Текст книги "Спецзадание для истинной леди"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Глэдис уже знала, как следует обращаться с бандитами: прежде всего, если они не хамят, быть с ними изысканно вежливой – пусть видят, что имеют дело с леди.
Ну, а если хамят – тогда уж можно и ответить. Кроме того, преступники – люди нервные, и их не стоит лишний раз раздражать, так что лучше соглашаться, когда они спрашивают о чем-то непонятном. А в остальном – ничего страшного, люди как люди.
Поэтому, высунув голову из веток, она осмотрелась. Бандиты по-прежнему совещались, сгрудившись неподалеку от телевизора. Тот тип с лысинкой, который прежде сидел на лавочке, отошел к елке и, незаметно для других, снова достал свою бутылку. Но прежде, чем он успел глотнуть, Глэдис окликнула его:
– Простите, сэр!
Он оглянулся, не нашел никого поблизости, взболтнул бутылку и подозрительно уставился на нее.
– Простите, сэр, – нетерпеливо повторила Глэдис – громко говорить она все еще не могла, но, по крайней мере, издаваемые ею звуки уже напоминали нормальный человеческий голос, хотя и с хрипловатыми нотками.
На этот раз бандит вскинул голову – и замер, не говоря ни слова, с полуоткрытым ртом.
– Простите, сэр, это я вас зову. Вы не могли бы оказать мне маленькую любезность?
– Че… чего?
– Вы не могли бы помочь мне спуститься с этого дерева?
Услышав эти слова – вполне невинные и высказанные в исключительно вежливой форме – бандит медленно попятился, продолжая глядеть на Глэдис, выпучив глаза и не закрывая рот. Внезапно он сорвался с места и понесся к остальным, вопя на ходу:
– Там! Там!
Глэдис от неожиданности чуть не упала. Впрочем, это заставило ее еще раз убедиться, что преступники – существа нервные и с ними нужно обращаться с осторожностью.
Добежав до недоуменно обернувшихся и тут же выхвативших пистолеты приятелей, бандит схватил главаря за грудки и испуганно выпалил:
– Там! – обернулся и показал на елку.
– Полиция? – быстро спросил псевдополицейский.
Тип с бутылкой отчаянно замотал головой, потянулся к главарю и шепнул ему что-то, через плечо косясь на елку.
Главарь отпихнул его от себя и рявкнул:
– Какая еще… горилла?!
Казалось, эти слова вернули перепуганному бандиту дар речи.
– Здоровенная! Со мной говорила! Просила помочь спуститься!
– Да ты что, свихнулся? – тут главарь заметил бутылку, все еще зажатую в руке его подручного. – С пьяных глаз мерещится невесть что?!
– Да тут всего ничего! А там горилла!!!
Глэдис очень хотелось вмешаться в разговор, но все еще саднящее горло не давало ей возможности быть услышанной, пока они не подойдут поближе. Слава богу, главарь, кажется, снизошел до перепуганного приятеля и решительным шагом направился к елке.
– Ну, где тут твоя говорящая горилла, показывай! – бросил он, подойдя вплотную.
– Это я, только я не горилла! – обрадованно свесилась вниз Глэдис.
– А кто? – от неожиданности спросил главарь.
– Шимпанзе!
После этого на несколько секунд в вестибюле воцарилась полная тишина.
– Вы не могли бы помочь мне слезть, – попросила Глэдис, надеясь, что главарь окажется умнее остальных и поймет просьбу, высказанную простым человеческим языком.
– Зачем? – тихо спросил главарь.
Глэдис было трудно напрямую сказать, тем более мужчине, зачем ей срочно нужно было слезть. Вспомнив поучение мамы – как именно истинная леди должна говорить в подобных случаях – она, скромно потупившись, объяснила:
– Мне нужно срочно попудрить носик!
Главарь несколько мгновений тупо таращился на нее, пока не нашел ничего лучшего, чем спросить:
– А чего ты сама не слезаешь?
Снисходя к извечной мужской тупости, Глэдис терпеливо объяснила:
– Тут высоко. А лестницу унесли. На второй этаж. Плафоны протирать.
– Дики, Карсон, сбегайте за лестницей, – махнул рукой главарь и снова обратился к Глэдис. – А это у тебя маска – или ты от природы… такая?
Господи, за всеми этими хлопотами она забыла снять маску! Глэдис тут же спряталась и стащила с себя дурацкую обезьянью рожу. Достала из одного из многочисленных карманов пудреницу, посветила на себя фонариком и посмотрелась в зеркальце – все было в порядке, тушь не потекла. Поправила чуть смазавшуюся помаду и снова высунулась.
Все бандиты стояли, задрав головы вверх. Появление Глэдис было встречено тихим гулом и перешептыванием. Ей показалось, что лицо одного из мужчин ей знакомо – только непонятно, где она могла его видеть.
Двое, отряженные за лестницей, появились на верхней площадке – слава богу, не с пустыми руками. Глэдис возликовала – наконец-то!
Звонок телефона, неожиданно раздавшийся откуда-то сзади, взбесил ее. Ну сколько можно!
Если Джек не знает, что делать, пусть хоть не мешает, когда она сама все так хорошо организовала!
Обернувшись, Глэдис нашарила телефон, благополучно забытый в маске, и ответила – весьма раздраженно:
– Чего тебе надо? Отстань хоть сейчас!
– Как ты разговариваешь с родной матерью? – раздался из трубки голос, полный возмущения.
– Извини, я думала, это Джек.
– А-а, – понимающе и прощающе протянула мама – против такого тона по отношению к Джеку возражений у нее не было. – Ну, как у тебя дела? Ты знаешь, я тут подумала над твоей проблемой…
Громкий вопль – «Эй, ты!!!» – почти заглушил слабый голос в трубке. Глэдис высунулась, чтобы попросить их разговаривать потише, и обнаружила, что лестница стоит уже на месте – почти вплотную к ее насесту.
– Мама, извини, мне сейчас некогда – я тебе потом перезвоню.
– Что значит – некогда? Чем это ты там занимаешься, что у тебя нет нескольких минут для родной матери?!! Я тебе не так часто звоню! И могу вообще не звонить!
Ветки раздвинулись, и между ними показалась физиономия одного из бандитов – кажется, Дики. Наверное, они удивились, куда она делась и почему до сих пор не слезает.
– Мама, мне надо идти! Меня бандиты с дерева снимают!
– Отдай телефон, ну! – рявкнул Дики. – И слезай давай!
– Отстань! – отмахнулась Глэдис. – Не видишь, что ли – я с мамой разговариваю!
Из трубки между тем доносилось:
– Какие бандиты? Какое дерево? Ты что, не в себе? Этот подлец загонит тебя в сумасшедший дом, я всегда это говорила! Разводись, пока не поздно!
– Мама, да он тут не при чем!
– Не смей его выгораживать! Это он во всем виноват! Я лучше знаю!
Глэдис на секунду задумалась – а может, Джек и правда во всем виноват? Ведь это он не дал ей спать! Воспользовавшись этим, Дики резким движением выхватил у нее телефон и приложил к уху. Послушав несколько секунд, он неожиданно побагровел, захлопнул крышку и быстро полез вниз.
Она молча последовала за ним – сейчас ей было не до хамской выходки с телефоном. Пусть забирает, если ему так надо – у нее еще есть! Услышала снизу:
– Карсон, запри ее вместе с остальными! – и ехидное: – А ты перепугался – горилла, горилла!
Что значит – запри вместе с остальными?!! Ей же надо… попудрить носик! Спорить с нечуткими людьми на столь деликатную тему Глэдис не хотелось, поэтому она поступила просто – в паре футов от земли внезапно спрыгнула с лестницы и быстро побежала в нужном направлении, не обращая внимания на донесшийся сзади свист и вопль:
– Стой! Куда?!
Позади раздался топот – она увеличила скорость и заскочила в маленький неприметный коридорчик. Даже без света она знала, что в конце, справа, находится заветная дверь.
Минут через пять, стоя в туалете у большого зеркала, Глэдис чувствовала себя почти на седьмом небе. Почти – потому что еще хотелось кофе.
Бандиты, судя по всему, до сих пор искали ее. Они даже включили свет во всем универмаге! Это оказалось очень кстати – а то в темноте неудобно было поправлять прическу и подкрашивать ресницы.
Глэдис уже заканчивала приводить себя в порядок – оставалось только растушевать тени, чтобы придать интересный блеск глазам – как вдруг услышала за дверью голоса:
– Еще тут обыскать надо! Ты – направо, я – налево…
– Сам направо иди! Это же бабский сортир, ты что, сдурел?!
– Давай туда педика пошлем!
И тут же вопль:
– Эй, рыжий! Иди сюда, дело есть!
Глэдис решила, что прятаться бесполезно, и вышла в коридор. Бандитов было трое – Дики, еще один, со шрамом на щеке, по-прежнему почему-то казавшийся ей смутно знакомым, и рыжий симпатичный парень лет тридцати с длинными волосами, завязанными сзади в «хвостик», и выщипанными бровями.
– Да вот же она! – заявил рыжий, первым заметив ее.
Остальные двое обернулись, и Дики, выхватив пистолет, рявкнул:
– А ну пошли! Спряталась тут!
Глэдис пожала плечами – не будет же она объяснять этому хаму, что вовсе не пряталась! – и пошла к выходу.
В ярко освещенном пустом вестибюле шаги звучали как-то особенно гулко. Уже издали она увидела, что остальные бандиты сгрудились у телевизора и, как завороженные, уставились в него.
– Поймали, – заорал кто-то из ее конвоиров. – В сортире пряталась!
Главарь, не оборачиваясь, махнул рукой и замер, вслушиваясь в слова комментатора – на сей раз мужчины, который патетическим голосом вещал:
– Мы до сих пор не знаем, какова судьба несчастных заложников, сколько их и что они сейчас чувствуют. Возможно, кого-то из них уже нет в живых… Над зданием универмага застыло зловещее молчание. Ни полиция, ни ФБР не решаются начать штурм, хотя части спецназа уже прибыли на место – ведь могут пострадать невинные люди! До сих пор бандиты не выдвинули никаких требований – в том числе и политических. Они выжидают. Чего? Этот вопрос мы хотим задать известному политологу и социологу, профессору…
Главарь отмахнулся, убавил звук и обернулся, чтобы взглянуть на пленницу. Под этим пристальным взглядом Глэдис почувствовала себя неудобно и подняла руку, чтобы поправить прическу.
Теперь ей удалось рассмотреть его получше. Высокий, с темными выразительными глазами – так посмотришь и не подумаешь, что бандит… Вблизи сразу видно, что не настоящий полицейский – уж больно форма на нем отглаженная, новенькая и чистенькая. Тот, который в последний раз придрался к Глэдис за неразрешенный поворот (а что делать, если ей было надо именно в ту улицу?!), выглядел куда более зачуханным – а он-то точно был настоящим!
– Ты кто такая? – выждав паузу, неожиданно рявкнул главарь.
– В каком смысле? – поинтересовалась Глэдис.
– Чего в обезьяну вырядилась?
– Для рекламы. Будущий год по восточному календарю – год обезьяны, и вот…
– А чего на елке делала? – перебил ее объяснения бандит. К сожалению, хорошим воспитанием эти люди не отличались – Глэдис поняла это уже давно и старалась просто не обращать внимания на их хамские выходки.
– Украшала ее к Рождеству.
– В темноте?! – не поверил главарь.
– Я спала, когда свет выключили.
– Зачем – спала?
Вопрос, по мнению Глэдис, был совсем идиотский, но она ответила и на него:
– Устала. Спать очень захотелось.
– Издеваешься? – тихо, даже как-то устало спросил главарь.
Глэдис старательно замотала головой, для большей убедительности вытаращив глаза. Этот бандит оказался каким-то особенно нервным и недоверчивым – даже простой и честный ответ поверг его в уныние. Наверное, лучше будет вообще помолчать – или, может, предложить ему патентованные таблетки от депрессии? У нее в сумочке была целая упаковка, купленная на всякий случай – после увиденной по телевизору рекламы.
При мысли о телевизоре Глэдис машинально бросила взгляд на экран – зрелище, увиденное там, повергло ее в шок и лишило дара речи. Зануда-комментатор по-прежнему что-то бубнил, но не это было главное. На втором плане хорошо был виден Джек – и не один!
Этот подлый потаскун уже нашел себе занятие – он бесстыдно обнимался с давешней длинноносой теледевицей в шубке из драной крысы! Ну, еще не совсем обнимался – но уже почти начал! Во всяком случае тощая лапка мерзавки лежала на отвороте его куртки – и ее муж, которого Глэдис до сих пор считала порядочным человеком, не отстранялся в праведном негодовании. И даже наклонил голову, прислушиваясь к глупостям, которые эта нахалка несла, закатывая подлые прищуренные глазки! Тоже мне, нашел красавицу! И как это она в телевидение пробралась – с ее-то кривыми ногами?!!
Все эти мысли пронеслись в голове Глэдис в мгновение ока. Через секунду она уже обернулась и, сжав кулаки, шагнула к Дики.
Спецзадание для истинной леди
– Где мой телефон? – спросила она страшным голосом.
Бандит почему-то попятился.
– Дай сюда немедленно!
– Хватит этого обезьяньего цирка, заприте ее вместе с остальными, и будем думать, что делать дальше, – услышала Глэдис голос главаря. Ее схватили за плечо, развернули и подтолкнули в сторону лестницы.
Глэдис решила, что сопротивляться не стоит. Звонить Джеку при таком скоплении народа – учитывая все, что она собиралась ему сказать! – было как-то не совсем удобно. Поэтому она покорно проследовала в комнатку под лестницей.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Войдя в помещение, Глэдис увидела три пары испуганных глаз, уставившихся на нее из угла. Три – потому что сторож, удобно устроившийся на сидении пылесосной машины, похрапывал, уронив голову на руль.
Уборщицы – одна пожилая и две помоложе – тесной кучкой сидевшие на полу, выжидательно уставились на Глэдис, очевидно предполагая, что она присоединится к компании. Но ей сейчас было не до знакомств – она кипела от негодования.
Пройдя в дальний угол – истинная леди не устраивает семейных сцен на людях – она достала из правой лапы телефон и набрала знакомый номер.
Ответили ей почти сразу, и Глэдис тут же ринулась в бой:
– Ты что считаешь – раз меня рядом нет, можно так себя вести?! – произнесла она хриплым гневным шепотом.
– Это только первый гамбургер, дорогая! И вообще… он диетический, – раздалось в ответ. Голос был виноватый – но явно не Джека.
– Алло? – осторожно произнесла она, не понимая, куда попала.
На той стороне наступило молчание. Глэдис уже хотела набрать номер заново и тут услышала в трубке очень неуверенное:
– Мисс Делано… то есть миссис Четтерсон?
Подумав про себя, что если так пойдет и дальше, то ей скоро снова придется стать мисс Делано, Глэдис отозвалась:
– Мистер Симпсон? А где Джек?
– Миссис Четтерсон, что с вами? Почему вы не звоните? У вас все в порядке? Мы боялись вам звонить, чтобы не привлечь внимание бандитов…
Нет, ну явно зубы заговаривает… Это и есть их так называемая мужская солидарность! Но ее не проведешь!
– Где Джек? – спросила она железным тоном.
– Сейчас, сейчас, он уже идет… – и голос Джека – несколько запыхавшийся: – Глэдис?
– Да, это я, – сказала она все тем же железным тоном. – Спасибо, что хоть вспомнил, как меня зовут.
– Глэдис, милая, что с тобой? Где ты?
Еще делает вид, что беспокоится! А сам-то! Лживый притворщик!
– Я сижу под лестницей, – мрачно сообщила она.
– Почему под лестницей? А как ты слезла с елки? – тон стал подозрительным. Он что, еще и ревновать будет? Негодяй!
– Я попросила – и мне помогли слезть.
– Кто?
– Милые и воспитанные люди… не то, что ты.
– Глэдис, они тебя не… они тебе ничего не сделали?
Глэдис набрала воздуха, готовясь обличить его и заставить прекратить это подлое лицемерие – но, неожиданно для себя, всхлипнула:
Спецзадание для истинной леди
– Как ты мог?!! Я – тут, а ты – там… с это-ой!!! Как ты мог? На весь город… в телевизоре… на глазах у жены… с этой… да еще куртку не застегнул! С ней – так любезничать, а мне – так потом носом хлюпать? Как ты мо-ог?…
– Глэдис, ну что ты…
– Не ври, я сама все видела! Ты с ней стоял!
– Но это моя бывшая…
– Да у тебя везде бывшие! Ты что, полгорода перетрахать успел?
– Ну, конечно, не полгорода… – мечтательно-ностальгическим тоном произнес Джек. Правда, тут же опомнился и быстро добавил: – но сейчас я люблю только тебя! А это моя бывшая одноклассница. Я тебе сюрприз приготовил!
– Какой еще сюрприз? – недоверчиво спросила Глэдис.
– Тебя покажут по телевизору! Там есть специальная программа – и тебя пригласят дать интервью… по поводу этих событий.
Глэдис туг же решила сделать новую прическу… и надеть красный костюм… нет, лучше кружевную блузку… нет, все-таки красный костюм и новые сапоги… хотя сапоги будут все равно не видны. Или, может, купить по такому случаю что-то новое?
– Ну как, довольна? – спросил Джек.
– Как ты считаешь, что мне лучше туда одеть? Красный костюм или кружевную блузку? Или, может, стоит купить голубой блейзер – я видела вчера в витрине, мне должно пойти?
– Ты у меня в чем угодно красавица!
Подобные комплименты? От Джека? Явно подлизывается – значит, виноват!!!
В трубке раздалось пыхтение и приглушенные голоса.
– Подожди, тут Симпсон спросить о чем-то хочет.
– Миссис Четтерсон, что там происходит?
– Где?
– Там, где вы находитесь.
– Сторож спит, уборщицы в углу сидят.
– А… преступники?
– В вестибюле… телевизор смотрят.
Разрешение на штурм получить до сих пор не удалось – заартачился мэр, очевидно, с подачи владельца универмага, заявившего, что спецназ может причинить ему больше ущерба, чем любые бандиты, и что он не желает вместо рождественской распродажи заниматься ремонтом помещения. Мэр требовал, чтобы полиция и ФБР для начала попытались договориться с преступниками и решить дело миром – без стрельбы, разрушений и жертв. Поэтому вскоре должны были подъехать психологи – специалисты по переговорам.
А пока что на площади перед универмагом понемногу начала скапливаться толпа зевак, привлеченная столь необычным происшествием. Молодцы с телевидения сноровисто смонтировали над своей машиной огромный экран с динамиками – чтобы всем все было видно и слышно.
Кроме того, подъехала еще одна бригада телевизионщиков – с другого канала – и чуть не подрались с предыдущими из-за места рядом с фургоном Симпсона.
Приехали родственники плененных уборщиц и сторожа – человек двадцать, включая детей – и с места начали давать интервью обеим телевизионным бригадам.
Прибыло еще одно подразделение спецназа – на всякий случай – и две тележки торговцев хот-догами – кормить всю эту ораву.
Все происходившее чем дальше, тем больше напоминало народное гуляние – или сумасшедший дом. Симпсон был уже не рад, что не в добрый час связался с этим делом.
Единственное, на чем ему удавалось успокоить глаз, был Джек Четтерсон, невозмутимо прислонившийся к фургону с телефоном в руке. Не выпуская изо рта зубочистки, он слушал монолог своей жены на жизненно важную тему – что одеть на интервью и какую сделать прическу…
Глэдис ошибалась – преступники вовсе не смотрели телевизор. Вместо этого они обступили Чета Барриса по кличке «Резаный» и, как завороженные, слушали его взволнованный рассказ. Чета, который провел в тюрьме большую часть своей сознательной жизни, мало чем можно было устрашить, но сейчас он говорил тоном ребенка, пересказывающего фильм ужасов. Поведав грустную историю о том, как его бывший подельник Билли вместе с сестрой оказался за решеткой, закончил он ее так:
– Она это, точно она – я ее сразу узнал! Крутая фэбээровская сука, ни хрена не боится – и кличка у нее необычная – Дизайнер, – это слово было сказано шепотом. – У нее даже свой прием есть: сначала человеку мозги задурить, такую чушь нести, чтобы шарики за ролики заскакивать начали, а потом – раз-раз – и все!
– Что – все? – неуверенно спросил Пэдди (на самом деле этого парня, самого младшего из присутствующих, звали Тимоти, но все почему-то называли его Пэдди-ирландцем).
– То – все! Скрутит – глазом моргнуть не успеешь. Мне одна девка рассказала, которая сама от Биллиной сеструхи своими ушами слышала, как эта чертова фэбээровка и Билли, и сеструху в одиночку взяла – голыми руками. Он, бедняга, даже пистолет вытащить не успел!
– Да быть того не может! – вмешался Джейсон.
Как главарь операции – пусть даже не совсем удавшейся – он не мог оказаться на вторых ролях и обязан был вставить свое веское слово. – Она же малявка совсем – еле от земли видно!
– Да? А ты Брюса Ли в кино видел? Вот он тоже маленький да щупленький, а как начнет всех метелить – так туши свет!
Побеседовав с Джеком минут двадцать, Глэдис решила прервать разговор. Во-первых, потому, что от него все равно невозможно было получить правильный совет – он соглашался с любым предложенным вариантом, кроме бикини. Во-вторых, треск в трубке и ухудшившаяся слышимость свидетельствовали о том, что и в этом аппарате батарея почти разряжена. Вот-вот она закончится, и тогда у Глэдис останется всего один исправный телефон – в левой лапе.
Поэтому она быстренько свернула разговор, велела Джеку не звонить – чтобы не тратить батарею на ненужную болтовню – и отключилась. Как выяснилось, сделала это Глэдис вовремя – не прошло и минуты, как со стороны двери раздался шум и скрежет.
Стоявший на пороге бандит зажег свет и позвал:
– Эй, ты! – несмотря на хамское обращение, голос его звучал почему-то несколько неуверенно. Глэдис не сразу поняла, что обращаются к ней: – Эй, как там тебя… мохнатая!
Вскинув голову, Глэдис переспросила:
– Это вы мне?
– Да, тебе. Ответь-ка – только честно. Это правда, что ты – Дизайнер?
Вихрь мыслей пронесся в голове Глэдис. Откуда они узнали? Может, им просто понравилось, как она украсила верхушку елки, и они решили сделать ей комплимент? Приосанившись, она гордо выпрямилась и шагнула вперед.
– Да, я дизайнер!
К ее удивлению, бандит слегка попятился, произнес: – Ясно! – и скрылся за дверью.
Глэдис осталась стоять, ничего не понимая. При всей непредсказуемости представителей преступного мира ей не слишком верилось, что они так уж сильно заинтересовались недоукрашенной елкой или что у них есть для нее выгодный заказ на праздники.
Ее раздумье было прервано легким прикосновением к плечу, от которого она испуганно подскочила.
– Простите, мисс, – робко пробормотала незаметно подошедшая пожилая уборщица, – можно нам на минутку телефон – только домой позвонить?
Отдав несчастным женщинам телефон и честно предупредив, что батарея почти разряжена, Глэдис присела на пылесос и задумалась – вопросов накопилось очень много. Что делать дальше? Почему этим странным бандитам так важно знать – дизайнер она или нет? Что одеть на интервью? Правда ли, что эта длинноносая девка – всего лишь бывшая одноклассница Джека?
Обдумать все как следует ей не дали – внезапно дверь распахнулась, и Глэдис услышала:
– Эй, дизайнер, выходи – поговорить надо!
Агент Симпсон был вне себя – разрешения на штурм по-прежнему не давали, группа психологов до сих пор не прибыла, а Четтерсон, внезапно лишившийся связи с женой, метался по тесному фургону злой, как медведь-шатун, и раз за разом безуспешно пытался набрать номер – в ответ упорно раздавались короткие гудки.
Зато выглянув из фургона, Симпсон обнаружил некоторое оживление в толпе. Выйдя на улицу, он спросил у подвернувшегося телевизионщика, в чем дело, и в ответ услышал:
– Заложники дают эксклюзивное интервью!
Пробившись в центр тесной толпы с помощью заинтересованного лица – Джека Четтерсона – Симпсон с удивлением узнал, что одна из уборщиц внезапно позвонила своему мужу по плохо работающему и едва слышному телефону, но сейчас она разговаривает уже с телевизионной девицей в норковой шубке, а та транслирует эти слова съемочной бригаде – а заодно и всем окружающим.
– Спроси, они ей ничего не сделали? – изнемогал муж, приплясывая, словно ему не терпелось в туалет.
– Ваш муж спрашивает – вам ничего не сделали? – передала девица и сама же ответила: – Нет, ничего особенного, только ущипнули разок, пока по лестнице вели.
– Куда ущипнули?! – проревел муж таким страшным голосом, что заложница, очевидно, услышала, потому что теледевица машинально начала отвечать: – За зад… – потом вдруг осеклась, вспомнив, что все ее слова идут в живой эфир, и вместо этого спросила: – Простите, а как выглядят преступники?
Голос заложницы явно слабел – переспрашивать пришлось несколько раз – но наконец девица озвучила:
– У них такие большие, черные… чего-чего?
– Члены, что ли? – истошно заорал муж. Заложница, услышав родной голос, затараторила так, что теледевица едва успевала повторять за ней:
– Нет, не члены, а пистолеты, а члены какие, она не знает, не видела, но сами они все белые и в куртках, а пистолеты черные, а их не трогали и ни о чем не спрашивали, только обезьяну увели, а куда неизвестно…
Вопрос «Какую обезьяну?» прозвучал уже в пустоту: телефон не выдержал столь сильного напряжения страстей и отключился.
Выбираясь из толпы, Симпсон ломал себе голову – откуда там взялась еще и обезьяна?!
