Текст книги "Бумажные шары (СИ)"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Но Закуро хотелось допросить вампира, чтобы убедиться: они нашли того, кого нужно, и у Хозяина больше нет Слуг, которые после его смерти станут свободными и начнут обращать людей в кианши.

– Фуситэ! – окликнул он женщину. – Не убивай его пока!

Та обернулась. Её взгляд упал на разлагающуюся плоть, некогда бывшую Рутико.

– Мне пришлось… – сказал Закуро, надеясь, что Фуситэ найдёт в себе силы пережить смерть сестры – теперь уже окончательную. – Нам нужно поговорить с Хозяином.

Фуситэ кивнула и опустила клинок.

– Эй! – обратилась она к вампиру. – Хочешь умереть быстро или предпочитаешь помучиться, как… твоя подружка?

Хозяин отреагировал неожиданно: несмотря на множество страшных ран, он вскочил на ноги, и в руке у него сверкнуло короткое лезвие. Закуро едва успел отбить метнувшийся к его горлу кинжал.

Фуситэ с пронзительным криком замахнулась тулваром, но вампир отбросил женщину прежде, чем сталь коснулась его.

Он бросился бежать. За ним тянулся шлейф чадящего чёрного дыма: масло прогорело, но плоть ещё тлела.

– За ним! – взвизгнула Фуситэ, первой бросаясь в погоню.

Закуро не отставал.

Они догнали вампира футов через двести – тот с разбега налетел на высокий забор, попытался перепрыгнуть его, но грохнулся на землю. Закуро и Фуситэ бросились на кианши, одновременно вонзив в него клинки. Хозяин забился, отчаянно пытаясь избавиться от повисших на нём людей. Кожа на нём почернела и сошла, из обнажившегося мяса сочилась лимфа. Закуро и Фуситэ нанесли кианши по несколько ударов и отступили, глядя на распростёртую у их ног тварь. Вампир силился подняться, скрёб пальцами по земле и сучил ногами.

– Он ничего нам не скажет, – проговорил Закуро.

Фуситэ молча взяла тулвар обеими руками. На её застывшем лице читались решимость и торжество – она собиралась расправиться с врагом, отомстив за сестру.

– Подожди! – остановил её Закуро. – Нельзя рисковать: вдруг у него есть другие Слуги? Тогда Эдишама просто наводниться подобными тварями.

Фуситэ замерла. Оцепенение длилось всего несколько секунд. Когда оно прошло, взгляд женщины снова стал осмысленным.

– Ты прав, – с сожалением сказала она, опуская тулвар. – Что будем делать?

– Предлагаю взять его в бойлерную и хорошенько над ним потрудиться. У нас много чего есть в запасе, чтобы развязать ему язык.

– Хороший план, – одобрила Фуситэ. – Надеюсь, он не выложит всё, едва мы начнём. Хочу посмотреть, как эта тварь будет страдать!

Закуро размотал с пояса цепь, чтобы связать вампира. Вдвоём они опутали вяло сопротивлявшегося кианши. Похоже, силы всё-таки покинули его.

Гатхир и Фуситэ поставили Хозяина на ноги и потащили обратно к бойлерной. Вокруг было тихо – никто не объявился, чтобы посмотреть, что происходит. Не встретив ни единой живой души, Закуро и Фуситэ втолкнули вампира в котельную и заперлись.

– Кто вы такие? – прохрипел кианши, сверкая белёсыми глазами. – Что вам нужно?!

– Неужто не узнаёшь? – резко ответила женщина. – Ты недавно побывал в моём доме.

Гатхир снял с Хозяина цепь. Тот молча пронаблюдал за его действитями.

– Ты обратил мою сестру, – продолжила Фуситэ. – Превратил её в такое же мерзкое создание, как ты сам.

Вампир усмехнулся. Тело его напряглось, словно он собирался броситься в атаку.

Закуро вонзил тулвар ему в живот. Кианши закричал и рухнул на колени. Изо рта у него хлынула кровь. Гатхир схватил его за запястье правой руки и отвёл её в сторону. Мелькнуло лезвие тулвара, и сталь прошла сквозь плечо вампира. Закуро отшвырнул обугленную конечность к стене котельной.

Хозян не кричал – только издавал булькающие звуки. В его бледных глазах мелькнул ужас. Гатхир отсёк ему вторую руку и ступни – чтоб не пытался бежать. Фуситэ наблюдала за действиями Закуро с нескрываемым удовольствием.

Теперь вампир представлял собой поистине жуткое зрелище. Даже гатхиру стало не по себе. Но он не мог позволить себе жалость или сострадание.

– Помоги, – обратился он к Фуситэ. – Надо засунуть его в печь.

Когда за Хозяином закрылась заслонка, бойлерная огласилась жуткими воплями.

– Мы ведь убьём его? – спросила женщина. – Есть у него Слуги или нет, я не позволю ему остаться в живых.

– Сначала допросим, – ответил Закуро. – Будем пытать, пока не скажет всё, что нам нужно знать. Если в Эдишаме есть другие кианши, их тоже нужно найти и уничтожить. Зараза должна быть искоренена.

– Проклятая тварь, – в голосе Фуситэ уже не слышалось прежней ярости. Месть почти свершилась, враг был беспомощен, и разъедающей душу злобе не осталось места. – Сколько будем ждать?

– Пусть помучается, – ответил Закуро. – Сговорчивей станет.

Они помолчали. Воздух оглашали крики и стоны кианши, гудел огонь, и бойлерную освещали только оранжевые всполохи, вырывавшиеся из щелей заслонки. Закуро машинально достал игральные кости, повертел их в пальцах и сунул обратно в карман.

– Я очень благодарна тебе за всё, что ты делаешь, – произнесла Фуситэ, положив руку на колено Закуро.

Тот накрыл её своей грубой ладонью.

– Я попросил тебя о помощи, и твою семью постигло несчастье, – ответил он. – Рутико… погибла из-за меня.

Фуситэ отрицательно покачала головой.

– Нет, её убила тварь, что сейчас корчится в огне! – она поднялась. – Закуро, мы не виделись очень давно.

– Я знаю, – сказал гатхир, не понимая, к чему Фуситэ клонит. – Мне пришлось…

– Всё это время я любила тебя.

Повисла напряженная пауза, в течение которой Закуро боролся с искушением ответить женщине собственным признанием. Фуситэ ждала, в глазах у неё плясали отсветы пламени печи.

Гатхир медленно поднялся.

– Ты забыл меня?! – спросила Фуситэ требовательно.

– Нет. Разумеется, нет. Как я мог?

– Я стала свободной, но тебе этого мало, – сказала женщина с лёгким упрёком.

Гатхир закрыл глаза, его губы страдальчески искривились. Фуситэ поспешно взяла его лицо в ладони. Они были холодными.

– Прости! – сказала она. – Я не хотела причинить тебе боль.

Закуро заглянул в её глаза. Как он любил их, как часто вспоминал! И вот теперь они оказались совсем рядом. И не только они. Сердце гатхира сжалось.

Фуситэ медленно отступила. Она сделала несколько освобождающих движений, и её одежда легко соскользнула на пол. Женщина переступила через неё, снова оказавшись рядом с Закуро. Её обнаженное тело в свете оранжевых всполохов бойлерной казалось отлитым из меди, а кое-где – почти чёрным. Короткие волоски золотились.

У гатхира перехватило дыхание. Воспоминания о прежних близостях разом нахлынули на него и заглушили крики кианши и гудение пламени. Его охватило острое, мучительное желание. Он быстро скинул амуницию и принялся расстёгивать куртку. Дрожавшие от возбуждения пальцы едва слушались.

Фуситэ молча наблюдала за ним. Лицо её выражало торжество. Никогда прежде оно не казалось гатхиру таким прекрасным.

Наконец, Закуро освободился от одежды и шагнул к Фуситэ. Она обхватила его за шею и впилась губами в его рот. Прильнув всем телом, слегка царапнула твёрдыми сосками. В глазах у гатхира ни миг потемнело.

– Ну же! – нетерпеливо воскликнула Фуситэ, прервав поцелуй.

Закуро подхватил её за ягодицы и опрокинул на ворох одежды.

Одним движением бёдер он раздвинул женщине ноги и всем телом опустился на нее, прижавшись к крепкой груди и мягкому животу, чувствуя шелковистость покрытой мурашками кожи.

Закуро вдыхал пьянящий аромат волос, он запустил в них пальцы, зарылся лицом и прикрыл глаза. Фуситэ сделала нетерпеливое движение, и его член легко проскользнул в неё. Женщина глухо застонала и обхватила гатхира ногами, прижимая к себе.

Закуро целовал ей шею от ключицы до уха. Ему хотелось поглотить Фуситэ – возможно, даже съесть её. Желание полного слияния стало неодолимым, и всё же он вышел из Фуситэ. Та издала удивлённый и разочарованный возглас.

– Не торопись! – прошептал гатхир.

В бойлерной уже стало довольно жарко, так что их тела покрывал пот, и Закуро принялся слизывать его с Фуситэ, водя языком вокруг сосков, вдоль живота и внутренней стороны бёдер. Женщина стонала, запустив пальцы ему в волосы.

Тонны воды медленно, будто во сне, вырываются из разрушающейся плотины. Издалека они кажутся тонкими струйками, но вблизи не слышно ничего, кроме грохота напирающей на камень и дерево реки.

– Да! – женщина обжигала дыханием ухо Закуро, впившегося поцелуем ей в шею. – Пожалуйста!

Дыхание Фуситэ стало частым и сбивчивым, от кожи исходил острый запах желания.

Женщина требовательно впилась ногтями в ягодицы гатхира, прижимая его к себе. Он почувствовал, как его плоть упирается в её, но всё ещё хотел отдалить миг соития. Женщина застонала, изогнувшись под ним, словно кошка. Рот её приоткрылся.

Вода падает в долину, течёт, превращаясь в маленькую реку, поднимая пыль и кружа опавшие ветки. Ей вслед летят камни и обломки брёвен, они падают, взметая к небу фонтаны брызг. Река становится всё полноводней, и, когда она вырывается на равнину и смешивается с песком, то уже напоминает разъярённый горный поток.

– Давай же! – Фуситэ приникла к губам Закуро и слегка укусила его.

Гатхир резким движением вошёл в неё. На мгновение они стали единым целым, растворясь друг в друге. Закуро чувствовал, как плоть Фуситэ поглощает его.

Люди в ужасе спрыгивают с паровых машин и бегут, не решаясь оглянуться – но они обречены так же, как их подвижные крепости. Мутная вода приближается с неумолимостью смерти. Над бурлящим потоком поднимается коричневое облако брызг.

Закуро и Фуситэ двигались как единое целое. Он чувствовал на лице её теплое, влажное дыхание. Женщина смотрела ему в глаза с обожанием и страстью, которые он видел прежде и которые тщетно пытался забыть. Теперь границы времени стёрлись, все преграды обрушились, и прошлое навалилось на Закуро всей тяжестью и сладостью воспоминаний.

Он двигался всё быстрее, чувствуя, что таково и желание Фуситэ. Мокрые, разгорячённые тела мелькали в красных отсветах. Бёдра женщины широко раздвинулись, пропуская Закуро до самого предела. И вдруг она обхватила его ногами, сцепив лодыжки у него на пояснице в замок.

Гатхир уже ничего не ощущал, кроме приближавшегося оргазма.

Вода бьёт в машины, переворачивает их и гонит по равнине, как ветер – перекати-поле! Она подхватывает людей и швыряет, превращая в ошмётки окровавленной плоти. Всё смешивается в диком круговороте и уносится прочь – под грохот и шипение воды.

Оргазм походил на острую боль: все мышцы словно разом пронзила тысяча раскалённых игл. Наслаждение буквально разорвало тело Закуро на части, так что гатхир сперва задохнулся, почувствовав себя на несколько секунд совершенно беспомощным, а потом громко закричал, будучи не в силах сдерживаться. Лишь спустя мгновение он понял, что Фуситэ тоже кричит, а её прекрасное лицо превратилось в гримасу – вероятно, такую же, как и его собственное.

Закуро прикрыл глаза…

…он идёт по влажному песку, шлёпая по сверкающим в солнечных лучах лужам. Ветер уже унёс клубы пара, и горизонт чист. Капли воды похожи на бриллианты, рассыпанные по обломкам машин. Трупы напоминают чёрные кочки, только от них тянет горелым мясом. Иногда их едва можно отличить от камней. Несколько больших птиц снижаются и садятся на ближайшие скалы, чтобы окинуть поле боя опытными взглядами падальщиков.

Закуро встряхнул головой, чтобы прогнать видение, но оно врезалось в его мозг и застыло наподобие живой картинки.

Гатхир с тихим стоном перекатился на спину, освобождая женщину, и некоторое время они лежали, мокрые и обессилившие, наслаждаясь блаженной истомой.

Потом в сознание вторглись вопли кианши и рёв огня за железной заслонкой. Закуро приподнялся на локте и взглянул на Фуситэ. Ты повернула голову. Лицо её частично скрывали влажные налипшие волосы.

– Пора? – спросила она.

Закуро кивнул.

Они быстро оделись и подошли к печи. Гатхир протянул женщине толстые рукавицы истопника. Сам надел такие же.

Через пару минут им удалось при помощи железных щипцов вытащить вампира из огня. Кианши походил на жалкую головешку. Из-за пламени он не мог регенерироваться, и обрубки рук и ног торчали из тела.

– Мы хотим знать, зачем ты убивал девушек, – проговорил Закуро, садясь рядом с кианши на корточки. – И советую поговорить с нами, потому что мы можем продолжать эту пытку часами.

– Убейте меня! – прохрипел вампир.

Рот у него почти не двигался, так что казалось, слова выходят прямо из глотки.

– Нет, нам нужны ответы. Будешь говорить или бросить тебя обратно?

Вампир слегка помотал головой.

– Что? – спросил Закуро. – Я не понимаю.

– Что… вам нужно? – слова вылетали из обожжённой глотки со свистом и бульканьем.

Гатхир взглянул на Фуситэ. Та не сводила с кианши глаз.

– Во-первых, кто убил и обратил девушку из дома Ханако? – спросил Закуро.

– Я.

– Зачем?

– Мне приказали.

Гатхир и Фуситэ переглянулись. Ответ вампира означал, что в Эдишаме находился некто, кому он подчинялся.

– Кто? – спросил Закуро.

– Дарон арра Майрено, если это имя тебе о чём-нибудь говорит! – насмешливо прохрипел кианши.

– Вампир?

– Разумеется.

– Зачем ему это понадобилось? – задавая этот вопрос, Закуро понимал, что правда ранит Фуситэ, но дольше скрывать её было нельзя.

– Потому что ты начал совать нос не в свои дела! – кианши зашёлся кашлем, отхаркивая на пол куски обгоревшей плоти. – Какое тебе дело до шлюх, гатхир? Ты ведь наёмник! Тебе что, заплатили за поиски убийцы?

– Это не твоё дело! – огрызнулся Закуро. – Других убитых тоже обратили?

– Разумеется! Лорду Дарону нужна армия, и мы её создаём.

– Мы? – вмешалась Фуситэ.

Кианши глухо рассмеялся.

– Вы думали, я один в Эдишаме? О, нет! И вы скоро в этом убедитесь!

– Каким образом? – спросил Закуро.

Вместо ответа вампир зашёлся похожим на хриплое карканье смехом. По его подбородку текла кровь, из трещин сочилась полупозрачная жидкость. Он поднял веки, и на людей взглянули регенерировавшиеся глаза – бледные, как олово. В них сквозило торжество.

Фуситэ порывисто схватила гатхира за рукав.

– Зов! – крикнула она. – Мы забыли о нём!

Закуро вскочил. Женщина была права: они надеялись, что в Эдишаме находятся только Хозяин и обращённый им Слуга, убивающий, чтобы насытить первый голод. Но если кианши говорил правду, и в городе полно вампиров… они скоро окажутся здесь! Пока пленная тварь находилась в печи, огонь мешал ей позвать на помощь, но теперь к бойлерной наверняка спешат другие кианши.

– Почему мы не слышали об остальных убийствах? – резко спросил Закуро. – Сообщалось только о смертях девушек. Если бы твои дружки действительно создавали армию…

– Ты интересовался лишь юдзё, – перебил вампир. – Убийства нищих, бандитов и неосторожных прохожих тебя не интересовали. Подобные смерти – обычное дело в Эдишаме. Никто не обратил на них внимания.

Кианши был прав. Часто люди пропадали без следа, а их трупы гнили в земле или на дне каналов.

– Бежим, – сказал Закуро Фуситэ, хватая вещи. – Надо немедленно убираться.

– Мы что, оставим его в живых? – поразилась та.

– Ну, уж нет! – гатхир обнажил тулвар и шагнул к вампиру.

Тот зашипел и попытался отползти, но у него, разумеется, ничего не получилось.

Закуро взвахнул клинком и точным ударом отсёк кианши голову. Фуситэ подобрала её и сунула в мешок: не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из дружков вампира оживил его, приставив голову к шее. Убитый Хозяин не превратился в пепел и не начал разлагаться, что означало, что он жил уже достаточно долго.

Не мешкая, Закуро и Фуситэ выбежали из котельной и помчались прочь, стараясь держаться тёмных дворов и узких переулков.

Они не встретили вампиров, но убитый кианши наверняка сказал правду: в Эдишаме кто-то готовил армию. Для чего? И насколько большую?

Когда Закуро и Фуситэ, наконец, добрались до дома Ханако и заперли за собой дверь, то вздохнули с облегчением: замешкайся они ещё немного, и призванные Зовом вампиры разорвали бы их прямо рядом с трупом убитого Хозяина.

Фуситэ, враз обессилев, повисла на Закуро. Из глаз у неё вдруг покатились слёзы. Гатхиру пришлось отнести женщину в спальню на руках.

– А что, если он сказал им, кто мы? – тихо спросила Фуситэ, пока Закуро раздевал её.

– Не думаю. У него было не так много времени, да и вряд ли вампиры способны общаться при помощи Зова так же легко, как разговаривать напрямую. Скорее всего, они посылают только некий сигнал.

– Хотелось бы знать наверняка.

– Мне тоже. Но не думаю, что вампир думал о мести – он не сомневался, что мы обречены. Впрочем, я прикажу Эдомэ вызвать стражников из гарнизона. Пусть охраняют дом.

Женщина кивнула.

– Ты останешься?

– Нет, мне нужно уйти.

– Надолго? – в голосе Фуситэ послышалась тревога, она даже приподнялась на локте, чтобы лучше видеть Закуро.

– Надеюсь, что нет.

Женщина провела ладонью по лицу, вытирая слёзы.

– Ты ведь вернёшься?

– Да. Постараюсь справиться за пару часов, – Закуро ободряюще улыбнулся. – Я позову Эдомэ.

– Хорошо! – Фуситэ упала на подушку. – Я буду тебя ждать. Скажи хоть, куда собираешься, чтобы я знала, куда отправить за тобой стражу, если ты не вернёшься.

– Загляну домой, – ответил Закуро, открывая дверь. – Постарайся поспать.

– Кажется, я уже засыпаю, – отозвалась Фуситэ. – Как это ни странно.

Гатхир выскользнул в коридор и отправился на половину слуг. Там он отыскал дворецкого и велел вызвать стражников для охраны дома. Услышав о вампирах, Эдомэ только удивлённо приподнял брови, но ничего не возразил. Закуро не сомневался, что слуга выполнит всё в точности.

– И зайди проведать госпожу, – сказал он перед тем, как выйти на улицу (Эдомэ его проводил до дверей). – Она, кажется, засыпает, но ей может что-нибудь понадобиться.

Уходя, Закуро прихватил лопату и мешок с отрубленной головой вампира: её следовало где-нибудь закопать.

Начинало светать. Небо на востоке окрашивалось в светло-розовые тона, но над головой ещё синело ночной темнотой.

Гатхир свернул в один из ближайших садов. Обитатели окрестных домов ещё спали, и никто не помешал ему вырыть яму, положить в неё мешок и засыпать отрубленную голову землёй. Закуро постарался сделать всё аккуратно, чтобы никто не заметил, что в саду кто-то побывал. Лопату он спрятал в кустах. Можно было отнести её обратно в дом Фуситэ, но гатхиру не хотелось возвращаться.

Проходя дворами, перелезая через заборы и шагая по крышам, Закуро добрался до улицы Коахури. Никто не заметил его – разве что кошки. Когда гатхир отпер дверь и прислушался, тишина сразу показалась ему не такой, как обычно, – слишком пустой. Закуро быстро прошёлся по комнатам, но Миоки нигде не оказалось. Зато на столе лежал листок бумаги, прижатый лакированной раковиной морского моллюска. Гатхир взял его и прочитал всего две колоники иероглифов, явно написанных второпях. Затем подошёл к шкафу и распахнул дверцы. Платья Миоки висели на месте, зато дорожный костюм отсутствовал. Не удержавшись, Закуро изо всех сил ударил по дверце так, что та отлетела в другой конец комнаты. В полной растерянности гатхир сел на плетёный стул.

Миока сообщала, что ей срочно понадобилось уехать, чтобы повидать отца. Закуро вспомнил, как она рассказывала, что тот живёт в горах Ами-Цишгун. Что могло случиться, если ей так срочно пришлось отправиться туда? Гатхиру казалось, что Миока не из тех, кто готов сорваться с места, решив всё в одночасье.

Он встал и прошёлся по комнате. Что-то подсказывало ему, что Миоке может грозить опасность. В иных обстоятельствах он, не задумываясь, отправился бы следом, чтобы защитить женщину, но и Фуситэ нуждалась в его помощи. И ей он её уже обещал. Кроме того, он любил её.

Почему Миока уехала одна, не дождавшись его. Он отсутствовал не так уж долго. Хотя, вынужден был признаться самому себе Закуро, женщина не могла знать, когда он вернётся, потому что иногда он отлучался на несколько дней.

Гатхир достал игральные кости и бросил на стол. Четыре. Ещё бросок. Три и два. Закуро сел и постарался успокоиться. Следовало всё обдумать и рассудить здраво.

На глаза попалась шкатулка, где Миока держала письмо, автор которого предлагал большие деньги за убийство главы клана Гацорэ. На первый взгляд, идея казалась абсурдной, но заказчик утверждал, что знает верный способ и ищет лишь исполнителя. Можно было бы заняться этим делом после того, как будет решён вопрос с вампирами. Деньги сулили хорошие, да и слава для наёмника имела немалое значение: успешное завершение подобного заказа позволит гатхиру поднять цену на свои услуги.

Закуро подошёл к шкатулке, но не открыл её. Предчувствие, что с Миокой может случиться беда, не покидало его. Гатхир попытался вспомнить название монастыря, где жил господин Такахаси. Джа… Джагу, Джага… Он решил, что выяснит, есть ли в Ами-Цишгун поселение с похожим названием. И тут же поймал себя на мысли, что уже забыл о данном Фуситэ обещании вернуться.

Несколько минут Закуро провёл в душевной борьбе, но, когда представил на одной чаше весов Фуситэ с охраной, запершуюся в каменном доме и готовую ко всему, а на другой – женщину, в одиночестве скачущую на лошади к заснеженным горам, то больше не раздумывал. Любовь не отменяет долга и велений совести. Миока нуждалась в нём, и гатхир не простил бы себе, если б оставил её одну. Решив отправить в дом Ханако посыльного с извинительным письмом, Закуро начал собираться в дорогу.