Текст книги "Бумажные шары (СИ)"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Сабуро Такахаси отнял руки от лица и посмотрел на него с недомением. Затем взгляд старика наполнился надеждой. Никогда Йоши-Себер не видел его плачущим и таким жалким. Имя Сабуро Такахаси всегда внушало уважение, а то и трепет окружающим – даже когда он исчез, удалившись в Джагермун.

– В Хирагуре есть источник! – выпалил отшельник, мельком взглянув на дочь и снова обратив молящий взор на Йоши-Себера. – Его вода исцеляет любые раны!

Йоши-Себер нахмурился. Он ожидал чего-нибудь другого, более… конкретного, что ли.

– Источник? – переспросил он.

Сабуро Такахаси кивнул.

– Настоящее чудо! Вы должны найти его.

– Вы знаете, что он существует, или это просто легенда?

Сабуро Такахаси мелко затряс головой.

– Он есть, я клянусь! Я знаю, как до него добраться! – старик вдруг протянул руку и схватил Йоши-Себера за рукав. – Спаси её, и я дам тебе столько артефактов, сколько ты пожелаешь! Самых мощных! С ними ты завоюешь мир, если захочешь! – в глазах отшельника мелькнул огонёк безумия, и Йоши-Себер поспешил его успокоить.

– Господин Сабуро, я сделаю это не ради ваших артефактов. И вы можете быть уверены, что, если цель достижима в принципе, вы увидите Миоку живой и здоровой.

О, как он хотел верить в свои слова! Если бы требовалось только проникнуть в Хирагуру и найти источник, это было бы полбеды, но по следу Йоши-Себера шли демоны, а в землях Кабаина он станет и вовсе лёгкой добычей. И едва ли сможет помочь Миоке, если его схватят слуги Повелителя Демонов. Но выхода не было – оставалось только рискнуть.

Йоши-Себер помнил, что должен найти того, кто искалечил Гинзабуро, но одного взгляда на Миоку хватало, чтобы понять: месть придётся отложить до лучших времён. Если они настанут. Он сам удивился тому, как легко расстался с желанием поскорее отыскать врага. Как-то само собой стало ясно, что жизнь Миоки важнее, чем смерть… да кого бы то ни было!

Женщина вдруг открыла глаза и посмотрела прямо на Йоши-Себера.

– Ты… мне ничего… не должен! – проговорила она едва слышно. – Ты… спас меня тогда… очень давно. Я тебя – теперь. Мы в расчёте.

Йоши-Себер покачал головой. Миока была права, но дело не ограничивалось долгом. Он просто не мог бросить её умирать. И не хотел.

– Будем в расчёте, когда ты выздоровеешь, – сказал он.

На лице Миоки возникла слабая улыбка, а затем она потеряла сознание.

– Она должна выдержать дорогу до Хирагуры! – сказал Йоши-Себер, хватая Сабуро Такахаси за плечо. – Слышите?! Это-то вы можете сделать?

– Да-да! – отшельник поспешно поднялся на ноги. Он выронил чётки, но даже не заметил этого. – Помоги мне положить её вот сюда, – старик указал на шкуры, служившие ему постелью.

После того, как Йоши-Себер перенёс женщину, старик уселся рядом и положил на неё руки. Закрыв глаза, он некоторое время шевелил губами.

– Дела плохи, – проговорил он, наконец. – Миока умирает, и довольно быстро. Сил у неё осталось совсем мало. Ничего колдовского у меня в Джагермуне не осталось, но я постараюсь состряпать необходимое из того, что ты сможешь найти в монастыре. Запоминай, – и старик перечислил Йоши-Себеру добрый десяток ингредиентов. – Отправляйся сам, а то эти болваны непременно что-нибудь напутают, – добавил он, имея в виду монахов.

– Это поможет? Миока продержится до…

– Ступай же! – нетерпеливо прикрикнул Сабуро Такахаси. – Не мешкай, если тебе дорога её жизнь!

От дряхлого и жалкого старика, причитавшего над умирающей дочерью, ничего не осталось – теперь в свете костра сидел могущественный колдун, который должен был исцелить человека. Вот таким Йоши-Себер помнил Сабуро Такахаси. Сердце его дрогнуло от возродившейся надежды, и он поспешил к выходу из пещеры.

Брат Фагу ждал на прежнем месте.

– Мы возвращаемся в монастырь, – объявил Йоши-Себер. – А потом снова пойдём сюда: я должен принести господину Такахаси ингредиенты для лекарства.

Монах кивнул и зашагал по тропе. Йоши-Себер двинулся следом. Он надеялся, что Миока дождётся его, что умений Сабуро Такахаси хватит, чтобы заставить её продержаться ещё несколько дней, что им удастся отыскать источник Кабаина, что он в конце-концов отомстит за брата, что…

Йоши-Себер тряхнул головой, отгоняя лезущие в голову мысли: их было слишком много. Вероятно, не всем его надеждам суждено сбыться, так что следовало сосредоточиться на самом важном. Миока заслуживала шанс на жизнь.

Эскадра направлялась к берегам страны ауруков. Десант должен был высадиться в десятке миль от столицы, после чего пехоте предстояло дойти до города и окружить его, взяв в осаду, пока не подоспеют тяжёлые стенобитные орудия.

Стоя на палубе флагманского корабля, Йоши-Себер вспоминал, как летел с обрыва его шар цвета крови. Ветер нёс его над рекой, то опуская к самой воде, то поднимая.

Не зря говорят, что кусудамы символизируют судьбу – его собственная действительно окрасилась алым. Невольно вспомнилось видение: шар Гинзабуро падает, пылая зеленоватым пламенем (из-за особого состава золотой краски). Было что-то зловещее в этом обугливающемся цветке – он словно предвещал несчастье.

Йоши-Себер нахмурился, думая про непонятное для него отчуждение, которым, как он чувствовал, окружили старшего брата придворные и учитель Куригато ещё до произошедшего с Гинзабуро несчастья. После же того, как тот ослеп, его, казалось, окончательно отвергли. Йоши-Себер до сих пор не знал причину этого. При воспоминании о днях, предшествовавших отъезду старшего брата в Агалез, Йоши-Себер поморщился и, развернувшись, отправился на капитанский мостик.

Он думал о Куригато, как это часто случалось с ним во время войны. Наставник был для него когда-то самым близким человеком во дворце, не считая братьев и Самэнь. Он учил его всему, а в особенности – тактике и рукопашному бою. «Только уверенный в себе человек способен побеждать, – любил повторять Куригато, тренируя Йоши-Себера. – А без навыков владения своим телом и оружием этого не добиться. Победы одерживаются сначала в уме, затем в сердце и лишь потом – на поле боя». Прав он был или нет, но Йоши-Себер овладел всеми премудростями, которым его учил наставник. Он неизменно одерживал верх над своими соперниками как на площадке для поединков, так и за специальным столом, где при помощи солдатиков и макетов разыгрывались игрушечные сражения.

Йоши-Себеру вспомнилась история, которую однажды рассказал ему Куригато.

Когда будущий наставник был молод, его оскорбил брат девушки, к которой он испытывал тёплые чувства. Ему не нравилось, что какой-то юнец, которого он не считал ровней, навещает его сестру. Он был довольно опытным воином, недавно получившим повышение, чем весьма гордился. Должно быть, он рассчитывал, что Куригато вызовет его немедленно, тем самым дав возможность убить себя. Но юноша умел держать себя в руках. Он сразу решил, что обиду смоет кровью противника, а не своей. Брат девушки рассмеялся, решив, что Куригато струсил. Он был уверен, что больше не увидит его.

С тех пор в течение целого года, не пропуская ни дня, Куригато брал уроки боя на тулварах. Когда он, наконец, решил, что готов, то отправился в дом оскорбившего его юноши. Тот играл с сестрой в сянци. Девушка улыбнулась, увидев своего пропавшего так надолго поклонника, но Куригато лишь поклонился ей, ничем не выдав волнения. Он вызвал своего врага в сад, где они и обнажили тулвары. Поединок закончился на шестом ударе: знатный юноша пал с пронзённым сердцем.

Его родственники пытались отомстить, ища ссор с Куригато, и лишь после того, как он прикончил в течение полугода всех оставшихся братьев, его оставили в покое. Так и пошла о нём в империи слава – та самая, благодаря которой на него обратили внимание во дворце. В конце концов, Куригато пригласили в гвардию, затем сделали телохранителем, а там уж – и наставником инфантов. Блестящая карьера, особенно для того, кто родился не в самой знатной семье.

Йоши-Себер спросил тогда учителя, виделся ли он со своей возлюбленной после того, как препятствие в виде её брата было устранено.

– Нет, разумеется, – ответил тот.

– Но почему? Вы разлюбили её?

– Вовсе нет. Моё чувство нисколько не угасло за тот год, что я готовился к мести. Но я ведь убил всех её братьев. Нам едва ли позволили бы быть вместе прежде – что уж говорить о…. Кроме того, её вскоре выдали замуж. Весьма удачно. Надеюсь, она обрела счастье. Муж её, во всяком случае, достойный человек.

– Как это печально.

Куригато положил ладонь на плечо воспитанника.

– К сожалению, идя дорогой чести, человек вынужден жертвовать многим. И это тот урок, который я хотел, чтобы ты усвоил, Йоши-Себер. Нельзя отказаться от чести, но можно отказаться от дружбы и любви. Такова судьба воина, которая ждёт тебя. Готовься к ней уже сегодня, чтобы твоё сердце не было разбито завтра.

Прошёл час с тех пор, как Йоши-Себер вернулся с братом Фагу в пещеру, доставив Сабуро Такахаси необходимые ингредиенты. Он запомнил дорогу и отпустил монаха обратно в Джагермун. Йоши-Себер рассчитывал отправиться в путь, как только Миока встанет на ноги. Отшельник уверял, что дорога до источника в Хирагуре займёт не больше недели – он покажет короткий путь через Долину Павших. Так называлось горное плато, где обитали души воинов. Мало кто решался появляться там, да и поблизости старались не ходить. Но Коэнди-Самату бояться было нечего – разве что демоны Кабаина настигнут его прямо посреди скопища жадных до человеческой плоти призраков. Тогда положение Йоши-Себера и Миоки будет, мягко говоря, плачевным. И всё же Йоши-Себер собирался рискнуть – иначе женщина могла не дотянуть до источника. Силы её будут таять, и дорога станет каждая минута.

Пока Сабуро Такахаси готовил лекарство, Йоши-Себер рассказывал ему о том, как Миока спасла его. Услышав о мартихорах, отшельник выразил крайнее удивление.

– Неужели?! – воскликнул он. – Да ведь это магия высшего порядка! Даже я на такое не способен!

Настала очередь Йоши-Себера удивиться:

– Как? Разве не вашим артефактом она воспользовалась?

Сабуро Такахаси усмехнулся.

– Артефактом? Никакой предмет не поможет вызвать мартихор, мой дорогой друг! Подобная магия доступна лишь… – он вдруг замолк, словно понял, что едва не проговорился.

– Господин Сабуро, – сказал Йоши-Себер, понимая, что от него что-то скрывают, – я должен знать, как ваша дочь сделала это.

Старик глубоко вздохнул.

– Да, наверное, – кивнул он. – Я знаю, вы любили друг друга когда-то, кроме того, ты уже не впервые спасаешь мою дочь. Видишь ли… дело в том, что Миока – Хикару-Мишио, – сказав это, он посмотрел на Йоши-Себера с опаской.

– Хикару-Мишио? – медленно повторил Йоши-Себер.

В глазах у него потемнело. Как долго он пребывал в заблуждении, думая, что любит обычную девушку, а на самом деле Миока была дочерью богини! И не просто богини, а самой Юкацу! Что ж удивляться, что она вызвала из иного пласта гэнсо мартихор? Странно только, что Миока не сделала того же, когда за ней гнались куцзины Кабаина. Может, ей помешал удар ветки, сбросивший её на землю? Но она и потом не прибегала к магии высшего порядка. Не хотела, чтобы Йоши-Себер догадался?

– Я понимаю, тяжело узнать подобное, – сказал Сабуро Такахаси. – Веришь или нет, но я сам выяснил это только несколько лет назад. Вы уже расстались, и мы увиделись с Миокой, прежде чем я ушёл в Джагермун.

– Но как? Я никогда не подозревал… Она вела себя, как обычная девушка!

– Она и есть обычная девушка, – кивнул отшельник. – Просто Юкацу выбрала её. Никто не знает, чем руководствуется богиня, наделяя человеческое дитя силой Хикару-Мишио. Но думаю, это не случайно: как писал Ксуекин-Лей в «Диалогах и размышлениях», у всего есть причины.

Йоши-Себер растерянно покачал головой.

– Когда мы познакомились, за ней гнались куцзины Кабаина. Она не применяла никаких…

– Тогда она не умела ничего подобного, – перебил Сабуро Такахаси. – Видишь ли… – старик несколько смутился, – кхм… Хикару-Мишио получает возможность пользоваться своим даром только после того, как станет женщиной. Так что… полагаю, ты тоже имеешь отношение к тому, что она превратилась в…

– Значит, она не знала? – Йоши-Себер чувствовал, как голова у него идёт кругом.

Он по-новому взглянул на Миоку. Хороша парочка: Коэнди-Самат и Хикару-Мишио! Где ещё такую встретишь?

– Нет, когда вы встретились, Миока понятия не имела, кто она. Всё открылось ей много позже. Она поделилась со мной перед тем, как я ушёл в монастырь.

– Я ничего не знал! – сокрушённо проговорил Йоши-Себер.

– Тебе нужно многое переосмыслить, – понимающе сказал Сабуро Такахаси. – Привести мысли в порядок. Если хочешь помедитировать, я не стану мешать.

Йоши-Себер покачал головой.

– Нет, сейчас это не поможет. Я лучше прогуляюсь.

– Хорошо, только не уходи далеко. Здесь водятся барсы. Кроме того, солнце скоро сядет, а по горам опасно бродить в темноте.

– Знаю, – ответил Йоши-Себер, поднимаясь на ноги.

– Имей в виду, что Миока всегда тебя любила. И думаю, любит до сих пор, иначе зачем бы она стала тебя спасать?

Йоши-Себер рассеянно провёл рукой по волосам, затем кивнул.

– Да, не в её привычках рисковать ради тех, кто ей безразличен.

Накинув меховой плащ, он вышел из пещеры.

На улице стало заметно холоднее: к вечеру погода испортилась. Ветер сдувал с горных вершин снег, и тот сыпался белой крупой.

Йоши-Себер двинулся по тропинке в сторону Джагермуна – дорогой, которую знал. Его обуревали самые разные мысли. И главной была: неужели дочь Юкацу может умереть от яда демона?! Богиня допустит подобное? Но Миоке делалось хуже, и усилий Сабуро Такахаси хватит, в лучшем случае, на то, чтобы успеть добраться до источника. С другой стороны, возможно, женщина оставалась до сих пор жива лишь благодаря Юкацу.

Йоши-Себер вернулся, когда уже совсем стемнело.

– Я начал беспокоиться, – сказал отшельник, когда он сел возле огня. – Ещё полчаса, и отправился бы тебя искать.

– Я бродил неподалёку, – сказал Йоши-Себер.

Он взглянул на Миоку, которая всё ещё была без сознания.

– Когда она сможет ехать?

– Надеюсь, что к завтрашнему утру. Не будь она Хикару-Мишио, не помогло бы ничего – вы бы даже сюда не добрались. Но в ней – искра Юкацу, и это заставляет её жить.

– Источник её точно исцелит? – спросил Йоши-Себер.

Сабуро Такахаси достал чётки и передвинул несколько бусин.

– Легенда утверждает, что он излечивает все недуги. А ведь все – это все, верно?

Йоши-Себер нахмурился. Он слишком хорошо знал, как мало истины бывает в народных сказаниях. И Сабуро Такахаси это тоже знал. И всё же верил и надеялся. Йоши-Себер понял, что ему не остаётся ничего, кроме как следовать его примеру.

Через пару часов они с отшельником перекусили тем, что принёс брат Фагу, и Йоши-Себер прилёг в углу пещеры: перед дорогой требовалось отдохнуть. Сабуро Такахаси снова сел подле Миоки, чтобы продолжить лечение. Йоши-Себер наблюдал за его согбенной фигурой, освещённой костром, пока не уснул.

Сидевшего в большом старинном кресле человека скрывала тень такая большая и густая, что невольно возникала мысль, будто человек сам каким-то образом сгущает вокруг себя мрак.

Вампир взял со стола бокал и задумчиво повертел его в руках. Насколько выгоден ему союз с человеком, и насколько тот опасен? Этим вопросом кианши задавался не впервые, но до сих пор не нашёл ответа. Ему требовалась армия, и ему обещали её. После того, как в стране разразится война и люди начнут умирать, появится множество тех, кто предпочтёт жизнь кианши небытию. И всё же… вампира одолевали сомнения. Если человек действительно настолько могущественен, как гласят местные легенды, он может отказаться выполнять свои обязательства. Связанный с этим неизбежный риск смущал вампира. В то же время он понимал, что, если его сообщник сыграет честно, скоро у него окажется армия, которая так нужна ему. Им обоим.

Человек словно почувствовал сомнения вампира.

– Мой друг, – проговорил он мягко, – не стоит беспокоиться. Всё идёт по плану, и, если ты ещё не передумал помочь мне, я с удовольствием помогу тебе.

– Я остаюсь верен своему слову, – проговорил вампир, помедлив лишь пару секунд.

– А я – своему, – человек слегка пошевелился, и мрак вокруг него всколыхнулся подобно потревоженному ветерком туману. – Ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты. Мы оба слишком сильны и умны, чтобы дурачить друг друга.

Вампиру хотелось верить человеку, но он не мог. Осторожность была у него в крови. Дарон арра Майрено залпом выпил вино и со стуком поставил бокал на стол.

– Я обещал, что помогу тебе, когда моя армия будет готова, – сказал он. – Я это сделаю.

– Хорошо. Союз выгоден нам обоим. Кианши требуется место, которое они смогут назвать домом. А в доме нужно следить за порядком, – человек снова слегка пошевелился. Из темноты блеснули отражённым светом два зелёных кружка. – Впрочем, поговорим о более насущных делах, – добавил он. – Я слышал, в Эдишаме возникла небольшая проблема: какой-то человек пытался помешать вам пополнить свои ряды.

– Да, – неохотно признал вампир. – Это правда, но я не считаю, что он представлял хоть какую-то опасность. Всего лишь наёмник.

– Вы разобрались с ним?

– Он больше… не занимается нами.

– То есть вы его не убили? – в тоне говорившего послышалось удивление.

– Нам… ясно дали понять, что это нежелательно, – ответил Дарон, уже предвидя следующий вопрос.

– Кто? Разве в Эдишаме есть сила, способная указывать вам, что делать?

– Думаю, вы слышали о клане Гацорэ, – проговорил Дарон, думая, как бы переменить болезненную для себя тему.

– Да, это наёмные убийцы. Когда-то их клан был весьма влиятелен, они даже состояли на службе у императоров, но потом начали слишком активно вмешиваться в политику и превратились в изгоев. Но их всё равно часто нанимают. Разумеется, тайно.

– Они весьма преуспели в своём ремесле, – мрачно сказал вампир.

– Значит, ваше так называемое бессмертие их не остановило? – спросил человек чуть насмешливо.

– Нет, должен признать, эти люди весьма ловко управляются с зачарованным оружием, кольями и прочим, – отозвался вампир с нарочитой холодностью в голосе.

– Ну, что ж… Жив тот любопытный человек или мёртв, меня не волнует. Главное, вы устранили проблему. Так или иначе.

Вампира смущало, что человек нисколько его не боялся. Он не маскировал свой страх – это Дарон сразу распознал бы – он действительно чувствовал себя хозяином положения. Должно быть, его силы действительно превосходили возможности кианши. И всё же союз с ним был нужен вампиру.

– Когда я должен отравить воду? – спросил Дарон.

– Уже скоро. Очень скоро.

Вампиру показалось, что человек беззвучно рассмеялся, но он не мог бы в этом поклясться.

Неожиданно по спине у него пробежали мурашки – впервые с тех пор, как он стал кианши.

Глава 12

На полдороге

Меня судьба поймала.

Нет пути дальше.

– Это было отличное, продуманное решение! – не унимался Дару. – А главное, ты принял его, всё хорошенько взвесив, разобравшись с текущими делами…

Как только Закуро выехал за ворота Эдишамы, его двойник «проснулся» и принялся на все лады распекать его за то, что он отправился искать Миоку.

– Девчонка всегда была своенравна! – говорил он ворчливо. – Уверен, у неё полно секретов и дел, которые она обделывает за твоей спиной. Ты напрасно доверяешь ей, и то, что мы несёмся на коне, с каждой секундой отдаляясь от Эдишамы, говорит лишь о том, что ты подумал не головой. Впрочем, с тобой это и раньше случалось.

Закуро понимал, что Дару имеет в виду. Воину не следовало вступать в любовную связь с женой своего сюадзина, но что он мог поделать, если чувство захватило их обоих с исключительной силой? Закуро не раз думал о том, что было бы, если б господин Ханако не был убит кланом Гацорэ? Его заклятый враг, господин Шахиро-Самрани, нанял синоби, и дом Ханако не устоял (не помогли и гладкие стены без упоров для рук и ног: убийц впустил один из подкупленных слуг, отравивший двоих охранников, дежуривших в ту ночь у двери). Большинство телохранителей погибло, а другие не успели прийти на помощь товарищам и хозяину – их заперли в казарме на первом этаже. Среди этих несчастных оказался и Закуро, почти час пытавшийся выломать дверь: воображение рисовало ему самые страшные картины того, что могло случиться с Фуситэ. Но, к счастью, госпожа Ханако ночевала на женской половине (их отношения с мужем охладели в последние недели), куда воины Гацорэ даже не сунулись: их интересовал исключительно хозяин дома.

Останься господин Ханако жив, между Закуро и Фуситэ всё было бы по-прежнему, но после его смерти воин уже не мог находиться в доме на правах телохранителя – ведь он допустил гибель своего сюадзина и стал гатхиром. А в качестве любовника он остаться не захотел, опасаясь, что это будет выглядеть так, словно он только и ждал, когда господин Ханако умрёт, чтобы занять его место.

И всё же теперь Закуро, кажется, был готов вернуться к Фуситэ и жить вместе с ней несмотря ни на что: их чувство вспыхнуло с новой силой, и он искренне этому радовался.

Однако гатхир не мог оставить Миоку. Долг звал его в Джагермун. Женщине, вероятно, грозила опасность, раз она так внезапно покинула Эдишаму. Опыт подсказывал, что просто так не уезжают. Закуро полагал, что нужно торопиться – не меньше, чем торопилась Миока.

Гатхир ехал через снежную равнину, и впереди, сквозь падающую белую крупу, уже виднелись горы Ами-Цишгун.

Он запасся в Гамарде тёплой одеждой и провизией, а чуть впереди трусил на низкорослой, коренастой лошадке нанятый им в деревне проводник, амадек по имени Мунх.

– Ты даже не знаешь, нужна ли ей твоя помощь! – продолжал ныть Дару, не желая угомониться. – Возможно, она просто сбежала от тебя. Я бы не удивился. Ещё бы! Хорош любовничек: пропадает неизвестно где целыми днями, по борделям шастает! Тебе вообще повезло, что она с тобой связалась. Впрочем, думаю, ты ей был весьма полезен: одинокой женщине нелегко выжить в большом городе вроде Эдишамы. Если, конечно, она не готова торговать своим телом.

– Прекрати! – мысленно огрызнулся Закуро. – Ты отлично знаешь, что Миока не такая.

– Такая-такая! – с явным удовольствием возразил Дару. – Возможно, она бросила тебя ради другого! Кто знает, чем она занималась во время твоих отлучек – вполне могла влюбиться в парня получше.

Закуро решил не отвечать на провокации Дару: пусть болтает, что хочет. Он знал Миоку. Раз она оставила записку, значит, поспешный отъезд не связан с любовной интригой. Женщина не стала бы выдумывать, будто решила навестить отца – просто сообщила бы, что уходит.

Дару продолжал болтать, но Закуро упорно его игнорировал, и, в конце концов, двойник смирился и замолчал. Чувствовалось, что он недоволен и раздражён, но Закуро это нисколько не волновало. Он воспользовался затишьем, чтобы порассуждать.

Ему пришло в голову, что отъезд Миоки может быть связан с тем делом, которое ему предложили. Она явно хотела, чтобы гатхир им занялся: надеялась, что это отвлечёт его от поисков кианши. Теперь, разобравшись с убийцей Рутико, гатхир мог отправиться в Кхамрун. Но что, если кто-то решил ему помешать и выманил Миоку из Эдишамы, написав письмо от лица её отца? Подделать почерк не так уж трудно. Закуро сталкивался в жизни с весьма сложными интригами, так что вполне допускал нечто подобное.

Кроме того, исчезновение Миоки могло быть связано с вампирами. Убитый кианши сказал, что в Эдишаме находятся целые полчища кровососов, так как некий Дарон создаёт армию. За Закуро следили, даже сестра Фуситэ умерла из-за того, что он ввязался в это дело, – так что мешало кианши заняться Миокой? Гатхир достал записку женщины и внимательно рассмотрел. Почерк был знакомый, но Закуро не смог бы поклясться, что колонки иероглифов написаны рукой Миоки. И всё же он почти не сомневался, что записка оставлена именно ею.

Закуро почувствовал, что Дару «шевельнулся», видимо, желая что-то сказать. Но двойник передумал и промолчал. Гатхир спрятал бумагу и поравнялся с проводником.

– Далеко до Джагермуна?

Мунх улыбнулся, обнажив щербатые, коричневые от табака зубы.

– Завтра утром будем на месте, господин.

– Я слышал, монастырь стоит на скале.

Амадек кивнул.

– Всё верно господин.

– Как же мы поднимемся?

– У монахов есть специальный механизм. Не беспокойтесь, господин.

Мунх смотрел на Закуро, ожидая, не спросит ли тот ещё о чём-нибудь.

– Послушай, мне показалось, что в вашей деревне очень мало жителей. И стены проломлены в нескольких местах. На вас напали кочевники?

Амадек сразу помрачнел.

– Нет, господин. Кочевников поблизости нет – только унгаолы, но они состоят на службе империи.

– Что же случилось?

– Не могу сказать точно, господин. Произошло нечто… странное. Несколько дней назад в Гамарде появился некий человек, он направлялся в Джагермун. Так мне, по крайней мере, рассказывали. Он остановился у Варкана, чей дом стоит на площади возле храма. А потом… – амадек пожал плечами, – появились какие-то существа, и мы словно сошли с ума. Мы набросились на них и пытались убить. Помню, я вцепился зубами в руку одного из этих существ, и оно отшвырнуло меня так, что я пролетел футов двадцать, ударился о стену дома, но, хотите верьте, хотите нет, даже сознания не потерял. А потом появились красные животные, похожие на тигров, только на хвостах у них были жала, как у скорпионов. Они накинулись на тех существ и стали рвать их.

Закуро глядел на проводника, пытаясь понять, шутит тот или говорит серьёзно.

– А человек? – спросил он.

– Какой, господин?

– Тот, что ехал в Джагермун.

– Существа хотели его убить, а мы пытались защитить, но у нас не очень-то получалось, пока не появились те красные животные.

– Значит, вы не могли противиться… чьей-то воле? – уточнил Закуро, нахмурившись.

– Вот-вот, господин! Именно, что не могли. Уж поверьте, я бы в жизни не стал нападать на тех жутких тварей, но у меня не было выбора! – Мунх покачал головой. – Мне ещё повезло, что остался жив. Многие погибли, господин, очень многие.

– Как выглядел тот человек? – спросил Закуро. – Ты хорошо его запомнил?

– Нет, господин. Я его видел только мельком, а когда началась драка, он покрылся какими-то странными доспехами.

– Что значит «покрылся»? – насторожился Закуро.

– Его словно чешуей облепило, – пояснил амадек. – Те твари его и кусали, и когтями рвали, но ему всё было нипочём.

Гатхир помолчал, прежде чем задать следующий вопрос:

– Значит, красные животные победили?

– Кажется, да. Я плохо помню, что случилось дальше. Вроде, все куда-то побежали, а потом я будто заснул и, когда очнулся, поблизости уже не было ни тварей, ни животных, ни того человека. Зато осталось много мертвецов. Снег покраснел так, словно прошёл алый дождь.

Некоторое время Закуро и Мунх ехали молча. Амадек – погружённый в неприятные воспоминания, а гатхир – думая о том, кем мог быть господин в странных доспехах. И что за твари преследовали его? Вампиры? Вполне возможно. Но откуда взялись красные тигры? И что стало со всей компанией? А главное: имеет ли к этому какое-нибудь отношение Миока?

Ответов на вопросы не было, но гатхир надеялся получить их в Джагермуне, ведь именно туда, по утверждению Мунха, направлялся странный человек.

– Зачем тебя туда несёт?! – сказал вдруг Дару раздражённо. – Сидел бы себе в Эдишаме и выслеживал вампиров. Их там ещё полно осталось.

– Недавно ты выступал против того, чтобы ловить кианши.

– По-моему, сейчас мы рискуем ещё сильнее. Мне не нравятся эти места, я не люблю холод. Того гляди – тебя застигнет буря, и околеешь, не успев моргнуть. А главное – что это за «существа» и красные тигры, о которых толковал амадек?

– Слушай, хватить канючить, – отозвался Закуро. – Не волнуйся, ничего с тобой не случится, я сумею позаботиться о нашем теле, если это тебя волнует.

– Да, именно это! – огрызнулся Дару. – Ты делаешь, что хочешь, а я не тороплюсь отправиться на тот свет!

– Придётся тебе потерпеть, – холодно сказал Закуро, не желая больше спорить.

– Ты совершенно не считаешься с моим мнением! – возмутился Дару.

– Слушай, я даже не знаю, откуда ты взялся! – не выдержал Закуро.

– О, ну спасибо! Вот, значит, как мы теперь заговорили?

– Я, между прочим, не был в восторге, когда ты появился, так что скажи «спасибо», что мы с тобой ещё неплохо ужились.

– Можно подумать, у нас был выбор! – фыркнул Дару.

– Мы всё равно будем искать Миоку, так что смирись и помоги мне, – сказал Закуро. – От этого мы оба только выиграем.

– Значит, я не смогу тебя переубедить?

– Прости, но это исключено.

– Тогда давай хотя бы остановимся и перекусим. Едем уже часа четыре.

– С каких пор ты стал думать о еде? – усмехнулся Закуро.

Тем не менее, Дару был прав: пришло время подкрепиться и отдохнуть. Окликнув амадека, гатхир сказал проводнику, чтобы тот остановился.

– В чём дело, господин? – поинтересовался тот, натягивая поводья.

– Поедим.

Амадек нахмурился.

– Лучше доехать до леса.

Закуро посмотрел вдаль с лёгким недоумением: впереди виднелась только заснеженная равнина.

– Не вижу никакого леса.

– До него ещё миль шесть.

– Это слишком далеко. Лошади устали.

– Вовсе нет! – горячо возразил амадек, похлопав своего коня по шее.

– Твоя, может, и нет, – сказал Закуро, – а моя не привыкла к таким путешествиям. Она и снег-то видит впервые.

Несмотря на уверения проводника, что нужно ехать дальше, гатхир настоял на том, чтобы остановиться немедленно.

– Чего ты боишься? – спросил он раздражённо, спешиваясь и снимая седельную сумку, чтобы дать лошади отдохнуть. – Волков?

– Здесь много разных животных! – буркнул проводник, не скрывая недовольства.

Они не стали разводить костёр и перекусили вяленым мясом, сушёными фруктами, маринованными овощами и пресными лепёшками. После этого Закуро лёг отдохнуть, а Мунх остался на часах. Некоторое время гатхир видел в пяти шагах его неподвижную фигуру, а затем задремал.

Проводник разбудил Закуро через час. Вид у него был озабоченный.

– Что случилось? – спросил гатхир, осматриваясь по сторонам и не видя никаких причин для тревоги: вокруг расстилалась белая равнина, на которой не было ни малейшего признака присутствия посторонних.

– Я слышал вой, – мрачно объявил амадек. – Нужно быстрее ехать!

– Что ещё за вой? – недовольно поинтересовался Закуро. – Волки?

– Нет, кое-кто похуже.

– Да скажи ты толком, чей вой ты слышал! – теряя терпение, прикрикнул на Мунха Закуро.

Это не произвело на амадека ни малейшего впечатления.

– Гаюнов, – ответил он спокойно.

– Здесь водятся эти твари? – удивился Закуро.

– Да, хоть они и редко спускаются с гор.

– Ты уверен, что слышал именно их?

– Я шесть раз ходил охотиться на гаюнов, – отозвался проводник, пристёгивая к седлу сумку. – И не спутаю вой этих тварей ни с чьим другим. Четверо моих товарищей погибли на моих глазах, так что я отлично знаком с гаюнами, господин.