Текст книги "Время камней"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Ирвин кивнул.

– А могу я общаться с другими людьми? – спросил он с надеждой.

– Да, но сюда не должен заходить никто, кроме тебя и нас.

– Значит, я могу перемещаться по башне?

– Да, тебе позволяется гулять по коридорам и пользоваться подъемниками. Необязательно постоянно находиться в этом зале, – анкхель обвел взглядом комнату. – Не бойся, скоро ты привыкнешь к жизни здесь.

– И я никогда не смогу вернуться туда, где жил раньше?

Самаил удивленно поднял брови:

– Разве тебя не предупредили, прежде чем отправить в Маор-Агтон?

– Нет, господин, я очутился здесь не по своей воле. Я даже не знаю, каким образом…

Анкхель на несколько секунд задумался.

– Скажи, о чем ты подумал, когда очутился здесь?

– Что попал в Раэллон.

– Что это?

– Место, куда люди попадают после смерти.

– Загробный мир?

– Да, господин.

– Разве Маор-Агтон не лучше, чем Раэллон?

– Конечно, лучше, – согласился Ирвин. – Ведь то, что я здесь, означает, что я все еще жив.

– Тогда считай, что тебе повезло, ведь ты мог оказаться а в Раэллоне.

– Да, действительно… Об этом я не подумал.

– Учись во всем видеть положительные стороны, – наставительно произнес Самаил. – А теперь идем, я покажу тебе окрестности. Возможно, с этого следовало начать, но ты просил определить тебе занятие, поэтому я сразу повел тебя сюда.

– Окрестности? – переспросил Ирвин. – Мы выйдем из башни?

Анкхель усмехнулся:

– Нет, конечно. Зачем? С галереи открывается прекрасный вид. Идем.

Самаил отворил одну из дверей и провел Ирвина по широкому коридору с высоким сводом.

Галерея оказалась открытым балконом, опоясывавшим всю башню. С нее можно было увидеть пустыню и кромку гор, а также разбросанные между дюн скалы – темные островки в песчаном море.

– Там какие-то люди, – сказал Ирвин, указывая на один из таких «утесов».

– Это манои, – сказал Самаил, – они пришли на охоту.

– И кого они собираются ловить?

– Хэрда.

– Кто это?

– Песчаный змей. Ты скоро увидишь его. Манои уже выпустили поросенка, так что через несколько минут появится хэрд. Эти создания реагируют на вибрацию почвы и таким образом определяют местонахождение жертвы.

Ирвин пригляделся и увидел возле ног охотников поросенка, суетящегося на песке.

– Смотри! – Самаил указал куда-то вдаль, и, присмотревшись, Ирвин заметил какое-то движение, но никакой змеи не увидел.

– Где? – спросил он на всякий случай.

– Между барханами.

– Как будто песок движется, – неуверенно проговорил Ирвин.

– Да, это хэрд. Он передвигается под песком, поэтому кажется, что пустыня ожила, – анкхель усмехнулся. – Ужасные создания, но превосходные стражи. Жаль только, что они истребляют в окрестностях всю крупную дичь. Скоро все животные перекочуют куда-нибудь подальше, и тогда мы останемся без хэрдов – они просто умрут с голода.

– Но ведь он… огромен, – проговорил Ирвин, не сводя глаз с приближающейся песчаной волны.

– Да, настоящий гигант, – подтвердил Самаил.

Ирвин с испугом взглянул на охотников и увидел, что они забрались выше на обломок скалы.

– Если вся дичь уйдет в районы джиббера или плай, хэрды вымрут, – снова сказал Самаил. – Им не пробиться в каменистую почву. Они могут передвигаться только по песку.

– Почему? – спросил Ирвин.

– Слишком большое тело быстро нагревается, и кровь сворачивается, – пояснил анкхель, – а когда хэрд зарывается в песок, то нагревается не так сильно.

– А как же трение? Ведь он движется с огромной скоростью.

– Все равно это лучше, чем жариться на солнце. Некоторые мелкие змеи передвигаются почти так же, держа над песком только голову. Но у хэрдов нет глаз, так что им это не нужно. Как я уже сказал, эти создания находят жертву по вибрации, создаваемой ее шагами. Кроме того, у них есть свои убежища – норы в глубине песка, где он холодней, а порой даже хранит остатки влаги.

– И как охотники собираются ловить хэрда? – спросил Ирвин, с сомнением глядя на крошечные человеческие фигурки, засевшие на камне.

– Сейчас увидишь, – пообещал Самаил. – Манои искуснейшие из охотников! – он рассмеялся и стал похож на взрослого, рассказывающею о проказах детей.

– А зачем им хэрды? Неужели они их едят? Столько мяса… его же не унести.

– Нет, что ты! Конечно, манои не едят хэрдов. Для этого им пришлось бы сначала убить змея, а это не под силу не то что людям, но даже… – Самаил махнул рукой. – Словом, охотники приходят не за мясом. Их интересует чешуя хэрдов, вернее чешуйки. Среди населяющих пустыню племен доспехи и щиты, сделанные из них, ценятся чрезвычайно высоко, поскольку изделия отличаются исключительной по здешним меркам прочностью. За одну чешуйку охотник получит пять свиней, трех баранов или двух коров.

– Разве это такая уж высокая плата? – спросил Ирвин с сомнением.

– Для пустыни – да. Особенно ценны коровы, так как их здесь почти нет. Сам понимаешь, пастись они могут только далеко отсюда, в высокогорных оазисах. Свиньи ценятся меньше, поэтому охотники и принесли с собой поросенка. Эта их жертва окупится, если им повезет оторвать у хэрда хоть одну из чешуек.

– Неужели это возможно?

– Конечно, хотя требуется большое мастерство и опыт.

– Мне трудно поверить, что у них хватит на это сил.

– Не беспокойся, – анкхель улыбнулся. – Хоть сами чешуйки прочны, держатся они слабо, ведь в песке не встречается ни острых углов, ни других твердых препятствий – хэрду нечего бояться, что он потеряет часть своего панциря.

– А змей не погибает, если лишится чешуйки?

– Нет, это не страшно. Смотри, хэрд уже близко.

– Я вижу.

Песчаная волна стремительно приближалась. Поросенок заметался и завизжал – он словно чувствовал присутствие хищника. Хэрд преодолевал последние футы. Вдруг из песка поднялась тупая голова, разверзлась, подобно развалившемуся на четыре дольки апельсину, и накрыла поросенка сверху, мгновенно заглотив. Охотники вскочили на ноги, и Ирвин увидел у них в руках привязанные к канатам металлические крючья.

– Почему хэрд не уходит?! – спросил он взволнованно.

– Впереди камень, – пояснил Самаил. – Змей должен развернуться.

В это время охотники раскрутили над головами крючья и запустили их в ту часть хэрда, которая обнажилась, когда змей заглатывал свою жертву, и теперь выступала подобно золотистому холму.

Крючья зацепились за чешуйку. Нужно было обладать поистине редкостным мастерством, чтобы так точно направить свое «оружие». Охотники потянули за тросы одновременно, и чешуйка оторвалась от туловища змея, обнажив участок бледной плоти. Хэрд, судя по всему, ничего не почувствовал. Полежав еще несколько секунд неподвижно, он медленно начал разворачиваться вправо, при этом его тело полностью скрылось под песком – словно ушла под воду спина исполинского кита. Удивительное создание развернулось и направилось прочь от камня, на котором остались ликующие охотники, старший из которых приподнял трофей за один край и удовлетворенно покивал головой. Его товарищи издали радостные возгласы, а потом принялись обвязывать добычу веревками, чтобы было удобнее нести.

– Как видишь, сбежать почти невозможно, – заметил Самаил, взглянув на Ирвина. – Даже если выберешься из замка, наверняка угодишь в пасть хэрда. Или пустыня убьет. – Анкхель помолчал. – А теперь я должен тебя покинуть. Надеюсь, ты разберешься с остальным сам и найдешь себе друзей. Кажется, вы, люди, так это называете.

– Благодарю, – сказал Ирвин, поклонившись, – я постараюсь никого не обременять.

– Прощай.

– Прощай.

Самаил коротко кивнул и пошел из галереи. Проводив его взглядом, Ирвин еще раз посмотрел вниз, где удачливые охотники волокли свою добычу прочь. Хэрд быстро удалялся, извиваясь среди дюн.

Ирвин повернулся и направился в комнату, которую Самаил называл хранилищем и где ему предстояло отныне жить. Кажется, анкхель говорил что-то про мебель. Ирвин подумал, что надо будет узнать об этом подробней и обставить огромный зал поуютней. По крайней мере, чтобы можно было пересесть с одного стула на другой. Ирвин усмехнулся от этой мысли: неужели это единственное развлечение, на которое он обречен? Право, хозяин поступил с ним несправедливо. Конечно, он разгневался, но кара оказалась слишком жестокой. Более того, Ирвин подозревал, что со временем она будет казаться все тяжелее и, кто знает, возможно, в конце концов пребывание в Черной Башне сведет его с ума. Ирвин с надеждой подумал о том, что хозяин может сжалиться над ним, забрать из этой тюрьмы, но вспомнил, что тот не отличается мягкосердечием и едва ли передумает.

Ирвин вдруг почувствовал голод и вспомнил, что давно не ел. Вернее, он даже не знал, когда в последний раз принимал пищу. Так что он решил спуститься в тот зал, где видел обедавших людей, и присоединиться к ним. Найти нужную комнату не составило особенного труда, и через четверть часа Ирвин уже неуверенно направлялся к длинной стойке, за которой хозяйничал человек в белом фартуке.

За столиками сидели люди, правда, их было меньше, чем когда Ирвин заглядывал сюда с Самаилом. Вероятно, остальные отправились по своим делам. Может быть, разошлись по хранилищам, которых, судя по всему, в Черной Башне великое множество.

– Новенький? – спросил человек за стойкой, с интересом разглядывая Ирвина. – Меня зовут Нармут. Хочешь перекусить?

– Да, не отказался бы, – кивнул приободренный Ирвин.

– Выбирай! – Нармут указал рукой на висевший на стене список.

– Что это? – спросил Ирвин.

– Перечень блюд, – пояснил Нармут. – Говоришь мне, что тебе приглянулось, и через несколько минут получаешь. Проще простого. Кстати, как тебя зовут?

– Ирвин.

– Откуда ты?

– Из Малдонии.

– Где это? Что-то я не слышал о такой стране.

– В Синешанне, радом с Кадрадскими горами.

– Издалека к нам, значит, – Нармут покачал головой. – Ну что, выбрал?

– Да. Я буду черепаший суп, жареную свинину с овощами и пинту эля. Откуда здесь все это? – не выдержал Ирвин, распираемый любопытством.

– Понятия не имею, – признался Нармут. – Продукты доставляют анкхели, а мое дело стоять здесь и принимать заказы. Подожди за столиком, пока я схожу на кухню и скажу повару, что тебе приготовить.

– Благодарю, – Ирвин кивнул и отправился к ближайшему пустому столику.

Он оглядел остальных людей. Все они ели не торопясь и сосредоточенно, время от времени поглядывая на него, но только один человек проявлял к Ирвину особый интерес. Он был высок и худощав, коротко подстриженные волосы стояли торчком, а на лбу явственно выделялись две глубокие морщины. Встретившись с Ирвином взглядом, он опустил глаза, нетерпеливо побарабанил по столу пальцами, затем взял кружку с пивом, встал из-за стола и направился к Ирвину.

– Доброго дня, – сказал он, останавливаясь возле свободного стула. – Можно?

– Конечно, – Ирвин вежливо приподнялся. – Доброго дня.

– Ты здесь недавно? – поинтересовался человек, усаживаясь.

– Кажется, да.

– Как так?

– Я не знаю, долго ли здесь нахожусь, потому что пришел в себя только сегодня, – объяснил Ирвин.

– Понятно, – человек коротко кивнул. – Меня зовут Зимария, и я здесь уже семь лет.

– Я Ирвин.

Они пожали друг другу руки.

– Как ты попал в Маор-Агтон? – спросил Зимария.

– Не знаю. Думаю, меня сюда переправил мой бывший хозяин. Мы с ним… повздорили.

– Хозяин?

– Ну да. Я был у него слугой.

– А, понятно. Значит, говоришь, переправил. – Зимария потер пальцами виски, потом взглянул на Ирвина исподлобья. – В голове не укладывается. Как это «переправил»? Привез, что ли? Но до башни не дойти, здесь повсюду стражи. Одни хэрды чего стоят. Ты их уже видел?

– Да, одного. Но хозяин меня не привозил. Он просто перебросил меня сюда с помощью колдовства. Так я думаю. Собственно, самого перемещения я не помню.

– Значит, ты не сам сюда нанялся? – подвел итог Зимария.

Ирвин отрицательно покачал головой.

– Я и не знал о существовании Маор-Агтона, пока не попал сюда, – признался он.

– Твой хозяин очень жесток, – заметил Зимария, – потому что человеку трудно находиться здесь долго. А мы обречены оставаться в Черной Башне до конца жизни.

– Да, мне сказали. А как ты попал сюда?

– Нанялся, – Зимария невесело усмехнулся. – Глупец! – Он сокрушенно покачал головой. – Решил, что это лучше, чем прыгать со скалы в море.

– Как это?

– Я хотел уйти из этого мира, после того как… ну, не важно. Словом, я решил убить себя. Но встретил одного из анкхелей. Как тогда мне показалось, случайно. Теперь же я думаю, что они следили за мной и ждали подходящего случая. Короче говоря, один из них остановил меня на краю утеса, с которого я собирался прыгнуть в море, и предложил отправиться с ним туда, где я смогу обрести вечный покой. И я, дурак, согласился. Теперь я здесь и проклинаю тот миг, когда поддался уговорам. Но самое обидное не это, – Зимария помолчал пару секунд, – а то, что я уже не могу убить себя. Мне больше не хватает решимости. Время упущено. Иногда я выхожу на одну из галерей Маор-Агтона и смотрю вниз, на песок и камни. Стоит перегнуться через перила, и все будет кончено. Однако при мысли об этом мне делается дурно, и я поспешно отхожу подальше от края Так-то вот. – Зимария помолчал. – Тебя на каком ярусе поселили?

– На семнадцатом, – ответил Ирвин, – в хранилище с какими-то склянками.

– А я на восьмом. Сторожу големов, которых анкхели не сумели расколдовать. Ну и чудища, скажу я тебе! Во-первых, огромные, во-вторых, отвратительные до невозможности. Создавшие их колдуны велели им убивать, так что с тех пор эти монстры только и делают, что размахивают клешнями и щелкают челюстями. Иногда мне кажется, что рано или поздно они перегрызут прутья своих клеток и вырвутся на свободу. Вот тогда в Маор-Агтоне будет веселый день! – Зимария усмехнулся и отхлебнул пива.

– Мои подопечные куда спокойнее, – заметил Ирвин, – сидят себе по склянкам.

– Да, но готов побиться об заклад, что, освободись они, и через пару часов от Черной Башни не осталось бы и камня. Э, да что там через два часа? – Зимария махнул рукой. – Мигом бы все разнесли! Кого ни попадя здесь не держат, только самых смертоносных созданий. Иногда я думаю: неужели в мире может быть столько нечисти? Откуда она берется? И знаешь что? Большую часть создают люди, – Зимария кивнул. – Колдуны в основном. Все-то им неймется. Сляпают какую-нибудь гадость, полюбуются, а та или сбежит, или от рук отобьется и давай крошить всех подряд, пока ее не уничтожат или не поймают. А тогда переправляют сюда.

– Мне бы хотелось как-нибудь взглянуть на големов, которых ты сторожишь, – сказал Ирвин, – но, должно быть, входить в хранилище никому, кроме тебя, нельзя?

– С чего ты взял?

– Так мне сказал Самаил. То есть я имею в виду, что я не должен пускать в свое никого. Поэтому и решил, что у тебя то же самое.

– Вовсе нет. У тебя хранятся всякие аморфные сущности, которые заключены в хрупкие сосуды, а моих големов никто, даже если и захочет, не освободит, не то что случайно, – объяснил Зимария. – Так что могу показать тебе своих железных монстров. У меня даже есть несколько образцов из Аштора.

– Из самого Черного замка?

Зимария гордо кивнул.

– Знаешь, – сказал он, вдруг улыбнувшись, – я часто говорю о них «мои», словно сам их сделал. Не обращай внимания, ладно? Все-таки семь лет сижу с ними. – Зимария покачал головой и глотнул пива.

– Договорились. Когда мне можно на них посмотреть?

– Когда хочешь, – Зимария пожал плечами. – Хоть сейчас.

– Охотно.

– Тогда заканчивай ужин или как ты это называешь, а я пока допью пиво, и тогда пойдем в мое хранилище.

Ирвин постарался справиться поскорей, так что через четверть часа они с Зимарией уже шли по коридорам, рассуждая о том, что Маор-Агтон – не совсем то место, где хотелось бы провести остаток дней. Вскоре сни добрались до восьмого уровня. Коридоры здесь были выше и длиннее, а двери тускло поблескивали металлом.

– Похоже, здесь хранятся существа пострашнее тех, что доверили мне, – заметил Ирвин.

– Совсем не обязательно, – отозвался Зимария, – скорее всего, они просто большие и не помещаются в другие хранилища. Как мои. Но это не значит, что они опасней остальных. Да и вообще, кто знает, какие из заключенных представляют большую опасность? Пожалуй, только Мираэль.

– Кто это? – спросил Ирвин.

– Он здесь главный, если я не ошибаюсь. Во всяком случае, так просто его не увидишь. Я, например, встретился с ним за все время дважды, – Зимария покачал головой. – И, я тебе скажу, не хотел бы столкнуться с ним еще раз.

– Почему?

– Он выглядит не совсем так, как анкхели, хотя, наверное, является одним из них. Во-первых, Мираэль почти в два раза больше, во-вторых, у него черная чешуйчатая кожа и красные глаза без зрачков. Представляешь: такое впечатление, что на тебя смотрит… даже не знаю, с чем это можно сравнить, – Зимария поежился. – И еще: крылья у него сделаны из стали, и каждое перо заточено, как бритва. Один взмах – и человек распадается на десятки кусочков.

– Ты видел это?

– Да. Однажды в Маор-Агтон проник какой-то колдун, уж не знаю зачем. Думаю, хотел прихватить парочку тварей для личного пользования. Анкхели его вычислили и доложили Мираэлю. Тот появился и, не задавая вопросов, превратил колдуна в кровавое месиво. Я тогда находился на галерее и до сих пор не могу вспоминать это зрелище без страха. Иногда по ночам мне кажется, что Мираэль пришел за мной, хоть я ничего такого и не сделал.

– А во второй раз?

– Что?

– Ты сказал, что видел Мираэля дважды, – напомнил Ирвин.

– А-а, – Зимария кивнул. – Ну, второй раз я видел его издали – он куда-то улетел с парой анкхелей. Удивительно, однако металлические крылья носят его по воздуху не хуже обычных. Не знаю, может, здесь замешано волшебство, но если нет, то они поистине удивительны. Кстати, мы пришли. Это мое хранилище. – Зимария толкнул одну из дверей и пропустил Ирвина в огромный, хорошо освещенный зал, в стены которого были вмурованы толстые стальные прутья, а за ними виднелись создания, тускло отсвечивавшие металлом различных оттенков.

– О-о! – только и смог вымолвить Ирвин, проходя на середину помещения. – И все они… живые? – он обернулся к Зимарии.

– Более, чем хотелось бы анкхелям, – усмехнулся тот. – Да, эти игрушки так и не удалось лишить способности двигаться и убивать. Поэтому они здесь, как я тебе уже говорил. Каждый из них уникален и в своем роде – настоящее чудо. Я изучил их и могу сказать: какие-то люди потратили много времени на то, чтобы заставить эти железяки делать то, что они могут. – Зимария покачал головой и сел в одно из глубоких кресел, стоявших посреди комнаты. – Не хочешь выпить? У меня есть недурное вино. Анкхели снабжают нас всем необходимым.

– Нет, благодарю, – отозвался Ирвин. – Скажи, а новых узников часто сюда привозят?

– За то время, что я здесь, пополнений не было. Видимо, всех злодеев давно переловили. Ты уверен, что не хочешь выпить? – Зимария извлек из маленького шкафчика бутылку.

– Вообще-то, пожалуй, можно, – согласился Ирвин, подумав. – Почему бы и нет?

– Отлично! – Зимария жестом предложил Ирвину сесть в свободное кресло напротив него и достал два хрустальных бокала. – Потом мы рассмотрим всех этих монстров поближе. Я покажу тебе своего любимца. Он в другом зале.

– Здесь есть еще помещение?

– Три. Такова моя вотчина, – Зимария усмехнулся. – Правда, узников, по сравнению с твоей, здесь не много. Всего семнадцать.

– Да, мне-то придется сдувать пыль не меньше чем с пары сотен, – кивнул Ирвин с улыбкой. – Хотя нет, мне даже это делать запретили: какой-нибудь сосуд может покачнуться и упасть, если я дуну слишком сильно.

– Относись к этому серьезно, – посоветовал Зимария, откупоривая бутылку и разливая вино по бокалам. – Твои подопечные действительно смертоносны. Не шути с этим!

– Ладно, – Ирвин кивнул. – Просто я еще не привык… ко всему этому, – он неопределенно помахал в воздухе рукой.

– Понимаю, – кивнул Зимария, поднимая свой бокал. – Предлагаю выпить за твое удачное пребывание в Маор-Агтоне. Насколько это возможно.

– Согласен.

Они чокнулись и выпили. Напиток приятным теплом растекся по внутренностям Ирвина и вызвал легкое головокружение.

– Крепкий, – сказал он, ставя на стол пустой бокал.

– Вовсе нет, – покачал головой Зимария. – Должно быть, ты просто ослаб или переволновался.

– Может быть, – согласился Ирвин. – Не каждый день узнаешь, что навсегда останешься в башне, которую прежде и в глаза-то не видел.

– Да уж. Судьба наша незавидна.

– А ты веришь в рок?

– Будто моя жизнь заранее предопределена и даже записана в какой-нибудь книге? – уточнил Зимария. – Честно говоря, нет. Я родом из Казантара, где верят в свободу воли.

– Как это?

– Мы считаем, что каждый человек имеет возможность выбрать, как поступить. На самом деле возможностей не так много, как может показаться.

– Неужели? По-моему, вариантов могут быть тысячи. Как простому смертному узнать, какой из них верный? Не логичнее ли предположить, что выбор уже сделан кем-то более сведущим в таких вещах?

– Послушай, если я предложу тебе спрыгнуть с одной из галерей Маор-Агтона, то сколько у тебя будет вариантов ответа? – Зимария прищурился.

– Ну, полагаю, минимум три, – ответил Ирвин, задумавшись на пару секунд. – «Да», «нет», «потом».

– Правильно, а еще возможны «мне надо подумать» или «может быть». Но все это просто ответы, а не выбор. Окончательных же решений, которые ты в силах осуществить, только два: ты либо прыгнешь, либо нет. Согласен?

– В общем, да.

– И так практически всегда. Перед каким бы выбором ты ни оказался и какие варианты и возможности ни просчитывал, в действительности ты можешь принять только два решения: положительное или отрицательное. И моя религия считает, что человек вправе сам выбирать из них то, которое ему ближе. Он же и несет ответственность за свое решение, а не книга судеб, которую никто никогда не видел.

– Не все то, чего не видно, не существует, – заметил Ирвин, – но в твоих словах есть логика.

– Еще бы! Кроме того, жить, веря в свободу воли, куда честнее, ты не находишь? Люди склонны искать виноватых во всех своих ошибках, постепенно теряя чувство ответственности за собственные поступки. В конечном счете это должно привести к хаосу, ведь если ты не властен над собой, то тебе не может быть стыдно. Ты не чувствуешь за собой никакой вины. Можно делать все, что угодно, считая, что это неизбежно.

– Ты говоришь страшные вещи, – сказал Ирвин, – но… – он развел руками и неуверенно усмехнулся, – я даже не знаю, что тебе возразить.

– А стоит ли?

– Из тебя получился бы отличный проповедник.

– Возможно. Тем более что в своей стране я был жрецом. До того как попал сюда.

– Понятно, – Ирвин кивнул. – Что ж, думаю, мы еще не раз вернемся к этому разговору. А теперь, может, ты покажешь мне своих питомцев?

– С удовольствием, – Зимария поднялся. – Прошу за мной.

Они направились к клеткам, за которыми шевелились фантастические создания, плоды богатого и злого воображения колдунов, неуязвимые чудовища, наделенные подобием жизни ради одной цели – лишать жизни других.