Текст книги "Тень над королевством (СИ)"

Автор книги: Михаил Дашкель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Ослепленная Абриан не стояла на месте, с реакцией мангуста она отпрыгнула в сторону и вслепую выпустила в Салаха цепную молнию. Когда столб огня поднялся выше стен арены и осветил все вокруг, девушка уже была далека от зоны его действия, последний барьер защиты Салаха рассыпался на осколки.

«Все-таки Абриан намного сильнее. Цепная молния поразит ближайшую цель по направлению, так что, даже будучи ослепленной, ученица смогла воспользоваться данным заклинанием. Но скоро у них должна закончиться сила», – пронеслось в голове Набира.

– Как для второсортного мага – неплохо, – сказал Абриан, нанося свой последний удар копьем льда и разбивая защитный амулет Салаха на осколки.

– Тебе опять повезло.

– Ага, в очередной раз, – с улыбкой ответила девушка и направилась к выходу, оставив своего противника наедине с горьким привкусом поражения.

После боя Салах и Абриан поднялись в Королевскую Ложу и заняли свои места.

– А тебе еще далеко до нее, – сказал Тебальд, обращаясь к Салаху.

Вот только этого и не хватало! Набир давно заметил, что между его учениками пробежала кошка, а все его попытки их примерить заканчивались фиаско. Когда эти двое находились в одной комнате, в воздухе витало такое напряжение, что, казалось, вот-вот грянет гром и блеснет молния. А тут еще и король решил подлить масла в огонь! Набир возлагал большие надежды на Абриан. Она являлась очень сильным магом и обладала другими качествами, которых недоставало многим: умна, очень неплохо, для ее возраста, разбирается в людях, усидчива и требовательна к себе. Возможно, когда-нибудь она займет место Набира. Но рядом с Салахом весь ее ум куда-то испарялся, – они вели себя словно подростки.

Размышления Набира прервал нарастающий шум зрителей. Он посмотрел на арену, но там ничего не происходило, тогда он взглянул на небо и побледнел. В ясной синеве вырисовывался огромный серый треугольник с закругленными вершинами – символ Хора. Линии треугольника казались неровными и напоминали трещины.

«Если это неудачная шутка моих подопечных, то они пожалеют», – подумал Набир.

Проверка Истинным Зрением подтвердила – треугольник не был иллюзией, причина его возникновения оставалась загадкой. Вдруг Набира оглушил пронзительный звук, он напоминал чей-то громкий крик. Казалось, что звук доносится прямо из небес. Прикрыв уши руками для защиты, Набир увидел, что и другие маги делают то же самое. Те, у кого не было дара, спокойно смотрели на возникший в небе знак, и, по всей видимости, ничего не слышали. Знак в небе и невыносимый звук исчезли, также внезапно, как и появились.

«Чтобы это ни было, нужно поискать в архиве. Может, там есть упоминания об подобном явлении», – подумал Набир.

Набожные люди начали молиться Хору, видя в знаке божественное проявление.

10. АЙРИН

После побега Айрин направилась в Эбрук, чтобы разыскать свою тетю. Ее сердце было разорвано в клочья, а глаза заливали слезы. Девушка хотела бы заключить воспоминания в глубину сознания за большую железную дверь, но они снова и снова возвращались яркими вспышками, заставляя ее переживать все ужасы последних дней. Умом ведьма понимала, что она уже ничего не сможет изменить, но ее душа не переставала болеть. Постоянно крутились мысли: а что, если бы она повела себя по-другому, может быть, тогда удалось бы избежать смерти матери? Эти мысли кружились в ее голове, словно стая черных воронов.

Айрин шла две ночи и один день не останавливаясь. Когда наступило утро следующего дня, ей невыносимо захотелось спать. Ночью она видела огоньки небольшой деревни, но Айрин побоялась в нее зайти… Днем девушка тоже решила не останавливаться, лишь потратив немного времени на перекус.

Лес был девственно чистым, здесь не чувствовалось присутствие человека: только следы редких зверей и птиц попадались на ее пути. Огромные ели, покрытые снегом, словно сказочные великаны в белых плащах, обступили девушку со всех сторон.

Когда солнце стало садиться за деревья, Айрин решила устроить себе небольшой привал. Еды пока хватало, достав из дорожной сумки вяленое мясо с сухарями, ведьма начала есть. Теперь сон накатывал волнами и буквально валил ее с ног. Веки как будто налились свинцом и, не подчиняясь хозяйке, все время пытались опуститься вниз. После еды спать хотелось еще больше. Девушка взяла пригоршню снега и растерла им лицо. Это немного помогло. Взбодрившись, Айрин отправилась дальше в путь. Она чувствовала себя абсолютно обессиленной и выжатой, как лимон. Ведьма решила и эту ночь провести без сна. Идти было сложно, подтаявший снег покрылся коркой и ноги Айрин постоянно проваливались. Ночью девушка вызывала Мотылька Света. Дух хаотично метался вокруг ведьмы, освещая ей путь. Это позволяло Айрин идти ночью, не боясь куда-то провалиться и сломать ногу.

Передвигаться по темному лесу было страшновато. Из-за ветра деревья скрипели, словно несмазанные петли дверей, издавая жуткие звуки. Иногда поблизости раздавались шорохи и треск веток, сопровождающие убегающего зверя или пытающейся улететь птицы. Сердце девушки выскакивало из груди от испуга. Этой ночью ей было гораздо страшнее идти по лесу, чем вчера, наверное, раньше из—за пережитого стресса она ни на что не обращала внимание. Но теперь... Теперь Айрин твердо решила, что следующей ночью она должна поспать.

Вдруг где-то в стороне раздался одинокий волчий вой. Буквально через секунду его подхватило еще несколько голосов. Остановившись, она начала колдовать. На это ушло не более десяти минут. Создав вокруг себя защитный барьер страха, ведьма двинулась дальше. Теперь, если волки подберутся слишком близко, их охватит непреодолимое чувство страха.

«Жалко, что это заклятие не действует на людей», – подумала девушка.

Чтобы не заснуть до утра ей приходилось еще не раз растирать лицо снегом. Это помогало ей на некоторое время перебороть сон. С первыми лучами солнца ведьма поняла, что пережила ночь, идти стало не так страшно.

Айрин решила не останавливаться весь день. Сбиться с дороги было сложно, южное направление обязательно выведет к тракту или какому-то городу. Но сама дорога займет несколько месяцев. Уж очень далеко находился Эбрук от ее родного дома. Под вечер девушка больше походила на зомби, чем на живого человека: красные воспаленные глаза, налитые свинцом веки, обветренное лицо, замедленные движения уставшего тела. Нужно было готовиться к ночевке в лесу, пока солнце еще не успело сесть за горизонт. Девушка знала, что главные враги путника в лесу – сон и холод. И хотя днем снег уже начинал подтаивать, ночью все еще бывали заморозки. Чтобы к утру не превратиться в сосульку, надо было соорудить себе временное убежище, как ее учила мать. От горестных воспоминаний глаза девушки наполнились слезами, но она не могла себе позволить расслабиться – необходимо было, во что бы то ни стало, взять себя в руки.

Первым делом девушка нашла большое поваленное сухое дерево, возле которого Айрин соорудила пол из двойного слоя веток и дерна. Ей повезло даже найти небольшой кусок сухого мха, который она использовала как подстилку. После ведьма собрала длинные ветки и приставила их наискосок к лежащему стволу. Полученную косую крышу она утеплила дерном и слоем земли. Земля оказалась не такой твердой, и ее вполне можно было копать обломком ветки. Сделав несколько таких слоев, Айрин притащила большую еловую ветвь для двери. Через два часа получилось вполне сносное жилище, если, конечно, сравнивать с ночевкой под открытым небом. Внутрь сооружения мог залезть один человек, закрыв вход ветками елок. Такое жилище неплохо удерживало тепло и защищало от мороза. К сожалению, в арсенале ведьмы не было заклинаний, которые можно использовать для обогрева. Помня вой волков прошлой ночью, девушка окружила шалаш полем страха и улеглась спать. Усталость взяла свое и ведьма заснула.

Проснулась она от холода. Выбравшись наружу, девушка увидела, что солнце поднялось уже высоко. Чтобы согреться, Айрин решила разжечь костер и подкрепиться. Дрожа от холода, Айрин бегала вокруг костра, пританцовывая. «Видели бы меня сейчас деревенские! Точно бы решили, что я выполняю какой—нибудь колдовской ритуал,» – подумала ведьма. Позавтракав, она опять отправилась в путь. Нужно до вечера преодолеть как можно большее расстояние.

Но ее планы разрушила погода: сначала с неба моросил небольшой дождик, а потом он и вовсе превратился в ливень.

«Лучше бы это был снег, – подумала девушка. – Вот так приход весны дает о себе знать».

Противные ледяные капли стекали по ее лицу. Айрин понимала, что ей придется искать какое-то укрытие. Одежда была добротной и теплой, обувь тоже пока не промокла. Но это временно, если дождь продлится слишком долго, – ей не миновать простуды.

За плотной стеной из вековых кедров и елей девушка не могла различить, как далеко от нее ближайший поселок. Где-то к вечеру Айрин вышла к реке, название которой она не знала. Водную гладь покрывал ледяной панцирь, но было непонятно, насколько он прочный. Вступив на лед, она почувствовала, как ее ноги теряют опору. Каждый ее осторожный шаг вызывал потрескивание льда на речке. Чтобы перейти на тот берег, нужно пройти шагов триста, а то и больше. Девушка решила ползти по льду на животе, чтобы равномерно распределить вес. Благо, ливень перешел в мелкий дождик. Передвигаться таким способом было затруднительно и не очень быстро. Потрескивание льда ведьма больше не слышала, что сделало девушку более смелой. Она смотрела вперед и старалась как можно быстрее ползти в направлении противоположного берега. Ее сковывало чувство страха, но другого пути не было. Посередине реки потрескивание опять появилось. Когда звуки были особенно пугающими, девушка закрывала глаза и замирала на несколько секунд, но потом снова и снова продолжала свой путь.

– Эй, ты что там делаешь? – раздалось совсем рядом.

Повернув голову, Айрин увидела, что недалеко от нее стоят груженые сани, запряженные двумя лошадьми. Девушка настолько была сосредоточена на своем пути и скованная страхом, что совсем их не заметила.

«Похоже, здесь лед куда прочнее, чем я предполагала, раз по нему спокойно разъезжают сани. Как же глупо я выгляжу, когда ползу по льду!» – подумала Айрин.

Поднявшись на ноги, она смогла получше разглядеть путников. Сани были доверху нагружены какими-то мешками и другой утварью, рядом с ними шел мужик в шубе и меховой шапке, держа за руку мальчика.

– Ты чего это на снегу валяешься? – начал разговор мужик.

– Да так… – не найдя ничего лучшего, ответила Айрин.

– В Медвежий Взвоз идешь?

– Не совсем.

– Давай с нами в деревню, всяко лучше, чем на снегу лежать, – предложил мужик.

Выбора особо не было: все равно нужно где-то ночевать. К тому же, говоривший не выглядел опасно, а у нее имелись деньги за постой.

– Хорошо, а у вас найдется свободная комната? Я заплачу, – Айрин не обладала большим опытом общения с людьми, и не знала, как поступать в такой ситуации.

– Что-нибудь найдем, – ответил мужик с доброй улыбкой.

– А ты, видать, не здешняя? – спросил Айрин мальчик.

– С севера, – уклончиво ответила девушка.

– У тебя странные волосы.

– Ты никогда не видел рыжих?

– Не-а.

– Оставь девку в покое, – вмешался в разговор мужик. – Он слишком любопытный, уж не гневайтесь.

– Да ничего.

Оставшийся путь они прошли молча. Где-то через час путники дошли до небольшой деревни в десяток домов, расположенной неподалеку от реки. Сам Медвежий Взвоз находился на возвышенности. Дома казались какими—то необычными: они были одноэтажными, но по их длине Айрин поняла, что в каждом из них располагалось несколько семей. В центре деревни, на самом высоком холме возвышался большой деревянный храм.

«Какой-то странный, без символа Хора. Может, он еще не до конца достроен?» – в голове девушки раздался тревожный звоночек, но она отбросила сомнения в сторону.

Все домики были аккуратными и раскрашены в яркие цвета. На крышах у каждого рос густой покров из мха и травы, что добавляло домикам колоритности. Низкие кукольные деревянные заборчики тоже выглядели новыми. Видно было, что деревня ухоженная. Этакое райское местечко посреди серого весеннего леса.

Деревню окружало множество полей, под открытым небом лежали ряды дров, заготовленных на зиму. По размерам полей ведьма поняла, что она недооценила количество жителей деревни.

Сани, выехав на улицу, где снег практически успел растаять, стали тереться полозьями по земле, издавая неприятный звук.

– Уже недалеко, – как бы читая ее мысли, ответил мужик, – в лесу еще снега много, поэтому пока на санях. А здесь люди вытоптали. Вона, – какая грязище впереди!

Грязи на дороге и вправду было немало. Сани повернули немного в сторону от жилых домов и направились к какому-то сараю.

– Сначала выгрузим груз, – ответил мужчина на ее немой вопрос. – Подожди пока.

Айрин не участвовала в разгрузке. Мужик с мальчиком быстро перенесли мешки в сарай.

– Ну вот, а теперь найдем тебе комнату, – обратился к ведьме покрасневший от работы мужик. – У нас тута люд добрый, так что поможем.

Айрин со своими попутчиками направилась к одному из длинных домов. По пути им встретилось несколько человек, при этом мужчина и парень здоровались со всеми, никто не бросал косых взглядов на новенькую, что понравилось девушке. Но в целом улицы были малолюдными.

«Наверное, все заняты какой-то работой», – подумала девушка.

Дойдя до длинного дома, мужчина постучал в дверь. На стук вышла довольно крупная женщина лет пятидесяти.

– Чего тебе? – с порога спросила она, ее лицо выражало недовольство.

– Да вот, – головой указав на Айрин, ответил мужик, – нужно найти, где ей переночевать.

– Хорошо, что-то придумаем. – смерив девушку взглядом с головы до ног, женщина сделала жест рукой, приглашая войти во внутрь.

Мужик отправился дальше по своим делам, а Айрин зашла в дом. В большой комнате находилось много детей и несколько женщин, следивших за ними. Дети не бегали, а сидели за столами и слушали, что им рассказывают старшие. Похоже, здесь царила строгая дисциплина. Девушка прошла в следующую комнату, где не было никакой мебели, кроме стола с большим мягким креслом и табуретом.

– Присаживайся, – сказала женщина, указывая на табурет, а сама устроилась в кресле. – Меня зовут Ирма. Я – настоятельница деревни Медвежий Взвоз.

Женщина замолчала, как бы ожидая, что скажет Айрин. Ее пристальный взгляд, казалось, пронзает девушку насквозь, и та, не выдержав, опустила глаза.

– Меня зовут Айрин, мне бы комнату, чтобы переночевать.

– Комнату, – после довольно длительной паузы, ответила женщина, – отдельной комнаты у нас нет. Могу предложить совместную комнату на четверых, сейчас там живет только одна девушка.

– Это подходит, – обрадовалась Айрин, начав уже побаиваться, что ей откажут в ночлеге.

– Но у нас тут все работаю, если хочешь здесь жить, – завтра нужно будет отработать.

– Я могу заплатить, – тут же заявила девушка.

– У нас деньги ценятся меньше, чем пара хороших рабочих рук, так что завтра тебе придется поработать вместе с другими женщинами, идет? – темные глаза женщины опять стали сверлить девушку.

– Да, – чувствуя неловкость от происходящего, ответила ведьма.

– Вот и ладно, – при этих словах женщина позвонила в колокольчик, стоявший все это время на столе, и в дверь вошла женщина лет тридцати пяти.

– Адальгунда, проводи Айрин в ее комнату. И не забудь перед этим накормить.

Комната оказалась и вправду небольшой: шкаф и четыре кровати, поставленные так близко друг к другу, что приходилось между ними протискиваться. Ведьма бросила свою дорожную сумку рядом с кроватью и присела на одну из них. Никакого засова или задвижки на двери не было.

«Может, я переживаю абсолютно напрасно», – подумала Айрин.

В дверь постучали и принесли на подносе свинину с бобами и кружку свежего молока. Горячая еда показалась девушке неимоверно вкусной. Еще на подносе лежали два ломтика свежего хлеба. Вкуснотища! Лицо девушки светилось от удовольствия.

Ее соседка по комнате так и не пришла. Усталость брала свое, и девушку клонило в сон.

«А здесь не так уж и плохо», – подумала Айрин, впервые за несколько дней засыпая в теплой кровати, укрывшись одеялом.

***

Пробуждение было не очень приятным. Ее, сонную, стащили с кровати за ногу и, скрутив руки за спиной, подняли. Девушка даже не успела понять, что происходит. Две сильные женщины удерживали ее сзади, а напротив стояла настоятельница.

Похоже, ей в еду что-то подсыпали, так как ее сон обычно был очень чутким, и она не могла не проснуться от вошедших людей.

Вид и поведение женщин не предвещало ничего хорошего.

– Что вы делаете? – спросила Айрин.

Ответа не последовало. Настоятельница достала нож, быстро провела им по пальцу девушки и собрала выступившую кровь в какой-то сосуд. Руки девушки отпустили.

– Зачем вы это сделали?

– Пошли с нами, уже солнце встало, работы очень много, – тоном, не терпящим возражений, сказала Ирма.

– Зачем вы забрали мои вещи? Что здесь происходит?

Настоятельница размахнулась и со всей силы влепила Айрин пощечину. Не удержавшись на ногах, девушка упала на кровать.

– Не перечь, когда к тебе старшие обращаются! Поднялась и пошла работать! – рот настоятельницы скривился в злом оскале.

Щека Айрин горела огнем, до этого ее никогда не били, если не считать последнего случая с сыном Кабутара. Но этот удар был куда сильнее! Мать никогда не поднимала на нее руку. Айрин почувствовала унижение и обиду, по ее щекам покатились слезы, а во рту появился солоноватый привкус крови из разбитой губы. Наставница обладала очень тяжелой рукой. Но, понимая, что сила не на ее стороне, Айрин, всхлипывая, последовала за женщинами.

11. ААРОН

Сон никак не шел к Аарону. Лежа на подстилке из тростника, испытывая жажду и голод, он вспоминал то время, когда был еще свободным человеком.

***

Сборы заняли меньше времени, чем планировалось. Через пять дней длинная вереница повозок и солдат, подобно огромной серой змее, двинулась в направлении Сидона. Аарон хорошо знал язык и историю этой страны, что позволяло надеяться на быструю адаптацию на новом месте.

Путь к границе Сидона длился более двух месяцев. Хотя армия двигалась довольно быстро, ее снабжение и логистика отнимала много времени. Титос выделил на операцию две армии под командованием Стенгаста и Нардира, в общей сложности около семи тысяч солдат: четыре тысячи тяжелой пехоты, почти тысячу конных и около двух тысяч лучников. Вместе с ними были также маги и семь шерстистых носорогов.

Вооруженные двумя заостренными рогами и вдвое тяжелее лошади, носороги являлись грозной силой. Подобно огромным серым валунам, они возвышались над окружающими. Эти исполинские животные на поле боя были настоящими стихийным бедствием для противника. Артефакты и навесные доспехи хорошо защищали их от стрел и магических атак. Влетая на полном ходу во вражеский строй и используя свои рога, словно таран, носороги разбрасывали противников, словно торнадо соломенные снопы на поле. Горе тому, кто оказывался на их пути.

Дальше путь пролегал через весь Сидон, вплоть до границы с Магрифом. Через несколько дней растительность полностью поменялась, все чаще стали появляться пальмы и густые заросли лиан. Король Сидона приказал оказывать союзной армии Титоса всяческую поддержку. На пути их ждал фураж и вода, что сильно облегчало снабжение армии. Стояло жаркое лето, что особенно чувствовалось на юге. Солнце пекло немилосердно, словно огромная доменная печь. Не обошлось и без потерь. Один из носорогов погиб по пути, не выдержав жары и трудностей дороги. Отец Аарона приказал остричь носорогов, и каждые полчаса поливать водой. Это хоть как-то спасало бедных животных от сидонского солнца. Дорога по незнакомой для него стране показалась Аарону гораздо короче. Непривычные глазу пейзажи и новые места значительно скрашивали переход.

Прибыв в место дислокации – пограничный город Казрагор, отец и Нардир отбыли в пункт командования для получения данных об обстановке. Аарон с матерью и слугами отправились обживаться в их новый дом, который был намного хуже прежнего: в два раза меньше, без сада, с неприятным запахом. Еще этот вездесущий песок! Неважно, как часто и тщательно убирались в доме, он умудрялся каким-то непостижимым образом постоянно просачиваться в комнаты, даже сквозь закрытые ставни!

Сам Казрагор был куда меньше Эбрука. Вокруг города лежала голая пустыня с небольшими оазисами растительности. Город складывался из маленьких улиц, по которым даже повозка не смогла бы проехать. Отличался и стиль строений: все дома были песочного цвета, с красными черепичными крышами. Окна закрывались обычно на зеленые ставни и были очень небольшими по сравнению с теми, к которым привык Аарон. Дома были двух или трехэтажные, правильной квадратной формы. Без какого-либо внутреннего дворика, они прислонялись друг к другу, стена к стене, словно семена подсолнечника. Часто часть крыши была отдана под террасу, где, скрываясь от жаркого солнца под навесом, жители могли покурить кальян. Такая же небольшая терраса была и в новом жилище Аарона, и это был, пожалуй, единственный плюс этого дома по сравнению со старым.

Люди здесь скорее кричали, чем разговаривали, даже когда разговор шел о погоде, поэтому улицы показались Аарону очень шумными. Внешне местные жители тоже отличались от населения Эбрука. Кожа казрагорцев была смуглой, а глаза темными. Мужчины носили на голове куфии и одевались преимущественно в халаты, которые были либо полностью песчано-желтыми, либо имели широкие вертикальные полосы различного цвета. Женщины носили яркие платья и также покрывали голову платком, видимо это было связано с защитой от солнца и песка.

По всему городу разносился запах войны, ожидание чего-то зловещего, что вот-вот должно было случиться. По пыльным улицам ходили солдаты, в основном в желтой форме цветов Сидона. Кроме солдат Титоса здесь было много наемников из разных стран. Они и вовсе имели пеструю форму и разношерстное вооружение. В город непрерывно заезжали повозки с фуражом, стрелами и оружием.

Из Казрагора, напротив, тянулась длинная вереница возов и людей, желающих поскорее убраться подальше от войны. Беженцы, как правило, грузили все пожитки на повозки, запряженные ослами и покидали пограничный город. Оставалось загадкой, как такое небольшое животное может тянуть повозку, нагруженную доверху горой мешков и тюков с одеждой, коврами, а иногда и с мебелью. Люди брали с собой все ценное. Те, кто не мог позволить себе осла, складывали свое добро в огромные тюки и несли на собственных плечах. Все это сопровождалось громкими криками, руганью и плачем детей.

Прямо на площади были расставлены длинные столы, где принимали добровольцев и тут же выдавали им оружие. Нужно отметить, что физическая форма добровольцев оставляла желать лучшего. Почему-то большинство сильных мужчин предпочитало покинуть город, а не драться за него. Многие оставались лишь потому, что им некуда было бежать. Вербовали всех без разбору, Аарон видел там даже юнцов моложе себя. Из добровольцев или завербованных была организована небольшая армия крестьян. Несмотря на то, что каждый отряд пополнялся все новыми людьми, глядя на их тренировки, Аарон понимал, что должно пройти немало времени, прежде чем этот разношерстный сброд будет хоть отдаленно напоминать солдат Титоса. О какой-либо дисциплине и речи не было. Понимая это, Стенгаст приказал двум капитанам взять под личный контроль подготовку добровольцев. Их вооружили преимущественно копьями и топорами, а у некоторых в руках были вилы или выпрямленные косы. На наиболее оснащенных можно было заметить ржавые кольчуги с несколькими заплатами или же мятые шлемы, но у большинства не было и этого.

Гуляя по городу, Аарон видел обеспокоенные лица горожан, заколачивающих досками окна своих домов, перед тем, как покинуть этот город и отправиться в более безопасное место. Все разговоры были связаны с грядущей войной. Люди спорили: сможет ли Сидон противостоять Магрифу и какие у них шансы? Когда заканчивались аргументы, в ход шли кулаки или отборная брань. Правду говорил отец: “Перед сражением каждый крестьянин мнит себя генералом”. Многие считали, что именно они правы и разбираются в ситуации куда лучше других.

Объявили комендантский час, так как ночью участились случаи мародерства. Шли также работы по укреплению стен и углублению рва под ними. На подходах к небольшому мосту вбивали ежи из частокола, что должно было затруднить маневры вблизи, проводилась пристрелка катапульт.

Отец Аарона лично отвечал за оборону восточной части города и очень серьезно относился к своим обязанностям. Он выбрал эту часть, как наиболее вероятное место для нападения противника, поскольку стены здесь были наименее крепкими. Укрепления возводили также в самом городе: подготавливали баррикады с заостренных прутьев и волчьи ямы на границе города и стены.

На возвышенности, что находилась напротив города, были закопаны два Яйца Огненного Голема, которые могли активировать на расстоянии кадровые маги под командованием Стенгаста. На всю операцию Титос выделил лишь два таких артефакта. Изготовление подобных артефактов требовало несколько лет работы не менее десяти магов, специализирующихся на стихии голема.

Вырыли рвы, нарушающие движение войск на подходе к городу, которые шли параллельно городским стенам на расстоянии полета стрелы от них. С высоты они напоминали пунктирную линию, каждый из штрихов которой был около полсотни шагов в длину. Все места, где линия прерывалась, были хорошо пристреляны катапультами и магами.

Отец распорядился выкопать еще несколько десятков мелких резервуаров и наполнить их водой. А чтобы вода не портилась, в резервуары бросили серебряную посуду и поставили по несколько стражников возле каждого. Город получал воду от колодцев или, скорее, скважин. В каждом квартале было здание значительно выше, чем окружающие дома. На его крыше находилась мельница: вертикальная деревянная балка, к которой крепились лопасти из досок ее радиуса. Конструкцию с трех сторон ограждала стена, которая издали чем-то напоминала термитник. В свободный от стен проход и попадал ветер, который вращал балку. Это был город вертикальных мельниц. Благо, ветра в Казрагоре дули постоянно с юга.

Отец не позволил Аарону вступить в ряды добровольцев или присоединиться к своей армии.

– Смотри и запоминай, – сказал Стенгаст, – от этого будет куда больше толку, чем ты, сломя голову, пойдешь в бой. Еще успеешь мечом помахать.

Не выдержав накаленной обстановки, мать потребовала у отца, чтобы она вместе с детьми покинула город. После долгих споров отец все же согласился, и мать вместе с двумя сестрами отправились в столицу Сидона. Родители впервые спросили у Аарона: хочет он отправиться с матерью или же остаться с отцом? Юноша выбрал второе, предстоящая война казалась ему приключением, которое он никак не мог пропустить.

«Интересно, как бы повернулась моя жизнь, если бы я уехал вместе с матерью? Как минимум – не стал бы рабом на этом проклятом острове», – подумал пленник.

Работы по укреплению города казались бесконечными, несколько недель пролетели в подготовке. Однажды к отцу прискакал гонец, одежду которого покрывал толстый слой пыли, и уведомил, что враг был замечен на востоке, всего в двух днях пути от города. Собралось срочное заседание военного штаба.

Отец взял и Аарона, все уже привыкли, когда на подобных мероприятиях присутствовал сын Стенгаста. Аарон сел поодаль и наблюдал за тем, как отец, Нардир и еще трое генералов Сидона обсуждали дальнейшие планы действий, указывая на карту местности, изображенную посередине стола. Комната была небольшой, ее стены украшали старинные гобелены. На одном из них мастер изобразил битву рыцаря с желтым драконом, извергающим пламя. Рыцарь наскоку поразил шею дракона копьем, оросив все вокруг ярко красной кровью. На желтом щите у победителя был изображен черный скорпион – символ Сидона.

– Разведка доложила, что к нам движется отряд примерно в пять тысяч человек пехоты, это передовой отряд Магрифа, – генерал Сидона пальцем указал на место, где заметили неприятеля.

– Очень похоже на какую—то хитрость, – сказал отец, нахмурив брови.

– А если мы просто будем отсиживаться за стенами крепости? Возможно, нас обойдут? – ответил Нардир, потирая от волнения кольцо на одном из пальцев.

Нардир был моложе отца больше чем на десять лет, и совсем недавно занимал столь высокий пост. Он жаждал воинской славы. Так или иначе, Аарон знал понемногу о всех офицерах Титоса. Нардир уже несколько лет подряд побеждал в турнире среди всадников. Слава приносила ему зависть мужчин и любовь женщин, а также непомерную гордыню. Квадратный подбородок, прямой нос и выразительные скулы, – его грубые черты были словно вырезаны из камня, внешность настоящего чемпиона. Он считал ниже своего достоинства лично общаться с солдатами и отдавал все приказы только через своих капитанов. Ходили слухи, что Нардир даже дал взятку, чтобы именно армию под его командованием отправили на помощь Сидону.

– Я бы выслал им наперерез пять тысяч нашей пехоты, а в тыл и с флангов ударил бы конницей, – поддержал Нардира Готуни, один из генералов Сидона.

– Не чересчур ли это безрассудно? – сказал седой генерал Могус, являющийся главнокомандующим армии Сидона. – Атаковав без надлежащей разведки, мы очень рискуем.

– Мои люди сто раз обшарили все вокруг, а также расставили постовых. Нигде не видно, чтобы к отряду шло подкрепление, – ответил все тот же Готуни.

– А проводили ли вы магическую разведку местности? – спросил Могус. – Возможно, передвижение основных сил скрыто магией.

– Наши маги обследовали территорию вокруг на предмет иллюзий, как минимум, большого отряда поблизости нет.

– Все равно я не разрешаю провести атаку, что—то мне это не нравится, – ответил Могус. – Уж слишком подозрительно и нелогично ведет себя противник. Пока что выждем и понаблюдаем.

– Но мы теряем подходящее время! – воскликнул Готуни, еле сдерживаясь.

– Пока главнокомандующий я, вы будете выполнять то, что я прикажу. Это понятно?

– Да сэр, – скривив губы, ответил все тот же генерал Сидона.

Готуни был примерно одного возраста с Нардиром и его стремление навязать бой было вполне понятным. Выше любого в этой комнате на пол головы, он вел себя крайне эмоционально.

На этом заседание совета завершилось. Все покинули комнату, включая отца Аарона, но мальчик остался, чтобы получше рассмотреть объемную карту местности на столе. В центре стола был город Казрагор с его укреплениями и башнями, рядом с городом, с севера, протекала небольшая река. Но судя по цвету, которым она была обозначена, возможно, река пересыхала летом. Дальше находились невысокие холмы, небольшие участки растительности и, конечно же, пустыня. Здесь не было привычных для Аарона густых лесов. Размышления мальчика прервал звук приближающихся шагов. В панике Аарон не придумал ничего другого, как спрятаться в резной деревянный сундук, стоявший под стеной. Едва он успел захлопнуть за собой крышку, как в комнату вошли.