Текст книги "Время камней"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 2

Ирвин и остальные беглецы добрались до пещер чуть позже, чем рассчитывали. Когда птица села и люди выбрались из челнока, солнце давно опустилось за горизонт и над Заливом Печали темнело звездное небо. Вдоль берега тянулась небольшая горная гряда, усеянная пещерами. Здесь был целый лабиринт естественных тоннелей.

– Куда теперь? – спросил Зимария, окидывая взглядом склон.

– Надо поискать подходящее укрытие, – ответил Ирвин. – Предлагаю разбиться на несколько групп, так будет быстрее.

– Нам нужна большая пещера, – заметил Зимария, – чтобы поместились и птица, и гондола.

– Здесь есть такие, – успокоил его Ирвин, – просто надо отыскать ту, что повыше.

– Да уж, иначе нам все это добро не затащить! – усмехнулся Зимария, смерив взглядом голема и челнок.

– Если анкхели нас выследят, – буркнул кто-то из отряда, – в пещере мы окажемся как в волчьей яме.

– Там полно ходов, – возразил Ирвин, – мы сможем легко уйти от стражей.

– А ты хорошо знаком с катакомбами? – спросил Зимария.

– Нет, но у нас будет время обследовать их и присмотреть подходящие пути для бегства, – сказал Ирвин.

– Это верно, – согласился Зимария. – Ладно, хватит болтать! В конце концов, все равно мы уже здесь, так что давайте искать пещеру.

Люди разделились и через пару минут скрылись в темноте, оставив голема на берегу.

Ирвин оказался в паре с невысоким и угрюмым человеком, которого все называли Римесом. Тот провел в Маор-Агтоне чуть меньше семи лет, и сейчас ему было около сорока. Во время полета Ирвин слышал, как он говорил кому-то, что мечтает вернуться на родину, но боится, что там его отыщут анкхели, и поэтому не знает, куда податься.

Они с Ирвином шли вдоль скал, вглядываясь в темноту. То, что отряд прилетел ночью, существенно осложняло поиски, поскольку трудно было заметить входы в пещеры, зачастую скрытые разросшимися на склоне кустами.

Прошло около получаса, прежде чем Ирвину и Римесу попалось на глаза что-то подходящее. Полукруглое отверстие зияло футах в десяти над землей. Попасть туда можно было, поднимаясь по скалам, как по ступеням, и через минуту оба уже стояли на пороге пещеры.

– Надо было прихватить факелы, – сказал Ирвин, – не видно, влезут ли сюда голем и челнок.

– У меня есть кресало, – проговорил Римес, – можно подпалить какую-нибудь ветку.

– Отличная идея, – одобрил Ирвин.

Они спустились и наломали прутьев из ближайших кустов. Римес поджег их, собрав в пучок, так что получилось подобие факела. Горел он неярко, но, по крайней мере, позволял обследовать пещеру.

К радости Ирвина и Римеса, она оказалась достаточно большой. Кроме того, из нее вели два тоннеля, один из которых уходил под наклоном влево, а другой довольно круто забирал вниз.

– По-моему, подходит, – сказал Ирвин, когда они вышли из пещеры и стали спускаться по склону.

– Да, неплохое местечко, – согласился Римес. – Интересно, что нашли другие.

– Будем возвращаться?

– От добра добра не ищут. Мы и так проходили почти час.

– Ладно, – согласился Ирвин, – идем назад.

Когда все беглецы собрались у голема, оказалось, что, помимо Ирвина и Римеса, подходящие пещеры удалось отыскать еще двум группам. Но одна пещера была меньше, а в другой отсутствовали запасные выходы.

– Мы не проверяли тоннели, – признался Ирвин, когда их с Римесом расспрашивали о найденной пещере, – возможно, они и не ведут наружу.

– Но в них, по крайней мере, можно будет спрятаться, если нагрянут анкхели, – заметил Зимария. – К тому же других вариантов все равно нет.

Через полчаса голем уже затаскивал гондолу по склону. Люди суетились вокруг, следя, чтобы она не повредилась о скалы. Наконец птица и челнок оказались внутри пещеры.

Беглецы тщательно замаскировали вход кустами и развели костер. Несколько человек остались готовить пищу, а другие отправились исследовать катакомбы. Каждый держал по факелу, а замыкающий разматывал тонкую веревку, конец которой был закреплен в пещере, благо беглецы прихватили достаточно канатов и бечевы, чтобы латать тросы, крепящие челнок к голему.

На поиски выхода из пещеры им понадобилось около двух часов. Тоннель выводил на склон в четверти мили от входа. В случае нападения анкхелей через него можно сбежать. Вот только укрыться было негде, так что пришлось замаскировать отверстие и надеяться, что у крылатых стражей нет собачьего чутья и они не смогут выследить людей.

На всякий случай выставили дозор. Два человека постоянно наблюдали за небом. И, как оказалось, не зря.

Анкхели появились на второй день ближе к вечеру. Они летели широкой цепью в несколько рядов.

– Боги, сколько же их тут?! – пробормотал Зимария, глядя на небо через просветы в маскировке.

– Не меньше полусотни, – сказал Ирвин. – Неужели все здесь?

– Невозможно! Они не оставили бы башню без охраны.

– Похоже, они решили во что бы то ни стало нас отыскать, – заметил кто-то из беглецов.

– Зря мы надеялись, что они отстанут, – поддакнул другой.

– Спокойно! – проговорил Зимария, не отрывая глаз от неба. – Еще ничего страшного не случилось. Мы допускали, что они доберутся сюда, так что нет повода для паники.

– Анкхели нас не видят, – поддержал его Ирвин, – скорее всего, пролетят мимо.

– Хорошо бы! – пробормотал кто-то.

Стражи тем временем уже оказались над хребтом. Они явно смотрели не только вперед, но и вниз. Значит, допускают, что беглецы могли где-нибудь спрятаться.

– Не заметят! – пробормотал Зимария, невольно отстраняясь от маскировки, словно опасаясь, что его могут увидеть даже сквозь густой заслон из веток.

Неожиданно анкхели разделились. Большая часть двинулась дальше, а десяток снизился к подножию гор.

– Что?! В чем дело?! – раздался со всех сторон беспокойный шепот.

– Заткнитесь! – зашипел Зимария. – Жить надоело? Или не знаете, какой у них слух?!

Это подействовало, и в пещере сразу наступила мертвая тишина.

Анкхели явно совещались, время от времени поглядывая на скалы. Было не похоже, чтобы они заметили укрытие беглецов, – скорее эта группа просто должна была обследовать хребет, а затем догнать остальных.

Через несколько минут стражи разделились и полетели в разные стороны. Вскоре все они исчезли из виду.

– Как думаешь, найдут нас? – шепнул Ирвин Зимарии.

Тот пожал плечами:

– Вряд ли. Хребет большой, пещер много. А мы к тому же замаскировались.

– Если что, мы сможем отбиться?

Зимария невесело усмехнулся:

– Здесь? Нет.

– Но у нас есть арбалеты!

– И что? Это срабатывало в воздухе, да еще когда нас защищали големы, а здесь мы, как мыши в мышеловке. Одна надежда на тоннель.

– Если мы сбежим, анкхели захватят птицу!

– Кажется, мы собирались оставить ее здесь, – напомнил Зимария.

– И ты готов бросить ее?

– Так безопасней.

– Я не об этом.

Зимария взглянул на Ирвина с полуулыбкой.

– Была у меня мысль, – проговорил он, – податься на северо-восток. Хочу еще полетать на этой малышке.

– Значит, я прав, – кивнул Ирвин, – ты не хочешь бросать ее.

– Мое желание не имеет большого значения. Мы не можем сражаться с анкхелями.

– Знаю. Это обидно. Но, по крайней мере, живы останемся.

Зимария усмехнулся:

– Ты думаешь?

– А что? – насторожился Ирвин.

– Если мы сумели найти выход, то и они рано или поздно его отыщут. Стражи не перестанут нас искать, они обшарят здесь каждый закуток.

– Значит, мы в ловушке?

– Возможно, нам удастся ускользнуть от них, пока они будут обследовать пещеру. Если повезет. Но мы не сможем прятаться бесконечно.

– Слушай, хватит сгущать краски! – перебил Зимарию кто-то из беглецов. – И так тошно!

– Вот именно! – поддакнул другой. – Мы все все понимаем, но у нас нет выхода!

– Надо было лететь дальше, – вздохнул Римес.

– Да? – Зимария насмешливо поднял брови. – Самое большее через три дня анкхели нас догнали бы. Так у нас, по крайней мере, есть шанс.

Никто не ответил. Все понимали, что их предводитель прав, но слишком боялись открыто признать это. Где-то наверху кружили анкхели, и люди чувствовали себя пойманными в ловушку. Если стражи обнаружат их убежище, то не спасет никакой тоннель – анкхели позовут остальных и вместе обыщут всю округу. Так называемый запасной выход давал только иллюзию безопасности – и нутром это чуял каждый из беглецов. Одно то, что анкхели до сих пор преследовали людей, означало, что они не намерены упускать их.

– Сидеть тихо! – приказал всем Зимария. – Даже не кашлять. Следите за небом! – добавил он, обращаясь к дозорным.

Около получаса прошло в тревожном ожидании. Анкхели не появлялись – видимо, обследовали другие склоны.

– Может, улетели? – с надеждой проговорил Ирвин.

Зимария покачал головой:

– Вряд ли. Они понимают, что здесь полно подходящих мест, чтобы спрятаться.

– Почему они вообще так уверены, что мы тут были?

– Понятия не имею. Возможно, мы видели только одну поисковую партию, и на самом деле стражи действуют наугад.

– Хорошо, если так.

Через час появились анкхели. Их было трое, и они медленно пролетели вдоль склона, вглядываясь в скалы. Солнце уже начало садиться, и стало темнеть. Это было только на руку беглецам. Стражи исчезли из виду и больше не появлялись. Зимария отправил одного из дозорных на разведку. Тот прошел через тоннель и выбрался из замаскированного входа, чтобы поискать анкхелей с обратной стороны хребта. Вскоре он вернулся и сообщил, что стражей нигде не видно. Стало ясно, что они улетели, и люди вздохнули с облегчением.

– Что ж, теперь можно разойтись, – сказал Зимария. – Думаю, опасность миновала.

– Но ты решил лететь дальше, – заметил кто-то из беглецов.

– Да, похоже, я не готов расстаться с нашей птичкой, – кивнул Зимария. – Думаю, теперь, когда анкхели отправились дальше, некоторое время можно чувствовать себя в безопасности. Главное, изменить маршрут. Но я никого не заставляю лететь со мной. Желающие могут действовать по собственному усмотрению.

– С птицей опасней, – задумчиво проговорил Римес.

– Это точно, – согласился Зимария, – но, видимо, я малость разучился ходить пешком.

– И куда подашься? – спросил Ирвин.

– На северо-восток.

– Мимо Казантара?

– Возможно.

– Мне это как раз по пути, – сказал Ирвин.

– Ну, тогда добро пожаловать на борт. – Зимария обвел взглядом остальных спутников. – Кто остается?

Оказалось, что большинство не горит желанием расстаться с птицей и продолжить путь в одиночестве. Хотя оставаться с големом и было опасно, только трое решили покинуть товарищей и добираться до родных мест самостоятельно. Они не верили в то, что анкхели улетели далеко, и считали, что безопасней избавиться от птицы и гондолы.

Люди дождались утра, и отряд разделился. С рассветом трое беглецов, распрощавшись со всеми, ушли в лес, а остальные погрузились в челнок, и Зимария дал голему команду взлетать. Птица тяжело взмахнула крыльями и, сделав короткий разбег, взмыла в воздух. Какое-то время казалось, что она вот-вот рухнет обратно, однако металлические крылья поймали ветер, и голем начал подниматься все выше. Вскоре беглецы уже могли видеть хребет не перед, а под собой. Им открылась великолепная панорама: серые с буроватым оттенком горы тянулись вдоль Залива Печали, словно стеной отгораживая равнины от дувших с него ветров. До самого горизонта простиралось поросшее лесами пространство, пересеченное небольшой извилистой рекой, сверкавшей в лучах утреннего солнца. Погода выдалась на удивление ясная – за ночь небо расчистилось, и теперь на голубом фоне виднелись только три маленьких белых облачка, плывших над заливом.

Зимария поднял подзорную трубу и внимательно осмотрелся.

– Анкхелей не видно, – сообщил он через минуту, – берем курс на северо-восток. Сегодня отличный день!

– Будем надеяться, что таким он и останется, – проговорил стоявший рядом с ним Ирвин.

Он смотрел вдаль, но думал не о погоде и не о крылатых стражах, а о том, что главное испытание ждет его впереди. Если ему удастся добраться до Белой башни, то что он скажет своему господину, как оправдается? И действительно ли он заслуживает прощения, или следовало принять наказание и остаться до конца дней в Маор-Агтоне? Все это ему предстояло выяснить.

Зимария взглянул на своего спутника и хотел что-то сказать, но промолчал. Вероятно, он понял, что мыслями Ирвин сейчас далеко и его реплика относилась к погоде и конкретному дню лишь постольку-поскольку. Он сложил трубу и похлопал товарища по плечу.

– Обязательно будет! – сказал он ободряюще. – Поверь мне.

* * *

Ирвин оставался с Зимарией и другими беглецами, пока они не достигли земель, откуда можно было добраться до Казантара меньше чем за три недели. Здесь он расстался со своими товарищами.

Зимария вызвался немного его проводить. Они шли по узкому тракту, по обе стороны которого возвышались ели и сосны с раскидистыми ветвями. Дул сильный ветер, и на небе собирались дождевые тучи.

– Может, отправишься с нами? – в очередной раз предложил Зимария. Он с остальными теперь собирался лететь на север.

– Спасибо, но я должен вернуться, – покачал головой Ирвин, кутаясь в плащ. У него не было даже лошади, и добираться до Казантара предстояло пешком.

– Пообещай мне хотя бы не делать глупости, – сказал Зимария.

– Не могу. Я ведь собираюсь начать именно с одной из них.

– И преогромной!

– Согласен, – кивнул Ирвин. – Но пойми, для меня важно оправдаться. Я хочу, чтобы хозяин понял, что совершил ошибку. Я не предавал его. Во всяком случае, не так, как ему кажется.

Зимария пожал плечами:

– Он отправил тебя в Маор-Агтон. По-моему, вы в любом случае в расчете.

– Я не хочу рассчитываться с ним, – сказал Ирвин. – В том-то и дело.

– Ладно, – Зимария хлопнул его по плечу и остановился, – тебе виднее. Надеюсь, он не превратит тебя в жабу или что-нибудь в этом роде.

– Я тоже, – искренне признался Ирвин.

– Здесь наши пути разойдутся. – Зимария обернулся на дожидавшийся его корабль. – Желаю тебе удачи, дружище!

– И я тебе. Чем ты займешься?

– Пока не знаю. Подумываю найти тихое местечко и залечь на дно, пока анкхели не забудут обо мне.

– Думаешь, такое случится?

– Очень на это надеюсь. В конце концов, должны же у них найтись дела поважнее! – Зимария усмехнулся.

– Ты теперь сам стал колдуном, – заметил Ирвин.

– Только в одной области, – Зимария машинально покрутил на пальце кольцо. – Возможно, я смогу на этом заработать, но мне бы не хотелось приобретать… широкую известность. Сам понимаешь, почему.

Ирвин кивнул.

– Ладно, – сказал он, – тебя ждут.

Они обнялись.

– Прощай! – Зимария взмахнул рукой и направился обратно.

– Прощай, – отозвался Ирвин, глядя ему вслед.

Ему стало очень грустно и тоскливо, когда он вдруг понял, что остался совсем один. У него было немного еды и воды, а также одеяло и огниво, но вокруг возвышались деревья, а между ними сгущался предгрозовой сумрак, и это не поднимало настроения.

Пора было подумать об укрытии, и Ирвин, в последний раз взглянув на корабль и удаляющуюся фигуру Зимарии, сошел с тракта и углубился в лес.

* * *

Дьяк видел, как согнувшаяся под ударами ветра фигурка приближается к башне. Он сидел у большого круглого окна и смотрел на наползавшие с севера тучи. В последнее время погода только ухудшалась: осень обещала быть холодной и суровой.

– Дорогой, ты будешь еще чай? – спросила Маэрлинна, беря маленький чайник.

– Нет, спасибо, – ответил Дьяк, не оборачиваясь.

– Что ты там увидел?

– Ничего особенного, – Дьяк взглянул на жену и улыбнулся. – Тебе пора отдохнуть.

– Я не устала.

– Тебе нужно меньше времени проводить на ногах, – сказал Дьяк настойчиво. – Прошу тебя. Мне будет спокойнее.

Маэрлинна взглянула на окно и едва заметно нахмурилась: судя по всему, маневр Дьяка не обманул ее.

– Хорошо, – сказала она, ставя чайник на стол, – пожалуй, мне действительно лучше прилечь. – Она поцеловала мужа и быстро вышла из комнаты.

Дьяк слушал ее шаги, пока за дверью не воцарилась тишина. Затем он встал и подошел к окну. Фигурка была уже у самого подножия башни. Дьяк взял серебряный колокольчик и позвонил. Через несколько секунд вошел слуга и остановился в ожидании приказаний.

– Вернулся Ирвин, – проговорил Дьяк, не оборачиваясь, – впусти его.

– Слушаюсь, господин.

Когда слуга удалился, Дьяк прошелся пару раз по комнате, а затем опустился в кресло. Пощупав чайник, он налил себе немного заварки, добавил кипятка и сделал осторожный глоток.

Появление Ирвина застало его врасплох. Он никак не ожидал еще когда-нибудь увидеть предателя, и уж тем более не думал, что тот заявится в Белую башню. Что ему здесь понадобилось? Маэрлинна? Но он должен понимать, что она не оставит мужа ради слуги. Мог ли Ирвин явиться ради мести? Эта мысль также казалась абсурдной: у него не было против Дьяка ни единого шанса, даже если бы он проник в башню тайно, а не так, открыто. Оставалось только ждать, что Ирвин сам объяснит цель своего визита.

Дьяк поставил чашку и посмотрел в окно. На фоне темно-фиолетового неба сверкнула молния, за ней – другая. К жилищу колдуна быстро приближалась гроза.

Когда дверь тихо отворилась и слуга доложил, что Ирвин просит принять его, Дьяк молча кивнул. Через несколько секунд вошел Ирвин. Он был без плаща, но одет по-дорожному. Грязь и пыль свидетельствовали о долгом пути – так же, как изможденное, давно не бритое лицо.

– Хозяин! – к удивлению Дьяка Ирвин опустился на колени и низко поклонился.

Почти минуту длилось молчание. Дьяк не знал, что сказать, а слуга ждал от него хоть какого-то слова.

– Встань! – наконец проронил Дьяк. – Сядь туда, – он указал на свободное кресло.

Ирвин помялся, но выполнил приказание. Вид у него был несчастный.

– Зачем ты явился? – спросил Дьяк, хотя его в не меньшей степени интересовало, как слуга вообще выбрался из Маор-Агтона.

– Чтобы просить у вас прощения! – проговорил Ирвин. Голос у него был простуженный.

Дьяк усмехнулся.

– Мы с тобой рассчитались! – сказал он. – Ты зря пришел.

– Я хочу объяснить вам, господин, почему я так поступил! – В голосе Ирвина послышалась мольба.

– Ты хотел как лучше, – перебил его Дьяк, – я понимаю. Но я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Тебе лучше уйти! – он встал и подошел к окну.

Спиной Дьяк ощущал искательный взгляд Ирвина. Он был жалок, этот раб по природе, – как собака, которая лижет руку, что ее бьет. Как Маэрлинна могла лечь с ним – вот чего не понимал Дьяк. Даже ради любви к нему, как решилась она опуститься до связи со слугой? Да, больше никого не было, но все же… Прекрасная, благородная Маэрлинна – и это ничтожество! Дьяка передернуло.

Он обернулся.

– У меня есть для тебя одно поручение, – сказал он. – Если хочешь.

– О господин, разумеется! – глаза Ирвина просияли. – Я готов на что угодно!

– Меня ждет одно опасное дело, а даме Маэрлинне скоро предстоит разрешиться от бремени. Ее нужно доставить в город. Там есть хорошие повитухи и лекари, я уже обо всем договорился. Я дам вам охрану.

– Господин, это великая честь! – проговорил Ирвин неуверенно. Разумеется, его удивило, что хозяин поручает ему свою жену после того, как он уличил их в связи.

– Вот и отлично, – кивнул Дьяк. Говорил он сухо, по-деловому: – Вы отправляетесь завтра на рассвете. Надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы отдохнуть с дороги? Я вижу, ты проделал долгий путь.

– Да, господин, конечно. Я буду готов!

– Но прежде, – Дьяк сел в кресло и сложил перед собой руки, – ты расскажешь мне обо всем, что произошло с тобой после того, как я отправил тебя в Маор-Агтон. Полагаю, это название тебе о чем-нибудь говорит?

– О да, господин! – Ирвин понурил голову.

– Сядь и приступай. Я хочу знать все подробности. В особенности, как ты выбрался оттуда.

Ирвин опустился на стул и немного помолчал, собираясь с мыслями. Затем он заговорил и за час выложил все, что с ним приключилось. Дьяк слушал внимательно, время от времени перебивая, чтобы задать какой-нибудь вопрос или уточнить деталь. Казалось, его интересует буквально все.

– Значит, они отправились дальше на север? – проговорил он, когда Ирвин закончил рассказ на том, как его высадили из гондолы.

– Да, господин. Но не знаю, далеко ли они улетели. Анкхели наверняка гнались за нами.

Дьяк задумчиво потер подбородок. Его брови сошлись над переносицей – он над чем-то размышлял.

– Ладно, – сказал он наконец, вставая. – Можешь идти. Я сам предупрежу даму Маэрлинну о вашем отъезде.

– Слушаюсь, господин, – Ирвин поспешно поднялся и направился к двери.

– И переоденься! – бросил ему вслед Дьяк.

– Да, хозяин, – прошептал Ирвин и через секунду исчез в коридоре.

Дьяк прошелся по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Он и сам не мог понять, почему решил отправить Маэрлинну с Ирвином. Но ему было ясно одно: после появления в башне опального слуги он уже не сможет делать вид, что ничего не было. До сих пор Дьяку казалось, что ему удастся обо всем забыть, но теперь он понял, что не хочет видеть жену. Во всяком случае, пока. Для всех будет лучше, если она исчезнет из башни хотя бы на время. А Ирвин… Что ж, раз он настолько предан своему господину, пусть остается с ней.

Дьяк в сердцах ударил по оконной раме так, что стекла задрожали. Он подумает обо всем этом потом, когда у него будет время. Сначала нужно закончить с Камаэлем: вернуть старый долг, чтобы начать новую жизнь.

То, что рассказал Ирвин, чрезвычайно заинтересовало его. Особенно этот Зимария, нашедший способ управлять големами. Подобное волшебство здорово пригодилось бы Дьяку в той войне с Урдисабаном, которую он собирался развязать. Имея армию железных солдат, можно было бы превратить отвлекающий маневр в настоящую военную кампанию. Это стоило обдумать, но прежде всего следовало отыскать Зимарию – если анкхели не добрались до него первыми.

* * *

Квай-Джестра вошел в свой кабинет и быстрым шагом приблизился к столу. Остановившись в нерешительности, он запахнул тогу, хотя было совсем не холодно, и протянул руку к шкатулке темного резного дерева. Его пальцы слегка дрожали, и Первый Советник усмехнулся, заметив это. «Непозволительная слабость» решила дело – Ормак нажал потайную кнопку, и крышка, повинуясь пружине, откинулась. Внутри лежал продолговатый флакон с лиловой жидкостью, запечатанный сургучом. Квай-Джестра вынул его и, на мгновение сжав, спрятал в карман, а затем повернулся и торопливо вышел из комнаты.

Он отправился в покои сестры, где Ксанвия по-прежнему томилась в заточении. Первый Советник решил, что настало время использовать снадобье, полученное от посла Казантара в обмен на две услуги. Одну он уже оказал: похитил из тайной канцелярии документ, доказывающий причастность императора к гибели отца этого несносного лорда Маграда. Ормак понятия не имел, для чего казантарцу понадобился обвинительный акт, но передал ему его, получив взамен флакон. Другую услугу ему еще предстояло оказать.

Сделка, предложенная послом, казалась Первому Советнику выгодной, особенно теперь, когда Ормаку предстояла свадьба с дочерью императора, и он не мог рисковать и позволить кому-либо дискредитировать его. Занятия черной магией были запрещены в Урдисабане, и увлечения Ксанвии могли стоить Квай-Джестре карьеры – он хорошо помнил, что произошло с императрицей Флабрией, практиковавшей колдовство и сосланной на остров, до которого она так и не добралась. Нет, не о такой судьбе мечтал Ормак.

Первый Советник от души радовался тому, что ему не пришлось самому плести интриги против Маграда. Тот сам подставил себя и лишился милости императора. А главное, Камаэль в сердцах пообещал выдать Армиэль, невесту вероломного Сафира, за Ормака. Приготовления к свадьбе шли полным ходом – император лично следил за тем, чтобы бракосочетание произошло как можно быстрее. Первый Советник ни разу не говорил с будущей женой и не виделся с ней наедине, но это нисколько его не заботило: высокий статус, который он получит после свадьбы, – вот единственное, что ему было нужно от этого союза. Роду Квай-Джестра предстояло вознестись на вершину власти, поскольку теперь именно Ормак должен был дать Урдисабану наследника.

К чувству радости примешивалось и другое – торжество победы над соперником. Сафир, этот сирота с большим кошельком, оказался в изгнании, и теперь его богатство отойдет в казну, а род будет предан забвению. Ормак даже подумывал о том, чтобы купить что-нибудь из недвижимости Маградов, – возможно, их фамильное поместье.

Но это все потом, а сейчас предстояло решить более насущные дела.

Когда Первый Советник подошел к двери, ведшей в покои сестры, четыре стражника почтительно расступились перед ним, а один достал ключ и отпер дверь. Квай-Джестра переступил порог и огляделся в поисках Ксанвии.

Та сидела на кровати спиной к нему, в ночной рубашке, хотя время давно перевалило за полдень и за окном светило солнце.

– Это ты? – проговорила она бесцветным голосом, не оборачиваясь. – Я ждала тебя.

– Брось свои дешевые фокусы! – ответил Ормак раздраженно. – Я знаю, что без своих машин ты ни на что не годна.

Ксанвия презрительно фыркнула:

– Так же, как ты без своих солдат, дорогой братец!

– Приказывать солдатам законно, – ответил Квай-Джестра, запирая за собой дверь взятым у охранника ключом, – не то что… – он брезгливо поморщился.

– Демонам? – договорила за него Ксанвия. – Брось, ты мне льстишь! На это способны только действительно могущественные маги. А я всего лишь пробую свои силы.

– И обходится это весьма недешево.

– Денег пожалел? – Ксанвия обернулась и в упор взглянула на брата. Ормак невольно вздрогнул.

– Император Камаэль не одобряет занятия черной магией, – сказал он, чтобы потянуть время. Ему нужно было собраться с духом.

– Старая песня! – девушка отвернулась. – Уверена, сам он знает не одно заклинание. Просто не хочет, чтобы другие обладали могуществом. Вдруг кому-нибудь придет в голову покуситься…

– Замолчи! – резко оборвал сестру Ормак, откупоривая флакон и выливая его содержимое в небольшой стакан, стоявший на столике возле кровати.

– Боишься, что кто-нибудь услышит? – усмехнулась Ксанвия, поднимаясь с кровати и подходя к окну. Ее стройный силуэт вырисовывался под прозрачной тканью ночной рубашки, и Ормак на мгновение отвлекся от приготовления зелья, не в силах справиться с собой – уже не один год его одолевал страшный порок, который он старался скрыть, но подозревал, что для сестры его преступная страсть не осталась тайной. «Наверняка она и сейчас дразнит меня!» – подумал он со злостью и быстро прошептал заклинание, в котором не было ни одного знакомого ему слова.

– Чем ты там занимаешься? – резко обернулась Ксанвия. – О, решил меня отравить?! – она презрительно скривилась. – Или, может… усыпить? – Она игриво подняла брови и направилась к Ормаку, покачивая бедрами. Он судорожно сглотнул. – Постой, я чувствую… магию! – Ксанвия недоуменно взглянула в лицо Квай-Джестры, и в ее глазах появилась насмешка. – Вот так так, братец! Сам обвиняешь меня в колдовстве и при этом не стесняешься заниматься этим прямо на моих глазах. Даже не знаю, как это назвать: храбростью или безрассудством! – Она остановилась напротив Ормака, глядя на него со смесью презрения и злости.

Он сжал в руке стакан и развернулся к сестре.

– Надеюсь, ты не думаешь, что можешь заставить меня это выпить? – проговорила она, иронически поднимая бровь.

– Кровь рабов, которых ты еженедельно приносишь в жертву, – процедил Ормак, подступая к ней, – уже пропитала каменные плиты, которыми выложен…

– Только не говори, что тебе их жаль! – перебила Ксанвия, медленно пятясь. В глазах у нее, впрочем, не было ни капли страха. – Или опять денег пожалел? Попроси у своего будущего тестя, уверена…

Ее прервала сильная пощечина. Ормака трясло от злости.

– Не смей! – прошептал он, хватая Ксанвию свободной рукой за горло. – Сейчас я навсегда лишу тебя возможности ставить под удар мои планы! – Он запрокинул голову сестры и прижал стакан к ее губам.

Девушка вцепилась ему в лицо ногтями, но он тряхнул ее так, что стукнули зубы.

– Выпей, или я сам донесу на тебя Камаэлю! – пригрозил он.

– Никогда ты этого не сделаешь! – прохрипела Ксанвия, глядя ему прямо в глаза. – И сам знаешь, почему!

Ормак выпустил ее, но лишь для того, чтобы ударить. Ксанвия упала на пол, и он прижал ее локти коленями, свободной рукой разжал рот и вылил в него содержимое стакана.

– Будь ты проклят! – прохрипела Ксанвия, как только он отпустил ее. Она попыталась засунуть себе два пальца под язык, но Ормак снова ударил ее. На этот раз девушка потеряла сознание.

– Derri juvas frepoiz! – произнес Квай-Джестра шепотом прямо ей в ухо, наслаждаясь каждым словом, хоть и не понимал их значения.

Теперь он избавится от ее своенравности и станет достойным женихом принцессы Армиэль. Та хоть и дала свое согласие на брак, но ее сердце еще тосковало по проклятому Маграду, оказавшемуся предателем, и Квай-Джестра понимал, что если до императора дойдет и будет впоследствии подтвержден слух, что сестра Ормака занимается черной магией, вопрос о его супружестве будет закрыт раз и навсегда, причем отнюдь не так, как ему хотелось бы.

Ксанвия застонала, приходя в себя. Она приоткрыла глаза и попыталась встать, но тут же обмякла. Подхватив сестру на руки, Ормак отнес ее на кровать и накрыл одеялом. Барон Деморштский сказал, что зелье подействует через семь часов. Их она проведет в забытьи, а когда проснется, уже не будет помнить, что когда-либо интересовалась черной магией, позабудет все, что узнала за время своих кровавых магических обрядов. У Ормака была еще одна причина желать этого – он боялся, что Ксанвия обретет такую власть, что он станет второй фигурой в семье Джестров. А этого Первый Советник допустить никак не мог.

Бросив последний взгляд на сестру, Ормак забрал склянку и вышел, приказав стражникам охранять дверь по-прежнему. Ему еще предстояло избавиться от всех этих жутких орудий пыток, коллекцию которых собрала Ксанвия, чтобы исторгать из рабов предсмертный ужас, который, как считала она, наделяет ее обряды особой силой. И книги, по которым она изучала магию, тоже нужно будет… нет, не сжечь – оборвал сам себя Квай-Джестра (они еще могут пригодиться), но хорошенько спрятать. Теперь уже, конечно, не от сестры, а от посторонних глаз.

И еще, торопливо проходя по безлюдным залам, Ормак подумал о том, что теперь, после того как он воспользовался снадобьем казантарца, ему придется рано или поздно возвращать долг. Если у него и была вначале мысль обвести колдуна вокруг пальца, то после увиденного в Цирке, когда барон Деморштский взмыл в поднебесье на драконе, державшем в лапах Сафира-Маграда, любые сомнения по этому поводу отпали.