Текст книги "Время камней"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3

Новый полет длился долго. Ящер нес Сафира и Дьяка над лесами и равнинами, озерами и реками, оврагами и холмами. На ночь они приземлялись где-нибудь в безлюдном и тихом местечке, чтобы поесть и поспать. Путь занял почти неделю.

Наконец ленивец-ящер опустился на небольшую скалу посреди пустыни. Сафир спрыгнул с седла и огляделся. На востоке виднелась цепочка дюн, ветер сдувал с них песок. Красное солнце, похожее на сгусток расплавленного металла, висело над горизонтом на фоне чистого бледно-голубого неба.

– Зачем мы сюда прилетели? – спросил Сафир, обернувшись к Дьяку, который замешкался, пытаясь что-то отыскать в седельной сумке.

– Чтобы овладеть магией, ты должен сперва познать самого себя, – ответил казантарец. – Тут это и случится.

– Вот так просто? Здесь и сейчас?

– В этой самой пустыне, – подтвердил Дьяк, извлекая из сумки два плоских камня и спрыгивая. – Тебе придется пройти испытание, которое не каждому по зубам. Но я верю, что ради цели, которую ты преследуешь, ты найдешь в себе силы. – Колдун ловко спустился со скалы и положил один из камней на песок.

– Что это за место? – спросил Сафир, следуя за ним.

– Пустыня Неизбежности.

– Зачем мы здесь? В смысле, я понял, что должен познать себя, но нельзя ли поконкретнее?

– Очень скоро тебе все станет ясно, – пообещал Дьяк. – Не спеши. – С этими словами он начал наносить ритмичные удары вторым камнем по лежавшему на песке.

– Что ты делаешь? – спросил Сафир. – Это не кремень, из него не высечешь искру. К тому же я не вижу дров.

– Тогда, наверное, ты догадаешься, что я не пытаюсь высечь искру, – ответил Дьяк.

– Что же ты делаешь?

– Вызываю хэрда.

– Кого? – брови Сафира невольно поползли вверх.

– Хэрда. Так их называют. Огромные песчаные змеи, которые обитают в этой части пустыни. Ты никогда не слышал о них?

Сафир отрицательно покачал головой.

– Неудивительно. О них мало кто знает. Не считая местных жителей, конечно.

– Здесь кто-то живет?

– Не совсем здесь, но наподалеку. Охотники из ближайших поселений иногда приходят, чтобы раздобыть несколько чешуек хэрда. Они очень ценятся в некоторых странах. Из них делают щиты и доспехи.

– Они настолько велики? – поразился Сафир.

Дьяк кивнул.

– Скоро сам увидишь, – пообещал он.

– И зачем ты его вызываешь? – спросил Сафир, чувствуя, что ничего хорошего предстоящая встреча не сулит.

– Он поможет тебе понять себя, – туманно ответил Дьяк.

Сафир невольно усмехнулся:

– Каким образом?

– Узнаешь.

– Почему не сказать сразу?!

– Ни один рассказ не сравнится с собственным опытом. Чему вас учили в Пажеском Корпусе? Книжки читать?

– И этому в том числе! – ответил Сафир с достоинством.

– А драться?

– Само собой.

– С оружием?

– Конечно!

Дьяк хитро прищурился:

– А научился бы ты сражаться, если бы только читал об этом в книгах?

– Разумеется, нет, – вынужден был признать Сафир.

– Тогда ты понимаешь, что я имею в виду.

– Думаю, да.

– Помнишь, ты согласился делать то, что я скажу? – напомнил Дьяк.

– Конечно. Атаи, —добавил Сафир после секундной паузы, вспомнив, что обещал называть своего наставника этим словом. Если ему предстоит сегодня постигнуть основы магии, то, пожалуй, самое время начать.

– Ты должен доверять мне, – сказал Дьяк.

– Постараюсь.

– Так будет лучше для тебя же. Ты ведь не хочешь, чтобы обучение затянулось?

Сафир отрицательно покачал головой.

– Очень хорошо. А теперь поднимайся обратно на скалу и жди. – Подавая пример, Дьяк первым полез на камни.

Они встали рядом с ящером. Колдун поглядывал по сторонам, словно ожидал увидеть появление хэрда.

– Смотри! – он протянул руку на юго-запад. – Видишь, там песок словно поднимается?

Приглядевшись, Сафир кивнул.

– Это хэрд, – сказал Дьяк. – Он приближается к нам.

– Он знает, что мы здесь?

– Конечно, я ведь позвал его.

– Как? Этими камешками, – догадался Сафир.

Дьяк кивнул:

– Хэрды реагируют на вибрацию. Можно было, конечно, просто потопать, но по такой жаре…

Змей приближался с большой скоростью. Через несколько минут уже можно было хорошо рассмотреть, как его пока не видимая голова взрывает сотни фунтов песка, прокладывая дорогу телу. Дьяк подобрал несколько камней и бросил возле скалы.

– Пусть ему кажется, что мы еще там, – пояснил он.

– Не думаю, что эта тварь может мне как-то помочь, – заметил Сафир с сомнением.

– Поверь, она тебе необходима, – заверил Дьяк с улыбкой.

Вскоре хэрд оказался совсем рядом. Он на огромной скорости приблизился к скале и замер. Но только на секунду: взметнув фонтан песка, появилась копьеобразная слепая голова, покрытая крупной чешуей. Пасть распахнулась – словно раскрылся гигантский цветок с четырьмя лепестками. Сафир с ужасом увидел усаженные сотнями тонких зубов розовые неба, а затем почувствовал, как Дьяк схватил его двумя руками за пояс и легко оторвал от земли. Он не успел даже опомниться, а колдун уже поднял его над собой, а потом… швырнул прямо в пасть хэрда!

Сафир в ужасе заорал, когда мимо него пронеслись ряды похожих на длинные иглы зубов, а потом время словно замедлило свой бег: хэрд замер с открытой пастью, а воздух вокруг стал плотнее, и Сафир начал парить. Но не успел он прийти в себя, как полет возобновился с прежней скоростью.

И все же падение было странным – казалось, не он камнем устремился вниз, а стены мчатся вверх, чугь не задевая его гладкими влажными краями. Сафир вдруг с удивлением понял, что не боится. Им овладело удивительное чувство: оказаться в чреве хэрда и при этом не ощущать себя жертвой, не испытывать панического страха и не прощаться с жизнью. И все же… Лететь в неизвестность, не зная, будет ли конец пути, было занятием не из приятных. Сафир задрал голову и увидел, как стремительно удаляется, превращаясь в крошечную белесую точку, пасть хэрда, которую тот почему-то до сих пор не закрыл.

Внизу же виднелась только сырая густая темнота, да и вокруг становилось все неуютней. Свет рассеялся, и стенок почти не было видно. Вдруг Сафир почувствовал сильный удар в плечо, а затем кто-то крепко вцепился в его одежду. Вздрогнув от неожиданности, Сафир рванулся и повернул голову, стараясь разглядеть нападавшего. Его взгляд встретился с большими, слабо светящимися глазами ленивца.

– Боги! Ты что здесь забыл?! – вырвалось у Сафира.

– Я буду сопровождать тебя, – ответило существо тихим шелестящим голосом.

– Ты умеешь разговаривать?

– Разумеется, – ленивец поводил из стороны в сторону глазами. – Называй меня Мануол ди Траум-Натмахрун.

– Что? – переспросил Сафир, опешив. – Как ты сказал?

– Мануол, – повторило существо с легким вздохом. – Сможешь запомнить?

– Да… конечно.

Несколько секунд оба молчали. Затем Сафир собрался с духом и спросил:

– Тебя послал атаи?

– Да, конечно.

– Зачем?

– Я должен предупредить тебя. – Ленивец дернул острыми широкими ушами и медленно, словно через силу, моргнул.

– О чем?

– Посмотри на свои руки.

Сафир поднес кисти поближе к глазам, но в сгустившейся тьме почти ничего нельзя было разобрать.

– И в чем дело? – спросил он через пару мгновений.

– Разве ты сам не видишь? – в голосе ленивца послышалось разочарование.

– Вообще-то здесь довольно темно.

– О, действительно! – Мануол вздрогнул и быстро огляделся. – Я и забыл, что ты не видишь без света. Вот, пожалуйста! – С этими словами ленивец тряхнул головой, и его глаза вспыхнули ровным белым светом, вполне достаточным для того, чтобы рассеять мрак в радиусе трех-четырех футов. – Теперь смотри снова, – сказал Мануол, указав кривым когтем на руки Сафира.

Тот опустил глаза и невольно вскрикнул: его кисти были покрыты морщинами, кожа походила на пергамент, и синие прожилки вен уродливо выступали под ней.

– Что… происходит?! – завопил он в ужасе.

– Ты стареешь! – пояснил Мануол. – Твое тело теряет силу, дряхлеет. Скоро ты умрешь, а затем начнешь разлагаться.

При этих словах у Сафира похолодело в груди. Старость и смерть, всегда казавшиеся ему столь далекими, вдруг оказались реальностью, неожиданно настигнувшей его. Собственные руки казались ему уродливыми, и если так же выглядело его лицо… Сафира передернуло от отвращения, и он тихо застонал, сжав кулаки.

– При этом ты будешь оставаться в сознании и все ощущать, – продолжал тем временем Мануол. – Ты увидишь конец своего существования и то, что случится с твоим телом после того, как плоть превратится в мельчайшие, недоступные человеческому глазу частицы. Но тебе будет дано проследить и за их движением!

– Я не хочу! – сдавленно прохрипел Сафир. – Давай вернемся!

Ленивец покачал головой:

– Обратного пути нет. Его никогда не было, пойми это. Все, что есть на свете, идет только вперед, так же, как время. И направление не имеет значения.

– Что? Я не понимаю!

– Нельзя вернуться назад, как нельзя вернуться в прошлое. Время и пространство едины. Возвращаясь по дороге, по которой прошел, ты идешь уже другим путем, просто меняя направление. Не важно, сворачиваешь ты направо, налево или двигаешься назад. Твой путь всегда лежит вперед.

– А-а, – протянул Сафир неуверенно. – Послушай, но сколько пройдет времени, пока я… разложусь? И что будет потом?

– Ты поймешь свою природу, узнаешь, что с тобой будет, и перестанешь бояться. Неизвестность больше не станет страшить тебя. А насчет своего тела не беспокойся. С ним не произойдет ничего плохого.

– Ты уверен?!

– Совершенно. Повторяю: причин для беспокойства нет.

–  Атаитак сказал?

– Да, – подтвердил Мануол, секунду помолчав, – атаи.

– Почему ты запнулся? Солгал?

– Я никогда не лгу! – возразил ленивец, моргнув. – Просто мне трудно привыкнуть, что ты называешь хозяина атаи.Я зову его другим словом.

– Каким?

– Не важно.

– Хорошо, – Сафир пожал плечами. – Как знаешь. – Он взглянул на руку. Кожа покрылась пятнами и обтянула кости. Вдруг Сафир ощутил, что все его члены очень слабы, так что не пари он в воздухе, то, наверное, не смог бы держаться на ногах. Потом глаза лорда Маграда узрели какую-то пелену, похожую на сгущавшийся туман, и Сафир понял, что у него испортилось зрение. В первый миг он испытал страх, но затем зрение снова стало прежним – и он увидел, что кожа его отслаивается, покрывается трупными пятнами. Сафир ощутил приторный и удушливый запах гниющей плоти. Мясо отваливалось с костей, которые проступали тут и там белыми, все увеличивающимися пятнами. Мануол давно отцепился от его истлевшей одежды и теперь парил рядом.

Наконец от Сафира остался только скелет. Лорд Маград хотел спросить Мануола, когда закончится этот кошмар, но услышал только клацанье собственных зубов – лишенный языка, он утратил способность говорить. Кости постепенно начали желтеть, потом зеленеть и трескаться. Вскоре они рассыпались, превратившись в труху, и останки бренного тела полетели вниз, во тьму.

Но Сафир продолжал все видеть. И вот перед его взором развернулись многочисленные картины – он не мог понять, как помещаются они в узком пространстве тоннеля, но отчетливо различал все, что происходило в каждой из них. А видения показывали, как его составляющие, мельчайшие частицы, рассеиваются по миру, соударяясь друг с другом и разлетаясь в разные стороны на огромные расстояния, просачиваются через почву, растворяются в воде, всасываются корнями растений, поглощаются животными. Сафир видел, как его расчлененное на миллиарды частиц тело распространяется по вселенной, становясь ее частью, как живет оно непрекращающейся жизнью, приобретая все новые и новые формы. И тогда он понял, что ужас перед неминуемой смертью, свойственный всему роду человеческому, отступил. Теперь Сафир знал, что ждет его за гранью, и страха не было. Он понял, что существовал в мире всегда и останется в нем навечно. И тогда улыбнулся незримой бесплотной улыбкой.

Мануол словно почувствовал, что ужас Сафира сменился покоем. Взмахнув когтистой лапой, он выкрикнул какое-то заклинание, и лорд Маград начал быстро становиться материальным – его частицы вырвались из новых цепочек и сложились в кости, образовавшие скелет. Который, в свою очередь, облепили мышцы, они наполнились кровью, их обтянули жилы и сухожилия, сверху выросла кожа. Сафир вздохнул – полной грудью.

– Теперь ты понял? – проговорил Мануол, пристально гладя Сафиру в глаза своими вылупленными фонарями.

Тот кивнул. В его душе царило смятение: изменилось представление лорда Маграда о мире, его устройстве. Видения стали для Сафира настоящим откровением. Несмотря на то что страха перед смертью больше не было, его обуревали самые противоречивые чувства, в которых ему еще предстояло разобраться.

– Тогда нам пора! – с этими словами ленивец указал когтем вниз, лорд Маград опустил глаза и увидел в темноте едва различимую светящуюся точку.

– Что это? – спросил он.

– Выход! – Мануол вновь вцепился в вернувшуюся из небытия одежду Сафира.

Они падали вместе. Светящаяся точка все росла и росла, пока не превратилась в отверстие двадцати футов в диаметре. Мануол и Сафир выпали из нее, и ленивец, быстро обернувшись ящером, подхватил лорда Маграда и понес к скалам, на которых стоял Дьяк.

Сафир видел, как в полете они обогнули замершую фигуру хэрда, походившего на гигантскую изогнутую колонну. Он не понимал, почему они, выпав из него, очутились в воздухе, а не на земле (ведь почти все тело змея покоилось в песке), но решил, что здесь не обошлось без волшебства, и не стал задавать вопросов.

Мануол аккуратно поставил Сафира на скалу рядом с Дьяком, и тот встретил его с улыбкой.

– Готов ли ты познать магию? – спросил колдун.

– Да, атаи! – ответил Сафир, склонившись. Он признал мудрость своего учителя и жаждал проникнуть под его руководством в другие, наверняка не менее волнующие тайны вселенной.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Дьяк. – Я тоже считаю, что время пришло. Мы возвращаемся, – сказал он Мануолу, и ленивец-ящер подставил свою спину, чтобы они могли разместиться между огромными кожистыми крыльями. – Домой! – велел Дьяк, и они взмыли в лазоревое небо.

* * *

Карета катилась по тракту, мягко покачиваясь на рессорах. Ее отделка и размеры недвусмысленно говорили о богатстве владельца, а позолоченные гербы на дверцах еще и о его высоком титуле.

Казалось бы, отправляться в путь через леса в таком роскошном экипаже было верхом неосторожности, но тридцать всадников, облаченных в добротные доспехи и вооруженных до зубов, могли дать отпор не только банде грабителей, но даже отряду наемников.

Маэрлинна сидела по ходу кареты, закутанная в толстый шерстяной плед, и дремала со страдальческим выражением на лице: несмотря на отличную балансировку экипажа, выдержать столь долгий путь по не самой ровной дороге было нелегко.

Ирвин расположился напротив нее. Он перечитывал список вещей, которые предстояло приобрести в городе, и поминутно правил его – больше для того, чтобы занять время, чем по необходимости. С тех пор как он вернулся, они с Маэрлинной не перемолвились даже словом – пока не оказались в одном экипаже. Женщина понятия не имела, почему Ирвин отсутствовал, а он вел себя так, словно отлучался по делам. Во время совместной поездки разговор у них тоже не клеился – в основном потому, что не было общих тем для разговора. То же, что они могли обсудить, причиняло боль обоим, и ни один не испытывал желания говорить об этом. К тому же Маэрлинне было дурно от тряски и качки и она почти все время дремала.

Дважды они останавливались в гостиницах, и Ирвин нанимал кого-нибудь из местной прислуги для ухода за своей госпожой. Денег ему Дьяк дал гораздо больше необходимого, так что они ни в чем не нуждались. Кроме того, вид золотых гербов производил на людей почти магическое впечатление.

Единственный продолжительный разговор с Маэрлинной состоялся у Ирвина за день до их приезда в Маристан. Это происходило в деревне, где кавалькада была вынуждена остановиться: женщине внезапно стало дурно, и потребовалась помощь лекаря. Они задержались всего на сутки, хотя никто не заставлял их торопиться – просто Маэрлинна не хотела родить в дороге (в Казантаре это считалось дурной приметой).

Вечером Ирвин зашел к ней узнать, все ли в порядке, как делал это всегда, когда они останавливались в гостиницах. Маэрлинна сидела в кровати, опершись спиной о подушки, и играла сама с собой в го.

– Составь мне компанию, – попросила она, указав рукой на стоявший возле стены стул. – Мне немного страшно, и я не хочу оставаться одна. К тому же здесь слишком тоскливо.

– Жаль, что мы не успели добраться до Маристана, – сказал Ирвин, придвигая стул к постели.

– Ничего не поделаешь, – Маэрлинна смешала фишки, и они принялись выставлять их для новой партии.

– Ходи, – кивнула женщина.

– Как прикажете, – Ирвин взял кости и бросил на прикроватный столик. – Семь.

– Так себе, – добродушно заметила Маэрлинна. Ирвин знал за ней эту манеру – комментировать игру. Он украдкой взглянул на ее осунувшееся из-за беременности лицо. Она по-прежнему оставалась красавицей, но даже теперь, когда она носила его ребенка, он не смел подумать о ней как о женщине – только как о госпоже. Ирвин вспомнил, как боялся за нее, когда выяснилось, что барон узнал об их сговоре. Зная его нрав, он был почти уверен, что Маэрлинну постигнет страшная участь и даже ее положение не удержит Дьяка от мести. Поэтому, увидев по возвращении женщину в добром здравии, Ирвин испытал огромное облегчение. Ради одного этого стоило проделать долгий путь к Белой Башне.

Подождав, пока он сделает ход, Маэрлинна покрутила кубики в пальцах, зажала в горсти и бросила. Ей выпало всего пять очков. Вздохнув, она передвинула фишки.

– Не повезло, – заметила женщина, протянув руку за стаканом с водой. Чуть глотнув, она задумчиво поглядела на Ирвина.

Он почувствовал это, но сделал вид, что не замечает.

– Я так и не поблагодарила тебя, – сказала она тихо.

– Это лишнее, госпожа, – краснея, пробормотал Ирвин. Ничего подобного он никак не ожидал.

– Одно время мне казалось, что ты просто был рад воспользоваться ситуацией, – добавила Маэрлинна, ставя стакан на место. – Прости меня. Теперь я вижу, что ты верен моему мужу.

– Благодарю, – сказал Ирвин, не зная, куда деваться от смущения. С одной стороны, ему было приятно слышать подобное, но с друтой… Лучше бы она не заводила этот разговор!

– Твой ход, – напомнила Маэрлинна уже другим тоном.

Момент откровения и близости прошел – все было сказано, и добавить было нечего. Теперь в комнате снова сидели госпожа и ее слуга.

Ирвин бросил кости и, когда они упали, долго не мог подсчитать сумму очков.

– Восемь, – подсказала Маэрлинна. – Сегодня тебе везет.

– Да, госпожа, – взяв себя в руки, ровным тоном ответил Ирвин. – Вероятно, боги благоволят ко мне.

Если бы только Дьяк мог слышать их разговор! Барон понял бы, как преданны ему оба – и жена и слуга. И не было бы той напряженности, которую Ирвин чувствовал каждый раз, когда попадался хозяину на глаза. Несмотря на то что тот вроде бы простил его, он замечал, каким тяжелым и задумчивым взглядом провожает его Дьяк. Ему бы хотелось, чтобы тот присутствовал сегодня в этой комнате – хотя бы тайно – и слышал, как Маэрлинна говорит о преданности Ирвина мужу. Но ничего подобного случиться не могло, и оставалось надеяться лишь на то, что рано или поздно Дьяк забудет о той обиде, которую ему причинили. Ирвин желал этого всем сердцем и чуть ли не каждый день молился богам о том, чтобы хозяин простил его. Внемлют ли они его просьбам, могло показать только время.

* * *

Дьяк и Сафир сидели на вершине Белой Башни. Солнце едва миновало зенит. На учителе была красная мантия, на ученике – зеленая. Они расположились друг напротив друга, а между ними Дьяк поставил хрустальную пирамидку.

– Ты готов? – спросил он негромко.

Сафир кивнул.

– Тогда начинай.

Несколько секунд длилось молчание. Мимо пролетела небольшая пестрая птичка, опустилась на крепостной зубец, сделала пару шагов и, взмахнув крыльями, исчезла из виду.

– Что такое магия? – спросил Сафир Дьяка.

– Способность управлять материей.

– Каким образом?

– При помощи энергии.

– Откуда она берется?

– Она не берется, не появляется внезапно, а существует постоянно.

– Где?

– Повсюду.

– Как эта энергия выглядит?

– Как бесчисленные светящиеся нити, которые переплетаются друг с другом, образуя плотную сеть.

– Почему я их не вижу?

– Потому что не умеешь.

– Ты меня научишь?

– Для этого ты здесь.

Сафир немного помолчал, подбирая следующий вопрос.

– А откуда берутся эти нити? Или же они висят в воздухе, не имея истока?

– Они выходят и уходят в василисков, которые и служат источниками этих нитей.

– Значит, василиски – причина магии?

– Нет, причина магии – это причина существования василисков.

Сафир нахмурился:

– Почему же они существуют?

– Мир – это гигантское всеобъемлющее существо. У него есть тело, разум и возраст. И его пронизывают нити, которые связывают части мира друг с другом.

– Но ведь василисков мало! – воскликнул Сафир.

– Достаточно и одного, – сказал Дьяк, делая ученику знак успокоиться. – Тогда сеть начинается и заканчивается в нем. Но чем больше василисков, тем плотнее сеть и тем крепче связи.

– И мир крепче? – догадался Сафир.

– В каком-то смысле.

– В каком?

– Он более цельный.

– А если все василиски исчезнут и не останется ни одного, что случится?

– Магия исчезнет.

– А мир? Разрушится?

– Нет, но его части потеряют связь друг с другом и гармония нарушится.

– Это плохо?

– Может быть. Но необязательно.

– Почему?

– Этого я не могу сказать.

– Почему?

– Это тайна.

– Ты откроешь ее мне когда-нибудь? – спросил Сафир.

– Нет. И не спрашивай, почему.

– Но…

– Довольно! – голос Дьяка стал резким, и Сафир понял, что не следует продолжать расспросы в этом направлении.

– Хорошо, – сказал он, немного помолчав, чтобы собраться с мыслями. – Ты сказал, что пользоваться магией значит управлять материей.

– Я сказал не это, – перебил Дьяк. – Пользоваться волшебством означает совершать поступки. А изменение материи – это суть магии.

– Как это делается?

– Сначала ты должен узнать основу.

– Основу чего?

– Всего, и магии в том числе.

– Что это за основа?

– Знание.

– Знание?

– Да.

– Какое?

– Знание того, что тебе нужно знать.

– Похоже на игру словами, – скептически заметил Сафир.

– Только на первый взгляд, – возразил Дьяк. – Но без понимания необходимости ты рискуешь потеряться в мелочах.

– Значит, знание важнее всего?

– Да.

– Важнее даже умения управлять энергетической сетью? – В голосе Сафира прозвучало сомнение.

– Разумеется.

– Почему?! – требовательно спросил Сафир. Он не привык к подобной форме разговора. Атаитребовал, чтобы он составлял в свободное время вопросы и задавал их ему, определяя тем самым направление беседы. Кроме того, теперь они называли друг друга на «ты» – как и подобает учителю с учеником, для которых важно лишь проникновение в суть вещей, а не внешние атрибуты бренного мира. Но и это пока еще давалось Сафиру с трудом, отчего ему было нелегко строить разговор. Он чувствовал раздражение, так как ему иногда казалось, что атаисовсем не пытается помочь ему, а, напротив, хочет запутать.

– Предположим, что ты никогда не слышал о магии. Разве ты сможешь пользоваться ею? – спросил Дьяк, делая вид, что не замечает тона своего ученика.

– Нет, – вынужден был признать Сафир. – Нельзя пользоваться тем, о существовании чего ты не знаешь.

– Верно. Поэтому для того, чтобы управлять энергетической сетью, нужно в первую очередь знать, что она есть, затем – что ею можно управлять, а потом уже – как это делать.

– Я понял, – проговорил Сафир, устыдившись своей горячности.

– Ты должен научиться определять свои цели и стремиться к ним, отсекая все лишнее.

– Как это делать?

– Прислушайся к своим желаниям. Чего тебе хочется больше всего?

– Мне ответить сейчас?

– Не торопись. Пока для тебя первая цель – получить знание. Для этого ты должен отказаться от всего, что тебе вредит.

– Зачем?

– Иначе ты не сможешь освободиться для знания. Когда человеку что-то вредит, он беспокоится, а когда человек беспокоится, то все время смотрит на себя и не может воспринимать то, что находится снаружи.

– Почему?

– Ты любишь, когда на тебя кто-нибудь пристально смотрит?

– Нет. Это неприятно. Кроме того, неприлично.

– А теперь подумай о том, что на тебя будут смотреть день за днем, год за годом, почти не отрываясь. И делать это будешь ты сам.

– Это было бы ужасно! – признал Сафир.

– Сможешь ты выдержать это?

Маград задумался.

– Думаю, да, – ответил он наконец. – Но быть все время сосредоточенным на себе очень… тяжело. Это словно взваливать на себя все новый и новый груз.

– Теперь ты понимаешь, почему должен быть спокойным, когда готовишься получить знание?

– Да.

– Ты должен уподобиться пустому сосуду.

– Да, атаи.

– Тогда иди и напиши, что тебе мешает.

– Сейчас, атаи?

– Да, – Дьяк поднялся. – Наш урок окончен, – добавил он.

– Уже? – Сафир был удивлен. – Так быстро?

– Вначале ты должен выполнить то, что я сказал.

– Хорошо, – Сафир кивнул. – И когда мы продолжим?

– Когда ты будешь готов.

– Значит, скоро.

– Тем лучше. Но не торопись. Подумай хорошенько, что написать. Ничего не забудь.

– Постараюсь, атаи.

– Выполняй, – Дьяк направился к лестнице. – Когда будешь готов, скажи.

– Хорошо, – Сафир пошел за ним. – Я приступлю немедленно.

* * *

– Ты должен понимать, что знание безмерно больше того, что ты можешь вместить, – сказал Дьяк, пробежав глазами список, поданный ему Сафиром. – Тебе никогда не удастся познать все. Поэтому научись смирению. Стремись узнать лишь то, что может понадобиться тебе для достижения твоих целей. Не совершай ошибки тщеславных: не стремись узнать слишком многое, чтобы иметь возможность сказать: «Я знаю это!» и похвалиться этим. Праздное знание – не есть сила, а только ее умаление, потому что вместо того, чтобы учиться ненужному, ты мог бы познать необходимое или полезное для себя и тем самым увеличить свою силу.

– Я должен постоянно увеличивать свою силу?

– Да, в этом состоит путь мага.

– Но если я не буду иметь новых целей, а старых достигну, то не смогу увеличить силу.

– У человека всегда есть новые цели, такова его природа. Если же ты обретешь покой, то перестанешь быть магом и станешь атаи.

– То есть… учителем?

– Да.

– Как ты?

– Да.

– У тебя нет цели?

– Больше нет.

– А как же смерть Камаэля? Разве ты не желаешь ее?

Дьяк помедлил, прежде чем ответить.

– Желаю, но не так, как ты, – сказал он наконец.

– Меньше?

– Иначе.

– Как это?

– Я не хочу его убивать. Но я должен.

– Тебя наняли? Или это личная месть?

– Это не имеет значения, – ответил Дьяк холодно. – Помни: спрашивай лишь то, что важно.

– Да, атаи, – Сафир опустил глаза.

– Продолжай.

– Учителем может стать только тот, у кого нет цели?

– Да.

– Почему?

– Потому что человек может делиться силой лишь тогда, когда не боится, что кто-то воспользуется ею, чтобы добиться того, чего хочет он сам.

– Ты поделишься со мной силой?

– Я делюсь с тобой знанием. Это и есть сила. Не зная, как стать сильным, никогда им не станешь.

– Я понимаю.

– Хорошо. Ты определил то, что тебе мешает. Теперь, прежде чем задать мне вопрос, сначала подумай, продиктован ли он праздным любопытством или то, что ты хочешь узнать, необходимо для достижения твоей цели. В первом случае не задавай вопрос. Побори искушение. Во втором – спрашивай смело.

– Хорошо, атаи.

– Итак?

– Как достичь власти над людьми?

– Для этого необходимы три вещи.

– Только три?

– Да.

– Какие это вещи, атаи?

– Хлеб, Тайна и Авторитет.

– Объясни мне, атаи, – попросил Сафир.

– Хорошо. Сначала поговорим о Хлебе. Голод делает человек несчастным, потому что заражает его страхом смерти. Избавь его от этого страха, и он возблагодарит тебя и подчинится, потому что давший хлеб однажды может дать его и впредь. Но ты должен стремиться к тому, чтобы стать единственным подающим пищу, иначе кто-нибудь может отнять у тебя власть.

– Как стать единственным? И где взять столько хлеба?

– Отобрать у самих людей. А затем раздавать по своему усмотрению. Послушным давать щедро, а непокорным – не давать ничего.

– Разве люди отдадут свой хлеб?

– Отдадут, если у тебя будет вторая вещь, наделяющая человека властью.

– Какая, атаи?

– Авторитет.

– Как получить его?

– Нужно уметь делать то, чего не умеют другие.

– Что же?

– Чудеса.

– Чудеса? – Сафир не смог скрыть удивления: разве фокусы могут дать настоящую власть?

– Да, – подтвердил Дьяк. – И никто не должен знать, как ты это делаешь, иначе это не будет чудом.

– И в этом Тайна, о которой ты говорил, атаи?

– Да.

– Как сотворить чудо?

– Для этого нужна магия, – сказал Дьяк.

– Но ведь многие умеют колдовать. Для них чудо, которое я сотворю, может и не быть чудом.

– Поэтому ты должен стремиться к тому, чтобы научиться делать то, что не умеют другие маги. То, что не может никто.

– Как этого достигнуть?

– При помощи знания.

– Я должен постоянно учиться?

– Верно. Чем больше ты знаешь, тем больше твоя власть над людьми.

– А ты много знаешь, атаи?

– Больше, чем ты думаешь.

– Ты научишь меня всему?

– Нет.

– Почему, атаи?

– Повторяю: знание, которое тебе не нужно, не увеличивает твоей силы.

– Но откуда мне знать, какое знание мне понадобится?

– Это будет ясно из твоей цели.

– Но смогу ли я увеличить силу, если тебя не будет рядом? Кто откроет мне нужное знание?

– Ты сам сделаешь это, используя полученный опыт. Не беспокойся об этом. Беспокойство порождает страх, а страх мешает воспринимать окружающий мир, потому что заставляет человека сосредотачиваться на себе.

– А это слишком тяжело, я помню, – кивнул Сафир.

– Хорошо. Спрашивай дальше.

– Когда ты начнешь учить меня магии?

– Сейчас.

– Правда? – Сафир не смог скрыть радостного удивления.

– Да. Ты имеешь первое необходимое знание. Ты получил его в чреве хэрда. Итак, скажи мне, из чего состоит мир?

– Из частиц.

– И что с ними можно сделать?

Сафир помолчал, подбирая правильный ответ.

– Разъять и собрать заново.

– А еще?

– Изменить их природу.

– Каким образом?

– Разобрать на еще более мелкие и переставить.

– Что нужно, чтобы сделать это?

– Установить с частицами связь.

– При помощи чего?

– Энергетических сетей.

– Верно. Как это можно сделать?

Сафир снова помолчал, прежде чем дать ответ.

– Сети нужно увидеть, – сказал он.

– Правильно.

– Но как, атаи?

– При помощи концентрации. Чтобы этому научиться, необходимо уметь отвлечься от всего лишнего и сосредоточиться на том, что необходимо. В этом тебе поможет она. – Дьяк указал на хрустальную пирамиду, которую всегда ставил между собой и учеником во время бесед такого рода.

– Что я должен делать? – спросил Сафир, глядя на пирамиду. До сих пор атаине объяснял ему ее предназначения.

– Смотри. Постарайся добиться того, чтобы перестать видеть окружающий мир. Перед тобой должна остаться только пирамида. Без концентрации волшебство невозможно. Тебе нужно научиться входить в транс легко и быстро и при этом оставаться в сознании. Это трудно и требует тренировок. У нас есть время, но его не так уж много, поэтому пользуйся каждым мигом. – Дьяк поднялся. – Я покину тебя. Когда добьешься успеха, скажи.