Текст книги "Время камней"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Я не знаю, – признался Сафир, тоже остановившись.

– Разве паж не должен сопровождать того, к кому приставлен?

– Разумеется…

– Я не вижу лорда Армаока. Он плохо выполняет свои обязанности.

– Возможно, он получил какое-то поручение? – предположил Сафир.

– Все может быть, – легко согласился Дьяк, возобновляя прогулку. – В Урдисабане замечательная природа, и она весьма искусно воспроизведена в этом великолепном саду, не правда ли?

– Да, само собой, – ответил рассеянно Сафир, несколько сбитый с толку тем, как резко сменил посол тему разговора. – Садовники изрядно потрудились, чтобы создать иллюзию естественного леса, – добавил он, обведя взглядом окружавшие их деревья. – Это заняло не один год.

– Подражать природе всегда нелегко, – проговорил Дьяк, глядя вдаль.

* * *

– Куда ты отлучался сегодня? – спросил Сафир Нармина, когда тот подошел к нему и встал рядом, сложив руки на груди. – Посол спрашивал о тебе. – Молодые люди смотрели с балкона городской ратуши на площадь, где должны были устанавливать чашу для праздника Вознесения Летних Даров.

– Неужели? И что ему понадобилось?

– Потише! Он стоит перед тобой в трех шагах.

– Я вижу. Не думаю, что он нас слышит. Итак, чем я заинтересовал казантарца?

– Лорд Дьяк спрашивал, почему его не сопровождает паж. Это твоя обязанность.

– Между прочим, я пока не назначен…

– Но тебе было велено сопровождать посла. Ты негласно состоишь в его охране.

– Ты выговариваешь мне? – Нармин повернулся к Сафиру, приподняв брови. – Вижу, повышения в должности подействовали на тебя благодатно.

– Не иронизируй! – Сафир покраснел. – Ты прекрасно знаешь, как важно, чтобы эта встреча с послом закончилась удачно. Император Камаэль возлагает надежды и на нас.

– Скорее ответственность, друг мой. Спустись с небес: мы – всего лишь слуги, пусть и в блестящих одеждах и с громкими титулами. Переговоры проводим не мы. Нам поручено развлекать.

– Достаточно! – решительно прервал Сафир своего друга. – Как ты объяснишь послу свое отсутствие?

– Думаешь, он станет расспрашивать?

– Не знаю. Какая разница, что я думаю? Ты придумал объяснение?

– Придумал? – Нармин усмехнулся. – Разве я не могу сказать правду? Или ты считаешь, что я отлучался для того, чтобы заняться чем-то предосудительным?

– Перестань вилять. И не делай… Тихо! Император.

Все присутствующие одновременно выпрямили спины и подтянулись – по широкой мраморной лестнице поднимался владыка Урдисабана в сопровождении разряженной свиты. Справа от него шел Ормак Квай-Джестра, их окружало кольцо телохранителей. Случай был такой, что император посчитал охрану из обычного количества воинов недостаточной. Поэтому Сафиру было поручено сопровождать посла Казантара и ждать появления своего господина на балконе, откуда император должен был наблюдать за церемонией Вознесения Летних Даров.

Герольды подняли трубы и возвестили о появлении повелителя, взметнулись урдисабанские знамена, и народ на площади огласил воздух возгласами ликования. Император и посол приветствовали друг друга, затем Камаэль приблизился к перилам и поднятием обеих рук поздоровался со своими подданными. Сафир знал, что под расшитым золотом и жемчугом хитоном у него плотная кольчуга, а на груди – стальные латы. По обе стороны от Камаэля стояли воины со щитами, готовые в любой момент защитить своего повелителя. Сафир подумал о том, что его должность телохранителя императора после приезда посла стала несколько формальной – он все реже сопровождал Камаэля и все чаще находился в обществе казантарца. Сафир поискал глазами Армиэль, но не нашел и тяжело вздохнул. Он знал, что девушка не любит многолюдные сборища, но надеялся увидеть ее, поскольку поручение составлять компанию лорду Дьяку отнимало у него почти все время и его не оставалось ни на что другое. Несмотря на то что Нармин должен был вскоре сменить его на посту сопровождающего посла, император Камаэль не торопился менять пажа, тем более что лорд Армаок, судя по всему, не стремился принять на себя эти обязательства.

Когда овации императору поутихли, Ормак Квай-Джестра поднялся на специальное возвышение и распустил шнурок, удерживавший свернутым праздничное знамя. Стяг развернулся, сверкнув на солнце золотыми кистями. На желтом полотне было изображено изящное зеленое дерево, покрытое белыми цветами. В воздух полетели шапки, толпа загудела, словно улей. Герольды протрубили начало праздника, и рабы при помощи специальных блоков начали поднимать огромную чашу, чтобы император мог первым положить в нее свой дар, не сходя с балкона. Все присутствующие с интересом наблюдали за этим действием, хоть и видели его не впервые.

Воспользовавшись шумом, Нармин наклонился к Сафиру и тихо сказал:

– Кстати, не беспокойся, очень скоро я сменю тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Посол попросит Его Величество подписать указ об освобождении тебя от обязанностей сопровождающего и назначении на эту должность меня в роли пажа.

– Откуда ты знаешь? – Сафир старался скрыть свою радость, не не мог не выказать удивления. Он помнил, как совсем недавно казантарец заявил, что Армаок ему не нужен.

– Сегодня мы случайно встретились с бароном Деморштским в саду дворца и очень мило побеседовали. – Нармен усмехнулся. – Он сказал, что попросит императора ускорить мое назначение. Видимо, я ему понравился.

Сафир почувствовал обиду: получалось, что, несмотря на все его старания угодить, казантарец предпочел едва знакомого человека, с которым всего лишь перемолвился несколькими словами на прогулке. Однако он ничем не выдал своих чувств.

– Поздравляю, – сказал он Нармину, – теперь я смогу больше времени проводить с Армиэль.

– Я знал, что ты будешь доволен. По правде говоря, я сам попросил посла освободить тебя.

– Вот как? – Сафир взглянул на своего друга. – Зачем?

– Хотел тебя порадовать, – тот пожал плечами. – Получилось?

– Вполне, – Сафир благодарно улыбнулся. От души отлегло, обиды как не бывало.

В этот момент император Камаэль торжественно опустил в чашу золотой кубок, наполненный монетами, и площадь разразилась аплодисментами. С крыши дворца посыпались лепестки цветов, которые, кружась подобно разноцветным насекомым, опускались на головы и плечи собравшихся. Скрипнули блоки, и чаша медленно поплыла вниз. К ней уже выстроилась очередь желающих принести дары.

– Все это займет часа четыре, – сказал Ормак Квай-Джестра императору, наблюдая за происходящим с праздничной улыбкой на лице, предназначенной для зрителей. – Потом все отправятся в Цирк смотреть представление.

– Что там намечается? – поинтересовался Камаэль, взмахами руки приветствуя и поощряя собравшихся внизу жителей Тальбона.

– Ламкерг держит это в секрете, но мне удалось узнать, что он закупил новую партию рабов, так что, полагаю, зрелище будет занятным.

– Надеюсь. Народ возбужден, он жаждет продолжения веселья.

– Мне особо проинструктировать Ламкерга?

– Нет, не нужно. Он сам знает, что делать, – император взглянул на Первого Советника. – Я доволен твоим расследованием. Арест некоторых виновных доставил мне особенное удовольствие.

– Я очень рад, – Ормак поклонился.

– Ты выяснил, кто организовал побеги? Кто этот… – император нетерпеливо щелкнул пальцами.

– Магоро? – подсказал Ормак.

– Вот-вот, – Камаэль кивнул, – он самый.

– Пока неизвестно, Ваше Величество. Но мы прилагаем все усилия…

– Очень на это надеюсь, – прервал его император. – Ладно, продолжай, и награда не заставит себя ждать. А теперь пора идти, не стоять же здесь до вечера.

С этими словами Камаэль дал знак слугам, и те начали сбрасывать с балкона заранее приготовленные венки и букеты цветов, перевитые разноцветными лентами. Жители Тальбот ловили их и разбирали на части, чтобы отнести домой. Император покинул балкон под аплодисменты и крики толпы, скандировавшей его имя.

* * *

Цирк отбрасывал глубокую длинную тень на окружавшие строения, но внутри него песочная арена еще была прекрасно освещена клонящимся к западу солнцем. Тальбонцы заняли места и ждали начала самого упоительного представления столицы – гладиаторских боев, которые проводились только четырежды в год, и каждые следующие никогда не походили на предыдущие – их устроитель, управляющий Цирка Ламкерг, хорошо знал свое дело и умел развлекать публику.

Сафир стоял, сложив руки на груди, справа от посла Казантара, а Нармин оперся о витую колонну слева от него. Император обсуждал что-то вполголоса с Первым Советником, время от времени поглядывая на большие солнечные часы, укрепленные на центральной постройке арены.

Трибуны пестрели нарядно одетыми гражданами и развевающимися флагами. Рабы разравнивали песок и подбирали мелкие камешки – просто чтобы создать видимость работы и занять время до начала представления.

– Свободные люди могут участвовать в этих боях? – поинтересовался Дьяк, ни к кому конкретно не обращаясь. Он был одет в расшитый золотом кафтан, алый плащ с белым подбоем и мягкие невысокие сапоги. На руках у него дремал ленивец.

– Если желают, милорд, – ответил Нармин, любезно поклонившись, – но чаще всего на это идут легионеры, которые хотят подзаработать, или наемники. Мало кто выходит на арену ради развлечения.

– Но и такое случается?

– Конечно, – подтвердил Нармин, – всегда находятся любители пощекотать себе нервы.

– Что ждет победителя?

– Зависит от того, кто он. Если свободный человек – то денежный приз, а если раб – то свобода.

– И часто гладиаторы получают ее?

– Когда как, – Нармин пожал плечами. – Думаю, лорд Маград лучше сможет ответить на этот вопрос; я довольно долго отсутствовал и плохо помню выступления, которые посещал.

Дьяк повернулся к Сафиру:

– Что скажете?

– Примерно дважды в год какой-нибудь гладиатор непременно побеждает, милорд, – ответил Сафир с поклоном. – В последний раз свободу получил Большой Ладска, захваченный во время войны с Халиндаром. Он отправился на родину, насколько мне известно.

– Я слышал, что против людей часто выпускают диких животных, – заметил Дьяк. – Это так?

– Совершенно верно, милорд. Как правило, львов или тигров, но иногда бывают леопарды.

– Откуда их привозят?

– С юга. Точно не знаю. Всем этим занимается Ламкерг, смотритель Цирка.

– Он не любит раскрывать секреты, да? – посол понимающе улыбнулся.

– Конечно, – согласился Сафир. – Эта должность очень выгодная.

– Делают ли здесь ставки?

– Конечно. Хотите? Я могу позвать…

– Нет, не нужно. – Дьяк покачал головой.

– Как угодно, милорд.

В это время император отвернулся от Первого Советника и подошел к перилам ложи, чтобы поприветствовать зрителей. Ормак Квай-Джестра вынул из кармана белый платок и поднял руку, ожидая приказа подать сигнал к началу состязаний. Со всех сторон раздался барабанный бой, который резко оборвался, как только император сел в кресло, а Первый Советник выпустил из пальцев платок. В полнейшей тишине он упал на песок, и тотчас со скрежетом начала подниматься железная решетка, закрывающая один из выходов на арену. Взгляды всех зрителей сосредоточились на ней, и через полминуты из открывшегося прохода вылетела запряженная четверкой лошадей колесница. Ею управлял огромный темнокожий гладиатор в позолоченном шлеме и с длинным копьем в руке. Он сделал полный круг и остановился перед Золотой Ложей, чтобы приветствовать императора. Камаэль наблюдал за ним с неподдельным интересом – так же, как большинство вельмож свиты.

– Кто это? – спросил Дьяк.

– Не знаю, милорд, – отозвался Сафир. – Видимо, новичок.

Гладиатор стегнул лошадей, выправил на середину арены и остановил колесницу возле центральной конструкции, ожидая своего противника или противников. В противоположной стене Цирка начала медленно подниматься решетка. Когда зубцы ушли в потолок, из сумрака показалась голова какого-то животного: костяные пластины покрывали плоский лоб, над маленькими глазками виднелись короткие рога. Создание с силой выдувало ноздрями воздух, отчего перед ним взметался песок. На загривке сидел полуобнаженный человек в красной чалме и длинным анкасом в руке. Перед ним лежала сеть в крупную клетку, а к седлу был приторочен чехол с трезубцем.

– Это вольный, – сказал Сафир, обращаясь к Дьяку, – его зовут Хассаф, он из Каргадана.

– Вот как? – посол удивленно покачал головой. – Далеко же его занесло.

– Он выступает на зриле.Привез его с собой. В Урдисабане подобные животные не водятся.

– Странная тварь, – негромко заметил Нармин, с интересом разглядывавший зрила в подзорную трубу, которую одолжил у Сафира.

– Да, на юге много диковинных существ, – подтвердил посол.

– Вы бывали там? – удивился Нармин.

– Приходилось.

– В самом Каргадане?

– И там тоже.

– По делам службы? – спросил Нармин, помолчав.

Сафир предостерегающе взглянул на него: Армаок нарушил этикет, начав расспрашивать посла. К счастью, казантарец отреагировал так, словно ничего особенного не произошло.

– Нет, – ответил он, – это было раньше. Еще до того, как я получил нынешний пост. – Он отвернулся, давая понять, что сказанного и так достаточно.

Нармин понял намек и замолчал.

– Хассаф еще не проигрывал, – поспешил вставить Сафир, чтобы заполнить возникшую паузу и сгладить неловкость.

– Это заметно, – Дьяк усмехнулся, – он ведь до сих пор жив.

Сафир кивнул:

– Он здорово разбогател за те три года, что живет в Тальбоне. У него трехэтажный дом и около пятидесяти рабов.

– Призовые деньги так велики?

– Обычно их достаточно, чтобы прожить несколько месяцев. Но Хассаф еще занимается ростовщичеством и владеет аренами для петушиных и собачьих боев. Видимо, дела идут хорошо.

Гладиатор на колеснице стегнул коней и помчался навстречу своему противнику – он решил напасть сразу, не давая сопернику возможности оглядеться и занять более выгодную позицию.

Зрил выглядел громоздким и неповоротливым, но, когда колесница приблизилась на двадцать футов, он по приказу наездника подпрыгнул и оказался сбоку от нападавшего. Широкий длинный хвост щелкнул подобно бичу и ударил по ногам ближайшую лошадь в упряжке. Животное заржало и завалилось на бок. Темнокожий гладиатор поднял копье одной рукой, а другой попытался выправить колесницу, но раненая лошадь мешала ему. Было видно, как Хассаф усмехнулся – сверкнули белые зубы на смуглом лице – и заставил зрила подойти ближе к противнику. Существо сделало несколько шагов, мотая из стороны в сторону плоской головой, и разинуло розовую пасть, в которой взору зрителей открылся ряд длинных и тонких зубов.

– Ого! – весело проронил посол. – Это интересно.

– Я дважды видел, как зрил откусывал лошади голову, – заметил Сафир. – Ужасное зрелище, но завораживающее.

– Мне знакомо это чувство. – Дьяк положил локти на перила и оперся подбородком о сцепленные пальцы. – Полагаю, можно считать, что новичок проиграл?

– Скорее всего. Во всяком случае, я бы на него не поставил.

– Вы разумный человек, лорд Маград, – посол улыбнулся. – Мне кажется, этот поединок слишком быстро закончится. Толпа будет не удовлетворена.

– У Ламкерга еще много чего припасено, – убежденно заверил Дьяка Сафир.

– Поглядим.

Хассаф тем временем выставил вперед правую ногу и поднял трезубец, собираясь метнуть его в противника. Темнокожий гладиатор напрягся, перехватив копье обеими руками. Зрил сделал еще несколько шагов и протянул морду к отчаянно ржавшей лошади. С его губ падала слюна, язык метался между зубами в предвкушении свежего мяса. Хассаф резко развернул корпус и послал трезубец в противника. Тот отбил его древком и бросил в ответ копье, но Хассаф пригнулся, и оружие просвистело у него над головой.

Таким образом, оба гладиатора оказались безоружными. Переглянувшись, они спешились и помчались по песку к трезубцу и копью. Получилось, что противники обменялись оружием. Теперь они бегом возвращались. Темнокожий воин первым добежал до своей упряжки, но перепрыгнул ее и с размаху вонзил трезубец в голову зрила. Чудовище взвыло и дернулось, вырвав засевшее в костяных пластинах оружие из рук гладиатора. Хассаф метнул копье, и стальное острие пробило грудь новичка навылет. Темнокожий рухнул на песок, суча ногами и цепляясь за древко, словно пытаясь вытащить его.

Трибуны торжествующе взревели, зрители подбрасывали шапки и шарфы. Победитель поднял руки, приветствуя своих болельщиков. Но он забыл о зриле, яростно мотавшем головой, тщетно стараясь избавиться от засевшего в панцире трезубца. Животное крутанулось вокруг собственной оси, молотя по песку хвостом. Тот подобно огромному хлысту стеганул Хассафа по спине, и человек полетел кубарем, подняв целую тучу пыли. Трибуны ахнули, служители ступили на арену, подзывая погонщиков с цепными ловушками и арканами. Зрила с трудом поймали, предварительно сбив с его головы назойливый трезубец, я увели. Хассафа и его темнокожего противника унесли.

– Он мертв? – поинтересовался Дьяк.

– Не знаю, милорд, – ответил Сафир, пожав плечами. – Думаю, скоро это станет известно.

На арену выпустили трех тигров и десяток рабов, вооруженных сетями и короткими мечами. Люди жались друг к другу, испуганно следя за кружившими хищниками.

– Было бы логичней дать им копья, – заметил посол. – С такими ножиками к зверю не подберешься.

– Само собой, – кивнул Сафир, – но тогда было бы неинтересно.

– Кроме того, тигры стоят гораздо дороже рабов, – вмешался Нармин, наблюдавший за представлением, сложив руки на груди.

– Вы не одобряете этих забав? – поинтересовался Дьяк.

– Мне все равно, – Нармин пожал плечами. – Это развлечения для черни, мы здесь только присутствуем. Думаете, император Камаэль любит подобные зрелища?

– Вам виднее.

– Уверен, повелитель с удовольствием пропустил бы эти кровавые состязания. Но простолюдинам нравится смотреть, как здесь умирают им подобные.

– Политика никогда не бывает простой, – заметил Дьяк.

– К сожалению, – обронил Нармин, нахмурившись.

– Вы вспомнили что-то неприятное? – спросил посол. Он поднял руку и погладил своего ленивца, который слегка приоткрыл правый глаз и сонно моргнул. Его вертикальный зрачок едва заметно пульсировал, словно повторяя биение сердца.

– Ничего особенного, милорд, – ответил Нармин.

– Не беспокойтесь об этом, – произнес Дьяк вкрадчиво. – Все можно решить.

– Вы уверены? – голос Нармина прозвучал на удивление серьезно, Сафиру даже показалось – с надеждой.

– Разумеется, – посол улыбнулся. – Мы с вами поговорим об этом позже, если вы не возражаете.

Нармин несколько мгновений внимательно смотрел на казантарца, словно обдумывая его предложение.

– Конечно, милорд, – проговорил он наконец.

– Скажите, кто этот человек? – Дьяк перевел взгляд на Сафира и указал вниз, где на песок вышел воин в черных доспехах с тяжелой секирой. На рогатом шлеме колыхался белый плюмаж, а грудь и спину украшали изображения серебряной змеи. – Надо полагать, он вольный. Или рабам тоже достаются подобные доспехи?

– Не знаю, – признался Сафир, – раньше я его не видел.

– Интересно, кого против него выставят, – проговорил посол, почесывая ленивца между ушами. – Он выглядит довольно внушительно.

Словно в ответ на слова Дьяка на арену выбежали четверо гладиаторов с катанами. Двое держали еще длинные хлысты, которые начали медленно раскручивать.

– Это братья Кад-Ицумы, – сказал Сафир. – Они свободные, живут в Тальбоне года два.

– С востока?

– Да, милорд.

– Значит, с катанами обращаться умеют?

– И очень неплохо, – подтвердил Сафир.

– Поглядим.

Воин в черном с заметной легкостью поигрывал с секирой и поджидал круживших вокруг него противников. Те, однако, нападать не торопились, а расхаживали, словно примериваясь. Прошло несколько секунд, и зрители начали проявлять недовольство. Наконец братья Кад-Ицумы бросились на черного воина сразу с четырех сторон. Гладиатор крутанул секиру, одновременно уходя в сторону, и отбил два клинка. Остальные промазали. Восточные воины взмахнули кнутами, стараясь захлестнуть ноги противника, но тот молниеносным движением обрубил оба хлыста. Кад-Ицумы отшвырнули их и снова атаковали противника мечами. И опять потерпели неудачу: двое были отброшены, а один лишился катаны – ее переломил тяжелый полумесяц секиры. Братья сошлись вместе, что-то обсуждая. Черный воин расправил плечи и направился к ним, держа топор наперевес. Кад-Ицумы заметили это и встретили его яростными ударами. Гладиатор отбил один клинок, уклонился от другого, рубанул поперек груди самого рослого из братьев, подсек ему ногу и, развернувшись, оказался лицом к лицу против оставшихся троих, изрядно растерявшихся.

– А он хорош! – тихо заметил Нармин. – Похож на профессионального воина.

– Возможно, пленный, – предположил Сафир.

– Я бы поставил на него, – проговорил Дьяк, прищурившись.

– Кад-Ицумы никогда не проигрывают, – возразил Сафир, – они еще не показали своей знаменитой сцепки.

– Что это?

– Слаженные действия, когда все прикрывают и помогают друг другу.

– Я видел такое на востоке, в Янакато, – кивнул посол. – Называется «хо-икун». Но теперь их только трое, а они наверняка тренировались в расчете на четверых.

Тем временем черный воин вступил в схватку с оставшимися противниками. Дважды кривые мечи прошлись по доспехам, не причинив им вреда, а затем секира снесла голову одному из братьев. Голова полетела в песок, разбрызгивая кровь. С яростными воплями его сородичи бросились на одинокого гладиатора, полные решимости отомстить. Замелькала сталь. Никто не мог разобрать, понес ли урон черный воин, однако он отбивался и сумел ранить одного из Кад-Ицумов в ногу. Братья попятились от него и, перекинувшись несколькими фразами, возобновили атаку. В этот раз они действовали слаженно, используя друг друга для сложных поддержек, оказываясь то выше своего противника, то обманывая его ложными выпадами и движениями.

– Вот оно! – сказал Сафир. – Сцепка! Удивительно.

– Занятное зрелище, – согласился Дьяк, – но это не самые лучшие воины на востоке.

– Вы все еще уверены, что новичок победит? – поинтересовался Нармин.

– Разумеется, – Сафиру показалось, что в голосе казантарца прозвучало самодовольство.

Кад-Ицумы обрушивали на противника частые удары, но тот отбивал их без особого труда, затем воспользовался короткой заминкой, произошедшей в одном из приемов сцепки, и разрубил сначала одного, а затем другого – от плеча до середины груди, с вытягиванием лезвия секиры на себя.

– Браво! – воскликнул Дьяк, рассмеявшись. – Изящная победа.

– Не правда ли? – обратился к нему император, услышавший реплику посла. – Если он победит, надо будет предложить ему вступить в мою армию.

– Ваше Величество не прогадает, – отозвался Дьяк с поклоном.

И снова что-то в его тоне показалось Сафиру странным.

Трупы Кад-Ицумов быстро убрали, и на арену вышел полуобнаженный человек с круглым щитом, копьем и полуторным мечом.

– Это Гразх из Ольсмейла, – сказал Сафир. – Он раб. Часто побеждает, но до сих пор не получил свободу, так как пытался сбежать. Его наказали плетьми, и теперь он должен выиграть пять раз. Тогда его отпустят.

– Я думал, беглых рабов казнят, – заметил Дьяк.

– Совершенно верно, милорд, но для гладиатора каждый день может стать последним, так зачем лишать людей зрелища?

Гразх наступал на черного воина медленно, явно не торопясь нападать. Может, был просто осторожен, а возможно, видел предыдущий бой и по достоинству оценил противника. Мощная рука сжимала тяжелое копье, стальной наконечник медленно покачивался из стороны в сторону. Гладиатор поднял щит, сделал два быстрых шага, одновременно занося оружие, затем последовали длинный прыжок и резкий бросок. Смертоносное жало взвилось в воздух и, описав дугу, замерло в кулаке черного воина. Трибуны ахнули – никто еще не видел, чтобы копье, брошенное с такой силой и со столь малого расстояния, было поймано на лету. Зрители наградили ловкого гладиатора аплодисментами, и даже император Камаэль ударил несколько раз в ладони и одобрительно кивнул головой.

– Этот воин наверняка победит, – проговорил Нармин, обращаясь к Дьяку, – видно, что он много лет имеет дело с оружием. Похоже, вы были правы.

– Бой еще не выигран, – отозвался посол с легкой улыбкой, – но я бы поставил на этого парня.

– Хотите пари? – предложил Нармин.

– Мне казалось, вы не любите подобных забав.

– Ради вас, милорд, я сделаю исключение.

– Какова же ставка? – поинтересовался Дьяк.

– Назовите вы, милорд, – Нармин любезно поклонился.

– С удовольствием. – Посол вынул из-за пазухи голубой прозрачный камень, сверкнувший на солнце. – Это астомарин,треть унции. Согласны?

– Боюсь, ставка для меня слишком высока, милорд, – с запинкой ответил Нармин, уставившись на самоцвет.

– Ничего, я приму из расчета двадцати золотых.

– Но это чрезвычайно низкая цена! – запротестовал Нармин.

– Доставьте мне удовольствие.

– Но мы могли бы поставить поровну.

– У меня нет с собой денег, – покачал головой посол, – а я не люблю одалживаться. Итак?

– Хорошо, – Нармин отсчитал из кошеля двадцать золотых и передал Дьяку, который, в свою очередь, обратился к Сафиру: – Будьте добры, лорд Маград, примите наши ставки.

– С удовольствием, милорд. – Сафир взял деньги и камень и убрал в карман.

Тем временем бой продолжался. Черный гладиатор перехватил пойманное копье острием вперед и бросил в противника. Тот прикрылся щитом, одновременно подавшись в сторону, и наконечник только царапнул железную обшивку. Гразх выхватил из ножен меч и побежал навстречу закованному в броню воину. Тот встал в оборонительную позицию, держа секиру наперевес.

– Могли бы вы, лорд Армаок, поймать на лету копье? – поинтересовался Дьяк.

– Не думаю, милорд. Нужно обладать поистине нечеловеческими силой и ловкостью.

– Удар такой мощности пробил бы другого насквозь, – заметил Дьяк.

– Вот-вот, – кивнул Нармин, – а он даже не покачнулся!

– А возможно ли, что это не человек?

– Как? – удавился лорд Армаок. – Нет, милорд, в поединках участвуют только люди. Ну, или звери. Никаких троллей и тому подобного, По крайней мере, так было раньше. – Он вопросительно посмотрел на Сафира.

– Только люди, – подтвердил тот.

– Но мы ведь не видим его лица, – возразил посол, – его скрывает шлем. Кто знает, вдруг под забралом уродливая рожа какого-нибудь монстра?

– Если он победит, ему придется снять шлем, – пояснил Нармин. – Такова традиция.

– Победителя нужно знать в лицо? – усмехнулся Дьяк.

– Именно. Кроме того, не станет же император смотреть на забрало, когда сойдет на арену, чтобы наградить гладиатора свободой.

– Да, вы правы, – согласился посол.

Черный гладиатор отбил полуторный меч, пригнувшись, уклонился от пущенного Гразхом в ход щита, толкнул противника плечом в грудь и, выпрямляясь, древком секиры ударил противника в челюсть снизу.

– Ого! – воскликнул Сафир. – Похоже, выигрыш будет ваш, господин посол.

– Очень надеюсь, – улыбнулся Дьяк. – Скажите, лорд Маград, – обратился он к Сафиру, – вы не хотите присоединиться к нам?

– Сделать ставку, милорд? – уточнил Сафир.

– Именно.

– Нет, благодарю. Я не поклонник игр.

– В ваши годы большинство молодых людей любят азарт.

– Но не я.

– Весьма похвально. Что ж, как угодно. Но на кого бы вы поставили? Просто сделайте предположение.

– С удовольствием, милорд. – Сафир любезно поклонился и, бросив внимательный взгляд на арену, сказал: – Я полагаю, что победит гладиатор в черных доспехах.

– Почему?

– У него есть мастерство, у Гразха – только сила.

Дьяк удовлетворенно кивнул.

Тем временем Гразх оправился от полученного удара и снова напал на своего противника, размахивая мечом. Черный гладиатор отражал выпады быстро и четко, затем, выждав момент, опустил секиру на клинок почти под прямым углом, и тот сломался. Гразх остался безоружным. Отшвырнув бесполезную рукоять, он прикрылся щитом и бросился вперед, намереваясь сбить противника с ног, однако тот крутанулся волчком, и Гразх пролетел мимо, споткнувшись о подставленную ногу. Он рухнул в песок, а черный гладиатор, взмахнув оружием, опустил секиру на спину противника. Сталь с хрустом вошла в позвоночник. Гразх дернулся и замер.

Трибуны были в восторге. Большинство зрителей аплодировали стоя.

– Новый герой? – прокомментировал Дьяк.

– Увы, ненадолго, – отозвался Сафир. – Судя по всему, он получит сегодня свободу.

– Долго ли будет длиться представление?

– Полагаю, осталась еще одна схватка, – ответил Сафир, взглянув на солнечные часы. – Кстати, вы выиграли. – Он отдал Дьяку драгоценный камень и двадцать золотых Армаока.

– Поздравляю, милорд, – улыбнулся Нармин.

– Благодарю, – отозвался Дьяк. – Надеюсь, проигрыш вас не расстроил?

– Нисколько, – заверил его Нармин. – Рад был составить вам партию. – Он поклонился, посол ответил ему тем же.

Черный гладиатор выдернул секиру из поверженного противника и резко крутанул, стряхивая с лезвия кровь.

– Он очень хорош, – сказал император Камаэль, обращаясь к послу, – пожалуй, я предложу ему место центуриона.

– Весьма разумно, Ваше Величество, – отозвался Дьяк. – Похоже, этот человек мог бы многому научить солдат.

– Его выучка действительно неплоха, – согласился император. – Интересно, откуда он. Надо будет расспросить Ламкерга.

В этот момент на арену выехал тяжело вооруженный рыцарь. На квадратном щите был нарисован сокол, зажавший в когтях змею. Девиз гласил: «Летать – не ползать!»

– Как мило! – рассмеялся Камаэль. – Полагаю, это лорд Дарбон решил снова порадовать нас своим присутствием.

– Лорд? – переспросил Дьяк.

– Именно так, – подтвердил император, – третий сын барона Лемиштского. Иногда он участвует в гладиаторских поединках. Для развлечения.

– Разве воинам Вашего Величества больше негде приложить свое умение? – удивился посол.

– Время сейчас мирное, бунты подавлены, – император пожал плечами. – Почему бы лорду не потренироваться?

Черный гладиатор ждал рыцаря там, где закончил бой, – возле трупа Гразха. Он опирался на секиру и смотрел в сторону Золотой Ложи.

– Похоже, он уверен в победе, – заметил император, – уже предвкушает свободу. – Камаэль усмехнулся. – Но против лорда Дарбона у него нет шансов.

– Лорд такой хороший воин? – спросил Дьяк.

– Один из лучших, – подтвердил император.

– Лорд Армаок, – обратился посол к Нармину, – на кого бы вы поставили в этом бою?

– На черного гладиатора, – ответил тот, не раздумывая.

– Вы согласны на прежние ставки?

– Неужели вы изменили свое мнение? – удивился Нармин. – Больше не верите в победу новичка?

– Возможно, просто не люблю ставить на одно и то же. Итак?

– Если вам угодно, милорд.

– Уверен, вам повезет.

– Надеюсь, милорд. Но я настаиваю, чтобы на этот раз ставки были равны. У вас теперь есть двадцать золотых.

– Ни в коем случае! – решительно возразил казантарец. – Камень приносит мне удачу. Кроме того, мы ведь уже договорились оставить условия прежними.