Текст книги "Мир лабиринта и костей (СИ)"

Автор книги: Mikki Host

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

Карстарс не мог заходить слишком далеко, хотя очень хотел. Маракс будто невзначай как-то бросил, что кровь сальватора по вкусу напоминает кровь уранионов. Сила, власть, знания, вечность – всё это было в одной капле, и Карстарса душил голод. Он слишком давно пробовал кровь Третьего и едва не поплатился за это жизнью, но, несмотря на все доводы разума, желал зайти слишком далеко.

Ему нужна кровь Первой. Он хотел вонзить клыки в её шею и выпить досуха. Хотел сломать её хрупкое тело, медленно снять кожу, слыша, как она умоляет его остановиться. Третий не умолял, но Первая наверняка начнёт. Она упрямая, но она человек. Люди – лишь пыль, их жизни коротки и пусты. Даже если сакрификиум выбрала её и одарила Силой, Карстарс имел опыт в истязании сальваторов и знал, с чего начать.

– Ну же, Первая, – мягко повторил Карстарс, сделав ещё один шаг назад. – Я так надеялся, что ты сдашься там, в Ба…

Она вскинула руку и метнула в него сгусток магии, длинный, тонкий и острый, как нож. Карстарс увернулся, услышал, зарычал Иснан, попавший под удар, и ринулся вперёд. Двое смертных – не помеха, лишь пыль под его ногами, но Первая – другой разговор.

В ней кипела магия, и Карстарс хотел поглотить её.

Хаос взметнулся, расколов землю, врезался в барьеры, ограждавшие двух смертных. Карстарс увернулся от ещё одного выпада и набросился на Первую. Звук, с которым её затылок врезался в землю, едва не привёл Карстарса в экстаз.

Он может сломать её. Может проникнуть в разум, вытащить на поверхность все страхи и потайные желания, извратить их настолько, что Первую начнёт тошнить от себя. Может снять с неё кожу, разрезать мышцы и раскрошить кости. Может превратить её во что-то лучшее, ведь то, какой она была сейчас… Это настоящее расточительство и издевательство. Такая мощь не должна была достаться смертной девчонке. Тёмные создания были достойны Силы, и Карстарс с радостью вырвет Лерайе из тела сальватора и преподнесёт своему королю как подарок.

Поэтому он вжимал тело Первой в землю, отбивался от её неуклюжих атак и терпел жар, расплывавшийся по её коже. Карстарс чувствовал, что ещё немного, и золотой огонь, который погубил Уалтара, вспыхнет, начнёт поглощать его, но не отступал. Бил, не замечая никого вокруг, получал удары в ответ, кусался и рычал, когда ногти Первой царапали его костяную маску. От этого гнев Карстарса только распалялся и подавлял разум.

Первая развеяла морок Башни. Первая разбила зеркала Гасион. Первая убила Уалтара. Первая едва не сожгла его и навечно оставила на его лице шрамы, которые не смогло убрать даже Слово.

Первая, Первая, Первая.

Карстарсу она надоела, и он хотел её сломать.

Она ударила его в шею, точно туда, где ещё минуты назад зияла рана от стрелы, и золотистое пламя сорвалось с её пальцев. Карстарс отпрянул, пригнулся, приготовившись к удару, но сзади на него кто-то прыгнул и повалил на землю. Пахло кровью, старыми ранами и миром, которого он даже не знал.

Карстарс извернулся, сбросил с себя нападавшего и отступил на два шага. Перед ним стоял юноша, которого он едва узнал: высокий, стройный, с глубокой раной на левом предплечье и с повязкой на глазу, съехавшей в сторону. Острые скулы, нос, разрез глаз, взгляд, даже разворот плеч – Карстарс слишком хорошо знал их, и хотя в сознании Третьего сохранился образ тринадцатилетнего брата, демон всё же узнал Гилберта из рода Лайне. Король без королевства и короны, принц без права наследовать трон. Он был той ещё проблемой и изрядно бесил Иснана и Маракса, но для Карстарса был лишь бледной тенью Третьего. Вряд ли он сильнее, и уж точно не умнее. Даже Третий не бросался на Карстарса так необдуманно.

– Ваше Высочество, – растянув губы в ядовитой улыбке, сказал Карстарс и слегка склонил голову. – Вижу, с Мараксом вы уже поздоровались. Славно. Может, поболтаете и со мной?

Великан вздрогнул, жилка на его шее дёрнулась. Карстарс втянул воздух, наслаждаясь запахом великанской крови. Оказывается, он скучал по этому. Жаль, что Лабиринт не дал им больше времени.

Стены домов вокруг них осыпались песком, крошились, далёкие башни из древнего камня с грохотом падали. Город вновь исчезал, и только пятна чужой крови да хаос, принявший форму теней, оставались неизменными. Хаос всё ещё теснил двух смертных, но не нападал – Карстарс помнил, что убить простых людей легко, но вот использовать их против Первой было гораздо интереснее. Она сама поднималась на ноги и утирала кровь с лица. Рядом с ней, едва не согнувшись, стояла девчонка-оборотень.

Последние развалины пали, растворились в воздухе и песке, и Карстарс увидел Иснана, который из последних сил отбивался от Третьего и ещё одного мага. Только из-за переливов бронзового в воздухе Карстарс понял, что великанский ублюдок, которого Маракс когда-то проклял, и впрямь выжил. Досадно. Карстарс стал бы тратить силы и спасать Иснана, если бы тот сражался только с магом, но Третий – вовсе не тот, с кем он мог справиться. Пусть они оба сальваторы, Третий всё же намного умнее и искуснее. Его не раздирают подавленные воспоминания, медленное пробуждение которых Карстарс чувствовал.

Улыбнувшись принцу великанов, он распался на тени, метнувшиеся в сторону, и вновь стал целым прямо перед лицом Третьего. Карстарс услышал, как рвано выдохнул Иснан, как громко треснула кость в его руке, – кажется, великан-маг всё же добрался до него, – и поднял больше хаоса, натравив его на Третьего. Мир вокруг будто замедлился.

Карстарс, в отличие от Маракса, предпочитал играть с сознанием своей жертвы, но и азарт простой битвы не был ему чужд. Во время Вторжения он с радостью громил сигридцев, подавлял волю маленьких фей, ещё пытавшихся бороться с ним, и подпитывался страхами и надеждами чудом выживших. Он запоминал каждую смерть, которую видел, впитывал её в себя, а после, в Башне, когда закованный в цепи Третий упрямо глотал крики боли, услужливо подсовывал их ему. Он показывал миры, которые погибали из-за хаоса, и магию, которая с радостью текла к ним в руки и растворялась в их телах. Показывал трупы, поднимавшиеся и бравшие в руки оружие из-за одной воли их госпожи; реки крови, которые заполнили собой просторные земли Сигрида; безумие, которое охватывало слабых смертных, ломало их хрупкие тела и разрывало сердца.

Карстарс был уверен: Третий помнит, что он видел. И всё же демон хотел ему напомнить. Хотел вновь заточить его в Башню, на этот раз стоящую далеко-далеко, за пределами территорий, которые сигридцы могут изучить, там, где есть только пустота и тьма, где кровь всех существ всех миров смешивалась и сливалась в один бесконечный океан.

И всё это – в одно мгновение, то самое, когда их глаза оказались на одном уровне, а лица были на расстоянии жалких сантиметров. Карстарс видел в глазах сальватора ярость и магию, с каждой секундой всё распалявшуюся. Ещё несколько секунд, и золотое пламя, окружившие их со всех сторон, смешается с голубым, ярость Третьего выйдет из-под контроля и он допустит ошибку, которая будет стоить ему жизни. Карстарсу нужно лишь подождать.

Всего несколько секунд.

Но он вдруг ощутил, как что-то острое впивается ему в плечо, как его тело клонится в сторону, как Третий заносит меч для удара. Чёрные нити мгновенно протянулись к великану, оплели руку и отвели её в сторону. Карстарс рухнул, схватившись за стрелу, торчащую из плеча, и перевернулся. Какой-то крысёныш целился в него из лука – быстрее, чем Карстарс сумел защититься хаосом, смертный выпустил ещё одну стрелу. Та просвистела всего в сантиметре от лица Иснана, который тут же отскочил, отшвырнув великана-мага в сторону.

Карстарс поднялся, вырвал стрелу из плеча и бросил её на землю. Золотое пламя лизало полы его плаща, отрезая путь к отступлению. Лучник целился в него, великан-маг едва заметно шевелил пальцами, постепенно накладывая барьеры и чары. Совсем далеко, там, где серая земля сливалась со светлым небом, вспыхивал фиолетовый свет, металась крылатая тень – Маракс всё ещё боролся с Четвёртым и, как был уверен Карстарс, кем-то ещё. Лабиринт разрушил город, разделявший их, и запахи стали немного отчётливее: Карстарс ощущал присутствие минимум дюжины. Перед ними было всего восемь: Первая, Третий, двое смертных, девчонка-оборотень, великан-маг, брат Третьего и лучник. И все они медленно наступали, готовые убить их.

Карстарс покосился на Иснана и едва не рявкнул, чтобы тот сосредоточился. Чёрные нити магии бездумно искрились вокруг него, частицы хаоса оседали на белую кожу, а тени рыскали возле ног. Иснан настолько обезумел неизвестно из-за чего, – страха, отчаяния, ненависти? – что взял под контроль тени, которые до этого теснили двух смертных, и теперь те были свободны. Карстарс видел блеск какого-то металла и слышал, как сильно бьётся сердце у одного из смертных, того, что был моложе. А Маракс всё ещё боролся с Четвёртым, будто не понимал, что его хаос нужен здесь и сейчас.

Карстарс стиснул челюсти. Он силён, очень силён, но здесь от грубой силы будет мало толку. Иснан едва справлялся с великаном-магом, сильно уступал Третьему и определённо был целью лучника – теперь Карстарс отчётливо видел, что тот целился именно во Второго, а не в него. На секунду это разозлило Карстарса, который, как оказалось, лишь неудачно оказывался на пути, но лишь на секунду.

Один сальватор и один демон против двух сальваторов, мага и великана – плохой расклад. Особенно если учесть, что Карстарс до сих пор не знал, на чьей стороне был Лабиринт.

И всё же, он был готов рискнуть, зайти достаточно далеко, чтобы проверить, кто сумеет первым нанести смертельный удар.

Он вскинул руки, посылая десятки теней во все стороны, а сам метнулся к Иснану. Быстрее, чем тот успел среагировать, Карстарс клыками впился в его руку и втянул кровь, чувствуя, как он сила вливается в его тело, сбивает с ног и кружит голову. Будь его воля, Карстарс выпил бы всё до последней капли, но не мог. Иснан ударил его, оттолкнув от себя, – на долю секунды даже показалось, будто он начнёт осыпать его проклятиями, и в его голосе послышится многократное эхо их короля, – и Карстарс отступил. Золотое пламя лизнуло его ноги, в считанные мгновения сожгло тени, посланные им.

Карстарс улыбнулся, показав окровавленные клыки, и сам стал тенью. Он был везде и нигде, слышал всё и ничего, и потому знал: то, что случилось после, было его виной лишь отчасти. Впрочем, Карстарс не переживал из-за этого.

Мир будто сошёл с ума: магия разных цветов вспыхивала то тут, то там, пламя отгоняло его, преграждало дорогу, но Карстарс стремительно скользил дальше, огибая каждого, и вновь обрёл плоть, лишь когда до девчонки-оборотня оставался жалкий метр. Карстарс прыгнул на неё, посылая ещё больше теней для обманного манёвра, и в последний момент позволил двум из них расступиться.

Один смертных, тот, что был помоложе, бросился вперёд – точно так, как за долю секунды до этого, когда сработали глупые человеческие инстинкты и он решил, что сумеет защитить девчонку-оборотня.

Второй, тот, что был старше, коротким лезвием рассёк одну из теней, и та рассыпалась на частицы хаоса. Значит, его оружие всё же было сокрушителем. Даже зная это, Карстарс не сдержал болезненного воя, когда лезвие полоснуло его бедру. Смертный отбил первый удар, второй, третий, пока тени продолжали сжимать кольцо и преграждать путь остальным. Отбил четвёртый, пятый, но шестой пропустил. Карстарс зарычал, впился в шею смертного и уволок его за собой, через тени, тьму и пустоту, всё и ничего.

Он вновь сделал их тела материальными и с досадой обнаружил, что Иснан не сумел сдержать напора сразу двух сальваторов и мага. На манёвр Карстарсу потребовалось меньше десяти секунд, а Иснан всё равно проиграл. Бронзовые нити магии оплетали его руки и ноги, а лучник крепко держал, сдавив горло рукой и прижав кинжал к виску. Из носа Иснана текла тоненькая струйка крови, но серьёзных ран не было. По крайней мере, внешних. Карстарс чувствовал, как хаос ускользает из-под контроля Второго, как тот сомневается.

«Идиот», – подумал Карстарс, ударив смертного под колено и схватив за волосы. Мужчина упал, хрипло вскрикнув. Из раны на его шее текла кровь, руки слабо подрагивали.

Первая метнулась вперёд, но замерла, когда Карстарс приставил острое лезвие к шее смертного. Для того, чтобы схватить его, Карстарс пожертвовал почти всем своим хаосом, и той силы, что он впитал из крови Иснана, было мало. Этого бы не хватило, чтобы взять в заложницы Первую или Третьего или даже великана-мага. Но вполне хватило для смертного.

В конце концов, он хотел сломать Первую, и теперь он знал, какой способ будет лучшим.

– Итак, – медленно повторил Карстарс, сильнее задрав голову мужчины, – теперь ты скажешь, что скучала, верно, Первая?

– Отпусти его! – рявкнула она, сжав кулаки, вокруг которых разлилось золотое сияние.

– Отпустите Иснана, – так же медленно сказал Карстарс.

Обычно тёмные создания не торговались. Если кто-то из их братьев или сестёр попадал в плен, и они знали, что им не выбраться, все нити, связывавшие демонов друг с другом, обрывались. Хаос поглощал их тела, превращал в ничто знания, которыми они обладали. Это было законом, который они соблюдали тысячелетия.

Но Иснан был особенным. Единственный из демонов, кто сумел установить связь с Ренольдом. Единственный сосуд, который они смогли создать и сохранить так долго. Единственный, кто сумел дать обещание сакрификиуму Слова так, что тот поверил в него.

Госпожа Ситри и король Хайбарус не простят Карстарса, если тот не спасёт Иснана. И как бы сильно этот щенок ни раздражал его, Карстарс был обязан сделать всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь.

– Это просто, моя дорогая, – продолжил демон, аккуратно ведя лезвием по шее мужчины.

Тот не шевелился, скованный частицами хаоса, которые проникли в его кровь, но это не было единственной причиной. Смертный был умён и знал, что одно лишнее движение будет стоить ему жизни.

– Какое у тебя имя? – спросил Карстарс, наклонившись к мужчине.

Смертный не ответил. Хмыкнув, Карстарс дёрнул его голову назад, заставляя смотреть на себя. Лезвие проткнуло кожу на шее, выступила кровь.

– Ничего, – пробормотал Карстарс, поднимая глаза на Первую. – Я сам узнаю.

***

Энцелад думал, что справится. Это просто – всего один выстрел, и Иснан будет мёртв. Всего один выстрел, и его сестра будет отомщена. Всего один чёртов выстрел.

Но Энцелад владел луком немного хуже, да и Карстарс, второй демон, которого в Диких Землях именовали Герцогом, постоянно оказывался рядом и будто бы нарочно ловил стрелу вместо Иснана. Энцелад знал, что это не так, просто он давно не брал оружие сестры в руки и не тренировался должным образом. Он всегда использовал меч, но тот сгорел вместе с телом Дионы. А сейчас сгорала его уверенность в себе и том, что он делал.

Демоны не ровня простым смертным, а Энцелад был простым смертным. И тем не менее он крепко держал Иснана, едва не лишая его воздуха, знал, что магия Стефана сковывает его руки и ноги, видел, что Гилберт готов в любой момент ринуться в атаку. Видел, что теперь Джонатан стоял на коленях перед Карстарсом, и тот целился ему в шею.

Энцелад понятия не имел, как так вышло. Всего пару секунд назад Карстарс вдруг напал на Иснана, а тени окружили их, но теперь всё было иначе. У них был Иснан, виновный в смерти Дионы, а у Карстарса – Джонатан, не виновный ни в чьей смерти.

– Тебя зовут Джонатан, – словно пробуя его имя на вкус, произнёс Карстарс. – И кровь связывает тебя с моей любимой Первой… Прекрасно. Значит, я не ошибся. А теперь отпустите Иснана, – жёстче повторил он, отведя руку с лезвием в сторону. Оно мгновенно вытянулось, потемнело. Энцелад узнал очертания меча до того, как клубы чёрного дыма стали плотнее и окутали собой оружие.

– Не трогай его, – дрогнувшим голосом выдавила Пайпер. Она стояла в пяти метрах от Карстарса, дрожала всем телом и, казалось, готовилась сделать шаг вперёд, но постоянно останавливала себя. Магия отражалась в её глазах, золотой огонь всё ещё полыхал на земле, но не касался демона.

– Отпусти Иснана, и я его пощажу, – сказал Карстарс и качнул головой Джонатана, который громко стиснул зубы.

Энцелад покосился на Гилберта, но он не сводил глаз с демона. Фортинбрас также не ответил на его взгляд. Все, казалось бы, разом забыли, что именно Энцелад удерживал Иснана.

Это было просто – сжать сильнее и сломать ему шею. Всадить кинжал в висок. Отрубить рога. Прострелить голову из лука Дионы. Убить так же мучительно, как он убивал его сестру. Это просто. С той самой минуты, как Николас сказал, что чувствует Иснана, Энцелад только об этом и думал.

«Давай, – убеждал он себя. – Всего одно движение. Один удар. Давай. Пусть истечёт кровью. Пусть умоляет о пощаде. Всего. Один. Удар».

Но Карстарс всё ещё держал Джонатана, и Энцелад не мог пошевелиться. Он не понимал, почему. Жизни искатели и сальватора-демона нельзя даже сравнивать. Мирам будет только лучше, если Иснан умрёт сейчас.

Это просто. Так будет лучше.

«Давай».

Всего один удар.

Диона умерла из-за него, и Энцелад умер вместе с ней.

«Давай. Всего один удар».

Он не мог пошевелиться.

– Ну же, Первая, – почти мягко произнёс Карстарс, сильнее сжав волосы Джонатана. – Нас всего двое. Что мы можем сделать?

– Маракс всё ещё здесь! – сквозь зубы процедила Пайпер.

– Разве ваш малыш Четвёртый плохо справляется, не позволяя ему помочь нам? Разве предательница, mer daran, не помогает ему? Я чувствую её слабый хаос, а ещё… маг, правильно? С ним маг и моя милая ведьма. Что она забыла здесь? Разве в ней есть сила, которой Мараксу следует опасаться?

Энцелад заметил, как напрягся Третий. Он и Стелла были единственными, кто переживал за Клаудию, которая в силу своей слабости не могла выйти против демонов. Энцелад даже понятия не имел, где она прячется и как Николас защищает её. С той самой минуты, как стало известно, что Иснан в Лабиринте, что он рядом, Энцелад рассматривал Движение исключительно как способ скрываться от чужих глаз. Николас прятал его так долго, как только мог, но потом Лабиринт перестроился, и магия спала. По крайней мере, так думал Энцелад. Он сразу же забыл про Николаса, Марселин, Твайлу и Клаудию и бросился за Иснаном.

«Убей его», – шептал внутренний голос, пока Энцелад следил за тем, как Карстарс покачивает меч в руки.

Мирам будет только лучше, если Иснан умрёт сейчас.

«Давай».

Всего один удар.

«Диона умерла из-за него».

Его сестра, единственная, ради кого он был готов сражаться, умерла, и Энцелад был обязан убить Иснана. Но Джонатан всё ещё был у Карстарса, и его вены медленно чернели – хаос проникал вглубь тела.

Жизни искателя и сальватора-демона нельзя сравнивать.

Энцелад обязан убить Иснана, и неважно, если из-за этого умрёт Джонатан.

«Давай».

Всего один удар.

Пайпер сделала шаг вперёд. Фортинбрас – шаг к ней, но Карстарс поднял меч, положил его на плечо Джонатана так, что лезвие коснулось шеи, и сальваторы остановились.

Лабиринт, казалось, замер. Дыхание Энцелада замедлилось, в голове стало пусто.

«Мирам будет только лучше, если Иснан умрёт сейчас».

Это ведь так просто. Всего один удар. Энцелад не виноват, что Джонатан попался, наверняка он и сам понимал это.

Энцелад надавил на шею Иснана сильнее. Карстарс на миллиметр сдвинул меч. Пайпер вскрикнула, и тогда же Энцелад почувствовал, как его мышцы расслабляются. Левая рука, прижимавшая кинжал к виску демона, дрогнула. «Нет, нет, нет…» – отчаянно подумал он, борясь с неожиданно нахлынувшей слабостью. Тонкие золотые нити оплетали пальцы и тянули их в сторону.

Магия вокруг Пайпер искрилась, простиралась во все стороны и касалась каждого из них. Энцелад сомневался, что она делает это неосознанно, но не был намерен сдаваться.

«Мирам будет только лучше, если Иснан умрёт сейчас».

Он крепче сжал кинжал, изо всех сил перебарывая давящую на него магию, когда услышал низкий гортанный смех Карстарса. Мгновение, казалось бы, застыло, а после пронеслось так быстро, что Энцелад ничего не успел понять.

Иснан дёрнулся, впился зубами в его руку, разодрал рукава и прижался губами к коже. Энцелад зарычал, занёс кинжал для удара, но магия Пайпер отвела его. Иснан резко поднял голову, ударив Энцелада затылком в челюсть, и заорал:

– Отпусти меня и не двигайся!

Руки Энцелада безвольно опустились, и тело будто мигом одеревенело. Иснан поднял волну чёрной магии, напавшую на Третьего, оттолкнувшую Стефана и Гилберта, сбившую Стеллу и Кита с ног, и побежал вперёд, как раненный зверь. Энцелад попытался пошевелить хотя бы пальцем, но не смог. Слово крепко держало его, магия Иснана клубилась вокруг, и мир разрушался быстрее, чем когда стрела пронзила грудь Дионы.

Энцелад видел это, но не мог пошевелиться.

Пайпер перехватила Иснана, повалила его на землю тогда же, когда Карстарс рывком поднял Джонатана и оттолкнул от себя.

На секунду Энцелад поверил, что всё обошлось. Ему не пришлось делать выбор, из-за которого он бы не мог смотреть другим в глаза. На секунду он поверил, что Пайпер удержит Иснана, потому что теперь, когда Джонатан свободен, ей нечего бояться.

Но только на секунду.

Мир всё ещё рушился.

Карстар поднял меч, замахнулся им и ударил по шее Джонатана, одним махом отсекая голову. Тело дёрнулось, сделало всего один шаг вперёд и рухнуло. Фонтан крови брызнул на борющихся друг с другом Пайпер и Иснана, и они тут же остановились, замерли, как дети, которых застали за глупой дракой. Отсечённая голова с глухим стуком упала рядом, прокатилась по земле и остановилась. Пустые глаза оказались обращены в их сторону.

Карстарс громко смеялся, пока густая кровь Джонатана стекала с его меча, а мир рушился, рушился, рушился.

Энцелад не мог пошевелиться.

Пайпер скатилась с Иснана, и он, подскочив на ноги, бросился к Карстарсу, открыл портал и прыгнул в него, утягивая за собой демона.

Волны чёрной магии и золотое пламя утихли, исчезли, растворившись в воздухе. Пайпер попыталась подняться. Фортинбрас бросился к ней, и тогда она закричала так громко, что задрожал сам Лабиринт. Земля под их ногами раскололась, и хлынула тьма, поглотившая всё вокруг.