Текст книги "Бумажные шары (СИ)"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Что они делают? – пробормотал Дару.

– Кажется, что-то перегоняют, – отозвался Закуро, вспомнив термин из единственного трактата по алхимии, который прочитал в молодости.

– Посмотри направо, – посоветовал двойник.

Гатхир перевёл взгляд и увидел стоявших вдоль стены людей. Хотя нет, поправил он себя, люди не стояли – они были прикованы. Приглядевшись, Закуро заметил, что некоторые из них мертвы и просто висят на привинченных к камню кандалах.

– Давай подберёмся поближе, – неожиданно предложил Дару. – Лучше ползком, чтобы нас не заметили.

Послушавшись его совета, Закуро распластался на полу и пересёк террасу. Так он мог наблюдать через железные перила за всем, что происходило внизу. Гатхир заметил Ичиро Кафуссу, возбуждённо говорившего что-то двум людям в странных одеждах – с того места, где он стоял раньше, они были не видны. Неестественная бледность собеседников аристократа, заметная даже в свете факелов, наводила на мысль, что они вампиры.

Через некоторое время все трое куда-то пошли, скрывшись из виду – должно быть, отправились на поиски гатхира.

Из дальнего коридора появилась женщина. Она направилась прямо к человеку, загрузившему в машину стеклянный контейнер. Минуты две они что-то обсуждали, а затем мужчина открыл лоток (не тот, что вначале, а соседний) и достал из него металлический цилиндр, который тут же передал женщине. Та взяла его и двинулась обратно к тоннелю. Когда она скрылась, человек открыл первый лоток, вытащил из него пустой стеклянный сосуд, в котором вначале находилась чёрная жидкость, и бросил его своему напарнику. Тот ловко поймал его, приоткрыл один из ящиков и сунул склянку туда. Закуро успел заметить, что ящик был наполовину полон. Значит, машина служила для переработки чёрной жидкости во что-то ещё. И требовалось этой субстанции немало. Интересно, для чего. Гатхир не сомневался, что, если перекинуться парой слов с кем-нибудь из здешних работников, многое прояснится.

– Погляди-ка налево, – вдруг посоветовал Дару.

Закуро никогда не мог понять, как двойник умудряется замечать то, чего не видит он – как будто у Дару имелись собственные глаза.

Повернув голову, гатхир увидел, что двое людей в защитных очках приблизились к большой дверце в боку машины. Руки у них были в толстых перчатках. Один из них держал лопату, а другой – железный крюк. Через несколько секунд к ним присоединился их товарищ с тачкой, наполненной углем. Он высыпал её содержимое в деревянное корыто и тут же отправился обратно. Гатхир решил, что он скоро вернётся с новой партией груза.

Один из оставшихся просунул крюк в петлю на двери и с видимым усилием открыл её. Закуро увидел, что это топка, в недрах которой полыхает огонь.

– Настоящий Радзибур, верно?! – проговорил Дару с ноткой восхищения.

– Да, – не мог не согласиться Закуро. – Действительно, похоже на ад.

Его рука нащупала через ткань сумки цилиндр с «Пламенем Ун-Фулуна».

– Эй-эй, что ты задумал?! – обеспокоенно спросил Дару.

– Мы не можем перекрыть выходы из подземелья, потому что их наверняка много, – ответил Закуро. – Этот лабиринт явно больше, чем я предполагал. Думаю, он остался со времён династии Миндж, когда приверженцы мятежного Эйгуо Араки были вынуждены скрываться от властей.

– И что с того?

– Значит, есть только один способ уничтожить всех, кто тут собрался.

– Эй! Мы лишь хотели убедиться, что это логово кианши! Давай теперь убираться. Доложим страже, что видели, и пусть они сюда нагрянут.

– Но такая возможность… Я не могу её упустить.

– Какая ещё возможность?!

– Видишь эти трубы?

– Идущие от паровой машины?

– Ага, они самые. Думаю, если бросить «Пламя Ун-Фулуна» в топку, давление повысится настолько, что пар разорвёт трубы, а вместе с ними стены, через которые они проходят.

– Это безумие! – воскликнул Дару, сразу осознав замысел Закуро. – Нет никакой гарантии…

– Это единственный вариант! – жёстко заявил гатхир. – Только так есть шанс, что подземелье рухнет и накроет собравшихся здесь кианши. Ты же знаешь, что огонь сам по себе только ослабляет их, но не убивает.

– Слушай, ты видел пару бледных мужиков и решил, что они вампиры, однако…

– А кто только что предлагал смыться и доложить страже о присутствии тут кианши? – перебил Закуро двойника.

– Да, но…

– Хватит юлить! Ты отлично помнишь, что Ичиро Кафусса не стал спорить по поводу того, что его купили вампиры.

– Ну, и зачем мы тогда сюда потащились? Надо было уходить сразу после того, как… Погоди-ка! Ты прихватил «Пламя Ун-Фулуна», надеясь обнаружить здесь паровую машину? – с сомнением спросил Дару. – Но как…?

– Разумеется, нет. Я взял его просто для защиты. Чтобы при случае остановить кианши хоть ненадолго.

– Тогда зачем…

– Мы должны были увидеть хоть одного кианши своими глазами. Кроме того, я надеялся…

– Что нам выпадет шанс вроде этого?

– Да.

– Понятно. Тебе нетерпится сдохнуть.

– Вовсе нет.

– Я так понимаю, увидев топку, ты решил, что нам повезло? – Дару не скрывал сарказма.

– Прекрасная возможность, по-моему.

– Боги свидетели, я не против, чтобы ты спалил кианши, но будь благоразумен: если ты спустишься к машине, нам конец! И главное, ты не успеешь бросить «Пламя Ун-Фулуна» в топку – мы погибнем напрасно!

– Ничего подобного, – возразил Закуро, чувствуя, что уже не отступит. – Я в карнавальном костюме, так что меня примут за заблудившегося гостя или одного из своих. Уверен, люди внизу не знают всех вампиров, живущих здесь.

– Безумие!

– Я спускаюсь, – твёрдо заявил Закуро, отползая от края террасы.

– Постой!

– В чём дело?

– Мы хотя бы успеем убраться отсюда? – в голосе двойника звучала мольба.

– Надеюсь.

– Очень обнадёживает!

– «Пламя Ун-Фулуна» находится в металлическом цилиндре. Понадобится время, чтобы смесь взорвалась.

Закуро добрался до входа в коридор и поднялся на ноги. Теперь, когда его не могли заметить, он побежал. Сердце билось всё быстрее в предвкушении смертельной опасности. Удастся ли его план, или спустя несколько минут он присоединится к тем, кто прикован к стене внизу?

Свернув направо, гатхир начался спускаться по лестнице.

– Что, если мы встретим вампиров?! – предпринял ещё одну попытку остановить его Дару, но Закуро не слушал.

Машина, которую он видел, явно производила средство, очень нужное кианши. Возможно, уничтожить её было даже важнее, чем убить прячущихся в подземелье вампиров.

Гатхир вбежал в нижний тоннель и, сбавив темп, пошёл направо – прямо в зал с паровой машиной.

– Боги, боги! – бормотал Дару в ужасе и отчаянии. – Это последний день в моей жизни! Я чувствую, нам отсюда уже не выбраться!

Появление гатхира заметили, только когда он приблизился к парочке, загружавшей уголь в топку. Человек с лопатой оставил свою работу и повернулся, глядя на Закуро сквозь защитные очки. Его напарник неуверенно переложил крюк в правую руку. Гатхир понял, что они не знают, имеет ли он право здесь находиться. Отлично: замешательство противника всегда наруку. Вокруг было слишком шумно, чтобы начинать разговор на расстоянии, и Закуро поспешно приблизился, растерянно озираясь и делая вид, что заблудился и хочет спросить, куда попал. Руки он держал под плащом, одной сжимая кинжал. На секунду обернувшись, гатхир увидел, что третий истопник вывозит из коридора тачку с углём. Действовать следовало очень быстро.

Наклонившись к рабочему с лопатой, Закуро открыл рот и беззвучно задвигал губами. Тот машинально повернулся к нему ухом, чтобы лучше слышать, и в тот же миг гатхир нанёс ему удар кинжалом в шею. Лезвие рассекло позвонки и вышло из гортани. Закуро едва успел выдернуть клинок, прежде чем рабочий упал.

Гатхир перепрыгнул через него, оказавшись возле второго истопника, который отреагировал на нападение почти мгновенно и успел замахнуться крюком. Но Закуро оказался быстрее. Его рука вылетела вперёд, и кинжал вошёл в сердце рабочего. Тот тяжело рухнул на пол, его ноги судорожно задёргались.

Похоже, обе жертвы не были кианши.

Обернувшись, гатхир увидел бегущего к нему третьего рабочего: тот бросил тачку и спешил на помощь товарищам. В руке у него был железный прут, который он, вероятно, использовал для колки слишком крупных кусков угля.

Не теряя времени, Закуро вытащил из сумки цилиндр с «Пламенем Ун-Фулуна» и бросил его в топку. Дару тихо застонал. Гатхир захлопнул железную дверь ногой и бросился навстречу истопнику. Тот на бегу замахнулся прутом, целя Закуро в голову. Не сбавляя скорости, гатхир нырнул ему под руку, полоснул кинжалом по животу и помчался дальше, даже не оглянувшись: смертельна рана или нет, преследование рабочий продолжить уже не сможет.

– Ты ведь помнишь дорогу? – поинтересовался Дару. – Мы не заплутаем в тоннелях?

Закуро подумал, что это хороший вопрос.

Позади раздался хлопок, и гул превратился в рёв.

– Проклятье! – завопил Дару. – Началось! Уже!

Стены задрожали так, словно началось землетрясение. Это больше не походило на вибрацию. Послышался натужный скрип металла. Засвистел вырывающийся из разошедшихся швов пар.

Закуро вдруг ясно понял, что не успеет выбраться из подземелья: через несколько секунд огонь адским вихрем понесётся по тоннелям, уничтожая всё на пути.

– Ты идиот! – кричал Дару. – Из-за тебя от нас даже пепла не останется!

Гатхир лихорадочно соображал, куда деться. Ответ пришёл, когда он вбежал в тоннель, из которого вышел всего пару минут назад. Закуро нырнул на лестницу и, перепрыгивая через ступени, помчался наверх.

– Бесполезно! – причитал двойник. – Нам не уйти! Сейчас рванёт!

Какофония жутких звуков разрушения нарастала, но ещё не достигла критической точки.

Закуро пробежал ещё десяток футов и, почувствовав, как содрогнулся пол, вжался в кладку.

Рёв стал таким оглушительным, что пришлось зажать уши.

Через миг шарахнуло.

Гатхира сбило с ног, и он покатиться по полу. Дару вопил, как ненормальный.

Закуро увидел, как со стороны лестницы полыхнуло – это огонь, вырвавшись из машины, ринулся в тоннели подземелья, сжигая всё на своём пути. Пламя метнулось по коридору, лизнуло ноги гатхира, обдав его жаром. Закуро быстро пополз прочь. Кажется, ему повезло: взрыв оказался не таким сильным.

Стены и пол задрожали. В потолке на глазах у гатхира появилась и быстро увеличилась вертикальная трещина. Посыпалось каменное крошево.

Улыбнувшись, как безумный, Закуро закричал, не слыша собственного голоса. Он понял, что его план удался: подземелье разрушалось!

Гатхир прополз ещё немного на четвереньках. Камень постепенно раскалялся, и ладони жгло. Пришлось встать. Закуро пошатнулся: держаться прямо оказалось нелегко. В ушах гудело, перед глазами плясами разноцветные огоньки.

– Мы живы! – недоверчиво проговорил Дару. – Не могу поверить! Вопреки твоему идиотизму!

Закуро поспешил по коридору. Его качало из стороны в сторону, однако он не падал – держался. Сверху сыпались мелкие камешки, повсюду появлялись трещины. Через парочку пришлось перепрыгнуть. Было ясно, что гибель подземелья неизбежна.

До гатхира донёсся грохот обрушивающихся потолков – должно быть, это зал с разломанной машиной медленно превращался в руины.

Закуро надеялся, что кианши оказались погребены под сводами лабиринта. Если не все, то большинство.

Он добрался до зала со столами и ненадолго остановился, чтобы перевести дух: в голове пульсировало, перед глазами плясали уже не цветные огоньки, а тёмные пятна.

– Шевелись! – заволновался Дару. – Сейчас тут всё рухнет!

Закуро пошёл между столами, хватаясь за них, чтобы не упасть. Его тошнило.

Спустя минуту он оказался в помещении, из которого наверх вела лестница. При виде крутых ступеней гатхир усомнился, что у него хватит сил вскарабкаться по ним.

Тем не менее, подбадриваемый и проклинаемый Дару, он всё-таки заполз наверх.

Выбравшись из люка, Закуро прислушался. В доме царила паника: должно быть, взрыв паровой машины изрядно тряхнул здание.

Гатхир надеялся, что фундамент не выдержит, и весь притон рухнет, но не собирался этого дожидаться. Выйдя из комнаты, он увидел мечущихся по внутреннему дворику гостей: люди носились взад и вперёд, сталкиваясь друг с другом, падая и поднимаясь. Из дверей выскакивали полуголые мужчины и женщины. Гости были плохо знкомы с планировкой дома и не знали, куда податься. Иногда среди них появлялись растерянные слуги.

По одной из стен пошла трещина. Она быстро увеличивалась и вскоре достигла террасы, часть которой немедленно обвалилась с оглушительным треском.

Воздух наполнился криками. Люди толкались, выдавливая своей массой раздвижные двери.

Паника была гатхиру наруку. Смешавшись с толпой, он пробрался к выходу и вместе с людским потоком выбежал на улицу. Оставалось только свернуть в ближайший переулок, сорвать с себя маску и плащ, а затем затеряться в многочисленных двориках Эдишамы.

Закуро шагал минут десять, пока не перестали доноситься крики гостей дома Дасике Исами. Лишь тогда он прислонился к росшему на улице дереву и удовлетворённо улыбнулся: всё получилось как нельзя лучше. Если даже кто-то из вампиров и уцелел (а наверняка так и случилось), он разрушил их логово, уничтожил паровую машину и хотя бы часть кианши, а также несколько ящиков с чёрной жидкостью, столь важной для вампиров. А главное: никто не знает, что это сделал он. Закуро тихо рассмеялся.

– Доволен? – проговорил Дару. – Теперь ты уймёшься? Оставишь кианши стражникам?

– Да.

– И что будем делать?

– Отправимся в Кхамрун.

Двойник вздохнул.

– Почему я не удивлён?!

– Потому что ты меня знаешь.

– Из огня да в полымя.

– Не волнуйся. В Кхамруне нам придётся иметь дело с людьми.

– Сумею ли я выразить словами, как счастлив?

– Прежде всего, пойдём домой и поспим. Я что-то неважно себя чувствую.

– Уже легче. А то я решил, что ты прямо сейчас Гацорэ убивать потащишься.

– Язви, сколько влезет, – ответил Закуро.

Отойдя от дерева, он зашагал по переулку.

– Знаю, тебе на моё мнение плевать, – не унимался Дару.

– Это не так.

– Да неужели?

– Ты – часть меня, так что нам лучше не ссориться, верно?

– Я и не собирался. Но согласись, сегодня нам просто повезло. Взорвись машина чуть раньше, или не окажись там лестницы…

– Всё было бы по-другому. Но мы вырвались, так что успокойся.

Дару фыркнул.

– Легко сказать, особенно учитывая, что теперь ты собираешься прикончить главу синоби! Нельзя выбирать заказы попроще?

– У нас всё получится, – сказал Закуро. – Я это чувствую.

– Ещё кости брось!

– Может, и брошу.

Дару пробормотал что-то неразборчивое и замолчал, чему гатхир был очень рад.

Спустя несколько минут он уже поднимался по лестнице к себе домой. Открыв дверь, Закуро скинул с себя всё снаряжение и одежду, прошёл прямо в спальню и рухнул на кровать. Голова гудела и раскалывалась. Кожа на лице горела – жар взрыва всё-таки опалил её.

Только теперь Закуро почувствовал, как сильно устал. Хотелось немедленно уснуть, но гатхир взял себя в руки: сначала нужно помыться. С трудом поднявшись, он направился в ванную. Горячая вода, естественно, отсутствовала, но Закуро было не привыкать мыться холодной.

Спустя четверть часа он улёгся в постель, твёрдо решив отправиться в Кхамрун не позднее, чем через день, и тут же забылся сном.

Глава 16

Куда иду я?

Кому несу погибель?

Разум не знает.

Пахло благовониями: в воздухе витали ароматы лимона и сандала, и чем дальше по коридору шёл Закуро, тем явственнее ощущались запахи.

Перед раздвижной дверью гатхир остановился и прислушался. Задание, для которого его наняли, на первый взгляд казалось нетрудным, и Закуро недоумевал, почему заказчик предложил столько денег. Нехорошее предчувствие преследовало его с тех самых пор, как он без особого труда проник в дом на улице Цидоси.

Старый особняк, обнесённый железной решёткой, располагался у самой набережной Си-Тогами. Двухэтажная пагода казалась мрачным великаном, уснувшим в глубине запущенного сада: вишни, яблони, клёны и пихты обступали её, словно норовя скрыть от глаз прохожих.

Но Закуро смутил не внешний вид здания – такие постройки не были редкостью в Эдишаме, где обитало множество представителей обедневших дворянских родов – а то, что ему не встретилось ни одного охранника.

Стоя перед дверью, Закуро попытался представить, кому мог перейти дорогу незадачливый владелец обветшалого особняка. Человек, нанявший гатхира, выглядел как богатый аристократ, хотя вышитые на его кафтане гербы были Закуро неизвестны: должно быть, он приехал из другого города.

Единственное, что приходило на ум: намеченная жертва насолила влиятельному вельможе и попыталась укрыться в Эдишаме. Её выследили и наняли Закуро, чтобы тот закончил дело. Подобные вещи случались довольно часто, и гатхир не раз выполнял заказы такого рода.

Гатхир заранее навёл при помощи Гримо справки и выяснил, что хозяина особняка зовут Накамаро Мегуми. Он держал на углу улицы Цидоси и бульвара Сиго галантерейную лавку, где работал тощий унгаол со шрамом на правой щеке и слепым, затянутым бельмом глазом. Закуро днём понаблюдал за тем, как идёт торговля, даже заглянул в магазин, сделав вид, что хочет купить дорожную сумку, и пришёл к выводу, что дела у Накамаро Мегуми обстоят неважно.

Однако попав в дом, Закуро обнаружил, что внутреннее убранство особняка не соответствует его внешнему виду: гатхиру попалась целая коллекция стеклянных ваз из княжества Янбэй, несколько стеллажей с бронзой, расставленные вдоль стен дорогие доспехи; полы устилали унгаольские ковры, которые месяцами ткали женщины кочевников из шерсти золотистых и белых яков; с потолка свисали роскошные люстры, привезённые из Хайпура. Именно поэтому отсутствие охраны так удивило гатхира: в доме, подобном этому, её просто не могло не быть. Тем не менее, он до сих пор не заметил ни воинов, ни слуг.

В комнате за бумажной дверью горел свет, но оттуда не доносилось ни звука. Не двигались тени и силуэты. Возможно, там кто-то спал или сидел, погружённый в раздумья. А может, читал, писал или медитировал. Закуро осторожно отодвинул дверь и заглянул в комнату.

Его взору открылся рабочий кабинет с большим столом и креслом, тахтой и двумя плетёными стульями. Стены украшали акварельные изображения богов пантеона Бруммара, выполненные с большим вкусом и выразительностью. На красном лакированном столе виднелся поднос с дымящимися ароматическими палочками.

Насколько мог судить Закуро, в комнате никого не было. Он постоял немного в нерешительности и уже хотел уходить, как вдруг где-то на этаже со стуком отворилась дверь, и воздух сразу наполнился мужскими голосами. Гатхир тут же юркнул в комнату и притаился за расписной бумажной ширмой.

В коридоре раздались приближающиеся шаги.

– Нужно закупить побольше тесьмы и лент, – говорил высокий мужской голос. – А ещё вощёной нити и кремов. Я ожидаю большой заказ из дома Катамата.

– Куда уж больше! – ворчливо отвечал другой, немного хриплый, словно простуженный. – До сих пор прежнюю партию не распродали. На складе мало места, нельзя пройти, чтоб не споткнуться о какой-нибудь ящик или тюк. Всё это следует продать по дешёвке как можно скорее.

Закуро приготовился атаковать: он не сомневался, что собеседники направляются в кабинет. Однако опасения оказались напрасными. Мужчины свернули влево и двинулись по галерее. Гатхир припомнил изученный заранее план дома и решил, что они направляются на половину слуг – должно быть, собираются дать какие-нибудь поручения.

Выйдя из-за ширмы, Закуро выглянул в коридор. Мужчины шли, громко переговариваясь и активно жестикулируя. Должно быть, спор о залежавшихся товарах возник у них не впервые. Гатхир двинулся за ними. Он решил, что один из собеседников наверняка Накамаро Мегуми, а второй, вероятно, его помощник. Гатхиру заплатили только за хозяина дома, но Закуро понимал: если придётся прикончить обоих, он это сделает. Главное – застичь жертвы врасплох. Сейчас, когда мужчины шли впереди, а он находился у них за спиной, это казалось вполне возможным.

Торговцы свернули вправо, раздался звук задвигаемой двери. Разговор смолк.

Закуро прокрался по галерее, приоткрыл дверь и заглянул в большой зал, уставленный столами, бюро и стульями. Повсюду виднелись свитки, книги, листы бумаги и письменные принадлежности. Очевидно, это была контора. Закуро подивился тому, что у человека, который держит всего лишь одну маленькую лавку, служит столько народу. Должно быть, дела Накамаро Мегуми не ограничивались торговлей галантереей.

Гатхир проскользнул между столами и остановился перед массивной дверью, из-под которой пробивалась полоска жёлтого света. Закуро приник к ней ухом, но ничего не услышал. Он замер в нерешительности. Следовало ворваться в комнату и расправиться с Накамаро Мегуми и его помощником, если тот окажется рядом. Но что, если за дверью есть телохранители? Они могут успеть поднять тревогу, а кто знает, действительно ли дом так малообитаем, как кажется?

Кто-то взялся за ручку двери и потянул на себя. Закуро мгновенно отскочил назад, выхватывая из ножен тулвар. Он весь подобрался, готовясь нанести удар, кто бы ни появился в галерее: отступать было некуда.

Дверь приоткрылась, и до Закуро донёсся глубокий вздох. Он видел на полу тень, но человек не торопился выходить из комнаты.

Вдруг гатхир почувствовал за спиной движение. Резко обернувшись, он увидел на другом конце комнаты силуэт. Заметил ли его человек? Поднимет ли он тревогу?

Дверь тихо скрипнула, но так и не раскрылась до конца.

Появившийся в конторе человек быстро пошёл прямо на гатхира. Оружия у него не было. Принял наёмного убийцу за кого-то из обитателей дома?

Закуро бросил взгляд на дверь. Кто за ней? Почему не выходит?

Человек приближался. Гатхир сделал два шага ему навстречу и нанёс мастерский удар тулваром в шею. Незнакомец не предпринял попытки увернуться. Клинок отскочил от него, едва не вывихнув Закуро запястье. Человек выбросил вперёд руку, и на горле гатхира сомкнулись твёрдые, как железо, пальцы. Он захрипел и дернулся, пытаясь освободиться, но противник держал крепко. Закуро хотел бросить его через себя, однако человек прочно стоял на ногах и оказался слишком тяжёл: гатхир не смог ни сдвинуть его, ни даже приподнять. Это было всё равно, что бороться с осколком скалы или деревом.

В глазах у Закуро потемнело, воздуха не хватало. Он почти потерял сознание, когда человек отпустил его и сильно толкнул в грудь. Гатхир отлетел назад, но не упал: его схватили за руки. Он был не в силах сопротивляться и только судорожно глотал ртом воздух. Кто-то накрыл ему лицо тряпкой, пропитанной сладковатым раствором «жёлтого яда», который так любят посетители курилен, и Закуро понял, что сейчас уснёт. Он дёрнулся, но вырваться не смог. Вокруг стало темно, уши заложило, и Закуро потерял сознание.

Очнулся Закуро на улице. Рассвет едва забрезжил, небо было серым и унылым, только на востоке виднелась широкая розовая полоса. Чайки медленно кружили над городом, высматривая в реках и каналах рыбу. Гатхир с трудом поднялся. Голова гудела, руки и ноги слушались плохо. Во рту пересохло, и опухший язык прилип к гортани.

Но он был жив! Как ни удивительно. Что могло заставить пленивших его людей вышвырнуть наёмника на улицу вместо того, чтобы выпотрошить и закопать в запущенном саду особняка? Ну, или сдать страже.

Закуро огляделся, пытаясь понять, где он. Справа возвышался облупленный забор, на шестах висели криво надетые глиняные горшки. Некоторые – дырявые. Слева виднелись низкорослые деревья, и за ними чернел сгоревший остов какого-то дома.

Пошатываясь, гатхир двинулся вдоль забора. Перед глазами плыло, в ушах шумело, желудок судорожно сжимался. Последствия применения «жёлтого яда» едва ли кто назвал бы приятными.

Закуро почему-то вспомнилась ночь накануне сражения, после которого появился Дару. Тогда за пределами лагеря (Закуро отлучился по нужде) он тоже встретил странного человека, напавшего на него и сдавившего шею мёртвой хваткой. Закуро потерял сознание от нехватки воздуха, а когда очнулся, обнаружил на груди странный знак: свернувшегося в кольцо королевского дракона, сжимающего передними лапами два тулвара. Через неделю рисунок исчез, даже следа не осталось.

Осенённый догадкой, гатхир рванул кафтан и опустил глаза. Над правым соском алела отметина – точно такая же, как и несколько лет назад. Закуро запахнулся и, не понимая, что произошло, пошёл дальше. Прежде всего, нужно было прийти в себя и понять, где он находится. А уж потом наведаться в дом Накамаро Мегуми и попытаться выяснить, кто нанёс ему на кожу эту метку и зачем.

Закуро смог вернуться к особняку только через два дня. Но узнать ему ничего не удалось: торговец покинул Эдишаму, а дом выставил на продажу. Лавка его тоже оказалась на замке. Расспросы соседей и поставщиков Накамаро Мегуми ни к чему не привели. Галантерейщик исчез. Не сумел Закуро связаться и со своим нанимателем. Тот, кто жаждал смерти торговца, исчез вместе с ним.

Метка через неделю прошла, и постепенно Закуро перестал думать о том, что с ним произошло. Но ночью, когда он лежал без сна, размышляя о Фуситэ и Миоке, ему вдруг вспомнились эти случаи. Картинки возникали в голове одна за другой, такие яркие, будто всё произошло только вчера. Кто был тот неуязвимый человек с железной хваткой? Зачем он в течение нескольких лет преследовал Закуро? Чем объяснить появление и пропажу знака на коже?

Гатхир не знал, почему начал думать об этом, но на душе стало гадко и тяжело. Ему показалось, что Дару внимательно наблюдает за ним – должно быть, двойник тоже видел эти воспоминания. Закуро хотел было поговорить с ним об этом, но передумал. Силой воли он заставил себя переключиться на мысли о предстоящей поездке в Кхамрун и вскоре заснул.

Закуро выехал из Эдишамы ранним утром. По пути в Кхамрун он старался как можно меньше думать о Фуситэ и побольше – о предстоящем задании. В записке давались довольно подробные инструкции относительно того, как легче всего добраться до Гацорэ. Автор писал, что глава клана синоби находится в столице по важному делу, и его резиденция защищена не так надёжно, как замок Цевадори, служащий основным убежищем наёмников. Заказчик подробно описывал ловушки, которые могу подстерегать Закуро, и объяснял, как их можно обойти, так что гатхир чувствовал себя, что называется, во всеоружии. Главное – успеть до того, как Гацорэ закончит дела в столице и вернётся в Цевадори.

Дорога в Кхамрун заняла у Закуро почти десять дней. Он сократил время за счёт того, что часть пути проделал на торговой шхуне, которая довезла его от Эдишамы до равнины, где располагался небольшой, но бойкий городок под названием Ша-Габуру. Оттуда гатхир добрался до столицы верхом.

Кхамрун кипел. Люди пребывали в возбуждении от предчувствия значительных перемен. Все были агрессивны, крикливы и нахальны, большинство разгуливало с оружием и повязками народного ополчения. Чуть ли не на каждом углу разглагольствовал какой-нибудь старикашка, юродивый или пробивной молодчик, проповедовавший конец света, гибель империи и прочее в том же духе.

– Ну, почему же ты не сетуешь на то, что мы опять ввязались в авантюру? – насмешливо поинтересовался Закуро у Дару.

Двойник в последние дни стал неразговорчив, хотя Закуро постоянно ощущал его присутствие. Казалось, он больше не засыпает, как прежде, проявляясь лишь изредка, а живёт одновременно с Закуро. Гатхира это удивляло и немного беспокоило, хотя никаких неприятностей не доставляло. Просто у него было не самое приятное ощущение, что за его спиной всё время кто-то стоит.

– Во-первых, лучше уж это, чем охота на кианши, – ничуть не смутившись, ответил Дару. – Во-вторых, я совсем не уверен, что нам удастся подобраться к Гацорэ даже при помощи данных в записке инструкций. А в-третьих, судя по всему, скоро начнётся такая передряга, что от неприятностей всё равно никуда не денешься.

– Ты имеешь в виду войну?

– Именно её. Кхамрун похож на паровой котёл, который уже трещит по швам от того, что каждый подходит подкинуть в топку угля.

– Весьма образное сравнение.

– И точное, что куда важнее.

Справа показалась толпа. Над головами собравшихся виднелся большеголовый карлик, потрясавший сучковатым посохом и выкрикивавший что-то писклявым голосом. Он стоял на двух перевёрнутых бочках. Маленький оратор дёргался и извивался, вкладывая в каждое движение бурю эмоций. Его слушали внимательно, изредка кивая головами и одобрительно переглядываясь.

– Очередной проповедник конца света, – заметил мысленно Закуро.

– Думаю, из всех ему подобных, собравшихся в Кхамруне, четверь сумасшедших, четверть дураков и две четверти решивших заработать на тех, кто готов слушать, развесив уши, – отозвался Дару.

– Вчера мне снова приснился тот человек, – сказал Закуро.

– Какой?

– Со странной рукой.

– Со странной рукой? – переспросил Дару удивлённо, хотя гатхир не сомневался, что двойник его прекрасно понял.

– Да, с железной.

– А-а… И что?

– Это уже в четвёртый раз.

– Такое бывает.

– Знаю, но раньше мне никогда не снились одни и те же сны.

– И что тот человек делал?

– Смотрел на меня.

– Просто смотрел?

– Да. И от этого делалось жутко. Я видел его пару раз в жизни. При весьма странных обстоятельствах.

– Неужели? А мне он никого не напоминает.

– Значит, ты тоже видел эти сны?

– Э-э… да, кажется, теперь я… думаю, что видел. Но не придал им значения.

Дару вёл себя подозрительно. Закуро был уверен, что двойник что-то скрывает. Вот только как это возможно?

– Полагаю, ты ошибаешься, – заметил Дару. – Это просто сон. Думаю, ты сам убедил себя, что видел этого человека. Я с тобой почти всё время, а у меня отличная память, знаешь ли.

– Ты не всегда был со мной, – возразил Закуро.

– Даже если я ухожу, всё равно знаю, что происходит.

– Но я видел его ещё до тебя.

Дару замолчал. Должно быть, думал, что ответить.

– Ну, тогда ничего не могу сказать, – проговорил он, наконец. – Вот только с чего бы тебе видеть его во сне?

– Я бы и сам хотел это знать.

Закуро снял квартиру на верхнем этаже дома, расположенного всего в одном квартале от резиденции синоби.

Вокруг раскинулись трущобы самого мерзкого пошиба, пристанище настоящего сброда: бандитские притоны, подпольные дома терпимости, убежища бродяг, подземные катакомбы работорговцев, курильни. Опытный глаз Закуро без труда определял в каждом встречном то убийцу, то карманника, то ростовщика, то проститутку.

Башня синоби, известная в городе под названием Нагината, стояла посреди трущоб особняком. Никто из местных жителей не приближается к ней, и, несмотря на отсутствие укреплений на подходах, вокруг башни всегда было пусто. Лишь воины Гацорэ входили и выходили, не таясь.

Почему гарнизонная стража терпела присутствие в городе синоби, Закуро наверняка не знал, но был уверен, что из страха: каждый понимал, что даже самый высокопоставленный вельможа империи не застрахован от мести клана Гацорэ. Наёмников боялись, ненавидели и презирали, называли преступниками и проклинали при каждом удобном случае, но выступить против них не решался никто, даже императоры. Кроме того, порой синоби оказывались весьма полезны. Хотя, разумеется, никто не признался бы, что пользовался услугами изгоев.