Текст книги "Тень над королевством (СИ)"

Автор книги: Михаил Дашкель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

«Можно только себе представить, что чувствовали люди внизу, когда помещение медленно наполнялось водой».

Кто-то из обреченных внутри разбирал кладку печей, чтобы добраться до воздуха в трубах, отводящих дым. Другие пытались разобрать стену, или же выбить замурованную снаружи дверь, но стены были слишком крепкими. Вода заливалась через дыру в потолке, тот, кто это делал, все время слышал мольбы о помощи людей внизу.

Здесь остались станки, чаны с застывшим металлом и печи. Скорее всего все следы уничтожили. Времени прошло много, но волшебство, используемое для затопления подвала, все же еще осталось. Магистр достал коричневый шарик, и с силой нажал на него. Глиняная оболочка лопнула и осыпалась на пол, обнажая хрустальную сердцевину. След от магии точно идентифицировал человека, творившего ее, это было доказано еще магами древности более тысячи лет тому назад. Нюхач впитает в себя все следы колдовства, и если тот же маг будет ворожить рядом – шарик начнет мерцать голубым цветом.

Артефакт верно взял след. Оно и неудивительно: чтобы перекачать такое количество воды из пруда, нужно было потратить не один час. Чем мощнее заклинание, тем больше шансов, что нюхач сработает. Возможно, магу даже понадобился перерыв величиной в день. Но был шанс, что тот, кто сотворил подобное, ответит по заслугам.

«Вот и первые ягодки, это чего-то да стоит! Не зря я сюда съездил, теперь, если этот маг будет случайно арестован, его колдовство обязательно проверят в Комнате Магических Слепков. В этой комнате находились ряды подобных сфер, свет любой из которых свяжет проверяемого с номером дела из архива. К тому же, раз в год все маги гильдии посещали данную комнату для прохождения личной проверки. А уж тогда, можно допросить его с пристрастием».

В карманах тел, выловленных в озере, обнаружили не только фальшивые золотые, но и настоящие. Их не обыскивали, видимо, очень спешили. Опрос жителей деревни, как и ожидалось, ничего не дал. Люди откровенно побаивались нового соседа, проживающего в большом доме. Единственное, что удалось узнать, это то, что возле дома часто околачивалось большое количество вооруженных людей, а по ночам творились странные вещи: в дом заходили подозрительные личности, подъезжали закрытые повозки, доносился едкий запах химикатов.

37. КНОСС

В зале возле горящего камина в удобном кожаном кресле сидел Кносс. Его большое тело буквально утопало в мягкой коричнево-золоченной обивке. Задумчивый взгляд был устремлен на огонь в камине, красновато-желтые языки пламени которого лизали горку из поленьев.

«Вот так, надеешься, строишь планы, а они берут и в один день превращаются в пепел», – раздумывал Кносс, делая время от времени небольшие глотки из из бутылки с бренди.

На него нахлынули уныние и апатия. Куда-то идти, а тем более что-то делать, совершенно не хотелось. Этому желанию сложно было сопротивляться, оно полностью овладело умом и телом Кносса.

«Вот почему всегда так? Только тебе кажется, что ты ухватил русалку за хвост, и вот-вот достигнешь новых вершин, как Хор бьет тебя кованым каблуком под зад и ты кубарем летишь вниз, ломая кости»

Ему нравилось смотреть на пламя, оно успокаивало и позволяло отвлечься.

«Наверное, он был гением... человек, придумавший кожаное кресло. Насколько же чудесное изобретение! Мир без кресел был бы жутко некомфортным».

Последнее время удары судьбы сыпались на Кносса, словно хлам из мешка старьевщика. Ему нужно было расслабиться и отдохнуть. Из-за всего накопившегося он плохо спал в последнее время. В такие минуты он чувствовал необходимость в небольшой передышке. Иногда нужно взять паузу, очистить голову от беспокойных мыслей и, возможно, тогда он найдет решение всех своих проблем. Сегодня он позволит себе побыть слабым. Этакой бесформенной массой на кресле, но завтра он примется за дела с удвоенной энергией. Нужно лишь подождать, когда его истинный характер пробудится.

– Эй, ты, сделай мне массаж ног! – освобождая стопы от тапочек, крикнул он стоявшей рядом жене.

Малена тут же присела и стала разминать большие потные стопы Кносса. Ее лицо покрывали синяки, а взгляд был грустным и затравленным. Кносс хотел сделать еще один глоток, но бутылка, на его удивление, оказалась абсолютно пустой.

– Принеси мне еще бренди! – гаркнул он, бросив пустую бутылку на пол, нисколько не заботясь, что та разобъется. Но толстое стекло все же выдержало, и бутылка со звоном покатилась по мраморном полу. – И поживее!

Когда новая бутылка заняла в его руке пустующее место, а массаж продолжился, Кносс позволил себе опять предаться раздумьям.

«Сколько же денег я потерял из-за последних событий? Хуже всего, что эти недополученные деньги оставляли от мечты Кносса о скорой мести лишь скелет. Без денег будет сложно добраться и до герцога, и до Набира».

– Проклятый магистр! – последние слова он выкрикнул вслух, чем вызвал на лице у Малены неподдельный испуг.

Отпив из бутылки еще горьковато—приторной жидкости, Кносс начал думать, как выйти из сложившейся ситуации.

«Хотя, возможно, если все продать, этого бы и хватило…»

Но подобный расклад не полностью его устраивал, Кноссу сложно было расстаться со своими активами. На протяжении многих лет по всему Титосу он скупал все, что могло приносить деньги, не для того, чтобы... С другой стороны, размышления о мести вызывали постоянный зуд внутри.

От выпитого мысли в голове путались.

– Ты будешь корчиться в муках! – крик сидящего в кресле опять раскатился по залу.

Непонятно, кого он конкретно имел в виду, но число тех, кому подобное могло предназначаться, исчислялось десятками. От внезапно нахлынувшей злости Кносс сжал бутылку с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, а лицо исказилось в злобной гримасе. Лишь следующий глоток и чувство приятной тяжести в руке смогли сгладить всплеск агрессии.

Удивительно, но выпивка могла помочь справится с любой проблемой, или, по крайней мере, забыть о ней на короткое время. С каждым глотком тревожные мысли отдалялись, и Кносс чувствовал, как по телу расплывается приятное тепло.

«Нет, истинным гением был тот, кто придумал бренди. Вот уж венец творения человеческого! Мир без бренди был бы лишен всякого смысла».

Спиртное окончательно разморило Кносса: он расстегнул пояс и спустил свои светло—коричневые штаны вниз.

– Ну, что смотришь? Тебе особое приглашение нужно? – обратился он к жене, масажирующей ему ноги.

Та безропотно переключилась со стоп повыше. Вытянувшись на кресле, Кносс наслаждался процессом.

– Вот видишь, даже от такого ничтожества, как ты, может быть толк!

«А, может, все не так плохо? Набир так и не смог выйти на его след, а недополученная прибыль…ее всегда можно заработать в другом месте. Хотя кого он обманывает? Все – хуже некуда».

Чертов Набир! При одной мысли о количестве денег, которые он мог бы заработать, на душе Кносса становилось так мерзко, словно он одолжил кому—то большую сумму денег взаймы, а этот человек вдруг исчез.

– Набир, д’Бьяка! Вы! Вы считаете себя лучше других! Особенными! Чертовы снобы! – голос Кносса перешел на крик. – Думаете, что вы неприкасаемые?! Лучше и умнее меня?! Ха-ха, твой слюнтяй—отец тоже так думал, перед тем, как проиграть тебя в карты, словно портовую шлюху. Но мы все же достали его!

Челюсти Малены с силой сомкнулись. От боли Кносс взвыл белугой, все вокруг поплыло. Он попытался резко вскочить с кресла, но теперь в глазах и вовсе потемнело. Ему стало плохо, кровь молотом ударила в голову и тело Кносса тяжело осело на пол.

***

Очнувшись, Кносс не сразу понял, где он находится. Его щека прижималась к холодному мраморному полу. Огонь в камине потух. Голова гудела, словно ее использовали вместо наковальни, а рот будто кто-то набил сухим песком. Внизу живота пылало огнем, словно тысячи раскаленных игл вдруг вонзились в его пах. Боль напомнила ему о том, что случилось. Его разум взорвался страхом: он быстро перевел взгляд вниз, стараясь оценить ситуацию. Но его огромный живот не позволял этого сделать, было не понятно, – насколько рана серьезная.

Попытка подняться вызвала внезапный приступ рвоты. Его буквально выворачивало наизнанку, словно организм враз решил избавиться от всех внутренних органов. Только когда череда рвотных судорог прекратилась, Кносс смог хоть немного привести свои мысли в порядок.

«Зеркало! Нужно добраться до зеркала».

Но не успел он подняться на ноги, как ему тут же пришлось изменить планы. Невидимые тиски сжимали его глазные яблоки с такой силой, что, казалось, будто глаза вот-вот лопнут, окропив все вокруг своим содержимым, словно спелая вишня, сжатая слишком сильно. Каждый вдох давался с большим трудом, воздуха катастрофически не хватало. Нечего было и думать, чтобы позвать слуг, он едва мог дышать. Кносс резко развернулся и пополз в сторону окна, оставляя на мраморном полу кровавый след.

«Воздух! Нужно добраться до балкона».

Путь давался ему нелегко. Кносс полз, опираясь на локти, все его толстое тело покрывали капли пота. Пот потоком заливал глаза, делал ладони мокрыми, от чего те скользили по белому мраморному полу. Еще и спущенные штаны сильно мешали продвижению. Наконец дотянувшись до двери и открыв ее, Кносс выполз наружу. Словно рыба, выброшенная на берег, он жадно глотал воздух ртом. Лишь через несколько минут свежий воздух принес незначительное облегчение. И хотя боль в голове и внизу живота никуда не делась, приступ тошноты прекратился.

«Думал: помру! Что со мной произошло?»

По мере того, как мысли его приходили в порядок, всепроникающее чувство страха полность завладело им. Потянувшись к белому бордюру балкона и сумев все же подняться на ноги, Кносс с ужасом заметил небольшую лужу ярко-красной крови в том месте, где он только что находился. В саду, как назло, никого не было. Очень медленно, так как каждый его шаг отдавался острой болью, Кносс направился к ближайшему зеркалу.

«Плохо. Насколько все плохо?»

Подойдя к большому овальному зеркалу в золотой раме, он наконец-то смог оценить масштабы случившегося. Внизу зияла рваная кровавая рана. Не было никаких следов органа, которым он так гордился.

– Сука, сука, сука! – завопил он.

«Когда я ее найду, ей лучше удавиться самой!»

– Тит! – начал истошно кричать Кносс. – Тит! Тит, бегом сюда!

И хотя слуга появился мгновенно, Кноссу показалось, что прошла целая вечность.

– Куда делась эта мелкая сука?

– О ком вы, мой господин?

– О Малене, конечно, о ком же еще! Эта сука откусила мне член! Мне срочно нужен лекарь!

–Я сейчас же отправлю за лекарем и прикажу охране обыскать дом, ее непременно найдут.

– Подожди, – это слово он произнес с неимоверным трудом, Кноссу опять стало не хватать воздуха и он почувствовал приступ тошноты. – Помоги мне дойти до кровати!

Опершись на плечо Тита, Кносс мелкими шагами осторожно двигался в направлении коридора, ведущего в спальню.

– Даже самая верная собака, если ее постоянно бить, однажды укусит, – сказал как бы про себя Тит.

– Ты что, дерзишь мне?! Учить меня вздумал?! – Кносс даже остановился и уже был готов обрушить всю свою злость на слугу.

– Никак нет, мой господин. Это всего лишь поговорка. Глупая поговорка и все, – попытался унять гнев Кносса слуга.

– Лучше заткнись и веди меня к кровати!

– Да, мой господин.

– И поищите: он должен быть здесь.

– Хозяин, что вы имеете в виду?

– То, что откусила эта сука!

***

Тит вошел в спальню вместе с незнакомым человеком. Старый лекарь прибыл меньше чем за час. Его седая борода чем—то напоминала козлиную, а на глазах были очки. Он нес большую кожаную сумку, поставив которую на пол, произнес:

– Итак, что у нас стряслось?

– Сам подойди и глянь! – со злостью прорычал Кносс, лежа в кровати на перепачканных кровью простынях.

Видимо, врачу было в новинку подобное поведение пациента. Он, не проронив ни слова, начал детальный осмотр лежавшего, лишь иногда в процессе произнося “так-с...” или “хм..”.

– Ну, что там? – не вытерпев, спросил Кносс.

– А орган нашли? – робко спросил лекарь.

– Нет! Эта сука, похоже, забрала его с собой или выбросила! – вскричал Кносс, поднявшись на локти.

– Господин, она выбросила его в камин, – потупив взгляд, ответил Тит.

– Демон побери ее, будь проклят тот день, когда я взял ее в жены!

– Так—с, я бы рекомендовал вам обеззаразить рану раскаленным железом, – доктор проговорил эти слова таким будничным тоном, будто бы предлагал скушать еще одно вареное яйцо на завтрак. – В вашем случае подойдет лечение белым железом.

От услышанного глаза Кносса резко увеличились в размерах и наполнились ужасом, а волосы на теле зашевелились, словно наэлектризованные. Проглотив внезапно образовавшийся ком в горле, он спросил тихим голосом:

– Что еще за белое железо?

– Ну как же, по температуре накаливания железо бывает черным, красным или белым, – ответил доктор, словно объясняет ребенку очевидную истину.

– А нельзя ли обойтись как-то без огня? – поерзав в постели, спросил Кносс.

– Послушайте меня, милок. Я занимаюсь врачеванием больше сорока лет и не стану брать на себя ответственность, если вы не будете в точности следовать моим указаниям! – лекарь скрестил руки на груди, а его седые брови сдвинулись ближе к переносице.

– Но, может быть, можно использовать какое-то снадобье или что-то еще? – с надеждой в голосе спросил Кносс.

Если с потерей органа он мысленно смирился, то преодолеть страх перед раскаленным железом он никак не мог.

– Нет, это единственное известное мне средство, что действует наверняка, – не меняя своего тона, ответил лекарь. – Некоторые лекари используют настойки, но это не дает гарантированного результата.

– Тогда убирайтесь! Я найду кого-то другого! – выкрикнул Кносс, и, уже обращаясь к Титу, заявил: – Позови ко мне Азизу.

***

Азиз, явившись в спальню Кносса, тут же начала причитать:

– Прежде чем приступить к лечению, мне нужно очистить эту комнату от скверны. Я чувствую здесь присутствие злых духов.

– Хорошо, делай все, что посчитаешь нужным, – согласился Кносс.

«Только ради Хора, не говори мне про раскаленное железо».

Целительница подожгла пучок травы и стала обходить с ним комнату из угла в угол. Все помещение наполнилось густым сладковатым дымом, отчего в горле лежавшего запершило. Покончив с изгнанием духов из спальни, она осмотрела рану Кносса.

– Плохая рана, очень плохая. Такой видный мужчина и такое...

– У самого кошки на душе скребут. Угораздило же меня... Лучше расскажи, что с раной делать.

– Я сейчас приготовлю мазь, она очистит рану. Мне для этого нужен стол.

– Тит, принеси ей стол!

Когда небольшой круглый стол внесли в комнату, Азиз вывалила из своей сумки разноцветные колбы и баночки. Первым же делом гадалка зажгла восковую свечу. Затем, взял большую стеклянную колбу, медленно налила в нее прозрачную жидкость из одной из баночек. Закрепив колбу над огнем, Азиз обратилась к больному:

– Нужно откачать дурную кровь. У меня как раз для такого случая есть болотные пиявки.

– Хорошо, – согласился Кносс, болотные пиявки пугали его куда меньше, чем раскаленное железо.

Целительница достала большую банку с пиявками и по одной высаживала их на ноги и живот Кносса. Каждая маленькая тварь с жадностью впивалась в белую дряблую кожу, с неимоверной скорость увеличиваясь в размерах, толстея и разбухая. Хотя выглядело это мерзко, но на удивление Кносс практически ничего не чувствовал. В это время жидкость в колбе закипела, распространяя по комнате едкий запах. Азиз стала так, чтобы колба была хорошо видна всем, бросив в нее щепотки чего—то из своих баночек. Вначале прозрачный цвет жидкости в колбе изменился на оранжевый, затем на кроваво– красный, а когда женщина сняла колбу с огня, и вовсе превратился в фиолетовый. Добавив еще несколько щепоток, от чего жидкость вспенилась, гадалка произнесла:

– Готово! Нужно смазывать этим рану три раза в день.

– А это точно поможет? – спросил Кносс, с опаской глядя на содержимое колбы.

– Конечно, – изобразив обиженный вид, ответила Азиз. – Обратно все не отрастет, конечно, но рана быстро затянется.

Взяв немного вязкой жидкости в ладонь, целительница начала втирать ее в рану. Мазь сильно жгла, от чего Кносс скривился.

– Ну-ну, придется потерпеть.

Закончив с раной, Азиз взяла небольшое блюдечко и стала отдирать присосавшихся пиявок. Каждое место, от которого целительница отрывала кровососа жгло, словно укус пчелы. Из открывшихся ран проступали капли темной крови.

– Вот, сколько скверны высосала, – сказала Азиз, показывая на ладони толстую пиявку, которая увеличилась в размерах примерно в три раза.

Кносс, словно ребенок, кривился от каждой оторванной пиявки, всем свои видом показывая, насколько эта процедура ему неприятна.

– Ну вот и все, главное – не забывать про мазь.

– Спасибо, Тит оплатит тебе твои труды.

Тело Кносса страшно чесалось, раны кровоточили.

«Ну и противные же твари! Малена мне за все ответит!»

– Тит! –позвал Кносс.

Когда слуга вернулся, Кносс, продолжая расчесывать раны, спросил:

– Вы нашли, куда делась эта сука?

– Ей удалось сбежать. Похоже, она подкупила одного из охранников на входе, его тоже нигде нет.

– Ты что, вообще бесполезный?! – взревел Кносс.

– Ее видели в имении герцога д’Бьяки. Он предоставил ей свою защиту, – с опаской в голосе сказал Тит.

– Убирайся! Вот с глаз моих!

После этой новости, Кносс окончательно впал в уныние. Казалось, что даже его лицо осунулось и щеки обвисли.

«д’Бьяка! Я должен был догадаться, что это все его козни. Давно уже нужно было с ним покончить. Раздавить, словно назойливую муху, что кружится по комнате и мешает спокойно спать! Но как это сделать? Если нанять орден Черного Солнца, то герцог, конечно, погибнет, но я не получу никакого удовольствия от такой мести. Но есть еще одно препятствие – Набир, его нужно устранить любым путем. Это из—за него все началось. И он сейчас – наибольшая опасность. Если его не устранить, то про д’Бьяка и думать не стоит».

– Тит!

– Да, хозяин, – судя потому, как быстро явился слуга, он все время стоял под дверью.

– Найди посредника ордена Черного Солнца, у меня есть для них заказ.

– Вы решили заказать Малену?

– Нет, эту суку я убью лично. Я хочу заказать Набира.

– Но это же магистр магов! Страшно подумать, какую цену они потребуют за подобное! Если это всплывет, мы все пропали!

– В последнее время ты говоришь слишком много! Попробуй сбить цену, но заказ нужно оформить в ближайшие дни! Пусть этот старик умрет!

– Понял, хозяин, – уходя спиной к двери, ответил Тит.

38. ЖАСМИН

Вечером Жасмин незаметно пробралась в королевскую конюшню, где царил запах сена, лошадиного пота и навоза. Длинный коридор едва освещался несколькими тусклыми факелами. Укрыться от посторонних глаз было нетрудно. Конюхи делали осмотр королевских лошадей каждые два часа. Спрятавшись в пустом стойле и дождавшись, когда очередной обход завершится, девушка покинула свое укрытие.

Подойдя к Молнии – любимой лошади короля, девушка на минуту задержалась перед калиткой стойла. Молнию купили за баснословные деньги и она отличалась поистине королевской раскраской: белая в серо-серебристых яблоках с пышной золотой гривой. Хвост кобылы был настолько роскошным, что его бы хватило на добрый десяток париков. Другой такой лошади не было в целом мире. Король проводил много времени, любуясь, как слуги расчесывают ее. Молнию подарила мачеха на прошлый день рождения Ратмира, что уже само по себе бесило Жасмин.

«Уж не знаю, сколько денег стоила ее покупка, но отец любит лошадь больше, чем меня. Как-то она заболела и он провел целую ночь в конюшне, гладя свою любимицу по холке и успокаивая ее словами. Я не могу надеяться даже на небольшую долю той заботы, что отец оказывает лошади. Но вскоре все изменится», – подумала Жасмин, протягивая лошади отравленное яблоко.

Ничего не подозревающее животное съело предложенную еду с ладони девушки. Лошадь смотрела на нее своими большими добрыми глазами и как будто говорила: «Спасибо».

«Глупая лошадка. Фу, какая мерзость», – достав платок, девушка брезгливо вытерла слюну с ладони.

Девушка опять спряталась в тени и стала ждать. Минуты текли очень медленно, от нетерпения она не переставая теребила свой любимый зонт. Но вот помощник конюха дошел до стойла Молнии и, заглянув внутрь, тут же помчался за подмогой. Буквально через несколько минут в конюшне уже было четыре конюха.

– Я только заглянул, а она там лежит и со рта – пена, – взволнованным голосом сказал помощник.

– Нужно срочно послать за доктором и королем, если с Молнией что-то случится с нас кожу спустят! Подними ей голову и придержи язык, чтобы она не задохнулась!

Подбежав к вольеру, двое конюхов подняли голову лошади и, вытирая пену с ее морды, стали трясти ее, чтобы привести в чувство. Один из них вытянул язык животного наружу и старался удерживать его в таком положении, пока кто—то не закрепил его с помощью булавки.

– Держите копыта, а то она брыкается!

– Тише, тише, милая, сейчас придет доктор и ты поправишься, – сказал главный конюх, поглаживая испуганное животное по холке.

Через несколько минут вбежал доктор со скоростью убегавшего от полчища разбойников и принялся помогать лошади. Все это сопровождалось паническими криками и хаосом. Лошадь давно очнулась, но все еще не могла встать на ноги. Тут примчался и король. До этого он, похоже, спал, поэтому его не успели до конца одеть. В глаза бросались не до конца застегнутый камзол и угол не заправленной белой рубашки, свисающий сбоку. Увидев, как его любимица лежит без сознания, Ратмир побелел в лице.

– Что с ней? – спросил король.

– Похоже, она что—то не то съела, – ответил доктор, – биение сердца нормальное, так что все должно быть хорошо. Я сейчас дам ей слабительное и мы промоем ее желудок. У меня есть для таких случае отвар из трав, он должен помочь.

После различных манипуляций доктор поднес к ноздрям лошади флакон с какой-то жидкостью, и она, фыркнув, поднялась на ноги и, как ни в чем не бывало, принялась пить воду из поилки.

– Вроде все обошлось, – сказал доктор, – но ей нужен присмотр.

Страсти понемногу утихли и конюшню один за другим покинули все, кроме короля. Ратмир любил проводить время со своей лошадью, собственноручно расчесывая ей гриву.

– Ну и напугала ты меня, Молния, больше так не делай, – расчесывая лошадь, приговаривал король, – где я возьму другую такую хорошую лошадку?

Незаметно подкравшись, Жасмин подошла к вольеру.

– Что случилось, папа? – невинным голососм спросила принцеса, держа руки за спиной.

– А что ты здесь делаешь? – внезапный вопрос дочери напугал Ратмира так, что он вздрогнул.

– Я услышала шум, вот и прибежала, – надев на лицо маску абсолютного неведения, ответила принцесса.

– Молнии стало плохо, но уже все позади.

– Ты сильно расстроился?

– Перепугался так, что до сих пор прийти в себя не могу, – ответил Ратмир. – Это же надо, как не вовремя!

– Я хотела подождать до завтрашнего дня рождения, но – вот, – сказала девушка, протянув отцу золотое ожерелье, усеянное драгоценными камнями. На ее лице появилась милая улыбка – Решила подарить тебе подарок сегодня, чтобы поднять настроение.

– Хорошо, дочка! – взяв подарок, король положил его в карман, продолжая расчесывать лошадь. Казалось, что сейчас для него не существовало никого, кроме Молнии.

– Ты даже не примеришь? – надув губки, спросила Жасмин.

– Ах да, конечно, – достав ожерелье, Ратмир надел его на шею. – Очень красивое, спасибо, дочка.

– Оно тебе очень идет, – сказала принцесса, хотя ожерелье было нелепым и безвкусным.

Так они и стояли какое-то время молча, король гладил лошадь и расчесывал ее гриву, Жасмин молча наблюдала за ним. Но уже через несколько минут, король, почувствовав что-то странное, непонимающе огляделся по сторонам и, выпучив глаза, упал сначала на четвереньки, а потом и вовсе – на пол. Его тело содрогалось в судорогах, руки неестественно выгнулись, голова увеличилась в размерах, словно разбухшее на дрожжах тесто, а туловище стало толстеть и покрываться шерстью. Крик, который раздался в конюшне, заглушил заранее активированный Жасмин Купол Шепота. Уши короля росли и вытягивались, а нос утолщался, он превращался в свинью. Королевская одежда трещала по швам и рвалась, крик вскоре перерос в громкий поросячий визг.

Жасмин долго выбирала каким способом осуществить свой план. Когда у тебя есть золото, ты можешь позволить себе покупать самые дорогие и редкие артефакты. Ожерелье Оборотня встречалось крайне редко, так как производилось давно исчезнувшим народом скоджу, жившим на острове Волка. Поэтому стоило баснословных денег. Да и применить такой артефакт непросто: человек должен надеть его добровольно, только тогда магия подействует. Те, кто интересуются не только лошадьми и молодыми женами, наверное, знали о такой вещи, но вот только ее отец к таким людям не относился. Одев такое ожерелье, человек превращался в свинью не только внешне, но и его сознание тоже менялось. Хряк с удовольствием рылся пятаком в навозе, издавая при этом радостное похрюкивание, в его глазах не было и намека на интеллект.

Девушка достала ошейник и застегнула его на толстой шее свиньи. После с помощью ножа она удалила остатки одежды с животного, спрятав все в копне сена.

«Этот облик очень подходит отцу, так сказать, соответствует его внутреннему миру. Я бы еще посмотрела, как любимый отец поедает дерьмо своей любимой Молнии, но сегодня меня ждет очень насыщенный вечер».

С невозмутимым видом девушка потянула к себе поводок и заставила свинью оторваться от трапезы. Поначалу кабан не хотел оставлять свое лакомство, поэтому Жасмин пришлось несколько раз ударить его зонтом. Хряк завизжал и послушно засеменил к выходу. Жасмин вывела свинью из конюшни и отправилась в направлении кухни. Утратив все человеческое, король не сопротивлялся. Во дворе она нашла мясника Медона. На нем был надет фартук, измазанный кровью, он занимался разделыванием оленьей туши.

– Привет, Медон, я привела тебе хряка, – начала разговор девушка, указывая на свинью на поводке.

– Зачем он мне? Он старый, его мясо будет жестким, – ответил мясник. – А что это за украшение у него на шее?

– А что, если я заплачу тебе десять серебряных? Хочу, чтоб на завтрашний праздник подали жаркое именно из этой свиньи, – ответила девушка, протянув кошелек с позвякивающими внутри монетами.

– Это можно устроить, – слегка облизав губы, мясник вытер фартуком руки, жадно потянувшись за кошельком.

– Я хочу наблюдать, как ты будешь его забивать, – ответила Жасмин, отстранив кошелек на небольшое расстояние. – Когда все закончишь – вернешь мне украшение обратно.

– Понял, не дурак, госпожа, – сумев наконец дотянуться до кошелька, ответил Медон. – Хотите смотреть, – дело ваше. Как мне его убить? Перерезать горло или же ножом в сердце?

– А как он будет меньше мучиться? – спросила принцесса.

– Наверное, ножом в сердце.

– Тогда перережь ему горло. Только подожди немного. Я скажу... когда.

– Хорошо, госпожа, – ответил мясник, усевшись на колоду во дворе и начав точить один из больших ножей для разделки.

Девушка сняла ожерелье с толстой шеи хряка. Это запустило обратное превращение, но оно происходило не мгновенно. Сначала к королю должно было вернуться человеческое сознание и только через пять минут хряк превратился бы обратно в человека.

«Я хочу, чтобы ты понимал, что с тобой происходит, любимый папочка».

– Держи его за поводок и будь готов, когда я скажу, – приказала принцесса.

– Как скажете, госпожа, – ответил Медон, поднимаясь на ноги.

Мясник в точности выполнил все сказанное. Хряк не понимал, что происходит и смотрел на все с безразличием, но вскоре его глаза стали более осмысленны, он начал визжать и вырываться. Жасмин даже показалось, что гримаса ужаса на морде свиньи приобрела черты отца. Выждав несколько минут, девушка приказала мяснику:

– Давай, только медленно!

Медон не спеша провел ножом по шее хряка. Раздался громкий визг, свинья брыкалась и билась в конвульсиях, но вместе с фонтаном крови из нее выходила жизнь. Меньше, чем через минуту туша свиньи обмякла.

– Помни, сделай из нее жаркое, – сказала удовлетворенная увиденным принцесса, покидая место расправы над свиньей.

– Да, госпожа, я все сделаю, можете не сомневаться!

Жасмин не сомневалась, она хорошо знала слабости мясника и его любовь к деньгам.

***

Жасмин дождалась глухой ночи, она знала, что сегодня предстоит еще много дел, так что ей вряд ли удастся поспать. Выждав необходимое время, она отправилась в спальню мачехи. Никто даже не задал вопрос, что принцесса делает в коридоре ночью. Жасмин давно “подкармливала” всех стражников в замке. Тихо открыв дверь, девушка зашла в покои Эбигейл.

Комната мачехи была значительно больше, чем ее. Посреди стояла огромная кровать, где на подушках из лебединого пуха спала королева. Зеркальный потолок и стены окружали кровать, видимо, королева любила собой любоваться, или же это была прихоть ее отца. Спящая мачеха казалась беззащитной и невинной. Королева лежала на спине, укрытая тонким одеялом и ее большой округлившийся живот поднимался в такт дыханию. Мачеха побаивалась темноты, в ее покоях всегда горел слабый свет от магических кристаллов на стенах.

«Наверное, скоро подойдет срок», – подумала Жасмин, глядя на размер живота.

«Она украла у меня отца и заставляла ночевать в сундуке, когда я была маленькой и беспомощной. Но теперь все изменилось!»

Жасмин взяла в руки розовый зонт с обратной стороны. Подняв его высоко над головой, принцесса со всей силы ударила массивной ручкой прямо в центр округлившегося живота королевы.

Крик Эбигейл, наверное, услышали бы во всем дворце, если бы не Купол Шепота, маленький и дешевый артефакт, который часто использовался на переговорах, чтобы предотвратить подслушивание. Он блокировал любой шум в небольшом радиусе. Принцесса заблаговременно забросила его под кровать. Не успев прийти в себя, спящая королева получила в живот еще один сильный удар.

– Никаких братиков, сука! – проговорила, смакуя каждый слог фразы, Жасмин, нанося третий удар, уже в лицо пытавшейся подняться мачехи.

Удар, удар, еще один. Они сыпались на беспомощную королеву, словно град на незащищенные посевы на полях, пока ее лицо не превратилось в кровавое месиво. Эбигейл кричала, молила пощадить ее, но принцесса с безумным блеском в глазах продолжала свою экзекуцию, пока зонт снова не сломался.

Искалеченная королева не могла даже приподняться на кровати, ее глаза устремились в зеркальный потолок, а губы постоянно повторяли “Хватит”. Эбигейл беспомощно хватала воздух окровавленным ртом, словно выброшенная на берег рыба. Жасмин достала серебряную флейту, вложила ее в раскрытый рот королевы и ударами ладони начала вгонять ненавистный инструмент все глубже и глубже в глотку. Эбигейл вцепилась в флейту, словно человек, затягиваемый трясиной, в спасательную веревку, но силы были неравными. Крик превратился в хрип и бульканье, тело королевы обмякло, а глаза остекленели.