Текст книги "Самый лучший папа"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Я готов поверить всему, что расскажет мне Хэт сегодня вечером, – просиял он, глядя на них обоих. – Никогда не видел, что человек менялся настолько разительно. Если так на тебя повлиял выход на пенсию, старина, то вперед, говорю тебе, а я постараюсь не отстать. И еще я восхищен тем, как ты ухаживаешь за детьми. В мое время не было ничего подобного, люди испытывали стресс, переутомление и были твердо уверены в том, что, кроме них, никто не способен присмотреть за их ребенком более двух минут кряду.

– Да, сейчас это считается большим искусством, – с гордостью заявил доктор. – Как только Джонни и Фрэнки нужна сиделка, их приводят сюда, и готово дело.

– Фрэнки? – поинтересовался Майкл.

Ему ответила Эмили:

– Она – дочь моего племянника Ноэля. Он воспитывает ее один, и у него это очень недурно получается, да. Собственно говоря, у Ноэля свидание. Все мы, болтливые старые девы, возлагаем большие надежды на Фэйт. Сейчас он развлекает ее в собственной квартире.

– Значит, сегодня Фэйт знакомится с малышкой? – осведомился Майкл.

– Нет, она уже знакома с девочкой. Понимаете, она приходит туда позаниматься. А сегодня вечером малышку отдали кому-то, чтобы дать им передышку, как мне представляется.

– И кто же присматривает за Фрэнки сегодня вечером? – спросил Майкл.

Вопрос прозвучал вполне невинно – гостя очаровала атмосфера «Кукольного города» [10]10
  «Кукольный город» (Toytown) – детская радиопередача на радио «Би-би-си», шедшая в Британии в 70-х годах прошлого века. В ней принимали участие куклы (Ягненок Ларри, Такса Деннис и др.). По мотивам радиопередачи был снят одноименный сериал ( примеч. пер.).


[Закрыть]с добрыми самаритянами, живущими на каждом углу.

Эмили оборвала себя на полуслове и принялась размышлять вслух.

– Лиза исключается. Она ужинает с этим чудовищем Мойрой. Близнецов вообще нет в городе. Кэрроллы отправились на ужин для торговцев мясом. Родители Ноэля, мои дядя Чарльз и тетя Джози, укатили на запад… Действительно, кто же присматривает за Фрэнки?

Эмили вдруг почувствовала, как по спине у нее пробежал неприятный холодок.

Если бы Ноэль собрался прибегнуть к помощи кого-либо постороннего, он бы непременно сказал им об этом. Мойра вела себя, как настоящий ротвейлер, стоило только новому лицу появиться на горизонте.

– Прошу извинить меня, но я должна позвонить Ноэлю, – сказала она, – чтобы успокоиться.

– Вы хотите прервать первое настоящее свидание мальчика с Фэйт? – доктор Хэт покачал головой. – Подумайте, Эмили, где-то же она должна быть?

– У меня больше нет предположений, Хэт, – позвольте мне позвонить Ноэлю.

– Я всего лишь хочу сказать, что вы будете злиться сами на себя, когда выяснится, что с нею все в порядке.

– Нет, я всего лишь усну со спокойной совестью, – ответила Эмили.

– Ноэль, прости меня, – начала она.

– Что-то случилось, Эмили? – заслышав ее голос, он моментально встревожился.

– Нет, ничего. Я хочу лишь уточнить кое-что. Где сегодня вечером Фрэнки?

– Лиза отвела ее к Деклану и Фионе. А я пригласил друга к себе на ужин.

– В дом Кэрроллов?

– Эмили, что случилось? – вновь спросил он.

– Все нормально, Ноэль, – ответила она и тут же повесила трубку. – Пожалуйста, присмотрите за Джонни, – сказала Эмили, обращаясь к обоим мужчинам. – Похоже, я оставила Фрэнки в доме Кэрроллов. Но в кроватке был всего один ребенок.

Она выскочила за дверь раньше, чем они успели опомниться.

Эмили неслась по улице Сент-Иарлаф-Крещент с такой быстротой, какой даже не подозревала в себе. Что говорила Фиона? Она сказала «побудь нянечкой». Но скольких детей она имела в виду, одного или двух?

Рука у нее дрожала, когда она сунула ее под цветочный горшок, достала ключ и отперла дверь.

– Фрэнки? – закричала она, вбегая в дом.

Тишина.

На кухне обнаружилась вторая кроватка, в которой лежали несколько игрушек девочки. Рядом стояла коляска Фрэнки. Но малышки нигде не было. Ноги у Эмили подкосились, и она опустилась на кухонную табуретку, чтобы не упасть.

Кто-то вошел сюда после нее и забрал Фрэнки.

Как такое могло случиться?

И тут ей в голову пришла одна мысль.

Ну, конечно! Это Фиона вернулась обратно, чтобы посмотреть, все ли здесь в порядке. Да, именно так, и не иначе.

Эмили побежала к дому Матти и Лиззи. Он был темен и заперт. Еще до того, как начать барабанить в дверь, она уже знала, что там никого нет.

Теперь она испугалась по-настоящему. Дрожащими пальцами она набрала номер Фионы. Соединение было установлено, и она услышала, как в доме Скарлеттов зазвонил телефон. Она узнала мелодию, это был телефон Фионы. Через несколько секунд звонки прекратились, и включилась голосовая почта.

Деклан. Она должна позвонить Деклану.

– Эмили? – он ответил сразу же. – У вас все в порядке? Что-то случилось с детьми?

– С Джонни все хорошо, – она постаралась успокоить его. – Он спит на диване доктора Хэта.

– А Фрэнки? – в голосе Деклана вдруг зазвучали тревожные нотки. – Что с Фрэнки?

Но Эмили уже бросилась бежать.

Глава двенадцатая

Они пытались действовать тщательно и методично. Но постепенно всех охватывала паника; список возможных кандидатов был проверен и перепроверен.

Синьора и Айдан ничего не знали о ребенке, но готовы были присоединиться к поискам. Смысла звонить Чарльзу и Джози не было: они находились за много миль отсюда и помочь ничем не могли; с ними случилась бы истерика, и только. Пэдди и Молли еще не скоро должны были вернуться домой с торжественного ужина в честь торговцев мясом. Пэдди наверняка будет подогрет бренди и праздничной атмосферой; а у Молли будут жать туфли.

Кто мог войти в дом Кэрроллов и умыкнуть Фрэнки? Сама она уйти не могла, а Эмили вернулась туда и обшарила все сверху донизу. Она заглядывала в самые потаенные места, куда мог бы заползти маленький ребенок – где-то же она должна быть?

Но Фрэнки как сквозь землю провалилась.

Мог ли кто-нибудь наблюдать за домом? Это представлялось крайне маловероятным, да и следов насильственного проникновения не было.

Всему происходящему должно быть какое-то разумное и рациональное объяснение. Быть может, следует позвонить в полицию?

Оставив Фэйт в квартире отвечать на звонки, смертельно бледный от волнения и тревоги, Ноэль обегал все дома на Сент-Иарлаф-Крещент. Не заметил ли кто-нибудь чего-либо подозрительного? Вообще чего-либо?

Он отправил Лизе текстовое сообщение с просьбой перезвонить ему из дамской комнаты, так, чтобы Мойра не слышала. Лиза пришла в ужас после того, как узнала последние новости. Пока что ей ни в коем случае нельзявозвращаться домой. Не имеет значения, куда они пойдут, лишь бы только Мойре было чем заняться. Лиза была уверена, что Мойра догадается о том, что стряслось нечто ужасное; приклеив на лицо неестественную улыбку, Келли вернулась к столику.

А в больнице Лиззи вышагивала взад и вперед по коридору, тоскливо спрашивая, когда она сможет узнать, как чувствует себя Матти. Фиона убедила ее вернуться в приемную и присесть. Здесь они будут ждать, пока к ним не выйдет Деклан.

Он появился спустя двадцать минут.

– В общем, его состояние стабилизировалось, но они хотят оставить его у себя на некоторое время. – Голос его был угрюм и мрачен. – Они сделали все необходимое, и сейчас Матти заснул, – обратился он к Лиззи. – Скорее всего, поговорить вы с ним сможете только завтра, но он отдохнет ночью и наверняка будет лучше себя чувствовать. Так что всем нам лучше вернуться домой.

Лиззи с облегчением выслушала новости.

– Я очень рада тому, что он отдыхает. Я оставлю ему чемоданчик, чтобы он забрал его завтра.

– Правильно, Лиззи, – подхватила Фиона, сообразив, что Деклан о чем-то умолчал, не желая расстраивать ее. Неужели сегодняшняя ночь обещает еще худшие кошмары?

Воцарилась суета, паника и суматоха. Майкл остался с Джонни, пока Хэт и Эмили снова и снова перебирали все возможности. Эмили, наверное, уже в тысячный раз говорила, что ей не следовало полагаться на выражение «побыть нянечкой», а самой осмотреть весь дом и убедиться, что там больше нет детей.

Хэт встал на ее защиту и заявил, что во всем виновата Фиона.

– Нет, вы только представьте – у нее двое детей в разных комнатах, а она об этом ни словом не обмолвилась! Это неслыханно!

Ноэль сходил с ума от страха, беспокойства и ярости – о чем только думали эти тупые тетки, подвергая жизнь его дочери такой опасности? Как они могли оказаться настолько беспечными, что оставили Фрэнки одну в пустом доме, где она легко могла стать жертвой – кого? – да кого угодно!

Что до него – он сам во всем виноват. Стелла доверила ему их дочь, а он подвел ее, и все из-за того, что захотел приятно провести время с другой женщиной. И вот какой-то монстр, какой-то извращенец похитил его крошку, и он может больше никогда не увидеть ее, не прижать к своей груди и не увидеть ее улыбку. Он может больше никогда не услышать ее голосок, произносящий «Пап-па!». Если кто-нибудь сделал ей больно, если только кто-нибудь посмел тронуть хоть волосок на голове Фрэнки…

Ноэль упал на колени прямо посреди улицы Сент-Иарлаф-Крещент и стал оплакивать свою маленькую девочку.

Лиза уже дважды ускользала от Мойры в дамскую комнату, но не могла же она проделывать это весь вечер напролет! Она решила убедить Мойру заглянуть на день рождения Тедди в ресторанчик «У Антона».

– Но я же никого там не знаю, – взмолилась Мойра.

– Я тоже. Большая часть гостей мне незнакома; это – друзья той дурочки Эйприл, ну и что? Выпивка там бесплатная, к тому же, у тебя сегодня день рождения. Почему бы нам не заявиться туда?

Мойра неохотно согласилась, и Лиза устало потащилась следом. Она отдала бы что угодно, чтобы оказаться сейчас дома, рядом с Ноэлем, помогая тому координировать поиски. Случившемуся должно бытькакое-то объяснение. Из сбивчивого лепета Ноэля Лиза поняла немногое.

– Ноэль, прости меня за эти слова, но, ради всего святого, постарайся не пить.

– Я и не собирался. – Голос его прозвучал отрывисто и сухо.

– Я знаю, ты сердишься на меня, но я должнабыла это сказать.

– Да, Лиза, я все понимаю.

– А теперь вернемся к тому, с чего начали. С нею все в порядке. Произошло какое-то недоразумение. Оно непременно уладится в самое ближайшее время.

– Да, Лиза, конечно, – сказал он.

Сержант Шон О’Мира много чего повидал на своем веку, но, говоря по правде, то, что случилось сегодня, вообще ни в какие ворота не лезло.

Пьяный в дым мужчина по имени Пэдди Кэрролл снова и снова пытался объяснить, что был на торжественном ужине, устроенном в честь торговцев мясом, и что кто-то подмешал ему водки в пиво. Он начал вести себя глупо и согласился, чтобы жена отвезла его домой на такси. Означенная жена, некая миссис Кэрролл, призналась, что не жалует алкоголь, и потому весьма обрадовалась, когда ее супруг согласился отбыть с нею домой, поскольку она решительно не чувствовала своих ног. Но, вернувшись к себе, они с изумлением обнаружили Фрэнки, сидящую в своей кроватке, тогда как их собственная семья, сын, невестка и внук, напротив, отсутствовали.

Они попытались дозвониться до некоторых знакомых, но им не удалось поговорить с кем-либо, кто мог бы внятно объяснить, что происходит. Равным образом, их постигла неудача, когда они предприняли попытку разыскать отца девочки – придя к его дому, они вспомнили, что не знают, в какой квартире он живет. Что это за люди, которые не пишут свои фамилии на дверных звонках, пожелал узнать Пэдди Кэрролл, обводя присутствующих обвиняющим взглядом. Что это за люди, если скрывают адрес своего местожительства от других?

И что, спрашивается, им оставалось делать? Ребенок плакал; на звонок в дверь никто не отвечал, сколько они ни давили на кнопку; члены их собственной семьи как сквозь землю провалились; Эмили дома не оказалось; телефон Синьоры и Айдана стоял на автоответчике; дома у Матти и Лиззи никого не было. Собственно, вся улица будто вымерла с тех пор, как Кэрроллы отправились на свой торжественный ужин.

– Итак, вы хотите, чтобы мы разыскали для вас этого Ноэля Линча. Я правильно понял суть вашей просьбы? – поинтересовался сержант О’Мира. – А вы не пробовали позвонить ему? – И он протянул телефон Пэдди Кэрроллу, на лице которого вдруг отразилось крайнее смущение.

Фэйт мерила шагами квартиру на Честнат-Корт. Рядом с телефоном она положила листок бумаги и нервно вздрагивала, когда тот заливался трелью. У всех, кто звонил, она спрашивала номер телефона, но самой ей сказать было практически нечего. Да, Фрэнки еще не нашлась, нет, Ноэля нет дома, он занят поисками. Нет, они еще не обращались в полицию, но момент, когда им придется сделать это, неотвратимо приближался. Они сошлись на том, что, если Фрэнки не найдется в течение часа, придется звонить стражам порядка. Времени оставалось совсем немного.

Ноэль перезванивал домой уже восемь раз, прекрасно сознавая, что Фэйт позвонила бы ему незамедлительно, если бы получила хоть какие-либо известия о Фрэнки.

Фэйт вновь посмотрела на часы. Время вышло. Пора звонить в полицию. Дрожащей рукой она потянулась к телефону, и в этот миг он зазвонил. В животе у нее образовался ледяной комок. Она быстро сняла трубку и ответила.

Поначалу Фэйт решила, что кто-то ошибся номером. Потом – что ее разыгрывают. Голос мужчины на другом конце линии звучал приглушенно, невнятно и даже сердито, как ей поначалу показалось, и только потом девушка поняла, что он просто пьян.

Нет, Ноэля здесь нет… Нет, он был дома вечером, но… Нет, его дочь пропала, и они как раз собирались звонить в полицию…

– Но как раз об этом я вам и толкую, – сказал голос. – Его дочь у меня. Она сейчас с нами…

И вдруг Фэйт услышала детский плач, в котором безошибочно узнала Фрэнки.

– Она нашлась, Ноэль! Она жива и здорова, и с ее головы не упал ни один волосок, – сообщила она. – Она в полном порядке и спрашивает своего папочку.

– Ты видела ее? Она сейчас с тобой?

– Нет. Ее привезли в полицейский участок «Гарда». Кэрроллы. Пэдди и Молли Кэрролл. Произошло чудовищное недоразумение. Они искали тебя.

– Что, черт бы их побрал, они хотят этим сказать? И что ты имеешь в виду, говоря «искали меня»? Мы были дома весь вечер! – Ноэля обуревали противоречивые чувства – невероятное облегчение и дикая ярость.

– Нет, все в порядке, не злись, пожалуйста. Они и так испытали настоящий шок.

– Они, видите ли, испытали шок! Что же тогда говорить о нас! Ладно, что там у них произошло?

– Они пораньше вернулись домой с ужина и обнаружили ее в кроватке, одну-одинешеньку во всем доме. Похоже, они прибыли сразу же после того, как Фиона и Лиззи отчалили в больницу. Они пошли к соседям, но тех не было дома – Деклан и Фиона дежурили в отделении вместе со Скарлеттами, Эмили отправилась на ужин к доктору Хэту, а Чарльза и Джози, естественно, на месте тоже не оказалось. Они попробовали дозвониться Фионе, но та оставила свой телефон у Лиззи. Телефон Деклана был занят, поэтому они отправились на Честнат-Корт, чтобы отыскать тебя. Вот только, судя по всему, они забыли номер твоей квартиры и звонили не в ту дверь. К тому времени, как мы узнали, что Фрэнки потерялась, они уже ехали в полицию. Они решили, что произошло что-то ужасное, и совершенно справедливо решили не подвергать девочку еще большей опасности. Но с ней все в порядке, и нам нужно подъехать туда и забрать.

Но Ноэль по-прежнему пребывал в расстроенных чувствах.

– Фрэнки в полицейском участке. Разве я смогу оставить ее у себя теперь, когда Мойра узнает о случившемся?

– Не волнуйся – я позвоню Лизе сразу же, как только положу трубку, и сообщу о том, что Фрэнки нашлась. Потом я соберу кое-какие вещи для Фрэнки – почему бы тебе не забрать меня, чтобы мы поехали за нею вместе? Давай привезем ее домой до того, как Мойра вообще узнает о том, что она терялась…

Сержант О’Мира никак не мог уразуметь, что они все делают в его полицейском участке, и отчаянно желал, чтобы нашелся хоть кто-нибудь, кто заткнул бы орущего ребенка. Миссис Кэрролл энергично трясла девочку, держа ее на руках, но уровень децибелов упорно полз вверх. Этот сумасшедший дом начинал действовать сержанту на нервы.

– Для чеговы привезли ребенка в полицейский участок? Если вы знаете, кто она такая и кто ее родители?

Пэдди Кэрролл попытался дать некие объяснения.

– В тот момент нам показалось это правильным. На всякий, знаете ли, случай, – заявил он.

– На какой случай? – полюбопытствовал сержант О’Мира, стараясь перекричать царящий в участке бедлам.

Пэдди отчаянно хотелось, чтобы в мозгах у него прояснилось, а язык перестал заплетаться.

Я могу попросить чашку чая? – жалобно взмолился он.

– Какая жалость, что ты не попросил чаю в самом начале вечера, – резко бросила Молли Кэрролл.

Сержант О’Мира организовал чай, радуясь возможности хоть ненадолго оказаться подальше от орущего ребенка.

– Значит, этот самый Ноэль Линч едет сюда? – устало осведомился он.

– Да вот же он! – воскликнул Пэдди Кэрролл, тыча пальцем в стеклянную дверь, отделявшую их от общего отдела. – Это он самый и есть! Ноэль! Ноэль! Иди сюда! У нас здесь твоя Фрэнки!

И сержант О’Мира спас чашку с чаем Пэдди Кэрролла в тот самый миг, когда она уже готова была опрокинуться на девочку, когда Ноэль прижал малышку к груди.

– Фрэнки! С тобой все в порядке? – вскричал он срывающимся голосом. – Моя дорогая маленькая Фрэнки. Прости меня, прости, пожалуйста. Я больше никогда не оставлю тебя одну…

Он принялся судорожно тормошить девочку, желая убедиться, что с нею все слава Богу, и что она никоим образом не пострадала; потом он вытер ей личико, нос и глазки.

Тем временем за их спинами появилась невысокая стройная женщина с зелеными глазами и широкой улыбкой. Она держала в руках пальтишко и шерстяной шарфик Фрэнки; впрочем, намного важнее оказалась бутылочка с детским питанием, которую она сразу же протянула Ноэлю.

Ноэль стал кормить дочь, крик стих, словно по волшебству, малютка успокоилась, и в участке воцарился долгожданный мир и порядок.

Сержант О’Мира был чрезвычайно рад тому, что напряженная ситуация, похоже, разрешилась сама собой.

Тем временем люди все прибывали и прибывали: взволнованная женщина средних лет с кудряшками и мужчина постарше, в шляпе, которая, казалось, словно сошла с экрана какого-то древнего черно-белого фильма.

– Ох, Фрэнки! Прости меня… – женщина наклонилась, чтобы поцеловать ребенка. – Я не знала, что ты здесь. Я никогда не прощу себе. Никогда.

Мужчина в шляпе назвался доктором Хэтом; единственный из всех, он походил на вменяемого человека, вполне владеющего собой.

– Недаром говорят: «Все хорошо, что хорошо кончается», – он улыбнулся присутствующим. – Мистер и миссис Кэрролл, вы молодцы. Учитывая обстоятельства, вы поступили совершенно правильно. Ноэль, давай-ка уйдем отсюда и оставим сержанта О’Миру заниматься своим делом. Сержант, нет необходимости составлять рапорт о случившемся – вы согласны со мной?

Детектив с благодарностью взглянул на доктора Хэта. Ему было бы весьма нелегко изложить происшествие на бумаге.

– Если ни у кого нет претензий… – начал он.

– Я очень сожалею о случившемся, – негромко обратился к нему доктор Хэт. – Это ужасная и напрасная трата вашего времени, но уверяю вас, все было сделано с самыми лучшими намерениями. Приносим свои извинения за то, что доставили вам беспокойство – но, поскольку особого вреда никому не причинили…

И все они гурьбой высыпали из участка на улицу, и сержант услышал, как они с облегчением говорят друг другу, что Мойре совершенно ни к чему знать об этом. Он мельком подумал, кто такая эта Мойра, но было уже поздно, и теперь он мог отправляться домой, к жене, у которой, как всегда, была наготове сотня историй о пациентах в Святой Бригитте. Но сегодня и он расскажет ей об этом забавном происшествии, если только у него достанет сил разобраться и запомнить, кто есть кто.

Матти уже спал, когда Лиззи остановилась у его кровати. Ей сказали, что утром ему предстоит сделать компьютерную томографию, что кризис миновал, и будет лучше, если она отправится домой и хорошенько отдохнет. Она оставила чемоданчик на полу у его кровати.

– Я могу написать ему записку? – спросила она, чувствуя себя неуютно в незнакомом месте. Медсестра принесла листок бумаги и ручку.

Лиззи прикрепила записку к чемоданчику.

«…Матти, дорогой мой, сейчас я ухожу домой, но утром обязательно вернусь. Ты поправишься, и все будет в порядке. В следующий раз мы воспользуемся этим чемоданчиком, когда возьмем его с собой в Нью-Йорк, где поужинаем в Чайна-тауне.

С любовью,

Лиззи».

Деклану она сказала, что теперь, написав записку, чувствует себя лучше.

Облегчение, которое он испытал, узнав, что Фрэнки нашлась, сменилось горечью после того, как он поговорил с бригадой врачей, осматривавших Матти. Метастазы раковой опухоли распространились по всему его телу.

Бедняге осталось совсем немного.

Лизе казалось, что этот вечер никогда не кончится. Празднование дня рождения Тедди было в самом разгаре, когда они появились в ресторанчике Антона. Они только что включили музыку и начали танцевать. Келли сразу же заметила, как Эйприл увивается вокруг Антона.

– Эй, разве это танцы? Это стриптиз с обжиманием! – громко выкрикнула она. Несколько человек рассмеялись. Антон выглядел раздосадованным.

Эйприл, как ни в чем не бывало, продолжала извиваться и дергаться вокруг него.

– Присоединяйся, – сказала она Лизе. – Ты танцуешь по-своему, а я – по-своему.

Лиза, гнев которой подогревал алкоголь и ревность, уже собралась затеять перепалку, но Мойра почла за благо вмешаться.

– Я хочу воды, Лиза. Ты не могла бы принести мне стакан?

– Тебе не нужна вода, – заявила Лиза.

– Нужна, – возразила Мойра, подталкивая ее к дамской комнате. Там она налила в стакан воды и протянула его Лизе.

– Ты же не думаешь, что я стану пить это, а?

– Напротив, ты выпьешь воды, и мы поедем домой.

Лиза с трудом держала себя в руках. Мойра ни за что не должна узнать о том, что Фрэнки потерялась.

– Я подумаю, – заявила она.

На что Мойра решительно ответила,

– Думаю, тебе станет лучше, если ты выпьешь воды. А потом я вызову нам такси.

– Нет, мы не можем ехать домой. Пойдем куда угодно, только не домой! – со страхом воскликнула Лиза.

Мойра мягко полюбопытствовала:

– Ну, и куда же ты хочешь пойти?

– Я что-нибудь придумаю, – пообещала Лиза.

И в эту секунду на ее телефон пришло текстовое сообщение. Она с содроганием прочла его.

«Все в порядке. Можешь возвращаться домой. Ф. жива и здорова».

– Они все-таки нашлиее! – вскричала Лиза.

– Кого? – Мойра повернулась к ней, не прекращая разговаривать с диспетчером таксопарка.

Лиза вовремя прикусила язык.

– Мою подругу Мэри! Она потерялась, а теперь нашлась! – закричала она, и на лице ее отразилась растерянность.

– Но ведь ты сегодня уже разговаривала с нею, не так ли? – недоумевала Мойра.

– Да, а потом она потерялась. И вот только сейчас нашлась, – пролепетала Лиза.

Мойра закончила разговор с диспетчером и, обняв Лизу за талию, направилась с нею к выходу.

Они прошли мимо именинника Тедди, который успел прошептать Мойре на ухо:

– Отличная работа, Антон перед тобой в долгу. У нас здесь неразорвавшаяся бомба, – добавил он, кивнув на Лизу.

– Очень жаль, что он не пожелал сам сделать что-либо! – парировала Мойра.

– Это не его проблема, – Тедди пожал плечами.

– Как спать с нею – так пожалуйста, а когда нужно проявить к ней внимание – так его нет, правильно?

– Я всего лишь сказал, что он – твой должник. Она уже собиралась устроить сцену.

Мойра оттолкнула его и усадила Лизу в такси. Похоже, ее презрение к мужчинам сегодня получило дополнительный стимул.

В такси Лиза принялась напевать, правда, негромко и недолго. Ее репертуар состоял из печальных песен об утраченной любви и неверности, а потом они приехали на Честнат-Корт.

– Лиза дома, но немножко не в себе, – проговорила Мойра в динамик домофона.

– Вы не могли бы помочь ей подняться, Мойра?

– Разумеется.

Впервые с того момента, как Фрэнки нашлась, Ноэль выпустил ее из рук. Он вдруг сообразил, что крепко прижимает ее к себе с того самого момента, как они перешагнули порог квартиры.

Фэйт вымыла тарелки и немного прибралась.

Мойра втащила Лизу в комнату и усадила на стул.

– Отчасти это и моя вина. Мы много выпили у Эннио, а потом пошли на вечеринку к Антону.

– Ага, понимаю, – заявил Ноэль.

– Ничего, все будет в порядке, – сказала Фэйт, держа безжизненную руку Лизы.

– Кстати, Мойра, меня зовут Фэйт. Я – знакомая Ноэля и Лизы по колледжу.

– Здравствуйте.

Мойра вела себя неприветливо и почти грубо. По какой-то причине она вдруг приревновала Лизу. Никто не винил ее за то, что она напилась. Здесь был ее дом, где ее ждали. Даже малышка тянула ручонки к Лизе, которая бессильно обмякла на стуле. Случись нечто подобное с Мойрой, ей пришлось бы возвращаться в пустую квартиру. Создавалось впечатление, что весь остальной мир разобрался в своих отношениях с окружающими, тогда как она, Мойра, безнадежно в них запуталась и осталась в одиночестве.

Она резко развернулась и выскочила за дверь. Лиза глубоко вздохнула.

– Я ничего ей не сказала, – сообщила она.

– Я знаю, – отозвался Ноэль.

– Ты сделала все в лучшем виде, – попыталась успокоить ее Фэйт.

– Хорошо. Я рада, что все кончилось, – заплетающимся языком пробормотала Лиза.

Она начала соскальзывать со стула, но они успели подхватить ее, прежде чем она повалилась на пол.

– Когда я думаю о том, – вдруг заговорила она напряженным голосом, – и вспоминаю, как сказала тебе, Ноэль, что будет ужасно, если ты начнешь пить… а потом пошла и напилась сама…

– Это не имеет значения, Лиза. Завтра ты почувствуешь себя хорошо, – сказал Ноэль. – И ты все здорово сделала, когда отвлекла Мойру. Выше всяких похвал.

– Давай лучше поможем Лизе лечь в постель.

Фэйт сделала вид, будто сегодняшний вечер выдался вполне обычным и ничем не отличался от других…

Лиззи вернулась домой и с удивлением застала у себя целую толпу народа. Ее сестра Джеральдина; дочь Кэти и ее супруг, Том Фитер. Тут же крутились и близнецы, а телефон звонил, не переставая, – это наяривали родственники из Чикаго и Австралии. Присутствующие дружно готовили чай, а Марко принес целый поднос пирожных.

– Матти очень расстроится оттого, что пропустил такое зрелище, – вырвалось у Лиззи, и собравшиеся вдруг стали резко отворачиваться и смотреть в сторону, чтобы она не успела заметить их скорбные лица.

В конце концов, они уговорили ее пойти к себе и постараться заснуть. В гостиной было не протолкнуться. Кэйт поднялась с матерью наверх и попыталась как-нибудь приободрить ее.

– В Святой Бригитте чудесные врачи, мам, так что не волнуйся ты так. Джеральдина только что рассказывала нам, что они способны буквально творить чудеса. Они моментально поставят папу на ноги.

– Мне кажется, он очень болен, – отозвалась Лиззи.

– Но он попал в хорошие руки и в хорошее место, – в двадцатый уже, наверное, раз возразила Кэти.

– Он бы предпочел находиться в собственном доме, – в тридцатый уже, наверное, раз ответила Лиззи.

– Он скоро вернется сюда, мам. А вот тебе надо лечь и отдохнуть, чтобы быть свежей и полной сил, когда он действительновернется. Ты же спишь на ходу.

Это сработало. Лиззи шагнула к кровати, и Кэти достала заранее приготовленную ночную рубашку. Мать показалась ей маленькой и хрупкой, и Кэти спросила себя, выдержит ли она то, что ждет ее впереди.

Мод сообщила, что Динго готов, если потребуется, отвезти их куда нужно в любое время дня и ночи.

Марко выдавил:

– Мне очень жаль твоего деда. Бог даст, он поправится.

– Вот именно, если Бог даст, – заметил Саймон, когда Мод прочла ему текстовое сообщение.

– Думаю, он повторяет эти слова машинально.

– Подобно тому, как Лиззи говорит «ДБ», – согласился Саймон.

– Да. Я помню, что так говорила и мама, вот только поначалу она все время норовила сказать «БД», – отозвалась Мод. – А папа снова и снова объяснял ей, что ДБ означает «Deo volente [11]11
  (лат.)дай Бог; если будет угодно Богу; если будет на то Божия воля (примеч. пер.).


[Закрыть]», но мама только кивала и опять повторяла «БД».

Саймон и Мод очень редко вспоминали родителей, которые отказались от них, когда они были еще совсем маленькими. Их дом был здесь. А Матти был тем мужчиной, которого они любили всей душой, Матти, а не их элегантного папашу, отправившегося на поиски счастья за тридевять земель. А Лиззи стала для них матерью. Их настоящая мать была субтильной и слабохарактерной женщиной, витавшей в облаках и имевшей смутное представление о реальном мире. Услышь они о том, что кто-либо из биологических родителей скончался, они испытали бы лишь мимолетное сожаление, и только. А вот известие о том, что Матти умирает, стало для них ударом в спину.

Сестра Ита О’Мира смотрела на лежащего на больничной койке мужчину. Он был очень плох. Все, что она могла сделать для него, – это неустанно наблюдать и стараться сделать так, чтобы он не чувствовал излишнего дискомфорта.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Ита, мистер Скарлетт.

– Зовите меня Матти, – попросил он.

– Договорились. Итак, Матти, что я могу для вас сделать? Хотите чашку чая?

– Да, с удовольствием. Вы не могли бы присесть и поговорить со мной немного?

– Могла бы, и с удовольствием сделаю это. Сегодня вечером у нас не слишком много работы.

– Ита, видите ли, вы меня совсем не знаете.

– Верно, но я всегда могу узнать вас получше, – предположила она.

– Нет, я не это имею в виду. Мне нуженкто-либо, кто меня совсем не знает.

– Вот как?

– С незнакомым человеком легче разговаривать. Вот скажите мне – я скоро умру?

Ите уже задавали этот вопрос. И ответить на него было нелегко.

– Вы же знаете, что серьезно больны, и что болезнь ваша находится на той стадии, когда все, что мы можем для вас сделать, – это не причинять вам излишней боли. Но сегодня вечером вы не умрете.

– Хорошо. Но эта ночь уже не за горами, как вы думаете?

– Вам осталось недолго, Матти, но я бы сказала, вы успеете привести свои дела в порядок. – Ита постаралась подбодрить его. – Хотите, чтобы я кого-нибудь позвала?

– Откуда вы знаете, что я хочу привести свои дела в порядок? – спросил он.

– Так все себя ведут, особенно, в первую свою ночь в больнице. Они хотят произнести речь, поговорить с адвокатом и еще со многими людьми. А потом, когда выписываются, забывают обо всех своих намерениях.

Матти впился в нее взглядом.

– Вы думаете, я тоже выпишусь отсюда?

Ита не отвела глаз.

– Послушайте меня. Я совершенно точно могу сказать, что отсюда вы отправитесь домой и забудете обо всех нас. Вы ни разу не вспомните обо мне, о моих чашках чая и прочем.

– Я буду помнить вас и вашу доброту. Я всем расскажу о вас. И еще вы правы: мне действительно хочется произносить громкие слова, беседовать с адвокатом, открыть глаза людям. Надеюсь, что смогу сделать это и дома.

– Вот и правильно. Вы – молодец, Матти, – сказала Ита, отбирая у него пустую чашку.

Сестра знала, что ему осталось немного, но изо всех сил старалась облегчить его душу. Ита вздохнула. Скарлетт оказался таким славным маленьким человеком. Почему он должен уйти, тогда как многие сварливые и вечно всем недовольные люди проживут еще долго, не принося радости ни себе, ни окружающим? Подобная несправедливость была выше ее понимания. Они с Шоном иногда беседовали о том, как трудно поверить в существование доброго и всезнающего Бога, когда видишь, какой несправедливый выбор делает судьба. Вот сейчас на ее глазах умирал достойный человек, у которого большая семья и много друзей.