Текст книги "Путь к звезде (СИ)"
Автор книги: Мила Лешева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Вот это забег! – произнес Кэл.
– Да уж, – покачала головой я, – ну что, пойдем?
Кэл проводил меня в общежитие и ушел, пожелав доброй ночи. Я поднималась по лестнице и улыбалась – сегодняшний день оказался удивительно плодотворным! Интересно, отстанет ли семья Арианы от меня теперь?
Этой ночью мне снился Кэл. Нет, это был не сон-свидание, что были у меня раньше – просто сон, в котором мы о чем-то болтали, смеялись и гуляли босиком по берегу моря. Мечта, что согрела душу и заставила меня проснуться с улыбкой.
С тех пор наши отношения с Кэлом изменились. Он неизменно улыбался мне при встрече своей чудесной улыбкой, от которой трепетало сердце и светлел самый мрачный день. Несколько раз мы сталкивались в парке и беседовали: просто невинная болтовня двух знакомых, но я после каждой такой встречи чувствовала себя окрыленной.
Наступила зима. На землю лег снег, укутав все вокруг белоснежным пушистым покрывалом, деревья в парке украсились серебристым инеем, что сверкал под лучами яркого солнца. По вечерам важные студенты Академии превращались в обычных подростков, играющих в снежки и со смехом валявшихся в сугробах. Приближались каникулы, а с ними – и Зимний бал.
Мое платье было готово, и Фралия дошивала платье Сигни: идя на первую примерку, я потащила подругу с собой. Посоветовавшись, мы придумали фасон для ее платья, с трудом убедив краснеющую Сигни, что полностью прятать такую шикарную грудь – преступление. Для своего платья она выбрала персиковый атлас, заявив, что всегда мечтала о платье такого цвета, и теперь восхищенно вертелась перед зеркалом во время каждой примерки. Буквально за пару седмиц до каникул мне пришла в голову одна идея, которой я поделилась с Фралией, вызвав у той искреннее восхищение. Так что теперь портниха занималась еще и ее реализацией.
Наконец наступили каникулы. Хоть в Академии экзамены и были исключительно годовыми, преподаватели в преддверии отдыха особо зверствовали с домашними заданиями, так что наступление долгожданного отдыха обрадовало всех.
Зимний бал по традиции приходился на пятый день каникул, и наконец этот знаменательный день настал. Мы с Сигни провели четыре дня, посещая «салон красоты»: с кожи убрали синяки и ссадины, массаж и всевозможные маски сделали ее шелковистой и словно светящейся изнутри. В день бала мы с утра побывали у парикмахера и пришли оттуда, пряча головы под легкими шарфами, не желая демонстрировать свои прически раньше времени.
Я стояла у зеркала и любовалась собой. Лан увел Сигни, сообщил мне, что Рейн придет чуть позже. Услышав стук в дверь, я надела широкий длинный плащ, скрывающий платье и набросила капюшон, полностью закрывший прическу и затенивший лицо. Именно это и было моей идеей, за воплощение в жизнь которой с энтузиазмом неофита взялась Фралия. Так что Рейна ждал сюрприз!
Открыв дверь, я невольно залюбовалась им: строгий атласный камзол темно-зеленого цвета, расшитый серебром, прямые брюки, белоснежная рубашка. Он удивленно взглянул на меня:
– Лин? Что это?
– Сюрприз, – таинственным шепотом произнесла я, – все увидишь на балу.
Рейн покачал головой:
– Что ж, моя загадочная нари, не изволите ли подать руку томимому любопытством поклоннику?
Я присела в реверансе, поднялась и взяла его под руку. Бал проходил в главном зале Академии, говорят, это самый большой бальный зал Каэрии. Рейн вел меня, безуспешно пытаясь разглядеть мое лицо и наряд, я же только посмеивалась и просила чуть-чуть подождать.
Мы вошли в административный корпус, прошли по короткому коридору и вошли в дверь, которой я не замечала до сегодняшнего дня, оказавшись в просторном помещении с множеством зеркал, напоминавшем фойе театра. Я подошла к одному из зеркал, Рейн неотступно следовал за мной. Глядя в зеркало, я развязала завязки плаща и сняла капюшон, одновременно легким движением сбросив плащ с плеч. Сзади раздался судорожный вздох, как будто кому-то не хватало воздуха, а я улыбнулась своему отражению.
В зеркале отражалась изящная девушка с тонкой талией, длинными ногами и красивой, хоть и небольшой грудью: я приобрела такой же корсет, что был на мне-Рине во время моего первого бала. Кожа словно светилась изнутри, слегка подведенные серые глаза казались бездонными, а русые волосы, завитые волнами, были уложены в прическу в древнегреческом стиле. Стройную фигурку подчеркивало элегантное платье: нижнее платье-чехол из атласа обтягивало тело до середины бедер плотно, словно перчатка, слегка расширяясь книзу, верхнее, из картаэльского шелка, плотно облегало лиф и талию, ниспадая затем свободной волной. Легкая ткань создавала впечатление волнующегося моря с белой полосой пены у ступней. Декольте приоткрывало плечи и грудь, лишь намекая, но ничего не выпячивая. Шею, подчеркивая ее стройность, украшала кружевная бархотка, а серебристые туфельки довершали картину.
Я повернулась к Рейну. Он смотрел на меня с восхищением и потрясением, глаза светились. Наконец он словно выдохнул:
– Ох, Лин… Боги, я счастливчик – моя спутница будет красивейшей девушкой на балу! И как я не разглядел тебя до сих пор?
Он взял мою руку и почтительно поднес ее к губам, не сводя с меня взгляда. Я вдруг встревожилась: не переборщила ли? Не хватало, чтобы он в меня влюбился, ведь я не смогу ему ответить! Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что Рейн вдруг мягко покачал головой:
– Лин, ты самая замечательная девушка, которую я когда-либо встречал, и я был бы счастлив, если бы ты одарила меня своей любовью. Но я понимаю, что для тебя я лишь друг, и не буду докучать тебе чувствами. И еще – я тебе безмерно благодарен за то, что ты сегодня так великолепна! Понимаешь, сегодня здесь будут мой отец и матушка, которая все время переживает, что прекрасные дамы не удостаивают меня своим вниманием, – говоря последние слова, он смутился, – а тут я явлюсь на бал с такой красавицей! Не сердишься, что я тебе это сказал?
– Нет, что ты! Знаешь, ты замечательный, и я горжусь тем, что у меня такой друг! – с облегчением искренне улыбнулась я ему.
– Ну что, идем? Я уже предвкушаю выражения лиц всех присутствующих! – подмигнул мне Рейн, предлагая руку.
– Идем!
Мы шли по огромному залу, провожаемые самыми разными взглядами, в них читалось и потрясение, и восхищение, и зависть. Мой кавалер шепнул мне на ухо:
– Знаешь, Лин, ты как свежий ветер среди этих жертв моды. Как и Сигни, – добавил он, увидев мою подругу.
Мы как раз подошли к Сигни и Лану, которые стояли чуть поодаль от других первокурсников. Платье Сигни было простым и изящным: квадратный вырез декольте, довольно сильно обнажавший грудь, был частично задрапирован кружевом такого же цвета, что и платье, юбка ниспадала мягкими складками от талии, подчеркнутой широком поясом, украшенным сшитым из той же ткани цветком лилии. Голову ее венчала корона из кос, а один завитой локон был выпущен из прически и спускался на грудь. Рейн с Ланом переглянулись и сказали хором:
– Вы самые красивые в этом зале!
Мы переглянулись и улыбнулись своим кавалерам. Лан приобнял Сигни за талию и принялся что-то нашептывать ей на ушко, а я принялась рассматривать зал.
Зал был великолепен: высокие потолки, украшенные лепниной, стены золотистого мрамора с рядами пилястр, огромные стеклянные двери в переплете из позолоченной бронзы, гладкий точно лед паркет. Освещался он сотнями магических светильников, размещенных на большой высоте по всему периметру зала и заливавших его ярким светом. В конце огромного помещения стояли три кресла, одно из которых было выше остальных – как шепнул мне Рейн, его занимал король при посещении Академических балов – а чуть поодаль у стенки располагались штук двадцать кресел попроще. Вдоль одной из стен на высоте примерно двадцати метров тянулась галерея, на которой уже расселись музыканты.
Все больше и больше народа вливалось в зал, некоторые подходили к нам, здороваясь с Рейном и с любопытством глазея на меня. Впрочем, все было весьма учтиво: мужчины говорили комплименты, периодически окидывая меня раздевающими взглядами, дамы цедили сквозь зубы приветствия. Мы фланировали по залу, раскланиваясь с гостями, когда внезапно к Рейну подлетел какой-то невзрачный человечек и начал быстро что-то говорить ему на ухо. По мере того как Рейн слушал, его лицо мрачнело. Человечек закончил, быстро поклонился и убежал, а Рейн повернулся ко мне:
– Лин, прости меня, мне придется уйти. Отец прибыл и зовет, я не могу отказаться.
– Ничего, иди, я все понимаю. Ты надолго?
– Надеюсь, что нет. И я очень хочу потанцевать с тобой! Не обижайся, ладно?
Он смотрел на меня такими виноватыми глазами, что я не выдержала:
– Иди уже, чудо синеглазое! – и тепло ему улыбнулась.
Он вдруг просиял и, сообщив мне, что «чудо синеглазое» – отныне его любимое имя, поцеловал мне руку и быстро ушел. Я отошла к стене – Сигни с Ланом куда-то отошли, и я не увидела их, как не искала – так, чтобы быть не особо заметной, и оглядела зал. Да уж, это просто гигантская гекатомба моде! Почти все дамы, кроме нас с Сигни и эльфиек были в платьях-клумбах. Правда, некоторые из них проявили похвальную умеренность, так что платья без цветочков и всего в три-четыре слоя ткани на юбке смотрелись вполне пристойно и даже иногда элегантно. Обилие обнаженного тела поражало: декольте некоторых дам было таким низким, что при любом движении мог случиться конфуз. В противоположность мужчинам, носящим только родовые перстни, аристократки были буквально усыпаны драгоценностями: колье, диадемы, серьги, браслеты – все это сверкало и переливалось. Я тихонько хмыкнула: а местному обществу не помешали бы налоги на роскошь!
Продолжая осматривать зал, старалась не слишком сильно вертеть головой, повернулась – и сердце засбоило: в нескольких метрах от меня стоял Кэл, в строгом черном камзоле, расшитом серебром, и черных брюках. Он был один, и от осознания этого меня охватила радость. Притаившись в укромном уголке, я любовалась им, как вдруг его лицо закаменело, а рука зашарила по поясу, словно отыскивая рукоять меча. Я повернулась посмотреть, что произошло, и застыла соляным столпом. В зал только что вошли трое драконов.
Как я их узнала? Понятия не имею! Но хуже всего было то, что это были драконы из клана моего несостоявшегося женишка: это было понятно по их светлым волосам и бледно-голубым – кланового цвета – камзолам. Хм, они что, все подражают Каэхнору? Только у него я видела такое выражение ледяного презрения к окружающим. Они не шли, нет, они шествовали по залу, сопровождаемые почтительными поклонами и реверансами, на которые не удосуживались отвечать. Такое поведение людей возмутило меня и вызвало непонимание: это ваша страна, ваша Академия, так почему вы кланяетесь этим надменным сволочам? Драконы продолжали свое шествие, и я вдруг поняла, что через пару минут они столкнутся с Кэлом, который продолжал пожирать их взглядом. Что после этого может произойти, учитывая его вид – страшно представить! Я оглянулась, вздохнула, набираясь смелости, и подошла к нему сзади, накрыв ладонью сжатый кулак и прошептав:
– Не надо, Кэл.
Он резко развернулся, взглянул на меня и застыл.
– Лин?! Это вы? – не сразу выдавил он.
– Да. Неужели я так изменилась?
Он покачал головой:
– На самом деле нет, просто сейчас я понял, что даже эльфийское зрение не всегда спасает от слепоты. Простите, Лин, вы поразили меня. Вы словно заря над морем!
Я опустила ресницы:
– Спасибо, Кэл. Я рада встрече с вами. Не хотите пригласить меня на танец? – да, я грубо нарушала этикет, но мне непременно следовало его отвлечь! А тут как раз зазвучала музыка первого танца.
– Почту за честь, – поклонился мне он, – вы позволите?
Во время танца, который напоминал смесь фигурного вальса и менуэта, Кэл вдруг спросил:
– Вы ведь специально отвлекли меня, Лин? Я только сейчас это понял!
– Да, я испугалась за вас, у вас было такое лицо… вы ненавидите драконов?
– Не всех, – покачал головой он, – а как вы поняли, что это драконы? И… Может, перейдем на «ты»?
– Я буду рада, – улыбнулась я ему, и тут музыка закончилась. Мы поклонились друг другу и Кэл предложил мне руку, которую я, разумеется, приняла. Кэл отвел меня в сторону и повторил вопрос:
– Лин, так как ты поняла, что это драконы?
– Я росла в драконьих землях, насмотрелась, – и ни слова неправды! – а чем тебе так насолили Таэршатт – это ведь они? Хотя… Я тоже терпеть не могу этих высокомерных мерзавцев. Посмотри, шествуют по залу, точно короли! И почему все это терпят?
Он вдруг улыбнулся своей чудесной улыбкой, которая заставляла мое сердце таять, еще недавно ледяные зеленые глаза смотрели на меня тепло:
– Спасибо тебе. Если бы я сейчас сорвался, то сделал бы только хуже всем. А Таэршатт… Ты права, они высокомерные мерзавцы, презирающие всех, кроме драконов и использующие представителей других рас как свои инструменты.
Я сжала его пальцы:
– Таэршатт презирают и многих драконов тоже.
– Я знаю, среди драконов много достойных, но вот Таэршатт и их былые союзники…
– Былые? – неужели Кэл что-то знает, как интересно, – я знаю, что раньше они были союзниками Шатэрран, что-то изменилось?
– Честно говоря, я мало что знаю – только то, что весной они крупно поссорились. Но может, перестанем говорить о них? Я предпочитаю говорить о прекрасном!
– И о чем ты хочешь говорить? – улыбнулась ему я.
– Нежели непонятно? Я же сказал – о прекрасном, а значит о тебе! – ответил он мне улыбкой, заставив смутиться и растеряться.
Видимо, он понял это, потому что вдруг подмигнул и сказал:
– Не стоит смущаться. Я думаю, что многие из присутствующих повторили бы эти слова! Кстати, можно мне спросить? Ты ведь не одна сюда пришла?
– Нет, – покачала головой я, – с Рейном, но его вызвал отец.
– Хм, а я бы такую красивую девушку ни за что одну не оставил бы! Уведут ведь! – его глаза искрились смехом.
– А я не его девушка, мы друзья, – пожала плечами я, – а увести друга… И вообще, мне не нравится слово увести, я же не корова и не лошадь!
– О, точно нет! Могу я пригласить тебя еще на один танец?
– Да, разумеется!
Мы танцевали, улыбаясь друг другу, и я пожалела, что в Аллирэне нет танцев вроде вальса или танго: мне хотелось оказаться в его объятиях, а не только касаться руки. Впрочем, идя сюда, я и не мечтала, что этот бал станет для меня таким праздником!
Вдруг музыка оборвалась, открылась дверь в том конце зала, где стояли кресла, и громкий звучный голос провозгласил:
– Его Величество король Раниан II! Ее Величество королева Валирия! Ректор Академии архимаг Реаннер эр Нортарр!
Все присутствующие кавалеры замерли в поклоне, а дамы присели в реверансе. Выпрямились только тогда, когда король уселся в кресло. По левую руку от него села королева, по правую – ректор. Впрочем, на короля и королеву я почти не обратила внимание, потому что разглядывала пару рядом. Судя по всему, это были родители Рейна: седовласый мужчина, при одном взгляде на которого становилось ясно, как будет выглядеть мой друг в зрелом возрасте – как оказалось, он был копией отца, если не считать цвета глаз – и красивая зрелой красотой синеглазая блондинка в модном платье голубого цвета. Рейн вошел вместе с ними, обвел взглядом зал и встретился со мной глазами. Что-то сказав отцу, он склонился к руке матери, а затем двинулся в мою сторону. Подойдя, он поклонился Кэлу, голос его был холоден:
– Тар Кэлларион.
– Тар Рейнвар, – в точности повторив его поклон, столь же ледяным тоном ответил Кэл.
Зеленые и синие глаза смотрели друг на друга в упор, а я негромко рассмеялась, заставив обоих мужчин растерянно повернуться ко мне.
– Простите, вы так выглядели… Как два кота из подворотни, которые шипят и скалят зубы друг на друга, – пояснила я.
– Протестую, – тут же среагировал Кэл, – на кота из подворотни не согласен, если я и кот, то породистый!
– Я тоже, – подхватил Рейн и вдруг улыбнулся и протянул Кэлу руку, – Рейн. Впервые встречаю эльфа с чувством юмора!
– Кэл, – ответил тот, пожимая ее.
– Лин, – обратился ко мне Рейн, – ты мне обещала танец. И не один, между прочим! Могу я? – он склонил голову, предлагая мне руку.
– Разумеется, я всегда выполняю свои обещания, – ответила я, подавая свою. Уходя, подмигнула Кэлу, который смотрел на меня с улыбкой.
Кружась и кланяясь в танце, я спросила Рейна:
– Ну что, справился с тем, что хотел отец?
– Если бы отец, – вздохнул тот, – матушка решила отвлечь меня и заодно проверить, не начнется ли какой-нибудь скандал с твоим участием.
Увидев мое удивленное лицо, продолжил извиняющимся тоном:
– Понимаешь, ей такого наговорили про тебя и меня…
– Это про наш пылкий роман? – усмехнулась я.
– Ты знаешь… Ну да… И, прости, я знал об этих слухах и не опровергал их… – выглядел он смущенным и жалобно посмотрел на меня.
– Ничего страшного, ну и пусть болтают. Если ты, конечно, не страдаешь из-за того, что твое имя с моим связывают.
Он запнулся и посмотрел на меня с интересом:
– А тебе все равно? И знаешь, мне это скорее льстит! Особенно сегодня!
Я пожала плечами:
– Те, кто мне не безразличны, знают правду, а остальные… Пусть себе болтают!
Мы закончили танец недалеко от того места, где восседала на кресле матушка Рейна, ее окружали дамы калибром поменьше, этакая стайка великосветских сплетниц. Одна из них откровенно рассматривала нас, а потом довольно громко и ехидно заметила:
– Тари Ларина, это же ваш сын? С какой-то полукровкой? Да еще и платье у нее немодное…
Та вскинула голову, по ее лицу скользнула гордость и тень пренебрежения к говорившей:
– Да, это мой Рейн, и он молодец – почему бы и не потанцевать с прелестной девушкой, да еще и такой непохожей на остальных. А платье… Похоже, после этого бала мода сменится – вы только посмотрите, ее же просто пожирают глазами, особенно мужчины!
Сплетница приоткрыла рот – похоже, такой отповеди она не ожидала, а тари Ларина встретилась глазами с Рейном и поманила его к себе, глазами показав, чтобы подошли мы оба. И что ей от меня надо? Хотелось убежать, но я гордо приподняла голову и подошла к ней, присев в реверансе. Рейн поцеловал руку матери и сказал:
– Матушка, это нари Алиэн, моя однокурсница и подруга.
Я выпрямилась и ответила рассматривающей меня тари Ларине прямым, но почтительным взглядом. Да, матушка у Рейна действительно хороша! Изящный овал лица, большие синие глаза, чуть вздернутый изящный носик, красивая линия губ, светлые, почти белые волосы уложены короной. Декольте весьма умеренных размеров демонстрировало, что возраст не нанес ущерба ее белоснежной коже: на шее не было видно и следа морщин. Модное платье удивительно шло ей, подчеркивая роскошные формы.
– Вы очаровательны, нари, – с легкой ноткой снисходительности в голосе отметила она, а затем продолжила с явной заинтересованностью в голосе, – а ваше платье, портниха живет в Тар-Каэре?
– Благодарю вас, тари, – склонила голову я, – и да, портниха местная.
Она вдруг посмотрела на меня с прищуром – холодный, оценивающий взгляд – и произнесла, обращаясь к Рейну:
– Сынок, ты не мог бы проводить меня и нари Алиэн в соседнюю комнату? Я хотела бы поговорить с ней наедине. Надеюсь, нари, вы не откажете мне в этом капризе? – приподняв бровь, спросила меня она.
– Разумеется, тари, я с радостью побеседую с вами, – любезно ответила я.
– Вот и отлично! Дамы, – короткий кивок, и она величественно поднялась с кресла, подавая руку Рейну.
Тот завел нас в соседнюю комнату – небольшое помещение с камином, несколькими креслами и столиком из мрамора. Сев в кресло, она кивком показала мне на другое и бросила сыну:
– Оставь нас, мне нужно поговорить с нари Алиэн наедине.
Он бросил на меня растерянный взгляд, я чуть заметно кивнула. Поклонившись, вышел, звук закрывающейся двери вызвал у меня неприятную ассоциацию с захлопнувшейся решеткой клетки с тиграми. Тари Ларина взглянула мне в глаза и спросила:
– Ну что, побеседуем?
Я ответила ей таким же прямым взглядом:
– Спрашивайте, тари!
Она строго посмотрела на меня:
– Нари Алиэн, понимаете ли вы, какое положение занимает моя семья, мой сын?
– Прекрасно понимаю, тари. И, прежде чем вы начнете задавать вопросы дальше, хочу сообщить вам, что мы с Рейном только друзья. И так и останется в дальнейшем!
В глазах моей собеседницы промелькнула целая гамма чувств – облегчение, радость и… обида?
– Значит, те сплетни, что ходят про вас – ложь?
– Да. Рейн знает, что моя дружба – все, на что он может рассчитывать, я четко дала ему это понять.
Она вдруг нахмурилась:
– Не могу сказать, что я не рада тому, что слухи оказались ложью, но… Чем же мой сын вам нехорош? – в ее голосе звучало недовольство. Забавно, то есть я должна была в него безответно влюбиться? Или стать ни на что не претендующей любовницей?
Я откинулась в кресле и улыбнулась:
– Рейн замечательный, правда. Умный, внимательный, обаятельный. Честно говоря, я даже рада, что мое сердце прочно занято, иначе бы точно в него влюбилась. И поверьте, в этом случае я его без борьбы не отдала бы никому!
Тари Ларина внезапно словно обмякла в кресле и отвела глаза:
– Знаете, Алиэн, могу я звать вас так? – дождавшись моего кивка, она продолжила, – идя в эту комнату, я хотела напомнить вам о происхождении Рейна и, простите, вашем, но… Сейчас мне стыдно. И вы так говорили про моего мальчика… Вы действительно его таким считаете и любите другого? Или он вам просто не нравится из-за того, что некрасив?
Я вдруг почувствовала эту роскошную светскую даму как себя: сейчас передо мной была просто любящая мать, беспокоящаяся за своего единственного сына.
– Тари Ларина, знаете, мне как и всем девушкам нравятся красивые мужчины, но к любви это не имеет никакого отношения. И я действительно восхищаюсь Рейном и очень тепло к нему отношусь, но люблю я другого. И… знаете, Рейн меня тоже не любит, поверьте, я чувствую это!
Ее глаза вдруг повлажнели, и она улыбнулась мне смущенной улыбкой:
– Спасибо, Алиэн. Я просто боюсь за своего мальчика… Наши дамы никогда не баловали его своим вниманием, он интересовал их только как сын канцлера, вот я и… – она прерывисто вздохнула, – а тут еще нам предложили брачный договор, и эти сплетни…
Я встрепенулась. Брачный договор? Похоже, Рейна впору спасать!
– Простите, тари Ларина, я понимаю, что это не мое дело, но это очень важно! Вы понимаете, что Рейн менее чем через семь лет станет полноправным магом?
– Если станет…
– Когда станет! – отрезала я, – он обязательно им станет, я уверена! И что тогда? Он почти две сотни лет останется молодым мужчиной, а его жена будет стареть у него на глазах?
Она вдруг охнула и как-то беспомощно взглянула на меня:
– Я и не подумала об этом… Алиэн, вас мне точно Боги послали! Мы же могли… – она покачала головой и вдруг взяла меня за руки:
– Спасибо, девочка. Побереги моего мальчика, ладно? Ты добрая и мудрая, и Рейну повезло, что ты у него есть!
– Конечно, тари Ларина! – я тепло улыбнулась ей.
Та вдруг весело рассмеялась:
– Представляешь, эти светские гусыни – терпеть их не могу – ждут, что я тебя тут в грязь втопчу, а мы выйдем точно лучшие подруги! Вот они локти сгрызут от любопытства!
Я с облегчением присоединилась к ее смеху. Насмеявшись, тари Ларина тряхнула головой и спросила:
– Алиэн, а можно посмотреть, как твое платье сделано? Умираю от любопытства!
– Конечно, – я встала и подошла к ней, – смотрите!
Внимательно все разглядев, она покачала головой:
– Потрясающе! И кто портниха? Я тоже такое хочу, только синее и с другим вырезом!
– Она в Нижнем городе живет, нари Фралия.
– В Нижнем… – протянула она, – да, туда я не поеду, а в Верхний не пустят ее… А может, ей переехать в Средний город? Уж клиенток я ей обеспечу, а сама стану первой!
– Я поговорю с Фралией. И если она согласится – сообщу вам ее адрес в Среднем городе через Рейна.
– Договорились! А сейчас идем в зал, – она вдруг улыбнулась как-то заговорщически и взяла меня под руку, – подразним собак?
– Конечно, – ответила я, – с удовольствием!
Мы вошли в зал, беседуя о платьях – действительно точно лучшие подруги, сопровождаемые огнем взглядов, предвещающим новый виток сплетен. К нам подлетел Рейн, бледный и встревоженный:
– Матушка, Лин… – недоверчиво посмотрел на нас, – все хорошо?
– Да, сынок, – улыбнулась ему мать, – идите, танцуйте!
Рейн отвел меня подальше и резко остановился:
– Лин, я знаю, какой может быть моя матушка. Я говорил ей, что мы только друзья, но…
– У тебя замечательная матушка, и она тебя очень любит. Тебе позавидовать впору! Я объяснила ей, что не претендую на твое сердце, только на дружбу и мне удалось ее убедить, – улыбнулась я ему.
– Фухх, спасибо! Лин, а она ничего не говорила… Ну, о том, что меня женить хотят?
– Говорила, – я хитро взглянула на него.
Рейн споткнулся и умоляюще посмотрел на меня:
– Лин…
– Знаешь, может это и не мое дело, но я напомнила тари Ларине, что ты как полноправный маг будешь молодым почти двести лет, после чего она резко передумала искать тебе невесту. Надеюсь, ты не сердишься?
– Лин, ты чудо! – на его лице расплылось блаженное выражение, – я тебя обожаю! Убедить мою матушку в чем-то – подвиг!
Мы дружно рассмеялись, а Рейн сказал:
– Если честно, мне срочно надо выпить! Не хочешь? Здесь потрясающе вкусное вино!
– Я не очень люблю вино, но раз потрясающе вкусное… Буду!
Он задумчиво оглядел зал:
– Так, одну я тебя оставлять не хочу. И Лан с Сигни как назло куда-то пропали. О, знаю!
Он подал мне руку и повел к выходу. Недалеко от двери, задумчиво разглядывая танцующих, стоял Кэл, к которому мы и подошли.
– Кэл, я могу оставить прекрасную нари под вашей охраной? – неожиданно весело спросил Рейн.
– Разумеется. Правда, вернуть не обещаю, – усмехнулся тот.
– Ну, это мы еще посмотрим! Не скучайте и никуда не уходите, я скоро вернусь!
Он ушел, а Кэл спросил:
– Лин, с тобой все в порядке?
– Все хорошо, – тепло улыбнулась ему я, – а как ты?
– Нормально. Правда, мне очень хочется знать, что эти… – он явно проглотил ругательство, – Таэршатт тут делают.
– Может, Рейн знает? Спросим его, как вернется.
Мы стояли и болтали о пустяках, как вдруг из-за спины воскликнули:
– Лин? Это ты?
Я обернулась и расплылась в улыбке:
– Тина! Рада тебя видеть!
– И я! Ты такая красивая! А какое платье! – Тина сегодня вся светилась, я никогда не видела ее такой счастливой. Светло-зеленое простое шелковое платье изумительно шло к ее сияющим радостью глазам и рыжеватым волосам, завитым в крупные локоны.
Опомнившись, повернулась к Кэлу, который с улыбкой смотрел на нас:
– Тина, разреши тебе представить: это Кэл, мой сокурсник. Кэл, а это Тина, моя подруга, она учится на четвертом курсе.
– Смею надеяться, я не просто сокурсник, а еще и друг, – дополнил Кэл, получив в ответ мою улыбку, – очень приятно познакомиться.
– И мне. Ой, Лин, а у меня радость – Раян приехал, правда только на один день и по делу, я вас познакомлю, хорошо?
– Да, конечно!
М-да, и как мне дать понять Раяну, что Лин и Рина – одно лицо? И удастся ли мне это вообще, ведь одних нас точно не оставят?
Раян подошел через минуту, я с интересом уставилась на него. Он совсем не изменился, только меж бровей залегла едва заметная морщинка. Одет он был словно в пику обществу – в черную форму Боевого факультета. Почти одновременно к нам вернулся Рейн с двумя бокалами вина, один из которых он протянул мне. Тина, сияя, сказала:
– Познакомьтесь, это Раян, мой жених. А это моя лучшая подруга Лин и ее друзья – Кэл и Рейн.
Раян кивнул, с любопытством оглядев нашу группу. Действительно, тот еще паноптикум: полукровка, аристократ и каллэ'риэ, не каждый раз увидишь их вместе.
– Очень приятно познакомиться, особенно с вами, Лин, Тина так много говорила мне о вас, и о том, как вы ей помогли, – изящно поклонился он мне.
Рейн с любопытством уставился на Раяна:
– Вы выпускник Боевого факультета? Редкий гость на балах!
Тот пожал плечами:
– Верно, мы обычно в дороге. А тут меня вызвал ректор, решил, что я лучше других разбираюсь в драконах.
Мы переглянулись, и Кэл задал вопрос, всем телом подавшись вперед:
– Простите, а вы не знаете, зачем сюда прибыли Таэршатт? И если не секрет, почему вас считают специалистом по драконам?
Раян поморщился:
– Специалистом меня считают потому, что я по заданию ректора довольно долгое время провел в замке клана Шатэрран, учил одну юную драконицу. А зачем прибыли эти… Честно говоря, пока не знаю, что-то связанное с артефактами.
– Выпускник боевого факультета – учитель? – глаза Рейна полезли на лоб.
– Ну, зато я кое-что знаю о драконах. И знаете, даже среди Шатэрран есть драконы, которых можно было бы назвать хорошими людьми, – Раян усмехнулся, – моя ученица была из таких. Интересно, что сейчас с ней… Шатэрран весной совсем от всех отгородились, и теперь никто не знает, что происходит в их клане.
– И что, драконы прибыли искать союза? Да вы только посмотрите на них! – не выдержала я.
Мы все дружно перевели глаза. Троица стояла рядом с ректором, один из них что-то говорил ему, при этом у дракона вид был такой, как будто королю приходилось беседовать с золотарем.
– Да уж, – не выдержал Рейн, – и почему мне так хочется дать кому-то по белобрысой роже..
В этот момент ректор обвел взглядом зал, увидел Раяна и сделал ему знак.
– Пора, – вздохнул тот, – был рад познакомиться. Радость моя, – добавил он, обращаясь к Тине, – я вряд ли скоро вернусь, так что веселись без меня.
Он поклонился и стремительно ушел, Тина грустно посмотрела ему вслед и вздохнула:
– Вот так всегда… dd› – Не стоит печалиться на празднике, – покачала я головой и взяла ее за руку.
Обернулась к парням:
– Рейн, а ты можешь мне кое-что объяснить? Насчет политики?
Он удивленно посмотрел на меня:
– Ну спрашивай, если смогу, отвечу.
– У Каэрии есть какие-то дипломатические отношения с драконами?
– Насколько я знаю, нет. Поэтому я и удивился, увидев Таэршатт здесь. Ладно, давай поговорим о чем-нибудь менее… драконистом!
Я прыснула:
– Договорились, о драконах – ни слова. Слушай, а зачем сюда король с королевой приехали? Вот уже удовольствие, сидеть в кресле весь вечер!
– Да, мне тоже это интересно, – вмешался Кэл, – если бы они хоть танцевали, а так…
– А, это древняя традиция, никто даже не помнит, откуда она пошла. Кстати, как и то, что на Зимнем и Летнем балу должны присутствовать все студенты и преподаватели Академии. Как говорит мой отец, – Рейн принял важный вид и нахмурил брови, – обычай, имеющий силу закона. Причем самое интересное – можно появиться на пару минут, покрутиться и исчезнуть, и будет считаться, что долг выполнен. Кстати, Дойл так и сделал: прошелся пару раз перед куратором и ушел с бала.
– Понятно, – кивнула я, – то-то я его так и не увидела. И кстати, теперь понятно, что здесь делает Снулая Рыба!
