Текст книги "Любимая мафиози (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Дорогие читатели, это не официальный, а всего лишь любительский. Книга переведена для ознакомления, не для коммерческих выгод. В переводе могут присутствовать ошибки, переведено через переводчик, но с проверкой на правильность перевода. Перевод читаемый!!! Первая часть книги была переведенна в ручную, но моментами с использованием переводчика, я не досконально знаю английский, надеюсь на понимание!

Приятного чтения!

Перевод телеграм канала – https://t.me/caamemora

Любимая мафиози

Мила Финелли

Серия: Короли Италии

Книга 2

Оглавление

Аннотация

Глава один

Глава два

Глава три

Глава четыре

Глава пять

Глава шесть

Глава семь

Глава восемь

Глава девять

Глава десять

Глава одиннадцать

Глава двенадцать

Глава тринадцать

Глава четырнадцать

Глава пятнадцать

Глава шестнадцать

Глава семнадцать

Глава восемнадцать

Глава девятнадцать

Глава двадцать

Глава двадцать один

Глава двадцать два

Глава двадцать три

Глава двадцать четыре

Глава двадцать пять

Глава двадцать шесть

Глава двадцать семь

Глава двадцать восемь

Глава двадцать девять

Глава тридцать

Аннотация

Фаусто

В моем мире верность – это главное. Я не должен был подпускать ее к себе слишком близко. Не стоило позволять ей проникнуть под мою кожу.

Но это вовсе не означает, что я допущу, чтобы другой отнял ее у меня. Он расплатится своей жизнью, поскольку ничто не удержит меня от того, чтобы вернуть то, что я потерял.

Франческа принадлежит мне, и я хочу ее вернуть.

Франческа

Я встретила опасного мужчину, который заставил меня гореть от желания, мужчину, без которого я не могла жить... до тех пор, пока он не обвинил меня в предательстве и не прогнал.

После этого меня похитил его соперник. Фаусто думает, что способен спасти меня и заставить снова умолять его о помощи. Но мне надоело умолять.

На сей раз сломается король.

Глава один

Фаусто

Мне часто снилась кровь.

Реки крови, заполняющие мой рот и душившие меня. Топили меня и всех, кто был мне дорог, без надежды на спасение.

Эти сны начались еще тогда, когда я был солдатом, под присмотром отца. В те дни сын босса не получал пропусков на более жуткие задания. Нет, они использовали эти задания, чтобы закалить меня, превратить из мальчика в мужчину.

Человека, способного возглавить самую опасную мафию в мире. Ндрангета.

У меня не было выбора, не было другой жизни. Годы шли, я следовал инструкциям и не смел проявить ни малейшей слабости. Пытки и убийства стали для меня чем-то обыденным, работой, которую я полюбил. Это принесло мне уважение моих братьев ндринцев и страх моих врагов. Шепот преследовал меня куда бы я ни пошел, рассказы о моей жестокости распространялись далеко и широко.

Этим гордился мой отец.

Он рассказывал мне об этом часто, особенно после того, как наблюдал меня в худшем состоянии. Его позвали, когда я слишком усердно орудовал ножом, и кровь наших врагов окрашивала каждую часть меня в красный цвет, как у дьявола. Именно из этого родилась легенда о il Diavolo. Потрошение, расчленение, обезглавливание... боль, которую я причинял, возвращалась десятикратной любовью моего отца.

Это стало для меня замкнутым кругом: больше убийств, чтобы заслужить больше похвалы, пока я почти не спал из-за кошмаров. Даже сейчас три-четыре часа за ночь – это все, на что я мог рассчитывать, прежде чем проснуться в холодном поту, с криком, подкатывающим к горлу. Потом я вставал и занимался спортом, бегал до тех пор, пока не падал.

Сны прекращались, когда я был с ней. На несколько блаженных недель я отдохнул от призраков своего прошлого, впервые за последние десятилетия нормально выспался.

Потом я отослал ее.

Теперь сны вернулись, но еще хуже, потому что в них была она. Моя dolcezza (перев. с итал. милая), одинокая и испуганная, ее тело истекало кровью на моих глазах, и я ничего не мог с этим поделать. Моим кошмарам было все равно, что она предала меня, что она была не тем человеком, за которого я ее принимал. Нет, мои кошмары жили для того, чтобы мучить меня и сводить меня с ума ночь за ночью, доводя меня до предела моей выносливости.

Мой сын также появлялся в моих снах, и каждый раз я находил его мертвым. Они всегда убивали его прежде, чем я успевал спасти его, оставляя безжизненное тело, которое я находил.

Мой хороший мальчик, зарезанный как свинья.

Так много крови. Так много крови.

Chi male comincia, peggio finisce ( перев . с итал . Все, что плохо начинается, кончается еще хуже).

Такова была жизнь, которую я выбрал. Что бы ни случилось, пути назад не было.

Глава два

Джулио

Стоя на светофоре, я взял в руку маленький стаканчик кока-колы и быстро выпил его. Прилив энергии пронесся по моей крови, как будто я выпил четыре энергетических напитка. Cazzo (перев. с итал. блядь), это было здорово. Я прислонился к подголовнику, закрыл глаза и наслаждался бодростью. За последние несколько лет я изредка развлекался, ничего особенного, но принимать кокаин в одиночку в течение дня было в новинку.

Мне было все равно. Это помогало мне забыться.

Фрэнки это не понравилось бы, поэтому мне нужно было воздержаться от большего. Если бы я явился в пляжный домик отца весь в поту, с расширеными зрачками, она бы меня убила. Я мог бы повеселиться позже, после того, как уйду от нее сегодня днем.

Позади меня засигналила машина. Я открыл глаза и показал водителю палец. Stronzo. (перев. с итал. мудак) Я должен вытащить пистолет и заставить его обделаться от страха.

Я перевел свой «Ferrari» в режим «драйв» и рванул с места, объезжая пробки на оживленном побережье. Из стереосистемы лилась музыка – песня в стиле хип-хоп, которую я не слышал уже целую вечность. Я постукивал пальцами по рулю, быстро переключая передачи и подпевая. Dio (перев. с итал. господи), я чувствовал себя чертовски хорошо. Возбужденно, но хорошо.

Как бы я хотел трахнуть Пауло прямо сейчас.

Эта мысль чуть не испортила мне кайф, но я отогнал ее в сторону. Если я хотел сохранить жизнь Пауло, то я не должен был его видеть снова. Вот только я не хотел трахать никого другого.

Я все еще любил его.

Моя грудь сжалась, а сердце стучало так сильно, что, клянусь, оно было громче, чем басы в песне. Я не спал ни с кем уже три недели, и это было пыткой. Даже вчера вечером в стриптиз-клубе мой член так и остался вялым, к разочарованию девушки, сидевшей на моих коленях. Жизнь была бы намного проще, если бы я любил киску.

Или если бы у меня был Пауло.

Мой отец считал, что все так просто. Великий Фаусто Раваццани отдал приказ и ожидал, что все мы встанем в строй.

Я сказал тебе, что ты можешь делать то, что тебе нравится, после того, как устроишься и обретешь детей.

Вот только Пауло никогда не стал бы ждать пятнадцать или около того лет, пока я обрюхачу свою жену достаточно раз, чтобы заполнить семейное древо. И я не ожидал от него этого.

Cristo (перев. с итал. христос), неужели Пауло уже трахался с кем-то другим?

Эта мысль превратила мою кровь в лед, даже несмотря на наркотики, бушующие в моем организме. Неужели за последние три недели он забыл меня и пошел дальше? Наверняка. Он выглядел достаточно опечаленным, когда я прекратил отношения, но, возможно, эти слезы были ненастоящими. Начал ли он писать в приложениях для знакомств и позволять другим мужчинам брать его в задницу?

Я обязан был это выяснить.

У того, что я был сыном il Diavolo, было несколько привилегий, и все они были финансовыми. У нашей семьи были неограниченные ресурсы, когда дело касалось всего незаконного – наркотиков, оружия, угнанных машин – включая крошечные камеры, которые не по карману даже Гвардии. Как только я их установлю, я смогу следить за тем, кто находится в постели Пауло.

Я подъехал к дому на пляже. Крошечная упаковка кокаина прожгла дыру в моем кармане, когда я выходил из машины. Явно слишком часто думал о Пауло.

Может быть, если я позволю какому-нибудь случайному мужчине отсосать мой член, я смогу забыть его.

От этой мысли мои яйца чуть не ушли вглубь тела. Я не хотел никого другого – и к тому же это было опасно. Я не мог рисковать тем, что мой гребаный отец узнает об этом.

Неизвестно, что Фаусто сделает со мной тогда. Я действительно ненавидел его за то, что он разрушил мою жизнь.

Я нес коробку, полную корнетти и сфольятелле от Зии, к входной двери. Фрэнки по-прежнему ела мало, но, может быть, мне удастся уговорить ее на несколько кусочков. Во всяком случае, мы были несчастны вместе. Хотя мне было неприятно видеть ее такой грустной, ежедневное пребывание с ней помогало мне оставаться в здравом уме после разрыва.

Я написал Сайлу, ее охраннику, чтобы он знал, что я здесь, а затем воспользовался своим ключом на случай, если она спит. Сначала я направился на кухню. В комнатах было пусто и тихо, звуки с пляжа доносились слабо. Старая чашка кофе стояла на кухонном острове, там же лежал планшет Фрэнки. Неужели она вернулась в постель?

– Сал, – тихо позвал я. Обычно крупный мужчина сидел у задней двери, не совсем внутри, но рядом, на случай неприятностей. Вот только его кресло стояло пустым. Я посмотрел на часы. Два часа. Сал должен быть здесь.

Неужели они были на пляже? Я осмотрел песок, простирающийся вдоль кромки воды. Фрэнки уже давно не чувствовала себя достаточно хорошо для долгих прогулок или плавания.

На пляже было много людей, но среди них не было ни Фрэнки, ни Сайла.

Это было странно.

Я набрал номер мобильного телефона Сайла и достал свой пистолет из внутреннего кармана куртки. Сохраняя абсолютную тишину, я поднялся наверх, чтобы проверить, в постели ли она.

Кровать хозяйской спальни была смята, но пуста. В ванной ее тоже не было. Ma che cazzo (перев. с итал. что за хрень)?

Пот выступил у меня на затылке – реакция, не имеющая ничего общего с кокаином. На самом деле, я вдруг почувствовал себя совершенно трезвым, каждая часть меня была в состоянии повышенной готовности. Я быстро проверил остальные помещения наверху, затем вернулся вниз. Я позвонил замене Сайла, Луке. Он взял трубку на втором звонке. – Где ты? – Я рявкнул я.

– Как раз собираюсь выйти из дома, а что?

– Ты слышал что-нибудь от Сайла сегодня?

– Да, сегодня утром. Он хотел узнать, можем ли мы завтра поменяться сменами.

– Его здесь нет. – Я начал открывать дверцы шкафов и проверять мебель. – Сал, и Фрэнки пропали.

–Это невозможно, – сказал он, и я слышал, как он движется на заднем плане. – Я иду прямо сейчас, но тебе следует позвонить Марко. Они могут просмотреть записи с камер наблюдения в замке.

Положив трубку, я вернулся на кухню, чтобы заглянуть в кладовку. Как только я открыл дверь, мое сердце упало. Сал лежал там, не шевелясь. Minchia (перев. с итал. твою мать)!

Он был мертв?

Хуже того, где, черт возьми, была Фрэнки?

Это было плохо. Это было очень, очень плохо.

Я должен был позвонить отцу.

Фаусто

Я потер глаза за очками. Слова на экране были нечеткими, мое тело слишком устало, чтобы сосредоточиться.

Вздохнув, я взял свой ликер и тоник. Я начал пить рано днем – привычка, которая Марко очень не нравилась, но которую я считал необходимой, чтобы заглушить боль в груди. Последние две ночи я падал в постель в пьяном ступоре и отключался на несколько часов.

Это было улучшением по сравнению с неделями бессонных ночей.

Марко сидел в углу и разговаривал по телефону, делая вид, что не замечает меня, а на самом деле внимательно наблюдая за мной. Ему не удалось меня обмануть.

Я снова прочел цифры на своем экране, желая доказать, что я все еще на вершине своей империи. – Тони только что принес нам более двух миллионов евро за счет короткой позиции по технологическим акциям.

Марко хмыкнул.

– Возможно, нам не нужен Д’агостино для этой компьютерной идеи.

Он не ответил.

Я побарабанил пальцами по столу и отпил еще коктейля. Франческа пробовала «Campari»? Мне казалось, я никогда не видел, чтобы она пила его раньше.

Потом я вспомнил, что мне было все равно. Она сделала из меня дурака. Я ухаживал за ней, как влюбленный подросток, впервые попробовавший киску. Все это время она хранила от меня секрет, который мог разрушить все, что я построил. Я бы никогда не простил ее.

Я пристально посмотрел на своего кузена. – Почему бы тебе не взять выходной до конца дня?

– Мне хорошо там, где я есть.

Он нянчился со мной, как будто я был маленьким ребенком. Мне это не нравилось. – Марко... Мой телефон загорелся, и на экране появилось имя Джулио. Я не видел его после нашего вчерашнего спора.

Нажав на кнопку ответа, я поднесла телефон к уху. —Pronto (перев. с итал. привет).

– Ее дома нет.

Я услышал панику раньше, чем понял слова. Выпрямившись в кресле, я тут же переключился на громкую связь, чтобы Марко мог слышать. – Что ты имеешь в виду? Где она?

– Дом, он пуст. Ни Фрэнки, ни охраны.

Мы с Марко обменялись взглядами. Что за хрень? Она сбежала?

Или вместо этого произошло что-то ужасное?

У меня защемило в груди, сердце внезапно забыло, как функционировать, и я поднялся на ноги. Марко начал набирать номер на своем телефоне, вероятно, пытаясь связаться с людьми, которых я разместил в домике на пляже, но я не спускал внимания с сына. – Покажи мне, – рявкнул я.

Джулио включил видео, и я увидел, что он находится на кухне, в другой руке у него пистолет. – Когда я пришел сюда, – объяснил он, – задняя дверь была открыта. Я нашел Сайла холодным в кладовке.

Он показал мне Сайла, бледного и безжизненного на земле. – Он ранен? – спросил я.

Камера крутилась. Я уставился на ящики с рисом, пока Джулио проверял Сала. – Он жив, – сказал мой сын. – Рядом с ним на полу лежит шприц.

– Где она? – сказал я, дергая одной рукой за узел галстука, чтобы ослабить его. Неужели Франческа каким-то образом накачала Сайла наркотиками, а потом сбежала?

Неважно, что произойдет, я уеду отсюда. Каким-нибудь, образом, я уйду от тебя.

– Обыщите каждый дюйм этого дома. Я уже в пути. – Я бросил телефон и начал перемещаться по комнате.

Марко поднял руку, быстро разговаривая по телефону. Он схватил меня за руку, чтобы остановить, когда я проходил мимо. – Она ушла прогуляться по пляжу. Ничего необычного. Сал сначала держался позади, потом пошел за ней. Вик сейчас просматривает запись с камеры.

Я выскочил за дверь и помчался по коридору. Комната охраны находилась в восточной части замка, и я бежал туда как сумасшедший.

Вик пересел за ноутбук и начал печатать. – Это может занять некоторое время.

Я стукнул кулаком по столу. – Нет никакого времени. Найди эти гребаные камеры. Я должен знать, что с ней случилось...

– Рав. – Марко протянул свой телефон перед моим лицом. – Ты должен ответить.

– Не сейчас.

– Рав, – умолял он, выражение его лица было таким серьезным, чем когда-либо видел. –Это Д’агостино. Он говорит, что у него есть что-то, что принадлежит тебе.

Глава три

Франческа

Эти итальянские ублюдки, они всегда похищают меня.

Багажник внезапно открылся, и яркий свет залил мои глаза. Неужели мы остановились? Я была слишком поглощена своими мыслями, слишком напугана, чтобы заметить это. Моя грудь вздымалась, когда я отчаянно пыталась вдохнуть воздух через ноздри, которые забились от плача и страха. В глубине души я знала, что у меня будет повышенная температура, если моя паника не утихнет, но я не могла контролировать свое тело.

– Calmati (перев. с итал. успокойся), – услышала я слова Энцо, когда он наклонился ко мне, держа в руке телефон, направленный на меня. Господи. Теперь он фотографировал меня? Что, есть какая-то мафиозная социальная сеть, где они хвастаются своими убийствами и похищениями?

Он встал под другим углом и сделал еще несколько снимков. – Я прошу прощения, Франческа. Это было необходимо, но все кончено.

Одним быстрым движением он сорвал тяжелую ленту с моего рта. От жгучей боли у меня заболела кожа и заслезились глаза. Черт, как больно. Он открыл нож, и я напряглась. Он собирался зарезать меня? Изнасиловать меня? Отрезать мне язык?

Взмахом лезвия он перерезал молнию на моих запястьях. Я тут же прижала их к груди, потирая углубления на коже. Когда кровообращение восстановилось, в плечах появились булавки и иголки, и они стали спускаться вниз по рукам. Я поморщилась, ожидая, когда боль утихнет.

Энцо вытащил меня, поскольку я была слишком слаба, чтобы сопротивляться ему, а это я ненавидела. Это было подобно тому, как Джулио обнаружил меня в подземелье. Я была оболочкой напуганной женщины. Мафиози официально были самыми худшими.

Мариэлла и Энцо поддержали меня, когда мои ноги задрожали и я чуть не опрокинулась. Трясущаяся и потная, я облизнула губы. – Ты гребаный засранец.

Он ухмыльнулся, не раскаиваясь в своей злобе. – Я знаю. Dai, andiamo (перев. с итал. ладно, поехали). Ты можешь сесть на заднее сиденье.

– Куда ты меня везешь?

– В Неаполь. Никто не причинит тебе вреда, обещаю.

– Ты держал меня на мушке и запихивал в багажник. Теперь уже поздновато для этого, Энцо.

– Приношу свои извинения, но для камер я должен был выглядеть убедительно. – Он подвел меня к заднему сиденью и достал пару наручников. – Садись.

– Зачем мне куда-то ехать с двумя долбанутыми психами?

Он поднял рубашку, показывая мне пистолет, засунутый в пояс. – Я предпочитаю делать это по-хорошему, но я с удовольствием посажу тебя в багажник, если ты этого хочешь. В любом случае, ты поедешь со мной.

Я хотела бороться. Убежать и скрыться. Но мы находились на пустынном участке дороги, и вокруг нас не было ничего, кроме ровной земли. Я бы далеко не убежала.

И как я могла рисковать своим ребенком? Если бы он выстрелил в меня, я бы, наверное, истекла кровью под жарким августовским солнцем.

Ты найдешь способ сбежать, Фрэнки. Подыграй им пока.

Я проскользнула на заднее сиденье, и Энцо посмотрел на меня сверху вниз. – Я надену на тебя наручники и посажу обратно в багажник, если ты попытаешься что-нибудь сделать. Лучше веди себя хорошо и посиди здесь с Мариэллой.

Мариэлла села рядом со мной, пока Энцо обходил водительское сиденье.

– Волноваться не стоит, – сказала Мариэлла. – Энцо не навредит тебе. Он хочет получить то, что ему нужно от Раваццани.

Отлично. Это несомненно успокаивает.

Если она думает, что между нами все еще дружеские отношения, она может сразу убираться к черту.

Энцо забрался в машину и завел ее. Я прислонилась к двери и закрыла глаза, обессилев. Сколько было времени? Я не представляла, как долго я пробыла в этом багажнике.

Мариэлла протянула мне бутылку воды. – Возьми. Выпей это. У меня для тебя тоже есть протеиновый батончик.

Я была не слишком горда, чтобы отказаться, не как беременная женщина. – Спасибо.

Энцо набирал смс на своем телефоне, поэтому я спросила ее: – Сколько еще осталось?

– Четыре часа.

О, фантастика. Это должно было стать ужасной поездкой на машине. Хотя бы я больше не находилась в багажнике.

Энцо завел машину и поехал. – Ты уже давно живешь на пляже, Франческа. Неприятности в раю?

Несмотря на то, что мне хотелось проклинать и кричать на него, я ничего не сказала. Если он следил за домиком на пляже, значит, он знал, что Фаусто не приходил ко мне, и что там я осталась одна.

– У Фаусто вспыльчивый характер, – продолжал Энцо. – Видимо, ты его разозлила, что он отправил тебя на пляж.

– Ты можешь перестать вытягивать из меня информацию. Он не будет беспокоиться о том, что ты похитил меня, если тебе это интересно.

– О, я считаю, что ему будет не все равно. – Он ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида. – Скоро у меня будут доказательства.

Что бы это ни значило. – Послушай, Энцо. По сравнению с боссами мафии ты кажешься приличным человеком, поэтому я пытаюсь избавить тебя от головной боли. Даже если Фаусто хочет меня вернуть, а он этого не хочет, то мне это не интересно. Между мной и ним все кончено, так что твой маленький план похищения не сработает. Если честно, ты делаешь мне одолжение, вытаскивая меня оттуда.

Его усмешка угасла.

– Ты не можешь так говорить, – сказала Мариэлла. – Вы оба были так нежны на яхте.

Я взглянула на нее и подняла бровь. – И знаешь что? Он прогнал меня без каких-либо прощальных подарков.

– Я не понимаю этого. Прощальные подарки?

– В смысле, я не получила от него ни телефона, ни чего-либо еще. – Кроме ребенка, очевидно. Ура. – Так что, Фаусто может умереть, я не против.. – На самом деле я не хотела его смерти, я просто хотела, чтобы он исчез из моей жизни. Навсегда.

Мариэлла вздохнула, а Энцо нахмурился. Они переглянулись в зеркало заднего вида. Я могла сказать, что они не ожидали такого развития событий.

– Не могу дождаться, когда увижу Неаполь, – сказала я, меняя тему разговора. – Ребята, как вы там развлекаетесь?

Они стали говорить на быстром итальянском языке, слишком быстро, чтобы я могла за ними угнаться, а я была слишком уставшей, чтобы об этом беспокоиться. Волнение и адреналин выбили из меня все силы.

Растить ребенка было изнурительно. Наклонившись, я положила голову на руки и закрыла глаза. Может быть, они высадят меня теперь, когда знают, что большая оплата невозможна.

В этом случае я могла бы дойти до ближайшего города и попытаться позвонить сестрам. Постараюсь достать билет на самолет отсюда, уехать куда-нибудь, где я смогу разобраться в своей поганой жизни.

Однако что-то подсказывало мне, что Энцо меня не высадит.

Это означало, что мне придется бежать. Вновь.

Я сумею это сделать. Я смогу перехитрить их. Переиграть их. Конечно, они думали, что я слабая и глупая, девушка в черном бикини с яхты. Puttanella (перев. с итал. любовница).

Они недооценивали меня – как недооценивали мой отец и Фаусто – и я бы выбралась из этой идиотской страны. Я бы исчезла куда-нибудь, где меня никто не найдет, даже моя семья. В место с тоннами открытого пространства и совсем немного людей. Я бы могла выращивать овощи и разводить овец.

Нет, не овец. Они были слишком милыми. Может быть, курочек.

В салоне автомобиля зазвонил телефон. – Pronto (перев. с итал. привет), – сказал Энцо.

Глубокий, быстрый итальянский язык наполнил машину, и все мои мышцы моментально пришли в боевую готовность. Его голос был отрывистым и формальным, но его можно было безошибочно узнать.

Фаусто.

Неделями я не слышала этого сексуального итальянского голоса. Моя грудь ломило, маленькие трещинки страдания снова открылись, все боли, которые я пыталась похоронить. Не хотела скучать по нему. Мне нужно было продолжать ненавидеть его. Я просто должна продолжать ненавидеть его. Он совершенно не заслуживал моего прощения, этот козел.

– Давай, – сказал Энцо по-английски. – Ты на динамике моей машины.

– Фрэнки, – спокойно сказал Фаусто. – С тобой все в порядке?

Фрэнки. Не Франческа или dolcezza. Фрэнки, как будто я знакомая или старая подруга. Острые уколы грусти проникали под кожу и впивались в грудь, как иголки. Если он хотел так играть, то ладно. – Просто отлично, il Diavolo. А ты?

Долгую секунду он не отвечал. – Энцо будет заботиться о тебе. Я прослежу, чтобы он отправил тебя туда, куда ты захочешь, с моего согласия, конечно.

В горле у меня образовался комок, и я не могла говорить. Он умывал руки, на этот раз навсегда. Я не должна была удивляться. Все было именно так, как я сказала Энцо. Фаусто не желал меня возвращать, и ему было все равно, что меня похитили.

По меньшей мере, мы все были на одной волне.

Я могла слышать его нормальное дыхание, совершенно спокойное, словно я была лишь одна из немногих проблем, с которой ему пришлось столкнуться сегодня.

Я никогда не меняю своего мнения, не после того, как кто-то предал меня. Ты мертва для меня, Франческа Манчини.

Господи, но почему это все еще так больно?

Я заставила себя произнести. – Круто. Скажи Ламборджини, что я сказала пока. – И пусть сгниет в аду, а?

Фаусто что-то сказал Энцо по-итальянски, и двое на мгновение переглянулись. Они говорили о бизнесе? Господи, как холодно.

Хотя я не должна была этому удивляться. Это было все, о чем заботился Фаусто, – его империя. Его драгоценное наследие.

Он не сможет добраться своими убийственными руками до моего ребенка. Несмотря ни на что, этот ребенок будет расти вдали от Фаусто, вдали от Ндрангеты.

Так или иначе, я выберусь из этой проклятой страны, и они никогда не смогут найти меня.

Эта поездка была скучной.

После окончания разговора с Фаусто никто не разговаривал. Энцо казался погруженным в мысли, а Мариэлла играла на своем телефоне. Я сосредоточилась на том, чтобы меня не стошнило, что с каждой минутой казалось реальной возможностью.

Мне нужно было выбраться из этой машины.

– Мы можем остановиться? Мне нужно в туалет.

Энцо поинтересовался у Мариэллы, не хочет ли она остановиться, и та пожала плечами, не отрываясь от телефона. Он нашел мои глаза в зеркале заднего вида. – Я остановлюсь на обочине. Рядом есть кусты и деревья.

– К черту. Настоящую ванную с настоящим туалетом или, клянусь, я испорчу кожаную обивку в этой машине.

Он уставился на меня, а потом сделал звонок. Человек, который разговаривал по телефону, назвался Доном Д’агостино, поэтому я предположила, что это человек, работающий на Энцо. Странно, что он не путешествовал с тем уровнем безопасности и паранойей, который был свойствен... всем остальным боссам мафии. Это была уверенность или глупость?

После того как мы наконец остановились на заправке, рядом припарковались два черных внедорожника. Из каждой машины вышло по четыре человека – небольшая компания головорезов, больше похожих на военных, в черных брюках, черных футболках и черных боевых ботинках. Они образовали периметр вокруг здания, пристально осматривая окрестности. Здесь была армия Д’агостино. Неужели минуту назад я посчитала его глупым?

Было очевидно, что Энцо не глуп, поскольку он заставил двух мужчин проследовать за мной и Мариэллой в женский туалет. Любая попытка сбежать здесь была невозможна. Мужчины ждали снаружи, пока мы с Мариэллой заходили внутрь. Я закрыла дверь кабинки и сделала глубокий вдох. Возникло сильное желание вызвать рвоту, но я боролась с ним, не желая, чтобы Мариэлла узнала о моей беременности. Когда я закончила и вышла, чтобы помыть руки, Мариэлла поправляла макияж перед зеркалом.

Покопавшись в сумочке, она достала консилер. – Для глаз.

Я рассматривала себя в зеркале, ужасаясь тому, что видела. Страдания последние несколько недель, а также похищение не лучшим образом сказались на моем цвете лица. Я выглядела усталой, кожа побледнела. Под глазами залегли темные круги, прекрасно сочетавшиеся с выражением страдания.

Я прослежу, чтобы он отправил тебя туда, куда ты захочешь, с моего согласия, конечно.

– Не грусти, – сказала Мариэлла. – Многие важные люди в Неаполе работают на моего Энцо. Ты найдешь другого.

Я чуть не расхохоталась. Нет, спасибо. Очередной мафиози мне не нужен. Я хотела бухгалтера или архитектора. Возможно, баристу. Кого-нибудь с обычной работой, не связанной с убийством людей.

– Со мной все будет в порядке, – сказала я, отказываясь от ее консилера. – Я вернусь в Торонто. Или в Нью-Йорк. Я не останусь здесь.

Мариэлла улыбнулась краешком губ. – Я бы не смогла уйти. Ничто не может быть лучше сильного мужчины между ног. Почему ты хочешь другого?

Может быть, самосохранение?

– Кроме того, – продолжала она, – Фаусто скоро потеряет все. Мой Энцо хорошо разбирается в компьютерах, и у него везде есть глаза и уши.

Что это значит? Фаусто упоминал об империи компьютерных махинаций Энцо на яхте, но сейчас это звучало более прямолинейно, как будто Энцо нацелился на Фаусто. Каким образом? Имеет ли это отношение к моему выкупу?

Сейчас я не могла об этом беспокоиться. У меня были свои проблемы. Когда я смотрела, как Мариэлла возится с помадой, мне пришла в голову идея.

– Можно мне одолжить немного помады?

Пытаясь помочь мне исправить ужасную ошибку моего лица без косметики, она протянула мне тюбик. Я его взяла, а затем уронила, и тюбик закатился под дверь кабинки. – Черт побери, – сказала я и поспешила в кабинку за помадой Мариэллы. Взяв тюбик в руки, я открыла его и принялась писать на старом металле.

Позвоните в полицию. Похищена Э. Д’агостино.

После чего я нанесла немного помады на губы и вышла. – Как это выглядит? – спросила я Мариэллу, которая наносила тушь.

– Тебе не подходит этот оттенок. – Она достала пачку салфеток для снятия макияжа. – Вот, возьми эту, и я дам тебе другую.

Разумеется, да. Почему бы и нет? Две мафиозные любовницы тусуются в уборной, делясь советами по макияжу и прихорашиваясь для убийц.

Проснись, Фрэнки. Теперь ты больше не любовница мафии.

Верно. И кому какое дело, как я выгляжу?

Я использовала салфетку для снятия макияжа на губах, а потом выбросила ее. – Нет, спасибо. Мне не нужна помада.

– Как скажешь. – Она растрепала свои идеальные волосы. – Идем. Энцо не любит ждать.

Я вышла за ней из уборной. – Есть ли у тебя какая-нибудь еда?

– В машине есть еще протеиновые батончики.

Мужчины следовали за нами обратно к машине, возле которой стоял Энцо, неодобрительно глядя в нашу сторону. Он приказал мужчинам позади нас, и двое солдат развернулись и вернулись в женский туалет. Черт. Неужели они найдут то, что я написала?

Я попыталась не паниковать, устраиваясь на заднем сиденье машины. Энцо остался стоять снаружи, не двигаясь, а Мариэлла протянула мне протеиновый батончик и еще одну бутылку воды, после чего вернулась к своему телефону. Я быстренько съела его, рассчитывая успокоить желудок на время поездки, и стала глядеть в окно.

Два солдата снова появились, и один из них подошел к Энцо и тихо заговорил с ним. Когда Энцо скользнул на водительское сиденье, его темный взгляд поймал мой в зеркале заднего вида. – Сообщение в кабинке. Очень умно, Фрэнки.

Мой желудок сжался, и это не имело никакого отношения к гормонам.

Энцо продолжил. – Знаете, вы с Раваццани ведете хорошую игру, но я не верю ни одному из вас.

Тут он осекся. – Если между мной и Фаусто все кончено, это не значит, что я желаю куда-то с тобой идти. Отпусти меня, Энцо.

– Не сейчас. – Он завел машину и выехал со станции. – Ты мне нужна.