Текст книги "Тень над королевством (СИ)"

Автор книги: Михаил Дашкель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

8. КНОСС

В вопросах принятия важных решений Кносс всегда полагался на гадалку. Сегодня он хотел узнать день, когда лучше провести свадебную церемонию. Долгие годы его доверенным лицом была Азиз – потомственная гадалка, к которой обращались за советом многие знатные люди Эбрука.

За столом в едва освещенной комнате сидела тучная женщина. Ее молодость давно прошла, но никто не назвал бы ее старухой. Пухлые пальцы гадалки были унизаны большими золотыми перстнями с сияющими самоцветами, толстую шею украшало ярко красное коралловое ожерелье. На столе в позолоченной клетке сидел огромный черный ворон. Перед самой же Азиз были разбросаны гадальные карты таро и стоял большой хрустальный шар, внутри которого то и дело вспыхивали молнии. Жестом она указала Кноссу на место за резным дубовым столом напротив нее.

– Ты принёс то, что нужно?

– Да, вот мешок.

– Мешок, мешок! – повторил ворон.

Женщина достала правой рукой из мешка трепыхающегося черного петуха, зажав в левой короткий загнутый нож. Встав посреди комнаты, она начала что-то бормотать и пританцовывать на месте, не выпуская шею петуха из руки. Азиз периодически подбрасывала птицу вверх, отчего та в панике трепыхалась и издавала хрипящие звуки. Когда бормотание гадалки достигло своего апогея, женщина быстрым взмахом кривого ножа отсекла птице голову и отпустила ее. Безголовый петух начал бить крыльями по полу и носиться по комнате, разбрызгивая кровь. Кносс отступил немного в сторону, чтобы не запачкать одежду. Вместе с кровью силы покидали птицу, и она свалилась на пол, продолжая слабо махать крыльями и быстро перебирать лапами, царапая деревянный пол. Когда петух окончательно затих, женщина наклонилась и стала водить пальцами по кровавым следам на полу. Пройдя весь путь по кровавому следу, гадалка взяла птицу и, подняв его над головой, произнесла:

– Самым благоприятным днем для свадьбы будет первая суббота следующего месяца. Если церемонию провести в этот день, то твоя жена принесет тебе здоровых сыновей и будет верна, пока смерть не придет за ней.

– Благодарю, – ответил Кносс, положив на стол кошель с монетами и вышел из комнаты.

До назначенной даты оставалось не так много времени, а подготовить предстояло многое. Кносс решил не жалеть денег на свадьбу, отпраздновать ее так, чтобы все жители Эбрука еще долго вспоминали это событие. «Нужно договориться с поварами, музыкантами, декораторами. Все должны увидеть, что он может позволить себе все самое дорогое и лучшее. И пусть завистники умрут», – последняя мысль вызвала радостную улыбку на лице Кносса.

***

Весь Эбрук знал, что сегодня свадьба Кносса и дочери графа д’Магсума. Торжество, как и все, что любил Кносс, обещало быть пышным. Дом Кносса украсили сотнями красно-белых роз, из которых для молодоженов соорудили настоящую аркаду с цилиндрическими башнями по бокам. В саду разместили сотни белых кресел, покрытых позолотой, на которых расположились приглашенные гости. Жених решил позвать всю элиту города: тут присутствовал Мумий со своими людьми, представители нескольких знатных родов, банкиры, судьи и другие достойнейшие. Между гостями сновали слуги, разнося на золотых подносах изысканные напитки и закуски. Среди гостей был и отец невесты – граф д’Магсум вместе со своим сыном.

Старый граф казался мрачнее тучи и ни с кем не разговаривал. Даже непосвященному было понятно, что он не очень доволен происходящим. Но мало кто обращал на это свое внимание, – все ждали приезда молодоженов.

Наконец свадебный кортеж приблизился. И хотя кареты были едва различимы, отчетливо долетали звуки громкого марша. Впереди шла процессия с целым оркестром: трубачи и барабанщики оповещали народ о начале грандиозного по масштабам события. Кносс с Маленой – дочерью графа ехали в открытой бело-золотой карете, запряженной разукрашенным золотом и венками шерстистым носорогом. В арьергарде ехали восемь всадников со штандартами дома графа д’Магсума в бело-золотых цветах дома Кносса. Сам жених, стоя, разбрасывал монеты, которые с благодарностью подбирала толпа зевак, следовавшая за кортежем, словно стая рыб-прилипал за акулой.

Невеста выглядела гораздо моложе жениха. Поговаривали, что ей всего четырнадцать. Малене попытались придать возраст за счет румян и прически, но в глаза бросалась огромная разница в возрасте. Как и подобает дочери графа, она приняла свою судьбу со смирением. Хотя, может это просто так казалось со стороны: кто знает, что осталось за стенами дома д’Магсума? На новобрачной было одето выдержанное элегантное белое платье. В прическу, следуя традиции бракосочетаний знатных родов, вплели сотню маленьких золотых колокольчиков, которые звенели при тряске кареты по брусчатке. Она все время старалась улыбаться, но ее вид нельзя было назвать счастливым, а улыбка выглядела искусственной и натянутой.

Кносс, наоборот, – был одет ярко и броско. Белый мундир с золотыми лампасами, сидел на нем, словно седло на корове. Завершал образ жениха развевающийся на ветру красный плащ. Все это смотрелось нелепо и немного комично из-за его тучной фигуры.

Когда процессия подъехала, к звукам сопровождающего их оркестра добавились также звуки встречающих процессию во дворе трубачей. Гости подошли к дороге, чтобы встретить молодоженов, а стража принялась оттеснять людей, продолжавших бежать за каретой в надежде поймать монеты.

Церемония официально началась. Выходя из кареты, Кносс галантно подал руку своей невесте, помогая ей спуститься. Двое слуг развернули бело-золотой ковер на их пути. Все последовали за молодыми к постаменту, на котором располагалась арка из бело-красных роз. Здесь, облаченный в длинную бирюзовую мантию, стоял жрец Хора. Дети, одетые в цвета дома Кносса, разбрасывали во все стороны лепестки роз. Поднявшись на постамент, будущие супруги ожидали начала церемонии. Малена чувствовала себя в не своей тарелке, она старалась избегать взглядов гостей, потупив глаза в пол, то и дело поправляя рукой и так безупречную прическу.

– Согласна ли ты, Малена, дочь д’Магсума, быть верной женой Кносса и любить своего мужа, пока Хор не призовет тебя? – начал церемонию жрец.

– Да, и пусть Хор проклянет меня, если я не сдержу обещания, – не поднимая глаз, ответила невеста. В ее голосе была едва уловимая дрожь.

– А ты, Кносс, согласен ли ты взять в свой дом Малену?

– В моем доме ей всегда найдется хлеб за столом и тепло очага, – ответил жених.

– За сим объявляю брак Кносса и Малены навечно скрепленным узами Хора. Теперь жених может поцеловать невесту.

Малена стояла растерянная и не знала, что ей делать. Кносс взял ее голову, развернул к себе и впился губами в ее губы. Когда с поцелуем было покончено, гости по одному начали подходить, чтобы поздравить молодоженов и поднести им свои подарки.

Если бы не обстоятельства, можно было бы подумать, что это – папа с дочкой. Кносс выглядел значительно крупнее Малены и, наверное, раза в три тяжелее. Она казалась рядом с ним совсем маленькой девочкой.

Гости образовали длинную очередь. Стандартные речи, обычные пожелания, фальшивые улыбки, безразличные взгляды. После поздравлений гости преподносили подарки, которые обязательно должны были быть упакованы и подписаны. Наконец, Кносс пригласил всех собравшихся в зал для пиршества.

Здесь стояли длинные столы, на которых располагались самые изысканные закуски: молочные поросята, жаренные каплуны, фаршированные жаворонки, тушеные куропатки, похлебка из рыб-песчанок и миног, чаши с икрой и многое другое. Все подавалось на фарфоровых и серебряных блюдах, лишний раз подчеркивая статус жениха. Гости вряд ли успели попробовать хотя бы половину из предложенного, когда начали вносить основные блюда: оленья нога в говяжьем бульоне, фаршированные осетра и лебеди, филейная часть или грудка теленка с апельсиновым соусом… Многочисленный отряд натренированных слуг порхал от стола к столу, принося блюда на смену. Можно было лишь удивляться их подготовке и тому, как они ловко лавируют между гостями. Пир продолжался более двух часов, прежде чем начали подавать десерты. Здесь Кносс тоже не ударил лицом в грязь: к столу предлагались особые пирожные. На каждом пирожном тонкой иглой была насажена золотая брошь в виде цветка, инкрустированного драгоценными камнями. Крем обладал золотым цветом тоже неспроста, при его производстве использовалось настоящее золото. Эта смена блюд сопровождалась громкими звуками труб и аплодисментами восхищенных гостей. Каждый из присутствующих на свадьбе после того, как съест сладость, мог забрать брошь себе на память. Каждое пирожное походило на настоящее произведение искусства. Сложно было даже вообразить, сколько все это стоило.

После короткого перерыва на десерт, согласно программе, специальный человек начал распаковывать подарки и усиленным с помощью магии голосом на весь зал оглашать: кто и что подарил новобрачным. Звучало это примерно так:

– Купец Тортон из рода Теллов вместе с со своей супругой подарили молодым

золотое лимонное дерево, а вот владелец фабрики по производству свечей Марк подарил лишь набор фарфоровой посуды.

Подобное не было общепринятой традицией, поэтому застало некоторых гостей врасплох. Те, кто не мог похвастаться дороговизной своих подарков, чувствовали себя неудобно. Дискомфорта добавляли также одобрительные восклицания толпы и аплодисменты или же осуждающий гул. Это разделило гостей на два сорта: те, кто мог себе позволить подарить что-то дорогое и те, кто был просто не в состоянии этого сделать.

Последние подвергались насмешкам прямо за столом.

Из самых запоминающихся подарков: портрет Кносса, восседающего на троне в мантии и короне. Нужно признать, что художник убрал несколько лишних килограмм и сделал внешность Кносса намного более «королевской», но все же узнаваемой, что привело самого жениха в дикий восторг. Золотой горшок, усеянный рубинами, для их будущего ребенка, а также люлька, выполненная в похожем стиле с горшком, но уже от другого дарителя; серебряная лошадка для будущего сына и множество декоративного, богато инкрустированного оружия, к которому Кносс всегда был неравнодушен. Из-за большого количества гостей эта часть свадьбы заняла значительное время.

Следом шла развлекательная программа. Началось все с театрального выступления под музыку. Пьеса повествовала, как Кносс, будучи сыном простого купца, смог преодолеть все жизненные трудности и стать самым успешным человеком в Эбруке. Главного героя сыграл более молодой и подтянутый актер. В конце представления он сменил свою одежду на позолоченные доспехи. Верхом на лошади, которую изображали двое других актеров, он прискакал к балкону своей прекрасной избранницы. Здесь, после непродолжительной серенады и забросом в ее окно букета из красно-белых роз, герой получает согласие и уезжает с невестой на лошади за кулисы, под аплодисменты зрителей

Дальше по программе был традиционный бой карликов, одетых в шутовские наряды. Они пинали друг друга и дрались на деревянных мечах, сопровождая все скабрезными шутками. После них выступали глотатели шпаг и заклинатели огня, а также жонглеры на ходулях… Изюминкой вечера стала женщина, одетая в красную мантию с высоким стоящим изящным воротником. Она оказалась настоящим магом огня и продемонстрировала свое искусство в запекании большого кабана целиком. Поток пламени вырвался прямо из ее рук, что вместе с красотой колдуньи и ее шикарным нарядом составило поистине восхитительное зрелище. Публика ликовала.

Граф д’Магсум не очень любил спиртное, но в этот день активно налегал на вино. Это не сделало его менее хмурым, а, скорее, более раздражительным.

Заиграла музыка и жених, отбросив на спинку стула свой красный плащ, протянул невесте руку, приглашая на танец. Малене ничего не оставалось, как согласиться. Толпа одобрительно загудела.

Кносс специально взял несколько уроков, но это мало ему помогло. Его па были подобны топтанию медведя на фоне порхающей, словно бабочка, Малены. Каждое движение отзывалось звоном золотых колокольчиков в волосах невесты. Контраст был настолько разительным, что некоторые позволили себе даже легкую улыбку или смешки. Но большинство все же смотрели на танец с абсолютным безразличием. Для них этот вечер был всего лишь возможностью хорошо провести время и завести полезные знакомства. После следовали танцы, где принимали участие все гости. Успевший вспотеть жених предпочитал сидеть на своем месте и наблюдать за танцующими гостями.

– Вы – негодяй, – заявил граф д’Магсум, указывая на Кносса рукой, и удерживая золотую чашу с вином оставшимися пальцами. – Вы обманом вынудили меня отдать за вас дочь!

– Папа… – глаза Малены наполнились слезами.

– Тит, помоги графу найти его место! – сказал Кносс. Его брови нахмурились, но лицо продолжало держать натянутую улыбку.

Люди Кносса, стараясь не привлекать внимания, увели графа в сторону. Чтобы отвлечь гостей от случившегося, поднялся раскрасневшийся от хмеля жрец Хора и заявил:

– Настало время молодым удалиться в спальню!

– Да, да, – одобрительно подхватила толпа. – В спальню!

Двое монахинь Хора увели Малену для приготовления к брачной ночи. Ей предстояло принять ванну, чтобы очиститься перед мужем. Кносс вошел в спальню, специально обустроенную к этому случаю: кровать была выполнена в виде огромного лебедя из настоящих лебединых перьев; вокруг все было усеяно лепестками бело-красных роз. Кносс увидел обнаженную Малену, лежащую на кровати и с ужасом ждущую своей участи. Карие глаза девушки напоминали глаза испуганной лошади. Ее каштановые волосы распустили, и они прикрывали едва заметную грудь Малены, а также ее белые обнаженные плечи. Постояв какое-то время и полюбовавшись увиденным, Кносс сказал:

– Вы восхитительны!

– Спасибо, – ответила Малена и ее щеки покраснели еще больше.

– Вы боитесь меня? – жених уселся на кровать. От возбуждения его подбородки стали немного трястись.

Ответа не последовало, и Кносс, проведя ладонью по внутренней части бедра невесты, ответил вместо нее:

– Боитесь. Не бойтесь, моя госпожа, сегодня я буду спать отдельно. Придет время, и вы сами пригласите меня в вашу спальню. А пока… пока я подожду. Приятных сновидений, моя графиня, – после этих слов Кносс покинул спальню невесты и закрыл за собою дверь.

Возле двери его уже ждал Тит.

– Вы не стали. Почему?

– Это не какая-то портовая шлюха. Блюдо гораздо вкуснее, если есть его не спеша, наслаждаясь каждым кусочком.

– Как пожелаете, мой господин, – Тит склонился в легком поклоне.

– Проследи, чтобы в ее комнату никто не входил. И приведи ко мне ту черноволосую аргоску.

– Всенепременно.

9. НАБИР

Сегодняшний день обещал быть насыщенным, Эбрук собирался праздновать День Солнца. Как гласит предание, в этот день Хор подарил людям солнце, положив конец зимы, что вечно царствовала до этого.

К сожалению, Набир являлся магистром магов и не мог пропустить данное мероприятие, несмотря на болезненные ощущения в спине.

«Да, – я совсем развалина», – с горечью подумал магистр, с трудом добравшись до Большой Арены.

Здесь ему и другим почетным гостям выделили лучшие места. Это был единственный день в году, когда магистру позволялось сидеть рядом с королем. Нельзя сказать, что это очень нравилось Набиру, но традиция есть традиция.

Королевская Ложа на арене занимала целый сектор и была отгорожена от остальных рядов зрителей двумя стенами. Кроме короля Тебальда сегодня на праздник прибудет практически вся знать города, и большинство из них хотели бы оказаться в Королевской Ложе.

Все зрители давно собрались. Король и его свита традиционно опаздывали. Представление еще не началось, Набир наблюдал за приготовлениями. Внизу находилась круглая арена, от зрителей ее отделяла высокая стена, которая должна была защитить людей от случайного попадания заклинания или еще от чего-то магического.

Что же касается Королевской Ложи, то ее дополнительно накрыли прозрачным магическим куполом. Вся королевская династия Темплитонов обладала полным иммунитетом к магии, но нельзя было допустить, чтобы какой-нибудь благородный пострадал. Подобное обернулось бы неслыханным скандалом, чего Набир допустить не мог.

Повсюду висели бирюзовые флаги Титоса с изображенным на них головой белого носорога. Большой шерстистый носорог – символ и гордость Титоса, обитал только на севере этой страны и много столетий тому сыграл ключевую роль в истории государства.

Толпа горожан шумно обсуждала предстоящее зрелище. Задержкой представления воспользовались лавирующие между рядов торговцы, бойко расхваливающие свои товары.

Размышления Набира оборвали звуки горнов, оповещающих о прибытии короля. Тебальд никогда не отличался пунктуальностью, все придворные давно уже к этому привыкли. Он имел репутацию любимца дам не только из-за своего положения, но и из-за внешности. Высокий, с темной бородой и усами, со слегка завивающимися волосами до плеч, глава Титоса возвышался даже на фоне своих телохранителей. На голове короля была облегченная для подобных событий тиара с большим голубым сапфиром. Набир знал, что по голубым глазам короля красотки Титоса пролили не одно ведро слез. Подобно кораблю, прибывающему в порт, свита во главе с королем, проходила сквозь ряды кресел Королевской Ложи.

В присутствии короля всем полагалось встать и склонить голову.

«Хорошо, что традицию глубокого поклона отменили четыреста лет тому назад, иначе моя спина этого бы не выдержала», – подумал Набир.

– Ваше высочество, – поприветствовал приближающегося короля Набир.

– Рад видеть вас здесь, магистр, – сделав небольшой кивок головой, король уселся на свое место.

– Для меня большая честь, что вы скрасили наш праздник своим присутствием, – ответил согласно этикету Набир, садясь на свое кресло рядом.

«Король прихватил с собой баронессу Абиолу, куда же без своих девок», – с улыбкой подумал Набир. Не зря, люди дали правителю прозвище Многогрешный. Магистр понимал, что король – не идеален, что слишком много времени уделяет пирам и охоте, мало заботясь о делах государства. Но что ж поделать, – выбирать не приходится. Наследный принц Теолл соответствовал титулу еще меньше, и если Тебальд хоть иногда думал о королевстве, то интресы принца ограничивались выпивкой и женщинами. Теолл был очень тщеславным и не любил проигрывать. Вероятнее всего, он лично или кто—то из его подхалимов распустил легенду, что Теолл одолел черного дракона в одиночку. После этого принц приказал именовать себя не иначе, как Наследный Принц Титоса и Убийца Драконов. Наследный принц вел себя так, словно он всемогущий, словно обладал Гневом Короля.

Любому, у кого есть глаза, было понятно, что Теолл – сын Тебальда, настолько они были схожи. Теолл стриг бороду и усы так же, как и отец, всячески подчеркивая их сходство. Набир верил, что Теолл сам смог убить дракона, не более, чем в то, что солнце родила священная ослица.

Пока маг размышлял, первый акт представления начался. Королю и всей свите представили новых студентов, успешно окончивших обучение в Академии Магов. На церемонии они награждались бирюзовой мантией кадрового мага Титоса и, согласно результатам выпускных экзаменов, получали ранг от десятого по шестой. Исключения случались очень редко.

Много лет назад Набир также с трепетом ожидал своей мантии. Он смог сразу получить четвертый ранг – небывалый случай! За долгую жизнь магистр видел и других магов, добивающихся такого же результата. Его любимой ученицей была Абриана, она смогла превзойти учителя и сразу получила второй ранг.

Набир понимал, что значение выпускного экзамена сильно преувеличивают, и будущее мага больше зависит от ежедневных тренировок, чтения и усердия, чем от полученного на экзамене ранга. Это напоминало ему матерей, хвастающихся одна перед другой во сколько их сын начал ходить, говорить, хотя это не имело никакого отношения к тому, будет ли его взрослая жизнь успешной.

Набир мог вспомнить несколько имен магов, получивших высокую оценку на экзамене и успокоившихся на достигнутом, не оправдавших возложенных на них надежд.

В этот год из академии выпускалось двадцать три студента, большинство из них – откровенно слабые. Набир хотел бы сказать: «А вот в наше время было не так!»; но он понимал, что так было всегда, – из этого числа в лучшем случае половина станет полноценными боевыми магами. И, если на то будет воля Хора, только один сможет достичь первого ранга. Все остальные займутся производством артефактов, что, безусловно, тоже являлось весьма полезным занятием, хотя и менее престижным. Остальные затеряются на бескрайних просторах Титоса.

Даже в таком большом государстве одаренных людей рождалось не так уж много. Набир тратил немалые средства на их поиски, но это всего лишь немного увеличило число магов при выпуске. При его предшественнике в год выпускалось не более шестнадцати студентов, теперь же среднее число выросло до двадцати семи. Неплохой результат, но уж так устроен человек, что ему всегда хочется большего. Набиру казалось, что он подобен грибнику в лесу. Несмотря на то, что его корзина была полна, в лесу еще оставались целые грибные поляны, не охваченные его вниманием. Невозможно определить дар у ребенка наверняка, мгновенно. Конечно, если выдающиеся способности не раскрывались явно, что случалось крайне редко. Любая проверка занимала несколько дней, что делало поиски новых студентов нелегкой задачей. Возможно, прямо сейчас, в какой-то глухой деревне родился самый одаренный маг Титоса, но ему суждено всю жизнь проходить за плугом, так и не узнав о своем даре. Или его все же найдет поисковая группа, но будет слишком поздно. Ему исполнится тридцать лет, и вместо первого ранга, какой он непременно бы получил, ему максимум светит четвертый. Да, жизнь – странная штука и в ней многое зависит от случая!

После официальной части праздник продолжился зрелищным экзаменом, где маги второго ранга подавали свои заявки, чтобы стать Высшими Магами Титоса. Магов с первым рангом на сегодняшний день было всего тридцать четыре, но Набиру хотелось, чтобы их число росло. Повысить свой ранг до первого можно было несколькими способами. Первый, которым воспользовался сам Набир, изобрести собственное заклинание, которое впечатлит экзаменационную комиссию. Второй – победить на арене всех претендентов на место первого мага или, хотя бы, продемонстрировать хороший бой, который впечатлит комиссию. Иногда ранг Высшего Мага получали сразу несколько претендентов.

И сейчас на всеобщее обозрение, представили двух экзаменуемых: Геру и Ароноса – магов второго ранга, которые решили испытать удачу на это раз. Им предстояло сражаться на арене до тех пор, пока у кого-то из них не разлетится в пыль защитный амулет Слезы Луны.

Набир любил наблюдать за поединками. И вовсе не потому, что ему нравились магические сражения, – нет. В поединке менее опытных магов он черпал вдохновение. Это сложно понять, но с возрастом ему тяжелее было находить нестандартные решения. У тебя есть готовый план, проверенный годами, на то или иное действие противника. Но вот на арену выходит какой—нибудь новичок Тенегрив. Любой маг, видя, что противник приблизился к нему на близкое расстояние и начал заклинание огненного кольца, тут же ставит защитный барьер. Благо, заклинание кольца было не самым быстрым. После того, как барьер принял удар кольца на себя, маг атакует сам. Это то, что маги делали на протяжении столетий. Но Тенегрив казался не очень наблюдательным, он прозевал начало атаки. Поэтому Тенегрив не установил барьер, как того требовали каноны магической битвы, согласно трактату “Девяти ступеней мастерства боевого мага”. Он применил к противнику поток огня, используя заклинание дыхания дракона. И произошло невероятное. Круг огня, расходясь от мага, сотворившего его, оборвался в месте, где были языки пламени дыхания дракона. Тенегрив одержал победу. Уже потом, проанализировав бой, Набир пришел к выводу, что дыхание дракона использовало весь воздух между противниками, который необходим для огня, поэтому и произошел такой эффект. Так что Набир не гнушался учиться у своих учеников.

Гера и Аронос разошлись по сторонам арены и стали ожидать сигнала к бою, который подавался королем. Тебальд взмахнул рукой, зазвучал гонг, поединок начался.

Бум! В направлении Геры со стороны Ароноса веером вылетело сразу три огненных шара, с расчетом на то, что, если она будет отклонятся в сторону, то один из них все же заденет ее. Несмотря на быстроту атаки, девушка все же успела парировать удар центрального шара барьером, а сама попыталась сделать ледяную стрелу. Но слишком медленно! Аронос не стал тратить время зря и подбежал к ней, стараясь сократить дистанцию, еще до того момента, как Гера успела отразить атаку. Когда между ними оставалось пару шагов, Аронос сотворил кольцо огня, которое разошлось во все стороны и разрушило защитный щит Геры, а ее саму сбило с ног вместе с не успевшей вылететь из ее пальцев ледяной стрелой.

Разлетевшись на мелкие осколки, Слеза Луны поглотила всю мощь заклинания, девушка не пострадала. Когда Гера поняла, что проиграла, на ее глазах выступили слезы. Победитель короткой схватки, довольный собой, направился к выходу, где ему вручили амулет Высшего Мага под аплодисменты толпы. Бой получился не очень зрелищным, а обычные обыватели и вовсе не смогли понять, что происходит.

– Как-то слишком легко, – обратился к магистру сидящий рядом король.

– Иногда, чтобы победить, и вовсе достаточно одного удара.

– И все же, – соревнования мечников или наездников на носорогах мне нравится куда больше.

– Тем не менее, – народ любит соревнование магов. Уверяю, что вторая часть праздника будет куда более зрелищной.

– Очень на это надеюсь.

В следующей части представления должны были состояться поединки боевых магов. Набир не относился к боевым магам, и, на его счастье, должность магистра магов получалась не голосованием, а назначалась королем.

Первый маг должен сразиться со вторым, третий с четвертым и так далее. Если кто-то с номером больше побеждал другого, то они обменивались номерами. Набиру не нравилась эта традиция, ведь вместо работы в команде маги вынуждены конкурировать между собой. Но у него не было полномочий ее отменить, и, тщательно изучив устав, он пришел к выводу, что проще ему основать собственную королевскую династию, чем поменять это правило, последнее, конечно же, было шуткой.

Больше всего он ждал поединка Салаха и Абрианы – двух лучших его учеников. Салах уже седьмой год не мог одолеть Абриану на арене, и вряд ли ему это удастся сегодня, уж больно талантливой была девушка. Салаха сложно было назвать красавцем, чрезмерно широкие густые брови и бородавка на щеке. Парень не мог похвастаться успехом у женщин, и дело вовсе не во внешности, – он практически не умел общаться с противоположным полом. Абриан же, напротив, была темноглазой красоткой со стрижкой каре. Она умела обратить внимание мужчин себе на пользу. В то время, как парень сидел за пожелтевшими от времени трактатами, девушка наслаждалась жизнью в веселых компаниях. Иногда мир несправедлив, и то, что одному дается легко, для другого… Одному Хору известно, чего Салаху стоило это противостояние.

Оба мага находились в Королевской Ложе и должны были по уставу спуститься вниз для проведения боя. После сигнала гонга они стали друг напротив друга, но не спешили начинать атаку. Набир видел, что каждый из противников установил вокруг себя тройное защитное поле, словно гусеница, окутавшая себя плотным коконом. Для обычных людей, это было похоже на ветер, что кружится вокруг двух магов, поднимая небольшие вихри песка вокруг. На секунду глаза противников встретились.

– Рад тебя видеть, – сказал Салах.

– Не могу ответить тем же!

– У тебя, как всегда, острый язык, словно битое стекло!

– А у тебя, как всегда, придурковатый вид!

Салах начал атаку. Со стороны казалось, что в песке была зарыта цепь, и кто-то с силой дернул ее в направлении от Салаха к Абриан. Девушка с легкостью отскочила в сторону от грозной надвигающейся стены из брызг песка, но, когда полоса поравнялась с Абриан, заклинание образовало в воздухе песчаный столб, на секунду закрыв ей обзор. Этого времени хватило Салаху. Появившийся в его руке огненный кнут тут же снес один из защитных барьеров.

«В этот раз у Салаха неплохая заготовочка», – подумал Набир.

Когда пыль осела, на арене зияла глубокая траншея из песка.

– Ну что, не ожидала?

– Даже такой неуч, как ты, иногда кое-что может, – сказала девушка с язвительной улыбкой.

Замахнуться и ударить кнутом во второй раз у него не вышло. Сверху на голову Салаха с большой скоростью начал падать ледяной дождь, состоящий из огромных сосулек. Одна из них повредила защитный слой мага, угодив тому прямо в голову. Не дожидаясь следующей сосульки, маг начал раскручивать огненный хлыст над головой, отбивая таким образом летящие в него ледяные снаряды. С пальцев девушки вылетела молния и ударила точно в туловище мага. Силы молнии было недостаточно, чтобы снести очередной защитный барьер, но в нем образовались трещины и Салаха отбросило на спину.

– А как тебе это? – падая, произнес маг, посылая в Абриан десяток тонких дисков силы.

Набир понимал, почему народ любил соревнование магов куда меньше, чем рыцарей или стрелков. Здесь редко сражались до крови, да и далеко не все было понятно обычному обывателю в магическом поединке. Вот и сейчас, – быстро летящие тонкие пластины силы были не видны большинству зрителей.

Абриан сотворила перед собой и позади Салаха два портала, и диски, влетев в портал перед ней, вылетели из портала за спиной ее противника. Все это произошло, когда Салах начал подниматься на ноги. Ему в спину ударило его же заклинание. Диски разбили вдребезги еще один слой уже треснувшей защиты, опрокинув мага на живот. При этом какая-то часть песка попала Салаху в рот.

– И какой он на вкус, песок арены? А то мне как-то никогда не доводилось... – спросила Абриан.

– Ах ты ж… – не успел договорить маг.

Девушка ударила мечом воздуха, нанося удар сверху вниз. Если бы Салах не сумел откатиться в сторону, он наверняка лишился бы последнего защитного барьера, а, возможно бы, и проиграл. Невидимый клинок опять поднял вихри песка и пыли.

– Ты бы лучше смотрел за атаками, чем молол языком, – еще более язвительным тоном заявила девушка. – Говорить – это явно не твоё, хотя… В колдовстве ты тоже не очень!

Салах не ответил ей, с его раскрытой ладони вылетела вспышка света. Все, кто не успел закрыть глаза, ослепли на две секунды.

Толпа не любила подобные заклинания и отозвалась неодобрительным гулом. Этого времени Салаху хватило, чтобы начать заклинание гораздо мощнее, чем он использовал до этого. Он решил ударить столбом огня по месту, где находилась девушка. Это заклинание требовало определенного времени.