Текст книги "Париж 1914 (темпы операций)"

Автор книги: Михаил Галактионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)

23 августа командующий 4–й армией, преследуя отступающих французов, дает в 16 ч. 45 м. приказ, ориентирующий правый фланг – 8–й корпус – на Мезьер (Meziers) и левый фланг – 6–й корпус – на Марпо (Margut) 8 км юго-восточнее Кариньяна (Carignan). 24 утром он получает сведения (оказавшиеся неправильными), что 4–я французская армия, отступая к югу, оставила на Маасе и реке Шьер лишь слабые арьергарды. Приказ в 10 час утра подтверждает направление 8–го корпуса на Шарлевиль (Charleville) и западнее, 8–й же рез. корпус получает задачу овладеть Седаном и переправами, западнее от него. Прочие корпуса должны форсировать реку Шьер и, поворачиваясь к юго-западу, реку Маас. 25 августа герцог Альбрехт,узнав, что Шарлевиль удерживается лишь слабыми отрядами (это, казалось бы, должно было побудить его к скорейшему овладению переправой именно здесь), но что в районе Седана следует ждать серьезного сопротивления, отдает в 8 час утра приказ 8–му корпусу резко склониться к югу, выходя к Маасу в районе Вринь-на-Маасе (Vrugne-sur-Meuse) – Глэр (Glaire). Таким образом, переправа в районе Мезьера отклоняется окончательно, и командующий 4–й армией решает форсировать Маас в районе Седана. Это является, как увидим, решением, чреватым последствиями для исхода всего маневра германских армий.

После подхода утром 25 августа к Седану части 8–го рез. корпуса ввязываются в тяжелый уличный бой. Германская пехота не может продвинуться под пулеметным огнем, 8–й корпус, получив приказ о движении к Седану, не может выполнить его из-за усталости пехоты и конницы (лошади 59–го арт. полка не расседлывались в течение 65 час. и получали корм, транспортировавшийся на зарядных ящиках, так как обозы не поспевали), 18–й корпус откладывает форсирование реки Шьер на 24 часа. Другие корпуса подвигаются слишком медленно, и назначенные им объекты не были достигнуты. День (25 августа) пропадает, таким образом, даром. Это едва ли, однако, следует отнести на долю пехоты, крайне утомленной маршами и неспособной лететь по воздуху, как этого хотелось бы командованию 4–й армией.

С французской стороны 52–я рез. дивизия занимала Мезьер, 60–я рез. дивизия растянулась по левому берегу Мааса до Флиза. Оборона выступа, создаваемого течением реки у Седана, была поручена 11–му корпусу, 21–я дивизия должна была укрепиться на высотах левого берега, к востоку от Нуара (Noyers) и югу от Эйликура (Aillicourt); командир корпуса приказал врыть в землю пулеметные гнезда и построить проволочные заграждения. Одна бригада (41–я) должна занять первую линию при поддержке шести дивизионов артиллерии; другая бригада (42–я) располагалась во второй линии, однако она должна была выдвинуть свои пулеметы в первую линию, 22–я дивизия имела задачей непосредственную оборону Седана и переправы через Маас. Вторая линия состояла из окопов, по склонам, ниспадающим от Френуа (Frenois) к Маасу. 43–я бригада должна была защищать линию Ваделенкур (Wadelincourt) – Торси (Тогсу). 44–я Седан – Френуа; для поддержки выделялось 4 дивизиона артиллерии. Однако, прежде чем были закончены работы по укреплению местности, подошел 8–й германский корпус, и работы производились уже под артиллерийским огнем. В итоге бой пришлось принять, когда имелись только прерывающиеся линии неглубоких окопов, а части были вконец измотаны неделей непрерывных маршей. Связь на этой изборожденной холмами, лесами и оврагами местности была налажена плохо.

«Части не имеют отдыха, снабжение затруднительно», – доносил командир 11–го корпуса штабу 4–й французской армии 25 августа в 18 час. Прочие корпуса отходили от реки Шьер на линию Мааса.

По этому расположению французских частей видно, что полуостров Иж (Iges), образуемый петлей течения реки Маас к югу от Седана, остался незанятым ими. Именно здесь, у деревни Сен-Манж (Saint-Menges), утром 26 августа, пользуясь густым туманом, части 15–й дивизии 8–го германского корпуса наводят мост, переправляются на западный берег Мааса и быстро распространяются к югу, обрушиваясь на фронт 21–й французской дивизии, который распадается под огнем германских гаубиц и ударами германской пехоты. Одновременно 16–я германская дивизия переправляется на левый берег Мааса со стороны Доншери (Donchery), использовав плохо разрушенный железнодорожный мост. 15–я рез. дивизия (8–й рез. корпус) подходит к реке у Глэра, но, встреченная пулеметным огнем с левого берега, вынуждена залечь и начать окапывание. Командир корпуса отдает 16–й рез. дивизии приказ перейти севернее к мосту у Сен-Манж, чтобы начать переправу в этом месте. Таким образом, 8–й корпус на левом берегу реки временно остался предоставленным своим собственным силам. Части 11–го французского корпуса отошли на линию Гарокур (Haraucourt) – Бюльсон (Bulson).

К югу от Мааса завязываются упорные бои. Командир 8–го германского корпуса, считая, что «враг разбит по всей линии», приказывает «преследовать, невзирая на силы людей и лошадей» (характерное выражение для германского командования той эпохи). Артиллерия галопом проходит по мостам, спеша на поддержку пехоте. Но силы людей оказываются ограниченными. Наступление 15–й дивизии идет крайне медленно. Заняв к 14 час. лес Ла-Марфэ (le bois de la Marfee), ее части не могут пробиться за опушку под огнем французских орудий. Севернее Шевёжа (Cheveuges) они даже вынуждены податься назад. Наступающая западнее, 16–я дивизия попадает в еще более тяжелое положение. Части ее перемешаны; артиллерия, оставшаяся на северном берегу реки, не имея хороших наблюдательных пунктов и не будучи в состоянии различать своих и чужих, в середине дня вынуждена прекратить огонь. Отряды пехоты бродят по изрезанной местности и, растратив патроны, отходят назад в поисках своих частей. По просьбе командира 16–й дивизии ему посылаются на помощь две батареи 59–го арт. полка. Но, прибыв на место, эти последние не могут найти пехотного командира, который был бы в состоянии ориентировать их в обстановке. В 13 час. у Доншери наводятся 2 понтонных моста через Маас. Командир 16–й дивизии немедленно начинает переброску на левый берег обозов и артиллерии. Это совершается в большом беспорядке. Во второй половине дня переправляется наконец на левый берег 8–й рез. корпус: 16–я рез. дивизия у Сен-Манж, 15–я рез. у Глэр, где удалось навести мост. После перехода 16–я рез. дивизия развертывается на линии Ваделенкур – Пон -Можи (Pont-Mauges) фронтом к юго-западу. Между тем под огнем французской артиллерии и контратак французских частей положение 16–й дивизии (8–й корпус) становится все более тяжелым; в силу этого, она передвигается восточнее, в районе Френуа; 15–я дивизия отводится на вторую линию – полуостров Иж. Измотанные солдаты, без пищи, в темноте передвигаются по незнакомой местности, ночуют на голой земле под проливным дождем. Нагромождение частей на полуострове и на переправах приводит к закупорке движения и беспорядочному смешению частей. «Царит безнадежное смятение… – рассказывает история 8–го кирасирского полка. – В Сен-Манж движение повозок напоминало ад; колонны закупоривались в беспорядке…» Таким образом, немцам удалось удержать за собой tete – de – pont на левом берегу Мааса, но положение переброшенных частей становилось все более опасным. Между тем левофланговые корпуса не особенно спешили, 18–му корпусу удалось без помехи форсировать реку Шьер, но на берегу Мааса он вынужден был остановиться, убедившись, что без артиллерийской подготовки навести через реку мост невозможно, 18–й рез. корпус достигает Во (Vaux) на правом берегу Мааса; 6–й корпус доходит до Мааса; в ночь на 27 августа 21–й бригаде удается переправиться через реку у Мартенкура (Martincourt). Таким образом, левофланговые корпуса не оказали в этот день активной помощи 8–му и 8–му рез. корпусам и дали время французам беспрепятственно занять левый берег Мааса. 17–й французский корпус уже 26 августа смог часть своих сил выдвинуть на участок Гарокур (Haraucourt) – лес Теллон (Thelonne). Остальные французские корпуса расположились по Маасу вплоть до Стене.

На 27 августа герцог В юртембергскийотдает приказ 8–му армейскому и резервному корпусам «быстро утвердиться на высотах, западнее Седана», а прочим корпусам форсировать Маас и выдвинуться на линию Гарокур (Haraucourt) – Рокур (Rau – court) – Ионк (Ioncq) – Безас (Besace) – Бофор (Beaufort). В свою очередь, генерал де Лангльпредписывает своим корпусам дать решительное сражение и отбросить немцев за Маас. В действительности 8–й германский корпус, измотанный событиями предшествовавшего дня и вынужденный снова тратить время на передвижения (15–я дивизия и артиллерия), не проявляет никакой серьезной активности в этот день. Французская 60–я рез. дивизия, занимающая линию реки Бар (La Bar), и 22–я дивизия, южнее Шевёжа, также остаются пассивно на своих местах. Ожесточенный бой завязывается, однако, на фронте 8–ю рез. корпуса, где 21–я французская дивизия завладела было деревней Нуайе (у германцев не хватает патронов, так как патронные двуколки не поспевают по холмистой местности), но затем немцы пехотной атакой, под звуки труб и фанфар, снова утверждаются в ней; продвинуться южнее, однако, не удается из-за артиллерийского огня. 18–й корпус переправляется через Маас, не встретив серьезного сопротивления, 6–му корпусу также удается форсировать реку, но 18–й рез. корпус задерживается на правом берегу.

На 28 августа командующий 4–й германской армией вновь предлагает своим правофланговым корпусам форсировать победу, стремясь выходом к Вандрес (Vendresse) обрушиться на тылы 4–й французской армии, все еще продолжающей удерживаться на западном берегу Мааса. Но французам удается подтянуть на свой левый фланг еще одну 52–ю рез. дивизию. Чтобы парировать эту новую угрозу, командир 8–го германского корпуса перебрасывает часть 15–й дивизии на правый берег реки в районе Вивьер. Здесь еще с утра заняла позиции германская тяжелая артиллерия, огонь которой заставил французов податься назад. Тем не менее в течение всего дня 16–я германская дивизия бездействовала, 8–й рез. корпус атакует противника, но, встреченный сильнейшим огнем французской артиллерии, вынужден к концу дня отвести свои части на исходные позиции, 18–му корпусу удается продвинуться на линию восточнее Рокур – Флаба (Flaba), где его части окапываются, 18–й рез. корпус выходит на линию Ионк – Бомон (Beaumont). 6–й корпус остается на месте.

В 17 час. авиация сообщает командованию 4–й германской армии об отходе французов. В 21 ч. 30 м. германским корпусам отдается приказ о преследовании противника: 18–му корпусу в направлении Сапонь (Sapogne), 18–му рез. корпусу – на Безас и т. д.

Тактическийуспех германцев на Маасе является бесспорным: им удалось еще до получения 4–й французской армией приказа об отступлении форсировать Маас. Хотя 8–му и 8–му рез. германским корпусам и не удалось одержать победы над 11–м французским корпусом, самый факт захвата и удержания ими tete – de – pont на левом берегу Мааса сыграл решающую роль, обеспечив своим давлением возможность другим корпусам форсировать Маас. 17–й французский корпус, вынужденный сражаться на два фронта, не мог удержать в своих руках переправы. Надо сказать, что прочие французские корпуса (кроме 11–го) оказали лишь слабое сопротивление. Безотносительно к приказу об отходе, французам не удалось бы удержать германское наступление на западном берегу Мааса, а тем более отбросить немцев за Маас.

Но эти тактические успехи представляются совершенно иными с точки зрения оперативной.Командующий 4–й германской армией руководствовался именно тактическими соображениями в ущерб оперативным. Он поставил себе задачу не только форсировать Маас, но и разбить 4–ю французскую армию на левом берегу его. Исходя из этой цели, он игнорирует возможность перехода Мааса на участке Мезьер – Рокруа, совершенно почти свободном от сил противника, и решает дать сражение лицом к лицу с 4–й французской армией. Для этого он стягивает свои 10 дивизий на нормальный боевой фронт в 40 км (см. «норму», указанную выше, – 4 км на дивизию). Тем самым создавался разрывв 50 км между 4–й и 3–й германскими армиями. Характерно, что германское главное командование не попыталось исправить эту ошибку герцога Альбрехта.Напротив, оно одобрило ее. Как сообщает Рейхсархив, 25 августа «в полдень радио верховного командования, извещая, что левый фланг 5–й армии был атакован значительными силами со стороны Вердена, приказало 4–й армии стянуться к левому флангу, обеспечив быстрое продвижение своего левого фланга в тесной связи с правым крылом 5–й армии, что должно иметь решающее значение». Это было капитальной ошибкой.В самом деле, выше было показано, что успех охватывающего маневра полностью зависел от стягивания германских сил к правомуфлангу, хотя бы за счет ослабления левого крыла. Между тем, поддавшись впечатлению мнимой угрозы со стороны Вердена [102]102
  В данном случае нельзя согласиться с автором о мнимости угрозы со стороны Вердена. Данный узел обороны уже только одним своим существованием угрожал немецким армиям, занимая фланговое положение по отношению к левофланговым армиям. Это как раз пример так называемой « оперативной тени», в которую попадала 5–я армия. В рамках базового плана Шлиффена эта тень была позитивнымфактором, поскольку тормозило всякую попытку 5–й армии продвинуться вперед. (Прим. ред.)


[Закрыть], германское главное командование приказывает стянуть эти силы к левому флангу. В результате в центре охватывающей массы создается разрыв,главные силы все более оттягиваются к востоку,и тем самым ослабляется правое крыло.

Но не оправдываются ли действия германского главного командования и командующего 4–й армией тем крупнейшим затруднением, которое встретилось на пути германских армий в виде водной преграды Мааса?Этот вопрос имеет гораздо белее серьезное значение, чем это кажется некоторым исследователям. В самом деле, нельзя отвергнуть этот вопрос простой ссылкой на стратегический план, так как он ставит под сомнение и этот последний. Мы сталкиваемся здесь с одним из крупнейших противоречий между стратегическим замыслом Шлиффенаи его осуществлением.Предвидел ли Шлиффен(а также и Мольтке), что Маас окажется столь серьезным фактором при охватывающем движении германских армий? Насколько нам известно, нет. Между тем эта водная преграда сыграла крупную роль как в приграничном сражении, так и в описываемые дни. В обоих случаях союзникам не только удалось задержатьгерманское наступление, но и серьезно скомпрометировать его стратегическую диспозицию. Оказалось, что форсирование крупных водных рубежей в новых условиях ведения боя создает серьезные трудности; при наличии крупного промаха со стороны командования 4–й французской армии (оставление без защиты полуострова Иж), форсирование реки протекало все же с большой медлительностью и в весьма опасных условиях. Эта трудность проистекала из того, что при общем превосходстве артиллерийскихсредств германская сторона не смогла быстро использовать их, и в результате преимущество огнябыло на стороне противника. Факт остается фактом, что даже слабоукрепленная местность,благодаря благоприятным местным условиям, позволила Обороняющемуся так расположить свои огневые средства, что германская пехотабыла блокирована.Эта пехота успешно продвигалась вперед в первые часы, но затем, потеряв поддержку своей артиллерии, она останавливалась и окапывалась. Маневрирование артиллерией с германской стороны было организовано плохо, как видно из изложенных выше фактов. Однако установка тяжелой артиллерии севернее Доншери позволила отбить опасную фланговую атаку целой французской дивизии. В конце концов, форсирование Мааса удалось не лобовой атакой пехоты, а путем маневра(захват переправ на полуострове Иж, давление трех германских корпусов с севера и востока на 11–й и 17–й французские корпуса) [103]103
  Но в рамках плана Шлиффена форсирование Мааса и должно было осуществляться путем маневра; под угрозой обходного движения армий правого крыла французы вынуждались к последовательному отводу за Маас своих армий, начиная с пятой (в предположении, что она успела бы выдвинуться на правый берег, выполняя директиву Жоффра о прикрытии северного фланга 4–й армии). (Прим, ред.)


[Закрыть].

27 августа командующий 4–й германской армией несколько раз обращался за помощью к 3–й армии – в 9 ч. 30 м., 12 ч. 30 м., 16 ч. 15 м., 22 ч. 30 м. и два раза к 5–й – в 12 ч. 20 м. и 22 ч. 30 м. Считая, что форсирование Мааса стало капитальной задачей для германских армий, он весьма основательно решает, что 3–я армия, уже находившаяся по ту сторону Мааса, движением во фланг и тыл 4–й французской армии легко может вынудить ее к отходу. Но ген. фон Гаузен,командующий 3–й германской армией, пока что твердо помнит свою задачу: 28 августа в 2 ч. 30 м. он сообщает 4–й армии, что по указанию германского главного командования ему надлежит двигаться в юго-западном, а не в юго-восточном направлении. Командующий 5–й армией отвечает, что он сможет достигнуть линии Мааса лишь 29 августа. Однако герцог Альбрехтне оставляет своих настояний. В 5 ч. 15 м. 28 августа он снова обращается к фон Гаузену,а в 9 ч. 30 м. требует от германского главного командования, чтобы оно приказало «3–й армии склониться на Вандресс и Ле-Шен, 5–й армии оказать ему поддержку». Вскоре после этого он вновь просит 3–ю армию послать 19–й корпус в направлении на Вандресс и 5–ю – ввести в действие на Маасе в тот же день 13–й корпус. На этот раз Гаузенне устоял перед упорством своего соседа и заявил, что им посылается сильный отряд на Вандресс. Итак, тактическаязадача – форсирование реки Маас – одержала победу над задачей стратегической,и 3–я армия примкнула к левомукрылу вместо правого. Во второй половине дня (28 августа) 12–й корпус 3–й армии направляется из Синьи – ел – Аббей на Вандресс, в юго-восточном направлении, однако встречает на своем пути марокканскую дивизию и не может поспеть вовремя, чтобы отрезать 4–ю французскую армию. Интервенция 3–й германской армии оказывается запоздалой:4–я французская армия 29 августа, как сказано, начала свое отступление. Задача форсирования Мааса исчерпана, но командующий 4–й германской армией втягивается сам и втягивает своего соседа Гаузенав новое предприятие: не дать уйти безнаказанно французам. В полдень 29 августа герцог Вюрпембергскийотдает приказ своим корпусам: «Чрезвычайно важно не дать врагу никакой передышки, если только мы не хотим встретить его, укрепившегося на новой линии (например, на реке Эна). Надо преследовать его всеми средствами, но главным образом кавалерией, артиллерией и пулеметами».

Обращаем внимание, как оригинально понимались средства преследования в тот период маневренной войны. Однако из преследования ничего не вышло, так как чрезвычайная жара вынудила остановить войска 29 августа на отдых, 19–й и 12–й корпуса 3–й армии, посланные в этот день в юго-восточном направлении, смогли, задержанные марокканской дивизией, сделать в первую половину дня всего лишь 4  км;после того, под действием палящей жары, они остановились на большой привал и к вечеру прошли еще 4 км. Движение к востоку не имеет больше никакого смысла, так как французы уже уходят за реку Эн. И тот же командующий 4–й армией дает Гаузенудругое, южное,направление на Ретель и Аттиньи. Гаузенуне остается ничего другого, как последовать атому совету. Но перед этим воля его подвергается новому испытанию. Теперь сосед справа —2–я армия – обращает к нему призыв о помощи; ее левый фланг, обнаженный вследствие отклонения 3–й армии, подвергается серьезной угрозе атаки 5–й французской армии западнее Вердена; 3–я армия приглашается парировать эту угрозу, повернувшись к Вердену, лицом к западу.Но при создавшейся ситуации такой поворот оказывается немыслимым: остается предоставить событиям течь их естественным ходом.

В течение трех последующих дней – 30 и 31 августа и 1 сентября – происходил последний этап сражения на Маасе. 3–я германская армия продвинулась к реке Эн, где ее дальнейшее продвижение сдерживал отряд Фоша,4–я армия примкнула к ее левому флангу на линии до реки Маас. Центром операции явилось форсирование 5–й германской армией Мааса. Что это было именно так, показывает приказ германского главного командования 1 сентября в 8 час., которым 3–й армии предписывалось «наступать безотлагательно во что бы то ни стало в юго-восточномнаправлении, от этого зависит успех дня», 4–я и 3–я французские армии оказывали упорное сопротивление, отступив лишь 1 сентября. В этот день все три германские армии находились на левом берегу Мааса. Если считать от начала приграничного сражения, когда началось форсирование Мааса 3–й армией, вся эта операция потребовала десяти дней.Не эта громадная затрата временидала всего лишь тактический успех: французские армии, тактически потерпев поражение, все же успели уйти, задержавпротивника. Но самое главное, какой ценой был куплен этот успех: все три армии сбились к Вердену в восточномнаправлении, куда переместился центр тяжести сил всего обходящего крыла [104]104
  Ретроспективно сражение на Маасе оказывается решающей ошибкойгерманского командования, приведшей к провалу всего шлиффеновского марш-маневра. Первопричиной всех бед оказались амбиции командующего 4–й германской армией. Однако основная вина падает на Х.Мольтке, который был обязан немедленно пресечь «самодеятельность» принца Альберта, при необходимости отстранив его от командования армией. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Что же делалось в это время с остальными правофланговыми германскими армиями?

4. Поворот Клюка на юго-восток

После приграничного сражения Клюкрешает двигаться в юго-западномнаправлении. У Ле-Като ему удается тремя корпусами охватить 2–й английский корпус и нанести англичанам серьезное поражение, однако английской армии удается снова выскользнуть и уйти в южном направлении. 27 августа он дает своим корпусам направление к Верхней Сомме по обе стороны Перонн. Каковы же те цели, которые ставил себе Бюлов,командующий 2–й армией, на которого возлагалось оперативное руководство правым крылом германских армий? [105]105
  Подчинение 1–й армии 2–й было снято германским главным командованием 27 августа.


[Закрыть]Согласно Рейхсархиву, генерал Бюловсчитал, что «было необходимо фланговым маневром большого размаха правого крыла германского расположения вести ожесточенное преследование с целью захватить противника, которому удалось выскользнуть в ходе битвы, и нанести ему возможно больший урон, мало-помалу опережая в скорости движения [106]106
  Выделено автором. М. Г.


[Закрыть]его левый фланг. С этой целью было необходимо, чтобы 1–я и 2–я армии преследовали врага прямо в юго-западном направлении, смыкаясь к правому флангу, предоставляя 3–й, 4–й и 5–й армиям идти разомкнуто в широком движении захождения всего расположения вокруг Вердена». Здесь превосходно выражены мысли, какие Бюловдолжен был бы иметь в тот момент. Это полностью соответствовало плану Шлиффенаи приведенной выше директиве германского главного командования от 27 августа. Но хорошие приказы требуют и хорошего выполнения. Можно ли было выполнить эти задачи? 25 августа германское главное командование взяло из состава 2–й армии гвард. рез. корпус и из 3–й армии – 11–й корпус для отправки на восточный фронт. Из 1–й армии для осады Антверпена были выделены 3–й и 9–й рез. корпуса. Вместо 12 дивизий для каждой из трех правофланговых армий 1–я армия имела 10 дивизий, 2–я – 8 и 3–я – 5. Но правое крыло все же далеко превосходило в силах противостоящие силы французов, и если бы выполнить указанные предначертания – смыкаться к правому флангу и опережать противника в быстроте движения, предоставив армиям центра двигаться разомкнуто, – победа все еще могла бы быть достигнута. В отношении 1–й и 2–й армий сомнений как будто не возникало, так как Бюловмог полностью осуществить свое намерение о сомкнутом движении их в юго-западном направлении. Но с 3–й армией сразу же возникли трудности. Эта наиболее ослабленная армия – всего лишь из 5 дивизий (24–я рез. дивизия была оставлена на правом берегу Мааса) – должна была связывать две пары фланговых армий заходящего вокруг Вердена крыла германского расположения. Бюловтребовал, чтобы она примкнула к его левому флангу, но мы знаем уже, что 4–я германская армия обращалась к Гаузенус противоположным требованием. Германское главное командование 27 августа подтвердило, что 3–я армия должна двигаться в юго-западном направлении. Исполняя этот приказ, Гауэеноставлял разрывы на своих флангах в 40 км. Понятно, что при такой ситуации 3–я армия двигалась вперед медленно и осторожно. Это вынудило [115] также и 2–ю армию, примыкая правым флангом к 1–й армии, оттягивать свой левый фланг назад [107]107
  Мы вновь приходим к вопросу: исполнял ли Мольтке план Шлиффена? Старый фельдмаршал полагал, что во время марш-маневра через Бельгию и Северную Францию силы обходящего крыла должны были непрерывно возрастать (в связи с постоянным расширением фронта наступления правофланговых армий при движении от линии Мааса к линии Сены). Для этого предназначались корпуса эрзац-резерва, на которые в следующей фазе операции возлагалась задача блокирования Парило. Мольтке же исходил из того, что победоносные армии правого крыла являются тем резервуаром, из которого можно черпать войска для решения тактических задач. В результате план Шлиффена предусматривал ускорение маневра по мере движения на юг, а действия Мольтке приводили к замедлению этого маневра. (Прим. ред.)


[Закрыть].

28 августа правофланговый германский 2–й корпус подвергся нападению 61–й и 62–й рез. французских дивизий, шедших со стороны Арраса, что вызвало задержку движения 1–й армии. Тем не менее она достигла в этот день Соммы, отбросив слабые французские части прикрывавшие переправы, 2–я армия в силу указанных выше причин оказалась разделенной на 2 части: правофланговые корпуса следовали рядом с 1–й армией к реке Сомме, левофланговые же – 9–й и гвардейский корпуса – двигались северо-восточнее с отрывом в несколько десятков километров. При попытке форсировать Уазу они встретились с сильным противодействием противника, 3–я армия, как мы рке знаем, склонилась в юго-восточном направлении… Брешь между 2–й и 3–й армиями стала совершившимся фактом. Обходящее крыло германского расположения, западнее Вердена, рке не двигалось в том порядке, какой предусматривался директивой 27 августа, которая была привезена в штабы армий 28 августа со специальными офицерами генерального штаба. Оказалось, что и командующий 1–й армией далеко не мыслил свои действия в плане этой директивы. «В штабе 1–й армии, – писал он, – так рассматривают создавшуюся ситуацию: левый фланг французов (5–я армия) отступает к югу и юго-западу перед 2–й и 3–й армиями (германскими). Чрезвычайно важно выйти во фланг этим силам противника, или во время их отхода, или на одной из позиций, которую они займут, потом отбросить их назад, отрезая от Парижа и окружая их. Напротив, менее настоятельно отрезать и отбросить в сторону английскую армию. По этим соображениям, 28–го, в полдень, было предложено командующему 2–й армией совершить вместе с 1–й армией движение захождения к Уазе: 1–й армии – в направлении на Компьень – Нуайон, правому флангу 2–й армии – на Кьерзи и Шони». Этот документ ярко свидетельствует о том, что последующие ошибки Клюкавовсе не были случайностью и наметились у него еще в этот день, 28 августа. Тем не менее 29 августа 1–я и 2–я германские армии взяли направление на юго-запад,во исполнение директивы германского главного командования. Клюкдал своим корпусам направление Амьен – Нель. Подойдя к этому участку, 1–я армия столкнулась с французскими частями, в числе их были части 7–го корпуса, переброшенного с востока. Это была армия Монури, которая формировалась на крайнем левом фланге союзников. Однако быстрый отход этих частей убедил Клюкав том, что они не заслуживают серьезного внимания. Между тем 5–я французская армия перешла в наступление на реке Уазе, что поставило 2–ю германскую армию в тяжелое положение. Ее северный отряд был отделен от южного пустым промежутком около 40 км. Разрыв между 2–й и 3–й германскими армиями достиг 60 км. В этих условиях прорыв французов к Сен-Кантену угрожал отрезать 10–й и гвардейский корпуса, которые были атакованы у Гюиза. Бюловуудалось сосредоточить несколько дивизий в промежутке между двумя частями его армий и остановить продвижение французов. Он обратился к командующему 1–й армией с предложением склонить свои корпуса к юго-востоку, но Клюкотказался, ссылаясь на директиву германского главного командования [108]108
  Чуть ли не единственный пример правильного поведения командира немецкой армии в ответ на «сдвигающий» эффект в шлиффеновском маневре. Тактический маневр Клюка не привел бы к разгрому 5–й французской армии (он запаздывал по времени на сутки), зато ухудшал геометрию операции, а главное, позволял уже Бюлову, в свою очередь, склониться в юго-восточном направлении (для установления связи с 3–й армией). Что же касается контрудара Ланрезака, то 5–я армия наступала в «оперативную тень», то есть ее действия заведомо не имели перспективы. М.Галактионов и сам признает это, говоря, что Жоффр «толкал горемычного Ланрезака на явную авантюру». (Прим. ред.)


[Закрыть]. Только 17–я дивизия 9–го корпуса была направлена к Сен-Кантену. Обращение командующего 2–й армией к генералу Ганзену,как мы уже знаем, не возымело никакого действия. По счастью, на другой день, 30 августа, оказалось, что 5–я французская армия, ограничившись короткими ударами, продолжает свое отступление к югу. [117]

Однако пережитый урок заставил Бюловас крайней серьезностью рассмотреть положение. Можно ли было продолжать движение в направлениях, указанных директивой германского главного командования при наличии все увеличивающегося отзыва от 3–й армии? 30 августа Бюловзадерживает движение своих корпусов и входит в переговоры с Клюком,Последний, как сказано, уже склонялся к мысли о преследовании 5–й французской армии. Эта мысль реализовалась в приказе, отданном им 30 августа: «Нужно отрезать путь отступления врагу, от нас снова требуются форсированные марши». Бюловв радиотелеграмме, отправленной в тот же день 1–й армии, указывал: «Чтобы завершить эксплуатацию успеха, мы весьма рекомендуем захождение 1–й армии к Лаон-ля-Феру». Он донес об этом германскому главному командованию, которое одновременно получило сообщение от Клюка:«1–я армия склоняется к Уазе и продвигается 31–го вперед, чтобы использовать успех 2–й армии».

Итак, решение о повороте на юго-восток было принято двумя правофланговыми армиями, – решение, фактически отменявшее маневр Шлиффенаи противоречившее директиве германского главного командования от 27 августа. Но, может быть, принятое решение не было одобрено германским главным командованием, может быть, оно проводилось в жизнь вопреки ему? Даже по свидетельству Рейхсархива, инициатива 1–й и 2–й армий всецело соответствовала намерениям самого Мольтке,так как все равно другого решения принять было нельзя. Тогда к вечеру 30 августа, перед поворотными событиями для армий окружающего фронта, германское главное командование считало возможным заключить, что южное направление является более эффективным для операции преследования армиями правого крыла, чем юго-западное. Еще до того, как Мольткеузнал о решении Клюка,он в 21 ч. 10 м. 30 августа послал радио 3–й германской армии: «Утверждаем проект 3–й армии продолжать преследование прямо на юг. 4–я армия должна увязать свое движение с 3–й армией. Левый фланг 2–й армии направляется приблизительно на Реймс». Час спустя было отправлено радио 1–й и 2–й армиям: «3–я армия склоняется на юг, фронтом к р. Эн, атакуя по ту сторону от линии Ретель – Семюй и должна преследовать в направлении на юг. Намерения, сообщенные 1–й и 2–й армиями, целиком соответствуют таковым германского главного командования. Действовать согласованно с 3–й армией, левый фланг 2–й армии – почти на Реймс». Одновременно 4–я армия получила приказ «согласовать свое движение с 3–й армией», а 5–я «прикрывать левый фланг 4–й; поддерживать связь с Мецем, продолжая осаду Вердена».

Оставался вопрос о Париже. Следовало ли все-таки занять его или. каким – либо образом обезопасить себя с его стороны? В плане ШлиффенаПариж играл если не решающую, то во всяком случае, существенную роль. Донесения, получаемые Мольтке,не оставляли сомнений, что какие-то части перебрасываются французами с востока к Парижу. 2 сентября в 21 ч. 30 м. он направляет 1–й и 2–й армиям следующий приказ: «Намерение германского главного командования: отбросить французов к юго-востоку; отрезать их от Парижа; 1–й армии следовать за 2–й уступом справа, обеспечивая охрану фланга шести армий». Поверхностный взгляд мог бы заключить, что Мольткепредусмотрел опасность со стороны Парижа. Но гадать о том, что именно знал и о чем думал Мольтке,дело довольно бесполезное, так как все равно его мысли и намерения не оказывали никакого влияния на ход событий. В этом можно убедиться путем краткого обозрения дальнейшего хода событий вплоть до Марны.

Ближайшим поводом к повороту Клюкав юго-восточном направлении было, как мы уже знаем, стремление ударить во фланг и в тыл 5–й французской армии. Но эта последняя быстро отступила, и Клюквскоре убедился в неосуществимости этой задачи. Перейдя Уазу, корпуса 1–й армии резко склоняются к югу на Вербери (Verberie), Амблени (Ambleny), идя, если применить морскую терминологию, на параллельном курсе с 5–й французской армией. 1 сентября передовые отряды 1–й армии переходят через реку Эн и сталкиваются с англичанами. Одновременно происходят схватки на крайнем правом фланге с французами (армия Монури).Таким образом, Клюк,казалось, имеет совершенно отчетливую ориентировку в отношении сил противника, отступающих перед ним. Как же он представлял себе положение в этот момент, каковы были его дальнейшие намерения? Запись в его дневнике от 1 сентября имеет важное значение для последующих наших выводов: «Больше нет никакой надежды достигнуть французов (5–я армия). Они ускользнули без всякой помехи. Так же трудно захватить англичан. Продолжать продвигаться вперед в южном направлении опасно при угрозе правому флангу со стороны Парижа. Необходимо остановиться и перегруппировать армию, чтобы продвинуться, в конце концов, или к югу, прикрываясь со стороны Парижа, или к Нижней Сене, ниже Парижа… Если мы будем продолжать идти прямо к югу и если французы будут обороняться на Марне, следует ожидать действий со стороны Парижа против нашего фланга». Можно сказать, что всеведущая мудрость глаголет устами Клюка.Нет никакого сомнения, что и Клюк,и Мольткеучитывали опасность со стороны Парижа. Да было бы странно не видеть на карте столь крупного центра. Но, очевидно, ни Клюк,ни Мольткене придавали серьезного значения силам, которые могли находиться в Париже. Самое же главное – в этот момент Клюкуже не распоряжался событиями даже в пределах своей собственной армии: какая-то неведомая стихия тянула Клюкана восток. В 17 час. 1 сентября он доносит германскому главному командованию: «5–я французская армия отступила к югу, левым флангом на Суассон. Бои с англичанами у Вербери (Нери). Намерения на 2 сентября: расположить наши силы на линии Вербери – Ле – Ферте – Милон с целью дальнейшего использования». Как видим, ход мыслей Клюкаи Мольтке(сообщение командующего 1–й армией было получено им лишь 2 сентября в 23 часа) соответствовали друг другу: Клюксобирается как будто задержать свою 3 армию севернее Марны, обеспечивая фланг германских армий, – вскоре события, однако, перехлестнут и через это его решение.