Текст книги "Бумажные шары (СИ)"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Виктор Глебов
БУМАЖНЫЕ ШАРЫ

Электронное издание.

Возрастное ограничение 18+

(с) «Бумажные шары» Глебов В., 2018.

(с) Обложка и текстовый разделитель: Романова Ю., 2018.

(с) Издательство REDRUM, 2018.

Глава 1

Месть созрела,

Как сладок миг торжества!

Но радости нет…

Императорский дворец стоял на холме, с которого открывался вид на бухту, испещрённую разноцветными парусами и флагами. Джонки и галеры, бриги и яхты заполняли водное пространство между пирсами и причалами, выдающимися далеко за линию берега. Чайки с пронзительными криками кружили над мачтами, садились на реи, кидались к волнам, выхватывая из них рыбу.

Семнадцатиэтажный дворец возвышалась над остальными постройками, как боевой слон – над пешими лучниками. Весь комплекс окружала каменная стена. Вход во двор закрывали тяжёлые кованые ворота, с наружной стороны ощерившиеся шипами, – на случай, если кому-нибудь вздумается их таранить.

Справа и слева от дворца располагались казармы, где жили гвардейцы Его Величества. Перед постройками были оборудованы площадки для упражнений в военном искусстве. На них отрабатывал удары и приёмы десяток солдат.

На углах крепостной стены возвышались остроконечные башни, с которых велось круглосуточное наблюдение за городом и бухтой. На шпилях трепетали жёлто-зелёные флаги с изображением леопарда и красно-белые – с изображением аиста.

Позолоченные столбы сверкали в лучах заходящего солнца, а крыши искрились розовым кварцем, отчего издалека дворец казался волшебным миражом.

Высокий бледный юноша стоял на балюстраде, опираясь одной рукой о перила, а другой придерживая у бедра тулвар в роскошных серебряных ножнах. О том, что это меч работы самого Кэндзи Бенгериды, свидетельствовал маленький герб на эфесе.

Чёрные волосы юноши были затянуты в узел на затылке, а малиновый кафтан, доходивший до колен, переливался перламутровой и серебряной отделкой. Белые штаны были заправлены в мягкие кожаные сапоги, на предплечьях блестели бронзовые наручи, покрытые тонким узором. Пальцы юноши унизывали крупные перстни, а на запястьях висели тяжёлые браслеты с изображениями причудливых печатей, при виде которых знающий человек посторонился бы и склонился, замерев от страха.

Юноша перевёл взгляд с кораблей на небольшой остров, на котором возвышался форт. Шпиль донжона украшало знамя города – белая башня на малиновом поле.

– Арэт-Джун! – донёсся хриплый возглас из другого конца комнаты. – Где ты, Ремиз тебя возьми?! Я не могу встать! – за этим последовал грохот, сопровождаемый звоном разбитого стекла.

Юноша поморщился, но промолчал. Его точёные черты лица выражали презрение и желание сосредоточиться на какой-то важной мысли.

– Арэт-Джун, проклятый мерзавец! Куда ты запропастился?! За что я тебе плачу?! – скрипнула мебель, ещё одна бутылка рухнула на пол, и грузная фигура поднялась из тени, превратившись в роскошно одетого человека, судя по всему, неважно соображающего, где именно он находится. Налитые кровью глаза рассеянно блуждали по комнате, стараясь привыкнуть к темноте. Наконец, человек заметил на балконе стройную фигуру и, убрав с выпуклого лба редкие волосы, прокаркал:

– Ты здесь?! Какого же Ремиза не отвечал? Я едва не охрип, стараясь тебя докричаться!

Вздохнув, юноша обернулся и, вяло махнув рукой в знак приветствия, сказал:

– Прошу прощения, Ваше Величество, я погрузился в обдумывание плана предстоящей кампании.

– А-а-а… – не очень уверенно протянул человек и, споткнувшись обо что-то, громко выругался.

– Позвольте вам помочь, – предложил юноша.

– Обойдусь! – отозвался человек беззлобно. – Расскажи лучше, что ты там придумал. Где стул? Есть здесь хоть что-нибудь, куда можно опустить зад?

Юноша вошёл в комнату и придвинул собеседнику кресло с прямой спинкой.

– Не трон, конечно, – заметил тот, садясь и подбирая полы мантии. – Итак?

– Цэй Мэй не станет посылать основные войска против нас, – уверенно сказал Арэт-Джун.

– Откуда ты знаешь?

– Разве Ваше Величество не для этого меня наняли?

– Пожалуй, да, и всё же хотелось бы услышать… – император обвёл глазами комнату и тоскливо поморщился. – Осталось здесь что-нибудь выпить? Кажется, я разбил последнюю пару бутылок, когда поскользнулся на этом проклятом полу.

– Об этом можно спросить Пак-Леня.

– Верно, Ремиз возьми! – император хлопнул себя ладонью по колену и, откинувшись на спинку стула, заорал. – Пак-Лень, старый недомерок! Принеси мне выпить!

Ответом ему было молчание.

– Я могу позвать его, – предложил Арэт-Джун без особого энтузиазма.

– Нет! – рявкнул император. – Я хочу послушать твои доводы, демоны их в душу! – при этих словах его глаза невольно скользнули по браслетам юноши.

Арэт-Джун откашлялся. Его рука будто машинально поднялась к голове и прошлась по гладким чёрным волосам.

– Цэй Мэй побоится, что мы заманим его в ловушку, – сказал он.

– С чего бы это? – император недоверчиво поднял брови.

– Я организовал дезинформацию, – юноша погладил на плече золотую нашивку и сложил руки на груди. – Он будет считать, что Йулган Ичун выступит на нашей стороне и выставит свои Бессмертные Легионы.

Император фыркнул.

– Чушь! – выдохнул он, нетерпеливо вертя головой. – Пак-Лень! Где ты, твою мать?!

– Ваше Величество может не сомневаться в моих словах, – уверил Арэт-Джун, потерев переносицу. – Цэй Мэй не нападёт на нас. Он будет использовать прежнюю тактику: набег и отход.

– Этими укусами никого не напугаешь!

– Но они здорово раздражают.

– Кого? Тебя? – император усмехнулся. – Нужно быть хладнокровней. Ты же мой стратег, Ремиз тебя возьми!

За дверью послышались шаги, и в комнату вошёл согбенный старик с подносом, на котором стояла откупоренная бутылка вина.

– Наконец-то! – император схватил её и начал жадно пить прямо из горлышка. Затем вытер губы рукавом и, переведя дух, предложил Арэт-Джуну. – Хочешь?

– Благодарю, Ваше Величество, но мне достаточно.

– Тем лучше. Не дело, когда стратег едва ворочает мозгами, – император негромко рыгнул. – Итак, что же мы предпримем?

Юноша обменялся со старым слугой мимолётным взглядом, и тот тихо отошёл в тёмный угол комнаты.

– Сначала, – сказал Арэт-Джун, – мы захватим двух дочерей Йулгана Ичуна и заставим его сражаться на нашей стороне, затем с его помощью сокрушим Цэя Мэя, после чего присоединим его царство к вашему.

– Браво! – император поставил бутылку на пол и похлопал в ладоши. – И как я мог поверить, что ты сумеешь выиграть для меня войну?! – он усмехнулся, не скрывая сарказма. – Похоже, Настар тебя перехвалил.

На лице юноши не дрогнул ни один мускул.

– Осмелюсь спросить Ваше Величество, почему.

– Да потому что всё, что ты сейчас сказал – полная чушь, безмозглый ты болван! – заорал император, наклонившись вперёд. Лицо его побагровело, на лбу и висках проступили синие вены. Арэт-Джун внимательно и спокойно наблюдал за ним, не меняя позы. – Никогда мы не сможем пробраться в замок Йулгана и стащить его девок! А значит, и все остальные твои разглагольствования ничего не стоят!

– А что вы скажете на это? – спросил юноша и резко хлопнул в ладоши.

От неожиданности император вздрогнул. За его спиной распахнулась дверь, и четверо воинов в чёрных одеждах втащили, волоча по полу, двух связанных по рукам и ногам девочек. Обе были напуганы и затравленно озирались, часто моргая заплаканными глазами. Грим на их лицах размазался и теперь представлял грязную смесь белой и голубой красок.

– Что за…?! – император пригляделся, и брови его взлетели от удивления. – Та-а-к! – протянул он, потирая тяжёлый подбородок. – Да это же и впрямь… Ну-ну, – он покачал головой и внимательно взглянул на Арэт-Джуна, затем окинул взором воинов и нахмурился. – Кто они? – в его голосе звучало подозрение.

– Клан Гацорэ, – ответил юноша спокойно.

– Как ты посмел?! – прошипел император, впившись в него глазами. – Ты же знаешь, что это убийцы!

– Ну, и что? – Арэт-Джун безразлично пожал плечами. – Не больше, чем все прочие.

– Нет, больше! – горячо возразил император. – Нанимать клан Гацорэ значит навсегда лишиться чести, а что может быть страшнее?

– Голод, например, – снова пожал плечами юноша.

– Глупец! – император с силой хлопнул себя по ляжке. – Ты не здешний, тебе не понять наших обычаев! – он со злобой взглянул на вошедших воинов. – Не знаю, о чём я думал, когда нанимал стратегом Коэнди-Самата!

– Я выиграл для вас не одно сражение, Ваше Величество, – тихо сказал Арэт-Джун.

Император поморщился, давая понять, что это не имеет значения.

– Но твои методы…

– Всегда оказывались эффективны, – вставил юноша, поднимая равнодушный взгляд на цветные витражи, сквозь которые струились лучи заходящего солнца.

– У тебя просто нет представления о чести! – презрительно процедил император.

– Во всяком случае, теперь уже поздно что-либо менять, – сухо заметил юноша. – Дело сделано. У вас есть девки Йулгана, а значит, он у вас в руках. И мои «разглагольствования», как вы изволили выразиться, отнюдь не пустой звук. Теперь Ичуну придётся плясать под вашу дудку, – он почему-то усмехнулся.

– Но не такой же ценой! – возразил император, впрочем, уже без прежнего пыла.

Подхватив с пола бутылку, он сделал большой глоток.

Юноша негромко хлопнул в ладоши, и несколько слуг внесли канделябры. В комнате сразу стало гораздо светлее.

– Зачем это? – спросил император недовольным голосом, прикрыв глаза рукой. – Убирайтесь!

Слуги продолжали расставлять светильники, словно не слыша его.

– Эй! Вы что, оглохли? Проваливайте!

– Спокойней, Ваше Величество, – сказал Арэт-Джун, расстёгивая кафтан. – Не шумите!

– Что? – император поднял на него удивлённые глаза. – Да как ты смеешь, щенок?! Думаешь, если ты… если ты… – кашель помешал ему договорить.

– Выпейте ещё вина, – посоветовал юноша, сбрасывая расшитую одежду и принимая из рук подошедшего к нему воина чёрный кафтан. – Это ваша последняя выпивка, – он беззлобно улыбнулся.

Император непонимающе смотрел на него, прижав руку к груди. Было заметно, что кашель причиняет ему острую боль. Он хотел что-то сказать, но не мог.

– Мне очень жаль, – сказал Арэт-Джун, давая воинам знак подхватить обмякшего на стуле повелителя и вынести на балкон, – но вам уже не придётся увидеть расцвет своей империи. Сегодня же полюбуйтесь на первые звёзды, – стул с императором поставили на перила (они были достаточно широки), и юноша ловко запрыгнул на них, встав рядом с ним. – Прекрасная ночь, Ваше Величество. В такую не жаль и умереть. Впрочем, не думайте о грустном, – он взглянул на небо, которое над головой было пепельно-синим, а на западе пылало заходящим солнцем. – Звёзды сегодня находятся в знаке Вепря. Так же, как девять лет назад, когда ослеп ваш брат, – Арэт-Джун наклонился к самому лицу императора и тихо сказал. – Помните? Как ярко тогда сиял Тальфарин! Словно алмаз. Но Гинзабуро уже никогда не сможет полюбоваться им. И за это ты умрёшь!

Император с трудом поднял глаза на юношу, и в них мелькнуло понимание.

– Ты?! – прохрипел он. – Как?!

– Это уже неважно! – Арэт-Джун резко выпрямился. – Ты поднял руку на единокровного брата, и ты знаешь, чем это карается по нашим обычаям.

Император прикрыл глаза. Его лицо стало спокойным. Губы тронула лёгкая улыбка.

– Я рад, что мне не нужно больше ломать нелепую комедию, изображая твоего стратега, – продолжал Арэт-Джун. – Полгода я терпел твоё пьянство и дурацкие приказы. Но теперь с этим покончено. Пришло время расплаты, брат!

– Ты сильно изменился, – прохрипел император, с трудом шевеля губами. – Я бы никогда не узнал тебя, если бы… – он замолк, не договорив.

– Да, теперь я Коэнди-Самат, – сказал юноша, прикоснувшись кончиками пальцев к браслетам. – Мне пришлось стать им, чтобы добраться до тебя и совершить возмездие.

– Пафос! – презрительно проговорил император. – Ты всегда его… любил!

– Пусть так, – согласился Арэт-Джун. – Главное – результат.

– Ты продал душу ради этого? Чтобы убить меня? – бледные губы тронула едва заметная улыбка.

– Это был мой долг! – резко ответил юноша. – Знаю, ты этого не поймёшь. Подобные тебе способны только рассуждать о чести, но что ты знаешь о ней?!

Император ничего не ответил. Арэт-Джун подождал несколько секунд, затем, решив, что его жертва умерла, отвернулся.

– Это… не я! – тихий хрип заставил его вздрогнуть и впиться глазами в лицо своего старого врага. Он хотел усмехнуться, но император смотрел на него с таким безразличием, что юноша почувствовал беспокойство. – Мне жаль, Йоши-Себер, – прошептал умирающий, едва шевеля губами. – Прости!

Арэт-Джун нерешительно протянул руку и встряхнул императора за плечо, но тот никак не отреагировал. Голова упала на плечо, глаза были полуоткрыты. Юноша выпрямился. Он знал, что ничего нельзя изменить: отрава, подмешанная в вино, не имела противоядия. Зачем ублюдок солгал перед смертью? Арэт-Джун поджал губы и спрыгнул с перил на балкон. Проклятье! Брат не мог не соврать. Иначе… – юноша тряхнул головой, чтобы отогнать готовые завладеть разумом мысли.

– Сбросить его вниз? – спросил один из воинов, делая шаг к стулу.

– Нет! – Арэт-Джун обернулся и, помолчав, добавил. – Снимите его. Отнесите в императорские покои.

По серебристой глади пруда скользили лебеди: два белых и один чёрный. Изогнув шеи, они время от времени расправляли крылья и касались перьями воды, оставляя на ней длинные тонкие росчерки. Пруд располагался в центре огромного парка, разбитого за стенами императорского дворца.

Сам дворец был построен на высоком холме и потому возвышался над Кхамруном, как пастырь возвышается над вверенными его попечению овцами.

Бесконечные анфилады поддерживали двускатные, крытые розовой черепицей крыши. Семнадцатиэтажный дворец был расписан золотой и красной красками, на коньках развевались жёлто-зелёные флаги с леопардом и белые – с аистом. В центре вымощенного красным и белым мрамором двора стоял невысокий человек лет тридцати в свободной коричневой куртке и штанах, заправленных в высокие сапоги. На шее у него висел сверкающий орден. Нахмурив тёмные брови, человек внимательно наблюдал за играющими детьми: тремя мальчиками и девочкой, которые с весёлыми криками гонялись друг за другом.

– Принц Гинзабуро! – крикнул человек строгим голосом. – Прекратите хватать брата за одежду! Правила этого не разрешают.

– Да, учитель! – отозвался самый высокий мальчик, на мгновение остановившись и поклонившись. Его тут же запятнала девочка, с визгом промчавшаяся мимо. Мальчик вздрогнул, но подавил желание броситься за ней.

– Продолжайте, принц, – разрешил учитель, кивнув.

Мальчик тотчас присоединился к остальным детям. Человек взглянул на большие водяные часы, установленные в северной части двора. До дневной трапезы оставалось меньше пятисот капель.

– Учитель, Самэнь жульничает! – возмущённо завопил самый младший из детей, подбегая.

– Вот как? И в чём же принц Йоши-Себер обвиняет сестру?

– Нельзя протягивать руки к тому, кто тебя хочет освободить из пагоды! – заявил мальчик. – Он сам должен подбегать ближе.

– Боюсь, Ваше Высочество неправы, – мягко возразил учитель, покачав головой. – Пленник должен лишь оставаться на месте. Всё остальное делать позволяется.

Мальчик надулся, но, помедлив всего секунду, присоединился к остальным детям. Учитель взглянул на нещадно палящее солнце и вздохнул. Стоять посередине двора было жарко, но слуги не имели права сопровождать инфантов во время прогулки, поэтому некому было даже обмахнуть его опахалом. Куригато представил, как он выпьет прохладного шербета и ляжет спать. Всего через каких-нибудь полтора часа, когда дети пообедают и отправятся в свои покои на отдых, где об их безопасности будут заботиться телохранители императорской семьи.

У ворот прозвучал сигнал трубы, и тяжёлые створки начали медленно раскрываться. Показались первые всадники процессии. Белые плюмажи развевались по ветру, красные плащи тяжёлыми складками лежали на спинах лошадей.

Дети замерли и замолчали. Их глаза обратились к воротам, и Куригато сразу подобрался, машинально оправляя одежду. Кортеж императора въезжал во двор неторопливо, в каждом движении всадников чувствовалось достоинство.

– Папа! – первой заверещала Самэнь и бросилась к воротам, не обращая внимания на строгий окрик Куригато.

Мальчики хотели броситься вслед за сестрой, но сдержались, нетерпеливо топчась на месте. Девочка тоже постепенно замедлила бег и боязливо оглянулась. Заметив недовольство на лице Куригато, она остановилась.

Наконец, во двор въехал император Ишинори на вороном жеребце, крытом жёлтой попоной. Впереди и позади него два всадника везли знамёна – одно с гербом страны, другое – с гербом династии Сигато (красный Феникс на белом фоне).

– Папа! – снова воскликнула Самэнь, изо всех сил махая рукой.

Император повернул голову и улыбнулся. Сказав что-то своим телохранителям, он развернул жеребца и направился к дочери. Поравнявшись с ней, он подхватил малышку на руки и посадил перед собой на лошадь. Поговорив с ней о чём-то, император направил скакуна к Куригато.

Учитель низко поклонился своему повелителю. То же самое сделали мальчики. Ишинори оглядел их и одобрительно кивнул, а затем обратился к наставнику:

– Самэнь плохо себя вела, лорд Куригато. Не так, как подобает принцессе. Полагаю, вы объясняли детям, как следует инфантам приветствовать своего императора?

– Разумеется, повелитель.

– Я так и думал, – Ишинори кивнул. И он, и Куригато вели этот разговор ради Самэнь, которая вечно нарушала правила этикета. Оба понимали это и старались сдержать улыбки и говорить как можно серьёзнее. – В таком случае, – продолжал император, – она должна быть наказана, – лицо малышки при этих словах помрачнело. Впрочем, ей было не привыкать, так что на нём отразилось также и смирение. – Но сегодня большой праздник, – Ишинори указал на штандарты, установленные на стенах: лазоревые полотна с серебряной надписью «Юкацу». – Мы чествуем великую богиню, дарующую нам обильные урожаи, посылающую дожди и смиряющую жаркие ветры, – Самэнь украдкой с надеждой взглянула на отца. – Поэтому, – многозначительно сказал император, – она будет наказана завтра.

Малышка вновь сникла, но Ишинори сделал вид, что ничего не заметил, и ссадил её на землю.

– Я привёз вам подарки, – сказал он детям. – Когда вы приведёте себя в порядок, закончите дневную трапезу и отдохнёте, получите их.

Едва сдерживая радость, инфанты поклонились отцу. Тот кивнул им в ответ.

– Продолжайте ваши занятия, лорд Куригато, – сказал Ишинори, трогая поводья.

– Слушаюсь, повелитель.

Император присоединился к свите и в сопровождении телохранителей и вельмож пересёк двор. У крыльца их уже ждали слуги, принимающие поводья. Они помогли всадникам спешиться.

Когда Ишинори вошёл во дворец, дети весело переглянулись, и даже Самэнь не выглядела расстроенной, несмотря на предстоящее наказание. Куригато посмотрел на водяные часы. Оставалось всего двести капель.

– Ваши Высочества, вам пора собираться, – сказал он.

– Мы готовы! – отозвались дети вразнобой.

– Очень хорошо, – лорд Куригато кивнул. – Тогда идёмте.

Арэт-Джун шёл через залы дворца в сопровождении воинов клана Гацорэ. Попадавшиеся по пути придворные в ужасе шарахались от них и провожали недоумёнными взглядами. Разговоры смолкали, стихал шорох одежд – вельможи застывали при виде главнокомандующего в обществе наёмных убийц.

– Где Его Величество?! – преградил дорогу начальник дворцовой стражи Румаэнь. Четверо сопровождавших его солдат держали руки на эфесах мечей.

– С дороги! – бросил Арэт-Джун, не замедляя шаг.

Румаэнь дал знак солдатам, и те мгновенно обнажили тулвары.

– Убить! – коротко велел Арэт-Джун.

Синоби бросились на стражников, завязалась короткая схватка, и солдаты попадали на пол с глухим стуком. Арэт-Джун увернулся от выпада Румаэня, шагнул начальнику стражи за спину, обхватил его за голову и одним резким движением сломал шейные позвонки.

Он и воины клана Гацорэ двинулись дальше, и никто больше не посмел останавливать их.

Арэт-Джун вышел во двор, где его уже ждал конюх, который подвёл ему гнедого жеребца с золотистой гривой.

– Передай всем, что на императора было совершено покушение, и я отправился по следу заговорщиков, одним из которых был начальник стражи Румаэнь. Этот слух должен сегодня облететь весь Кхамрун. Ты меня понял?

– Да, господин! – конюх поклонился и побежал исполнять приказание.

Арэт-Джун сел в седло.

– Встретимся у Золотых Ворот, – бросил он синоби, подбирая поводья. – И переоденьтесь.

Воины Гацорэ коротко кивнули и разбежались в разные стороны. Через несколько секунд их уже не было видно.

Арэт-Джун проскакал мимо охранявших ворота стражников, которые в недоумении проводили его взглядами: главнокомандующий у них на глазах разговаривал с наёмными убийцами – членами тайного ордена, который ещё тридцать лет назад был заочно приговорён прежним императором к полному истреблению.

– Измена! – на скаку крикнул Арэт-Джун солдатам. – Император мёртв! Никого не выпускать из дворца под страхом смертной казни. Ответите головами!

Стражники поспешно поклонились удаляющейся спине Арэт-Джуна и бросились запирать ворота. Через пару минут перед заложенными засовом створками выстроились две шеренги воинов с круглыми щитами и длинными копьями, а в башенках засели лучники, готовые расстрелять любого, кто попытается нарушить приказ главнокомандующего и покинуть дворец.

Арэт-Джун помчался по улицам Кхамруна, столицы империи Янакато, перескакивая через тележки и не успевавших увернуться людей. Через несколько минут он был уже возле Золотых Ворот, где его поджидали переодевшиеся горожанами синоби. Арэт-Джун понятия не имел, как они умудрились опередить его, да ещё сменить наряды, но на то они и были лучшими тайными агентами в империи. Он, не останавливаясь, махнул синоби, и они присоединились к нему.

Отряд из пяти всадников отправился на юго-восток, где на берегу Килани находился старый замок Агалез, превращённый восемьдесят лет назад в монастырь. Именно там коротал дни слепой Гинзабуро, старший сын императора Ишинори, не унаследовавший престол из-за своего увечья.

Арэт-Джун понимал, что уже сейчас императорский дворец погружен в недоумение. Смерть начальника стражи лишила вельмож возможности взять ситуацию под контроль: солдаты будут выполнять приказ главнокомандующего, пока не появится кто-нибудь достаточно решительный и сообразительный, чтобы догадаться, что случилось на самом деле, и взять всё в свои руки. Вероятно, это будет лорд Зиан, Первый Советник императора. Он остался во дворце и, конечно, не станет сидеть взаперти, тем более что у него есть и свои, только ему подчиняющиеся гвардейцы. Возможно, с ним объединятся телохранители Наито, Верховного Жреца, постоянно находящегося во дворце в надежде вырвать у императора очередную привилегию храмам и служителям Бруммара.

Впрочем, всё это не имело значения. Арэт-Джун закончил свои дела в Кхамруне и не собирался возвращаться. Он не претендовал на трон и не хотел быть императором – его жизнь слишком круто изменилась несколько лет назад, после того, как он добрался до Хирагуры и побывал во дворце Кабаина. Единственное, что не давало ему покоя – несовершённая месть. Месть, жажда которой жгла его не один год, лишала сна и вынудила, в конце концов, заключить сделку с Повелителем Демонов. Месть, которая должна была осуществиться со смертью Видари!

Арэт-Джун с недовольством вспомнил слова среднего брата. Что это было: попытка отыграться перед кончиной или признание человека, которому нет нужды лгать? Если он сказал правду, значит, император погиб напрасно.

Арэт-Джун спешил в монастырь, чтобы узнать у Гинзабуро правду. Некогда тот сказал, что его ослепил Видари, возжелавший вступить на трон вместо него. Тогда он заставил младшего брата поклясться, что тот никогда никому не расскажет об этом и не выдаст виновного. Кто-то должен был править империей, а Гинзабуро уверял, что слишком любит изувечившего его брата, чтобы желать ему смерти или какого бы то ни было возмездия. Обещание было дано, однако Арэт-Джун мысленно поклялся рано или поздно отомстить преступнику, поправшему законы Янакато и династии Сигато.

Но теперь многое изменилось. Как ни ненавидел Арэт-Джун Видари, он поверил ему. Вернее, не нашёл в себе сил проигнорировать слова умирающего. Месть свершилась, тщательно подготовленная и блестяще осуществлённая, но ту ли цель она поразила? Что, если Гинзабуро ошибся? Это невозможно представить, подобное было бы чудовищно, и всё же… Арэт-Джун нахмурился, ещё раз вспомнив интонации, с которыми произнёс свои последние слова Видари. Он научился хорошо разбираться в людях за те годы, что провёл за пределами Янакато, овладевая искусством колдовства, благодаря которому сумел, в частности, так изменить свою внешность, что даже родной брат не узнал его.

Всё свидетельствовало о том, что Видари не солгал, и это было мучительней всего. Конечно, Арэт-Джун был бы счастлив узнать, что его брат не замешан в случившемся с Гинзабуро, но тогда возникали вопросы вроде «Кто тогда?», «Как мог ошибиться Гинзабуро?» и «Что теперь делать ему, Арэт-Джуну, неправедному мстителю?», ибо покарать невиновного, пусть даже вследствие ошибки, – великий позор для принадлежащего к сословию сабура-бусо. Смыть этот позор может, по законам чести Янакато, только касишики – ритуальное самоубийство.

Наставник Куригато учил своих воспитанников отвечать за свои поступки, и Арэт-Джун знал, что не сможет избежать своей участи – слишком глубоко были заложены в него эти уроки. Он говорил о них Видари и не допускал мысли, что может сам не последовать им. Смерть станет для него избавлением от позора и в то же время возмездием за преступную ошибку, но сначала он должен или найти настоящего преступника или убедиться, что Видари – лжец.

Впереди показалась блестящая лента реки. На берегу находилась небольшая пристань, от которой отходили корабли, следующие вниз по Килани. Арэт-Джун и сопровождавшие его синоби свернули налево и поскакали по узкой тропинке к реке.

Как только отряд остановился на пристани, из двухэтажной пагоды вышел чиновник в форменном кафтане и с важностью поинтересовался, что угодно господам.

– Мне нужно сесть на корабль, идущий до замка Агалез, – сказал Арэт-Джун, спешиваясь. – Быстро!

– Это будет стоить, – чиновник раскрыл учётную книгу и справился с записями, – два золотых. Но если господин согласится подождать…

– Нет! – перебил его нетерпеливо Арэт-Джун. – Сделай всё немедленно. Или ты не знаешь, кто я?

Чиновник недоверчиво воззрился на него. Он явно не знал главнокомандующего армией Янакато в лицо. Это неудивительно: мало кто мог похвастать близким знакомством с ним, ибо Арэт-Джун, наёмный стратег, не любил показываться на людях, предпочитая разрабатывать планы атак и диверсий во дворце.

– Я Арэт-Джун.

Чиновник на секунду открыл рот, подозрительно окинул юношу взглядом, а затем низко поклонился, видимо, решив не искушать судьбу. Поверил он или нет, но, когда выпрямился, быстро сказал:

– Всё будет готово так быстро, как только возможно.

– Очень хорошо, – кивнул Арэт-Джун. – И распорядись, чтобы мне и моим людям принесли еду и вино. Мы подождём в доме.

– Конечно, как пожелаете, – чиновник хлопнул в ладоши и велел прибежавшему слуге проводить гостей в пагоду и позаботиться о том, чтобы они получили всё необходимое.

Арэт-Джун расположился на первом этаже. Там же сидели служащие пристани, занятые счетами и прочими документами. Они взглянули на вошедших, но лишь мельком – видимо, у них было много работы. Синоби сели по обе стороны двери на табуреты, а Арэт-Джун опустился на низкую тахту, справа от которой стоял маленький резной столик. Проводивший их слуга принёс и поставил на него кувшин с холодным шербетом и тарелку со сладостями.

– Ступай, – отпустил его Арэт-Джун.

Он отпил немного из кувшина, но даже не притронулся к сладостям. Положив подбородок на кулак, Арэт-Джун задумался о предстоящей встрече.

Путь до замка Агалез займёт около двух дней, за это время нужно заново проанализировать все события прошлого и понять, куда закралась ошибка. Хорошо, если Гинзабуро сможет ему помочь, но что, если брат сам стал жертвой коварного обмана?

Арэт-Джун обвёл глазами комнату и остановил взгляд на распахнутом окне, за которым проплывали рыбацкие джонки и покачивались на волнах лодки с парусами, похожими на спинные плавники ершей.

Главнокомандующего будут искать, и наверняка рано или поздно преследователи окажутся здесь и узнают, куда отправился Арэт-Джун. Впредь нужно лучше заметать следы. Спешка может всё погубить.

Больше он не станет называться Арэт-Джуном, это имя уже сослужило ему свою службу. Пусть все считают, что он – обычный путник, едущий по своим делам.

После разговора с Гинзабуро конец истории не настанет, наоборот – всё лишь начнётся. Нужно будет найти того, кто действительно изувечил наследного сына императора, и отомстить ему. А потом… останется только одно – искупление.

Юноша нетерпеливо побарабанил пальцами по столику, затем отпил ещё немного шербета. Нужно ждать. Корабль скоро будет готов.

В императорском дворце царил переполох. Оказалось, что повелитель Видари действительно мёртв – его нашёл в собственной спальне Пак-Лень, личный слуга императора, незадолго до того как Первый Советник Зиан в сопровождении своих гвардейцев ворвался в покои правителя, озабоченный распространившимися слухами об измене. Вызванный лекарь сообщил, что император был отравлен сильнодействующим ядом.

Когда лорд Зиан, обдумав сложившуюся ситуацию, объявил военное положение и назначил себя протектором Янакато, в спальню покойного императора, растолкав гвардейцев, влетел Верховный Жрец Наито.

Ему было лет пятьдесят, короткие седые волосы торчали на голове во все стороны – похоже, свой головной убор он обронил где-то по дороге. Голубые и слегка безумные от бешенства глаза метали молнии, узловатые руки сжимали золотой жезл.

– Что здесь происходит?! – выкрикнул он каркающим голосом, уставившись в лицо лорда Зиана.

– Видари мёртв! – раздражённо бросил в ответ новый правитель. – Похоже, Арэт-Джун оказался шпионом Цэя Мэя! Он и его синоби прикончили нашего императора, а потом нагло убрались, как ни в чём не бывало! И этот молокосос ещё приказал страже никого не выпускать!

– Видари действительно мёртв? – подозрительно спросил Наито.

– Увы, – притворно вздохнул Зиан. – Я взял на себя смелость назначить себя протектором.

Верховный Жрец скривился от злобы.

– Неужели? Ты так это называешь?

– А у тебя иной взгляд? – насупился Зиан, выразительно посмотрев на своих гвардейцев. Телохранители Жреца при этом недвусмысленно положили руки на свои мечи.