Текст книги "Каролин и Каро"
Автор книги: Мэри Шелдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Наутро, проснувшись довольно поздно, Каро увидела полную чернокожую женщину, присевшую на краешек ее кровати.
– Привет, малышка. Доброе утро. – Она смотрела на девочку почему-то со слезами на глазах. – Я Лаура, домоправительница твоего папы. Я буду заботиться о тебе.
Каро смутилась от ее пристального взгляда.
– Привет, – произнесла она робко. Лаура наклонилась, схватила девочку в охапку, крепко прижав к себе.
– Я мечтала сделать это целых семь лет. И вот дождалась.
Каро не знала, что сказать. Она не могла солгать, что также мечтала все эти годы очутиться в объятиях Лауры, хотя бы потому, что не подозревала о ее существовании.
Но Лаура была очень милой, и скоро Каро в этом убедилась. Как и в том, что добрая домоправительница готова исполнить любое ее желание. Если Каро попросит кукурузы со сливками и консервированных персиков на ужин, она их непременно получит. Если она захочет носить три дня подряд одно и то же платье, Лаура ей это позволит. Если Каро хочет играть в прятки, они будут играть, хотя Лауре было больно и неудобно сгибаться и прятаться за диван.
И Лаура не могла вволю наслушаться о жизни Каро в Калифорнии. Ее интересовало буквально все – чем занимается Зоэ, какие платья носят в Голливуде, что представляет собой киностудия, и приходилось ли Каро встречаться с Дорис Дей или Хайли Майлз.
А Каро в свою очередь с увлечением слушала рассказы Лауры о себе, о своей семье, о дочери по имени Дейл, о внучке Иветте – “моей маленькой принцессе”, как она ее называла.
Каро слегка ревновала. Значит, в жизни Лауры существует еще одна маленькая принцесса, кроме нее?
– Давай съездим навестить их, – предложила Лаура. – Когда твой папа опять уедет в командировку. Согласна?
Каро кивнула. Ей очень хотелось взглянуть на другую маленькую принцессу.
Через неделю Бартон отправился в Атланту.
– Зачем тебе туда ехать? – допрашивала Каро.
Кажется, ему польстило, что дочь станет скучать без него.
– Я не могу отказаться от этой командировки, – объяснял он дочери. – Там хотят построить новый общественный центр, а меня просили поработать над дизайном. Лаура позаботится о тебе, пока я буду в отъезде.
– Готова? – спросила Лаура у девочки на следующее же утро.
– Еще минуточку!
Каро расчесала свои волосы тщательнее обычного, удостоверилась, что зубы – чище не бывает.
Они прошли один квартал пешком и спустились в метро. От долгой поездки в душном, раскачивающемся вагоне Каро чуть не стошнило. Она ехала, крепко вцепившись в руку чернокожей няни.
Потом они шли оживленными, сильно замусоренными улицами Гарлема, полными ярких красок. Через несколько кварталов они свернули в узкий переулок.
– Вот мы и на месте, – сказала Лаура и показала Каро блекло-голубой домик.
Они поднялись на крыльцо и постучались. Дверь им открыла хрупкая женщина с несоразмерно пышной шапкой волос. Тут же на пороге появилась девочка чуть постарше Каро.
– Каро, вот, познакомься с моей дочерью Дейл и моей внучкой Иветтой.
Вот она – вторая маленькая принцесса! Каро внимательно изучала ее. Девочка была высоковата и слишком худа, зато волосы у нее были чудесные. Множество тонких косичек, перевязанных ленточками в тон платью. Каро не понимала, как это все умещается на маленькой голове Иветты. В какой-то момент Каро даже позавидовала ей, но потом вспомнила о собственных светлых локонах и о том, как здорово они выглядели в рекламе, где она была ангелочком.
Лаура слегка шлепнула Иветту по попке.
– Иди покажи Каро, как ты живешь. Каро хотела задержаться с Лаурой, но покорно пошла за девочкой.
– Вот, это моя комната, – сказала ей Иветта.
Вначале Каро подумала, что это совсем неинтересная комната, но тут заметила огромного розового медведя на кровати.
– Я выиграла его в Луна-парке, – произнесла Иветта с гордостью. – Накидала больше всех колец в аттракционе.
Это был действительно интересный мишка.
В миллион раз больше того, что выиграла Каро когда-то в автомате, – того, которого она так любила и потеряла по вине Грега.
– Ты была когда-нибудь в Луна-парке? – спросила Иветта.
– Нет.
– Попроси отца, он тебя сводит.
Иветта рассказала Каро все о Луна-парке и о той игре:
– …и если накинешь все кольца на горлышки трех бутылок, выиграешь медведя. Хочешь попробовать?
– Конечно.
Лаура осталась довольна, что девочки нашли себе занятие. Она помогла им выставить молочные бутылки, а из куска картона вырезать три кольца.
Они играли около часа, пока Лаура не сказала, что они обе хороши и теперь смогут выиграть хоть дюжину этих медведей.
После всего, когда они уже подкреплялись печеньем, Иветта спросила:
– Там, где ты живешь, есть что-то вроде Луна-парка?
– Да, целый Диснейленд, – улыбнулась Каро.
– Я думала, он есть только в телевизоре, – нахмурилась Иветта.
– Нет-нет. – Каро начала рассказывать Иветте все-все про Диснейленд, про Неизвестную Страну и пиратский корабль, про морских русалок, крутящиеся чашки и путешествие в Страну Грез на розовых или пурпурных вертолетиках.
Иветта уже надкусила свое печенье, но рука ее замерла, а рот открылся.
– Это правда? – спросила она тихо. Каро знала, что пора бы ей остановиться, но уже не могла. Она рассказала Иветте еще больше – о том, как каталась на санках с горы Маттерхорн и смотрела, как летала фея Динь-Динь по ночному небу.
Иветта с трудом проглотила печенье.
– Это все даже лучше, чем Луна-парк, – наконец сказала она.
Тут Каро смутилась.
– Нет-нет, – быстро решила исправиться она. – Луна-парк куда лучше.
Но Иветта уже не поднимала глаз.
Каро читала в своей комнатке, когда отец постучал и приоткрыл дверь:
– Выйди на минутку. Я хочу тебе кое-что показать.
Каро прошла с ним в его мастерскую. Там на большом стеклянном столе высился дом, выполненный со всем совершенством. К нему вели подъездные дорожки, а по лужайкам, обсаженным деревцами, разгуливали люди – крохотные, они казались настоящими.
У Каро на глазах навернулись слезы.
– Это мне?
Отец рассмеялся.
– Боюсь, что нет. Это архитектурный макет – маленькая копия будущего здания. Именно его мы построим в Атланте. Завтра я должен показать его людям, которые примут окончательное решение.
– А после ты его мне подаришь?
– Прости, но не могу. – Бартон низко наклонился и с тревогой заглянул дочери в глаза. – И, пожалуйста, Каро, не подходи к нему близко и, не дай бог, не трогай. Это очень хрупкая вещь. Понимаешь? Одно неосторожное движение, и недели работы пойдут насмарку. Ты же не хочешь, чтобы случилась такая беда?
Через несколько минут отец отчалил на очередную деловую встречу, а секундой позже Каро уже была в его мастерской.
Разумеется, она не собиралась портить его работу. Она знала, как обращаться с нежными предметами.
Каро решила поиграть. Совсем немного передвинуть маленького человечка. Но фигурки были крепко приклеены. Девочка попробовала еще раз. Все оставалось по-прежнему. Она дернула фигурку еще раз, и в этот момент маленький человечек с хрустом отломился. Каро, потеряв равновесие, ударилась коленкой о стол. Хрупкое здание вмиг рассыпалось и рухнуло на пол.
Это была полная катастрофа.
У Каро задрожали губы.
– Лаура! – позвала она и тут же замолчала. Лаура служит у ее отца. Он ее хозяин. Как бы она ни любила Каро и как бы ни хотела ее спасти, ей придется доложить ему о произошедшем несчастье. Ей нельзя звать Лауру.
Каро убежала из мастерской и осторожно заперлась в своей комнате.
С ужасом она ждала, что будет дальше, и ожидание тянулось невыносимо долго. Наконец Бартон вернулся. Некоторое время спустя Каро услышала его шаги и стук в дверь.
– Скажи, Каро, ты заходила в мастерскую после того, как мы расстались? – мрачно спросил он.
– Нет, – сказала Каро и сама удивилась, насколько естественно прозвучал ее ответ. Она оказалась прекрасной актрисой. – Что мне там делать? Видишь, сколько у меня подруг. – Она указала на раскиданных вокруг нее кукол.
– Макет, который я тебе показывал, полностью разрушен. Как ты думаешь, отчего это случилось?
Каро посмотрела отцу в глаза. Она знала, что должна сказать правду. Любые героини из прочитанных ею книжек поступили бы именно так. Но она вспомнила, как Грег бил ее по лицу. “Ты не послушала меня и съела свою дурацкую конфету”. Повторения этого Каро не хотелось.
– Не знаю, – сказала она, но потом изобразила задумчивость. – Но я вспомнила, что слышала какой-то шум и треск. – Каро на миг замолчала. – А потом… я заметила, как Лаура выходит оттуда.
Лаура покинула их дом на следующее утро. Каро пряталась в своей комнате. Ей было страшно выйти оттуда. Она знала: пока входная дверь не закрылась, у Каро еще есть шанс сказать отцу всю правду, все исправить. Но она не могла. И дверь за Лаурой захлопнулась.
Три дня спустя Каро улетела в Калифорнию. Зоэ встретила ее в аэропорту.
– Хорошо провела время? – спросила она дочь.
Какие-то фальшивые нотки прозвучали в ее голосе.
Каро знала, что можно только сказать: Мне приятно снова оказаться дома, – и мать будет довольна, но не сделала этого.
Почему ее мать должна быть довольна? Кто вообще в мире доволен и счастлив? Лаура? Нет. Она потеряла работу. Иветта? Тоже нет, ведь лучшее, что было в ее жизни, – это Луна-парк. Ее отец тоже нет, потому что он плакал, прощаясь с Каро в аэропорту. И Каро – нет. Каро совсем несчастлива, потому что солгала. И только поэтому она сказала Зоэ:
– Великолепно! Не терпится следующим летом опять туда поехать! – и удовлетворенно, печально отметила боль в лице Зоэ.
Она не могла уснуть. Ее неудержимо трясло. Она не хотела – по правде не хотела. Она не знала, зачем так солгала. Она представить не могла, что выйдет такой скандал. Не знала, что Лаура уйдет.
У Каро шел урок рисования, когда директор вошел в класс. Он плакал. Он сказал, что убит президент. Дети собираются в специальной аудитории. Из-за трагедии их отпустят домой раньше, чем обычно. Каро ничего не могла с собой поделать – она была довольна. Если она уйдет домой раньше, наверняка пропустит контрольную по умножению.
Но не так уж и радостно было вернуться домой. Все вокруг рыдали – ее мать, ее соседи, даже репортеры в телевизоре и те плакали.
Она смотрела разные программы целый вечер. И тут показали фотографию Каролин, маленькой дочки президента Кеннеди. Каро представила, как быстро может сломаться жизнь маленькой девочки по имени Каролин. Вот еще только что она была почти идеальна, но уже сейчас, в следующую минуту, рухнула, как тот архитектурный макет. Она напомнила себе, что все-таки ее имя Каро, не Каролин, и одно это говорит, что ничего плохого с ней не случится. Никогда.
Выпускной вечер по поводу окончания пятого класса. Сначала всех девочек собрали в большом зале, где намечалась раздача наград. Каролин уселась в самом заднем ряду. Она убедила себя, что ей не нужно завоевывать какой-то приз и тем более ждать награды. Все это глупости.
Однако она услышала, что со сцены выкликнули ее имя.
– Награда за лучшие манеры. Победительница Каролин Эндрюс.
Каролин направилась к сцене и взобралась на нее. Ее лицо было красным от стыда и возмущения. “Лучшие манеры!” Это не награда. Это подачка неудачнику, который не заслуживает ничего более весомого.
– А теперь награда девочке, подающей наибольшие надежды!
Вот эту ленту Каролин желала бы получить. Но было названо другое имя, другая ученица поднялась по ступеням за своей наградой.
В летнем лагере, где отдыхала Каро, наступил последний вечер. Возле огромного соснового пня состоялась церемония вручения наград. Все расселись большим кругом, плотно прижавшись друг к другу, а главная распорядительница громко оглашала имена победителей.
Каждый что-нибудь выиграл. Иногда награды были серьезные, например, “Самому ловкому”, а иногда это были просто забавные пустяки – приз “Самому большому растеряхе”.
Дошла очередь и до Каро.
– А сейчас Каро Эндрюс! Каро объявляется “Девочкой, подающей самые большие надежды”!
Все завопили как настоящие дикари и захлопали. Именно эту награду Каро мечтала получить. Она вырвалась из тесного круга поближе к центру, к сосновому пню, вскочила на него и, принимая наградную ленту, слегка присела в реверансе.
Часть вторая КРАСНЫЙ ШАРИК
Каролин
Каролин возвратилась домой в плохом настроении, как, впрочем, почти всегда в последнее время. Учиться в шестом классе было ужасно. Ничего худшего она не могла себе и представить.
Раньше ее просто игнорировали все в школе – и учителя, и одноклассницы, теперь вдруг ей показалось, что ее ненавидят, и она не понимала почему. Девочки осмеивали в ней все – и прическу, и почерк, и манеру говорить. По пути к дому в школьном автобусе она все чаще вспоминала Зоэ и солнечную Калифорнию, пальмы, песчаный пляж. Ей хотелось заплакать, но она держалась.
По крайней мере, сегодня по телевизору в восемь часов покажут очередную серию “Дерева, растущего в Бруклине”. Это был ее любимый сериал.
Во вторник без пяти восемь Каролин оставила свои неоконченные домашние задания и села перед телевизором. Каждый четверг в восемь вечера мелькали знакомые титры и начиналась очередная серия. Звучала знакомая музыка, и Каролин представляла, что больше никогда не будет несчастлива.
С первых кадров она узнавала другой Нью-Йорк – тот, что был столетие назад. Где вместо автомобилей по улицам ездили извозчики, где маленькие частные лавочки еще не стали супермаркетами, а тротуары выкладывались брусчаткой. “Как было бы здорово, – думала Каролин, – жить именно в этом Нью-Йорке, вернуться в те времена, когда еще не построили эту злосчастную школу”.
Начиналась очередная серия. Каждую неделю семейка Нолан попадала в какие-нибудь приключения. Временами было даже страшновато за них, но чаще, конечно же, смешно. То Нилли навернется с лошади, то тетушка Сиси притворится доктором. Но каждый раз все заканчивалось хорошо – вся семейка и ее соседи обнимались, посмеиваясь над собой и друг над другом.
Но любимица Каролин была вовсе не из Ноланов. Флосси Гэддис, соседка этой семейки, маленькая смешная девчонка, живущая этажом ниже. Ее безумные идейки приносили сплошные неприятности и ей самой, и Фрэнси Нолан.
Каролин хотелось быть похожей на Флосси. Однажды она даже написала письмо девочке, сыгравшей эту чудесную роль. В письме она восхищалась ею и предполагала, что они могли бы замечательно подружиться. Правда, написав, Каролин не отправила его. Она уже знала, что Флосси и реальная девочка – совсем не одно и то же и наверняка актриса приняла бы ее письмо за глупую шутку.
– О боже! Только не это! – восклицал Бар-тон, просовывая голову через приоткрытую дверь. – И когда только закончится этот бесконечный сериал?
Каролин знала, что отец шутит и больше притворяется рассерженным.
Мэг и Адам не пропускали ни одну серию, часто они смотрели их все вместе. Мэг хотелось быть похожей на Кэти Нолан, “мамочку”. “Как это ей удается?” – вопрошала Мэг, видя, как легко Кэти очаровывает всех и добивается своего. На что Каролин, не уставая, отвечала одно и то же: “Это же всего лишь шоу, Мэг”.
Но оказалось, что не только.
Мэг нравилось дарить Каролин подарки по мотивам “Дерева, растущего в Бруклине”.
Однажды, вернувшись из школы, девочка обнаружила на своей кровати расшитое цветами покрывало, собранное из разноцветных лоскутков. Глаза девочки наполнились слезами: “Точно таким же укрывается сама Флосси Гэддис!”
В следующий раз на подушке девочки лежала книжка с каменным домом на обложке. Это было сочинение некой Бетти Смит. По ней и сняли этот сериал, – сказала Мэг.
Однако книга была совсем не похожа на веселый сериал. Наоборот, все в ней было слишком грустным. Мамочка Кэти никого не очаровывала, папочка вечно был пьян, а любимая Флосси Гэддис умерла четырехлетней.
Дочитывать книжку совсем не хотелось, и Каролин спрятала ее подальше в шкаф, поняв главное: все, что происходило на экране, – это действительно только шоу. Книга же и есть эта самая реальность.
Приближался Хэллоуин. Для школы Кларка, в которой училась Каролин, это было важное событие. Девочки надевали костюмы, устраивали парад и получали призы.
– Кем ты хочешь выступить? – спросила Мэг у Каролин накануне школьного праздника.
– Я не буду ни в кого наряжаться!
Ей не хотелось выглядеть смешной, не хотелось, чтобы другие девочки отпускали в ее адрес язвительные шуточки. Ей совсем не хотелось идти ни на какой праздник.
Мэг на это ничего не ответила, но ночью накануне Хэллоуина пробуждения Каролин ждал возле кровати большой пакет.
– Что это? – спросила Каролин.
– Кое-что для тебя на завтрашний праздник. – Каролин вскрыла обертку, подняла крышку и ахнула, не веря своим глазам. В коробке лежал наряд Флосси Гэддис – лучший наряд, что был на Флосси, когда она открывала шоу. Белая складчатая нижняя юбка, передник и кружевная блузка. Каролин просто не верилось.
– О, Мэг! Как ты это сделала?
– Ничего особенного, я отыскала хорошую портниху на Четырнадцатой улице, и мы с ней…
Но Каролин уже не могла дослушать до конца. Она вообразила себя в школе на следующий день. Она будет великолепной Флосси в этом прелестном костюме. Она представила ошеломленные лица одноклассниц, глядящих на Каролин так, словно никогда не ожидали от нее ничего подобного.
Она вообразила, как распорядитель праздника вызовет ее: И победителем в конкурсе костюмов стала Каролин Эндрюс! Под бурные аплодисменты Каролин поднимется на сцену и получит свою голубую ленту.
В это утро Каролин поднялась рано. После завтрака Мэг помогала ей одеваться. Она заплела ей косички точно так, как это делает Флосси, – перекрещенные на затылке, впереди они подвязаны двумя большими бантами.
Каролин, довольная собой и своим костюмом, проследовала в свой класс, но тут же ее остановила Аманда Вейверли, одетая в сказочный костюм принцессы.
– Кого это ты решила изобразить? – презрительно спросила “принцесса”.
– Флосси Гэддис из сериала.
Аманда звонко рассмеялась:
– Ты смотришь эту ерунду? Я не знаю никого, кто бы ее смотрел. Эй, девочки, – окликнула она других одноклассниц, – тут одна из наших вздумала сыграть нам персонаж из “Дерева”!
Тут все, как одна, девочки залились смехом на весь холл. Большинство из них действительно не смотрели шоу, но те, что смотрели, напевая куплетики из фильма, пританцовывали вокруг Каролин.
Каролин твердила себе, что все это ерунда, не важно, что девочки снова нашли повод посмеяться над ней. И совсем не важно, достанется ли ей приз. Она все равно будет любить и этот сериал, и свой чудесный костюм, подаренный Мэг.
Мэг не было дома, когда Каролин вернулась из школы. Она расскажет Мэг, что платье всем ужасно понравилось, а синюю призовую ленту Каролин не получила, потому что конкурс костюмов в этом году не проводили.
Девочка проскользнула в свою спальню и быстро переоделась. Снимая платье Флосси, Каролин увидела, что кто-то написал жирным фломастером на его подоле: “Убирайся к черту!” Она долго пыталась оттереть надпись, но все было безрезультатно – чернила намертво въелись в ткань.
Холодным ноябрьским днем Каролин, вернувшаяся домой после уроков, застала отца, Мэг и Адама – всю троицу, – ожидавших ее в прихожей.
– Только не очень волнуйся, хотя это для тебя сюрприз, – сказал отец и обвил рукой тонкий стан Мэг. – Мы с Мэг решили пожениться.
Отец зря нервничал. Мэг и Каролин сразу же кинулись друг другу в объятия. Адам не остался в стороне, бросился к ним и затесался в середину, а Бартон, секунду спустя, широко раскинув руки, обнял их.
– Когда? – осведомилась Каролин.
– В марте, наверное, – сообщила Мэг, впрочем, с сомнением. – Но мне потребуется твоя помощь. Я не очень сведуща во всех этих свадебных приготовлениях.
– Конечно! – воскликнула девочка. – Я тебе обязательно помогу!
Она не могла уснуть всю ночь. Она постоянно повторяла про себя новые слова: свадьба, моя мачеха, мой братик, моя семья. Наконец у нее будет полная семья. Ее даже не волновало, что шестой класс она окончит плохо. В конце дня ее станет забирать Мэг. Адам будет запрыгивать к ней на руки. Она больше никогда не станет оглядываться на других девочек. В выходные она совсем перестанет волноваться, что ее больше не приглашают ни в какие игры. У них с Мэг будут пикники в парке. А еще они с Адамом будут играть на балконе в войнушку.
Готовиться к свадьбе оказалось очень увлекательно. Почти каждую вторую половину дня Мэг и Каролин вместе изучали каталоги, выбирали сервировку стола, и флористов, и музыкантов, готовых украсить их праздник, сделать его самым незабываемым. Мэг почти всегда соглашалась с выбором Каролин.
Только у кондитера возникли небольшие разногласия. Торт был уже заказан, но вот какие фигурки должны были венчать его – тут разгорелся нешуточный спор. Каролин осенила идея поместить там двух фарфоровых мышат, облаченных в свадебные костюмы.
– Не знаю, как отнесется к этому твой отец, – с сомнением покачала головой Мэг.
Но Каролин умела настоять на своем.
Был только один неприятный момент среди всех этих чудесных приготовлений. Они уже начали составлять списки гостей.
– И конечно, мы пригласим на свадьбу твоих подружек из класса, – сказала Мэг Каролин.
– Нет.
– Но, дорогая, мы обязаны это сделать. Хотя бы из вежливости.
– Если они придут, меня здесь не будет!
Мэг знала, какие мнительные бывают девчонки:
– Но, Каролин, посмотри сама, неужели не видишь, свадьба выйдет великолепная, а ты обязательно должна быть. Ты же юная подружка невесты!
Неожиданно Каролин улыбнулась.
– Хорошо, – внезапно согласилась она, – только это глупо – отправлять им приглашение по почте. Я возьму его завтра в школу, и учительница прицепит его на доску объявлений.
Мэг даже просияла:
– Кстати, и учительницу мы тоже пригласим!
– Ну конечно, – быстро согласилась Каролин.
Мэг дала ей приглашения. Каролин тщательно уложила их в школьную сумку. А на следующее утро, когда автобус подкатывал к школе, она так же тщательно порвала все приглашения на мелкие кусочки и выбросила их в мусорный бак.
– Не могу понять, – сетовала Мэг пару недель спустя. – Двадцать пять девочек, и никто не ответил. Может, стоит позвонить их родителям?
– Ой, нет, – попыталась оправдаться Каролин. – Я же тебе говорила, они все просто невозможные дуры.
Зоэ была приглашена на свадьбу. В ответ она отправила письмо, изысканно написанное от руки золотой ручкой на лиловой бумаге. Оно слегка благоухало духами.
“Дорогие Мэг и Бартон!
Боюсь, что разгар сезона помешает мне присутствовать на этом Знаменательном и Волнующем событии. Но будьте уверены, что я всей душой желаю вам счастья.
Мэг, ты отважная женщина! Прости, я шучу, конечно.
С любовью, Зоэ”.
Вместе с письмом прибыла хрустальная и безумно дорогая ваза от Тиффани, которую Мэг тут же водрузила на почетное место посреди обеденного стола.
Наконец наступил решающий момент, а именно выбор свадебных нарядов.
– “Сакс”, – твердо заявила Каролин.
– Я не могу, – взмолилась Мэг. – Ты знаешь, я терпеть не могу огромные магазины.
Каролин уступила, и они вместе отправились по Легсингтон и Третьей авеню на охоту.
– Что скажешь? – спросила Мэг, взмахнув перед девочкой белоснежным узким платьицем фасона эпохи короля Эдуарда. Она отыскала его в завалах антикварной лавочки на Лексингтон-авеню.
Каролин критически осмотрела его.
– Только не для свадьбы.
– Да-а, – вздохнула Мэг, – вот именно поэтому оно мне и нравится. Я так боюсь этих тюлей и шифонов, до смерти боюсь. Мне хотелось бы прийти на бракосочетание одетой нарядно, но просто, как будто к друзьям на чаепитие.
Подобрать наряд для Каролин оказалось гораздо легче, к тому же девочку большие универмаги совсем не пугали. В “Саксе” они почти сразу же нашли симпатичное платьице – розовое, с пышной юбкой – самое подходящее для подружки невесты. В какой-то момент Каролин почти пожалела, что девочек из школы не будет на свадьбе и они не увидят, как хороша она в этом платье.
Они с Мэг немного поговорили о погоде и о том, что вскоре после свадьбы они должны переехать в новую квартиру. Это была идея Бартона.
– Нет! – Мэг была неумолима. – Думаю, нам нужно остаться здесь. Это место, где мы с тобой познакомились, где я повстречала Каролин. Это же и ее дом.
Каролин было приятно слышать эти слова.
Рента квартиры, где жили Мэг и малыш Адам, заканчивалась только в апреле, но уже в начале марта они начали что-то перевозить. Каролин помогала им паковать вещи. С каждой вещицей Мэг, которую она укладывала в шкаф, с каждой игрушкой Адама, заполняющей его полки, девочка чувствовала себя все счастливее и счастливее. Мэг и Адам оказались под надежной защитой, перетянув свое имущество. Теперь они все равно никуда не денутся. Они останутся с Каролин навсегда.
Все происходило с невероятной скоростью. Уже начали поступать свадебные подарки. Мэг не открывала их, пока Каролин не возвращалась из школы.
– Вот это хорошенькая вещица, – приговаривала Каролин, – мы поставим ее на столик в прихожую. Или: Это какой-то ужас, нужно срочно поменять.
К сожалению, Мэг цеплялась за эти подарки. Тогда Каролин говорила: Давай-ка спросим у папочки, – и Бартон соглашался, что подарок действительно ужасен и нужно его поскорее поменять.
За неделю до свадьбы Каролин отправилась за подарком для пары. Пока Мэг приводила в порядок волосы, она сбегала в лавку на Лексингтон-авеню, где они нашли свадебное платье для Мэг. Девочка еще тогда заметила в витрине маленькую антикварную сумочку, которая тогда очень понравилась Мэг. Да, она по-прежнему была на месте!
– Сколько она стоит? – спросила Каролин у продавца.
– Семьдесят пять долларов.
Каролин чуть ли не с самого рождения собирала все свои деньги, подаренные ей на день рожденья и Рождество. У нее скопилось уже сто пятьдесят восемь долларов. Из них она отсчитала продавцу семьдесят пять.
Папочке и Мэг с наилучшими пожеланиями в День вашей Свадьбы! – написала она на карточке. Конечно, девочка понимала, что ее подарок предназначается исключительно Мэг, но она уверена, что Бартон совсем не обидится.
До свадьбы остался один день. Все были уже возбуждены и постоянно глупо шутили. Только Лаура ходила мрачная.
Ближе к вечеру она вошла в кабинет, неся в руках какой-то сверток.
– Это подарок для жениха и невесты, – сказала она.
В коробке лежал кофейник. Мэг обняла старую служанку.
– Ладно, думаю, я теперь должна попрощаться с вами.
– Попрощаться? – сразу вспыхнула Мэг.
– Я знаю, молодоженам не терпится начать все заново, – с некоторой гордостью говорила Лаура. – У вас наверняка есть собственные идеи по поводу ведения хозяйства. Вы же знаете эту поговорочку про новую метлу.
– Я не новая метла, – сквозь слезы проговорила Мэг. – Если ты думаешь, что я справлюсь со всем этим хозяйством без тебя, – ты сумасшедшая. Дети и Бартон погибнут уже через неделю.
Каролин и Адам заскакали вокруг Лауры, крича, что им хочется, чтобы она осталась здесь, с ними.
Конечно, Лаура, сияя, обещала остаться с ними навсегда, Адам водрузил на голову кофейник, а шутки посыпались все глупее и глупее.
День выдался ясный и какой-то звонкий. А может, это просто от волнения у всех звенело в ушах.
Каролин, принимая ванну, долго нежилась в ароматной пене, затем надела новое розовое платье и взглянула на себя в зеркало. Оттуда смотрела уже вполне взрослая девушка, высокая, длинноволосая.
Вместе с отцом она отправилась в лимузине к церкви Святого Бартоломея, которая уже начала заполняться. Бартон поцеловал дочь и прошел к алтарю, где должен был встречать невесту, а Каролин отправилась к Мэг и Адаму.
Мэг была бледна и страшно нервничала, но все равно выглядела очень красивой. Только вот зря она все время поправляла на себе платье и кусала губы.
– Каролин, – обратилась она к девочке после нескольких минут напряженного молчания.
Каролин знала, что Мэг собралась произнести некое подобие торжественной речи, которую наверняка заготовила заранее и которая смутила бы их обеих.
Поэтому Каролин опередила ее:
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Что ты любишь меня и постараешься быть хорошей матерью. Ведь так?
Они обнялись крепко-крепко.
– Когда вся эта чертова кутерьма закончится, – шепнула Мэг на ухо Каролин, – ты получишь мышку со свадебного торта.
Это было последней каплей, переполнившей чашу счастья Каролин.
Органист опустил руки на клавиатуру. Зазвучал торжественный свадебный марш.
Не проходило ни одной недели, чтобы Каро не приглашали на студию. Она постоянно видела себя на телеэкране, рекламирующей то говорящих кукол, то страхование жизни, то праздничную распродажу игрушек или детской одежды. Ее уже больше не удивляло, что звонили именно ей напрямую и предлагали очередную работу.
Однажды, поздно вечером, Зоэ подслушала, как дочь разговаривает по телефону с кем-то из своих соучеников.
– Пятница бы меня очень устроила, но я вряд ли смогу. Звонили из “Марса”, вызывают меня, и я думаю, съемки назначат как раз на пятницу. – Каро при этом тяжело вздохнула. – Господи, какая же это волынка. Я вообще этот “Марс” в рот не беру. Представляешь? Меня от него тошнит.
Зоэ ворвалась в комнату дочери. Каро поспешно опустила трубку и с испугом встретила разгневанный взгляд матери.
– Ты наглое, маленькое ничтожество, возомнившее о себе невесть что! – напустилась она на дочь. – Как ты смеешь даже об этом заикаться? У тебя что, мозгов не хватает, чтобы понять, как тебе повезло с рекламой “Марса”? Вбей себе в глупую голову, что скоро, очень скоро всему этому придет конец. Тебе уже десять, и с первым прыщом и первыми месячными ты уже никому не будешь нужна!
Каро уныло выпрашивала прощения, твердила, что знает, какой счастливый шанс выпал на ее долю, и понимает, что завтра или послезавтра золотой дождик прекратится.
Но в глубине души она была уверена в своем лучезарном будущем.
Училась Каро быстро. Вскоре она уже могла определять правильные фильмы. Она научилась правильно трясти руку с очень правильной силой пожатия. Научилась говорить сэр без противного призвука фальши. И застенчиво улыбаться режиссерам.
Зоэ не уставала ее хвалить. Она гордилась дочерью, но и собой тоже.
– Все-таки я тебя кое-чему научила!
Однажды она явилась домой и, сияя, сообщила Каро:
– Готовность номер один! “Коламбия Пикчерз” срочно запускает новый сериал. Возможно, тебя возьмут туда.
– Что за сериал? – естественно, поинтересовалась Каро.
– Название жутко банальное. “Дерево, растущее в Бруклине”. Старомодная жвачка, но кто знает, возможно, станет хитом.
– Будет отборочный просмотр?
– Конечно. Я уже работаю над тем, чтоб ты в него попала. Любой ребенок в Лос-Анджелесе будет тянуться в этой очереди. Но ты помнишь Рика, моего друга, ассистента режиссера из “Коламбия”? Думаю, он поможет.
Зоэ сразу же перешла к действиям. Она посетила книжный магазин Хантера и купила там все, что смогла найти, об иммигрантах и вдобавок еще и экземпляр романа Бетти Смит “Дерево, растущее в Бруклине”.
