Текст книги "Тень над королевством (СИ)"

Автор книги: Михаил Дашкель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

33. КАЛЕН

Война с группировкой Удана набирала обороты. Участились случаи, когда подручных Мумия убивали прямо на улице, во время простого обхода территории. И хотя люди перестали ходить малыми группами и не ночевали дома, это не могло свести потери к нулю. Редкий день обходился без убийств. Люди Мумия также наносили удары в ответ, Эбрук увяз в войне двух банд и окрасился в кроваво-алый. От всего этого сильно страдала выручка, ее объемы существенно сократились. Война не очень нравилась и властям города, сложно закрывать глаза, когда у тебя под боком каждый день происходят кровавые потасовки. Давление на криминальный мир усилилось.

Мумий созывал совет каждый день и с мрачным видом выслушивал последние новости. Доклады шли один тревожнее другого, после подставы Удана с Мутом и гибели его людей, тот словно с цепи сорвался и действовал куда агрессивнее. Не похоже, что последняя большая удачная операция Мумия сильно потрепала силы конкурента. Градус напряжения нарастал, словно лавина, несущаяся с горы.

– Наших побили в заведении мадам Торо, – начал разговор один из капо.

– Кого именно? – спросил Мумий. Его и без того нерадостное лицо теперь напоминало грозовую тучу.

– Этлика и других твоих людей.

– Я же говорил: никаких шлюх, чтобы ночевали на складе, пока все не уляжется! Неужели это так сложно понять?! – проревел Мумий, оглядев стол горящим от ярости взглядом. – Кален, возьмешь нескольких людей, и зачистите все у мадам Торо. Отправляйся сейчас же, мне нужна сумка, которую носил с собой Этлик. В ней находится печать, принеси мне ее! Если там окажется городская стража, подкупите или убейте их. Мне все равно, но печать должна быть у меня!

– Хорошо, – ответил Кален.

– Что еще? – спросил Мумий.

– Еще двоих сегодня ранили, один убит. На них напали, когда они обходили Восточный Рынок. Люди Удана замаскировались под нищих и атаковали, затерявшись в толпе, у наших много колотых ран ножами, – ответил Митра.

– И что ты сделал в ответ? – повышенным тоном спросил Мумий.

– Пока ничего, это случилось только вчера, мы не успели ничего предпринять.

– Не успели ничего предпринять, – кривляя Митру, проговорил Мумий. Ты можешь перестать жевать сопли и ответить Удану по—мужски, или я тебя зря назначил капо?

– Нет, не зря, я устрою им засаду на входе в рынок. Они атаковали нас исподтишка, мы были к такому не готовы.

– А нужно, нужно быть готовыми! Вряд ли Удан в ближайшее время атакует опять в это место, засада не имеет большого смысла. Есть хоть какие-то положительные новости? – ответом ему было полное молчание. Мумий не стал ничего больше говорить, все и так все понимали.

Этлик – поверенный Мумия в делах сбыта краденного, отвечал за бумаги. Его потеря была чувствительным уколом.

***

Заведение мадам Торо находилось в благополучном районе и пользовалось репутацией элитного публичного дома. Здесь не существовало ограничений запретов и все происходящее внутри навсегда оставалось там. Лучшие девушки Титоса стремились попасть туда, и не только Титоса, заведение могло предложить красавиц со всего континента. Ходили слухи, что Торо могла предложить даже тризу. Любые прихоти клиентов выполнялись, здесь каждый мог почувствовать себя королем или же, наоборот – рабом, в зависимости от предпочтений. Подобное удовольствие стоило недешево: только за то, чтобы попасть внутрь, нужно было уплатить четыре драмы. От цен же на другие услуги у среднестатистического жителя Эбрука и вовсе волосы встали дыбом.

Чтобы не тратить зря время Кален взял с собой дюжину человек и тут же отправился на место. Бизон знал, что до войны с Уданом верхушка из группы Мумия часто посещала это заведение, чтобы разнообразить свой досуг.

Открыв двери заведения, первое, что бросилось в глаза – бледное тело мертвой девушки, свисающей через стойку приемной, ей проломили голову. Кровь успела стечь вниз и поменять свой цвет на бурый.

«Значит, все случилось давно».

Зайдя внутрь, Кален дал распоряжение нескольким людям остаться снаружи. В большом зале с двумя дуговыми лестницами наверх, повсюду валялись мертвые тела. У некоторых из них были отрублены головы. Судя по всему, убивали преимущественно мужчин с татуировкой отряда Мумия на плече – рукой, держащей туз пик. Кого-то едва прикрывало полотенце, другие же были полностью нагими. У многих на лбу виднелось вырезанное ножом число сорок шесть. Тот, кто это сделал, старался провернуть все быстро. На телах не было заметно следов пыток, если не брать в расчет человека, подвешенного за шею на центральной люстре. Медленно, словно сломанный маятник, он покачивался из стороны в сторону, люстра при этом противно скрипела.

«Это случайно или нет? Может быть, кто-то мне мстил?»

Под горячую руку попались и несколько девушек, но это было, скорее, исключение. Кто-то разрубил шею совсем еще молодой блондинке, на вид ей было не больше шестнадцати. Наряд из цветных перьев, с преобладанием розового цвета, больше обнажал ее округлости, нежели что-то скрывал. Воздух в помещении был тяжелым и затхлым, или, может, это ему только казалось?

Подойдя к мертвым, лежащим грудой на диване, Кален перевернул их, чтобы удостовериться, нет ли среди них Этлика.

«Нет, это, похоже, случайные люди».

Он наступил ботинками в вязкую лужу крови и теперь оставлял кровавые следы. Оно и неудивительно: чего-чего, а трупов и крови здесь хватало. Запах смерти не мог перебить даже букет духов, используемый персоналом заведения. Калену захотелось побыстрее отсюда убраться.

Видимо, большинство девушек все же пощадили. Мадам Торо тоже нигде не было видно, Кален не сомневался, что ей удалось уйти отсюда живой. Почти никто не успел достать оружие, с ним вход в заведение был запрещен. Люди пробовали защищаться всем, что попадалось под руки: медными блюдами, вазами и даже обычными вилками. Это слабо помогало против ворвавшихся хорошо вооруженных бандитов. Не удивительно, что внутри не оказалось трупов людей Удана.

«Хотя, если они и были, то их могли утащить с собой. Я представляю, какая паника поднялась, когда люди Удана ворвались в это заведение».

– Да уж, побоище вышло знатное, – заметил кто-то.

– Настоящая резня! – высказал свое впечатление вслух Айред.

– Рассредоточиться по залу, – приказал Кален, – ищите Этлика.

Сам Кален решил подняться по одной из лакированных лестниц наверх. Пройдя несколько ступеней, он застыл на месте, словно его поразила молния – на ступеньках лицом вниз лежало тело голого мужчины с татуировкой змеи обвивающей сердце на ягодице. На его теле виднелась сквозная колотая рана, скорее всего от меча, из которой внизу уже успела образоваться лужа потемневшей крови. В руке он зажал подсвечник, который ему не особо помог. На плече убитого – татуировка принадлежности непосредственно к отряду Мумия.

Когда он видел его в последний раз, татуировки на плече еще не было. Значит, тогда он еще не входил в банду Мумия. Сомнения быть не может – перед ним лежит один из бандитов, ворвавшихся в его дом той ночью.

Потрясенный увиденным, Кален не мог идти дальше.

«Какая несправедливость, он умер от удара меча в сердце! И умер быстро». Сколько раз он представял, как найдет их. В своих мечтах Кален изобретал тысячу способов, как изощренно-мучительно убить их всех и осуществить свою месть, а этот мерзавец взял и умер. От досады хотелось выть. Нахлынули воспоминания прошлого: хрип и плачь дочки, крики жены, его беспомощность связанного на полу… Этот подонок один из тех, из-за кого пальцы Калена больше никогда не погладят волосы Иннесы, он никогда не почувствует ее запах, не сможет поцеловать, а крохотная ручка дочери больше никогда не возьмет его за палец. Это тот, из-за кого Кален не мог больше спокойно спать по ночам. Почему-то на глаза навернулись слезы. Кален не думал, что еще способен плакать.

«Нужно взять себя в руки. Нужно подумать, что делать дальше. Если этот человек здесь и, судя по его татуировке на плече, – он человек Мумия».

– Бизон, Бизон! С тобой все в порядке? – спросил Айред, тряся его за плечо.

– Да, сейчас, идите вперед без меня.

– Ты уверен?

– Да, идите, я скоро вас догоню.

«Итак, это ниточка, ниточка, которую он давно искал. Нужно узнать кому он подчинялся и с кем работал, так я, возможно, сумею добраться до остальных. Хотя... А что, если эти остальные тоже были здесь убиты? У других-то не было татуировок на ягодицах. Но человек, именующий себя Серым: он был невысоким и щуплым, его бы я узнал. Нужно осмотреть всех здесь».

Кален стремительно пролетел по лестнице на второй этаж, чтобы осмотреть комнаты. Он очень боялся увидеть там труп Серого.

– Я нашел Этлика, он, по ходу, предпочитал мужиков, – прокричал один из людей Калена из соседней комнаты.

Зайдя во внутрь, Кален увидел комнату, обшитую красным бархатом, посредине стояла большая кожаная кровать с пристроенными к стене колодками, рядом валялись какие—то ремни и другие изделия из кожи. На кровати лежал труп голого мужчины лет восемнадцати со смазливым лицом и накачанным телом. Сам же Этлик был одет в подобие женского платья или, скорее, в женское белье, лицо его было разукрашено косметикой, а голову украшал сползший на бок и обнаживший лысину парик с длинными черными кудрями. Тело Этлика прикололи кинжалом к входной двери, вбив кинжал в открытый рот. _Читай на Книгоед.нет_ Человек, сделавший подобное, должен был обладать недюжинной силой. На лбу висевшего кроме числа сорок шесть, была вырезанная надпись “Ответка”.

«Обоих убили несколькими ударами кинжала в область шеи, скорее всего, это сделал один и тот же человек, опытный убийца, который не пользовался мечом.

У всех трупов на лбу вырезали знак группировки Удана, так что несложно догадаться, кто устроил здесь резню. Ответка. Что это значило, и за что была эта самая «ответка», тоже понятно».

– Обыщите комнату, нужно найти печать, – приказал Кален своим людям.

Сам он отправился дальше по коридору, чтобы продолжить осмотр. К его облегчению трупа человека, который подошел бы по телосложению на Серого здесь не оказалось.

«О, Хор всемогущий, сделай так, чтобы этот сын шакала еще был жив и я первый успел бы к нему добраться».

– Мы все перерыли, печати нет, – доложил Айред.

«Наверное, у убийц было достаточно времени, чтобы найти печать и забрать ее с собой. А может, Этлик оказался не настолько глуп и не взял ее в публичный дом? Эту версию тоже нужно проработать. Печать, которая использовалась для заверения сделок, могла быть использована против группировки Мумия. Тот, у кого она оказалась, мог подделать документы или же поставить ее под крупным займом».

Кален спустился по лестнице. Вынув из-за пазухи кольцо жены, висевшее на цепочке, он поцеловал его. Бизон достал из деревянных ножен свой меч и, оттянув голову лежавшего на ступеньках человека с татуировкой в виде сердца за волосы, начал рубить ее мечом. Первый удар получился не очень удачным.

– Зачем тебе это? – спросил Айред, застыв на лестнице, так и не решаясь сделать следующий шаг.

– Так надо, – ответил Кален. Второй удар оказался куда более удачным. Неприятный хрустящий звук разрезаемых сталью позвонков слился со звуком удара меча о дерево ступенек внизу. Крови не было. Отделив голову от туловища и взяв ее за волосы, Бизон поднялся. – Это личное, потом все объясню. Мне нужен мешок, ты не видел ничего подобного?

– Нет, не видел, – со страхом в глазах ответил Айред.

Наверное, в этот момент Кален с окровавленной головой в руке походил на какого-то демона из ада. Его глаза пылали огнем ненависти, а внутри нарастало пламя, пламя с которым он ничего не мог поделать. Гнев настолько захватил разум Калена, что если бы кто-то задавал вопросы, он бы его просто убил. Глумление над телом врага отнюдь не потушило в нем пожар, а только подпитало его.

Оглядевшись вокруг, Кален сорвал одну из красных штор и замотал голову в нее.

«Голова мне пригодится. Это единственная ниточка, что может вывести меня на остальных».

– Уходим, – скомандовал он своим людям.

– Сюда идет стража! – прокричал один из тех, кто дежурил снаружи.

– Так, быстро – все через черный ход! – изменил свой приказ Кален.

Они успели покинуть помещение до прихода стражников. И хотя печать так и не удалось найти, этот день принес Калену куда больше, чем он рассчитывал.

***

Вечером Бизон отправился в один из бедных кварталов Эбрука. Чтобы избежать сюрпризов он взял с собой Айреда с Ингро. Публика была здесь “отборная”. Большие подвыпившие компании то и дело попадались им на глаза. Не стоило сбрасывать со счетов и людей Удана. Пройдя улицей, по бокам которой располагались покосившиеся, словно гнилые зубы старухи, дома, тройка свернула в один из узких переулков. Жители этого района предпочитали экономить деньги на освещении. Редко в каком доме виднелась зажженная свеча, вокруг было темно, хоть глаз выколи.

– Бизон, а ты уверен, что нам сюда? – спросил Ингро.

– Да, нам сюда, – сухо ответил Кален.

– И зачем мы премся в такую дыру среди ночи?

– Я ведь тебя никогда не просил о помощи?

– Нет.

– Вот сейчас прошу, иди рядом и заткнись. Сможешь?

– Да понял, понял, не дурак, – не зная, что вызвало подобную реакцию у капо, ответил Ингро, поправив на плече кабанье копье.

Кален не зря взял с собой этих двоих, в одной из темных улочек дорогу им перегородила не слишком дружественно настроенная толпа. Сначала показалось, что их пятеро, но боковым зрением Кален заметил, как по крыше двигается еще две тени, а сзади им отрезали путь к отступлению трое.

– А кто тут ходит по нашему району без нашего на то разрешения? – вышел им навстречу, видимо, главный. Он был заметно крупнее остальных и держал в руке увесистую дубинку, периодически взвешивая ее на руке.

– В твоих же интересах дать нам пройти, убрав отсюда своих людей, – спокойно ответил Кален. – Не думай, что твои люди, засевшие с арбалетами на крыше, смогут тебе сильно помочь! Или ты хочешь поссориться с Мумием?

Люди Калена и он сам демонстративно достали оружие. Заявление Бизона вызвало в голове главаря шайки сумятицу, он обдумывал, что ему делать дальше.

– Не, с Мумием мы, конечно, ссорится не станем, – после длительной паузы ответил главарь. – Проходите.

«Хорошо, когда простыми словами удается избежать кровопролития. Умереть в этом переулке от шального арбалетного болта, когда зашел так далеко, совсем бы не хотелось».

Кален уже представил, как отдает команду быстро переместиться к стене здания, где засели арбалетчики, чтобы не дать им прицелиться. Дальше они бы пошли напролом через перегородивших им дорогу людей, учитывая, что ни у кого из них не было мечей, Кален сильно сомневался в их боевых навыках. Но риск быть случайно раненным или даже убитым всегда есть, так что такой исход куда лучше.

Дойдя до относительно прилично выглядевшего дома, Кален затарабанил в большую деревянную дверь. Долгое время никто не отвечал, но Кален не сдавался, в окне все еще горел свет.

– Кого там принесло? – спросил хриплый голос из-за двери.

– Это ты делаешь картинки девушек, да так, словно они живые?

– Ты ошибся адресом!

– Я заплачу двадцать драм!

Дверь отворилась, и в узкой щели показалось лицо уже немолодого мужчины.

– Двадцать драм? – слегка прищурив один глаз, переспросил он.

– Да.

– А чего вас трое?

– Да неспокойно тут у вас ночью в одиночку ходить.

– Хорошо, ты зайдешь, а они останутся, идет?

– Договорились, – сказал Кален и вошел в дверь.

Внутри сидели несколько человек, включая девушек. Компания выпивала и весело общалась. Доносился шум разговора и женский смех.

– А где девушка? – спросил впустивший его человек.

– Вот, – сказал Кален, разворачивая штору и показывая отрезанную голову. – Мне нужен реалистичный рисунок этого.

– Но я никогда такого не делал, – сказал внезапно побелевший мужчина.

– Твое мастерство ведь основывается на магии, не думаю, что это будет трудно.

– Эй, Генри, он что к тебе пристает? – спросила подвыпившая девушка с русыми волосами, поднявшись из-за стола с похотливым огоньком в глазах. Видимо, она издали не рассмотрела, что именно показывал Кален. – Ты почему прячешь от нас такого красавчика?

– Лиза, сядь, не до тебя сейчас. Я правильно услышал: двадцать драм?

– Да, но сделать нужно максимально качественно и сегодня.

34. ЖАСМИН

Отношения Жасмин со старшей сестрой не складывались. Еще в детстве, будучи сильнее и хитрее, сестра часто отбирала игрушки или из вредности могла испортить наряд. О такой мелочи, как то, что сестра постоянно ее дразнила или дергала за косы, даже упоминать не стоило. Жаловаться было некому, поэтому понемногу внутри Жасмин росла озлобленность на всех и вся.

Однажды беззаботно гуляя по замку, принцесса услышала странные звуки. В надежде застать врасплох кого-то из прислуги, она решила заглянуть за шторку каморки, куда слуги складывали метлы и другой инвентарь. Ее взору открылась картина: на лавке сидел молодой конюх, а у него на коленях, обнимая его за шею, пристроилась ее старшая сестра. После небольшой немой сцены принцесса закрыла шторку и попыталась ускользнуть незамеченной, но сестра быстро догнала ее в коридоре и повалила на пол. Удары градом сыпались на Жасмин отовсюду, сестра хлестала ее руками по лицу, драла волосы, а под конец в ход пошли и ноги. Крики Жасмин о помощи оказались тщетны.

– Только попробуй проболтаться, маленькая дрянь, и ты – труп! – приговаривала Адриана, осыпая Жасмин ударами.

Отца в этот и три последующих дня не было дома, мачеха будто не заметила кровоподтеков и синяков на лице падчерицы и даже нашла повод наказать принцессу ночевкой в сундуке.

Всю свою злость Жасмин сгоняла на прислуге. С возрастом ее издевательства становились все более изощренными. Доставалось всем, кто попадался под горячую руку. Началось все с издевательства над кухаркой, принцесса заставляла ту приносить все новый и новый завтрак, опрокидывая еду на пол. Никто из домашних слуг не смел дать отпор даже словом и они терпели, что только подзадоривало тьму внутри девочки. Когда издеваться над кухаркой ей надоело, она переключилась на прачку. Принцесса вылила ей бутылку вина в воду с замоченным для стирки постельным бельем, отчего белье приобрело грязно-розовый оттенок.

Увидев, как две служанки уходят, сделав уборку в ее комнате, Жасмин рассыпала землю из вазона, и тут же пожаловалась распорядительнице, что ее комнату никто не убирал. Слуги всячески старались обходить принцессу стороной.

Но сильнее всех не повезло поваренку, месившему тесто. Он попался Жасмин на глаза, когда выходил из кладовки с мешком муки. Жасмин ударила его ручкой розового зонта по голове, прежде чем мальчик успел ее заметить. Удар получился настолько сильным, что ноги мальчика подкосились и он упал на пол, словно сноп соломы. Огонь злости внутри принцессы вспыхнул с неистовой силой. Зонт вращался, словно лопасти мельницы, удары посыпались на поваренка с неимоверной частотой.

– Нет, не надо. Что ты делаешь?! – выставив руки перед собой, чтобы хоть как-то смягчить летящие на голову удары, кричал мальчик.

В нее как будто вселился демон. Принцесса наносила удары по ногам и голове до тех пор, пока лицо поваренка не покрылось кровавыми ранами, и он не перестал двигаться. От усердия девушка даже сломала свой любимый зонт. Она почувствовала то, чего прежде никогда не испытывала: невиданное наслаждение от того, что смогла забрать чью-то жизнь. Все проблемы и конфликт с сестрой тут же забылись, головная боль прошла и Жасмин захлестнуло чувство эйфории. Она стояла и смотрела, как глаза мальчика постепенно стекленеют и из них уходит жизнь. От внезапно нахлынувшего потока эмоций Жасмин прикусила свою губу до крови. Она чувствовала, будто буря, бушевавшая все время внутри нее, вырвалась наружу, и наступил штиль.

«Так, так. Нужно срочно взять себя в руки».

Если бы кто—то услышал шум и зашел в коридор, то застал бы ее вместе с окровавленным телом мальчика. На ее счастье в коридоре никого не было и на крики поваренка никто не прибежал. В этот раз Жасмин решила скрыть следы. Тело мальчика оказалось куда тяжелее, чем она себе представляла. Но девушке все же удалось затащить его внутрь каморы. От первоначального плана – засунуть поваренка в бочку с мукой, пришлось отказаться, Жасмин понимала, что не сможет сделать это в одиночку просто физически. Она забросала тело мешками с мукой и спешно покинула коридор, прихватив с собой обломки зонта.

После обеда Жасмин решила прогуляться за пределы дворца. Почему-то после содеянного принцессе захотелось уйти подальше от родного дома. Прихватив с собой десять человек личной охраны короля, принцесса отправилась к городской стене. Гела, столица Массинии, недаром называлась Красным городом. Внешние стены были возведены из розового песчаника, а каждая сторожевая башня своим очертанием напоминала нос корабля, развернутый в сторону от города. Казалось, что с крепостных стен вот-вот сорвется парусная армада и улетит куда-то вдаль. На вершине башен стояла фок-мачта с пятью трапециевидными красными парусами и тремя косыми парусами идущих к носу корабля. Нос каждого корабля украшала фигура оскалившегося зверя. Вряд ли подобное сильно помогало в обороне и скорее носило декоративную функцию.

Никто не помнил, кто и почему начал украшать башни парусами, но каждый год, в праздник весеннего солнцестояния, полотно всех парусов менялось на новое. Жасмин нравилось смотреть вниз с городской стены. Сверху открывался чудесный вид на расположенное внизу розовое озеро, получившее за окраску воды название Кровавое. Такой цвет озеру давали водоросли, полностью покрывающие его дно. Размеры Кровавого озера были огромны, а воды – полны рыбой. Нескольких сотен рыбацких лодок с косыми треугольными парусами только добавляли пейзажу красоты. Этот вид успокаивал Жасмин. Она любила посидеть на краю башни, свесив ноги вниз. Каскад башен с парусами, развивающихся наверху, вызывал в душе принцессы чувство полета.

Посидев так больше часа, Жасмин отправилась на рынок за новым зонтом. На этот раз взамен старого она купила зонт с металлическим стержнем и массивной ручкой, выполненной из бивня моржа.

«Уж она-то не сломается в следующий раз».

То, что следующий раз будет, принцесса даже не сомневалась. Ей доводилось в детстве слышать легенду, о том, что волк, вкусивший человеческой плоти, впредь всегда будет охотиться на человека.

«Не знаю правда это или нет, но теперь я волк-людоед».

***

Вторую старшую сестру – Элишу, Жасмин почти не помнила, но уже ненавидела, хотя, возможно, и меньше Адрианы. Ее в юном возрасте отдали в обмен на Рема – сына короля Титоса, дабы укрепить мир между двумя странами после непродолжительной войны. Все бы ничего, но отец Жасмин решил, что нужно поженить ее с Ремом. Он это не раз повторял, но так и не смог реализовать в виду своей занятости или полного безразличия к дочерям.

Вся эта ситуация страшно не нравилась Жасмин. Рем был очень застенчивым парнем и мог смутиться от того, что Жасмин села с ним рядом или взяла его за руку. Когда она это заметила, то часто этим пользовалась. Например, невзначай клала его руку на свою ногу, наслаждаясь видом покрасневшего, словно помидор, Рема и тем, как тот со скоростью молнии отдергивает свою руку.

Третью сестру Жасмин не любила совсем по другой причине. Она была младше на три года, но у нее уже виднелась красивая выразительная грудь. На нее давно обращали внимание мальчики, тогда как у самой Жасмин грудь даже не думала появляться. Возможно, если бы не этот факт, то они бы подружились. Хотя, кого она обманывает, ей не нужны друзья. Но успев почувствовать силу денег и то, что они могут дать, Жасмин “подкармливала” личную стражу короля, отдавая им часть полученных от отца денег. В отличие от своего времени, король всегда легко расставался с деньгами. Казалось, что таким образом он от нее откупался. Поначалу это сильно задевало Жасмин и она сердилась на отца, который больше не уделяет ей внимания. Но вскоре, осознав, что былого не вернуть, Жасмин попросту стала этим пользоваться. Так ей удалось скопить немалое состояние. Золото давало очевидные преимущества. Каждый месяц она давала небольшие сумы денег распорядительнице, чтобы та замалчивала жалобы слуг. За деньги можно было купить новый зонт, нужных людей и магические артефакты, к которым Жасмин имела особую страсть.

***

Жасмин не забыла о поступке старшей сестры. Однажды, сидя в сундуке, она вспоминала, как та била ее ногами. Осознание своей беспомощности в тот момент бесило принцессу. Она со злостью царапала ногтями на деревянной стенке сундука имя старшей сестры – “Адриана”.

Принцесса стала одержима идеей мести. Много дней она наблюдала за дверью в покои старшей сестры, запоминая, когда та обычно выходит на прогулку или же слуги делают уборку. На протяжении дня было пару промежутков, когда в покоях старшей сестры никого не было. Тогда Жасмин пробралась во внутрь и обстоятельно обследовала обстановку в комнате. Возле кровати стоял комод с любимыми украшения и большое овальное зеркало. Адриана предпочитала, чтобы одежду и обувь ей приносили из гардеробной слуги. Под ногами лежала большая мягкая шкура медведя, чтобы было уютно вставать с постели босиком. На небольшом столике возвышалась стопка бумаги для писем, здесь же валялись разные безделушки: небольшое зеркальце, нефритовые фигурки обезьян, бусы, различные заколки, расчески и резная шкатулка для украшений. Все это лежало в полном беспорядке, кое-где сваленное в кучу.

«Похоже, сестра не любит, когда здесь убирают, если так, то я могу это использовать», – подумала принцесса. В течение нескольких следующих дней догадки Жасмин подтвердились: слуги убирали везде, кроме столика рядом с книжной полкой.

В следующий свой визит Жасмин захватила с собой флакон с живым серебром, приобретенный ею на городском рынке. Открыв его и оглядевшись вокруг, принцесса решала: куда бы это налить? Ее взгляд вначале упал на подушку сестры. Жасмин вылила небольшое количество жидкости под наволочку. Но вскоре увидела, что шарики ртути не впитываются в ткань, а просто скатываются с нее. От этой затеи пришлось отказаться, а вот в узорах резной шкатулки, под лепестками розы, можно было без проблем спрятать пару капель. Подумав немного, Жасмин вылила еще немного на шкуру медведя, понимая, что даже проводя уборку, слугам вряд ли удастся избавиться от всех мелких серебристых шариков.

«Ну что ж, приятных снов, сестричка», – закрывая за собой дверь, подумала принцесса.

Раз в неделю она посещала комнату сестры, чтобы обновить ртуть, которая испарилась.

***

Когда Жасмин исполнилось шестнадцать, отец с мачехой собрали всех ее сестер вместе в большом зале.

– Скоро у вас появится братик, – сказал Ратмир, обнимая мачеху за заметно округлившийся живот. – Теперь вы не должны беспокоить маму своим поведением или словом и как послушные дочери всячески помогать ей во всем.

Короткое собрание взбесило Жасмин. Она никогда не считала Эбигейл матерью. И в ее списке ненависти королева стояла на первом месте. Те унижения и наказания, которые понесла девушка из-за мачехи, были ничем по сравнению с украденной любовью отца. Эта женщина навсегда изменила Ратмира. А то, с какой нежностью отец смотрит на нее, обнимая за живот, выводило Жасмин из себя. Зайдя в свою комнату, она начал все крушить; зеркала, украшения, подушки – все превращалось в обломки. Жасмин, словно сумасшедшая, рвала и разбрасывала свои платья, издавая неистовый крик и проклятия в адрес Эбигейл. Открыв настежь оконо, она выбросила в него все.

«Меня непременно накажут, мачеха долго и дотошно будет объяснять, какая же я дрянь, прежде чем поместить на ночь в темный сундук. Ну и пусть», – эти мысли вызвали на лице Жасмин лишь легкую улыбку.

***

Срок подходил к шести месяцем, королева редко навещала ее и все реже показывалась в коридорах дворца. Ее живот был похож на большой перезревший арбуз. Передвигаться мачехе стало очень тяжело, особенно, когда летом перестали идти дожди и началась жара. Позже королева даже перестала появляться на ужине, ей все приносили в комнату, королеву постоянно тошнило. Лишь король радостно парил и предвкушал появление долгожданного наследника.

Видя такое состояние Эбигейл, Жасмин испытывала удовольствие. Насладиться ситуацией в полной мере она не могла, так как ей приходилось скрывать свои истинные чувства.

В это же время случилась беда со старшей сестрой Жасмин. Она заболела и чем дальше, тем все хуже ей становилось. Поначалу сестра жаловалась на головную боль и постоянную тошноту после еды, но потом стали выпадать волосы и крошиться зубы, все больше времени больная проводила, лежа в кровати, лишь иногда поднимаясь, чтобы принять пищу или же пройтись по коридору.

Приходили разные доктора, назначали пиявки и кровопускание, но их лечение не приносило видимого результата, пока во дворце не появился лекарь Газиз. Седой старик с редкими волосами вокруг блестящей лысины и такого же цвета острой бородкой. Он сразу поставил диагноз – отравление живым серебром. Жасмин сама слышала, как он это сказал, и от его слов кровь отпрянула от ее лица.

«Он может испортить мне все», – подумала принцесса, стараясь сохранить самообладание.

На следующий же день она натравила на доктора верных ей стражников, пообещав тем по двадцать золотых за молчание и за то, что они его изобьют. Окровавленного и избитого доктора втащили в комнату распорядительницы, ее Жасмин тоже “одолжила” на время. Стражники перестарались, они сломали доктору нос, глаза старика заплыли синяками, а левая щека превратилась в сплошной кровоподтек. Жасмин заранее приказала оставаться страже за дверью, на всякий случай, хотя… судя по виду доктора, опасаться ей было нечего.

«Что взять с дубоголовых стражников? Хотя так даже лучше».

– Вы знаете, кто я?

– Да, моя принцесса, – с трудом из—за разбитых губ ответил Газиз.

– Сегодня же вы покинете Массинию, и больше никогда не будете здесь никого лечить.

– Но если не начать лечение, ваша сестра умрет. Я даже не уверен: смогу ли сейчас ее вылечить.

– Это не ваше дело. Вы должны уехать!

– Но, как же это… как же мои дети, жена, внуки?

– Вы покинете Массинию добровольно или же навсегда исчезните, вам в этом помогут те парни, с которыми вы только что разговаривали. Жену или кого-то там еще можете взять с собой, вот, – Жасмин высыпала на стол содержимое кошелька. Из него посыпались монеты и украшения, издавая характерные звон, раскатываясь и рассыпаясь по столу. – Итак, что вы выбираете: содержимое мешка или мне опять позвать стражу для продолжения беседы?

– Я… я не могу поступить так. Я старый человек, и я не боюсь смерти, вы не сможете меня запугать, – сглотнув комок в горле, ответил доктор.