Текст книги "Путь к звезде (СИ)"

Автор книги: Мила Лешева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Он явно смутился:

– Да. Но поскольку я уже давно расплатился за стипендию, то мог отказаться и, честно говоря, так и хотел: были еще предложения, которые показались мне более интересными. Только слова ректора об обширных клановых библиотеках драконов и его личная просьба возобладали над моими желаниями.

– Ректор хотел, чтобы ты был… – я не договорила, вдруг поняв, что могу его обидеть.

– Шпионом, да, – неожиданно усмехнулся Раян, – вот только я не смог узнать почти ничего кроме того, о чем ты мне рассказала! Ты не сердишься?

– Нет, – покачала головой я, – тем более что я как раз и собираюсь тебе рассказать о том, что хотел бы знать любой шпион. Кстати, а твои приключения мне все равно интересны, так что не отвертишься!

– И тебя не смущает тот факт, что, рассказывая мне о драконах, ты фактически предаешь свой народ? – инквизиторский взгляд Раяна заставил меня передернуть плечами.

– Ты ошибаешься. Мои родственники – это не весь народ драконов, даже не лучшие его представители! А если учесть, что их замыслы способны навредить всем драконам без исключения, я не предаю свой народ, а делаю все, что в моих силах, ради его спасения!

Тут нам принесли еду, так что разговор пришлось прервать. Когда стол оказался полностью заставлен тарелками, источающими аппетитные ароматы, и кувшинами с вином и отваром, Раян достал и протянул прислужнику серебряную монету:

– Мы будем сидеть тут долго, и я не хочу, чтобы нас беспокоили, ясно? Сдачу можете оставить себе.

Тот рассыпался в благодарностях и уверениях, что мы можем сидеть здесь хоть до ночи, и убежал. Раян усмехнулся и достал из кармана амулет, похожий на виденный мной у Рейна, положил его на стол и нажал на камень:

– Ну вот, теперь мы можем говорить свободно. Этот амулет рассеивает внимание таким образом, что нас не слышат и не замечают. Давай поедим и ты начнешь свой рассказ.

Я согласно кивнула, и мы дружно заработали челюстями. Насытившись, откинулась на спинку стула и начала свой рассказ.

Наконец-то можно кому-то все рассказать! Впрочем, я не была слишком многословной: подробно пересказала только разговор отца с Варрэном и рассказ Кэла об истории с амулетом. Все остальное – побег, дорогу до Тар-Каэра, обучение в школе мастера Ларга, встречу с Тиной, поступление и учебу в Академии – описывала коротко и без излишних подробностей. Впрочем, Раян то и дело прерывал меня вопросами, так что волей-неволей рассказ затянулся.

Закончив, налила себе отвара, выпила немного и посмотрела на друга:

– Ну вот, теперь ты знаешь все!

Раян вцепился руками в волосы, разлохматив их, и покачал головой:

– Вот это история! А тот артефактор, что создал амулет – ты скажешь мне его имя?

Да, рассказывая историю создания амулета, я не касалась ничего, что могло бы дать подсказку о личности мастера, умолчала и о шантаже Таэршатт.

– Нет. Если это действительно будет абсолютно необходимо, я спрошу позволения у того, кто рассказал мне эту историю, и только с его разрешения открою больше. Что ты теперь будешь делать?

– Встречусь с ректором, он должен знать о планах Шатэрран и Таэршатт. М-да, а до меня только сейчас дошло, что ты и есть причина ссоры кланов!

– А что ты скажешь об источнике информации? Я не хочу, чтобы звучало мое имя!

– Не волнуйся, я ничего не скажу о тебе. Хочешь, дам в этом магическую клятву?

Я задумалась. Раяну я верила, но кто знает, как его могут спрашивать в случае чего? Долго думала и перебирала варианты, затем решилась:

– Давай так: ты поклянешься, что не скажешь об источнике своей информации, если этого не разрешу я лично и очно, или если молчание не будет означать для тебя смерть либо увечье.

Он покачал головой:

– Да, а у котенка появились очень острые коготки. Молодец, Лин! Ты подумала о том, что я могу сказать все и без моей воли?

– Да. Хотя, как мне показалось, ректор и без применения магии Духа может вытащить секреты из любого.

– Тут ты права, – кивнул Раян и призвал Воздух, произнеся ту клятву, что я от него попросила.

– Кстати, можешь сказать, что источником информации является твоя знакомая драконица, – подмигнула я ему.

– И не солгу ни единым словом, – весело подтвердил Раян.

– Расскажешь мне, если узнаешь что-то еще? – просительно посмотрела я.

– Конечно, Лин, я понимаю, как это для тебя важно. Скажи, ты говорила, что кое-что узнала о проходах, расскажешь?

– Да. Но для этого мне придется вернуться в Академию – именно там хранится источник информации.

– Что ж, пойдем, – кивнул Раян, поднимаясь.

Пока мы шли к Академии, я спросила:

– Раян, что мы будем говорить Тине?

Он вздохнул:

– Придется молчать и делать вид, что мы знакомы только с той встречи на балу. Знаешь, мне это тоже не нравится, – заметил он на мой грустный вздох, – но других вариантов нет. В противном случае ей придется рассказывать вообще все, а я… Лин, я так боюсь за нее! И хоть ты и отказалась от Долга Жизни, благодарен за ее спасение я тебе буду вечно. Но ты же это и так знаешь, верно?

– А для чего еще нужны друзья, если не для того, чтобы помогать друг другу? Я очень рада, что смогла помочь Тине. Она замечательная, и вы просто чудесная пара! А когда вы собираетесь пожениться?

– Студентам Академии запрещено жениться и выходить замуж до ее окончания, так что еще три года ждать, – вздохнул Раян, – кстати, имей в виду – ты приглашена, и не вздумай отказываться!

– И не собираюсь! – весело подмигнула ему я, – слушай, а о сегодняшней встрече Тине надо сказать в любом случае.

– Скажу, что случайно встретились, я сказал, как благодарен тебе и проводил в Академию. А беседовали мы, – он задумался, – о нас с Тиной, о твоей учебе в Академии… Кстати, а как дела с учебой обстоят? Кто у вас куратор?

– С учебой все нормально, куратор – магистр Бренан.

– Это хорошо. Он, конечно, человек жесткий, но прямой и справедливый. Кстати, а страноведение у вас кто ведет?

Показалось мне или в его голосе прозвучала нотка ревности?

– Магистр Торлан эр Керс.

– Торлан, Торлан… А, это такой, на сучок похожий? И как он в роли преподавателя?

Нет, ну точно ревность!

– Неплохо, но с тобой не сравнить!

Так, болтая, мы добрались до ворот Академии. Раян сказал, что подождет меня снаружи, а я побежала в общежитие. Благодарение Богам, по дороге я не встретила никого из друзей: вряд ли я смогла бы объяснить, почему так счастлива. Буквально взлетев на пятый этаж, вытащила из шкафа заплечный мешок и свой «сейф». Достала аккуратно завернутый в ткань дневник Шэра и карту проходов, сложила все в мешок и птицей слетела вниз.

Раян только покачал головой, завидев меня вновь:

– А ты быстрая! Пойдем в «Пьяный петух»?

– Нет, там слишком много студентов, – покачала головой я, – давай найдем другое место!

Раян завел меня в небольшую кондитерскую из тех, что не только продавали свои изделия, но и имели зал для желающих на месте отведать свежеиспеченных пирожных или других сладостей. Усевшись за столик, Раян активировал амулет и сказал:

– Ну, показывай!

Я бережно достала сверток из мешка и развернула ткань.

– О, какая древность! – восхищенно покачал головой Раян, – можно?

Я протянула дневник, он попытался открыть его, но безуспешно. Раян удивленно покачал головой:

– Странно… А ну-ка, попробуй ты!

Я попробовала – с тем же результатом! Как же это? Подняла глаза на друга:

– Я не понимаю! Ведь я же читала его! Почему я не могу его открыть? – шок заставил мой голос дрожать.

Раян накрыл мою руку своей:

– Успокойся, Лин, и давай рассуждать без эмоций, хорошо? – его мягкий голос заставил меня прийти в себя.

– Да, хорошо, – кивнула я.

– Скажи, когда ты в последний раз открывала эту… рукопись?

– В замке, а что?

Раян задумался, барабаня пальцами по столу, затем спросил:

– Лин, там есть что-то, что должно оставаться тайной драконов?

– Да, и ты думаешь, что она не открывается…

– Потому что ты больше не дракон, – кивнул он, – видишь ли, судя по всему, у тебя изменилась не только аура и внешность… У тебя появились новые способности? Улучшилось зрение, стал тоньше слух?

– Да, а это важно?

– Получается, ты не просто приобрела внешность и ауру полуэльфийки – ты стала ею! Полностью, понимаешь! Точно шутка Богов, иначе такое попросту невозможно!

– Значит, драконицей снова я не стану… – протянула я.

– Вовсе нет, это значит, что ты пока ей не станешь, – возразил Раян.

Я потерла лоб, пытаясь привести в порядок мыслей, которые разбегались вспугнутыми куропатками:

– Знаешь… А ведь я только сейчас поняла, что с этой рукописью изначально было что-то не так! Там была схема заклинания, но у меня даже не возникла мысль перерисовать ее! Да, она была невероятно сложной, но я могла хотя бы попытаться, а тут… И как она вообще понимает, дракон ее пытается открыть или нет? Это магия?

– Если и магия, я такой не знаю, – покачал головой друг, – больше похоже на то, что у нее есть что-то вроде собственного разума. Или души… Да нет, чушь все это!

Я откинулась на стуле и задумалась, потом вспомнила о карте и начала ее разворачивать. Слава Богам-шутникам, хоть с картой ничего не случилось!

– Что это? – Раян склонился над картой, вгляделся – и схватил ее, руки его дрожали. Он дотронулся пальцем до некоторых точек на карте, а затем взглянул на меня:

– Ты знаешь, что это, Лин?

– Я только могу предполагать, что это карта проходов, я права?

– Да. И одновременно похоже на рисунок немыслимо сложного заклинания с центром силы… – он провел пальцем несколько линий, посмотрел на их перекрестье и прошептал, – в Туманных горах?

– Именно там, если верить этому, – я указала на дневник, – и находится сердце заклинания, а в рукописи его схема. И не знаю, поможет ли это тебе, но… В общем, это магия крови.

Раян посмотрел на меня совершенно шальными глазами:

– Ну конечно же! Вот почему нужны твари, вся эта кровь и смерть! Неужели заклинание самоподдерживающееся? Да, похоже на то!

– Раян, помнишь, ты рассказывал мне о том, что не так давно к Туманным горам стало невозможно подойти? Как такое могло случиться?

– Там средоточие Силы, если туда кто-нибудь добрался… – прошептал тот и вдруг внимательно посмотрел на меня, – знаешь, Лин, сейчас ты дала мне больше подсказок, чем я нашел за все время своих поисков! По крайней мере, сейчас я знаю, что мне надо искать! Спасибо тебе!

– Раян, только не рискуй понапрасну, хорошо? Помни, что у тебя есть семья, любимая, друзья, не делай все сам!

– Не переживай, Лин, – он тепло улыбнулся мне, – все будет хорошо, я буду не один. Можно я возьму карту? А рукопись береги, я верю, что однажды ты вернешь себе прежний облик, и тогда мы вместе все-таки закроем эти проклятые проходы!

– Конечно, бери, мне-то она точно не пригодится. И держи меня в курсе дела, ладно? Относительно твоих исследований и если услышишь что-нибудь о моей семейке – тоже, договорились?

– Договорились, – кивнул Раян, – ну что, пойдем, провожу тебя!

Он довел меня до врат, поцеловал руку и сказал:

– Доброй ночи, Лин! Надеюсь, увидимся на балу!

Я медленно шла, размышляя обо всем, что произошло сегодня. С одной стороны, я чувствовала себя счастливой из-за того, что наконец встретилась с Раяном и все ему рассказала. А вот с другой… На другой чаше весов лежало многое: странные особенности дневника Шэра, беспокойство за Раяна, чересчур пристальное внимание ко мне высших сущностей… Почему-то я точно знала, что Раян прав относительно моего изменения, словно в глубине души всегда это чувствовала. Впрочем… А что я могу сделать? В этой странной игре я всего лишь пешка, и где находится край поля, я не знала. Нет, хватит: буду решать проблемы по мере их поступления. А теперь моя насущная проблема – экзамены!

Глава 6

И вот наконец настал тот момент, которого студенты всех миров ждут с трепетом – сессия! О, это страшное слово!

За седмицу до начала экзаменов куратор провел собрание, на котором разъяснил нам порядок их сдачи. Что ж, это был тот еще сюрприз!

Магистр Бренан стремительно вошел в аудиторию, мгновенно заставив студентов прекратить все разговоры и выжидающе уставиться на него, и произнес:

– Что ж, студенты, вот вы и добрались до своих первых экзаменов. Порядок следующий: до сдачи собственно экзаменов вам предстоит написать контрольную по каждому из сдаваемых предметов. Тише! – резкий голос магистра прервал начавшийся было шум. Он посмотрел на нас, скептически усмехнулся и продолжил:

– На каждой контрольной вам будет задано определенное количество вопросов. Неправильный ответ или отсутствие ответа на треть и более вопросов означает ваше незнание предмета и исключение. Списать не получится, попросить помощи у сокурсников – тоже: в аудитории будет установлен артефакт, не позволяющий вам замечать и слышать кого-либо. Те, у кого количество ошибок в контрольной будет менее трети, допускаются до устной части экзамена.

– А сколько времени отводится на контрольную? – спросил кто-то сверху.

– По моему предмету вам придется решать задачи, так что четыре часа, по остальным – два. Так, теперь по устному экзамену. Поскольку вас пока, – последнее слово он произнес так, что за ним явно слышалось «ненадолго», – много, ваш курс для сдачи делится на три группы. Первая сдает экзамены с утра, начало – через полчаса после Колокола, вторая – в полдень, третья – в пять вечера. После собрания подойдите ко мне и пометьте напротив своего имени, в какой группе желаете сдавать экзамены. Впрочем, обычно желающих сдавать с утра мало, так что окончательный список будет вывешен на первом этаже общежитий. Пока все понятно?

Ответом ему был нестройный гул согласия. Магистр кивнул и продолжил:

– Что ж, далее, сам экзамен. Вы заходите, садитесь перед столом экзаменаторов и отвечаете на их вопросы. На обдумывание ответа у вас не больше минуты, если по истечении указанного времени вы не начинаете отвечать, комиссия считает, что ответа на данный вопрос вы не знаете! Треть неправильных ответов означают ваш провал и отчисление. Количество вопросов будет зависеть от желания комиссии. Вам все ясно?

– А пересдать можно будет? – чей-то дрожащий голос из верхних рядов.

Куратор усмехнулся:

– Можно. Но, – прервал он облегченный вздох студентов, – только один раз и при этом у вас будет право на в два раза меньшее количество ошибок! Все ясно?

Ответом ему были кивки и разочарованные вздохи.

Первую контрольную нам предстояло писать по страноведению, и последних два дня перед ней Сигни бросало из стороны в сторону: то она утверждала, что помнит все и ничуть не переживает, то стенала, что на контрольной все забудет и ничего не напишет. Напоминание про теорию магии и математику и вовсе вгоняло ее в депрессию. Когда я рассказала об этом Тине, она посоветовала мне дать Сигни успокаивающий настой. И почему такого не было в моем прежнем мире? Действие настоя было поистине чудесным: он успокаивал, при этом не вызывая отупения и безразличия, напротив, разум становился ясным, а мысли – четкими. Правда, Тина предупредила, что увлекаться им не стоит: одно дело выпить перед экзаменом, и совсем другое – использовать постоянно.

Контрольные оказались неожиданно несложными, так что наша шестерка прошла первое испытание без потерь. Впрочем, так повезло не всем: после контрольных список групп на экзамены слегка укоротился – на троих человек, если быть точнее. Кстати, занимаясь с Сигни и Дойлом математикой, я как-то раз не выдержала и показала-таки, как считать в столбик, чем заслужила их глубокую благодарность и заинтересованный вопрос присутствовавшего при этом Рейна: откуда я знаю такой метод? Пришлось соврать – в который раз – что я случайно его придумала. Как оказалось, подобный метод расчетов здорово помог ребятам во время контрольной, что не могло не радовать меня.

В последний день перед экзаменом я с трудом оторвала подругу от учебников и конспектов. Принцип «не наелся – не налижешься» я всегда исповедовала строго, посему предэкзаменационный день посвящала отдыху. Протесты Сигни я прервала одним-единственным вопросом: запоминает ли она что-то из прочитанного сегодня? Ответом мне был растерянный взгляд и отрицательное покачивание головой. В результате последний день мы провели, гуляя по парку, благоухавшему ароматами цветущих роз, в компании друзей.

И вот мы ранним утром стояли перед дверью аудитории и ждали начала экзамена по страноведению: я уговорила друзей идти в первой группе, мотивируя это тем, что не хочу слишком долго нервничать. Несколько минут назад в комнату зашли члены комиссии: магистр Торлон, незнакомый нам сухощавый преподаватель в элегантном темно-синем костюме с властным выражением лица и ледяными глазами и ректор. Появление их в коридоре заставило студентов склониться в поклонах. И вот теперь мы маялись, ожидая, каким образом нас будут вызывать на «допрос».

Дверь открылась, вышел магистр Торлон:

– Так, студенты, внимание! Начинаем экзамен! Есть желающие начать?

Я отлепилась от стенки и негромко произнесла:

– С вашего позволения я хотела бы быть первой, магистр.

– Что ж, нари Алиэн, прошу.

Я вошла, поприветствовала комиссию и села. Ректор внимательно посмотрел на меня:

– Так, нари Алиэн эс Лирэн. Вы сами пожелали идти первой?

– Да, тар ректор, – склонила голову я, – не люблю ждать.

– Что ж, посмотрим. Магистр Торлон, сколько неправильных ответов у нари Алиэн в контрольной?

– Ни одного, тар ректор, – сверившись со списком, произнес тот.

– Интересно, – протянул третий, – что ж, нари, тогда я задам вам первый вопрос: причины разделения эльфов на темных и светлых?

– Простите, магистр Дарвейн, но это не проходят на первом курсе! – вмешался магистр Торлон, сверкнув на того глазами, – это вообще лишь легенда! Тар ректор!

– Действительно, Дарвейн, вряд ли нари может знать легенду, что изучают на шестом курсе в рамках совсем другого предмета, – сдвинул брови ректор.

– Простите, тары, если это легенда о двух братьях и их споре, то я ее читала, – робко вмешалась я.

– Рассказывайте! – блеснул на меня глазами ректор.

Я быстро пересказала то, что когда-то рассказал мне Раян, вызвав заинтересованный взгляд ректора и магистра Торлона и откровенно недобрый – Дарвейна.

– У меня больше нет вопросов, – сказал ректор, – не сомневаюсь, что раз нари знает больше необходимого, то на любой вопрос из первого курса она ответит. Магистр Торлон? Магистр Дарвейн? Вы согласны?

Наш преподаватель кивнул, лучась улыбкой, магистра Дарвейна перекосило, но он также кивнул. Интересно, чем я ему не угодила?

– Поздравляю, нари, вы сдали экзамен, ступайте и пригласите следующего, – произнес ректор.

Уже закрывая дверь, я услышала слова ректора:

– Дарвейн, ваше отношение к полукровкам и лично нари Алиэн мне известно, но…

Закрытая дверь отсекла остальные слова, я кивнула бросившимся ко мне друзьям:

– Все хорошо, сдала, кто следующий?

Сигни, бледная от волнения, шагнула к двери, а я задумалась: ну ладно, отношение к полукровкам я понять могу, но лично ко мне? Впрочем, долго гадать мне не пришлось. Лан, зашедший в аудиторию после того, как из нее выскочила сияющая от облегчения Сигни, вышел оттуда через десять минут и первым делом обратился ко мне:

– Лин, как ты вообще ухитрилась сдать экзамен Дарвейну?

– А кто он такой? И у тебя как дела?

– У меня все хорошо, а Дарвейн эр Нестар – дядя Арианы.

Я охнула, вот это сюрприз!

– А разве на старших курсах преподают страноведение? Что он тут вообще делает?

– Он преподает основы дипломатии. Впрочем, если ты пойдешь на боевой факультет, то с ним больше не столкнешься, – подмигнул мне Лан.

– Надо будет подумать! Ты полагаешь, он специально вошел в комиссию, чтобы завалить меня?

– Я так в этом точно уверен, – раздался за спиной голос Рейна, – он тот еще подонок, приходилось сталкиваться.

Я развернулась, друг улыбнулся мне:

– Все хорошо. Теперь остались только Кэл и Дойл.

Через двадцать минут наша компания, весело переговариваясь, вышла из корпуса. Сигни потянулась:

– Хорошо-то как! Все сдали, и так быстро!

– Конечно, у них и времени-то нет спрашивать, – пожала плечами я, – ну что, приступим к теории магии?

Ответом мне был согласный стон. В результате мы решили, что теория магии подождет до обеда, а сейчас можно немного отдохнуть и поваляться на траве в дальнем уголке парка.

На экзаменах по теории магии и математике проблем не возникло, если не считать того, что Дойл чуть не срезался на последнем. Наша группа по-прежнему шла первой, впрочем, почему-то никто и не рвался вперед нас. Так что оставалось последнее испытание, отделяющее нас от второго курса и каникул – полоса препятствий.

Прохождение полосы начиналось после завтрака, однако по настоятельному совету Кэла мы дружно решили, что предпочтем бежать на голодный желудок. В конце концов, лучше уж потом поедим, чем с полным животом лазить по веревкам и стенкам, ползать в грязи и прыгать по камням!

М-да, видимо, зрелищ студентам Академии не хватало! На всем протяжении полосы препятствий были воздвигнуты трибуны, на которых уже расселись зрители. Видимо, они выбирали места исходя из своих предпочтений: где-то зрителей было больше, где-то меньше, они переговаривались, смеялись и рассматривали собиравшихся первокурсников. Я с удивлением увидела на трибунах студентов-старшекурсников: мелькали черные, синие, зеленые, фиолетовые и коричневые камзолы. С особым интересом рассматривала всех сидевшая неподалеку от старта троица затянутых в черное боевиков, довольно остро комментируя каждого. Наша группа вызвала в их трио нездоровый ажиотаж.

– Забавная компания, – поделился весьма громко один из старшекурсников со своими друзьями, – интересно, кто у них с кем спит?

– Ну, у них как-то девчонок маловато! – ответил ему другой.

– Ха, а может они тройками развлекаются? – пошловато улыбаясь и рассматривая нас с Сигни откровенным взглядом, заметил третий.

Лица наших парней закаменели, Сигни вспыхнула. Проклятье, нам только конфликта сейчас не хватало! Хорошо хоть, мы все безоружны, но если эти наглецы скажут еще что-то…

Я тихо призвала:

– Друзья, спокойнее!

– Лин, но они… – шепотом начал Рейн.

– Они нас провоцируют, так давайте им ответим тем же! Согласны?

Дружный кивок был мне ответом.

– Рейн, слушай, похоже, они вам завидуют, – громко заметила я, – у них-то вообще девушек нет! Интересно, у них что, принято друг с другом развлекаться?

Боевики уставились на меня, как на восьмое чудо света, я же оценивающе осмотрела их и заметила Сигни:

– Да уж, не удивительно, что их девушки стороной обходят. Видимо, длинные языки их единственное достоинство!

– Ага, только сомнительное! – поддержала меня подруга.

Боевики переглянулись и каким-то кошачьим движением спрыгнули к нам. Только что они сидели на трибунах, миг – и уже стоят перед нами. Парни синхронно сделали шаг вперед, закрывая меня и Сигни, но я покачала головой, положив руку на плечо Кэла:

– Не стоит. Я хочу сама посмотреть им в глаза.

Кэл оглянулся, в зеленых глазах читался вопрос: ты уверена? Да, также безмолвно ответила ему я, и он сделал шаг в сторону. Я оказалась лицом к лицу с боевиками.

Впереди всех стоял тот, что говорил первым. Высокий, мощный шатен с кривоватым носом и серыми глазами, что сейчас оценивающе смотрели на меня. Я усмехнулась ему в лицо:

– И что мы будем дальше делать?

– Ну надо же, какие нынче первокурсницы пошли, – протянул он, – колючие…

– Не просто колючие, – ответила я, – еще и ядовитые. Так что поостерегитесь, а то колючки долго и больно вытягивать придется. Глядишь, еще и неизлечимо окажется!

Он переглянулся со своими дружками и вдруг эти трое… рассмеялись!

– Простите нас, – отсмеявшись, посерьезнел шатен, – и должен признать, первый раз нас так красиво мордой в песок ткнули! Я Тэрв, это Нер и Фейн, мы заканчиваем шестой курс. Боевики, как видите! Мир?

Мы переглянулись. Рейн вопросительно посмотрел на меня и Сигни:

– Девушки?

Сигни кивнула, я прищурилась, оглядела боевиков и повторила ее жест. Кэл сделал шаг вперед:

– Я Кэл, это Рейн, Лан и Дойл. И наши подруги – Лин и Сигни.

Тэрв оглядел нас оценивающе и вдруг покачал головой:

– Забавно… Никогда не слышал, чтобы боевая группа формировалась на первом курсе, но вы – совершенно точно она!

– Боевая группа? – вопрос прозвучал от всех нас, почти хором.

– М-да, а ты прав, Тэрв, – протянул Нер – среднего роста брюнет, весь какой-то острый, словно нарисованный человеком, не умеющим рисовать округлых линий, – и впрямь, группа! Невероятно!

Фейн, высокий сероглазый блондин, молча кивнул, разглядывая нас.

– Так что такое боевая группа? – не выдержал Дойл.

Тэрв усмехнулся:

– Группа боевых магов, как правило – близких друзей, побратимов или кровных родственников. Сработанная настолько, что понимают друг друга без слов, причем идеальным количеством в группе почему-то считается пять либо шесть магов. Кстати, на старших курсах боевых групп всего три, мы – одна из них, и ни в одной нет больше четырех человек. А тут увидеть такое чудо на первом курсе…

– Да мы еще не знаем, какая у кого из нас будет магия! – не выдержал Рейн, – какая боевая группа?

– Вы можете мне не верить, но это так, – пожал плечами Тэрв, – жаль, что мы уже закончим, когда вы перейдете на пятый курс. Было бы интересно посмотреть на лицо магистра Гаррода – это наш декан – когда к нему на факультет придет готовая боевая шестерка!

В это время раздался звук трубы, мы переглянулись.

– Это сигнал к началу, – сказал Тэрв, – удачи! И еще: сейчас вы будете бежать поодиночке, но на будущее – никто не запрещает помогать другим при прохождении полосы препятствий. Да, – ответил он на наши недоверчивые взгляды, – если вы прямо спросите об этом у Дракона, он подтвердит!

Пока мы бежали к месту начала испытаний, Рейн спросил у Кэла:

– Как ты думаешь, они правду сказали? Насчет того, что помогать можно?

– А зачем им нам врать? – резонно ответил Кэл, – думаю, это правда, тем более, что сейчас нам это все равно не пригодится. А красиво ты их, Лин, – его глаза смеялись, – ты у нас опасная девушка!

– Ага, ядовитая колючка, – подмигнул мне Рейн.

– Вот всегда так! Нет, чтобы сравнить с благоухающей розой, колючка! Скажи еще, репей в заднице! – притворно обиделась я.

– О, благоуханная роза с жутко ядовитыми шипами, прости своего верного поклонника! – дурачась, пропел Рейн.

– Подумаю, все равно мой яд на тебя уже не действует, – взглянула я в смеющиеся синие глаза.

За веселой болтовней мы мигом добрались до места, где уже собрался почти весь наш курс. Недалеко от места сбора находилась центральная трибуна, на которой сидел ректор, мастер Дарен и преподаватель в черной форме Боевого факультета. Я принялась рассматривать нашего третьего экзаменатора. Да уж, примечательный экземпляр! Широкоплечий, сильный даже на вид, черные волосы с проседью, карие прищуренные глаза, резкие, будто рубленые черты загорелого лица, тяжелый подбородок. Одна рука привычно лежит на эфесе меча, пальцы другой выбивают барабанную дробь по перилам. Интересно, кто он такой? Ответ на свой вопрос я получила немедленно.

– Студенты, вы наконец дошли до своего последнего в этом учебном году экзамена, – голос мастера Дарена разносился далеко, – сегодня вашими экзаменаторами будут наш достопочтенный ректор, почетный гость – декан Боевого факультета магистр Гаррод, и я. Задание простое: пройти полосу препятствий, преодолев все испытания. Если вы падаете, испытание не засчитывается, и вы пытаетесь пройти его снова. На каждое испытание у вас не более трех попыток, кто не сможет, – он развел руками, – тому нечего делать в Академии. Поскольку вы пока первокурсники, испытания вы будете проходить без оружия и без искусственно созданных помех. И поверьте, это для вас чрезвычайно хорошая новость!

Он зорко оглядел ежившихся, нервничающих студентов, усмехнулся и продолжил:

– Что ж, приступим! Порядок прохождения следующий: я называю ваше имя, вы начинаете. И кстати, помните: вы должны пройти все препятствия, без исключения. Что ж, начнем! Вызывать к старту я буду тройками, первыми идут лучшие ученики, поэтому на полосу препятствий приглашается тар Кэлларион, подготовиться тар Артарион и нари Алиэн!

Мы с Кэлом вышли вперед, сверлящий мне спину удивленный взгляд магистра Гаррода стал прямо-таки ощутимым. Кэл улыбнулся мне и шепнул:

– Удачи, Лин! И помни о том, что я тебе показал, – подошел к началу полосы, а я принялась разминаться, не сводя с него взгляда.

Что ж, мастер Дарен по праву назвал Кэла лучшим учеником. Он прошел полосу так чисто и быстро, как будто прогулялся по широкому проспекту, вызвав восхищенное обсуждение у студентов старших курсов, и томные взгляды и восторженные взвизги – от студенток. Почти также элегантно прошел полосу Артарион, наконец пришла моя очередь.

Подойдя к старту, встретилась взглядом с мастером Дареном. Он слегка улыбнулся и кивнул головой, шепнув одними губами «удачи».

Я стояла в начале полосы, ожидая сигнала. Раздался звук трубы, и я сорвалась с места: нужно было пробежать метров двадцать по узкому коридору, заканчивающемуся лабиринтом. Причем это был не обычный лабиринт: некоторые его части были закрытыми, так что их приходилось преодолевать согнувшись в три погибели или вообще ползком. Вынырнув из лабиринта – пока я была в нем, ощутила жутковатое чувство, как будто стенки смыкались за моей спиной – и подбежала к очередному препятствию.

Пни разного диаметра и высоты были неравномерно вкопаны в землю на протяжении широкой дорожки длиной метров десять. Это задание для меня было одним из самых сложных: нужно было добраться до другого конца дорожки, перепрыгивая с одного пня на другой, причем пропуск хоть одной опорной точки означал провал этой части испытания, также как и падение. Дважды мне лишь чудом удалось не свалиться, что вызвало разочарованный гул одной части зрителей и аплодисменты, перемежаемые поощрительными выкликами, другой.

И вот наконец я достигла последнего пня, прыжок, и снова бег до очередного испытания – качающегося бревна. Поднялась по наклонной доске к краю бревна, закрепленного на высоте двух метров над землей, и смерила его взглядом. Метра четыре длиной и сантиметров двадцать шириной, оно было закреплено на качающихся опорах. Я вдохнула, отрегулировала дыхание и прикрыла глаза, почувствовав, как тело настраивается на движение в такт снаряду – этот трюк подсказал мне Кэл – и двинулась, скользя и выгибаясь в такт колебаниям бревна. Дошла до конца, соскочила вниз и снова побежала.

Несколько метров, и я оказалась перед стенкой высотой примерно в рост среднего человека. Подпрыгнула, ухватилась за выступ на краю стены и с трудом подтянулась, мысленно поблагодарив мастера Ларга, который уделял особое внимание подобным упражнениям. Спустилась с другой стороны и подбежала к следующему препятствию. Это была натянутая параллельно земле веревочная лестница, которую нужно было преодолеть, перебирая перекладины руками. Под лестницей была вырыта яма, доверху наполненная зловонной черной грязью.