.

– Расскажи, как твои дела, а то давно не виделись: то ты в странствиях, то у меня экзамены… Ты женился?

Он смутился, выглядело это забавно и одновременно трогательно. Улыбнувшись как-то мечтательно, произнес:

– Да, и знаешь… Скоро отцом стану, жене через два месяца рожать.

– Поздравляю, я же говорила, у тебя все впереди, – улыбнулась в ответ, – а как твоя сестра и племянник?

– Сестру я отселил: купил ей небольшой домик и назначил скромное содержание. Племянник живет со мной и помогает мне, стал настоящим мужчиной, жениться собирается. В общем, все замечательно!

– А в Кароне давно был? Мирта видел? Как у него дела?

– Три седмицы как вернулся. Вообще-то я сейчас стараюсь далеко не ездить, так что наверное не скоро побываю там снова. Мирт тебе привет передавал да звал приезжать, коли недалеко будешь. А у него все хорошо, вот только из-за драконов в Кароне с торговлей хуже стало: не пускают они новых людей в свои земли, только проверенные караванщики и возят товары к ним. Что-то Шатэрран затевают, а что – одни Боги знают.

– А в Торнар ты часто ездишь? И что за товар туда везешь? Если это не секрет, конечно?

– Да какой там секрет! – махнул рукой он, – туда везем сукно, оружие, специи с юга да магические амулеты. А вот назад повезем мех, шкуры морских зверей, поделочную кость да слезы моря.

Слезами моря в Аллирэне называли янтарь, он высоко ценился, так как использовался в магических амулетах и сложнейших стационарных артефактах.

– Ну а ты-то как, Лин? Смотрю, друзьями обзавелась, а по сердцу нашла себе кого? – подмигнул он мне, заставив смутиться.

– Я-то нашла, а вот он… – покачала головой, вздохнув, – не понимаю… То просто как к другу относится, то вдруг сделает что, а я думаю… Ай, ладно, не хочу об этом!

– Ну прости, коль за больное задел. Эй, Горт, ты чего творишь! – крикнул он одному из фургонщиков и извинился:

– Прости, надо разобраться, что там случилось.

Дорога стелилась широкою лентой под копыта коня, весело перебрасывались шуточками охранники, а я вдруг почувствовала, как становится легко на сердце. Словно все проблемы и мысли уходили куда-то, растворяясь в стуке копыт и дуновении свежего ветра.

‹Дорога проходила на удивление легко и мирно, так что кое-кто из пожилых фургонщиков даже начал ворчать: мол, не к добру это, слишком уж все гладко. Охранники только отшучивались, весело переговариваясь между собой. Дойл с легкостью вошел в их компанию, что они там обсуждали, я не знала, хотя подозрения были вполне определенными: уж слишком быстро они замолкали при приближении меня или Сигни. Впрочем, и мы периодически перебрасывались шуточками, порой весьма рискованными, с Крайном и другими парнями помоложе. На привалы караван останавливался на лесных полянах: как сказал Аврад, постоялые дворы по этой дороге были такие, что в хорошую погоду было лучше ночевать в лесу, чем поить своей кровью клопов в местных «гостиницах».

На третий вечер мы остановились лагерем на пологом берегу неширокой реки. Только успели распрячь и расседлать лошадей да разжечь костры, как послышался стук копыт и скрип фургона из-за кустов, что отгораживали место нашего привала от дороги. Охранники насторожились, схватившись за оружие, и тут же расслабились, когда увидели выехавший на берег фургон. Я никогда не видела такого ранее: необычно длинный, он был еще и странно ярким, покрывающая его ткань была расписана языками пламени. Похоже, его вид удивил только меня, у остальных, напротив, на лицах было радостное ожидание.

– Сигни, – позвала я подругу, рассматривавшую фургон с лицом ребенка, увидевшего конфеты, – а кто это?

Она недоуменно посмотрела на меня:

– Лин, ты что, никогда бродячих артистов не видела?

Я почувствовала себя полной дурой. Да, я действительно не видела их раньше, но слышала ведь! Впрочем, мне надо было что-то ответить, так что я покачала головой:

– Нет, ни разу.

Фургон остановился, и из него выпрыгнул средних лет сухощавый мужчина, который поклонился Авраду и спросил:

– Достопочтенный нар, вы не будете против, если мы остановимся на ночлег рядом с вашим караваном?

– Разумеется, нет, дорога общая, – пожал плечами Аврад и протянул руку, – я Аврад.

– Меня зовут Гарш, а это моя труппа. Если желаете, мы можем вас развлечь песнями и историями этим вечером, – ответил тот.

– Не откажемся, а вы угощайтесь из нашего котла, – кивнул Аврад.

Я взглянула на Сигни, она сияла:

– Здорово, музыку послушаем! Смотри, музыкант!

Я повернулась и увидела, как из фургона выпрыгнул парень, державший в руках аритан. Неожиданно почувствовала, как зудят кончики пальцев: до дрожи захотелось взять в руки инструмент, поиграть… Странно, в Академии даже и мысли об этом не возникало, не то что такого сильного желания!

После ужина все расположились кругом костра, приготовившись слушать. Как оказалось, в труппе Гарша было семь человек, четверо мужчин и трое женщин. Они странствовали по миру, разыгрывая простенькие спектакли, пели, танцевали – словом, ничего необычного. Сейчас они расселись на поляне, причем женщины подсели поближе к охранникам и откровенно с ними кокетничали, а одна из них, пышногрудая брюнетка лет двадцати пяти, практически открыто соблазняла Дойла. На меня и Сигни артисты посматривали с опасливым любопытством. Странно, а вот Дойл у них такого чувства не вызывал, почему бы это?

Музыкант – его звали Кан – поклонился и начал играть. Играл он неплохо, и голос был приятный – красивый баритон – но вот песни… Опять эти сентиментальные песенки, в стиле «пастушьих песен» XVII века в моем прежнем мире! Неужели у них нет ничего другого? Однако все слушали, затаив дыхание. Или это я такая привереда?

Через час он отложил аритан, а Гарш принялся рассказывать веселые истории. Не выдержав, я подошла к инструменту и пробежалась пальцами по ладам. За разговорами и смехом никто ничего не услышал, поэтому я принялась тихонько что-то наигрывать.

Внезапно я поняла, что на поляне воцарилась тишина. Подняв глаза, увидела, что все присутствующие смотрят на меня, причем Сигни и Дойл – с каким-то нехорошим интересом. Смутившись, я протянула аритан подошедшему Кану:

– Простите, нар Кан, сама не знаю, что на меня нашло!

Тот покачал головой:

– Нари, вы очень хорошо играете. И музыка… Я такой никогда не слышал! А слова к ней есть?

Я растерялась. Неожиданно для себя я осознала, что бессознательно сыгранная мной музыка была мелодией романса «Гори, гори, моя звезда».

– Лин, правда, если есть слова – спой! – вмешалась Сигни.

– Хорошо, – пожала плечами я и снова склонилась над струнами.

Когда музыка стихла, Дойл покачал головой:

– И ты молчала, что умеешь так петь и играть?! Почему?!

– Я не знала, что это кому-то интересно, – пожала плечами, – да и не до того как-то было.

– Нари, а можно мне записать слова этой песни? – вмешался Кан, – и может, споете еще?

Я усмехнулась, вспомнив одну песню, что случайно пришла мне на ум еще в замке и которая идеально подходила случаю.

– Я спою вам песню про вас, хотите? – с прищуром взглянула на Кана, – про бродячих артистов!

Гарш покачал головой:

– Про таких как мы песни не пишут!

Я улыбнулась:

– Ну как сказать… – и запела:

 
Мы по всей земле кочуем,
На погоду не глядим.
Где придется заночуем,
Что придется поедим.
Театральные подмостки
Для таких как мы бродяг,
Свежеструганные доски,
Занавески на гвоздях…
 

Я пела, вспоминая, как впервые услышала эту музыку и как сразу запомнила слова. Забавно, что одна из немногих эстрадных песен, что сохранились в моей памяти, так идеально подходила моим нынешним слушателям…

Когда я замолчала и подняла глаза на Гарша, то увидела, что его глаза блестят. Он переглянулся с Каном, который кивнул в ответ и куда-то быстро ушел, и произнес:

– Спасибо, нари! Действительно, это песня про нас! И я понимаю, что мы вам не ровня, но хотели бы сделать вам ответный подарок.

– Вот, нари, – подошедший Кан протянул мне… футляр с аританом!

– Но… – я, растерянная, подняла на него глаза.

– Это инструмент моего учителя. Умирая, он велел подарить его тому, кто этого достоин. А вы – достойны, он бы порадовался, что его аритан попал в такие руки.

– Спасибо! – я благоговейно прижала к груди футляр, – это действительно редкостный дар!

Когда мы устраивались на ночлег, Сигни, непривычно молчаливая, вдруг спросила у меня:

– Интересно, Лин, чего еще мы о тебе не знаем? – вгляделась в мои глаза и покачала головой, – я вижу, что ты очень необычная, и уверена, что у тебя есть от нас тайны.

Мне вдруг стало больно, это то, чего я больше всего боялась – отчуждения друзей. А что будет, если однажды они узнают, что я драконица? Они оставят меня? Видно, что-то в моем лице остановило подругу, потому что она вдруг обняла меня и сказала:

– Ты будешь моей подругой невзирая ни на какие тайны. До тех пор, пока сама этого хочешь!

Я всхлипнула, не сдержавшись, Сигни отстранилась и улыбнулась мне:

– Ну-ну, нечего тут сырость разводить! Все хорошо?

Я кивнула, сквозь выступившие слезы улыбнувшись ей в ответ.

Утром мы распрощались с артистами: они направлялись на запад, в дне пути должна была состояться ярмарка, на которую они спешили. На прощание Кан сказал мне:

– Знаете, нари Алиэн, я подумал: может, нам пора сочинять свои песни? Те, которые будут не для знати, а для простых людей?

Я улыбнулась и кивнула:

– Это будет здорово. Надеюсь когда-нибудь услышать ваши песни. Легких дорог вам!

– А вам – достичь вашей цели, какой бы она ни была!

Глядя вслед удалявшемуся фургону, я задумалась. И какая у меня цель? Все, чего я хотела, было простым: жить, учиться, дружить, любить и быть любимой… Хмыкнула, вспомнив слова Раяна об интересе Богов ко мне, вряд ли им по душе мои цели…

Следующие несколько дней пролетели незаметно, и наконец на исходе седьмого дня от начала путешествия наш караван вошел в ворота Торнара. Если Тар-Каэр с его золотистым камнем стен, великолепной Академией, фонтанами и украшенными цветниками площадями можно было сравнить с разодетым по последней моде придворным, то Торнар – только с воином, суровым и строгим. Серый гранит стен и сторожевых башен, строгая архитектура домов, прямые улицы – словом, это была цитадель, что не сдастся без боя любому врагу. Впрочем, это было видно и в местных жителях – спокойных и несуетливых, полных внутреннего достоинства.

По совету Аврада мы решили остановиться на том же постоялом дворе, что и он с фургонщиками и охраной. Как оказалось, место нашего постоя было недалеко от порта и считалось одним из самых приличных заведений Торнара: никаких насекомых, в комнатах был магический водовод, кормили тут хоть и просто, но сытно и вкусно. Большой трактир на первом этаже служил местом заключения сделок и встреч. В общем, предложенный вариант устроил нас троих как нельзя лучше, да и плюс ко всему Аврад сказал, что соотечественники Сигни – купцы и капитаны – нередко появляются здесь.

Комната нам досталась простая, но чистая и аккуратная: две кровати, небольшой шкаф, пара стульев – вот и вся обстановка, все добротное и надежное. Небольшая сидячая ванна не могла соперничать с нашей в Академии, но вполне позволяла вымыться после долгой дороги. К тому времени, когда отводившая нас в комнаты служанка ушла, пожелав нам доброй ночи, наступила ночь. Забравшись в постель, я сонно спросила у подруги:

– Сигни, а когда море смотреть пойдем? Очень уж хочется!

– Завтра, спи уже, неугомонная, – зевнув, ответила та.

На следующее утро я проснулась рано и в прекрасном настроении: мне всю ночь снилось, как мы танцуем с Кэлом что-то безумно романтичное, а потом сидим почему-то на крыше дома и смотрим на зажигающиеся одна за другой звезды. Растолкала Сигни, выслушав от нее все, что она думает о подруге с шилом в одном месте (да-да, здесь тоже было такое выражение! Хотя ничего удивительного: если в наличии и шило и то самое место, почему бы не родиться похожей поговорке?).

Спустившись вниз, мы застали Дойла за столом, он сидел, о чем-то глубоко задумавшись. Я подмигнула Сигни и приложила палец ко рту, указав на друга, она весело закивала. Подкравшись на цыпочках к Дойлу, я рявкнула над самым его ухом:

– Студент Дойл эс Транкел, пять кругов по полигону!

Тот подскочил, словно на пружине, оглянулся и расхохотался:

– Ну, Лин, ты и пошутила! Я чуть и вправду бежать не собрался!

– Истинный воин должен все видеть и слышать, даже когда спит! – с важным видом процитировала я одну из любимых фраз мастера Дарена и села на лавку. Друзья, смеясь, расположились рядом.

– Ты уже завтрак заказал? – спросила Сигни и, дождавшись отрицательного покачивания головой от Дойла, вдруг коротко и резко свистнула. Через полминуты к нашему столу подбежал слуга, с деловитым видом выслушал наш заказ и, пообещав: «сей минут все будет, уважаемые», исчез на кухне.

Через несколько минут он появился, таща огромный поднос со всевозможными кушаньями. Утолив первый голод, я спросила подругу:

– Сигни, а ты хорошо Торнар знаешь?

Она покачала головой:

– Нет, когда я ходила с отцом на корабле, мы в Торнар не заходили. Так что была здесь только однажды, когда поступать ехала. Но порт и море найду!

– Отлично, тогда после завтрака идем смотреть море! А потом в порт, узнавать, когда ждут корабли с островов, договорились?

Выйдя на улицу, я вдруг ощутила холодок между лопаток. Да, это было слабой тенью ощущений в день отъезда из столицы, но мне все равно стало не по себе…

Передернув плечами, улыбнулась оглянувшимся на меня друзьям и заспешила следом за размашисто шагавшей Сигни. Глазея по сторонам, мы шли по широкой торговой улице, что имела почти незаметный уклон книзу. Минут через десять впереди мелькнул проблеск воды, а ветер донес непередаваемый и незабываемый запах моря: воды, соли, водорослей, свежего ветра. Я непроизвольно ускорила шаг: хотелось побежать, как в детстве, когда в тринадцать лет я впервые увидела море, кружиться на берегу, бегать босиком по полосе прибоя…

– Эй, Лин, куда ты так заспешила? – со смехом спросила Сигни, заставив меня смутиться, – море от тебя не убежит!

– Да знаю я, просто хочется побыстрее его увидеть!

– А мне так все равно, – пожал плечами Дойл, – вода и вода, только соленая!

– Не романтик ты, Дойл, – заявила я, – море – это… свобода, вот!

Сигни улыбнулась:

– Знаешь, Лин, иногда мне кажется, что ты могла бы быть моей сестрой, так мы кое в чем похожи! Для меня море тоже всегда означало свободу…

Улица закончилась, за спиной остались дома, и мы оказались на узкой полосе галечного пляжа, а перед нами расстилалась гладь моря. Яркий солнечный свет пронизывал воду, придавая ей сказочный оттенок лазури, легкий ветерок гнал барашки небольших волн. Сигни оглянулась на меня и поманила за собой:

– Лин, иди сюда!

Я подошла, она опустилась на колено и зачерпнула в ладони воду. Вдруг смутившись, сказала:

– Знаешь, у нас есть ритуал… Мы делимся с морем своей кровью и впускаем его в нашу кровь… Словом, это ритуал единения, я вижу, что тебя море тянет с не меньшей силой. Ты не хочешь его пройти?

Я кивнула:

– Да, хочу! – и только договорив, вспомнила, что на мне и так ритуал! Оставалось только надеяться, что два ритуала никак не наложатся друг на друга. Сощурив глаза, спросила:

– Что я должна делать?

– Поранить руку, опустить ее в воду и произнести: «я делюсь с тобой своей кровью и силой и прошу дать мне твою». Если море примет тебя, рана заживет мгновенно.

Я достала из ножен кинжал: как только мы выехали за ворота Тар-Каэра, ножны с ним заняли свое привычное место на поясе. Забавно, когда-то мне кинжала хватало, а сейчас у меня при себе и меч, и кинжал, и метательные ножи, и ничего мне не мешает! А интуиция подсказывала мне, что именно кинжал необходимо использовать сейчас.

Резким движением разрезала запястье, увидевший это Дойл рванулся ко мне, но Сигни остановила его властным жестом:

– Стой, не вмешивайся!

Опустив руку в воду я произнесла слова, которые мне поведала Сигни, и с трепетом увидела, как мою руку охватило золотистое сияние. Миг – и кровь словно растворяется в воде, а рука снова становится целой. Сигни просияла:

– Море приняло тебя, Лин!

Дойл задумчиво покачал головой:

– Как интересно! А мне можно? И что он дает?

Сигни пожала плечами:

– Попробовать можно, но вряд ли получится. У Лин тяга к морю, именно у таких и получается пройти ритуал. А что дает… Честно говоря, я и сама толком не знаю, об этом у нас только легенды ходят.

– Ну и не надо тогда. Так что, в порт?

Подруга кивнула, и мы направились в порт. Пока шли, она просветила нас относительно торнарского порта. Оказалось, Торнар располагался на берегу глубоко врезанной в сушу естественной бухты с довольно узким входом, что образовывала прекрасную гавань: в ней не бывало ни ветров, ни волн. Естественно, оставить без внимание такое сокровище не могло ни один мудрый правитель, так что Торнар был одним из самых старых городов страны и лакомой добычей для врагов. На скалах по обеим сторонам входа в бухту располагались сторожевые башни, скалы соединяла огромная цепь, что в случае опасности со стороны моря натягивалась, блокируя кораблям противника вход. Покивала понимающе, о таком я читала еще в прежнем мире.

За разговорами мы не заметили, как дошли до порта. Впрочем, его присутствие ощущалось задолго до того, как перед нами развернулась картинка: ветер доносил многоголосый шум, запахи смолы, гниющих водорослей, мокрого дерева. Наконец мы сделали поворот и перед нами предстал собственно порт. Мы находились на небольшом холме, так что было прекрасно видно и стоящие на рейде корабли, и суету в самом порту: какие-то корабли то ли загружались, то ли разгружались, так что целые артели полуголых грузчиков что-то таскали туда-сюда.

Сигни посмотрела вдаль и покачала головой:

– Наших не видно.

– А что, у вас корабли какие-то особенные? – спросил Дойл.

– Ну особенные – не особенные, а я их узнала бы, – усмехнулась подруга, – ладно, придется пойти спросить, что слышно о кораблях с островов.

Спустившись, мы вошли на территорию порта, оказавшись в самом центре человеческого муравейника. Сигни поймала за рукав мальчишку-подростка, по виду посыльного:

– Малец, не подскажешь, где начальника порта найти?

Парень с интересом посмотрел на нее: мы переоделись в обычную одежду, но Знаки Академии оставили на виду, все-таки к будущим магам отношение в народе было боязливо-уважительным.

– Тут был где-то, нари, – парень огляделся, – да вот же он!

Он показал на пожилого грузного мужчину в форменном камзоле синего цвета. Кинув посыльному медную монетку, мы подошли к начальнику, только что отчитавшему какого-то громилу и теперь тяжело дышавшему. Увидев нас, тот расплылся в улыбке:

– Приветствую студентов славной Тар-Каэрской Академии! Чем могу служить вам? – жестом фокусника вытащив из кармана цветастый платок, он принялся промокать им свою лысую словно бильярдный шар голову.

– Мы хотели узнать относительно кораблей с островов, – начала Сигни.

– Еще не приходили, нари, но ждем в ближайшую седмицу, – с готовностью ответил начальник, – а вы где остановились?

– В «Приюте моряка».

– Так скажите, кому весточку послать, я пошлю посыльного как только островитяне войдут в гавань!

Сигни улыбнулась:

– Спасибо вам огромное. Меня Сигни эс Эйвин зовут, пусть мне и сообщат.

– Рад был помочь! А теперь прошу простить меня – дела! – он коротко поклонился и убежал.

Когда мы подошли к постоялому двору, уже смеркалось. Дойл заявил, что пойдет на охоту, при этом состроив такое выражение лица, что сомнению не подлежало: его дичь ходит на двух ногах и носит юбку. Мы поводили его шуточками и поднялись в свою комнату. Умывшись, я спросила подругу:

– Ну что, пойдем ужинать?

– Ага, – кивнула та, – только в трактирах Торнара есть правило: за стол с оружием не садятся, так что оставляй его здесь! Сама понимаешь, моряки народ неспокойный, вот и боятся трактирщики поножовщины.

Мне стало не по себе: без оружия я чувствовала себя голой. Положив на стул ножны с мечом и сняв перевязь с ножами, я поинтересовалась:

– А кинжал оставить можно?

Она взглянула на него и кивнула, потом произнесла задумчиво:

– Знаешь, Лин, вот я и знаю, что у тебя кинжал, но иногда его просто не замечаю… Странный он у тебя какой-то!

Я погладила рукоять кинжала, неожиданно потеплевшего под моей рукой:

– Может, и странный, но с ним я чувствую себе спокойней. Ну что, идем?

Спустившись, мы заказали ужин. Ожидая заказа, я оглянулась, рассматривая посетителей, которых пока было немного, и пытаясь отгадать род занятий каждого из них. Вот эти четверо, что вошли только что, похоже, моряки – уж очень специфическая походка, сидевший у окна тип – явно чиновник средней руки, а остальные – купцы или караванщики. Взгляд бездумно скользил по залу, пока я не услышала произнесенное за одним из соседних столиков слово «заговор». Заинтересовавшись, поглядела в ту сторону: за столиком сидело двое мужчин в годах, одежда выдавала в них купцов, а качество ткани и пошив – людей весьма обеспеченных. Насторожив уши, принялась слушать.

– И что, правда аресты среди знати пошли? – спросил один из них, седой дородный краснолицый мужчина.

– Да, вроде уже и казнили кого-то. И говорят, канцлер дознавателей разослал во все города, а с ними и магов на помощь, – ответил второй, сухощавый брюнет.

– Да неужто? И магов?! Видно, что-то больно серьезное… А к нам чего ж не прислали, али у нас заговорщиков нет?

– Шарн слышал, что на днях дознаватели прибудут. Вроде бы ищут кого-то серьезного, мол, видели его здесь когда-то!

– Да мало ли кого здесь видели! У нас же порт! Слушай, так его закрыть могут, раз ловят кого-то?

– Могут, а что сделать? Хоть бы поймали поскорее!

– Ежели он в пещеры спустится, так век не найдут, – покачал головой седой, – там десяток драконов в ипостаси спрятать можно. Ладно, дадут Боги, поиски торговле не помешают.

Они заговорили о ценах на товары и дорогах, а я отвела взгляд. Значит, поиски продолжаются… Интересно, кто-то важный – это эр Гарран? Хотя слухи могут и врать…

Слуга принес ужин, и мы с аппетитом принялись за еду. Поев, налили отвара, решив посидеть подальше и посмотреть на посетителей, послушать разговоры. Впрочем, после нескольких глотков я почувствовала, что меня с неодолимой силой клонит в сон. Сигни тоже выглядела на редкость сонной, зевнув, она предложила:

– Может, пойдем спать?

Сдерживая зевоту, я кивнула. Мы вышли из-за стола и пошли к лестнице. Стоило сделать несколько шагов, как я почувствовала все тот же холод, что пронял меня в Тар-Каэре, попыталась обернуться и в последнюю секунду перед тем, как погрузиться во тьму, увидела, как оседает на ступеньки Сигни…