Текст книги "Афера"

Автор книги: Мэтью Кляйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Я очень рад, что вы пришли. Как я понимаю, когда я разослал приглашения, мой загадочный европейский конкурент тоже разослал приглашения на свою вечеринку, где выпивки на двадцать пять процентов больше, чем здесь!

Публика смеется.

Напье замолкает, разглядывая лица присутствующих. Потом продолжает:

– Но, похоже, хоть в чем-то я его обскакал.

В зале снова смех.

– Я обещал жене, что сегодня обойдусь без речей, – поясняет Напье. – Я хочу, чтобы сегодня все просто веселились. О моей компании, «Аргайл Партнерс», вы еще услышите в будущем. Лас-Вегас нам уже покорился, теперь мы покорим… простите, поднимем Силиконовую долину. Мы будем вкладывать деньги в великие компании. Компании, которые изменят мир!

Гром аплодисментов. Напье поднимает руку, сжатую в кулак. Затем возвращает микрофон музыкантам. Те берут первые аккорды песни «Когда придут святые». Интересно, неужели музыканты и все остальные не чувствуют иронию момента: в честь Напье – большого человека в игорном бизнесе Лас-Вегаса со связями в преступном мире – играют песню про святых. Или все же чувствуют, но бесплатный бар помогает закрыть на это глаза?

Напье весело спрыгивает со сцены и тут же оказывается в окружении поклонников. Достаточно иметь в кармане пару миллиардов долларов, и ты уже суперзвезда.

– Что дальше? – поворачивается ко мне Джесс.

– Наживку он проглотил. Теперь надо просто его обработать.

Но по ее взгляду я сразу же понимаю, о чем она думает. «Так просто не бывает. Когда все идет как по маслу – это знак. Знак, что пора уносить ноги».

18

Мы обустроили офис в промышленном районе у основания моста Дамбартон. В нашем распоряжении семьдесят пять тысяч квадратных метров площади. Вам может показаться, что семьдесят пять тысяч квадратных метров для компании, в которой работают три человека, – это многовато. Но ежели вы, друг мой, так думаете, значит, у вас нет того размаха, который необходим, чтобы изменить мир.

На полное обустройство офиса нам потребовалось семь дней. Это одно из местных чудес: существуют компании, которые занимаются лишь тем, что создают другие компании. Вам достаточно иметь счет в банке. Затем надо лишь позвонить и сказать: «Я хочу создать свою фирму». Через несколько дней у вас уже будет собственная фирма. Она возникнет внезапно, как огромный гриб после дождя.

Итак, агент по недвижимости подыскал нам место у моста. Раньше офис арендовала компания, занимающаяся биотехнологиями, но теперь они переехали в более просторное здание, которое в свою очередь освободила компания по продаже обуви через Интернет.

– А куда делась та компания? – поинтересовался я у агента, когда мы ехали смотреть наш будущий офис.

– Куда делась? – переспросил агент, словно я ему загадал неразрешимую загадку. – В каком смысле?

И в этом вся сущность различий между старой и новой экономикой. В старой экономике, гордым представителем которой являюсь я, не бывает победителей без проигравших. Если появляется новый арендатор, то старый вынужден уехать, испариться или умереть. В новой экономике проигравших нет. Ничто не конечно. Здесь можно урвать не только бесплатный обед, но и завтрак с ужином. И, конечно, чашечку капуччино.

На следующий день после подписания договора аренды и внесения платы за три месяца вперед привозят мебель: десять столов с перегородками, десять офисных кресел «Аэрон» (1400 долларов за штуку), пять металлических шкафов для документов, настольный футбол (800 долларов) и игровой автомат с «Пэкмэном» (495 долларов без доставки). Питер объяснил мне, что последние два предмета необходимы, если мы хотим нанять действительно серьезных программистов.

После мебели привозят компьютеры. Поскольку сроки нас поджимают, у нас нет времени на проведение интервью с соискателями. Но это не страшно: все решается одним телефонным звонком. Мы с Питером набираем номер агентства временного найма, директор которого, Бо Рингвальд, как он утверждает, «работает только с умнейшими людьми».

– Мне нужны пять специалистов в области информационных технологий, – заявляю я Бо Рингвальду. – Необходимо поднять компьютерную инфраструктуру с нуля.

– Пятеро компьютерщиков? Найдем, – отвечает Бо Рингвальд.

– Сколько это будет стоить? – интересуюсь я.

Бо Рингвальд смеется, словно я задал глупый и неуместный вопрос.

– А вам не все равно?

Он привык иметь дело с бизнесменами, только получившими первые сумасшедшие деньги от инвесторов. Разве можно в этом мире, где доходности уже никто не ищет, беспокоиться о затратах.

Назавтра компьютерщики потихоньку подтягиваются в течение всего утра. Эти люди формулу «с 9 до 5» воспринимают как один из множества возможных вариантов. Если ты появляешься на работе раньше полудня, то явно пытаешься выслужиться.

Когда концентрация специалистов Бо Рингвальда достигает приемлемой критической массы, мы с Питером ведем их в комнату без окон, но с отдельным кондиционером.

– Мне нужна внушительная серверная, – объясняю я.

– Что вам потребуется от серверов? Какие задачи они будут решать? – спрашивает меня главный компьютерщик, долговязый парень с бородкой, как у Фрэнка Заппы.

Я пожимаю плечами.

– Надо, чтобы было побольше лампочек и они моргали.

Парень кивает, словно такие заказы он выполняет каждый день.

– Сколько компьютеров надо? – уточняет он.

– А сколько сюда поместится?

У него загораются глаза. Это все равно что попросить гонщика Дэйла Эрнхарда сделать такой тюнинг вашей машины, какой ему нравится.

Пока ребята увлеченно обсуждают грядущий поход в магазин «Фрай Электроникс» – компьютерную мекку Пало-Альто – и спорят, что лучше купить, я увожу Питера в один из наших трех залов для совещаний.

В общих чертах я обрисовываю ему суть моей затеи. Я доверяю Питеру, он хороший человек, но иногда знать детали просто опасно. Поэтому я набрасываю картину аферы грубыми мазками. Я описываю Питеру программу, которую он должен написать. Она нам понадобится, чтобы заманить Напье.

– Сможешь такое написать? – спрашиваю я.

– Естественно.

– А за три дня?

Питер улыбается, словно говоря: «Всякий раз, когда с тобой связываюсь, обязательно находится подвох».

– За три дня… – задумывается он.

Питер проводит рукой по волосам – мечтательно, как девушка в рекламе шампуня. Думает и потом все же решается:

– Ладно. Думаю, управлюсь.

– Тогда давай за работу.

* * *

Я слоняюсь по нашему огромному офису. Ощущения, как на бейсбольном стадионе, когда все ушли и освещение выключено: пусто и жутковато.

В другом конце пещеры, у входа в серверную, компьютерщики без устали спорят о преимуществах «Линукса» перед «Виндоуз». Но назвать их спор бессмысленным теоретизированием лишь потому, что компьютеры, которые они установят, ничего делать не должны, было бы неправильно, поскольку подобные споры – всегда теоретизирование. Компьютерщиков ведь хлебом не корми – дай поспорить об операционных системах. А если попросить их прекратить спор, у них сразу появятся подозрения, что здесь, в «Пифии Корпорейшен», дело нечисто.

В другом темном углу я нахожу Джесс, играющую в «Пэкмэна». На автомате, предусмотрительно оборудованном специальной подставкой, стоит банка колы. Не отрывая глаз от игры, она спрашивает:

– А ты знал, что за дыньки дают сто очков?

– Я бы на некоторые дыньки и пятисот не пожалел.

Она улыбается в ответ.

– Видимо, в четверг ты случайно встретишься с Эдом Напье, – говорю я.

– Хорошо.

– Ты действительно готова на это пойти?

– На что пойти? – переспрашивает она, по-прежнему не отрываясь от игры.

Джессика резко дергает джойстик влево, потом вверх. Автомат даже шатнуло, а банка чуть не вылетела из подставки.

– На крайние меры.

– На крайние меры… – повторяет она. – А ты освоился в Силиконовой долине. Изъясняешься так интересно.

– Я к тому, что ты не обязана этого делать.

Джессика наконец поднимает на меня взгляд.

– Не знай я тебя, подумала бы, что ты ревнуешь.

– Да не ревную я. Просто беспокоюсь.

– Не стоит.

В этот момент из автомата раздается звук, сообщающий о том, что Пэкмэна все-таки догнали и съели.

– Ладно, – отворачиваюсь я и ухожу.

– Но все равно спасибо, – говорит она мне вдогонку. – Что ревнуешь.

С моего языка уже готовы слететь слова о том, что я отнюдь ее не ревную, но тут я понимаю: в этих словах не будет ни капли правды. Вместо этого я прошу Джессику не забыть про четверг и ухожу, чтобы присоединиться к спору о «Линуксе» и «Виндоуз», который вдруг сразу стал мне весьма интересен.

* * *

Приехав вечером домой, я застаю Тоби на диване, наблюдающим по телевизору за схваткой двух рестлеров – полуголых мужчин, которые бьют и хватают друг друга под крики обезумевшего ведущего.

Я захлопываю за собой дверь и здороваюсь с сыном:

– Привет, Тоби.

Он не оборачивается. Он со мной уже неделю живет. Изначально неплохая затея – воссоединение отца и сына – оказалась не столь уж блестящей. У Тоби пол-ноги в гипсе, он не может передвигаться без костылей, все время накачан перкодином с пивом, да и вообще шевелиться ему больно. Поэтому пока я на работе, сын смотрит телевизор. У него появилось новое увлечение – рестлинг.

В смысле, просмотр рестлинга.

– Оказывается, на твоем телевизоре нельзя уменьшить громкость, – слышу я вместо приветствия.

– Я знаю.

– Очень раздражает, – жалуется Тоби.

– Не хочешь прогуляться? – предлагаю я. – Можно в бар зайти.

Только выпивка может помочь вытащить Тоби из квартиры.

– Пап, я б с радостью с тобой куда-нибудь выбрался, – отвечает он с каменным лицом. – Но есть небольшая загвоздка – я ходить, в общем-то, не могу.

Пожав плечами, я кидаю ключи на тумбочку в прихожей и иду в ванную.

– Мексиканец твой приходил, – сообщает мне Тоби.

– Какой еще мексиканец? – останавливаюсь я на полпути.

– Хозяин дома.

– Молодой?

– Ага.

– Он араб, – объясняю я. – Скорее всего, египтянин.

– Интересно, – говорит Тоби, хотя выражение его лица отнюдь не заинтересованное.

Он по-прежнему не отрывается от телевизора. Там, к радости зрителей, какой-то рестлер забирается на канаты, собираясь прыгнуть и раздавить своего распластавшегося на ринге соперника.

– В общем, он что-то вынюхивал, – продолжает Тоби. – Вопросы все время задавал.

– Какие еще вопросы?

– Ну, кто я такой. Чем ты на жизнь зарабатываешь.

Я жду продолжения рассказа. Но его не следует. В телевизоре рестлер спрыгивает с канатов и с грохотом приземляется на пол, едва не задевая горло противника.

– И что ты ему ответил? – не отстаю я.

– Что ответил? Рассказал, что ты аферист и лишаешь людей их честно заработанных денег.

– Наверное, ты как-то иначе ответил, – предполагаю я, вдруг оценив его плосковатое чувство юмора. Но потом, засомневавшись в наличии оного, на всякий случай переспрашиваю: – Ты ведь ничего ему не сказал?

– Ну ты и дурила. Нет, конечно. Сказал, что ты бизнесмен.

– Это лучше, – признаю я.

– И именно так лишаешь людей их честно заработанных денег.

Оставив Тоби наедине с его иронией, я иду в санузел. Там я справляю малую нужду, мою руки и лицо. Затем гляжу на себя в зеркало. У меня вид побитой собаки. Самый изнурительный этап аферы – это ее подготовка, когда все время чего-то ждешь и разрабатываешь планы. Когда все завертится, в кровь ударит адреналин, и дальше все пойдет на нервах. А до того приходится мириться со скукой и апатией. Я споласкиваю лицо холодной водой.

Вернувшись в комнату, я присоединяюсь к Тоби, проскальзывая за его спину на диван.

– Знаешь, я тут подумал, – говорит он.

– О чем же?

– Может, я смогу тебе помочь?

– В чем?

– Ну, в твоих делах.

– В моих делах? – переспрашиваю я. Я так ошарашен этим предложением, что ничего умнее придумать не могу.

Сыну кажется, я не понимаю, о чем идет речь. Он пытается объяснить:

– Я про твою аферу. Я могу тебе пригодиться.

Я мотаю головой.

– Но ты же… – показываю я на гипс. – У тебя же перелом.

– У меня костыли есть. Передвигаться я могу. Можно сказать, что я неудачно на лыжах покатался. На улицах много людей в гипсе.

Я снова мотаю головой.

– Видишь ли, Тоби, я все затеял ради того, чтобы защитить тебя, – объясняю я. – Чтобы вытащить тебя из беды.

– Правда?

– И я не хочу втягивать тебя в это. Ведь все еще может… закончиться не лучшим образом.

– Ты же просил ту женщину помочь тебе. Красивую такую. – Он имеет в виду Джесс.

– Она мой друг.

– А я нет?

– Ты мой сын.

Впервые за вечер он поворачивается ко мне лицом.

– Пап, ты жизнью своей рискуешь ради меня. Ты даже не знаешь, как много это для меня значит.

– Ты же мой сын, – повторяю я.

– Так позволь мне помочь тебе. Раз ты затеял все ради меня, так разреши мне поучаствовать. Я уже взрослый человек, пусть ты и отказываешься в это верить. Я в состоянии принимать взвешенные решения.

– Тоби, если события начнут развиваться не по плану…

– Тогда мы пойдем ко дну. Я понимаю. Но мы хотя бы пойдем ко дну вместе. Отец вместе с сыном. Разве не так должно быть?

«Нет, – хочу ответить я. – Должно быть совсем иначе. Отец должен оберегать сына. Сын должен перешагнуть через отца, чтобы продолжить свой путь. И оставить отца за спиной».

Но я эгоист. Я предвкушаю, как покажу Тоби тот мир, который так долго от него скрывал. Я не думал, что мне когда-нибудь представится такой шанс, но его просьба развязывает руки моим мечтам, и меня вдруг обуревает желание показать сыну все: как проходят недели подготовки, с какой тщательностью и мастерством продумывается план. Тоби так долго видел во мне неудачника, которого посадили в тюрьму, который лишь тем и славен, что обчистил толстяков из западных штатов. Теперь у меня есть возможность показать ему, кто я на самом деле. Доказать, что я профессионал, который не один год – а то и всю жизнь – оттачивал свое мастерство.

– Тоби, не стоит тебе вмешиваться, – нерешительно возражаю я.

Но мы оба знаем: наш спор похож на поединок рестлеров по телевизору. Настоящим боем тут и не пахнет. Как и накачанный блондин с натертой маслом грудью, Тоби выигрывает схватку еще до того, как вступает на ринг.

19

Утром в четверг я сажусь на хвост Эду Напье. Я еду за ним на своей «хонде», держась метрах в двадцати. Я слежу за ним всю неделю, так что мы теперь закадычные друзья. Словно ревнивый супруг, я в точности выяснил его расписание, разузнал обо всех его грешках. Каждый день он просыпается в шесть утра и выезжает из своего особняка через северные ворота, успевая при этом перекинуться парой слов с охранником, похожим на бывшего игрока в регби. На бульваре Скайлайн Напье выходит из машины. У него пятикилометровая пробежка. Домой он возвращается в шесть тридцать. Какое-то время его не видно – видимо, принимает душ. В восемь Напье выезжает через главные ворота на вишневом кабриолете «мерседес» последней модели. Он едет завтракать в ресторан. Я за ним слежу четыре дня, и за это время только один раз Напье не совмещал завтрак с деловой встречей.

Вот что мне видно сквозь огромное окно ресторана: напротив Напье сидят двое молодых людей с ноутбуком и показывают ему презентацию в Пауэрпойнте. Они страшно нервничают, даже боятся притронуться к завтраку. Напье же довольно жует блинчики, пока ребята жмут на клавишу «Пробел», переходя к очередному слайду. И каждый раз они пристально глядят на Эда, пытаясь прочитать его мысли. Переходить ли к следующему слайду? Рассказать еще про этот? Продолжить сразу со следующего раздела? Быстрее? Медленнее?

Если у вас когда-нибудь появится возможность представить свою идею Эду Напье, то послушайте моего совета: не мешкайте.

У Напье, как у непоседливого юнца, все всегда написано на лице. Как правило, это скука. В общем, ребята расписывают будущее своей компании – которая, ясное дело, станет второй «Майкрософт», – а у Напье начинают слипаться глаза. Жует он все медленнее. Тело обмякает.

Но ребята этого не замечают. Они все говорят и говорят. Про Интернет, про IP-адреса, про порталы и сетевые шлюзы, пока наконец не приносят счет. Напье хватает его и прощается.

После ресторана Напье едет в офис, невысокое здание близ пристани Редвуд-сити. Он оставляет машину на подземной стоянке и исчезает из поля моего зрения на три часа, которые он, наверное, проводит за микрофоном, и его голос раздается по всему офису сводя с ума секретарей.

Ровно в двенадцать, как по расписанию, он идет на парковку, садится в «мерседес» и мчится обедать. Любимый ресторан: «Зиббибо» в Пало-Альто. Средняя продолжительность обеда: два часа. Предпочитаемый напиток: французское вино «Сансер».

За обедом еще больше встреч. Видимо, большинство собеседников – подхалимы-журналисты, поскольку каждое его слово они записывают в блокнот, а некоторые приходят с фотоаппаратом. Однако я особо отмечаю разговор с одной юной рыжеволосой особой, которая вряд ли училась журналистике. Сомневаюсь, что миссис Напье узнает об этой беседе.

После обеда рабочий день Напье, как правило, заканчивается. Он либо возвращается домой, либо едет в гольф-клуб «Менло», где после матча пьет на веранде коктейли.

Тяжелой такую жизнь не назовешь. Да и в трудоголизме его тоже заподозрить трудно. Но будь у меня на счете пара миллиардов, я бы вряд ли работал больше. Да что там, я бы вообще вряд ли работал.

* * *

Сейчас восемь утра, я сажусь на хвост вишневому кабриолету, выезжающему из ворот. Он поворачивает налево, и у меня не остается сомнений, куда Напье сегодня поедет завтракать. Я достаю мобильный телефон и набираю номер Джесс. Она уже там, ждет прихода Напье.

Джессика поднимает трубку после первого же гудка.

– Да?

– Он едет. Будет через пять минут.

– Я готова, – говорит она.

– Удачи.

– Увидимся через час, – прощается она и вешает трубку.

* * *

Я еду за Напье до самой парковки ресторана, держа приличную дистанцию. Увидев, как он выходит из машины и направляется к входу в ресторан, я несусь в офис «Пифии». Я прекрасно знаю, что будет дальше. Сценарий уже продуман и написан. Напье окажется у нас на крючке. При этом будет думать, будто он всем заправляет, будто самостоятельно принимает все решения, будто все в его жизни под контролем. Но любой аферист знает: не ты принимаешь решения, и когда ты выбираешь, какой дорогой пойти, то всегда делаешь шаг в заранее подготовленную ловушку. Делаешь это с радостью. И с нетерпением.

* * *

Дальше все происходит так.

Напье входит в ресторан. Быть может, у него назначена встреча. Может, он собирается завтракать один. Это неважно. Едва он завидит Джесс, сидящую за столиком и раздраженно поглядывающую на часы, как тут же позабудет обо всех своих планах.

Эд Напье вальяжно подходит к ее столику.

– Доброе утро, – здоровается он. – Джессика Смит, если я не ошибаюсь?

Она поднимает глаза.

– Да.

И на мгновение задумывается. Они где-то виделись, но вот где? Потом она вспоминает и мгновенно одаривает его широкой улыбкой, способной покорить сердце любого мужчины.

– Да, – повторяет она. – Здравствуйте, мистер Напье.

– Эд, – поправляет он и тут же спрашивает: – Вы только пришли или уже уходите?

– У меня здесь встреча назначена, – объясняет Джессика и снова бросает взгляд на часы. – Но, видимо, меня жестоко обманули. Что вы, инвесторы, за народ такой. Думаете только о себе.

– Скажите мне, как его зовут, и я распоряжусь, чтобы его убили.

– А разве я не стану в таком случае сообщницей преступления?

– Если никого не поймают, то о каком преступлении может идти речь? – улыбается Напье. И, присаживаясь за столик, спрашивает: – Вы позволите к вам присоединиться?

– Да, конечно.

– У вас уже приняли заказ?

– Нет.

– Тогда позвольте мне.

Он жестом подзывает официантку. Та подходит и принимает заказ. Напье не изменяет себе: яичница из двух яиц, оладьи, бекон. Джесс заказывает то же самое.

Когда официантка уходит, Напье наклоняется в сторону Джесс, словно хочет открыть ей какую-то тайну.

– Я прочитал про Пифию в энциклопедии, – говорит он.

– Простите?

– Про Пифию. Ведь так называется ваша компания? Я посмотрел в энциклопедии, она жила в Дельфах. В Древней Греции.

– Да.

– Но я все равно не понимаю, – признается он.

– Чего не понимаете?

– Смысла названия.

– Греки верили, что Пифия умеет предсказывать будущее, – объясняет Джесс. – Люди проделывали путь в тысячи километров, чтобы поговорить с ней.

– Понятно, – говорит Напье, хотя ему ничего не понятно. Он задумывается. – Получается, ваша компания будущее предсказывает?

Джесс улыбается.

– На самом деле мы… – начинает она объяснять, но останавливается на полуслове. – Франклин убьет меня, если узнает, что я с вами разговаривала.

– А кто такой Франклин?

– Мой партнер.

Напье требуется время, чтобы припомнить меня.

– А, немолодой такой.

– Он считает, нам не стоит никому рассказывать о нашей деятельности.

– Многие так считают, – кивает Напье. – Все держат в тайне. Можно подумать, после разговора с ними я побегу в свою секретную лабораторию и воспроизведу то, над чем они бились годами. Да я при всем желании не смогу.

– Франклин очень подозрителен.

Думаю, именно после этого Напье спросит о наших с Джесс отношениях.

– А вы с Франклином?.. – он не договаривает, заканчивая вопрос неопределенным жестом.

– Вместе ли мы? Что вы, нет. Мы просто друзья.

На лице у Напье написано облегчение. Возможно, он даже облокачивается на стол и замечает:

– Не скажу, что эта новость сильно меня расстроила.

– Какие у вас планы на это утро? – интересуется Джесс.

Напье пожимает плечами. Неужели так бывает? Неужели они поедут к нему?

– Приезжайте к нам в офис, – предлагает она. – Я покажу вам, чем занимается наша компания.

Напье тут же соглашается. Но, естественно, выбор был давно сделан за него.

* * *

Он едет за ней на своем вишневом «мерседесе» в сторону Менло-парк. По шоссе, идущему вдоль побережья залива, он доезжают до моста Дамбартон. Припарковавшись у здания «Пифии», выходят из машин. Я наблюдаю за ними в окно сквозь жалюзи. Еще только десять утра, а на улице уже 27 градусов, и асфальт закипает. Напье щурится на солнце.

Джесс показывает, где вход.

Сидя в кабинете, я слышу, как она гремит ключами, пытаясь отыскать нужный. Наконец дверь открывается, и я слышу слова Джесс:

– …переехали всего неделю назад.

– А где же вы раньше располагались? – спрашивает Напье.

– Раньше мы работали в чудесных условиях. У себя дома.

– Не устаю восхищаться такими людьми, как вы.

– Интересно, есть тут кто-нибудь? Франклин! Питер! – зовет нас Джесс.

Мой выход. Я иду в их сторону. Завернув за угол, резко останавливаюсь, удивленный неожиданной встречей с Напье.

– Джесс, ну и как это понимать? – кипячусь я.

– Франклин, расслабься. Я случайно встретилась с мистером Напье в ресторане.

– Здравствуйте, Франклин, – чересчур громко и дружелюбно приветствует меня Напье. – Рад вас снова видеть.

– И я очень рад, – отвечаю я, хотя по моему тону ясно, что я ничуть не рад. – Джесс, мне казалось, мы договорились…

– Никому не рассказывать о деятельности «Пифии», – подхватывает она. – Я помню. Но Эду можно доверять. Он хочет нам помочь.

– А-а, – протягиваю я. – Больше он ничего не хочет?

Голос у Напье такой мягкий, что в него так и тянет укутаться, словно в старое пуховое одеяло.

– Франклин, я перевидал множество бизнес-планов. Я знаю, из чего выйдет толк, а из чего – нет. Даже если вам не нужны мои деньги, моя помощь все равно могла бы вам пригодиться. Да и потом, – пожимает он плечами, – а вдруг меня заинтересует ваш проект. Миллион-другой долларов будет, наверное, не лишним. Сможете выйти на новый уровень.

Я изображаю сомнение и в итоге выдаю:

– Ладно, но вы должны мне кое-что пообещать.

– Что именно?

– Наш разговор должен остаться в тайне. Пообещайте никому ничего не рассказывать. Ни своим партнерам, ни журналистам, ни даже жене.

– Франклин, ты переходишь все границы, – одергивает меня Джесс.

– Нет-нет, – успокаивает ее Напье. – Все в порядке. Он просто предусмотрителен. Мне это нравится. Ладно, Франклин, я даю вам слово: все, о чем вы мне сегодня расскажете, останется между нами.

– Тогда ладно, – говорю я, разворачиваюсь и ухожу.

– Видимо, так он просит нас следовать за ним, – слышу я за спиной голос Джесс.

* * *

Экскурсия начинается с серверной. Я открываю дверь, чтобы Эд Напье мог туда заглянуть.

На полу серверной сидит Питер Рум и что-то печатает на клавиатуре; в ногах у него банка «Доктора Пеппера». За его спиной стоит Тоби на костылях. Они о чем-то треплются. Чтобы удержать Тоби на коротком поводке, я позволил ему слоняться по офису и примечать, как я работаю, – набираться опыта. Я дал ему роль программиста. Неразговорчивого программиста. Я попросил парня приберечь свое остроумие и личное обаяние для другого случая. Пока полет проходит нормально.

Я делаю шаг, чтобы не загораживать Напье вид на серверную. Комната, такая пустая еще несколько дней назад, совершенно изменилась. Вдоль всех стен стоят железные каркасы, в которых установлены компьютеры. Отовсюду свисают безнадежно спутанные оранжевые провода, похожие на волосы киборга. Десятки маршрутизаторов мигают желтыми и зелеными огоньками. От мигания тысяч лампочек, выстроенных в идеально ровные ряды, возникает ощущение галлюцинации или наркотического дурмана. А еще там слышен звук сотни работающих компьютеров – звук поразительно громкий, как шум водопада.

– Это мозг «Пифии». Все программное обеспечение работает на этих машинах, – объясняю я, стараясь, чтобы мой голос не утонул в компьютерном гуле. Я поворачиваюсь к Питеру и представляю его Напье: – Это Питер Рум, наш ведущий разработчик.

Питер кое-как поднимается на ноги, перешагивает через банку лимонада и пожимает Напье руку.

– Здравствуйте, – приветствует он гостя.

– Питер, ты не мог бы вкратце объяснить мистеру Напье, что у нас тут? – прошу я его.

– Да, конечно, – соглашается он и, обведя рукой заставленную компьютерами комнату, принимается громко объяснять: – Перед вами компьютеры, оснащенные интеловскими процессорами «Ксенон». Все они работают под «Линуксом». Тактовая частота процессоров – один гигагерц. Звучит, может, и скромно, но все компьютеры соединены в сеть, и их можно представить как единую супермашину. С правильно настроенным на параллельную работу программным обеспечением производительность достигает одного терафлопа.

Напье глубокомысленно кивает.

– Питер, ты не мог бы объяснить все то же самое человеческим языком? – прошу я его.

– Да, конечно, – отвечает он. – Скажем так: компьютеры в этой комнате могут совершать один триллион операций с плавающей точкой в секунду. Чтобы вы понимали масштабы производительности, приведу вам один пример. Недавно Национальная гидрометеорологическая служба купила суперкомпьютер «Крэй», с помощью которого там собираются просчитывать маршруты ураганов. «Крэй» обошелся им в двадцать пять миллионов долларов. Общая стоимость компьютеров, находящихся в этой комнате, – около двухсот пятидесяти тысяч долларов. При этом вычислительная мощность у них в четыре раза выше, чем у «Крэя».

– Потрясающе, – не скрывает восхищения Напье.

– На самом деле у нас самое мощное в мире программное обеспечение по анализу соответствий. Мы используем генетические алгоритмы и нейронные сети для обработки больших объемов данных.

– Спасибо, Питер, – благодарю я его за лекцию. – Ты не мог бы подготовить для мистера Напье презентацию в зале для переговоров?

Питер кивает и бежит в большой зал для переговоров. Мы с Напье и Джесс медленно идем за ним.

– На ста компьютерах мы остановились по причине элементарной нехватки пространства, – объясняю я. – Если задействовать еще сто, производительность увеличится в десять раз.

– А что эти компьютеры, собственно, делают? – не понимает Напье.

– Сейчас я вам все покажу, – обещаю я.

Мы заходим в зал для переговоров. Джесс включает проектор и нажимает на кнопку в стене. С потолка опускается белый экран. Питер сидит за столом, уткнувшись в клавиатуру.

– Одну секунду, все почти готово.

Я предлагаю Напье присесть прямо напротив экрана.

– Джесс, будь добра, – киваю я в сторону выключателя.

Джесс тушит свет. На экране пока нет ничего, кроме мигающего курсора.

Я подхожу к экрану и встаю перед ним. Теперь курсор мигает у меня на щеке.

– У нас ушло двенадцать месяцев на разработку программного обеспечения, используемого «Пифией», – объясняю я. – Суть нашей деятельности заключается в том, чтобы собрать воедино сотни уже имеющихся вычислительных компонентов, а потом написать программу, которая смогла бы использовать их максимально эффективно. Программа моделирует состояние физического хаоса, разбивая все на простейшие уравнения. Даже если вы имеете дело с тем, что на первый взгляд невозможно представить в линейном виде, «Пифия» в состоянии это обработать. Она движется от простого к сложному.

– Ясно, – говорит Напье, поглядывая на часы.

Мы его упустили. Хоть он и с радостью ехал сюда по солнцепеку, но его подгоняло желание затащить Джесс в постель, а вовсе не перспектива выслушивать лекции про моделирование, программное обеспечение и теорию хаоса.

– Должен предупредить вас, у меня на одиннадцать часов назначена встреча, – добавляет гость.

– Франклин! – встревает Джесс. – По-моему, ты утомил мистера Напье. То есть, прости, Эда.

Она довольно улыбается. А он улыбается ей в ответ.

– Давай спустимся с небес на землю, – предлагает она мне. – Давай лучше поговорим, как «Пифию» можно использовать в жизни.

Напье кивает в знак согласия.

– Господи, спасибо, что ты придумал маркетинг, – шутит он.

Джесс смеется.

– Есть масса областей, где «Пифия» может пригодиться, – объясняет она. – С ее помощью можно, например, предсказывать погоду. Можно точнее определять путь следования торнадо. Можно даже землетрясения предсказывать.

– Понятно, – говорит Напье.

По нему видно, что он мысленно прикидывает прибыльность предприятия. И вывод его прост: на предсказании землетрясений денег не заработаешь.

– Естественно, – не успокаивается Джесс, – на прогнозах землетрясений наглядно продемонстрировать возможности «Пифии» непросто, и поэтому я попросила Питера сделать презентацию на другом материале.

Кивком головы она просит программиста начать. Он нажимает клавишу. На экране появляется схема с кривыми зелеными линиями – график движения цен на акции.

– Чьи это акции, Питер? – спрашиваю я.

– Символ акций – HSV. Сейчас проверю… Это у нас «Хоум сервис Америка».

– А чем же занимается компания «Хоум сервис Америка»?

– Да черт его знает, я не в курсе, – признается Питер.

– Ладно, давай включай мониторинг в режиме реального времени.

Питер нажимает на клавишу. Картинка меняется: теперь зеленая точка, отмечающая текущую цену, все время движется – то вверх, то вниз, то опять вверх. Но колебания незначительные. В движении зеленой точки не видно никакой логики.

– А теперь, Питер, запускай «Пифию».

Он снова нажимает какую-то клавишу.

– Сделано.