Текст книги "Самый лучший папа"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Взгляд Кэти, брошенный на женщину, был острым и пронзительным. Голос Стеллы изменился. В один миг жизнь и огонь покинули эту девушку, которая веселила медперсонал шутками, просила принести ей тайком пачки сигарет и дежурить у двери, чтобы ее не поймали за курением.

– Тебя к телефону, Ноэль, – сказал мистер Холл.

Никто никогда не звонил Ноэлю в контору. В рабочее время иногда оживал его мобильный – но очень редко. Нервной походкой клерк отправился в кабинет к мистеру Холлу. В это время молодой Линч обычно выпивал – поздним утром, чтобы лучше подготовиться к возможным неожиданностям будней.

– Ноэль? Ты помнишь меня? Это Стелла Диксон. Мы познакомились во время танцев в стиле кантри год назад.

– Да, помню, – сказал он, обрадовавшись голосу на другом конце провода.

Веселая рыжеволосая девушка, которая не отставала от него по части выпивки. Она была славной и живой. Но сейчас ему не очень хотелось бы с ней встречаться. Сейчас он не сможет поддержать ей компанию со стаканом вина.

– Да, я хорошо тебя помню, – сказал он.

– После той встречи мы как-то отдалились друг от друга, – прозвучал голос в трубке.

Да, та встреча была давненько – почти год назад. Или Полгода? Всего не упомнишь.

– Да, – отрешенно продолжал беседу Ноэль. Он отдалялся от всех своих знакомых, для него это было естественно.

– Мне нужно увидеться с тобой, Ноэль, – сказала девушка.

– Стелла, ты знаешь – я сейчас никуда не хожу, – начал Ноэль. – В том числе на танцы в стиле кантри.

– Я тоже. Я сейчас лежу в отделении онкологии в больнице Святой Бригитты, так что совсем никуда не хожу в полном смысле слова.

Он постарался вспомнить образ: такая взбалмошная, забавная, смешная. И теперь в больнице? Это новость его огорошила.

– Ты хочешь, чтобы я как-нибудь проведал тебя? Ты для этого звонишь?

– Пожалуйста, Ноэль, приходи сегодня. В семь вечера.

– Сегодня?..

– Поверь, я не стала бы просить, если бы это не было так важно.

Он заметил, что мистер Холл начинал нервничать. Пора заканчивать.

– Хорошо, я буду, Стелла, – выпалил он, ломая голову, зачем ей понадобилось встречаться с ним так срочно. Он слабо себе представлял, как придет в больничную палату, чтобы проведать женщину, которую едва помнил. Кроме того, с ней придется о чем-то говорить – и все это без алкогольного допинга…

Такое ни один мужчина спокойно не вынесет.

В семь часов вечера коридоры больницы кишели посетителями. Ноэль с трудом проталкивался среди толпы. Впереди он увидел спину соседа Деклана Кэрролла и решил догнать его.

– Ты не знаешь, где находится отделение онкологии, Деклан? Мне нужна женская палата.

– На этом лифте поднимайся на второй этаж.

Деклан даже не поинтересовался, кого и зачем навещал Ноэль.

– Даже не подозревал, что у нас столько больных, – удивился Ноэль, глядя на толпу людей.

– Сегодня медицина может сделать для них намного больше, чем во времена юности наших родителей, – ответил всегда позитивно настроенный Деклан.

– Да, верно. Нужно смотреть на это с положительной стороны, – согласился Ноэль.

Деклан подумал, что у парня, верно, депрессия, хотя Ноэль никогда не был шутником.

– Ладно, Ноэль. Может, выпьем по кружке чуть позже? В пабе Кейси, когда пойдем домой…

– Нет. Вообще-то я завязал с выпивкой, – сказал тихим напряженным голосом Ноэль.

– Ну ты молодец!

– К тому же в пабе Кейси мне отказались наливать.

– Да пес с ним, с этим хлевом.

Деклан старался поддержать Ноэля, но был занят своими мыслями. Через несколько недель у них с женой должен был появиться первый ребенок. Фиона сильно нервничала по всякому поводу. Его мать навязала целую кучу вещей, которой хватило бы на полк младенцев, хотя они знали, что у них родится лишь один ребенок.

Он был не против выпить сейчас с Ноэлем кружку-другую пива, да видно не судьба. Кэрролл тяжело вздохнул и направился к пациенту, который собирался ускорить выписку и попросил Деклана помочь ему в этом. Но судя по диагнозу, этот человек уже никогда не выйдет из больницы – никогда. Врачи сказали, что он умрет через несколько недель. Трудно изображать на лице оптимизм, когда общаешься с таким пациентом, но Деклану как-то удавалось.

В палате оказалось шесть пациенток. Но ни у одной не было пышных рыжих кудрей. Вдруг он заметил, как из угла палаты ему машет какая-то изможденная женщина.

– Ноэль, Ноэль, я здесь. Это я, Стелла. Только не говори, что я сильно изменилась.

Он был в ужасе. Кожа да кости. Она явно старалась прихорошиться перед его приходом: чистые блестящие волосы с укладкой, на губах легкий намек на помаду, белая ночная рубашка в викторианском стиле с высокой стойкой и манжетами. Он узнал только улыбку прежней Стеллы.

– Рад видеть тебя, – промямлил он.

Она опустила худые ноги с кровати и жестом показала, чтобы он задернул занавеску, отгораживающую кровать.

– Сигареты есть? – спросила она с надеждой в голосе.

– Здесь? – удивленно переспросил Ноэль.

– Именно здесь. По реакции вижу, что ты не захватил для меня сигарет. Подай мне пожалуйста мою косметичку. Девочки постоят на двери.

Он посмотрел на нее с ужасом в глазах. Стелла вытащила сигареты, ловким жестом подкурила и соорудила одноразовую пепельницу из старого конверта.

– Как ты? – спросил он и тут же пожалел об этом. Что за глупый вопрос – понятно, что ее дела плохи, иначе бы она не лежала сейчас в палате для онкобольных. – Я хотел спросить, как твои дела? – добавил он и понял, что этот вопрос прозвучал еще более глупо.

– По правде говоря, бывало и лучше, Ноэль.

Он попытался представить, что бы сейчас сказала Эмили. Она умела задавать вопросы, которые заставляли человека думать.

– Стелла, что тебе сейчас беспокоит больше всего?

Как он и ожидал, она задумалась.

– Думаю, самое ужасное в моей ситуации, что ты мне не поверишь, – сказала она.

– Попробуй рассказать, – сказал он.

Она встала и прошлась вокруг кровати. Только сейчас он увидел, что она была беременна. Причем срок был явно большой. После паузы она снова заговорила.

– Я не хотела беспокоить тебя по этому поводу, Ноэль, но ты отец моего будущего ребенка. Это твой ребенок.

– О нет, Стелла. Это какая-то ошибка. У нас ничего не было.

– Я знаю, что у меня не слишком хорошая память, но ты должен помнить тот день.

– В тот день мы крепко набрались – и ты, и я.

– По всей видимости, это не помешало нам зачать новую жизнь.

– Клянусь, это не я. Честное слово, Стелла. Если бы это был правда мой ребенок, я бы не отказывался от него, не стал бы открещиваться, но… но…

– Но что?

– Там было много других парней.

– Спасибо, Ноэль.

– Ты знаешь, что я имею в виду. У такой привлекательной женщины как ты, наверняка, было много партнеров.

– Я знаю, что это твой ребенок. Неужели ты думаешь, что я бы выбрала тебя из списка возможных кандидатов на отцовство? Что я стала бы звонить тебе, забулдыжному алкоголику, на работу, в этот твой никчемный склеп? Ты до сих пор живешь с родителями. И ты думаешь, что из всех возможных вариантов я выбрала бы тебя и просила стать отцом моего ребенка, если бы я врала?

– И тебе спасибо. За все, что ты сказала.

Он обиделся.

– Ты спросил, что меня беспокоит больше всего. Я тебе сказала – и это произошло. Ты мне не веришь. – Она была подавлена.

– Но это твои фантазии. У нас ничего не было. Я бы запомнил. У меня в жизни было не так много женщин. Да и для чего я тебе понадобился? Я, как ты только что сказала, никчемный пьяница с жалким подобием работы в конторе «Холлз», живущий с папой и мамой. Я ничем не смогу помочь тебе. Ты сможешь сама вырастить ребенка, воспитать его как следует, защитить его лучше, чем это смог бы я. Сделай это сама, Стелла, и если ты думаешь, что я должен внести свою лепту, я имею в виду финансовую, я могу дать тебе кое-какие деньги. Просто чтобы помочь, не признавая ребенка.

Она сверкнула глазами.

– Ты такой дурак, Ноэль Линч. Полный болван. Я бы не очутилась здесь, если бы собиралась растить ребенка сама. Я умру через три-четыре недели. Я не смогу перенести операцию. Кстати, это будет девочка. Дочка. Ее зовут Фрэнки. Так ее будут звать: Франсес Стелла.

– Это всего лишь твои фантазии, Стелла. Эта болезнь сделала тебя психически неуравновешенной.

– Спроси у любого в этой палате. Спроси у медсестер. Проснись, наконец, Ноэль. Открой глаза перед реальным миром. Это все происходит здесь и сейчас. И мы должны что-то с этим сделать.

– Я не смогу вырастить ребенка, Стелла. Ты уже перечислила все мои недостатки, которые мешают мне это сделать. Я – самый худший вариант для нее.

– Тебе придется постараться, – возразила Стелла. – Иначе ее отдадут в чужую семью. А я не могу этого допустить.

– Но для нее это не лучший вариант. Сколько вокруг семей, готовых отдать все что угодно, лишь бы иметь собственных детей, – начал Ноэль, немного заикаясь.

– Да, но есть и другие семьи. Как та, в которой меня удочерили. В этих семьях отцам и дядюшкам нравится иметь маленькую игрушку-забаву. Я прошла через это, и я не позволю, чтобы Фрэнки пришлось пережить то же самое просто потому, что у нее не будет матери.

– Чего ты хочешь от меня?

– Чтобы ты заботился о своей дочери, дал ей кров и обеспечил спокойное детство, чтобы ты сказал ей когда-нибудь, что ее мать была не такой уж плохой. Чтобы ты поддерживал ее в трудную минуту. Чтобы ты дал ей все, что могут дать родители.

– Я не могу этого сделать. – Ноэль поднялся со стула.

– Нам нужно столько всего обсудить, – начала Стелла.

– Этого не будет. Извини. И мне действительно жаль, что ты настолько больна, но мне кажется, ты немного сгущаешь краски. В наше время рак лечится. Поверь, Стелла.

– Прощай, Ноэль, – сказала она.

Он несколько раз позвал ее по имени, но она не обернулась.

Подойдя к двери, он снова обернулся к ней. Ему показалось, что за время их разговора она осунулась еще больше. Она выглядела такой крошечной, сидя на своей кровати. Он подумал, что ее соседки по палате наверняка слышали весь разговор. Они изрешетили его перекрестным огнем осуждающих враждебных взглядов.

Возвращаясь домой на автобусе, Ноэль подумал, что не сможет сесть со всеми за стол и притронуться к ужину, который Эмили наверняка приберегала для него теплым. Сегодня он не мог обсуждать святых, памятники, сбор средств, бухгалтерские курсы или курсы по менеджменту. Сегодня ему хотелось выпить три кружки пива в каком-нибудь пабе и забыться.

Он направился к пабу, куда вместе со своим огромным лабрадором каждый вечер ходил Пэдди Кэрролл, отец Деклана. Если ему повезет, в это позднее время его даже не заметят.

Пиво было просто замечательным. Как старый добрый друг.

Осознание этого пришло к нему после четвертой кружки. А Ноэль так надеялся, что потерял к нему вкус. Он страшно злился на себя за то, что так долго отказывал себе в таком привычном и приятном способе расслабляться. Он начал приходить в себя. Рука перестала трястись, сердцебиение вернулось к норме.

Ему следует сохранять ясный ум, быть сосредоточенным.

Надо возвращаться домой и сделать вид, что все по-прежнему. Конечно, Эмили мгновенно раскусит его, но он расскажет ей обо всем позже. Со временем. Нет смысла говорить сразу. А может, вообще об этом не стоит никому говорить. В конце концов, это какая-то ужасная ошибка. Ноэль бы знал, если бы сделал ребенка этой девушке. Он бы точно знал.

Наверное, все это плод ее воспаленного ума, подорванного болезнью. Никто, находясь в здравом уме, не выбрал бы Ноэля в отцы своему ребенку. Бедняжка Стелла была не в себе, и он жалел ее. Но это же смешно. Этот ребенок не может быть от него.

После подобных размышлений напрашивалась пятая кружка пива, но он решил отказаться и направился к выходу. Он не заметил Деклана Кэрролла, сидящего за кружкой пива с отцом, удивленно провожающего взглядом человека, который сегодня заверял, будто бросил пить, а сам только что вдул четыре кружки одну за другой. Деклан сочувственно вздохнул.

Похоже, в больнице Ноэль узнал нечто очень неутешительное.

Пэдди Кэрролл похлопал сына по руке.

– Через пару недель у тебя будут свои заботы. У тебя родится чудесный малыш, и ты обо всем забудешь.

– Да, отец. А скажи, что ты чувствовал, когда мама была беременна мною?

– Даже не знаю, как я пережил тот период, – ответил Пэдди и в очередной раз рассказал, как это сложно быть отцом ребенка, который находится в утробе. Роль матери в его рассказе сводилась к минимуму.

Как только Ноэль открыл дверь дома, он сразу перехватил строгий и укоризненный взгляд американской гостьи.

– Все устали, уже поздновато. Сейчас не очень-то подходящее время думать, как открыть магазин секонд-хенд.

– Что?

Ноэль помотал головой, как будто пытался утрясти рой мыслей и идей, гнездившихся там. Его родители были расстроены. Их настолько увлек энтузиазм племянницы, что прерываться прямо сейчас совсем не хотелось. Но та была непреклонна. Эта миниатюрная женщина умела отправлять все семейство спать в мгновение ока.

– Ноэль, а для тебя я оставила тефтели.

– Они такие вкусные, – сказала Джози. – У Эмили просто золотые руки.

– Что-то ничего не хочется. По дороге домой я зашел… – заговорил Ноэль.

– Я вижу, – сказала двоюродная сестра, – поэтому тебе все-таки лучше поесть. Иди к себе в комнату. Я принесу поднос с едой через пять минут.

Отпираться было бесполезно.

Он сидел на стуле и дожидался, когда разразится буря. Но бури не последовало. Она даже слова не сказала по поводу того, что он снова запил. А Эмили оказалась права. Ему действительно становилось легче, когда он ел после возлияний. Убирая посуду со стола, сестра поинтересовалась, насколько тяжело прошел день.

– Этот был самым худшим… – ответил он.

– Опять мистер Холл?

– Нет. С ним никаких проблем в этот раз. Просто произошло кое-что странное и печальное во второй половине дня. Поэтому я снова вернулся к выпивке.

– И что – помогло? – спросила Эмили с неподдельным интересом.

– Сначала да. Но теперь облегчение прошло. Теперь не помогает. Мне просто противно, что я последнее время воздерживался и теперь, при малейших неприятностях, снова вернулся к бутылке.

– Ты разрешил свои неприятности?

Она говорила без всякой укоризны. А взглядом кузина давала понять, что он может спокойно поделиться с ней горестями, но если не захочет – она не будет настаивать.

– Пожалуйста, присядьте, Эмили, – попросил Ноэль и выложил ей все о Стелле, делая длинные паузы и часто повторяясь. Он сказал, что не мог сделать ребенка и не помнит этого.

– У меня было не так много сексуальных контактов, чтобы я не помнил детали каждого из них.

Женщина спокойно сидела и слушала его рассказ. Иногда выражение ее лица менялось. Она встревожилась и обеспокоилась, когда Ноэль рассказывал, насколько болезненно и сурово Стелла приняла его отказ. Кузина немного наклонила голову вперед в знак понимания и сочувствия, услышав, что Стелла ответила Ноэлю: если бы ей пришлось выбирать отца для своего ребенка, то Ноэль был бы последним в списке кандидатов, поскольку он был пьяницей, неудачником и до сих пор жил с родителями. Под конец Ноэль поделился, как уходил от Стеллы, а за одно и от проблемы с предполагаемым отцовством. При этом Эмили сделала удивленное лицо.

– Почему ты так поступил? – спросила она.

– А что я должен был сделать? – удивленно спросил Ноэль. – Это не мой ребенок. Чем я могу ей помочь? Это же абсурд. Девчонка тронулась умом.

– И ты ушел, оставив ее?

– У меня не было другого выхода, Эмили. У меня и так все складывается не лучшим образом, чтобы еще удовлетворять чьи-то нелепые фантазии.

– Так ты говоришь, что у тебя все складывается не лучшим образом? Да?

– Да, – защищался Ноэль.

– Может, у тебя смертельная форма рака? – продолжала Эмили. – Может, к тебе приставали усыновившие тебя родители? Может, тебе осталось жить месяц и ты даже не сможешь увидеть свое единственное дитя? Нет, Ноэль. Тебе не пришлось пережить все эти ужасы, и при этом ты заявляешь, что твоя жизнь складывается не лучшим образом.

Он не нашелся, что ответить.

– Ты так искренне думаешь – и думаешь только о себе, Ноэль. Постыдился бы, – сказала она с презрением.

Кузина почти стала его первым настоящим другом, а теперь отворачивалась от него.

– Эмили, пожалуйста, сядьте. Вы спросили, что случилось, – и я рассказал.

– Да, это так, Ноэль, – ответила Эмили, по-прежнему намереваясь уходить.

– И что? Вы даже не обсудите это со мной?

– Нет. Зачем мне влезать в этот абсурд, как ты сказал. И не надо делать вид, что это не твои слова. Я процитировала тебя. Я лучше буду думать о том, как не складывается моя жизнь. Извини, но все мы от своих проблем трогаемся умом. Так зачем забивать голову чьими-то чужими нелепыми фантазиями? – Эмили была уже на пороге.

– Но это не фантазии. Это реальные факты.

– Совершенно верно. Это не фантазии. Это реальные факты. И к чему весь этот разговор? К тебе ведь они не имеют никакого отношения, Ноэль. Спокойной ночи. Извини, но больше мне добавить нечего.

Эмили ушла.

А он-то думал, что самое худшее уже позади. Поэтому он и рассказал ей. Всего за несколько часов две женщины отвернулись от него с презрением. От этой мысли ему стало совсем тяжко.

«Бетси,

Здесь разворачивается целая драма, которую мы бы с тобой оценили и назвали захватывающей, когда бегали по воскресеньям в кино еще детьми. Но, к сожалению, все слишком грустно, чтобы я рассказывала тебе детали сегодня. Потом как-нибудь я сообщу, чем обернется дело.

Конечно, тебе надо сходить на свидание с Эриком! Я тебе сотню раз говорила, что я его не интересую. Он просто спрашивал обо мне, чтобы ближе познакомиться с тобой. Я-то знаю, поверь! Чем дольше я живу, тем больше мне кажется, что все вокруг сошли с ума.

С любовью,

Эмили»

Кэти Финглас закрывала салон. Ну и денек выдался – она очень устала. Гарри отправился с приятелями погонять мяч по полю – они играли в футбол раз в неделю.

Кэти хотелось прийти домой и принять ванну, а Гарри тем временем приготовил бы лукового супа. Потом они бы сели у камина и говорили об одном важном решении, которое следовало принять. Всем казалось, что они с Гарри много общаются, поскольку работают вместе в одном салоне красоты. Никто даже не догадывался, сколь редко им удавалось оторваться от работы хотя бы на пять минут, чтобы вместе выпить по чашечке кофе. К тому же рядом всегда были люди, и говорить о личных планах Кэти и Гарри не могли.

Кэти ждала, когда же наступит время для нормального неторопливого разговора. Чтобы можно было разложить все «за» и «против». Они должны перечислять причины, почему следует взять в аренду квартиру над их салоном. Им пора расширяться, у них нет кладовых, нормальной комнаты для персонала. Можно установить небольшие столики для маникюра и добавить зеркала, чтобы обслуживать шестерых клиентов дополнительно. Тогда они смогут достойно конкурировать с успешными салонами красоты Дублина.

Потом они станут размышлять, что только умалишенный может тратить большие деньги на собственность, которая нуждается в хорошем ремонте. Помещение сверху слишком большое и вытянутое, поэтому под салон они возьмут только половину. Тогда придется приводить в порядок свободную комнату, чтобы хоть как-то отбить деньги.

Если они станут сдавать лишнюю площадь – какие люди там поселятся? Вдруг там снимут комнату какие-то хулиганы, которые начнут шуметь, мусорить и испортят ремонт?

Кэти тяжело вздохнула и поставила помещение на сигнализацию. Через дорогу она заметила отца Флинна, добродушного священника, который жил в центре города. Он приглашал ее в больницу сделать прическу Стелле Диксон.

Стелла сказала ей, что у нее небольшой опыт общения со священниками, но Брайан Флинн – вполне приличный малый и не занудствует по поводу грехопадения, искупления и прочих религиозных вещей. Он делал то, что должен делать настоящий священник, принес ей сигареты, выполнял мелкие поручения других пациентов…

Кэти окликнула его и обрадовалась, когда он предложил выпить кофе в маленькой итальянской кафешке на углу. Отец Флинн быстро и немного раздраженно сообщил ей о своем друге – священнике, который упал на Испанской лестнице и теперь лежит в одной из римских больниц. Также он упомянул о жадном хозяине квартиры, который выселяет его. Сказал, как трудно такому непритязательному мужчине, как он, найти новое жилье с адекватной арендной платой.

– Я ведь совсем не требователен, – протянул Брайан Флинн с нотками жалости к самому себе. – Если бы только люди знали, как мало мне нужно.

Кэти задумчиво взглянула на него поверх чашки с капуччино.

– И насколько вы нетребовательны? – поинтересовалась она.

Для нее это показалось решением всех проблем.

Отец Флинн будет отличным жильцом.

– Заканчивайте с кофе и пойдемте со мной, – сказала она, допивая капуччино. Они направились к салону красоты.

К концу месяца Брайан въехал в новую квартиру. Его приятель Джонни повесил на стену несколько книжных полок, а Гарри, муж Кэти, нашел для него подержанный холодильник, в котором он хранил молоко, масло и иногда банку пива. Единственное, о чем просила хозяйка, – закрывать помещение на ключ и включать охранную сигнализацию, когда он уходил из дома после закрытия салона. Хозяева и жилец вполне устраивали друг друга.