Текст книги "Время камней"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Нармин добрался до последних деревьев и устроился за большим кустом, откуда мог незаметно наблюдать за цитаделью. Вначале он внимательно вглядывался в местность, пытаясь понять, нет ли вокруг башни часовых или аванпостов. Так ничего и не обнаружив, он вытащил подзорную трубу и стал разглядывать обиталище Магоро.

Строение было, мягко говоря, внушительным. На его постройку, должно быть, ушел не один год. Кроме того, Нармин не представлял, какими приспособлениями должны были пользоваться рабочие, чтобы возвести столь гигантскую башню. Архитектура также поражала: в ней не было ничего привычного глазу, словно зодчий прибыл из очень далеких мест, где у людей были совершенно особенные представления о формах и пропорциях. Вообще же башня производила одновременно и завораживающее, и отталкивающее впечатление.

Нармин закончил осмотр и задумался. С той стороны, которая была доступна изучению, виднелась одна дверь в основании и несколько рядов бойниц. Над балконом, окружавшим башню по периметру, имелись окна – судя по всему, там располагались жилые помещения. Армаоку нужно проникнуть именно туда – в покои Магоро, – но для этого необходимо было преодолеть нижние этажи, не говоря уже о том, что он понятия не имел, как попасть в цитадель. Единственное, что приходило в голову, – воспользоваться кошками и тросами, но Нармин сомневался, что этот маневр останется незамеченным. С другой стороны, он не видел ни одного дозорного, даже балкон был пуст. Значит, и наблюдать за ним некому. Но поверить в подобное небрежение Армаок никак не мог. Здравый смысл подсказывал ему, что охрана должна быть, просто он ее не видит. Это делало честь Магоро и добавляло проблем Нармину. Тем не менее настала пора действовать.

Гроза постепенно уходила на юг, и молнии вспыхивали все реже. Это было на руку Армаоку, поскольку позволяло ему делать более длинные перебежки. Выждав подходящий момент, он побежал к башне, низко пригибаясь к земле. Сделав шагов десять, он распластался в мокрой пожухлой траве и замер. Через несколько секунд сверкнула молния, осветившая все вокруг не меньше чем на четверть мили. Нармин поднялся и двинулся вперед, но вскоре снова упал на землю.

В результате путь до башни занял у него около получаса, но он не жалел потраченного времени. На поиски Магоро у него впереди почти вся ночь, а гроза успела уйти довольно далеко, так что теперь кругом царила непроглядная тьма. Дождь тоже начал постепенно стихать, хотя был еще довольно сильным.

Нармин укрылся у подножия башни. Над головой едва виднелся балкон. Армаок прикинул, хватит ли у него длины веревки, и понял, что нет: он никак не рассчитывал, что придется карабкаться так высоко. Однако он заметил ряд бойниц, через которые смог бы протиснуться.

Раскрутив трос с кошкой на конце, Нармин сделал бросок, но железо только чиркнуло по кладке, и крючья упали вниз. Армаок быстро подобрал их и сложил веревку. Вторая попытка также не удалась: было слишком темно и ветрено. Наконец с третьего раза Нармину удалось зацепить кошку за край бойницы. Подергав трос и убедившись, что он надежно закрепился, Армаок оставил все лишние вещи у подножия башни и полез вверх.

Это оказалось трудным и изнурительным занятием. Дождь намочил веревку, и карабкаться по ней было сущим мучением. Кроме того, промокшая одежда тянула вниз. Нармин дважды отдыхал, пока достиг бойницы, и, перевалившись через подоконник, оказался внутри башни.

Прежде чем оглядеться, он почти минуту сидел, привалившись спиной к стене, и пытался отдышаться. За это время глаза привыкли к темноте комнаты, и Нармин смог разглядеть большое кресло, накрытое тканью, и пару стульев, поставленных одно на другое. Судя по всему, комната служила кладовкой. Это было странно: помещение, в котором находилась бойница, не могло не использоваться. За ним должны были следить, а здесь не было даже решетки – словно никто не опасался, что внутрь может пробраться посторонний. Нармин поднялся на ноги и обошел комнату, но так и не обнаружил ничего, свидетельствовавшего о том, что здесь кто-либо дежурил хотя бы время от времени. Могло ли быть, что башня не охранялась? В это Армаок поверить не мог. Он готов был скорее списать отсутствие часовых на небрежность стражи. Что ж, ему это только на руку.

Нармин осторожно подошел к двери. За ней не было слышно ни звука. Армаок взялся за ручку и толкнул. Дверь не подалась. Тогда он потянул ее на себя. С тихим скрипом она отворилась, и Армаок выглянул в коридор.

Здесь тоже было темно. Пришлось подождать, пока глаза привыкнут, и все равно Нармин продвигался, касаясь рукой стены. Он шел медленно, чутко прислушиваясь и понятия не имея, куда идет.

Через несколько минут Армаок обнаружил перед собой крутую лестницу, ведущую наверх, и начал подниматься. Вскоре впереди забрезжил слабый красноватый свет. Когда Нармин добрался до следующего этажа, то понял, что где-то наверху горят факелы. Значит, там люди. Действовать следовало крайне осторожно, ведь в любой миг кто-нибудь мог отправиться вниз. Армаок шел очень медленно, стараясь не шуметь и не задевать стен, и в конце концов попал в коридор, на стенах которого были укреплены в железных уключинах редкие факелы. Они давали слабый колеблющийся свет, но после блуждания в потемках Нармин был рад и этому.

Он двинулся вдоль коридора, молясь всем богам подряд. Время от времени попадались запертые двери, из-за которых не доносилось ни звука. Башня была огромна: ее круглая в сечении форма совершенно не ощущалась. Нармин не знал, добрался ли он до этажа, вдоль которого шел балкон, и хотел выяснить, где он находится. Для этого надо было попасть в одну из комнат с окном и выглянуть наружу – другого способа он не видел.

Армаок еще несколько минут бродил по коридору, прежде чем рискнул открыть одну из дверей, но комната оказалась без окон. Зато выглядела обжитой: здесь был стол, окруженный стульями, шкаф и гора посуды. Кроме того, Нармин разглядел канделябр с оплавившимися свечами, так что, судя по всему, в этом помещении регулярно бывали стражники или слуги.

Закрыв дверь, Армаок двинулся дальше. Он сделал еще три попытки, но лишь последняя увенчалась успехом: в дальней стене комнаты имелось окно, закрытое плотными ставнями. Нармин вошел и прикрыл за собой дверь. Отодвинув щеколду, он распахнул дубовые створки и высунулся наружу. Балкон находился минимум двумя десятками футов выше. Выругавшись про себя, он вышел в коридор и торопливо вернулся на лестницу. Предстояло преодолеть, по крайней мере, пару этажей. Он начал подниматься, понимая, что может столкнуться с людьми Магоро в любую секунду. Поэтому в одной руке он держал заряженный арбалет, а в другой – меч. Но ему никто не встретился, и Нармин благополучно добрался до этажа, который, как он прикинул, был ему нужен.

Здесь было не больше света, чем на нижних ярусах, но зато по полу шла ковровая дорожка, глушившая шаги, а вдоль стен стояли узкие скамейки, не мешавшие ходить. Из-под дверей пробивались желтые полоски света и доносились голоса. Нармин услышал бряцание оружия и поспешил вперед, где виднелся поворот, за которым можно было укрыться. Но его предосторожности оказались напрасными: никто не вышел.

Армаок не сомневался, что покои Магоро охраняются, и двинулся по коридору, держа оружие наготове. Одновременно он прокручивал в голове возможные варианты атаки. Очевидно, следовало сделать ставку на внезапность. Стражники не должны понять, что на них напали. Обезвредив их, Нармин ворвется в комнату Магоро и убьет его, а затем помчится к лестнице, чтобы спуститься туда, где оставил трос. Соскользнув по нему, побежит к лесу, где можно затеряться среди деревьев. Плащ должен в этом помочь. Армаок надеялся, что Магоро удастся прикончить тихо и погони не будет хотя бы несколько минут.

Однако он все шел, а охраны нигде не было. Даже слуги не появлялись. Нармин начал нервничать: он не знал, как определить, где находится Магоро. Отыскав комнату, откуда не доносилось ни звука и где не было света, он вошел и сразу направился к окну. Распахнув ставни, он выглянул и с удивлением обнаружил, что поднялся слишком высоко: балкон располагался прямо под ним, этажом ниже.

Нармин обвел комнату глазами в поисках чего-нибудь подходящего для спуска. Его взгляд упал на моток веревки – тонкой и годной разве что на то, чтобы сушить на ней белье. Зато ее было много, и Армаок, отложив оружие, принялся нарезать и перевивать ее так, чтобы получился короткий, но прочный канат. Закончив, он обвязал один конец вокруг дверной ручки, а другой перекинул через подоконник. Вскарабкавшись на окно, Армаок начал осторожно спускаться, молясь, чтобы веревка выдержала его вес.

Но она не подвела, и вскоре Нармин очутился на широком балконе. К тому времени тучи разошлись и на небе показалась ущербная луна, освещавшая башню. Армаок шел вокруг террасы, пока не оказался возле освещенного окна. Осторожно заглянув в него, он увидел трех слуг, сидевших вокруг стола и игравших в кости. Пригнувшись, он почти прошел мимо и двинулся дальше. В следующем окне Нармин разглядел четверку охранников, двое из которых мирно спали, повалившись на кушетки, а их приятели выпивали из глиняных кружек. Между ними стоял кувшин, и, судя по их болтовне, они успели изрядно поднабраться.

Армаок пробрался мимо и очутился возле ведущей с балкона в башню двери. Она была закрыта, но неплотно – из щелки струился желтый свет. Внутри было тихо, но Нармин ощущал чье-то присутствие. На ум совсем некстати пришла Пирасиона. Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, но они не оставляли его. Мысленно выругавшись, Армаок приблизился к щели и начал осторожно приоткрывать дверь. За ней были занавески, по краям плотные, а посередине полупрозрачные. Сквозь них Нармин различил стоящую фигуру, принадлежавшую довольно крупному мужчине. Возможно, это и был Магоро. Армаок перевел дух и прислушался, но в комнате по-прежнему было тихо. «Хорошо хоть, не нужно убивать стражников», – попробовал подбодрить себя Нармин, но у него ничего не вышло: его охватила нервная дрожь, с которой он никак не мог совладать. В голову упорно лезли мысли о Пирасионе и мертвом бароне.

Чтобы прекратить это, Армаок рывком распахнул дверь и ринулся внутрь. При его появлении мужчина резко развернулся и вскинул руку. Нармин выстрелил в него из арбалета, но стрела, к его изумлению, замерла в воздухе. Однако куда больше Армаока поразил стоявший перед ним человек. С легкой усмешкой в глаза ему смотрел Хорг Ариган Дьяк. И от него исходило нечто, заставившее Нармина внезапно почувствовать слабость во всем теле. Ноги его подкосились, и он рухнул на пол, разжав пальцы и выпустив оружие.

– Добро пожаловать, – сказал казантарец, глядя на распластавшегося у балконной двери Армаока.

Он взял с каминной полки маленький колокольчик и позвонил. Почти сразу в комнату вошли четверо охранников – тех самых, которых Нармин видел в соседней комнате, – и ни один из них не выглядел заспанным.

– Обыщите моего гостя и усадите в кресло, – приказал им Дьяк, придвигая для себя стул, – и позовите минут через десять лорда Маграда.

Стражники отобрали у Нармина оружие, обшарили его карманы, подняли и усадили напротив хозяина башни. Армаок понимал, что его парализовали при помощи волшебства, но чувствовал, что может говорить. Однако пока предпочитал молчать. Было ясно, что его ждали и просто заманили в ловушку. Возможно, казантарец не думал, что незваный гость продвинется так далеко. Что ж, Нармину хотелось думать, что ему удалось хотя бы удивить Дьяка.

Тем временем охранники вышли, повинуясь знаку хозяина, и Армаок остался с казантарцем наедине. Тот смерил его снисходительным взглядом и взял со стола бокал белого вина. Отпив маленький глоток, он покрутил фужер в руках и сказал:

– Лорд Армаок, если не ошибаюсь?

– К вашим услугам, – Нармин постарался, чтобы голос не выдал страха, который он испытывал.

– Зачем пожаловали? На дружеский визит не похоже.

– Тут вы правы.

– Какую же цель вы преследовали? – Дьяк держался подчеркнуто вежливо, и казалось, будто ему и так уже все известно.

– Полагаю, она для вас не секрет, – ответил Нармин.

– Я лишь подозреваю. – Дьяк достал кисет, трубку и принялся набивать ее табаком.

Хотя он был в домашней одежде, Армаок с удивлением заметил под ней черный панцирь. Похоже, его визита и правда ждали.

– Ошибусь ли я, если предположу, что вы прибыли сюда с целью убить некоего Магоро, изрядно досаждающего вашему императору? – спросил Дьяк, раскуривая трубку и не глядя на пленника.

– Нет, вы абсолютно правы, – ответил Нармин, не видя смысла отпираться. – Могу ли и я озвучить догадку?

– Прошу, не стесняйтесь, – казантарец с самодовольным видом выпустил вверх струю сизого дыма.

– Вы и есть Магоро?

Дьяк кивнул.

– Лорд Армаок, – проговорил он с чуть насмешливой улыбкой, – скажите, как вам стало известно про это место? – он повел вокруг себя рукой.

Нармин попытался пожать плечами, но у него не вышло.

– Не хотите отвечать? – неправильно понял его молчание Дьяк. – Что ж, тогда я спрошу по-другому: не получили ли вы сведения о местонахождении моего убежища от Первого Советника Квай-Джестры?

– Хотите сказать, он работает на вас? – скептически отозвался Нармин. В это он поверить не мог.

– Отнюдь. У этого человека свои интересы, и связаны они целиком с Урдисабаном. Но как вы думаете, могли его шпионы добраться сюда и, главное, покинуть окрестности башни без моего желания?

– Значит, вы позволили им выследить вас?

Дьяк кивнул. Он уже докурил трубку и встал, чтобы вытряхнуть пепел в камин.

– Но зачем? – спросил Нармин, следя за ним взглядом.

– Чтобы вы пришли ко мне.

– Я?

– Ну разумеется. – Дьяк ухмыльнулся. – Кого еще послать, как не того, кто прошел школу ассасинов, да к тому же путался с женой своего начальника? Об этом уже поползли слухи, а вы же знаете, как Камаэль не любит шумихи.

Нармина слегка покоробило от того, с каким пренебрежением казантарец назвал императора по имени, но он промолчал: сейчас не хотелось вступать в препирательства. Ему было любопытно узнать, насколько глубоко влез Дьяк в дела Урдисабана.

– Зачем я вам понадобился? – спросил он.

– Мне интересны люди, которым я могу что-нибудь дать, – отозвался казантарец.

– Неужели и я вхожу в их число? – усмехнулся Нармин.

Дьяк пожал плечами:

– Может, да, а может, и нет. Это я и собираюсь выяснить.

– Слушаю.

– Во время одного нашего разговора вы обмолвились, что были бы не прочь кое о чем позабыть. Думаю, не ошибусь, если предположу, что речь шла о леди Мартинбейр.

– Вы очень догадливы, – не стал отпираться Нармин.

– Я могу избавить вас от чувства к ней и даже от воспоминаний о том, что вы совершили ради нее. Вас ведь это мучает?

– Еще как! – признал Нармин. – И что вы хотите взамен?

– Судя по тому, как скоро вы об этом спросили, вы склонны отказаться от моего предложения, – заметил Дьяк.

Он вернулся к столу и сел на стул, положив руки на колени.

– Это вы наслали на меня сны о… Пирасионе? – спросил Нармин.

Дьяк кивнул:

– Мне хотелось, чтобы вы припомнили то, что совершили. Больше я не стану так делать, но вы же понимаете, что воспоминания все равно будут вас преследовать.

– Прекрасно понимаю, – отозвался Нармин. – Знаете, господин посол, ваше предложение действительно очень заманчиво. Я бы с великим удовольствием избавился и от своей страсти, и от видений прошлого, но я знаю, что вы потребуете взамен то, что я не смогу вам дать.

– Что же, например?

– Измену.

Дьяк несколько секунд смотрел на Нармина, затем взял бокал и сделал большой глоток. Поставив его на место, он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Что ж, – сказал он, пожав плечами, – раз так, то я вынужден оставить вас здесь в качестве пленника, пока мои дела в Урдисабане не будут закончены.

– Хотите сказать, что не убьете меня? – Нармин был искренне удивлен.

– Зачем? Я не получаю удовольствия от насилия, – сказал Дьяк. – Я вижу в нем только необходимость нашего несовершенного мира.

– У вас очень извращенное представление о нашем мире, – заметил Нармин.

Казантарец поднял брови.

– Это говорит убийца? Вспомните старого барона.

– Вам известно, как я наказан, – мрачно ответил Нармин.

– Это так, – согласился Дьяк.

– Откуда вы узнали об отравлении?

– Мне это кажется очевидным. Молодая жена, старый муж. Привлекательный лорд, который почти всегда рядом. Болезнь и смерть супруга, слухи о любовной связи, – казантарец развел руками.

– А Сафир? – спросил Нармин. – Он здесь на каких правах?

– Об этом вы сами его спросите. Вы же слышали, как я приказал его позвать.

– Он действительно изменил короне?

– И да, и нет.

– Как это понимать?

– Он сам объяснит, если захочет. – Дьяк поднялся. – Я уже слышу его шаги.

– Что бы вы потребовали, если бы я согласился на ваше предложение? – неожиданно для самого себя спросил Нармин.

– Помочь вашему другу.

– Сафиру?

– Да.

– В чем?

– Убить императора. – Дьяк направился к двери и распахнул ее в тот самый миг, когда на пороге возник Сафир.

Пропустив его в комнату, казантарец посторонился.

– Поговорите, – сказал он, – возможно, ты убедишь лорда Армаока.

Кивнув Сафиру, он вышел, закрыв дверь.

Нармин оглядел друга с головы до ног. Тот немного изменился. Кажется, взгляд стал жестче и выражение лица приобрело сосредоточенность, ранее ему несвойственную.

– Здравствуй, – проговорил Сафир, подходя и останавливаясь перед Намином. Вид у него был несколько смущенный.

– Ты не похож на пленника, – ответил Армаок, проигнорировав приветствие.

Сафир помолчал.

– Я его ученик, – проговорил он наконец.

– И чему он тебя учит? Как убить того, кто вырастил тебя? Того, кто…

– Не говори так! – резко оборвал Сафир Нармина и нервно прошелся по комнате.

Армаок следил за ним взглядом.

– Ты не знаешь того, что знаю я! – проговорил Сафир, останавливаясь. В его голосе слышалась боль.

– Расскажи мне, – попросил Нармин, чувствуя, что другу нужно выговориться.

Сафир помолчал, словно не мог решиться. Наконец он вздохнул и сел на стул.

– Камаэль приказал убить моих родителей, – сказал он. – Возможно, он боялся, что род Маградов станет слишком силен или еще что-то заставило его оклеветать моего отца, но факт остается фактом: легионеры действовали по приказу императора.

– Тебе сказал об этом казантарец? – скептически спросил Нармин.

– У меня есть доказательство!

– Какое?

Сафир достал из кармана сложенный листок и протянул Армаоку. Тот быстро пробежал его глазами.

– Ты уверен, что это не подделка?

– Вполне.

– Почему?

Сафир промолчал. Он не мог сказать, что во многом поверить в виновность Камаэля его вынудили сны, в которых он видел смерть своих родителей. Нармин наверняка сказал бы, что это всего лишь мороки, которые насылал на Сафира Дьяк. Возможно, так оно и было, но Сафир не сомневался в подлинности документа – он хорошо знал и почерк императора, и оттиск государственной печати, который видел не раз. Кроме того, сны были так реалистичны, что не поверить в них он не мог. Тем не менее Сафир понимал, что это слабые доводы для скептически настроенного Нармина, и не хотел попусту спорить.

– Я совершу возмездие любой ценой, – сказал он, глядя в сторону. – Кровь моих родителей взывает к отмщению, и я не могу пренебречь долгом. Ты знаешь это не хуже меня!

– Я давал клятву верности императору, – проговорил Нармин, подумав, – и ты тоже. Но ты забыл о ней, ослепленный жаждой мести. Теперь, когда прошло время, не кажется ли тебе, что все эти рассказы о смерти твоих родителей на самом деле могут быть выдумками казантарца, который старается заставить тебя плясать под свою дудку. Не пора ли опомниться, друг?

Сафир отрицательно покачал головой.

– Ты верно сказал, что я поклялся в верности императору. Но у меня есть и другой долг, – ответил он, – не менее священный. На его стороне традиции и весь уклад нашей жизни.

– Ты имеешь в виду месть?

Сафир мрачно кивнул:

– Души отца и матери будут взывать ко мне после моей смерти, понося за то, что я оставил их убийцу без возмездия.

– Да, и здесь ты прав, – согласился Нармин, – но ты ведь хочешь поднять руку на императора сам, не пользуясь чужими… услугами. Это прямое нарушение клятвы верности.

– А ты предлагаешь нанять убийц?

– Я не могу предлагать тебе этого. Я верен присяге.

– Послушай, – Сафир взглянул прямо в лицо Нармина, – даже если его убьют по моему приказу, клятва будет нарушена. Эта уловка ничего не будет стоить, когда мне придется держать ответ перед богами. Ты и сам это знаешь.

Нармин кивнул, с удивлением обнаружив, что постепенно обретает способность двигаться.

– Поэтому, – продолжал Сафир, – я убью его сам. Нет смысла отказывать себе в этом удовольствии.

– Но я не могу позволить тебе! – Нармин покачал головой.

– Собираешься мне помешать? – Сафир был удивлен. – Но ты в плену.

– Так же, как ты.

– Отнюдь. Вот мой меч, – Сафир дотронулся до эфеса. – А где твой клинок?

– И все же это мой долг, – Нармин посмотрел в глаза Сафиру. Тот невольно вздрогнул, потом усмехнулся через силу.

– Ничего у тебя не выйдет, друг, – проговорил он тихо. – Радуйся, что остался жив, и наслаждайся жизнью.

– Я найду способ, – отчеканил Нармин.

– Наша дружба для тебя ничего не значит?

– Ты клятвопреступник.

– Пока нет.

– В своем сердце – уже да.

– Не тебе судить мое сердце! – Сафир вспыхнул, и его рука непроизвольно сжала эфес.

Заметив это, Нармин криво усмехнулся.

– Собираешься убить безоружного, лорд Маград? Неплохое начало.

Сафир опустил руку.

– В этом нет нужды, лорд Армаок, – возразил он негромко. – Но помни, что ты не сможешь помешать мне. Я сказал!

– А я услышал, – отозвался Нармин.

Сафир повернулся и пошел прочь. Нармин проводил его задумчивым взглядом. Он понимал, что его друг не остановится и сделает все, чтобы убить императора. Его личный долг оказался для него важнее государственного, выше которого, казалось Нармину, нет ничего. И вот теперь Сафир собирался нарушить клятву из-за россказней врагов Урдисабана. Нармин не понимал, как его друг мог быть так слеп и не видеть, что его используют. Даже если обвинительный акт был подлинным, все равно казантарец манипулировал Сафиром.

Через минуту в комнату вошел Дьяк в сопровождении двух телохранителей. Он сделал им знак поднять Нармина, и те подхватили пленника под руки.

– Думаю, вы заметили, что к вам отчасти вернулась подвижность, – заметил Дьяк. – Не обольщайтесь: я просто ослабил чары. Если не будете делать глупости, я сниму их вовсе.

– Сделайте одолжение, – отозвался Нармин, повисший между дюжими стражниками, словно куль картошки.

– Не пытайтесь бежать, мои люди обучены куда лучше вас, – предупредил Дьяк. Он сделал едва заметный пасс, и Нармин почувствовал, что обрел возможность снова управлять своим телом. – Я выделю вам комнату, и вы не будете испытывать ни в чем нужды. Но ваши передвижения по замку придется ограничить.

Армаок никак не отреагировал на слова казантарца. Он вспомнил о преторианцах, оставшихся в лесу дожидаться его. Вскоре они отправятся в Урдисабан, решив, что их предводитель погиб. Возможно, тогда Камаэль пошлет большой отряд, который возьмет башню приступом. Главное, чтобы это произошло до того, как Сафир и Дьяк приведут в исполнение свой план – тогда Нармину удастся предупредить императора о грозящей опасности. Но все это могло занять слишком много времени, которого не было. Армаок не сомневался, что Сафир будет действовать быстро и решительно, да и его так называемый учитель едва ли станет затягивать, так что, вероятно, вскоре они попытаются убить Камаэля. Он решил сегодня же обдумать, что предпринять и как ему следует поступить, поскольку, несмотря на желание остановить Сафира, он не мог представить себе, что посмеет вонзить в сердце друга меч. Даже если он у него будет.

– Я с вами прощаюсь, – сказал тем временем Дьяк, подходя к двери. – Мои люди отведут вас. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь к слуге, которого вам укажут.

– Это еще не конец! – проговорил Нармин тихо.

Казантарец улыбнулся.

– Вы правы, – сказал он, – все только начинается.

– Вам не удастся застать императора врасплох, – сделал Армаок последнюю попытку вынудить Дьяка выдать хотя бы часть их с Сафиром плана. Если ему все же удастся бежать, он будет знать, чего следует ожидать.

– Не думайте об этом. Отдыхайте, – казантарец открыл дверь и переступил порог. – Кстати, забыл сказать про ваших людей. Тех, что вы оставили в лесу, – пояснил он, так как Нармин изобразил на лице недоумение. – Не рассчитывайте, что они приведут помощь.

– Почему? – невольно вырвалось у Армаока.

– Боюсь, лорд, они все мертвы, – с этими словами Дьяк исчез в коридоре.

Стражники слегка подтолкнули Нармина вперед, и он послушно поплелся к выходу. Его мысли вертелись вокруг последней фразы казантарца. Дьяк оказался слишком хитер, его трудно обойти. Казалось, он предвидит действия своих врагов на несколько шагов вперед.

«Проклятый колдун!» – выругался про себя Армаок. Пока он здесь, выбраться из башни не удастся – это ясно. Но рано или поздно ему придется убраться – хотя бы для того, чтобы организовать покушение на императора. Тогда можно будет попытаться сбежать. Главное, чтобы не оказалось слишком поздно.

Шагая по гулким коридорам в сопровождении стражников, Нармин думал о том, что ради блага империи и верности присяге ему придется забыть о дружбе – как Сафир забыл о своем долге во имя кровной мести. Армаок не винил Маграда, но и не оправдывал. Он понимал, что если они встретятся, то впервые окажутся по разные стороны баррикад. Поэтому Нармин молил богов, чтобы те не допустили их встречи – пусть Сафира остановит кто-нибудь другой, тот, для кого его жизнь ничего не значит.