Текст книги "Тень над королевством (СИ)"

Автор книги: Михаил Дашкель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Ну что, теперь-то тебе нравится, как она звучит?

Ответом ей была тишина. Пятна крови от головы и между ног королевы медленно расплывалось по простыне. Прихватив сломанный зонт и спрятанный под кроватью артефакт, девушка покинула покои мачехи.

Ее душа ликовала, наконец—то случилось то, о чем она так долго мечтала, сидя в темном сундуке и царапая имя мачехи. Получилось даже лучше, чем она это себе представляла. Удовольствие от сегодняшней ночи не шло ни в какое сравнение с убийством поваренка. Тело буквально переполнялось энергией, казалось, что, стань на ее пути скала, она сможет ее разрушить в пыль одним ударом зонта.

«Теперь настало время проведать мою любимую сестренку», – подумала Жасмин и ее лицо исказила ядовитая улыбка.

Комната старшей сестры находилась в другом крыле дворца, недалеко от комнаты Жасмин. Зайдя внутрь, девушка увидела, что сестра не спит. В нос ударили запах пота и лекарств. Принцесса давно не посещала сестру и была удивлена, как та поменялась: у нее почти не осталось волос, кожа побледнела и по цвету напоминала серую глину, глаза покраснели, от постоянного недосыпания, картину довершала неестественная худоба. Запавшие щеки и глазницы создавали впечатления, будто перед ней не человек, а скелет, обтянутый кожей.

– Доброй ночи, сестра, – сказала Жасмин, зайдя в комнату и уже привычным движением забрасывая Купол Шепота под кровать.

– Ты наконец—то пришла меня убить? – абсолютно безразличным тоном спросила старшая сестра.

– Ты не будешь звать на помощь? – улыбнувшись и слегка подмигнув глазом, спросила Жасмин.

– А смысл? Я давно мечтаю умереть, моя жизнь превратилась в сплошной ад, я не могу спать, не могу есть, мне постоянно тошнит, выпадают зубы и волосы. Так что, смерть для меня – избавление.

Сестра Жасмин попыталась поднять голову с подушки, но было видно, что даже это дается ей с трудом.

– Это ведь – ты! Ты всему виной! Ты – причина всех моих страданий! – приподнявшись выкрикнула сестра, вытянув тощую руку вперед и указав на нее костлявым пальцем.

– И даже если это так, что ты сделаешь? Позовешь слугу? Раплачешься в подушку? – с улыбкой, больше напоминающей злобную гримасу, ответила принцесса. – Ты давно мертва для всех! Когда отец навещал тебя в последний раз? Молчишь?! Знаешь, что я права! Раньше на торжества вместо тебя ставили пустой стул, чтобы подчеркнуть твое отсутствие. Но уже давно никто не утруждает себя подобным, все просто забыли о твоем существовании! Тебя не существует, никто не упоминает тебя в разговорах, никто не спрашивает, как ты. Ты никто! Ты просто бледная тень человека! Ты меньше, чем пустой стул!

Из глаз Адрианы покатились слезы, рыдание причинило ей еще больше боли, из—за чего лицо исказилось гримасой страдания. Казалось, что щеки и глазницы провалились еще глубже, а кожа потемнела.

– Пожалуй, я проявлю к тебе чуточку милосердия и оставлю твою никчемную жизнь в покое, – сказав это, принцесса направилась к выходу.

– Все равно отец больше любил меня, а не тебя! И мать тоже, – кричала вслед уходящей сестре Адриана. – Ты всегда знала это и завидовала мне! Я была их любимицей, самой умной и красивой!

Говоря это больная нашла в себе силы подняться, но ее ноги не выдержали и она упала на пол. Ее тираду прервал неудержимый приступ кашля, тело несчасной корчилось в жутких муках.

– Наверное, ты думаешь, что эти слова разозлят меня, выведут из себя и я все—таки убью тебя? – Жасмин на некоторое время остановилась перед дверью. – Но такая жизнь для тебя куда страшнее смерти. Приятных снов, сестренка!

***

Жасмин вышла из покоев сестры и направилась на кухню. Наступал новый день и все были заняты своими делами. Сегодня же День Рождения короля!

«Никто из этих недалеких и не подозревает, что все приготовленное вряд ли пригодится».

Найдя мясника, она спросила:

– Как там мое жаркое?

– Все, как мы и договаривались, – ответил он, окликнув толстую кухарку. – Мари, принцесса желает отведать жаркого из той свиньи, которую я убил сегодня!

Зная вздорный характер Жасмин, кухарка тут же бросилась выполнять ее поручение. Через минуту перед принцессой стояла тарелка с большими кусочками свиного мяса.

Жасмин никогда не ела горячую пищу, поэтому подождала, пока еда остынет. Подцепив кусочек вилкой, принцесса положила его себе в рот и медленно разжевала. Она никогда не любила свинину, ей было интересно: какой же будет на вкус ее отец? Вкус ничем не отличался от обычного свиного жаркого. И на что она надеялась? Жасмин выбросила остатки содержимого тарелки в мусорное ведро.

«Там тебе и место, папочка», – подумала она, выходя из кухни.

Устроившись на кровати и закрыв глаза, она попробовала уснуть, но сон никак к ней не шел, принцесса чувствовала себя неуютно и незащищенно. Выждав какое—то время, девушка встала, открыла крышку сундука и залезла внутрь.

«Первым же делом обрежу себе волосы», – подумала Жасмин, свернувшись калачиком и обхватив руками колени. Сон пришел к ней почти мгновенно.

39. АЙРИН

Настроение тетушки улучшилось после того, как Айрин одолжила ей денег, щеки женщины порозовели, а в глазах появились искорки радости. Словно весенняя бабочка Либра порхала по дому с легкостью восемнадцатилетней девушки. Айрин удивляло подобное преображение, она даже застала тетю, мурлыкающую мотив веселой песенки, чего раньше никогда не случалось.

– Слушай, Айрин, а как у тебя с магией духов? Ты можешь призвать, например, Шептуна? – с улыбкой спросила тетушка, как бы между прочим.

Шептун – слабый дух, абсолютно бесполезный в драке, но он мог передать сообщение на близкое расстояние, прямо на ухо адресату. Айрин научилась призывать его в семь лет, больше для забавы.

– Да, конечно, это же легко, я думала, что подобное все эты умеют, – ответила девушка.

– Все, да – не все, большинство из нашей расы утратили тайные умения. Здесь, в большом городе, мы чаще думаем о том, как раздобыть денег, чем о магии и традициях. Вдали от природы эты со временем теряют свою силу и перестают слышать духов.

На следующий день вечером тетя ждала Айрин в приподнятом настроении. Девушку удивил пышно накрытый стол, на котором было не менее шести разных блюд, включая запеченную рыбу и восточные сладости. В центре стола Либра поставила большой пирог. За столом сидел и сын тети.

– Мы что—то празднуем? – спросила Айрин, войдя в комнату.

– О да, мы открываем новое предприятие! – ответила тетя Айрин с блеском в глазах. – Мы как раз тебя ждали, чтобы поделиться хорошей новостью.

– Какое дело? – спросила девушка.

– Салон общения с мертвыми.

– Что? – Айрин не поняла, о чем говорит тетушка.

– Я договорилась об аренде помещения и успела заказать небольшой ремонт, так что ни о чем не беспокойся, – тетушка была воодушевлена, – через три дня открытие. Ты даже не представляешь, что нас ждет!

– Хм… А что значит: салон общения с мертвыми?

– Ну как – что?! Место, где люди смогут пообщаться со своими умершими родственниками, и в этом тебе отводится ключевая роль, – в этот момент тетя подошла сзади Айрин и положила свои руки ей на плечи. – Ты ведь у нас такая умничка!

– Что за роль? – Айрин по-прежнему ничего не понимала.

– Ну как же?! Ты будешь выслушивать желания богатеньких вдов или дочерей, потерявших отца и вызвать Шептуна. Прикажешь ему нашептать им на ушко то, что они хотели бы услышать. Да все равно – что! Тут главное, как это подать, эти простофили не поймут разницы. Когда слухи разлетятся по городу, от клиентов отбоя не будет, и тогда деньги потекут к нам рекой! Только представь, какие горизонты это нам откроет!

– То есть, вы предлагаете мне обманывать людей?

– Зачем сразу – «обманывать»? Дарить им надежду и радость! Представь, как обрадуется жена, услышав хотя бы одно слово от давно умершего мужа, – тетушка махнула рукой и с улыбкой посмотрела на Айрин. – Они и сами рады бы обманываться...

– Но вызванный дух совсем не будет их мужем, и это – обман, – настаивала на своем Айрин.

– Но они то об этом НЕ УЗНАЮТ, многие после тяжелой утраты теряют смысл жизни, а тут такая возможность! Представь, скольким людям мы поможем, сколько предотвратим самоубийств, сколько отчаившихся опять обретут надежду!

Теперь Айрин понимала, что означали огоньки в глазах тетки: предвкушение быстрой наживы. Расчет был на то, что у молодой ведьмы не будет выбора, когда ее поставят перед фактом.

– Все равно, это – обман!

– Ты что, боишься? Да большинство в городе даже не слышали о магии духов, все это для них что-то из ряда волшебства. Никто не сможет нас разоблачить!

«Боишься? Это все, что, по ее мнению, должно меня волновать? Видимо, ни о какой моральной составляющей моего отказа тетка даже не догадывается».

– Я не стану этого делать! – немного повысив тон, ответила ведьма.

– То есть, ты – отказываешься? – лицо Либры сильно изменилось: брови сдвинулись, а доброжелательная улыбка исчезла, словно солнце за тучами.

– Я не стану обманывать и наживаться на горе людей!

Айрин еще переживала смерть матери. Не проходило и дня, чтобы она ее не вспоминала. Это была открытая рана в ее душе, которая до сих пор кровоточила. Когда она думала о матери, глаза наполнялись слезами, хотя и прошло много времени. Она не представляла, как можно использовать горе людей для собственной выгоды. Это казалось ей настолько мерзко и низко, что подобная идея не укладывалась в ее голове.

– Тогда иди в свою комнату и хорошенько подумай! Ты не заслуживаешь такого роскошного ужина. Мы пригрели тебя, взяли, как родную, а ты, видите ли, не хочешь помочь родной тете! До открытия осталось три дня, так что долго не строй из себя святую праведницу, я хочу, чтобы через три дня мы уже приняли первых клиентов!

Айрин встала из-за стола и направилась в свою комнату.

– Если вдруг передумаешь – возвращайся, – опять любезным тоном проговорила Либра, – пирог с заварным кремом просто великолепный!

«Она реально думает, что какой-то пирог заставит меня изменить решение?»

Теперь ее тетя предстала перед ней совсем в другом свете. Девушке не хотелось иметь ничего общего с подобными людьми.

Айрин твердо решила, что настало время переехать. И хотя снимать отдельно жилье было делом не из дешевых, больше оставаться здесь стало невыносимо.

Тетка все время упрекала девушку в ее нерасторопности и лени, всячески показывая, что отказ девушки обидел ее до глубины души. Дошло до того, что тетя вообще перестала общаться с Айрин и стала демонстративно ее игнорировать. Молодой ведьме даже приходилось отдельно питаться. В доме царила гнетущая атмосфера, неприязнь, казалось, ощущалась физически.

Вместо посещения библиотеки Айрин подыскивала жилье. Перед отъездом она хотела собрать как можно больше сведений про остров Волка и дорогу к нему. Для этого ей было необходимо хотя бы месяц пробыть в Эбруке. Цены на съем комнаты начинались от пяти драм в месяц, что-то более-менее приличное стоило семь драм. В любом случае для поисков необходимо время, а его оставалось не так много. Айрин, стиснув зубы, продолжала работать в лавке несмотря на разногласия с Либрой.

Утром двое головорезов опять пришли к лавке, тетушки еще не было на месте.

– Привет, все в трудах? – оскалившись улыбкой, спросил один из них.

Айрин посчитала за лучшее промолчать.

– Сегодня опять последний четверг месяца, – с довольным видом заявил один из подошедших.

– Так тетушка должна была выплатить вам весь долг еще несколько недель назад.

– О чем ты говоришь?

– Она что, не отдала вам деньги?

– Отдала, в прошлый последний четверг месяца, плату по процентам, но уже новый месяц.

– А двести драм?

– Какие двести драм?

Айрин догадалась, что деньги, которые она одолжила Либре, пошли не на оплату долга. В душе она догадывалась, каким именно образом тетке удалось арендовать новое помещение для ее “выгодного дела”, но до последнего не хотела в это верить.

– Понятно, – она осознала, что помогать тетушке было ошибкой. – И насколько велик ее долг перед д’Магсумом?

– Перед кем?

– Вы же требуете от нее долг перед графом, проигравшим из-за ее неверного пророчества?

– Перед каким графом? Ее сынок спустил все в карты, при чем тут граф? – сплюнув на землю, ответил один из головорезов.

Услышанное потрясло Айрин, словно гром среди ясного неба. Она решила, что не может больше жить в теткином доме. Собрав весь товар, девушка закрыла лавку. Придя домой и не ответив на вопрос тетушки “А как же лавка?”, она стала собирать вещи в своей комнате. Вот только тайника с деньгами на месте не оказалось. Вместе с этим пропала и заколка с гранатом, которая досталась Айрин от матери. Девушка перепроверила все несколько раз, – денег не было.

– Где мои деньги? – выбежав из своей комнаты, спросила Айрин.

– О чем ты, какие деньги?

– Те, что были спрятаны под кроватью!

– Не знаю ни о каких деньгах, ты что, считаешь меня воровкой? – лицо тети покраснело, а глаза налились кровью. Еще месяц назад возможно Айрин и поверила бы ей, но не сейчас.

– Я хочу получить обратно те деньги, что вам одолжила!

– А их уже нет, – с ехидной улыбкой ответила тетя. – Я же их отдала в счет долга.

– Не ври мне, – у Айрин от злости разве что дым не шел из ушей. – Сегодня в лавку опять приходили за процентами: они не знают ни о каком погашении долга!

– Ты что, будешь еще указывать, как мне распоряжаться деньгами?! Видит Хор, я терпела тебя только из-за доброй памяти о твоей матери! И ты смеешь заявлять подобное под моей крышей?! Да как у тебя язык поворачивается клеветать на меня?!

– Верните мне долг!

– Ты ела наш хлеб и жила в нашем доме, не смей меня попрекать какими-то деньгами! Вон отсюда! Ты на кого голос подняла, – перейдя на крик и брызгая слюной, тетя указала Айрин на дверь. – Мы вернем деньги, можешь не сомневаться! Убирайся, сука бешеная!

Понимая, что здесь ничего не добиться, девушка выбежала во двор, прихватив с собой то немногое, чем успела обзавестись в Эбруке. В глазах стояли слезы, на душе было мерзко и гадко, девушка не понимала, что делать дальше. Найти жилье она еще не успела, а день клонился к вечеру.

В это время в калитку вошел Перес вместе со своей девушкой. Они явно успели выпить, отчего заметно покачивались. Сын тети громко о чем-то разговаривал, обнимая при этом Мари за талию. Они не заметили вышедшую из дома ведьму. Еще не успев закрыть калитку, рука Переса уже шарила под юбкой Мари. Наконец они заметили Айрин:

– О, Айрин! А пошли с нами в “Маз”, выпьем, посидим, что ты как «неродная»? – сын тети был навеселе.

– Лучше работу себе найди! – со злостью выкрикнула Айрин и практически выбежала со двора на улицу, как внезапно боковым зрением заметила мамину заколку в волосах Мари.

Все хорошее когда-нибудь заканчивается, вот и терпение девушки лопнуло как мыльный пузырь, не оставив от «хорошей» Айрин и следа. Она не помнила, как это получилось, но уже через мгновенье она вырывала заколку матери из волос девушки Переса, закричав при этом:

– Откуда это у тебя?! Откуда,– я спрашиваю?

– Мне Перес подарил. Отдай! – по тому, как заплетался ее язык, было понятно, что она тоже хорошенько выпила. Мари потянулась вперед, пытаясь вырвать заколку из рук ведьмы.

Не думая ни секунды, Айрин со всего маху влепила сначала Мари, а потом и Пересу по пощечине. Хмель не позволил этим двоим среагировать. Мари, получив по лицу, тут же оставила свою попытку добраться до заколки, а Перес и вовсе упал. Видимо, гнев добавил Айрин сил.

– Так это ты взял мои деньги? – сказала ведьма, подходя к упавшему.

В это время на Айрин снова налетела девушка Переса. Она неумело колотила ведьму руками и пыталась схватить за волосы. Айрин не растерялась и снова влепила ей звонкую пощечину. В этот раз упала Мари, зацепив спиной забор и сильно ударившись головой. Пьяный Перес даже не пытался подняться с земли, а, выпучив глаза, силился понять, что происходит. Картину довершали его взлохмаченные, нечесаные волосы, они словно воронье гнездо, торчали во все стороны.

– Еще раз повторяю: где мои деньги? – в ярости Айрин была похожа на дракона, извергающего пламя. Она взяла Переса за грудки и начала его трясти.

– А их уже нет, – разведя руки в стороны и пожав плечами, фыркнул Перес.

– Как нет, ты что, успел все потратить? Там же было больше ста драм!

– И—именно, – подняв указательный палец вверх, ответил сын тети. – Я, ик, погасил свой кредит в банке и купил Мари кольцо, можешь нас поздравить – мы женимся! Ик, может все же пойдем в “Маз”, отпразднуем?

Понимая, что и здесь она ничего не добьется, Айрин выбежала на улицу. Сердце бешено колотилось, а гнев переполнял ее. Только пройдя несколько кварталов и остыв, в голову ей пришла мысль: «Может, нужно было забрать хотя бы кольцо?» Но возвращаться за ним совсем не хотелось.

У нее оставалось что-то около пятнадцати драм, и, зная дороговизну жизни в Эбруке, девушка понимала, что этого хватит ненадолго. Дура, какая же она дура, что поверила Либре!

Идя по улице куда глаза глядят, девушка решила, что у нее больше нет времени и придется отправиться на Волчий Остров неподготовленной. На съем квартиры и еду за месяц уйдут все имеющиеся у нее деньги, ну, может, останется несколько драм. Если она еще немного пробудет в Эбруке у нее не хватит денег на корабль даже до ближайшего острова. Опять пройти полмира пешком девушке совсем не хотелось.

Спросив в порту о возможности отплытия в Бригитту, Айрин получила неутешительный ответ: ближайшее судно отправится через пять дней. Это было большое судно с тремя мачтами и оставшимися свободными только дорогими каютами. Билет на него стоил семь драм, а это почти половина из имеющихся денег. Следующее судно под названием “Новичок”, отправлялось через десять дней, но билет на него стоил “всего” две драмы. Выбор был очевиден, и Айрин остановилась на втором варианте. По прибытию в Бригитту девушка надеялась найти корабль, что отвезет ее уже непосредственно к Волчьему Острову.

Теперь нужно было решить, что делать до отправления корабля. Сегодня, как назло, в библиотеке дежурил не Вако, а договориться со вторым охранником Айрин не удалось. Девушка снова осталась одна в большом городе, но теперь была существенная разница между ней и той Айрин, что впервые прошла через ворота столицы Титоса: она уже хорошо знала этот город и его обитателей. От всех перипетий у молодой ведьмы сильно разболелась голова, но понемногу стал вырисовываться план: девушка решила сэкономить и провести всю ночь на улице. Можно было даже не пытаться арендовать комнату с ежедневной оплатой : цены начинались с пяти медных монет. Если прожить все это время, что оставалось до отправления судна, в такой комнате, то выходило пять драм, не считая затрат на еду. Слишком дорого!

Вздохнув, девушка направилась к центральной площади, где она и планировала провести ночь. Поспать ей вряд ли удастся, но там всегда было много людей и стражников, что делало это место безопасным. Тратить деньги на еду сегодня не входило в ее планы, что-что, а экономить Айрин умела.

«Завтра можно будет поспать прямо в библиотеке, а послезавтра все же снять комнату на одну ночь», – подумала Айрин, прикидывая, как сохранить побольше средств перед отправкой на Бригитту.

40. ААРОН

– Смотрите, он шевелится!

– Да ну! Не может быть, глянь на его голову, два дня прошло. К нему уже мухи начали слетаться.

– Да нет, гляди.

Голоса звучали будто из глубокого колодца. С большим трудом Аарон смог приоткрыть глаза. Все вокруг расплывалось. Попробовал подняться, но у него ничего не получилось.

«Почему так холодно? Что я здесь делаю?»

Он машинально потрогал голову – больно. Вокруг огромной шишки волосы сбились в колтун из—за засохших сгустков крови.

«Насколько все плохо?»

– Лежи, лежи. Мы думали, что ты умер! – сказал один из солдат, сидящий рядом.

Аарон помотал головой из стороны в сторону, и его тут же пронзила жуткая боль. Это помогло, его спутанные мысли приходили в порядок. Прилагая неимоверные усилия, ему все же удалось подняться и присесть. Парень ощущал сильный упадок сил, даже самые простые движения давались ему с трудом.

Судя по положению солнца на небе, наступило раннее утро. Везде сидели или лежали люди. Они напоминали яблоки в саду, расбросанные по земле во время сбора урожая. Здесь находилось по крайней мере несколько сотен человек, он попробовал встать на ноги, но его остановила чья—то рука.

– Не делай этого, парень. Если это заметят, в лучшем случае, тебя высекут, – начал разговор человек, сидящий сзади. – Они не разрешают нам подниматься.

– Где я? – спросил Аарон.

– За городом. Здесь устроили лагерь для военнопленных, огородив участки земли заборами от крепостной стены и поместив внутрь всех, кому удалось уцелеть после падения города.

– Так город захвачен?

– Да, парень, теперь там подняли знамя Магрифа.

– А Стенгаст, мой отец, – жив?

– Так ты – сын генерала? Не знаю, парень, я не видел его, но видел как повели связанного генерала Могуса, так что, скорее всего, твоего отца тоже взяли в плен. Не переживай, солдаты Магрифа редко убивают тех, за кого можно потом попросить выкуп.

– И долго я здесь пролежал?

– Чуть больше двух дней. Некоторые не верили, что ты выживешь, уж больно много крови ты потерял. Когда у человека дырка в голове, никогда не знаешь наверняка.

– Вы пробовали сопротивляться?

– Это затея абсолютно провальная, нас отгородили забором с натянутыми на столбы веревками. Всех пленных разбили на группы, примерно по четыреста человек. Веревки чем—то смазаны, если за них ухватиться, то потом на руках появляются красные волдыри размером с вишню. Но это – не главное, по периметру загонов разъезжают всадники и стоят стражники, они даже без повода готовы своими кнутами и дубинками избить любого до смерти, а если им еще и повод дать... Да и что могут безоружные против хорошо вооруженной охраны! Большая часть из нас и на ногах—то еле держится…

Аарон и сам чувствовал, что его состояние далеко от идеального. Голова гудела, а во рту стоял горький привкус, будто его накормили степной полынью. Его любимый полуторный меч бесследно исчез, в животе предательски урчало.

– Я бы съел сейчас чего—то, – сказал Аарон.

– Ха, парень, я бы тоже не отказался, но с тех пор, как нас сюда посадили, нам не дали ни крошки еды, хорошо хоть вода есть.

Поняв всю безысходность ситуации, Аарон стал искать отца. Передвигаться по лагерю разрешалось только гуськом, отхожим местом служила яма в углу. За невысоким забором стояли стражники. Если они замечали кого—то, задающего вопросы или же пытающегося встать, его тут же забирали из лагеря надзиратели в цветной форме и возвращали уже изрядно избитым.

Обойдя весь лагерь, Аарон так и не смог найти отца.

«Может, он где—то в другом месте? Надеюсь, он жив».

Аарон заметил еще несколько лагерей, расположенных по соседству. Проведя остаток дня в молчании, он уснул на песке.

С наступлением следующего дня ничего не поменялось. Их не собирались кормить. Вокруг сидели и лежали люди с пустыми, лишенными надежды глазами. Аарону очень хотелось выстирать одежду и смыть засохшую кровь, но об этом не могло быть и речи. Воды, которую выделяли пленным, едва хватало, чтобы не умереть от жажды под палящим солнцем. Так прошел еще один день в лагере.

«Странно, чего они ждут?»

***

Этот день принес с собой изменения. Нет, их не начали хоть как—то кормить. В каждом из уголков лагеря появилось по столу, на которые водрузили горы хлеба и сыра. Для человека, не евшего несколько дней, подобное зрелище притягивало взгляд, как магнит. Сейчас Аарон променял бы все деньги мира на кусок хлеба. При виде такого обилия еды канонада в животе становилась еще более невыносимой.

Многие не выдерживали подобного испытания. Они подбегали, старались схватить лежавший на столах хлеб. Это было ошибкой. На несчастных обрушивался град ударов кнутов, пока те, полность не обессилив, падали наземь. Для тех, кому каким—то чудом все же удавалось добраться до стола, были припасены древки копий и арканы. Серолицые воины ловко забрасывали петлю на шею подобравшемуся к еде пленнику и мгновенно сбивали его с ног. Стражники соревновались между собой, кто первый повалит следующего пленника на песок.

Аарону стоило немало усилий, чтобы тоже, вот так, обезумев от голода, не броситься на столь вожделенный хлеб. Только трезвый рассудок и сила воли не позволяли ему этого сделать.

«Бессмысленные действия могут только еще больше усугубить ситуацию. Так говорил мой отец».

У многих пленников на лицах виднелись отметины от кнутов. Сил сопротивляться сейчас ни у кого не было, они не ели пять дней. Все это время люди сидели под палящим солнцем Сидона. Но терпеть лишения было не так сложно, как осознавать свою абсолютную беспомощность. Аарон чувствовал себя щепкой, попавшей в бурную реку, от которой уже ничего не зависело.

«Что с нами сделают? Казнят или же отправят в рабство?»

Никто ничего не говорил о их будущей судьбе, эта неопределенность давила на всех, словно огромный валун на плечах. Подобные мысли мучили не только Аарона, но и всех, кому удалось выжить.

Поначалу Аарон еще пытался кого—то склонить к побегу, то потом полностью отказался от этой идеи. Измотанные физически и морально люди видели всю безнадежность подобной затеи.

– Как ты думаешь, зачем они это делают? – спросил Аарона старый солдат.

– Зачем делают – что? – переспросил Аарон.

– Зачем принесли столы с хлебом? Зачем заставляют нас, мучающихся от голода, смотреть на еду?

– Может им это просто нравится?

– Я думаю, они хотят подавить в нас даже зачатки свободы, что все еще остались. Чтобы даже мысли о сопротивлении ни у кого не возникало. Ведь что может быть естественнее, чем человеку, испытывающему голод, утолить его находившемся совсем рядом хлебом? Они хотят, чтобы мы ставили их приказы выше своих желаний! Мне кажется, что нас готовят к рабской жизни, парень.

«Как не прискорбно, но в словах солдата есть доля правды».

***

Время в лагере текло быстрее, чем вода утекает сквозь сито. Одинаковые дни сменялись такими же– другими, безликими днями. Шел восьмой день, как им абсолютно не давали еды. Глаза пленников запали, лица заметно осунулись. Появились случаи голодных обмороков. Во сне Аарону снился лежавший на столе хлеб, и то, как он, подбегая к столу, все же ухитряется его откусить. В животе будто перекатывался тяжелый валун, больше не было сил терпеть.

«Еще немного и мне придется попытаться сделать что—то подобное. Мои мысли только о еде, я грежу столь близким и таким далеким столом с хлебом. Скорее всего я, как и другие, упаду лицом в песок, избиваемый черными кнутами».

Уже три дня солдаты Магрифа что—то строили. То, что они мастерили, напоминало огромную сцену высотой в добрых два с половиной человеческих роста. Изготовленная из дерева, выкрашенного в цвет слоновой кости, она сильно выделялась на фоне песка пустыни.

«Что это?»

Сегодня все изменилось. В их лагерь зашли магрифцы:

– Гая! Гая! – кричали они.

– Встать, встать, – по—сидонски сказал один из них с жутким акцентом.

Люди поднимались. Нехотя, будто проснувшись от долгого сна, они с непривычки разминали ноги. Прозвучала другая команда:

– Зать, зать!

– Сесть, сесть!

Пришлось подчиниться. Те, кто выполнял команду слишком медленно, получали удар кнута. Хлесткие звуки хлыстов, то и дело раздавались вокруг, сопровождаясь криками людей.

Аарон не знал, сколько времени продолжалась эта муштра. Некоторые пленники не выдерживали и валились на землю без чуств. Когда стражники ушли, все были на пределе своих сил. Если бы им сейчас сказали: «Бегите, вы – свободны», то, в лучшем случае, половина смогла бы хоть как—то передвигаться, о каком—либо беге не могло быть и речи.

К концу дня количество солдат за периметром увеличилось, и пленных начали сортировать. Кто—то отходил к цветным завоевателям, кто—то – к черным. Людей, словно баранов на рынке, поднимали, оттаскивали в отдельные кучи. Пленников прикрепляли кандалами по десять человек друг к другу с помощью длинной цепи. Еще в пылу сражения Аарон обратил внимание на странную внешность солдат Магрифа: кожа серого цвета, прищуренные глаза, кудрявые волосы. Лицо каждого воина украшал нанесенный красной краской Т—образный рисунок в зоне лба и две симметричные черты, напоминающие клыки зверя, по щекам.

«Грядет, что—то нехорошее, ведь нас раньше никогда не заковывали».

Хотя Аарон и не очень хорошо знал язык Магрифа, из разговоров он понял, что два лагеря спорили, в какую группу отправить того или иного пленника. И черные, и цветные хотели получить как можно больше. Его направили в кучу, принадлежащую цветным воинам и приковали к другим пленникам. Десяток был полностью укомплектован и их отвели в сторону.

Надежды на побег не было. Ловко орудуя пиками, солдаты Магрифа в цветных доспехах усадили всех на колени, тогда как черные утащили своих куда—то подальше, предварительно завязав им глаза.

Здесь пленникам впервые дали пищу. Ничего особенного: тарелка похлебки из крупы и подгнившей моркови с ломтем хлеба. Но тогда для пленников эта пища показалась даром Богов. Все накинулись на еду, словно она была последней в их жизни. Хотя, кто знает, может так оно и было?

Тишину ночи нарушили ритмичные звуки барабанов. «Бум—бум—бум» – этот ужасный звук до сих пор заставляет Аарона содрогаться. По периметру сцены на высоких столбах установили факелы, которые хорошо освещали все происходящее. А там поднимали что-то тяжелое, так как для его поднятия задействовали двух слонов. Это нечто напоминало огромный желудок коровы, или, скорее, пульсирующее яйцо без скорлупы. Что—то внутри него билось и хотело вырваться наружу. Всю поверхность яйца покрывала вязь толстых синих вен.

«Чтобы бы это не было, я не хотел бы оказаться рядом, когда оно появится на свет», – подумал Аарон.

Парень кожей ощущал исходящую от яйца ауру зла.

За всем этим пленники наблюдали, стоя на коленях, под пристальными взглядами окружающих их стражников, которые наставили на них пики.

Звуки барабанов стали громче, по бокам сцены выстроилась процессия людей в черном. Люди все прибывали, каждый из них держал по зажженному факелу. Казалось, что огненная река приближается, охватывая все вокруг: сцену, стражников, стоявших на коленях пленников.

На сцене появились люди, облаченные в бордовые мантии. Хотя… это были не совсем люди. Аарон не мог разглядеть, слишком большое расстояние, еще и свет от ближайшего столба мешал. Но ему показалось, что у некоторых из вышедших на сцену была голова волка, а опирались они на четыре лапы.

«Может быть, это – маски?»

Толпа приветствовала их громкими криками. Но стоило одному из “людей” в мантии поднять руку, как все мгновенно стихло, включая даже звуки барабанов. Человек, а именно в это Аарону хотелось бы верить, заговорил на языке Магрифа. С этим языком у Аарона было куда хуже, чем с сидонским. Он мог разобрать только обрывки отдельных фраз.