Текст книги "Мир лабиринта и костей (СИ)"

Автор книги: Mikki Host

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)

Мир лабиринта и костей

Пролог. Чем ночь темней

В зале Истины царил хаос, за которым Саул Бергенсен наблюдал с едва не мальчишеским любопытством. Он только-только вернулся в Орден спустя практически четыре месяца выслеживания и наблюдения за деятельностью эльфа, торгующего запрещёнными чарами. Насколько Себастьян знал, Саул наконец нашёл доказательства его связи с демонами и сумел выйти на трёх его покровителей, которыми уже занялись вампиры. Из-за этого Саул, конечно, был очень зол. Себастьян и сам был бы недоволен, если бы четыре месяца работы оказались под угрозой из-за передачи дела в другие руки, однако Саул всегда хорошо прятал своё недовольство.

– Даже немного обидно, что меня вызвали только сейчас, – наконец произнёс Саул, отрываясь от перил и поворачиваясь к ним. – Я бы посмотрел, как Третий издевается над вами.

– Над нами никто не издевался, – возразил Паскаль.

– У тебя ужасное настроение, так что я не верю.

– Он поспорил с Лили и проиграл, – пояснил Себастьян.

– Это ты виноват! Ты лишил меня денег!

– Никто не заставлял тебя ставить сразу тысячу.

– Я был уверен в твоей победе!

– Я тебе что, лошадь?..

Саул задумчиво кивнул и, сложив руки на груди, с чрезвычайно серьёзным видом сказал:

– Я хотел, чтобы вы рассказали мне, что за чертовщина творилась в последнее время, но теперь… Себастьян, я был уверен, что вы встречаетесь!

У Себастьяна дёрнулся глаз. Они что, издеваются над ним?.. Как можно говорить о его личной жизни, – несуществующей личной жизни, – когда меньше двенадцати часов назад трое сальваторов, никого не поставив в известность, исчезли?

Себастьян поначалу решил, что их, как и пару месяцев назад, отправят на поиски, перед этим нанеся магические метки, но лидеры коалиции, что странно, сразу же заперлись в зале собраний и несколько часов подряд допытывали Шераю и принцессу Сонал – единственных из особняка Гилберта, которые могли хоть что-то сказать. Себастьяна на собрание, разумеется, не пригласили, зато там были Август и Мирна, вместе с Саулом перенявшие командование Орденом на неопределённый срок. В последнее время Джонатан слишком часто позволял другим выполнять работу за него, но учитывая обстоятельства…

Нет, Себастьян не мог даже представить, что случилось. У него не было ни одной идеи. Если бы Третий попытался сбежать, потащил бы он за собой ещё одиннадцать человек? Вряд ли, да и Гилберт ни за что не оставил бы его без присмотра. Шерая, однако, всё ещё была на месте и, кажется, была готова сотрудничать, чего нельзя было сказать о принцессе Сонал.

– Ты мне всё объяснишь, – строго произнёс Саул, вперившись в него суровым взглядом.

Из-за тёмной повязки на левом глазу вышло, Себастьян признавал, и впрямь довольно строго. Много лет назад демоны выцарапали ему глаз, и хотя мужчина чувствовал себя прекрасно и без повязки, Мирна убедила его, что с ней прекрасно чувствуют себя юные искатели, которым не нужно смотреть на дыру вместо его глаза. Себастьян всегда считал таких людей слабохарактерными неженками.

– Но сначала кое-что проясним. Вы знаете, что трое сальваторов исчезли?

– Да, – выпалил Паскаль.

– И что вместе с ними исчезли ещё девять человек? В их числе Гилберт, Стефан, Марселин и Джонатан.

– И Кит, – для чего-то напомнил Паскаль, будто за несколько минут разговора они успели забыть имена всех, кого не досчитались этим утром.

– И Кит, конечно, – с чувством согласился Саул. – Мой милый мальчик, о котором я ни хрена не знаю. Так вот, это не исчезновение, а несанкционированная попытка спасти миры. Так вообще говорят?..

– Нет, – возразил Себастьян.

– Тогда я запатентую эту фразу, чтобы…

– Мистер Бергенсен, – прервал его Паскаль и напомнил: – Исчезновение сальваторов.

– Не исчезновение, а вполне спланированный Переход. Причём спланированный настолько, что никто до сих пор не может понять, откуда он был открыт. Третий сальватор рассказывал о визите Райкера, посланника Риндскавора, и просил помощи у коалиции, однако ему отказали.

– И он решил действовать самостоятельно? – уточнил Себастьян.

– Вместе с Первой и Четвёртым.

– Ну… Они же сальваторы, – напомнил Паскаль, нахмурившись. – Коалиция не может запрещать им что-либо делать. К тому же, с ними Гилберт и мистер Сандерсон.

– Вот именно. Гилберт и Джон. Как они на это согласились? Почему так быстро открыли Переход? Принцесса пересказала всё, что сказал Райкер, но я всё равно не понимаю…

– Мы понятия не имеем, кто такой Райкер и что он сказал.

Саул растерянно моргнул, уставившись на них. Потом выражение его лица изменилось, стало более расслабленным и даже снисходительным. Несмотря на всю лояльность Саула и его нестандартный подход к поискам, который нередко помогал Ордену, Себастьян ненавидел это снисходительное выражение лица. Помнил и ненавидел с самого детства.

– Я не имею право разглашать эту информацию, но хочу, чтобы вы знали: сальваторы покинули этот мир не из-за мелкой прихоти. Сакри и боги ведут их, и Гилберт с Джоном, кажется, вполне верят в это… Как странно даже думать о том, что Гилберт может быть заодно с Третьим.

– Очень мило, что вы нам доверяете и всё такое, – неуверенно пробормотал Паскаль, покосившись на Себастьяна, – но почему мы?

– Потому что вы лучшие из всех, кого я знаю, и уж точно сможете мне помочь.

Себастьян знал, что это лишь частичная правда.

– Ты хочешь доказать моему отцу, что прав?

– Вторая причина. Вторая! А кто ещё может помочь, если не вы?

Себастьян поджал губы, переглянувшись с Паскалем, на лице которого отражалась настоящая паника.

– У меня есть поиски, – пробормотал он таким тоном, будто извинялся за это и обещал сию же секунду отказаться от каждого.

– Поиски для семьей Дорнер и Эттвуд связаны общим делом тысяча девятьсот семьдесят второго года, когда Оллин сорвал крупную сделку между двумя феями, имена которых мы так и не выяснили.

– Что?.. Как вы…

– Оллин не всегда был таким уникальным и незаменимым. Он фактически вырвал бизнес из чужих рук, и теперь, когда Оллина нет, – спасибо, Себ, отлично поработал, – его место пытаются занять.

Паскаль аккуратно покосился на Себастьяна, пытаясь понять, не перекосило ли его из-за ужасного сокращения его имени, и только после, убедившись, что он остался спокойным, спросил:

– И как мы с этим связаны?

– Семейные реликвии Дорнеров и Эттвудов были утеряны почти пятьдесят лет назад, так что если бы зацепки, которые у тебя есть, были бы настоящими, ты бы уже давно завершил поиск. Кто-то занимается тем, что распространяет поддельные реликвии, мои дорогие. Реликвии, полные хаоса и магии.

Себастьян не хотел выдавать себя, – когда он вообще позволял себе чересчур много эмоций или переживаний? – но слова Саула его удивили. Себастьян угробил целый месяц и практически похоронил свою репутацию приличного искателя, пытаясь отыскать хотя бы одно доказательство того, что Сибил подменила Бальмунг, и теперь, когда она мертва, зашёл в тупик. Однако Саул, никогда не лгавший им, в отличие от Августа или Мирны, наконец поделился деталями своего поиска – значит, точно знал, чем Себастьян занимался. Он бы, пожалуй, даже разочаровался, если бы Саул сказал, что понятия не имеет, за какое дело он взялся.

– Но теперь я связан по рукам и ногам, – с мученическим тоном выдавил Саул, – и займусь внутренними делами Ордена, пока Мирна и Август продумывают убийство Джона. Ладно, шутка, – легко исправился он, заметив, как испугался Паскаль. – Просто им доверяют больше, чем мне, я же только что вернулся… В общем, милые мои, хочу, чтобы вы держали меня в курсе. Занимайтесь своими поисками, но если что всплывёт по поддельными реликвиям – сообщайте мне.

Себастьян не планировал спрашивать, – по крайней мере, до тех пор, пока Паскаль не оставит их одних, – однако Саул, будто прочитав его мысли, снисходительно добавил:

– Да, Себ, и Бальмунг может считаться такой реликвией.

– Твой поиск как-то связан с ним?

– Нет, просто слышал, что ты встречаешься с Зельдой и…

– Мы не встречаемся, – скрипнул зубами Себастьян.

– Тогда почему ты помогаешь ей с Бальмунгом? Это слишком странно для тебя. Так что давай, расскажи мне всю правду.

– Я не обсуждаю свои дела ни с кем, даже с тобой.

– Но обсуждаешь с Зельдой, – кашлянул Паскаль.

– Ещё одно слово, и ты завалишь каждый свой поиск.

Паскаль скривился, но, заметив многозначительный взгляд Саула, вздохнул и, пообещав помалкивать о том, что «мистер Бергенсен опять всё разболтал», направился к лестнице.

– На самом деле Август просто решил, что я могу как-то повлиять на тебя, – честно сказал Саул. – Знаешь, он так и сказал: «Саул, он слушает только тебя, потому что ты очень авторитетный и…»

– Он такого не говорил, – возразил Себастьян.

– Правильно, не говорил. Но сказал, что ты стал странным.

Себастьян беззлобно усмехнулся, на долю секунды почувствовав нечто, похожее на обиду. Самую настоящую детскую обиду, которая охватывает только неразумных детей. Себастьян давно научился не ждать от Августа ни поддержки, ни похвалы, но почему-то каждый раз, когда этого не происходило, неприятно удивлялся. Будто Август мог измениться по щелчку пальцев и внезапно стать хорошим отцом, которого действительно беспокоит его старший сын.

– Учитывая, что на кровь ты реагируешь так же безэмоционально, как и на мои любимые конфеты, я согласен, что ты немного странный. Но ты же знаешь Августа.

– Будешь пытать меня, пока я во всём не сознаюсь?

– Нет, не мой метод. Предпочитаю не влезать в чужой конфликт ровно до тех пор, пока под угрозой не оказывается чья-нибудь жизнь. Так что дерзай, занимайся своими поисками, которых, я знаю, на самом деле нет, и ищи настоящий меч своей подружки. О, нет, прости, – исправился Саул, опустив плечи. – Забыл, что она не твоя подружка. Хотя я не понимаю, почему.

– Ты вернулся чтобы управлять Орденом или доставать меня?

– Одно другому не мешает! Есть шанс, что ты столкнёшься с тем же, чем занимался я, так что хочу быть уверен, что ты готов. Поверь, Себ, я находил ужасные реликвии, а ведь всё началось с запрещённых чар! Никто не знает, что будет дальше, поэтому я и хочу понять, насколько сильно ты влез в это дело. Хочу быть уверен, что ты не пострадаешь.

Он не просто влез в это дело, он утонул в нём, и не осталось ни единого шанса на спасение. Искатели начали терять к нему доверие, хороших поисков, которые помогли бы ему восстановить репутацию, не было. Себастьян никогда бы не подумал, что провальное дело так сильно скажется на нём. Он знал о десятках поисков, закончившихся катастрофами, и считал, что искатели, оставившие Орден после этого, были лишь слабаками и трусами, которые не справились с возложенной на них ответственностью. В отличие от них, Себастьян всегда знал, когда нужно остановиться или обратиться за помощью, всегда доводил каждый поиск до конца, в идеальном виде, без единого вопроса, к которому можно было бы придраться.

По крайней мере, так было вплоть до аукциона-бойни, и теперь Себастьян медленно тонул.

– Из-за подмены меча мы потеряли драгоценное время, которое стоило жизни многим землянам, – сказал он, посмотрев на Саула. – Так что либо я найду настоящий Бальмунг и того, кто подменил его, либо научусь воскрешать людей.

Скорее боги, где бы они ни были, обратят свой взор на них, простых смертных, чем Себастьян признает, почему до сих пор не остановился на самом деле.

Часть I: Взлёт. Глава 1. Тем ярче звёзды

Часть IВзлёт

Не терять равновесие

Мне сложно, мне больно, мне страшно, мне весело,

А ты в себе разберись, и

Каждый от чего-то зависим.

– pyrokinesis, «Зависимость»

Если верить Фортинбрасу, Дикие Земли были довольно недружелюбным местом, в котором полным-полно демонов, а магия имеет ограничения, которые накладываются и на сальваторов. Даже Пайпер пришлось несладко, хотя её Силу этот мир очень долго подавлял, а она отвоёвывала магию обратно.

Однако Стефан не чувствовал никакого давления. Только ветер, приносящий тепло, запах соли, будто где-то недалеко было море, и совсем лёгкое покалывание по всему телу – небольшой побочный эффект Перехода, о котором он забыл. Райкер исчез сразу же, как только перенёс их, и Фортинбрас, задумчиво оглядывающийся по сторонам, кажется, пока не планировал двигаться дальше. Может, как раз-таки из-за магии, которая была ограничена. Может, из-за того, что чувствовал: что-то не так. Стефан отпустил свою магию, позволил ей изучать местность вокруг, – голую землю, изрытую глубокими трещинами, поваленные, вырванные с корнем деревья и развалины какого-то тёмного строения, – пока сам терпеливо ждал, пока кто-нибудь скажет хоть что-нибудь.

На самом деле Стефан бы предпочёл остаться во Втором мире и решать все проблемы оттуда. Но переубедить Марселин и уж тем более сказать ей, будто она не имеет права соглашаться с предложением Николаса – чистое безумие. Как бы сильно Стефан ни хотел, чтобы она не рисковала собой, она сделает это, потому что уже всё решила. И единственное, что мог сделать Стефан, так это быть рядом, чтобы помочь всеми возможными способами. Даже если это означало нахождение в мире, который может попытаться убить их, с магией, на которую нельзя надеяться на все сто процентов. Главное, что он рядом и сделает всё, чтобы помочь Марселин.

Она, в отличие от него, с плохо скрываемым восторгом оглядывалась по сторонам. Когда-то Стефан провёл её в Первый мир, на празднество у Лайне, но у неё не было возможности изучить хотя бы крохотную частицу Сигрида. Теперь же она, пройдя через второй в своей жизни Переход, была в совершенно ином мире и, кажется, совершенно не понимала, что им делать, но ничуть из-за этого не волновалась. Ему бы такое отношение – пусть Стефан и не чувствовал давления мира, он отчётливо ощущал напряжение Фортинбраса и лёгкий страх, которым с каждой секундой становился всё сильнее.

Наконец сальватор, перестав оглядываться, двинулся вперёд, но остановился спустя мгновение. Николас, с неподдельным интересом изучавший всё вокруг, насторожился.

– Ты чувствуешь это? – спросил Фортинбрас, не поворачивая головы.

– Ага, – тут же отозвалась Стелла, старательно принюхиваясь. – На северо-западе, кажется.

– Да? – с лёгким удивлением уточнил Фортинбрас, посмотрев на неё. – Невероятно. Я не могу понять… Секундочку. Клаудия, ты что-нибудь слышишь?

– Кроме твоих непонятных вопросов? Да, пожалуй, – ответила она, не давая ему даже возможности отреагировать на её колкость. – Десятки мертвецов, проклятия, обещания, молитвы. Северо-запад, как и сказала Стелла.

– О чём вы вообще… – начал было Гилберт, но тут вскрикнул, дёрнувшись всем телом.

Фортинбрас, магия которого была подобна взрыву, стоял перед ним с зажатой в руке стрелой, которая едва не угодила Гилберту в голову. Сальватор, быстро оглядев его лицо, – будто не знал, что Гилберт сразу же спрячет иррациональный страх, – провёл пальцем по наконечнику стрелы. Стефану пришлось напрячь зрение, чтобы увидеть крошечные сигилы на древке, рассыпавшиеся под воздействием Времени.

– Я знаю, что ты здесь, – неожиданно громко произнёс Фортинбрас, всё ещё осматривая стрелу. – Удивлён, что у тебя нашлись силы для таких сложных чар… Хватит прятаться, Мелина. У меня хорошие новости.

Стефан ничего не слышал и не чувствовал. Казалось бы, даже ветер стих. Фортинбрас, в последний раз тщательно оглядев стрелу, провёл пальцем от оперения к наконечнику, и из-под него тут же вырвалась тонкая полупрозрачная нить, сиявшая голубым. Нить протянулась вперёд, мимо развалин и деревьев, к невысокой груде камней, воздух над которой странно исказился. Стефану пришлось напрячься, чтобы разглядеть практически невидимые сигилы, скрывавшие чужое присутствие.

– Что он делает? – шёпотом спросила Марселин.

– Снимает чужие чары, – так же тихо ответил Стефан. – Не знаю, почему он сразу их не заметил, но…

– Потому что это чары иного уровня, – прервал его Фортинбрас, не поворачивая головы. – Магия возвращается, и чары становятся сильнее.

– Магия… что? – удивилась Пайпер. – Но я ничего не чувствую. Всё так же, как раньше.

– На нас ещё остался след вашего мира. В прошлый раз было так же – ты не сразу начала чувствовать давление Диких Земель.

– Но они так и не подавили мою магию.

– И не подавят даже сейчас. Магия возвращается, – чуть громче повторил Фортинбрас, – и я советую тебе снять все чары, Мелина, пока я не сделал этого сам.

Прошло, казалось бы, меньше секунды, – Стефан даже моргнуть не успел, – как воздух начал искажаться. Из пустоты стали появляться десятки людей, взявшие их в кольцо, с нацеленным на них оружием и магией, которая искрилась в глазах двух-трёх человек и постепенно растекалась рядом с ними. Всполохи были незначительными, редкими, но если верить Фортинбрасу, даже этого было достаточно.

Магия и впрямь возвращалась в Дикие Земли.

– Хочешь, я тебя обрадую? – с улыбкой спросил Фортинбрас, не отрывая взгляда от невысокой девушки с короткими розовыми волосами. Она держала наготове лук и, кажется, не собиралась его опускать.

– Докажи, что это ты! – грозно выкрикнула она.

Стефан ощутил, как напрягся Николас, будто вот-вот был готов использовать Движение и скрыться, чтобы после неожиданно напасть. Фортинбрас, однако, оставался спокойным.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Яви Арне. И Лерайе, – добавила девушка секундой позже, стрельнув глазами в сторону Пайпер.

Фортинбрас вздохнул и, покачав головой, посмотрел на Пайпер. Она выгнула брови, будто о чём-то спрашивала, но, не дождавшись ответа, закатила глаза. Николас в ту же секунду влез между ними и начал яростно шептать о том, что он ничего не понимает. Стефан убедился в правдивости этих слов лишь после того, как прямо перед ним появилась Рейна – Николас удивлённо уставился на неё и открыл рот, не способный выдавить ни слова.

– Теперь ты довольна? – проворчала Рейна, смотря на девушку с луком, Мелину, из-под нахмуренных бровей. – Или мне нужно разломать тебе кости, чтобы ты поверила нам?

– Рейна! – испуганно пискнул Николас, подскочив к ней. – Не надо!

– Эта сучка меня бесит, – прошипела ему Рейна. Стефан не представлял, слышит ли их Мелина, особенно с такого расстояния, но заметил, как её руки дрогнули. – Мы пришли спасать их, а они смеют стрелять в нас! Только я могу угрожать Гилберту, ясно?

– Что, прошу прощения? – непонимающе пролепетал Гилберт.

– Закрой рот, пока я не вырвала тебе язык!

– Рейна! – взмолился Николас. – Пожалуйста, хватит! Мы же договорились.

Стефан, не сдержавшись, нахмурился и посмотрел на Марселин.

– И вот ему ты хочешь помочь?

– Брось, – тихо ответила она, жалостливо приподняв брови. – Николас хороший парень. Ты же знаешь, Рейна немного… резкая.

Не то чтобы Стефан был настроен против Рейны и уж тем более против Николаса. Однако в первую очередь он думал именно о Марселин и, как он надеялся, она понимала это. Они только-только пришли к хоть какому-то соглашению и попытались начать строить свой мир заново, и Стефан не хотел, чтобы всё рухнуло.

Но это могло случится, пока Рейна, к которой уже присоединились Арне и Лерайе, прожигала Мелину сосредоточенным взглядом. Стефан ощущал, как магия сакри медленно наполняет собой пространство, давит на тело и разум, и то же наверняка ощущала Мелина, взгляд которой изменился. Она выждала ещё несколько секунд, в течение которых внимательно разглядывала сакри, а когда те исчезли, растворившись в тумане, вскинула руку.

– Вы вернулись, – заключила она ледяным тоном.

– Мы вернулись, – подтвердил Фортинбрас, – и мы бы хотели убраться отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

Стефан ещё раз огляделся, стараясь не обращать внимания на напряжение Гилберта, который то и дело косился на сальваторов, или настороженность Джонатана, который всё ещё сверлил взглядом место, где только что были сакри. Как бы сильно Фортинбрас ни пытался скрыть свои чувства, Стефан видел, как ему неприятно находиться здесь, среди тёмных развалин, пропитанных магией и хаосом. Здесь случилось нечто, что навсегда впиталось в землю, но что успешно ограждалось возвращающейся в мир магию, но что – Стефан не знал. Ни Фортинбрас, ни Пайпер так и не рассказали о том, как именно им удалось открыть Переход во Второй мир. Словно это было тайной, которую они были обязаны тщательно оберегать.

Мелина, приказав своим людям не двигаться с места, медленно приблизилась и, остановившись в трёх метрах от Фортинбраса, вздёрнула подбородок и спросила:

– Кто все эти люди?

– Ракатаны.

– Кто?

– Ракатаны, – терпеливо повторил Фортинбрас. – Якоря, которые привяжут наши души и тела.

Мелина скрипнула зубами.

– Я не понимаю.

– Я расскажу обо всём леди Эйлау.

– Ты думаешь, я позволю им всем войти в город?

Стефан уловил, как мгновенно изменилась атмосфера. Фортинбрас, натянув на лицо вежливую улыбку, наклонился к Мелине и тихо, но настойчиво произнёс:

– Разве я спрашивал твоего разрешения? Не забывай, с кем говоришь, Мелина. Я – Третий сальватор, а не твой подчинённый, и ты проводишь нас в Тоноак.

По спине Стефана пробежали мурашки. Он никогда не видел, чтобы Фортинбрас менялся так быстро. Он вообще никогда не видел, чтобы тот был чрезвычайно настойчив, холоден и отстранён одновременно. Маска, которую он надел всего на секунды, больше подходила Предателю, которым его выставляли столько лет, но не Фортинбрасу, который так старался заслужить доверие коалиции.

Мелина, наконец, кивнула, но через мгновение уточнила:

– Мои маги не так сильны, портал не откроют.

– С этим я справлюсь. Леди Эйлау сейчас в Тоноаке, верно?

– Да, – процедила Мелина в ответ. – Вернулась три дня назад.

– Хорошо. Я, если ты не против, не буду заставлять её ждать. Нам многое предстоит обсудить.

Не дожидаясь реакции Мелины, Фортинбрас повернулся к ним и вытянул руку в сторону. Портал, слегка дрожащий, ещё нестабильный, постепенно становился плотнее – туман по ту сторону сменялся очертаниями пустующих улиц, бело-серых зданий, огромного дворца, пока, наконец, не застыла одна картинка. Стефан даже не успел всё рассмотреть.

– Пусть магия и возвращается, открыть портал сразу в Омагу рискованно, – сказал Фортинбрас. – Так что сначала мы навестим леди Эйлау.

– Леди Эйлау? – озадаченно переспросил Гилберт. – Бывшую наследнице Сердца?

– Сейчас она управляет Тоноаком и считается сильнейшим магом среди фей. Нам может потребоваться её помощь.

Гилберт, что неудивительно, на его слова только фыркнул. Стелла, зарычав, метнула на него злой взгляд, и Гилберт ответил ей точно таким же. Клаудия смотрела на их молчаливую борьбу в течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, и после, громко цокнув языком, первой направилась к порталу. Энцелад, чертыхнувшись, явно хотел остановить её, но не успел: Клаудия уверенно прошла в портал, а следом за ней тут же бросилась Стелла, схватив Гилберта за руку, утянув за собой с невиданной силой.

Пайпер напряжённо рассмеялась и, похлопав удивлённого Джонатан по плечу, сказала:

– Всё нормально, уверена, в этот раз обойдётся без проблем.

– В этот раз? – чрезвычайно высоким голосом переспросил Кит, но Пайпер уже ступила в портал.

***

Ни один здравомыслящий человек не будет радоваться возвращению к Дикие Земли так бурно, но Стелла никогда и не была здравомыслящей.

Мелина отправилась вместе с ними, оставив командование фее, которую Стелла не знала. Ей вообще казалось, что незнакомых лиц стало только больше, и все они смотрели на них, изучали, пытались понять, что они задумали… Стеллу это нервировало. Даже присутствие людей, которых просто нельзя было отослать, заставляло её нервничать. С Твайлой, которую Фортинбрас и Николас тщательно оберегали чарами, Китом и Марселин было как-то легко. Не сказать, что они были лучшими друзьями, но, по крайней мере, они не желали им смерти. К тому же, Марселин позаботилась о Клаудии, когда umbare, восставшие из пепла, напали на неё. Стелла всегда помнила, когда кто-то спасал жизнь одному из них.

И она всегда помнила злость и резкие слова, брошенные в их сторону. Гилберт был воплощением всего того, чего она не хотела видеть сейчас – будь её воля, Стелла бы запихнула его обратно в Переход, чтобы отсиживался во Втором мире и не мешал им. Но Фортинбрас доверился ему, и у Стеллы не было выбора. Даже если её злило, что он был предвзятым и не желал признавать свою неправоту, она должна была сделать всё от себя зависящее, чтобы из-за этой злости не пострадал Фортинбрас.

Стеллу также нервировали Стефан, Энцелад и Джонатан – ей никак не удавалось даже предположить, о чём они думают. И ей не нравилось, что Энцелад всюду следовал за Клаудией, будто был её тенью. Нервы Клаудии никогда не сдавали, но после нападения umbare это изменилось, и Стелла боялась, что вскоре она вновь сорвётся, как было это после того, как они узнали о шрамах и проклятии Фортинбраса.

Единственное, что радовало Стеллу, так это озадаченность и лёгкий страх остальных. Они впервые были в Тоноаке и, как она предполагала, даже не думали, что их встретят так тепло. Они, должно быть, до сих пор верили, что Фортинбраса боятся и презирают, что леди Эйлау, вставшая во главе Тоноака, не встретит его широкой улыбкой.

Стелла едва не повизгивала от счастья, когда портал закрылся за их спинами и отрезал их от места, где стояла Башня. Позади осталась выжженная земля, руины Башни и хаос, который феи тщательно ограждали чарами. Зато впереди была леди Эйлау со своей свитой, и её карие глаза посветлели до белого, когда магия отразилась в них.

– Ты раксов идиот! – радостно воскликнула леди Эйлау, подобрав юбку непышного платья и устремившись к ним.

Члены её свиты беспокойно зашептались, косясь на них. Стелла узнала длинный светлый коридор, в который их вывел портал, и предположила, что леди Эйлау только-только завершила очередное собрание, проходившее в зале за массивными дверями в конце коридора.

– О, да, – с умным видом согласился Гилберт. – Он идиот.

Стелла метнула на него недовольный взгляд. Из всех остальных только он подавал голос, не стеснялся комментировать происходящее и, казалось, был ничуть не удивлён тем, где они оказались. Его даже не беспокоили стражники, покинувшие свой пост и уже направившие на них своё оружие.

– Отставить, – приказала леди Эйлау, и феи тут же вернулись на свои места. – Мелина, милая, я очень рада, что ты проводила их.

– Но я ничего не сделала, – возразила Мелина. – Они просто появились там, и я…

– Ну-ну, – защебетала леди Эйлау, вскинув руку. Кольцо на каждом пальце, в котором она ранее хранила свою магию, теперь блистало исключительно из-за того, что было тщательно начищено. – Я ценю твою помощь, моя милая. Мы обязательно разберёмся с тем, как это произошло, но для начала… Ты знаешь, сколько прошло времени? – строго уточнила фея, посмотрев на Фортинбраса.

– Знаю, – тихо согласился он.

– И где тебя, позволь спросить…

– Не здесь, – прервал Фортинбрас. – И не сейчас.

– Нет, сейчас, – возразил Гилберт, возмущённо уставившись на него. – В чём смысл откладывать дело на потом? Давай, расскажи, для чего мы здесь.

Леди Эйлау нахмурилась, остановив взгляд на нём.

– Элементали великие, – выдохнула она. – Малыш Гилберт?

Стелла заметила, как к щекам Гилберт прилила кровь. Ну надо же, он смущался того, что его назвал малышом. Стелла, не стесняясь, тихо засмеялась.

– Элементали великие, – повторила леди Эйлау, – это и впрямь ты! Третий, милый, Киллиан знает?

Фортинбрас натянуто улыбнулся и, слегка поклонившись ей, ровно произнёс:

– Леди Эйлау, пожалуйста, не здесь. То, что я хочу вам рассказать, не предназначено для посторонних. Только для вас, сальваторов и их ракатанов. И для Клаудии, – добавил он, выпрямившись.

Леди Эйлау подозрительно сощурилась, оглядев каждого из них. Стелла представляла, насколько дико выглядит эта встреча. Они, поглощённые Башней, пропали почти на шесть месяцев, никак не давали о себе знать, а теперь вернулись вместе с людьми, половина из которых считались мёртвыми, а другая половина и вовсе состояла из простых землян. Не каждый день в Тоноаке появлялось всего двенадцать людей, способных одним присутствием смутить леди Эйлау. Её вообще ничем нельзя было смутить – поэтому она и встала во главе Тоноака и, судя по всему, отлично управлялась с буйными феями, которые, как и все остальные, остро ощутили неожиданную пропажу Третьего сальватора.

– Как ты сумел открыть Переход? – сведя брови, спросила леди Эйлау.

– Обо всём по порядку. Если не возражаете, пройдём в более уединённое место.

Леди Эйлау не возражала, а вот её свита, наоборот, была удивлена подобным заявлением. Они бы и дальше беспокойно шептались, обсуждая их, осуждая Мелину, которая должна быть в лагере за городом, если бы леди Эйлау не приказала заняться делами. Она также громко подозвала одного из мальчишек, маячившего совсем рядом, и приказала распорядиться об обеде на тринадцать персон. В животе Стеллы очень невовремя заурчало.

Ускорив шаг, она вслед за Фортинбрасом вошла в зал совещаний и принюхалась, улавливая запах сильных чар. Мелина не солгала: магия возвращалась в мир, и феи становились сильнее. Или же здесь ощущалась только магия леди Эйлау – она всегда была самым сильным магом Тоноака.

Клаудия с ледяным выражением лица прошла к круглому столу и заняла одно из мест. Её расфокусированный взгляд остановился на Николасе, который даже сейчас ни на шаг не отходил от Твайлы, а губы скривились, когда Энцелад, не говоря ни слова, замер за её спиной. С каждой секундой Стелла всё лучше понимала паршивый настрой Клаудии: если бы и за ней таскался кто-то вроде Энцелада, она бы давно завыла от отчаяния. Она и так едва мирилась с Зеном, который, к счастью, остался во Втором мире.

– Начнём с очевидного, – сказала леди Эйлау, едва стража закрыла за ними двери. – Почему ты привёл ко мне тварь?

Стелла моргнула, удивившись. Но после вспомнила, что, как бы сильно ни старался Фортинбрас, чары леди Эйлау были сильнее. Она – лидер Тоноака, сильнейший маг среди фей и бывшая наследница Сердца. Чары у неё в крови и усиливаются магией, когда-то дарованной Геирисандрой. Было глупо предполагать, что она не узнает, что Твайла – демоница.

– Её зовут Твайла, – миролюбиво улыбнувшись, сказал Фортинбрас и на шаг приблизился к ней, – и ей не нравится, когда её называют тварью.

– Не нравится! – свирепо согласилась Твайла.

– К тому же, она является ракатаном Николаса. Кстати, познакомьтесь, леди Эйлау. – Фортинбрас улыбнулся ещё шире и кивнул на Николаса, который тут же выпрямил спину и расправил плечи. – Николас, избранник Рейны.

Леди Эйлау изумлённо открыла рот, но не ничего не сказала. Стелла, уже раздразнённая одним только упоминанием обеда, легла на стол, вытянув руки, и попыталась собрать остатки своего спокойствия воедино.