Текст книги "Самый лучший папа"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

К ней подбежал брат – он тоже был в форме официанта.

– Она задыхается, – сказала Мод.

– Похоже, тут не обойдешься без приема Геймлиха.

– Ты можешь сделать так, чтобы она покашляла? – спросила Мод совершенно ровным голосом.

– Она пытается кашлять, но у нее там что-то застряло, – почти истерически прокричала дочь задыхающейся клиентки.

– Мадам, я прошу вас встать. Мой брат сейчас обхватит вас и стиснет резким движением. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие – это совершенно нормальный прием, – сказала Мод уверенным и спокойным голосом.

– Нас обучали, как это делать, – подтвердил Саймон.

Став позади женщины, Саймон обхватил ее руками под диафрагмой и резко сдавил. С первого раза не получилось, но после второго подхода изо рта посетительницы вылетел кусочек печенья.

Она задышала нормально. Женщина разрыдалась от счастья, попросила воды и спросила имена своих спасителей.

Лиза завороженно наблюдала за всей этой сценой, как вдруг поняла, что последние несколько минут она полностью отключилась от того, что рассказывала Мойра. Все это произошло настолько быстро, что лишь немногие посетители ресторана заметили инцидент. Эти близнецы большие молодцы. Девушка отметила, как официант по имени Марко яростно пожал руку Саймона и обнял Мод одной рукой – в этом жесте Лиза заметила нечто большее, чем просто благодарность…

Лиза и Мойра оплатили счет пополам и начали собираться. Они остались довольны ужином.

Эннио на своем фирменном нарочито ломаном английском пожелал им всего хорошего.

– Как приятно видеть, что хорошие друзья ужинают вместе в нашем ресторане, – любезно сказал он, провожая их до двери.

Они не были друзьями, но мужчина не знал. Если бы они были настоящими друзьями, они бы не расстались, оставив вопросы без ответов. Они всего лишь поверхностно коснулись вершин своего одиночества, но даже не попытались помочь друг другу справиться с ним или довериться друг другу по-настоящему. Они просто скоротали еще один холодный вечер, идя на поводу у неожиданных обстоятельств, приведших их в уютный ресторан Эннио. Только и всего.

Если бы Эннио знал все это, он бы расстроился, запирая за ними дверь: они уходили последними. Эннио был веселым оптимистичным малым. Ему бы хотелось верить, что он провожает пару хороших друзей.

Глава десятая

Эмили чудесно отдохнула в выходные вместе с Пэдди и Молли Кэрроллами. Динго Дугган оказался настоящим водителем-энтузиастом, хотя и склонным к авантюрам. Он продемонстрировал полную неспособность и нежелание читать карту и небрежно отмахивался ото всех попыток Эмили отыскать дороги, обозначенные цифрами.

– Разобраться в этих цифрах не может никто, Эмили, – решительно заявил он. – А начнешь разбираться – рехнешься. Главное – держать курс на запад и шуровать к океану.

И они действительно повидали такие замечательные места, как Скай-Роуд… Путешествовали по горам, по склонам которых бродили крупные горные козлы, с надеждой взиравшие на машину и ее пассажиров, словно видя в них новых товарищей, которые явились поиграть с ними. Вечера они проводили в пабах, распевая застольные песни, а потом все дружно сошлись на том, что для них этот уик-энд стал лучшим отдыхом за последние годы.

Эмили сообщила друзьям о своих планах слетать в Америку на свадьбу Бетси. Кэрроллы пришли в полный восторг: позднее бракосочетание, шанс для Эмили принарядиться и стать важной частью торжественной церемонии, на которой две родственные души соединятся узами брака.

А вот Динго Дугган общего восторга не разделял.

– В ее возрасте волнение может оказаться чрезмерным, – с видом знатока заявил он.

Эмили поспешила перевести разговор в более безопасное русло.

– Откуда у вас такое необычное имя, Динго? – полюбопытствовала она.

– Я заработал его в те времена, когда отправился в Австралию, чтобы сколотить состояние, – небрежно ответил Динго с таким видом, словно это была самая очевидная вещь, которая не нуждалась в объяснениях, и по поводу которой его не стоит донимать бесконечными расспросами.

Состояние Динго, судя по виду его дряхлого фургона, вряд ли можно было назвать впечатляющим, но Эмили Линч во всем старалась находить положительные моменты.

– И каковы же ваши впечатления? – осведомилась она.

– Самые приятные. Это было десять лет тому, и я часто оглядываюсь назад и вспоминаю все, что видел: кенгуру, страусов эму, вомбатов и ярких птиц. Я имею в виду по-настоящемуярких птиц с роскошным оперением, которые выглядят так, словно только что вырвались на волю из золотой клетки и теперь торопятся склевать что-нибудь у вас под носом. Незабываемое зрелище.

Он вспоминал о прошлом без малейшего сожаления, и на губах его играла блаженная улыбка.

– И сколько вы там прожили?

Эмили одолевало любопытство; ей хотелось узнать, какую жизнь он вел за тысячи миль отсюда.

– Семь недель. – Динго испустил удовлетворенный вздох. – Семь прекрасных недель, а потом, когда вернулся, часто рассказывал об этом, отчего и заработал прозвище «Динго». Чтоб вы знали, это разновидность дикой собаки, которая живет там…

– Понятно. – Непродолжительность его визита поразила Эмили. – И… э-э… почему же вы вернулись?

– Просто к тому времени я истратил все свои сбережения, а работу найти не сумел… Слишком много нелегальных эмигрантов из Ирландии, которые хватались за все, что подвернется под руку. Ну, я и подумал, что пора возвращаться домой.

У Эмили было слишком мало свободного времени, чтобы вволю поразмыслить о жизненном кредо Динго и о том, почему он на полном серьезе считает себя настоящим знатоком всего австралийского, проведя там меньше двух месяцев десять лет назад. Ее ждала обширная электронная переписка с Нью-Йорком.

У Бетси началась предсвадебная нервная истерика. Ей не понравилась мать Эрика, купленный ею серый костюм приводил ее в содрогание, туфли оказались слишком тесными, а брат не желал раскошелиться на торжество. Словом, она отчаянно нуждалась в подруге.

Не могла бы Эмили прилететь на несколько дней раньше, иначе свадьба не состоится и тогда она может не прилетать вовсе?

Эмили постаралась успокоить Бетси, отправив ей письмо по электронной почте, но при этом навела справки насчет более раннего рейса. Ноэль помог разобраться в предложениях авиалиний, и таковой благополучно обнаружился.

– Не знаю, почему помогаю вам вернуться в Америку, – проворчал Ноэль. – Нам всем будет вас страшно не хватать, Эмили. Мы с Лизой составили расписание для Фрэнки, и это – настоящий кошмар.

– Тебе стоит почаще прибегать к помощи доктора Хэта, – неожиданно заявила Эмили.

– Я не могу просить его об этом.

– Фрэнки обожает доктора. А Хэт прекрасно умеет обращаться с нею.

– Я должен буду рассказать об этом Мойре? – в голосе Ноэля прозвучал ужас.

– Обязательно.

Эмили же поспешила сообщить хорошие новости своей подруге Бетси: она прилетает через три дня, разберется с невзрачным серым платьем, тесными туфлями, скупердяем-братом и мамашей Эрика. Все будет в порядке.

– После вашего отъезда Мойра станет совершенно невыносимой, – с убитым видом промямлил Ноэль, которого одолевали дурные предчувствия.

– На твоем месте я бы каждый день отводила Фрэнки к доктору Хэту. Он сражается в шахматы с каким-то парнишкой из Бостона – студентом, насколько я поняла. И получает от этого огромное удовольствие. Он даже спросил меня, не смогу ли я навестить этого он-лайн-шахматиста, пока буду в Штатах, чтобы подарить ему шахматный набор, но я отказалась, поскольку времени на такие поездки мне решительно не хватит.

– Хэт играет в шахматы по сети! Как он вообще научился пользоваться компьютером?

– Я показала, – невозмутимо сообщила Эмили. – А он, в свою очередь, научил меня играть в шахматы.

– Я не знаю и половины того, что происходит вокруг, – растерянно пробормотал Ноэль.

– Не нужно бояться Мойры. Ты же знаешь, она тебе – не враг.

– Она такая подозрительная. Входя в квартиру, она первым делом заглядывает под диванные подушки, надеясь обнаружить там бутылку виски, а потом, не знаю почему, роется в мусорном ведре, рассчитывая, должно быть, найти полупустую бутылку джина.

– Я вернусь, Ноэль. Фрэнки растет, и пара новых платьиц из Нью-Йорка придется ей очень кстати. Подожди, вот станет она постарше, и я научу ее рисовать. Пожалуй, нам надо будет заказывать галереи лет за двадцать наперед, потому что она будет выставляться по всему свету.

– Запросто.

При мысли о том, что его дочь станет знаменитой художницей, лицо Ноэля просветлело. Может, он даже достанет из стенного шкафа свой набор для рисования. Перед отъездом молодой Линч убедился, что в нем не осталось припрятанных бутылок. В последнее время у него не было времени для рисования, но, если он начнет снова, то подаст Фрэнки хороший пример, верно?

– Если захочет, то она вполне может добиться этого.

Эмили кивнула с таким видом, словно нисколько не сомневалась в этом.

– А как насчет вас? Чего вы хотите для себя, Эмили?

– Я хотела преподавать искусствоведение, и моя мечта сбылась, но потом, когда мне дали понять, что мои методы и вкусы недостаточно современны, я решила отправиться в путешествие и приехала сюда. Должна сказать, что мне очень понравилось то, что увидела.

– Надеюсь, вам больше никогда не захочется уехать, – сказал Ноэль.

– Я подожду, пока Фрэнки вырастет, а ты найдешь себе хорошую жену. – Она улыбнулась кузену.

– Ловлю вас на слове, – заявил в ответ Ноэль.

Он имел все основания быть довольным. Эмили не из тех, кто раздает легковесные обещания направо и налево, но если она решила задержаться, пока он не отыщет себе жену… Что ж, она может застрять здесь навсегда и так и не дождаться этого!

Им всем будет очень не хватать Эмили. В благотворительном магазине царила легкая паника. Молли уверяла, что Эмили способна с одного взгляда определить размер и вкус посетителя, стоит тому появиться на пороге. Помните тот лилово-розовый костюм, что купила Мойра, а потом отказалась признаваться в этом? Люди, у которых она высадила в ящиках на окнах цветы и ухаживала за ними, начали беспокоиться о том, что за время трехнедельного отсутствия Эмили растения завянут и погибнут.

Чарльз Линч ломал голову над тем, как сохранить свой бизнес по выгулу собак. Эмили постоянно находила ему новых клиентов, не забывая разделять их по половому признаку на тот случай, чтобы они не натворили чего-нибудь такого, что могло бы расстроить владельцев. Эмили вела за дядю бухгалтерский учет, и люди из налоговой службы не уставали восхищаться ее педантичностью и аккуратностью.

В регистратуре тоже хватались за голову. Такое впечатление, что никто не знал, где лежит тот или иной документ. Эмили же одним своим присутствием внушала спокойствие и уверенность. Все, кто там трудился, знали номер ее мобильного, но им сообщили, что на протяжении следующих трех недель она будет недоступна. Как верно подметил Деклан Кэрролл, осознание того, что все это время им придется обходиться без Эмили, внушало беспокойство и лишало присутствия духа. Примерно те же ощущения испытывает неподготовленный любитель, поднимаясь на высоченную вышку для прыжков в воду.

Кто еще разбирается во всем так, как Эмили? Кому известен самый удобный автобусный маршрут, каким можно доехать до больницы, адрес мастера по педикюру, который устраивает всех пациентов, или куратор службы пасторского попечения в клинике Святой Бригитты?

– Не могли бы вы разделаться с этим бракосочетанием где-то за недельку? – предложил доктор Кэрролл.

– Размечтался, Деклан. Я вовсе не хочу «разделываться» с ним. Напротив, я жду не дождусь этого события. Я хочу, чтобы оно не кончалось, по крайней мере, еще пару месяцев! Моя лучшая подруга выходит замуж за мужчину, который вот уже много лет боготворит ее! Я должна разобраться с туфлями, который ей жмут, с братьями, свекровями, платьем, которое оказалось унылым и скучным. Так что я не смогу нянчиться с тобой и искать, куда ты сунул квитанцию из химчистки…

– Что ж, нам ничего не остается, как постараться выплыть и не утонуть без вас, – проворчал Деклан. – Только не задерживайтесь очень уж надолго.

Лиза была ничем не лучше прочих.

– Мы не сможем позвонить вам, если Фрэнки начнет кашлять.

– Что ж, ты и так не балуешь меня своим вниманием, – с улыбкой заметила Эмили.

– Да, но при этом мы знаем, что всегда можем связаться с вами в случае необходимости, – возразила Лиза. – Пока вы еще здесь, Эмили, признаюсь вам, что я слегка переусердствовала с Мойрой. Когда мы ужинали вместе, я случайно дала ей понять, как утомительно купать Фрэнки, кормить ее, давай ей срыгнуть и водить по всяким разным местам. На самом деле, я хотела сделать комплимент Ноэлю и подчеркнуть, как мы отлично справляемся со всем этим, но получилось, будто я хнычу или жалуюсь, и Мойра тут же вцепилась в меня мертвой хваткой и стала сомневаться, а способны ли мы в принципе воспитывать Фрэнки и все такое, а это – последнее,что…

– Не волнуйся на этот счет, – посоветовала ей Эмили. – Я поговорю с Мойрой.

– Я бы хотела, чтобы вы остались и разговаривали бы с ней каждый день, – простонала Лиза.

– Ты всегда можешь прислать мне письмо по электронной почте, но ради всего святого не говори об этом больше никому.

– Только насчет Фрэнки, – клятвенно пообещала Лиза.

– Значит, договорились – ты пишешь мне только в том случае, если что-нибудь случится с Фрэнки, – повторила Эмили, прекрасно сознавая, что нет такого закона, который нельзя было бы обойти в случае необходимости.

В конце концов Эмили улетела.

У нее в голове не укладывалось, что всего-то несколько месяцев назад она приехала сюда, не зная никого, а теперь ее отлучка на жалких три недели грозила сейсмическими потрясениями налаженному существованию ее новых знакомых. Удивления достойно, как быстро она стала неотъемлемой частью этого небольшого сообщества.

Она надеялась, что, вернувшись в Штаты, не будет разговаривать с ирландским акцентом. И еще надеялась, что сумеет избежать использования в речи типично ирландских словечек и восклицаний типа «Господи Иисусе!», которые в Дублине не считаются богохульством или проявлением неуважения. Поначалу упоминание имени Господа всуе казалось ей непривычным, но потом вошло в привычку.

Подлетая к Нью-Йорку, она с восторгом предвкушала события, которые ждут ее впереди. Эмили попыталась отогнать от себя ирландских действующих лиц и исполнителей. Она должна сосредоточиться на матери Эрика и брате Бетси, но воспоминания не отпускали.

Ноэль и Лиза в доме на Честнат-Корт, которые возятся с ребенком, одновременно готовясь к сдаче экзаменов в колледже на получение диплома, который сможет – или не сможет – помочь им в дальнейшем.

Джози и Чарльз, преклонившие колена и возносящие молитвы на собственной кухне, не забывая три раза прочесть «Аве Мария» в честь святого Иарлафа и напомнить о том, что кампания по сбору средств продвигается вполне успешно.

Доктор Хэт, играющий в шахматы с юношей из Бостона, у которого что-то не в порядке с ногой, из-за чего ему на целую неделю пришлось пропустить школу.

Молли в благотворительном магазине, раздумывающая, во сколько бы оценить ненадеванную плиссированную льняную юбку.

Пэдди Кэрролл, разносящий огромные завернутые в бумагу пакеты с сахарными косточками для бродячих собак.

Айдан и Синьора, напевающие итальянские песенки трем малышам: собственному внуку, Фрэнки и маленькому Джонни Кэрроллу.

Она вспомнила Матти, с довольным видом пыхтящего наперегонки со своим псом Хувзом или решающего мировые проблемы с приятелями.

Мысленно улыбнулась достойному священнику, отцу Брайану Флинну, и тому, как он попытался скрыть свои истинные чувства по отношению к памятнику святого, жившего в шестом веке, который планировалось воздвигнуть на улочке в рабочем районе Дублина.

Образов было так много, что Эмили, перебирая их, погрузилась в сон. Не успела она оглянуться, как оказалась в аэропорту имени Кеннеди. Прихватив багаж и проходя таможенный досмотр, она увидела Эрика и Бетси, приплясывающих на месте от радости и нетерпения. Они держали в руках небольшой плакат, на котором было написано: «Добро пожаловать домой, Эмили!»

Как странно, но она не чувствовала, что вернулась на родину.

Но, дома или в гостях, здесь было замечательно.

В разговоре с матерью Эрика Эмили взяла тон светской дамы, умудренной жизненным опытом. Она сумела внушить той, что Эрик близок к окончанию срока своей годности, и огромное, огромноевезение, что ему удалось убедить Бетси принять его кандидатуру к рассмотрению.

Бетси, так уж получилось, отписала ей в Ирландию, что на пути к бракосочетанию возникли некоторые «препятствия». Сама же Эмили, дескать, никак не может взять в толк, о чем идет речь. Глядя в глаза матери Эрика, она поинтересовалась, не известно ли будущей свекрови что-либо о таковых. Старушка, женщина мнительная и суетливая, принялась лепетать нечто невразумительное. У Эмили сложилось впечатление, что с этой стороны проблем больше не предвидится. Бетси нуждалась в эмоциональной поддержке в преддверии столь важного дня в своей жизни, в противном случае она может пойти на попятный в самый последний момент, и бедный Эрик останется у разбитого корыта.

Проблему с туфлями Эмили решила очень просто – настояла, чтобы Бетси купила обувь нужного размера. С унылым же и невзрачным серым платьем поступила еще проще – отнесла его в магазин аксессуаров и попросила у продавщиц совета. Общими усилиями они остановили свой выбор на кремово-розовом палантине, который дивно преобразил неказистую шмотку.

Затем она отправилась к брату Бетси и объяснила, что, раз уж женщина так долго ждала, чтобы выйти замуж, то церемония должна быть организована по первому классу; таким манером ей удалось существенно расширить ассортимент меню и даже добавить в него игристое вино.

Ну и, разумеется, бракосочетание прошло поистине великолепно. Эмили радовалась от всей души, глядя на подругу, которая чувствовала себя вполне комфортно в новых туфлях и декорированном платье. Брат Бетси явил неслыханную щедрость и гостеприимство, а свекровь казалась живым олицетворением очарования.

Бетси даже всплакнула на радостях; Эрик тоже не сдержал слез и заявил, что это – самый счастливый день в его жизни. Эмили расчувствовалась при виде столь трогательного единодушия и благолепия, а шафер заливался слезами оттого, что его собственный брак был на грани распада, и он завидовал парочке, только-только начинающей совместную жизнь.

Когда родственники разошлись по домам, а шафер удалился к себе, дабы предпринять очередную безуспешную попытку сохранить собственный брак, жених с невестой в сопровождении подружки отправились в Чайнатаун, где и закатили небольшое пиршество. О медовом месяце речь пока не шла, но новобрачные твердо вознамерились побывать в Ирландии еще до конца года.

Эмили рассказала им кое-что о людях, с которыми им предстояло встретиться. Эрик и Бетси заявили, что с нетерпением ждут такой возможности. Услышанное представлялось им интригующим и заманчивым. Они вдруг пожелали немедленно отправиться в аэропорт имени Кеннеди и упорхнуть в Ирландию.

«Кому: Эмили

От: Лизы

Я знаю, мы договорились о том, что я напишу вам только в том случае, если с Фрэнки что-либо случится, но сейчас никакого кризиса не предвидится – мне просто захотелось поговорить с вами. С девочкой все в порядке, и она стала крепче спать по ночам.

Кажется, Мойра не придала особого значения моим излияниям на тему, что ребенок доставляет нам много хлопот и, при некоторой удаче, совсем забудет о них.

Фрэнки, похоже, очень нравится бывать у доктора Хэта. Он напевает ей матросские песенки. Он также купил для нее несколько баночек яблочного пюре и кормит ее из ложечки – она очень полюбила его!

Мод и Марко из ресторанчика Эннио совершенно определенно нашли друг друга, и их уже видели вместе в кино. Я рада за Мод, потому что дома у них дела обстоят не лучшим образом, но, как мне представляется, Саймон чувствует себя обделенным.

На прошлой неделе Ноэль ходил на свидание. Я познакомила его с подругой Кэти, которую зовут Софи, но у них ничего не вышло. Он рассказал ей о Фрэнки, а она спросила: „А когда ты собираешься отдать ее матери?“ Ноэль ответил, что Стелла умерла, и тогда эта девица Софи не пожелала иметь с ним ничего общего. Мужчина с малолетним ребенком на руках! Внимание! Опасность!

Бедный Матти выглядит просто ужасно. Деклан ничего не говорит, но я думаю, дела его плохи.

А в остальном жизнь идет своим чередом.

У нас все хорошо. Сегодня в газете напечатали картину Ани, а я с радостью спешу сообщить вам, что Эйприл посадила кляксу в своей тетради.

Как прошла свадьба?

С любовью,

Лиза».

Бетси и Эрик задали много вопросов, и Эмили вкратце обрисовала молодоженам характер каждого персонажа. Мойру немедленно сочли врагом, а Эйприл – соперницей Лизы в любви; близнецы оказались начинающими любителями в деле организации общественного питания, а кем им приходится Матти – дедушкой, дядей или опекуном – никто в точности не знает. Антон? А что Антон? Недосягаемый предмет воздыханий Лизы…

«Кому: Лизе

От: Эмили

Спасибо за новости. Свадьба была чудесной – обязательно покажу фотографии.

Что поделывает Эйприл? Как она умудрилась посадить кляксу в свою тетрадь?

С любовью,

Эмили».

«Кому: Эмили

От: Лизы

Эйприл раззвонила всем и каждому, что во вторник к Антону придут несколько ресторанных обозревателей, но, ко всеобщему удивлению, они так и не явились: кто-то предупредил их, что посещение отменяется. Антон ужасно на нее разозлился. Я поужинала с ним в ресторане, чтобы поднять ему настроение…»

Эрик и Бетси, теперь уже счастливая семейная пара, провожали Эмили в аэропорт. Они долго махали ей вслед после того, как она растворилась в толпе, устремившейся к выходу на посадку в терминале под номером четыре. Они будут скучать по ней, хотя и знают, что вскоре она окажется на борту авиалайнера компании «Эйр Лингус», произведет перезагрузку мозга и вновь переориентируется на Дублин.

Судя по всему, местечко живо напоминало сумасшедший дом, и оно здорово изменило Эмили. Обычно спокойная и сдержанная, теперь она выглядела так, словно тамошние жители очаровали ее, хотя им, похоже, самое место на эстрадном представлении на захолустных театральных подмостках где-нибудь подальше от Бродвея…

В полете, в отличие от остальных пассажиров, Эмили не сомкнула глаз. Она мысленно сравнивала свое нынешнее путешествие с тем, что совершила через Атлантику, направляясь в Ирландию с первым визитом.

Тогда она намеревалась отыскать корни фамильного древа, пытаясь представить себе, какой была жизнь ее отца в Дублине и какое влияние та среда на него оказала. Кстати, о далеких его годах, проведенных на Изумрудном острове, она так ничего и не разузнала, зато оказалась замешанной в целую череду драматических событий, начиная от помощи малышке, оставшейся без матери, которая жила с проходящим лечение алкоголиком, и заканчивая работой в благотворительном магазине, чтобы помочь своей тетке собрать деньги на строительство памятника святому, который, даже если и существовал когда-либо, то благополучно скончался еще в шестом веке, и организовать бизнес по выгулу собак для своего дяди.

Это был настоящий сумасшедший дом, тем не менее, ее не покидало ощущение, что она возвращается домой.

Трансатлантические рейсы прибывали в Дублин рано утром, и вокруг багажных каруселей выстроились длинные очереди. Эмили сняла с ленты свои новенькие саквояжи – подарок Эрика за то, что она согласилась стать подружкой невесты.

Проходя таможенный досмотр, она подумала, как было бы неплохо, если бы ее встретил кто-нибудь. Хотя, с другой стороны, кто бы это мог быть?

У Джози и Чарльза машины не было, равно как и у Ноэля с Лизой. Динго Дугган владел древним фургончиком, и было бы славно, если бы он приехал, но рассчитывать на такой подарок не приходилось. В общем, как и прежде, ей предстоит воспользоваться автобусом. Разве что на сей раз она знает, чего ждать от путешествия.

Но не успела она выйти на воздух, как увидела знакомую фигуру: неподалеку от выхода стоял доктор Хэт и приветливо махал ей рукой.

– Я решил, что стоит приехать и встретить вас, – сообщил он, забирая у нее один из саквояжей.

Вокруг стояли толпы обнимающихся людей. Эмили была очень рада видеть старину доктора.

– Я оставил свою машину на кратковременной стоянке, – гордо сообщил он и пошел первым, показывая дорогу. Наверняка ему пришлось встать очень рано, чтобы вовремя успеть в аэропорт.

– Как я рада вас видеть, Хэт, – сказала американка, усаживаясь на пассажирское сиденье маленького автомобильчика.

– Я захватил для вас термос с кофе и бутерброд с яйцом. Ну, что, здесь так же хорошо, как и в Америке? – поинтересовался он.

– Ох, Хэт, вы даже не представляете, как чудесно вернуться домой! – воскликнула Эмили.

– Мы боялись, что вы останетесь там навсегда, и сами выйдете замуж.

Кажется, Хэт испытывал искреннее облегчение от того, что ничего подобного не случилось.

– Ни за что, – отозвалась Эмили, польщенная тем, что ее ждали с таким нетерпением. – А теперь расскажите все новости, пока я не добралась до Сент-Иарлаф-Крещент.

– Новостей полно, – заметил Хэт.

– И времени тоже.

Эмили устроилась поудобнее и приготовилась слушать.

Новостей и впрямь оказалось много.

Плохие касались Матти, ему стало гораздо хуже. Диагноз, о котором, впрочем, говорить избегали, оставлял бедняге пару месяцев, не больше. Лиззи, кажется, не находила в себе сил смириться с этим и планировала поездку в солнечные края. Она даже поторапливала близнецов, чтобы те ускорили свое переселение в Нью-Джерси, куда она могла бы приехать к ним в гости с Матти.

Саймон же и Мод вполне понимали, что никакого путешествия не будет, и из-за этого чувствовали себя подавленными. Молодой Деклан изо всех сил старался подбодрить их, находя им дополнительную работу в качестве нянечек-сиделок, чтобы хоть немного отвлечь их от мыслей об отце.

Хорошие же новости были таковы: малышка Фрэнки растет не по дням, а по часам. Эмили не осмелилась спросить его прямо, но он знал, какой вопрос вертится у нее на языке.

– Ноэль показал себя молодцом. Лиза уезжала ненадолго, но он справился просто прекрасно.

– Что означает – вы много ему помогали. – Эмили с благодарностью взглянула на Хэта.

– Мне нравится кроха. От нее никаких хлопот.

Он помолчал, сосредоточенно крутя баранкой.

– Есть еще новости? – полюбопытствовала Эмили.

– Да. Молли Кэрролл сказала, что вы не поверите, когда узнаете, какую кучу одежды принесла одна чокнутая дамочка.

– Чокнутая? Злая или сумасшедшая? Иногда мне трудно понять, что вы имеете в виду.

– Полоумная, пожалуй что. Эта дамочка обнаружила, что ее муж покупал тряпки для другой леди, так она собрала их в кучу и принесла в благотворительный магазин! – Похоже, он был искренне изумлен.

– Но мы можем принять их? И имеет ли право эта чокнутая дамочка отдавать шмотки?

– Очевидно, имеет. Супруг прикинулся чайником и заявил, что накупил их для своей жены, но они оказались не того размера и расцветки! Я слыхал, там были совершенно несообразные вещи типа черных и красных корсетов!

– Господи Иисусе! Жду не дождусь, когда же мы приедем, – заявила Эмили.

– Помните пожилую леди, которая отдала Чарльзу свою собачку?

– Миссис Монти, да? Только не говорите, что она забрала Цезаря обратно…

– Нет. Бедная старушка скончалась – да упокоится ее душа с миром – но она оставила все свои деньги Чарльзу!

– А у нее были деньги?

– Как ни удивительно, но были, оказывается.

– Но ведь это просто замечательно! – воскликнула Эмили.

– Да, если забыть о том, на что они будут потрачены… – проворчал доктор Хэт и очертил пальцем нимб вокруг головы.

Чарльз и Джози ждали племянницу в своем доме номер 23; они суетились вокруг Фрэнки, которая слегка прихворнула и вела себя очень беспокойно, ничем не напоминая прежнюю безмятежную девчушку. Эмили пришла в восторг, завидев малышку, и тут же схватила ее на руки, чтобы рассмотреть получше. Ребенок моментально перестал плакать.

– За эти три недели она совершенно определенно подросла. Ну разве она – не красавица?

Тетка ласково прижала малышку к груди, за что была вознаграждена счастливым агуканьем. Только сейчас Эмили поняла, как скучала по ней. Это был ребенок, которого никто из них не ожидал и, говоря откровенно, даже не хотел иметь поначалу – но только взгляните на нее сейчас! Она стала центром их вселенной.

Доктора пригласили на чашечку чая, и он принялся развлекать Фрэнки, поднимая с пола ее плюшевого медвежонка, которого она тут же роняла вновь. На огонек заглянула и Молли Кэрролл, дабы приветствовать Эмили и поздравить с благополучным возвращением.

С работы позвонил Ноэль, которому хотелось удостовериться, что она действительновернулась, а не решила переселиться в Нью-Йорк.

Фрэнки чувствует себя хорошо, сообщил он; разве что подхватила легкий насморк, а в остальном все нормально. Медсестра говорит, что она развивается просто отлично. Лиза вновь уехала. Она пропустила вот уже три лекции, так что наверстать упущенное ей будет очень нелегко. О да, он получал всю помощь, которая требовалась. Особенно постаралась одна женщина по имени Фэйт, с которой он познакомился на лекциях; дома у нее оставались пятеро младших братьев, так что времени на учебу у нее было совсем немного, и она трижды в неделю по вечерам приходила помочь Ноэлю.

Фэйт пришла в восторг от Фрэнки. Она обладала большим опытом в том, что касалось воспитания младших братьев, но вот младшей сестренки у нее никогда не было.

Вечер легко и непринужденно тек по привычному руслу: купание, кормление из бутылочки, укладывание Фрэнки спать, после чего наступало время работы с конспектами и просмотр файлов в Интернете, посвященных учебным предметам. Фэйт от всей души сочувствовала Ноэлю из-за того, что ему приходилось работать в конторе Холла: она сама застряла на офисной должности, не предполагавшей дальнейшего профессионального роста, но надеялась, что диплом, над получением которого трудились оба, поможет ей сделать карьеру. К таким вещам сотрудники ее конторы относились с глубоким уважением.

Фэйт была жизнерадостной и умной молодой женщиной двадцати девяти лет от роду; обладательница вьющихся темных волос, зеленых глаз, подвижного живого лица и широкой, летящей улыбки. Она обожала пешие прогулки. Женщина показала Ноэлю такие места в родном городе, о существовании которых он даже не подозревал. Она говорила, что прогулки помогают ей сосредоточиться, и потому много гуляла. В прошлом ей пришлось пережить страшную трагедию: шесть лет назад, перед самой свадьбой, ее жених погиб в автокатастрофе. Поначалу она ушла в себя и подолгу бродила одна – это помогало ей справиться с горем. Но в последнее время она вновь ощутила потребность окунуться в бурный поток жизни. Это стало одной из причин, по которой она записалась на курсы в колледже; и одной из причин, почему она так легко сумела приспособиться к нелегкому образу жизни Ноэля.