Текст книги "Тень над королевством (СИ)"

Автор книги: Михаил Дашкель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Хроники Титоса. Тень над королевством. Том 1.

1. АЙРИН

За ночь мороз разрисовал окна дивными узорами, сделав их похожими на полотна сказочных картин. Солнечный день был в самом разгаре, и, несмотря на иней, лучи света хорошо освещали всю комнату. На едва тлеющих углях печи, расписанной восхитительными цветами, стоял немного подкопченный глиняный горшок, содержимое которого, судя по булькающему звуку, уже давно закипело. С деревянного потолка свешивалось множество вязок различных трав и кореньев, пряный аромат которых разносился по всей комнате.

На табурете за резным дубовым столом сидела женщина. В ее коротко стриженых рыжих волосах выделялись седые пряди. Но это не так сильно бросалось в глаза, как торчащие сквозь волосы, словно ростки подснежников в сугробе, рыже-черные лисьи уши. Обветренное лицо женщины бороздили морщины, но ее серые глаза все еще искрились молодой энергией. Искоса поглядывая на горшок в печи, ловкие пальцы Марты штопали рукавицу кривой костяной иглой.

Рядом на кровати сидела молодая девушка, склонившись над большой книгой. Заплетенные в толстую косу волосы цвета пламени, переброшенные через левое плечо, падали на темно-зеленое платье. Как и у сидящей рядом матери, лисьи ушки были видны и у нее. Красивое лицо покрывала мелкая россыпь веснушек. Айрин ненавидела их, и с приходом каждой весны, втайне надеялась, что веснушки больше не появятся. Но снег в лесу и не думал таять, а ее лицо уже успело покрыться ненавистными темно-оранжевыми точками. Девушка полностью сосредоточилась на чтении, ее глаза цвета неба пытались распознать текст книги. Каждый символ на пожелтевших от времени страницах напоминал настоящее произведение искусства. Мастер, писавший ее, стремился передать смысл не только словами, но и образами. Строчки буквально оживали, заглавные буквы часто напоминали животных, птиц,а то и вовсе вмещали в себя целые картины древности. Все это делало и так непростой процесс чтения на идрийском, еще более сложным.

Книг в их доме было куда больше, чем во всей Торгуле – достаточно крупной деревне, что находилась неподалеку. Мать Айрин собирала все, что можно было прочесть. И хотя девушка знала все наиболее распространенные языки на континенте Тамбора, даже некоторые мертвые, но ее Марта решила на этом не останавливаться, и Айрин начала изучать язык империи, что находилась на соседнем континенте.

– “И поставил Тевир город на западном берегу реки Урарту”, – прочитала Айрин вслух, произнося некоторые слова по слогам. Недовольное выражение ее лица, прижатые лисьи ушки и виляющий из стороны в сторону белый кончик лисьего хвоста из-под подола платья – все демонстрировало ее негодование. – Мама, мне надоело читать эту книгу, глаза совсем устали и голова болит! Все равно я никогда не встречала никого, кто разговаривал бы на этом языке.

– Если судить по тем, кого мы здесь чаще всего встречаем, то следовало бы учить язык оленей или лесных зайцев. Жаль, что мы их не понимаем, – глядя на дочь с легкой улыбкой, ответила мать. – Мы живем в глуши на севере. Наш дом расположен на краю леса, и до ближайшей деревни час ходьбы. Как часто ты здесь встречаешь людей?

– Не очень, – понимая, что мама права, нехотя ответила Айрин.

– Мир куда больше, чем ты можешь себе это представить, и люди в нем разговаривают на множестве языков. Никогда не знаешь, что пригодится. Так что, юная леди, давайте вы перестанете пререкаться и дочитаете главу до конца. В тебе есть большая сила, и ты не будешь всю жизнь здесь, – последние слова мать Айрин проговорила с явной грустью.

– Мам, зачем мне куда-то уходить? У нас здесь все есть: олени, которые дают молоко, свежая рыба в озере, вкусные ягоды и грибы в лесу.

Айрин явно предпочитала разговор изучению идрийского языка. Слова дочери грели душу Марты, но, вздохнув, она продолжила:

– Этот дом слишком мал для тебя. Придет день, и ты захочешь уйти. Я верю, что ты сможешь стать великой колдуньей, как Конор Бездушный. Но для этого тебе еще многому нужно научиться.

– А если я не захочу уходить?

– Тогда мы будем жить здесь вместе, ловить рыбу и охотиться на зайцев, – все с той же улыбкой ответила Марта.

– Мне нравится охотиться вместе с тобой на зайцев, – с очень серьезным видом заявила Айрин.

Закончив шить, мать взяла ухват, вытащила из печи горячий горшок и поставила его на пол. Из него поднимались вверх белые клубы пара с аппетитным запахом приготовленного супа. От этого аромата у девушки потекли слюнки, но она решила продолжить расспрашивать мать:

– А почему я никогда не видела других этов?

– Уже во времена моей молодости эты встречались крайне редко. Если судить по летописям, что мне удалось раздобыть, раньше нас было куда больше. Многие сотни, а то и тысячи. Но после войны Волка и Лисы следы всех кланов куда-то исчезли.

– И что, никто не знает – почему?

– Если и знает, то не в такой дыре как здесь. Может в столице Титоса в большой библиотеке можно что-то узнать или еще где.

– А ты не хотела бы узнать, что произошло, – прищурив глаза, спросила Айрин, и ее хвост от любопытства замер на месте, выглянув наружу на целую ладонь.

– Хотела бы, но я уже слишком стара для того, чтобы так далеко путешествовать, – с грустью в голосе ответила мать.

– Мам, не говори глупостей, я и сейчас с трудом могу тебя обогнать в погоне за зайцем, – отложив книгу в сторону, возразила Айрин. – Если мы решимся, то можем отправиться куда захотим.

Воодушевление дочери вызвало улыбку Марты:

– Сегодня во сне мне явился Хор, – продолжила она разговор. – Много веков назад, мы – народ этов – присягнули ему на верность, за что получили свою силу. Грядут темные времена для Титоса, святыни Хора, и люди, поклоняющиеся ему, могут вовсе исчезнуть. Он показал мне трех черных воронов, которые напали на раненого голубя, они клевали его и царапали когтями, пытаясь убить. Дурной знак, очень дурной… Я уже не думала, что на своем веку мне придется покинуть это место, но, видимо, придется. Обещай мне, Айрин, что, когда наступит время и, если меня уже не будет, ты сделаешь все, чтобы спасти Титос. Я чувствую, – мне недолго осталось топтать землю, – казалось, что на глазах Марты вот-вот появятся слезы.

– Не говори так, мам, ты еще много-много лет проживешь, – Айрин спрыгнула с кровати и, быстро подбежав к матери, обняла ее.

– Айрин, пожалуйста, пообещай.

– Хорошо, мам, только не надо больше говорить такие страшные вещи.

– Что, – хорошо?

– Хорошо, я обещаю, что сделаю все, чтобы спасти Титос.

– Если ты останешься одна, – продолжила Марта, – то отправляйся в Эбрук, там живет твоя тетя. Раньше она торговала антиквариатом и артефактами, ну и подрабатывала лекарем. Эх, когда мы были молодыми, я очень завидовала ее фигуре. Какой она была тогда стройной, как молодая лань, все парни за ней ухлестывали! Ты похожа на нее в молодости.

– Ты уже не в первый раз говоришь про тетю. Может, давай сменим тему?

– Либра у меня в долгу, она точно поможет. Где деньги и вещи в дорогу, ты знаешь, – несмотря на возражения дочери, продолжила мать. – Ты самая способная из этов, которых я когда-либо видела. Так что я очень рассчитываю на тебя.

– Хорошо, мама, – поняв всю бессмысленность спора, ответила Айрин, сжав губы в тонкую линию.

– Вот и отлично, давай теперь поедим.

Чуткие уши девушки уловили непривычные звуки. Подбежав к окну, она увидела, как к их дому подъезжают сани, запряженные взмыленной лошадью. Звонкий звук ее бубенчика хорошо слышался даже сквозь деревянные стены дома. Несколько человек, кутаясь в меховые плащи, быстро шли рядом с санями.

– Кто там? – спросила с тревогой Марта, застывшая с деревянной миской в руке.

– Похожи на деревенских, – стараясь рассмотреть побольше через сквозь морозный узор на стекле, ответила Айрин.

– Будь дома, я сама выйду, – сказала Марта,одевая соболиный плащ с капюшоном.

– Я с тобой! – сказала тут же подбежавшая Айрин.

– Хорошо, только спрячь уши под капюшон, – не стала спорить мать, понимая, что ее любопытная дочь все равно выскользнет за ней.

Одевшись, Айрин вышла вслед за матерью, лицо сразу обжег морозный ветер. Возле их дома стояли трое. Вернее, двое из них находились немного поодаль, вместе с санями, тогда как одетый в плащ из меха куницы старик, седые усы и бороду которого покрывал иней, просто стоял перед самым входом в дом, ожидая, когда к нему обратятся. Он потирал руки в рукавицах и топтался на снегу, пытаясь согреться.

– Чего тебе, Кабутар? – спросила Марта, окидывая стоявшего строгим взглядом.

– Беда стряслась: младший сын ушел охотиться, но на него напал медведь. Хорошо, что успел достать нож и, э… всадить медведю в живот, но плохо, что, э… медведь хорошо его пощупал, – сказал старик. – Э… хорошо, что хоть нашли быстро и сразу к тебе, – каждое слово говорившего сопровождалось клубами пара.

– Так уж сразу ко мне? – улыбнулась женщина. – А как же ваш Проха? Или не смог помочь?

– Да он только увидел его, так сразу и сказал, что не жилец он, – сказал старик с заметным опасением в голосе. – Э… Может все-таки посмотришь, Марта? Э… не зря же мы его сюда столько тащили…

– Да уж охотно верю, что в долину к ведьме вы просто так бы не пошли, – сказала Марта все с той же ухмылкой. – Хорошо, пойдем посмотрим.

Айрин знала, что стоявший перед ними старик был староста соседней деревни. Он часто выступал переговорщиком между мамой и местными жителями, когда им нужна была помощь лесной ведьмы – так «за глаза» называли мать девушки, да и саму Айрин. Скорее всего, это приносило ему неплохой доход, ведь другие люди в деревне побаивались, что ведьмы наведут на них порчу или еще «чего похуже».

На разукрашенных красными петухами деревянных санях, укрытый горой шкур, лежал молодой парень, которого Айрин видела впервые. Несмотря на сильный мороз, все лицо юноши было покрыто мелкими капельками пота.

Когда Марта отодвинула шкуры, взору Айрин открылось неутешительно зрелище: у молодого мужчины была разорвана грудь сразу в нескольких местах. Кровь коричнево-красными пятнами сочилась через рубашку. Лицо раненого казалось безжизненным и бледным, прямо как у мертвеца. Его глаза были закрыты, а дыхание едва заметным. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – дело дрянь.

Не говоря ни слова, Марта положила руку на грудь, закрыла глаза и начала что-то бормотать. Так длилось несколько минут. Затем, накрыв раненого шкурами и достав длинную трубку с табаком, женщина закурила. Бросив строгий взгляд на старосту, она спросила:

– Сколько он уже без сознания?

– Э… Да вот, как только его принесли в полдень… Э... так выходит с обеда и не просыпался.

– Вы знаете, что я не работаю даром, – это прозвучало, не как вопрос, а утверждение.

– Да, знаем, поэтому принесли: три шкуры куницы, две соболя, бочонок меда и мясо медведя, – ответил старик: – Э...если выживет, получишь еще двух оленей.

– Четыре оленя, – сказала женщина, прищурив глаз и выпустив кольцо дыма.

– Как это, – четыре? – поморщился староста. Его голос казался сухим и хриплым из-за мороза. – Э… у нас в деревне голод, совсем морозы охотиться не дают, да и урожай этой осенью оказался плохим. Э… Можем дать три, да и то…

– Четыре и не оленем меньше, – твердо возразила ведьма, зная изворотливость старосты. – А иначе несите его к Прохе.

У Айрин с матерью были натянутые отношения с жителями соседней деревни, Им скорее приходилось терпеть друг друга, как стаду овец приходится мириться с пастушьими собаками. Деревня была единственным местом, где можно было приобрести необходимые вещи, а лесные ведьмы – последним шансом на помощь в крайнем случае, как сейчас, например. Другие деревни располагались так далеко, что путь к ним занимал несколько часов, а зимой можно было и погибнуть, замерзнув по дороге.

Деревенские за глаза называли их не самыми лестными словами и открыто недолюбливали. Первым звоночком была пропажа рыбы в ловушках, вокруг которых на снегу обнаруживалось множество следов башмаков. Потом кто-то выломал замок в землянке и унес несколько граблей и лопату. Это стало последней каплей. Чтобы отпугнуть воров, мать была вынуждена натравить на них духов. Айрин хорошо запомнила ту ночь, чувство страха и тревоги, хоть была совсем маленькой девочкой. Им с матерью пришлось проснуться среди ночи и зажечь свет в комнате. Марта вызвала духов и приказала им преследовать воров до самой деревни. Хотя это и были безобидные Шептуны, деревенские больше не появлялись. После этого случая, Айрин еще несколько ночей подряд просыпалась от того, что ей казалось, будто кто-то ходит во дворе.

Поэтому то, что мать не сразу бросилась помогать деревенским, не вызвало удивления. Ответ женщины явно не порадовал старика. Он потер затылок, немного подумав, и предложил:

– Э… А может, – три оленя и книги? – не теряя надежду сбросить цену, сказал староста.

– Ты торгуешься, словно продавец рыбы на рынке. Откуда у вас в глухой деревне, где большинство и читать-то не умеют, – книги? – с явным недоверием спросила женщина.

Мы подобрали в лесу странника, когда дотащили к нам, он издох. Э… А в мешке были три книги, толстенные! Э… хотели их на растопку пустить, но я вовремя отобрал, подумал, что пригодятся, – ответил староста.

«Не удивлюсь если он не сам умер, а они его того…», – подумала Айрин.

– А что еще было в мешке? – спросила ведьма, стараясь скрыть заинтересованность.

– Да ничего особенного, – странный камень, мы его закопали. Э… Одет тот странник был необычно. Никогда таких не видел, – явно издалека, – сказал Кабутар, почесывая бороду рукавицей.

– Что за камень?

– Он как будто живой, э… на вид обычный серый кругляк, которых много на дороге валяется, но он шевелился… э… будто бы дышал или сердце бьется, а на ощупь твердый, как обычный камень, – продолжил рассказ староста. – Вот мы подумали и решили его прикопать от греха подальше.

– Давай два оленя, книги и камень. – предложила Марта.

– Э… Может книги, камень и один олень?

– Может ты отвезешь его к Прохе и предложишь такую цену ему?

– Хорошо, хорошо, – согласился староста, понимая, что торговаться дальше бессмысленно.

– Вот и договорились, несите его в дом, только осторожно.

Кабутар махнул рукой и двое парней, что во время разговора простояли возле саней, взяли раненого вместе с носилками не спеша понесли его в дом.

– Давайте его сюда, – указала Марта на кровать слева от печи.

Парни уложили раненого и тут же поспешили покинуть комнату. Было видно, что они не особо горят желанием общаться с лесными ведьмами. Остался лишь один Кабутар.

– Приходите через неделю, – сказала женщина. – И оленей с книгами не забудьте. Мед, мясо медведя и все, что принесли, поставьте возле двери.

– Э… Ну как, он поправится?

– Почем мне знать, сделаю, что смогу.

Айрин почувствовала облегчение, когда люди ушли. Она не знала почему, но в редких случаях, когда к ним приходили люди, она чувствовала неловкость. Лежащий без сознания парень такого чувства не вызывал. Девушка начала рассматривать раненого. Молодой парень, старше Айрин, лет двадцати, одетый в простую рубашку и льняные штаны.

– Они, похоже, сильно тебя боятся. Слова подбирают, а то вдруг страшная ведьма их заколдует, – шутливо сказала Айрин. После этих слов они обе рассмеялись.

– С книгами понятно, у нас последний раз новые книги два года назад появлялись, да и то стоили они бешеных денег, а вот камень-то тебе зачем?

– Пока не знаю, но не оставлять же его этим дремучим мужикам из деревни. Ну, приступим. Помнишь, как рану обрабатывать? – уже серьезно обратилась Марта к дочери.

– Да, конечно, – сказала та и принялась искать что-то в стоявшем возле стены кованом сундуке.

– Не забудь его связать. Неприятно будет, если он посреди дела проснется и раскидает здесь все. Похоже, что нам придется отложить обед.

Айрин достала кожаные ремни и начала ими стягивать раненного. Затем, взяв в руки кривой нож, девушка аккуратно вспорола грязную рубашку. Рубашка оказалась полностью окровавленной, а раны очень серьезными. Когти медведя разорвали грудь сына старосты, словно бороны рыхлую землю, на ней отчетливо были видны три черно-красные глубокие борозды.

Угли в печи уже успели полностью прогореть, и девушке пришлось идти на улицу за новой охапкой дров. Разведя огонь, Айрин поставила на него воду, заодно подержав нож немного над пламенем. Дождавшись, пока вода закипит, молодая ведьма промыла в ней нож и принялась толочь в щербатой глиняной чашке какой-то порошок, добавляя туда по щепотке разных трав.

– Про Лунное зелье не забудь, – напомнила мать.

– Как раз хотела его добавить, – сказала Айрин, улыбаясь.

Весь ритуал сопровождался странными жестами и шепотом. Со стороны могло показаться, что девушка сумасшедшая, но в ее движениях читалась, какая-то система. Они дополняли друг друга, как будто ведьма танцевала затейливый танец. Закончив с зельем, Айрин с помощью кривого ножа начала очищать рану от запекшейся крови и грязи.

«Извини, но тебе придется потерпеть», – мысленно сказала Айрин, хотя и понимала, что раненный, скорее всего, ничего не чувствует.

Эта процедура вызвала небольшое кровотечение. Девушка принялась замазывать открывшиеся раны зельем из чаши. Несмотря на скверный запах и непривлекательный вид, снадобье подействовало мгновенно – кровь остановилась.

– Сходи к загону за кровью, – сказала Марта.

Снова одевшись, Айрин вышла из дома и направилась к деревянной ограде, изготовленной из неотесанных сосновых колод. За оградой стояли олени. Айрин очень любила этих красивых и благородных животных. Девушка подошла к самому крупному из них. Его голову, словно корона, украшали большие, ветвистые рога, а шерсть переливалась на зимнем солнце искрами серебра. На лбу оленя, словно Путеводная звезда на небе, выделялось белое ромбовидное пятно. Олень сразу узнал девушку и сам подошел к ней поближе. Он наклонил голову и облизал ей руку своим теплым шершавым языком, выдыхая клубы пара из ноздрей. Его влажные большие глаза с глубоким доверием смотрели на Айрин.

– Ну-ну, Зурху, не сейчас, – девушка погладила оленя по голове, и пожалела, что не прихватила с собой какого-то гостинца. – Прости меня, мне нужно немного твоей силы, чтобы помочь человеку.

После этих слов она аккуратно уколола ножом животное в лопатку. Из раны тут же появилась небольшая струйка красной крови, под которую девушка подставила миску. От наполняющейсякровью миски тут же начал расходиться пар. Как только посудина наполнилась, девушка закрыла рану недавно приготовленным снадобьем. Айрин чувствовала свою вину перед Зурху.

– Спасибо тебе, – сказала девушка, обняв оленя за шею и гладя его. Шерсть у Зурху была очень мягкой на ощупь, а глаза оставались такими же добрыми. – Я знаю, тебе было больно, но ты терпел. Я обязательно принесу тебе за это сегодня яблоко.

Девушка занесла кровь домой и сразу же направилась к озеру. Дорога предстояла короткая, так как озеро находилось рядом. По знакомой тропинке Айрин спустилась вниз по склону. Вода в этом месте чудесным образом не замерзала всю зиму, тогда как озеро было покрыто ледяным панцирем с толстым слоем снега. Найдя примотанную к дереву толстую веревку, другой конец которой уходил в мутную воду, девушка начала подтягивать веревку к себе; из воды показалась небольшая клетка из тонких ивовых прутьев, вся увешанная гирляндами зеленых водорослей. Сняв рукавицу и засунув руку в мокрую клетку, Айрин быстрым движением достала толстую буроватого цвета лягушку и направилась с ней к дому. Мокрая трепыхающаяся жаба сильно студила ладонь на морозе, поэтому девушка побежала.

Дома Айрин, поместила все еще живую лягушку в круглую плетеную деревянную клетку из ивовых веток, накрыв ее крышкой. Размешав оленью кровь с молоком в глиняной миске, девушка стала наносить рунический рисунок на тело больного. Символы должны были ускорить выздоровление и дать телу раненого силы, пока к нему не вернется его дух. В остаток бурой жидкости девушка добавила щепотку толченых Кровавых грибов. Эти грибы так назывались, поскольку их вытянутая шляпка всегда была покрыта капельками жидкости, напоминающей по цвету кровь. Полученную смесь Айрин вылила лежащему в рот, приподняв его голову.

Марта внимательно наблюдала за действиями дочери, сохраняя полное молчание, лишь иногда делая незначительные одобрительные кивки.

Девушка открыла сундук и достала большой кожаный бубен и стеклянный флакон с каким-то синеватым зельем, сделав из него короткий глоток.

Легкими ударами по бубну Айрин начала извлекать ритмичные звуки, напевая при этом какую-то песню. Девушка била по бубну все чаще и чаще, а пела все громче и громче, зрачки девушки закатились так, что были видны одни белки. Тело раненного сводили судороги, а из горла рвался хриплый крик. Он вздрагивал при каждом ударе бубна, а его стоны повторяли пение Айрин.

Девушка не первый раз попадала в мир духов, и хорошо знала, что нужно делать. Можно обойтись и без бубна с зельем, но так куда проще. Это скорее дань традициям, нежели необходимость. Практически все вокруг было окутано плотным белым туманом. В этом мире всегда царила ночь, а зеленоватая полная луна освещала все таким же зеленоватым светом. Девушка стояла посреди незнакомого черного леса. Попав сюда, она обратилась к звериной сущности больного, той малой ее толики, которую все же сумели сохранить люди. Но ее попытки оказались тщетны – дух раненного никак не проявлял себя.

Тогда ведьма призвала дух Великого Лиса, чтобы тот помог ей выследить заблудший дух сына Кабутара в этом мире. Призыв духа лиса больше был похож на протяжный вой.

Ждать ответа духа пришлось дольше обычного. Но постепенно, зеленовато-белый туман начал перед ней сгущаться, приобретая форму лиса, вернее, – только его головы. Менялся и цвет тумана, из бледно-зеленого он становился огненно-рыжим. Появившаяся рядом голова лиса казалась просто огромной. Пасть Великого Лиса открылась, и он произнес:

– Зачем ты пришла, сестра? – казалось, что голос доносится откуда-то из глубины недр.

– Я пришла за сыном Кабутара, он еще не успел перейти через Врата Нижнего Мира, – ответила девочка.

– Как давно он уже здесь?

– Точно не знаю, но думаю, – не больше двух дней.

Лис втянул воздух носом, прищурился и ответил:

– Тебе повезло, в этом месте не так много свежих духов. Большинство живут здесь уже много лет. Тем более, – духов людей, – при этих словах пасть лиса презрительно оскалилась. – Да, я чувствую его! Он бродит совсем рядом.

– Ты можешь доставить его ко мне?

– Ты предлагаешь мне поохотиться на дух человека? Хм… Почему бы и нет, – казалось, что на морде лиса появилась ехидная улыбка.

Туман снова начал менять свой цвет на белый, голова Лиса становилась все менее четкой, пока и вовсе не рассеялась. Айрин ничего не оставалось, как ждать.

Какое-то время ничего не происходило. Но потом дух Великого Лиса снова появился. В его зубах находилось что-то напоминающее человеческую тень. Она размахивала руками и извивалась, пытаясь вырваться, издавая при этом звуки, напоминающие визг поросенка перед забоем.

– Спасибо тебе, о Великий Лис, – с почтением сказала девушка.

– Я всегда рад помочь тем, в ком течет наша кровь. Ты уверена, что стоит возвращать эту душу обратно в мир людей? Она не производит впечатления духа хорошего человека, да и привкус отвратительный.

– Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. Многие из живых заслуживают смерти и многие из умерших, – жизни, и только Хор знает все.

– Ну что ж, да будет так.

Лисья голова снова растворилась в тумане.

Айрин трясла бубен с колокольчиками, другой рукой с трудом удерживая тень за ногу. Лес вокруг начал плыть и растворятся. И тут она поняла, что уже очнулась. Раненый тоже очнулся, попытался вскочить, истошно закричав, но кожаные ремни не дали ему этого сделать.

– Ну что, с новым днем рождения тебя, – обратилась к раненому Айрин, улыбаясь.

– Лежи, лежи, куда уже намылился? – сказала Марта строгим голосом. – Теперь тебе поправляться надо. Зовут-то тебя как, сын Кабутара?

– Таяр, – ответил юноша, рассматривая с удивлением все вокруг.

– Ну вот и хорошо, Таяр, мы тебя с того света достали, так что считай в рубашке родился.

– Где я и почему меня связали?

– Ты в доме у лесной ведьмы, как меня прозвали в твоей деревне. Да ты не бойся, сегодня мы уже успели приготовить обед, так что тебя мы сварим завтра.

И хотя Марта пошутила, испуганные глаза раненого чуть не вылезли из орбит. Зрачки парня постоянно бегали, будто он никак не мог сосредоточиться на каком-то одном предмете. Только спустя время он успокоился, поняв, что ему ничего не грозит.

Достав большую и жирную жабу из ивовой клетки, Марта взяла ее за заднюю лапку и понесла к печи. Тело жабы заметно увеличилось в размерах и покрылось темными волдырями, женщина ударила ее несколько раз головой об край печи, после чего бросила лягушку в пламя. Огонь тут же зашипел, а дым приобрел черный цвет с неприятным запахом.

– Жаба взяла всю скверну на себя, – ни к кому не обращаясь, сказала ведьма.

***

Айрин как всегда проснулась с восходом. Умывшись и кое-как расчесав волосы, девушка с замечательным настроением вышла на улицу. Первым делом нужно было покормить оленей. По дороге к загону Айрин заметила, как по тропинке от их дома уже уходила мать.

– Айрин, я в деревню, попробую выменять у них крупы! – прокричала мать, чтобы дочь ее услышала.

– Хорошо, мам! – ответила та.

Взяв ведро, девушка пошла к колодцу, чтобы набрать воды для оленей. Потом бросила им немного сушеного мха вперемешку с овсом, не забыв погладить Зурху по голове.

С тех пор как к ним попал раненый, уже прошло одиннадцать дней. Кабутар приходил за ним, но мать не отдала. Сказала, что пока еще рано и пусть наберется сил. Староста, как и обещал, привел оленей и принес книги с камнем. Одна из книг, к огорчению девушки, оказалась на ненавистном идрийском.

Парень шел на поправку и кушал так, что Айрин начала задумываться: хватит ли им запасов до конца зимы? Вот и сегодня: для пополнения припасов она отправилась по тропинке к небольшой кладовке, расположенной на стволе дерева, чтоб не добрались медведи или куницы.

«Так, оленей покормила, нужно и самой что-то перекусить, ловушки подождут», – подумала юная ведьма.

Девушка отряхнула от снега деревянную лестницу, лежащую под деревом, и приставила ее к толстому стволу дерева. При этом с крыши кладовой сполз увесистый ком снежного покрывала. Весна вот-вот уже должна наступить. Девушка, словно молодая рысь, легко взобралась вверх по лестнице. Взяв лесных орехов и сушеной клюквы, Аирин подумала, чтобы такого взять их гостю… Свой выбор она остановила на куске вяленой оленины, – пусть набирается сил!

Ловко спустившись с лестницы, девушка в хорошем настроении направилась домой. Айрин нравилось жить в лесу. Олени, величественные корабельные сосны, украшенные инеем и зеркальное озеро, скованное льдом, – все вокруг создавало сказочную красоту. С приходом весны станет еще краше: лес расцветет зеленью и появятся первые весенние цветы. Айрин уже не могла дождаться, когда сможет нарвать первый букет подснежников в лесу. Ох, как же они замечательно пахнут! Солнце уже высоко поднялось над вершинами заснеженных сосен, когда она открыла дверь дома и положила узел с едой на стол.

– Вот и завтрак… – не успела договорить она, как почувствовала чью-то сильную руку, закрывшую ей рот. Другая рука в это время пыталась задрать ей юбку.

Потеряв равновесие, девушка упала на так и не развязанный узел с едой.

– Закричишь – придушу, – возбужденным голосом сказал сын Кабутара, – не рыпайся и тебе понравится!

Он часто дышал и наваливался на нее своим большим телом. Странно, но именно этот момент почему-то запомнился девушке. Айрин не ожидала подобного. В своем доме она привыкла чувствовать себя в безопасности. Ужас на секунду сковал девушку. Прижав ее к столу одной рукой, другой он начал шарить под юбкой. И тут его рука нащупала лисий хвост.

– Что за демон! – сказал удивленный бывший раненый.

Этим моментом воспользовалась Айрин. Она достала короткий изогнутый нож, с которым никогда не расставалась и наотмашь, не глядя, всадила его своему обидчику в бедро. Скорее всего, удар вышел слабым, так как ее положение было неудобным. Но и этого хватило, чтобы хватка ослабла, а Таяр закричал. Второй удар получился куда лучше: она попала в бок насильнику. Айрин удалось откинуть обидчика в сторону и выбежать из дома.