Текст книги "Самый лучший папа"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Какое это имеет значение? – поинтересовалась Лиза.

– Мне просто стало интересно. Она почти не звонит. Он думает, что это потому, что ты рассказала ей все. А я ответила, что она перестала звонить уже много лет назад.

– И вас обоих ничуть не тревожит, что ваши дочери отдалились от вас?

– Ты очень любезна, пригласив меня на ланч, чтобы укрепить наши отношения.

– Какие отношения? Или ты думаешь, что мои расспросы о том, зарос ли гараж твоими клематисами, или твои вопросы о том, как идут дела у Антона, означают наличие отношений?

Мать пожала плечами.

– Так живет большинство.

– Неправда. Это совершенно противоестественно. Я живу с маленькой девочкой. Ей нет еще и годика, но ты не поверишь, если узнаешь, сколько людей ее любят. Она никогда не останется одна, растерянная и брошенная, подобно Кэти или мне. Людям свойственно любить детей. А вы оба проявили такую холодность… Я просто надеялась, что ты объяснишь, почему.

Мать осталась на удивление спокойной.

– Я никогда особенно не любила твоего отца, даже до свадьбы, но свою работу я ненавидела еще сильнее. Кроме того, у меня не было денег, которые я могла бы тратить на одежду, на походы в кино и все остальное. А сейчас у меня есть работа, которая мне нравится и на которую я не должна ходить каждый день, и я решила, что это будет честный обмен, если я выйду за него замуж. Тогда я не понимала, что секс окажется для него настолько важен, но, если уж я уклонялась от него, то вполне справедливо, что он стал искать его на стороне.

– Или оставался дома и получал его, – перебила Лиза.

– Я же говорила тебе, что это случилось всего два или три раза.

– Как ты могла примириться с этим?

– У меня был выбор: или смириться, или начать жизнь сначала, а ведь, в отличие от тебя, у меня нет особых способностей и знаний. У меня лишь плохо оплачиваемая работа в магазине одежды. Зато теперь у меня есть хороший дом и еда на столе.

– Значит, ты предпочла делить мужчину, которого, по твоим же словам, ты никогда не любила, с проститутками?

– Я смотрю на это по-другому. Теперь у меня есть дом, в котором мне нравится готовить и убирать. У меня есть чудесный сад, который я люблю, я играю в бридж со знакомыми и хожу в кино. Это – тоже образ жизни.

– Я вижу, ты все тщательно обдумала, – медленно проговорила Лиза, с неохотой принимая точку зрения матери.

– Да. И не собиралась обсуждать этот вопрос с тобой. Хотя, конечно, я и представить себе не могла, что ты спросишь меня об этом.

Мать полностью вернула себе самообладание и с видимым удовольствием расправлялась с телятиной по-милански.

Сегодня посетителей обслуживала Мод, но она догадалась, что разговор у женщин получается очень напряженный, и потому старалась держаться подальше. Она грациозно скользила по залу, и Лиза подметила, с каким одобрением и обожанием поглядывает на нее Марко, разливающий вино для клиентов. Это и есть любовь, и из-за нее люди женятся и выходят замуж, а не заключают безнадежные и постыдные сделки вроде той, что соединила ее родителей. Впервые за всю жизнь Лиза ощутила к матери нечто вроде сочувствия.

К ним обоим.

Теперь Фэйт часто оставалась в квартире на ночь. Она приглядывала за Фрэнки и укладывала ее спать по вечерам, когда всем троим надо было заниматься. Это был необычный и странный семейный союз, но он себя оправдал. Фэйт говорила, что работать вместе ей намного легче, чем одной. Они разбирали и обговаривали прослушанную лекцию по горячим следам. Они делали пометки относительно того, о чем нужно спросить лектора на следующей неделе, и готовились к экзаменам. Они чувствовали, что затраченные усилия не пропали даром, и теперь, когда окончание курса было уже не за горами, начали представлять, каково это будет, когда после фамилии у каждого добавится и указание ученой степени.

Ноэль намеревался немедленно потребовать у Холла перевода на другую работу, а если таковой ему не предоставят, он наберется смелости и попытает счастья где-нибудь в другом месте. Фэйт готова была удовлетвориться должностью менеджера в своей конторе. Собственно, она и так фактически выполняла эту работу, если не считать названия и размера зарплаты, так им тоже придется предложить ей повышение.

Лиза? А вот что касается Лизы, то она пока не знала, к чему приложить свои новые знания.

Когда-то она надеялась стать партнером Антона. Она рассчитывала пригласить Антона, Тедди и еще нескольких знакомых на церемонию вручения диплома. Она даже заранее спланировала, что наденет в этот день.

Но теперь? Похоже, она должна будет вернуться туда, откуда начинала. Это было унизительно, но ей придется позвонить Кевину, боссу, которого она бросила, когда уходила к Антону. Это случилось в прошлом году, когда она пребывала в относительно здравом уме, и работа ей нравилась – и у нее неплохо получалось.

Она со страхом сняла трубку телефона.

– О, кого я слышу?..

Что ж, Кевин имел полное право на удивление и легкую насмешку. Вот уже много месяцев Лиза старательно избегала встречи с ним, если им случалось оказаться на одном мероприятии; а клиентом Антона он не был. Ей было тяжело позвонить ему и признаться, что ее постигла неудача.

Но он не стал усугублять ситуацию.

– Насколько я понимаю, ты опять ищешь работу, – сказал он.

– Можешь злорадствовать, Кевин. Ты был прав. Мне надо было послушать тебя. И все хорошенько обдумать.

– Но ты была влюблена, разумеется, – сказал Кевин.

В голосе не чувствовалось особой язвительности, хотя он имел полное право заявить что-нибудь вроде «А ведь я тебя предупреждал!»

– И здесь ты тоже был прав, да.

Если он и заметил, что она употребила прошедшее время, то не подал виду.

– Итак, полагаю, он не заплатил тебе наличными. Но хотя бы любовью он с тобой рассчитался?

– Увы, в наше время ее на всех не хватает.

– Следовательно, ты ищешь работу?

– Я просто подумала, может, у тебя есть что-нибудь на примете? Что угодно?

– Знаешь, как говорят: милые бранятся – только тешатся. Кто поручится, что через неделю ты не вернешься к нему?

– Этого не случится.

– Прямо сейчас я могу предложить тебе только должность младшего специалиста. Просто чтобы ты могла зацепиться за что-нибудь. Руководящую работу предложить не могу, извини. Это было бы несправедливо по отношению к остальным.

Она и не подумала возмутиться, демонстрируя смирение.

– Я буду тебе очень благодарна, Кевин.

– Не за что. Начнем с понедельника?

– Давай не с этого, а со следующего? Я работаю в бутербродной и должна предупредить их заранее… и найти кого-нибудь вместо себя.

– Вот это да, Лиза, а ты действительноизменилась, – сказал Кевин перед тем, как повесить трубку.

Придя на работу, Лиза сразу же отправилась к молодому плейбою Хью и сообщила, что уходит.

– Но за неделю я найду кого-нибудь вместо себя, – пообещала она.

– Эй, этого слишком мало. Мне нужно, чтобы этот «кто-нибудь» был еще и консультантом по организации торговли и дизайнером-графиком, – рассмеялся он.

– На это может уйти больше времени, но я должна была предупредить тебя в любом случае.

– Мне жаль расставаться с тобой. Откровенно говоря, у меня на твой счет были большие планы. Я просто выжидал подходящего момента.

– Вечная ошибка, – жизнерадостно отозвалась она. – А теперь, Хью, пока ты не прогорел окончательно, займись бутербродами – как насчет сэндвича-рулета [15]15
  Треугольный пакетик из тонкого теста, в который завернута нарезанная кусочками начинка (мясо, овощи и приправа) (примеч. пер.).


[Закрыть]из цыпленка-тандури [16]16
  Популярное индийское блюдо, представляющее собой маринованных цыплят, запеченных в печи тандури (примеч. пер.).


[Закрыть]? Думаю, он пойдет на «ура».

– Отлично, давай отметим твою последнюю рабочую неделю выдающимися трудовыми достижениями.

Лиза принялась готовить бутерброды-сэндвичи с острым куриным мясом, а во время перерыва отправила Мод и Саймону sms с просьбой порекомендовать кого-нибудь ей на замену. Оказалось, что одна их знакомая может без проблем занять ее место. Они постараются связаться с нею как можно быстрее.

– Пришлите ее ко мне, и я немножко потренирую ее, – предложила Лиза.

Девушку звали Трейси. Энергичная особа, но руки и предплечья у нее сплошь были покрыты татуировками.

Лиза тактично предложила ей рубашку.

– На работе мы носим форму с длинными рукавами, – пояснила она. – Хью очень строг на этот счет.

– Старый ворчун, а? – поинтересовалась Трейси.

– Скорее, молодой ворчун; настоящий красавчик, – добавила девушка.

Трейси моментально воспряла духом. Оказывается, у этой работы есть свои скрытые преимущества.

Лиза изумилась тому, как быстро приспособилась к жизни, которая не вращалась вокруг Антона. Нельзя сказать, что она не скучала о ней: по несколько раз в день она спрашивала себя, чем они сейчас занимаются, и воспользуется ли Антон ее идеями и предложениями, чтобы переломить негативные тенденции в своем бизнесе. Впрочем, ей было о чем подумать и без того, тем более что дела ее на всех фронтах шли весьма успешно.

А для Лиззи время тянулось бесконечно. Острая и невыносимая боль утраты постепенно сменилась тупой, гнетущей тоской, которая грызла изнутри, и пустота, образовавшаяся в ее жизни, грозила поглотить ее без остатка.

– Думаю, мне надо найти какую-нибудь несложную работу, – заявила она близнецам.

– Чем бы ты хотела заняться, Лиззи? – спросил Саймон.

– Да чем угодно. Могу убирать квартиры, например.

– Пожалуй, сейчас эта работа тебе не подойдет. Ты будешь очень уставать, – откровенно ответил Саймон.

– Ты могла бы управлять чем-нибудь, Лиззи, – предложила Мод.

– О, нет, не думаю. Такая ответственность заранее пугает меня.

– Хочешь работать в ресторане Марко? То есть, в ресторане его отца. Они ищут кого-нибудь на неполный рабочий день. Я слышала, как Эннио говорил, что им нужен человек, который следил бы за отправкой скатертей и прочего в стирку, принимал сыры и собирал чаевые с оплаты, полученной за прошлый день по кредитным карточкам. С такой работой ты ведь справишься, не так ли?

– Может, и справлюсь, но Эннио ни за что не поручит мне такого ответственного дела, – неуверенно заявила Лиззи.

– Разумеется, поручит, – поспешил уверить ее Саймон.

– Мы – одна семья, Лиззи, – воскликнула Мод, с удовлетворением глядя на кольцо невесты у себя на пальце.

Ребенок Ани должен был появиться на свет через пару месяцев, и в кардиологическом центре царило приятное возбуждение, главным образом из-за того, что Аня не собиралась уходить в декретный отпуск.

– Здесь я чувствую себя намного спокойнее, – жалобно заявила она, и поэтому ей разрешили остаться, хотя она могла до полусмерти напугать кого угодно, когда делала глубокий вдох или вставала, чтобы достать папку из картотечного шкафа.

Клара Кейси уверяла, что неудачная прошлая беременность настолько застращала и расстроила Аню, что они просто обязаны немедленно прийти ей на помощь при первых же признаках схваток. Постельный режим, назначенный Ане, закончился, и она вернулась к работе, оставаясь, правда, под постоянным и неусыпным наблюдением. Клара понимала, что польке страшно – ведь она оказалась вдали от дома, от матери и сестер. Ее супруг Карл пребывал в еще большем возбуждении, если такое было вообще возможно. Он взял себе за правило торчать в клинике с утра до вечера – на случай новостей, говорил он.

Клара проявила терпение и понимание.

– О, не обращайте на него внимания, – распорядилась она. – Бедный мальчик сойдет с ума, если и на сей раз что-либо пойдет не так.

У самой Клары тоже имелась причина для беспокойства, причем на домашнем фронте, коей служил Эннис и его сын. Их отношения не сложились с самого начала и ничуть не улучшились во время приезда юноши. Дез вернулся в Австралию, и время от времени они обменивались приветственными открытками. По мнению Фрэнка, который каждую неделю писал сыну пространные электронные письма, этого было явно недостаточно.

– Мог бы и позвонить, а не присылать раз в год открытку с видом Барьерного рифа, – ворчал Фрэнк.

Послушай, будь доволен тем, что имеешь. Моя Ади тоже не балует открытками. Я даже не знаю, где она сейчас и чем занимается. Такова нынешняя молодежь, и тут ничего не по делаешь.

А потом пришло письмо, которого они никак не ожидали.

«…в последнее время я ловлю себя на том, что все чаще думаю об Ирландии. Я знаю, что обошелся с тобой грубо и не поверил тебе, когда ты сказал, что не знаешь, что сделала твоя семья, но мне понадобилось некоторое время, чтобы уразуметь очевидное. Пожалуй, нам стоит попробовать еще раз. Я подумываю о том, чтобы побыть у тебя целый год, если, разумеется, это не причинит тебе особых неудобств. Я веду переговоры насчет работы и, похоже, мой диплом и ученая степень будут признаны в Ирландии.

Сообщи мне, пожалуйста, что ты об этом думаешь, и я займусь поисками квартиры, чтобы не стеснять тебя. Кто знает, может, за этот год мы и сумеем восстановить отношения, которые должны быть у отца с сыном. Как бы то ни было, я с радостью жду встречи с Кларой и даже с моими сводными сестрами…»

Оба долго молчали, прочитав письмо. Дез Рэйвен впервые выказал намерение помириться с отцом. И также впервые заикнулся о том, что хочет встретиться с Кларой…

Результаты экзаменов вывесили на доске объявлений в колледже. Ноэль, Фэйт и Лиза успешно сдали их и вскоре должны были получить свои дипломы. Они отпраздновали это событие огромными порциями мороженого в кафе рядом с колледжем и обсудили свои наряды для выпускного вечера. Они все будут одеты в длинные черные накидки с бледно-голубыми магистерскими шапочками-конфедератками.

– Конфедератками? – непонимающе переспросил Ноэль.

– Да, так они называются – что-то типа таких четырехугольных шапочек с отложными полями, по которым нас будут отличать от инженеров, конструкторов и прочих специалистов. – Как всегда, Лиза была в курсе последних новостей.

– Я надену желтое платье. Оно у меня уже есть, а из-под накидки его все равно почти не будет видно. Так что я лучше потрачусь на новые туфли, – решила Фэйт.

– А я присмотрела себе красное, а новые туфельки одолжу у Кэйт. – Лиза тоже все обдумала заранее. – А ты, Ноэль?

– Почему вас в первую очередь волнуют туфли? – поинтересовался Ноэль.

– Потому что все увидят их, когда ты поднимешься на сцену за дипломом.

– А если я хорошенько вычищу свои старые башмаки? – Он с сомнением опустил взгляд на ноги.

Девушки в такт покачали головами. Только новые туфли – и никаких разговоров.

– Я принесу тебе светло-голубой галстук одного из моих братьев, – пообещала Фэйт.

– А я поглажу твою выходную рубашку, а деньги ты сможешь потратить на обувь, – поддержала ее Лиза.

– Столько суеты – и все ради чего? – недовольно проворчал себе под нос Ноэль.

– Сколько вечеров мы просидели на лекциях, сколько времени убили на занятия, и ты еще спрашиваешь – ради чего? – возмутилась Лиза.

– А как насчет фотографий, которые мы потом будем показывать Фрэнки? – подхватила Фэйт.

– Ладно, куплю я эти дурацкие туфли, куплю! – сдался Ноэль.

День вручения дипломов выдался солнечным и теплым. Это было очень кстати: отпала необходимость брать зонтик, и зрителям не придется щуриться, чтобы разглядеть действо за пеленой дождя. Фрэнки с превеликим восторгом наблюдала за сборами.

Она ползала по полу, путалась у всех под ногами и разговаривала сама с собой, выражая свое восхищение происходящим – впрочем, слова сливались в невнятное бормотание, пока они не разобрали в нем два слова «Фрэнки тоже».

– Ну, конечно, и ты идешь с нами, родненькая, – Фэйт подбросила малышку в воздух. – А у меняесть для тебя замечательное голубенькое платьице. Оно чудесно подходит голубому галстуку твоего папы, и ты у нас станешь самой красивой маленькой девочкой на всем белом свете!

Ноэль выглядел превосходно. Обе женщины осыпали его комплиментами, сдувая несуществующие пылинки с его плеч, а новые туфли вообще вызвали бурю восторга. Вскоре появилась Эмили, они усадили Фрэнки в коляску и направились к колледжу.

Во время церемонии Фрэнки вела себя безупречно. Намного лучше других детей, которые начинали кричать или брыкаться в самые торжественные моменты. Ноэль поглядывал на нее с гордостью. Она и впрямь казалась ему самой красивой на свете! Ведь он пошел на это ради нее – да, конечно, и ради себя тоже, но вся проделанная им работа стоила того, ведь она давала ему шанс обеспечить достойную жизнь своей дочурке.

Новоиспеченные выпускники гурьбой высыпали на сцену, и зрители вытягивали шею, стараясь разглядеть своих родных в толпе. А те тоже внимательно рассматривали собравшихся. Ноэль заметил Эмили, которая держала Фрэнки на руках, и улыбнулся им, испытывая радость и гордость.

Лиза заметила мать и сестру, принарядившихся ради такого события, и Гарри с друзьями.

А потом она увидела Антона.

Он выглядел потерянным; казалось, он чувствует себя чужим. Она вспомнила, как несколько месяцев назад сама вписала сегодняшнюю дату в его дневник.

Но теперь его появление не произвело на нее ни малейшего впечатления; во всем она была виновата сама. Антон никогда не любил ее. Она все выдумала.

Президент очень тепло отозвался о своих выпускниках.

– Чтобы закончить курс, им пришлось пожертвовать развлечениями и общественной жизнью. И они хотят поблагодарить вас, свои семьи и друзей, за поддержку, которую вы оказали им в этом нелегком деле. Каждый из выпускников, что стоят здесь, прошел долгий путь. Они стали другими по сравнению с теми людьми, которые много месяцев назад шагнули в неизвестность. Они приобрели намного больше, чем просто буквы с указанием ученой степени после своей фамилии. Они испытывают удовлетворение, знакомое только тем, кто начал заведомо трудное дело и довел его до конца. И от имени всех вас я искренне поздравляю их.

Голос его потонул в громе аплодисментов, и новые выпускники заулыбались и замахали руками, стоя на сцене. А потом началась торжественная церемония…

Они решили устроить праздничный ужин у Эннио: Ноэль, его семья, Эмили и Хэт, Деклан, Фиона, Джонни и родители Кэрроллов. Фэйт должна была привести отца и троих братьев. Лиззи взяла на себя обязанности координатора и заказала для них большой столик; Эннио обещал выставить счет по специальному тарифу; обслуживать гостей должны были Марко и близнецы. Лиззи даже собиралась присоединиться к ним за столиком.

Работа очень помогла Лиззи. Случалось, что она была настолько занята, что у нее не было времени присесть. Исчез пустой остановившийся взгляд, устремленный перед собой, от которого у ее соседей разрывалось сердце. А здесь царила рабочая суета и постоянное оживление. Со всех сторон раздавались громкие голоса, не оставляя времени для скорби о том, кого она потеряла. И в нужный момент рядом всегда оказывался Эннио со словами ободрения или чашечкой кофе. Она познакомилась с новыми людьми; людьми, которые не знали Матти. Ей не стало легче, просто боль утраты притупилась. Лиззи и сама чувствовала это, да еще и близнецы не оставляли ее своим вниманием. Она была верующим человеком. Она благодарила Господа каждое утро и каждый вечер за то, что Он сделал так, что Мод и Саймон с нею рядом.

Эннио предложил повесить над столом огромный транспарант с надписью: «FELICITAZIONI – TANTI AUGURI – FAITH LISA NOEL» [17]17
  (итал.)ПОЗДРАВЛЯЮ! – МОЛОДЦЫ! – ЛИЗА – НОЭЛЬ – ФЭЙТ (примеч. пер.).


[Закрыть]в алфавитном порядке, чтобы никто не чувствовал себя обиженным.

– И что это означает?

– Поздравления, наилучшие пожелания, – взволнованно ответил Марко.

Компания собралась весьма разношерстная, среди них были двое маленьких детей, но все быстро нашли общий язык, и общий разговор не смолкал ни на минуту. На столик подавали все новые и новые блюда и вино. Наконец, настала очередь огромного торта, на котором кремом и сахарной глазурью была нарисована квадратная академическая шапочка и свиток.

От других столиков к ним подошли посетители, чтобы взглянуть на такое чудо.

– Глазировку делала Мод, – с гордостью сообщил Марко.

– Мне помогали, – с деланной небрежностью отмахнулась от похвалы Мод.

– Но Мод была главной, – стоял на своем Марко.

Им подали игристое вино, чтобы поднять тост, а Ноэлю вручили бокал с соком бузины. Гости выпили за здоровье каждого из трех студентов, и ресторан содрогнулся от приветственных криков.

К удивлению собравшихся, Ноэль поднялся со своего места и попросил слова.

– Как сказал наш президент, мы в неоплатном долгу перед своими семьями и друзьями и, думаю, теперь самое время нам троим выпить за всех вас. Без вас и вашей помощи мы бы не смогли добиться успеха, а выпускной вечер и праздник так и вообще не состоялся бы. За родных и друзей, – закончил он.

Лиза и Фэйт встали рядом с ним и хором повторили тост.

–  За наших родных и друзей.

Глава четырнадцатая

Ребенок Ани почти родился в кардиологическом центре; не совсем, но почти. Он появился на свет раньше срока.

Воды отошли внезапно во время очередной выставки здорового питания, и ее немедленно увезли в родильное отделение Святой Бригитты. Ближе к вечеру стало известно, что на свет появился недоношенный мальчик, и что его поместили в палату интенсивной терапии для новорожденных.

Все понимали, что Карл и Аня оказались в трудном положении; для обоих родителей вновь настали нелегкие испытания. Во время беременности им пришлось пережить немало тревожных минут, а теперь возник очередной повод для беспокойства. Родители оставались с малышом возле его инкубатора, но позже Карл обещал приехать в клинику и сообщить последние новости.

Клара Кейси позвонила бывшему супругу и попросила его приехать.

– Мне это не нравится, – заявил Алан.

– Послушай, я сделала все так, как ты просил: родила тебе двоих детей, а потом позволила тебе последовать велению твоего сердца. Я дала тебе развод, когда ты пожелал его получить. При этом сама я ни разу не потребовала у тебя ни пенни.

– Ты получила мой дом, – заявил Алан.

– Нет. Нели помнишь, первый взнос за дом мы сделали из денег, которые оставила мне мать, а ежемесячный ипотечный кредит выплачивала я. Он всегда был моим домом, так что давай больше не будем возвращаться к этому вопросу.

– О чем ты хочешь поговорить, если я приеду? – Ну, вот, теперь он обиделся.

– О всяком разном… О будущем… О девочках…

– О девочках? – Алан фыркнул. – Ади умотала в Перу, где занимается Бог знает чем…

– В Эквадор, если быть точным.

– Какая разница? Что же касается Линды, то она не станет разговаривать со мной, даже если я припаду к ее ногам.

– Это потому, что когда она сказала тебе, что они с Ником собираются усыновить ребенка, ты заявил, что никогда не стал бы воспитывать сына другого мужчины. Это было очень любезно с твоей стороны…

– Тебе не угодишь, Клара. Когда я говорю правду, это плохо; если лгу, это – еще хуже.

– До завтра, – откликнулась Клара и повесила трубку.

Она отметила про себя, что он постарел и поизносился. После череды женщин сейчас он явно без очередной партнерши. Алан, который всегда гордился тем, что его пассии гладят ему рубашки, выглядел жалко и неряшливо.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он, повторяя слова, которые твердил при встрече почти каждой женщине. Клара пропустила комплимент мимо ушей.

– Кофе? – предложила она.

– А нет ли чего-нибудь покрепче? – поинтересовался он.

– Нет, выпивки ты не получишь, не надейся. После пары бокалов вина ты начнешь приставать ко мне, а я хочу этого избежать любой ценой.

– Когда-то тебе это нравилось, – пробормотал он.

– Да, действительно, но в те дни я верила всему, что ты мне говорил.

– Не придирайся, Клара.

– Нет, конечно, нет. Я оказываю тебе любезный прием. Фрэнк переезжает ко мне на следующей неделе.

– Как ты можешь? – Он был шокирован.

– Могу и хочу. Я просто подумала, что будет лучше, если ты услышишь это от меня, вот и все.

– Клара, ты уже слишком стара для этого, – возразил он.

– Подумать только, а когда-то я считала тебя очаровательным и бравым парнем, – заметила Клара.

Эмили украсила свободную комнату в доме доктора Хэта и запланировала несколько развлекательных мероприятий для Бетси и Эрика. Ее одолевало нелепое желание – ей очень хотелось, чтобы они полюбили Ирландию так же сильно, как и она сама. И еще она надеялась, что дождь не зарядит, что на улицах не будет мусора, и что прожиточный минимум не окажется чрезмерно высок.

Эмили и Хэт были в аэропорту задолго до прибытия самолета.

– Кажется, только вчера ты приезжал сюда, чтобы встретить меня, – сказала Эмили, – и устроил мне пикник в машине.

– Ты уже тогда мне нравилась, но я очень боялся, что ты заявишь, чтобы я выкинул эти глупости из головы.

– Я бы никогда так не сказала. – Она с любовью посмотрела на него.

– Надеюсь, твоя подруга не решит, что я слишком стар и скучен для тебя, – с беспокойством вырвалось у него.

– Ты – мой Хэт. Мой выбор. Единственный человек, за которого мне захотелось выйти замуж, – решительно заявила она.

Этого было довольно.

Бетси изрядно удивилась размерам аэропорта и царящей вокруг суете. Она почему-то думала, что самолет приземлится прямо на поле, на котором пасутся овцы и коровы. А перед нею раскинулся огромный комплекс, очень похожий на тот, что остался дома. Она не верила своим глазам, глядя на сильное движение, первоклассные автострады и многоэтажные дома.

– Ты никогда не говорила, что цивилизация добралась и сюда. Я почему-то решила, что увижу череду деревенских домиков, где все знают друг друга, – со смехом призналась Бетси.

Прошло всего несколько минут, а у них уже возникло такое ощущение, будто они вовсе не расставались.

Эрик и Хэт обменялись довольными взглядами. Все будет в порядке.

К алтарю Эмили должен был подвести дядя Чарльз.

Линчи наконец-то пришли к выводу, что детская игровая площадка и маленькаястатуя святого Иарлафа – вот то, что нужно. Они побывали у адвоката и оставили распоряжения насчет денежного содержания Ноэля и Фрэнки. Чарльз распорядился вручить внушительную сумму Эмили в качестве свадебного подарка, чтобы она не начинала замужнюю жизнь без гроша в кармане. Разумеется, ее нельзя было назвать приданым, но Чарльз так часто повторял эти слова, что Эмили начала в этом сомневаться.

Ноэль и не подозревал о свалившемся на него наследстве. Чарльз и Джози выжидали удобного момента, чтобы сообщить ему об этом наедине. Но рядом постоянно кто-нибудь крутился – Лиза, или Фэйт, или Деклан Кэрролл. Они уже почти не помнили те времена, когда Фрэнки еще не родилась, и Ноэль был предоставлен самому себе. А теперь он с дочкой неизменно находился в окружении нескольких друзей.

В конце концов им удалось застать его одного.

– Присядь, Ноэль, нам нужно поговорить, – сказал Чарльз.

– Мне это не нравится.

Ноэль с тревогой посмотрел на них.

– Не бойся, тебе понравится то, что ты услышишь от своего отца, – заметила Джози, и на лице ее появилась одна из редких улыбок.

Ноэль надеялся, что им не было видения или чего-нибудь в этом роде, и что святой Иарлаф не явился им на кухне и не потребовал от них построить собор. В последнее время они выглядели совершенно нормальными, и будет очень жаль, если у них случился рецидив.

– Мы хотели поговорить о твоем будущем, Ноэль. Тебе известно, что миссис Монти, да благословит Господь ее душу, оставила нам некоторую сумму. И теперь мы хотим разделить ее с тобой.

– A-а. Нет, папа, спасибо, конечно, но эти деньги – для тебя с мамой. Это ведь ты возился с собакой. Я не хочу брать их.

– Но ты еще не знаешь, сколько она оставила, – возразил Чарльз.

– Там хватит, чтобы вы слетали в Рим? Или даже в Иерусалим? Это было бы здорово!

– Там намного больше – столько, что ты не поверишь.

– Но это – твои деньги, папа.

– Мы внесли депозит на обучение Фрэнки, так что она сможет пойти в приличную школу. Кроме того, солидная сумма достанется тебе. Можешь использовать ее в качестве первого взноса за дом, чтобы у тебя была собственная крыша над головой, и тебе бы не пришлось снимать жилье.

– Но этого не может быть, папа. Для этого нужно целое состояние.

– А она и оставила нам целое состояние. Мы много думали и решили потратить его на обустройство детской игровой площадки с маленькой статуей, а также на вас – нашу плоть и кровь.

Ноэль молча смотрел на них, не находя слов. Они уладили все проблемы, которые так беспокоили его. Теперь он сможет дать Фрэнки достойный дом, в котором найдется место и для Фэйт, если она согласится выйти за него. Фрэнки получит первоклассное образование. А у самого Ноэля появится заначка на черный день.

И все это стало возможным потому, что его отец был добр к Цезарю, маленькому спаниелю короля Карла [18]18
  Кинг-чарльз-спаниелей (карликовых кокинг-спаниелей) называют спаниелями короля Карла (Чарльза) в честь монарха Карла II, на годы правления которого пришелся расцвет породы (конец XVII в.) (примеч. пер.).


[Закрыть]с печальными карими глазами.

Все-таки жизнь – очень занятная штука.

В утро свадьбы, перед тем, как отправиться к церкви, Чарльз обратился к Эмили с небольшой речью.

– По всем правилам, вести вас к алтарю полагалось бы моему брату, но, надеюсь, я сумею оказать вам эту честь.

– Чарльз, будь мой отец жив, он бы не появился на свадьбе, а в том невероятном случае, если бы пришел, то был бы мертвецки пьян. Так что я предпочитаю вас.

Обвенчал их отец Флинн. Гостей могло бы быть в пять раз больше, но Эмили и Хэт решили не устраивать пышных торжеств, поэтому в лучах солнца стояли всего-то двадцать человек, слушая, как молодожены приносят друг другу брачный обет. Затем, вместе с Бетси и Эриком, они отправились в отель «Холли» в графстве Уиклоу, после чего вернулись домой на Сент-Иарлаф-Крещент, где для двух пар продолжился медовый месяц. По такому случаю Динго Дугган обзавелся новыми шинами для своего фургончика, чтобы они могли благополучно съездить на западное побережье и вернуться.

Они останавливались в фермерских домах и прогуливались по усеянным ракушечником пляжам, а за их спинами, на фоне неба, высились фиолетово-голубые горы. И если бы у местных жителей спросили, кто эти люди, то никто не догадался бы, что это две пары молодоженов средних лет, проводящие в здешних краях свой медовый месяц.

Через два дня после свадьбы Эмили отцу Флинну сообщили из дома престарелых в Россморе, что его мать умирает. Он немедленно примчался, чтобы проводить ее в последний путь, держа за руку. Рассудок бедной женщины никак нельзя было назвать ясным, но ему казалось, что его присутствие приносит ей некоторое утешение. Когда мать заговорила, то стала вспоминать давно умерших людей и случаи из своего детства. Но вдруг она вернулась в реальность.

– Что случилось с Брайаном? – спросила она у него.

– Я здесь, живой и здоровый.

– Когда-то у меня был сын по имени Брайан, – продолжала она, словно не слыша. – Я не знаю, что с ним сталось. Думаю, он присоединился к труппе бродячих цирковых артистов. Он уехал из города, и больше никто о нем не слышал…

Когда миссис Флинн скончалась, на ее похороны собрался едва не весь Россмор. В доме престарелых персонал собрал личные вещи пожилой леди и передал их священнику. Среди них оказались и несколько дневников и старинных украшений, никто не видел, чтобы она носила последние.

Возвращаясь домой на поезде, Брайан просматривал записи в дневниках. Они свидетельствовали, что украшения подарил ей супруг, но не в знак любви, а из чувства вины. Со смятением и болью в сердце Брайан прочел о том, что его отец был неверным мужем, который рассчитывал, что сможет купить прощение супруги ожерельем и несколькими брошами. Брайан решил, что отдаст украшения сестре Джулии, не вдаваясь в подробности.