Текст книги "Спецзадание для истинной леди"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В конце дня их посетил Финк. Он был изысканно любезен и поинтересовался, нет ли у нее каких-либо пожеланий, замечаний и вопросов. «Какой милый и заботливый человек!» – подумала Глэдис.
– Салат на ужин второй день невкусный, мне до сих пор не вернули синий костюм в чистом виде и скоро нечего будет вообще надеть, я хочу позвонить маме, а Джек говорит, что пока нельзя, мне необходимо срочно сделать маникюр, и зачем нужно так рано вставать?! – выпалила она все, что вспомнила.
Прозвучало привычное: «На минутку, Четтерсон», и мужчины, как обычно, вышли. Впрочем, скоро они вернулись с радостным сообщением: маме Глэдис позвонить может, но не должна говорить, где находится и что произошло. Насчет маникюра нет никаких возражений, а вот вставать придется по-прежнему рано – что поделаешь, преступники могут появиться в любое время.
– Надеюсь, к вашему бывшему мужу у вас претензий нет? Он выполняет все ваши требования?
Как он может задавать леди такие вопросы?! Это просто неприлично! Глэдис слегка покраснела и, скромно потупившись, кивнула.
– Да, мистер Финк. Вполне.
Джек издал какой-то звук, похожий на икоту. К последующему ритуалу она уже привыкла: «На минутку, Четтерсон», уход, возвращение. Правда, на сей раз вернулся один Джек, придвинул к ней телефон и ехидно усмехнулся:
– Звони-звони. Давненько я про себя гадостей не слышал!
После этого он откинулся в кресле с явным намерением никуда не уходить и слушать весь разговор. Что ж – делать нечего, придется говорить прямо при нем.
– Мама?
– Глэдис? Куда ты пропала?! У тебя все в порядке? Как ты долетела? Почему тебя нет дома? Ты здорова? Как ты себя чувствуешь? Почему не отвечаешь?!
Ответить едва ли представлялось возможным – мама спрашивала, не давая вставить и слова. А тут еще Джек со своей ухмылкой – оказывается, негодяй заранее нажал какую-то кнопочку на телефоне и теперь слышал из динамика весь их разговор!
– Мама!
– Вчера заходил мистер Тальбот – какой очаровательный молодой джентльмен! – и спрашивал о тебе. Он мне намекнул, что у вас вышла какая-то случайная размолвка, но, по-моему, тебе стоит его простить. И почему только ты до сих пор не оформила развод?!
Глэдис украдкой бросила взгляд на Джека – тот явно заинтересовался.
– Мама…
– Почему ты мне не отвечаешь? Ты не заболела?
– Мама, у меня все в порядке! – заорала Глэдис, пытаясь хоть как-то ответить.
– А почему ты кричишь, если все в порядке? Вспомни, истинная леди должна говорить тихо и неторопливо.
Она замолчала – очевидно, чтобы перевести дух – и Глэдис удалось, наконец, вставить несколько слов, поделившись с ней самым главным:
– У меня новый костюм и сапоги! Итальянские, кожа с замшей, сбоку маленькая золоченая пряжечка, а каблук почти пять дюймов.
– А костюм?
Мама всегда ее хорошо понимала – почти во всем, кроме одного…
– Темно-красный – не бордо, а посветлее, пиджак приталенный, с лацканами. И Джек мне еще брошку на лацкан подарил…
В этот момент Глэдис поняла, что сказала нечто лишнее – ее мать, забыв про то, как должна разговаривать истинная леди, заорала так, что трубка чуть не лопнула. Кроме того, произносимые ею слова также были весьма далеки от лексикона истинной леди.
– Что-о?! Уж не хочешь ли ты сказать мне, что снова виделась с этим вульгарным негодяем – после всего того, что он с тобой сделал? Ты же мне клялась, что ноги этого кобеля на твой порог больше не ступит! Так этот подлый бабник снова пудрит тебе мозги?
Джек, кивая с довольным видом, откинулся на спинку кресла и задрал ноги на стол. На лице его сияла ленивая наглая улыбка, с каждым новым эпитетом становившаяся все шире.
Глэдис по-прежнему не могла и слова вставить – да и не надо было. Ее мама видела Джека всего один раз, несколько часов, но с тех пор непреходящая ненависть к нему – в дополнение к качествам истинной леди – стала основной темой ее монологов:
Гебе что, член этой техасской гориллы важнее, чем собственная гордость? Ты хочешь снова оказаться в гареме этого мерзкого подонка? Немедленно подавай на развод, слышишь?! Рони Тальбот – вот самая подходящая кандидатура для тебя, он настоящий джентльмен, а не незнамо что с зубочисткой! Пока не разведешься, я с тобой больше не разговариваю – и можешь мне не звонить! – высказав все это, она разъединилась.
Глэдис еще стояла в растерянности, зажав в руке уже ненужную трубку, когда Джек лениво встал, потянулся и ехидно заметил:
– Как приятно было после такого большого перерыва снова послушать речи истинной леди! А «член техасской гориллы» – это просто шедевр! – и добавил свое обычное: – Ладно, иди работай – глаза уже отдохнули.
Глэдис покорно поплелась к телевизору, представляя себя в роли несчастной рабыни, которую погоняют кнутом и не дают ни секунды отдыха. Внезапно позади нее прозвучал голос Джека:
– А кто такой этот Рони Тальбот?
– Никто, – машинально ответила Глэдис, продолжая упиваться своими страданиями, – козел один паршивый, в банке работает. Когда я у мамы была, он ко мне клеился.
– И все?
– И все!
Мало ли что там было четыре месяца назад! Джеку об этом знать незачем. Он может неправильно понять, даже если она скажет ему – совершенно честно! – что в постели Рони не идет с ним ни в какое сравнение… И потом – он же тоже встречался с Ланой – сам сознался!
Вернувшись в комнату отдыха, Глэдис почувствовала себя почти дома. Повесила в шкаф костюм, переоделась в халат, простирнула белье и развесила на трубе – до утра высохнет. Угрозы матери перестать с ней разговаривать ничуть не взволновали ее – это повторялось достаточно часто.
Куда важнее было то, что Джек, едва ступив в комнату, не раздеваясь грохнулся на кровать и застыл, заложив руки за голову и глядя в потолок. Даже не посмотрел на ее новый халат! И на то, как она его одевала…
Чтобы обратить на себя внимание этого безразличного лентяя, она в конце концов устроилась на кровати и начала медленно причесываться, искоса поглядывая на него и постепенно пододвигаясь все ближе и ближе.
Он по-прежнему тупо пялился в потолок – как будто там есть что-то более интересное! Глэдис осторожно и незаметно подтолкнула его бедром.
– Ты чего сопишь и трешься об меня, как кошка? – наконец-то соизволил заметить самовлюбленный нахал.
– А чего ты какой-то никакой?
Джек подтащил ее к себе и поцеловал – от души, с чувством. Глэдис замурлыкала от удовольствия и вцепилась обеими руками ему в шевелюру.
– Что, соскучилась? Не терпится уже?
– Размечтался! Самому не терпится!
– Вот именно!
Это был великолепный вечер! Джек превзошел самого себя – даже ввалился вслед за ней в душ и уволок в постель, прямо мокрую, не дав ей возразить ни слова. Но Глэдис была не против – совсем не против! – даже совсем-совсем не против…
Он был такой огромный и горячий и так восхитительно медленно и лениво двигался в ней… и целовал… и лучше него не было никого…
Она уже почти совсем задремала, как вдруг встрепенулась и подергала Джека за ухо – чтобы проснулся.
– Ну чего ты елозишь? Спи наконец!
– А у тебя правда никого-никого не было, когда мы с тобой были женаты?
Он зажег свет, приподнялся и удивленно посмотрел на нее, хлопая сонными глазами.
– А мы что, сейчас не женаты, что ли?
Увидев ее ошарашенный вид, Джек погасил свет и отрезал:
– Хватит этих глупостей – кажется, и так уже все ясно. Спи, завтра рано вставать.
Вот вечно он так – вместо того, чтобы поговорить… Задумавшись, Глэдис не заметила, как заснула. Во сне она почему-то видела Джека, одетого в бежевый меховой жакет – больше на нем не было ничего, кроме обручального кольца.
Утром Джек был окончательно прощен – он вел себя, как ангел… ну, или почти как ангел.
Разбудил он ее, как положено – поцелуем. Правда, он был опять уже одет и затащить его обратно в постель не удалось, но это было единственное темное пятно на его поведении. Зато он заранее пустил теплый душ и отнес ее туда – на руках, а не непочтительно подталкивая под зад.
Когда она вышла из ванной, ее ждал новый приятный сюрприз – Джек принес ее синий костюм. Чистый! Целый! Она уже и не чаяла увидеть его вновь! Глэдис решила сегодня же одеть его – для разнообразия, нельзя же три дня подряд ходить в одном и том же!
А главное – завтрак! Он ждал ее прямо в комнате! Глэдис, правда, хотела возмутиться отсутствием ветчины, но тут Джек окончательно добил ее. Ухмыляясь во весь рот, он достал из кармана две маленьких баночки мяса в желе с нарисованной на этикетке кошачьей мордочкой – специально для котенка!
Правда, удержаться от мелкого хамства ему все-таки не позволила подлая мужская натура. Глэдис только-только начала приводить себя в порядок – для него же старалась, чтобы ему было не стыдно ее людям показать – когда он заявил:
– Ладно, хоть раз в жизни постарайся не копаться – у меня сегодня полно работы!
В телевизоры Глэдис смотрела почти машинально – ей надо было как следует подумать. А в самом деле, женаты они с Джеком или нет? С одной стороны, развод до сих пор не оформлен – кстати, интересно, почему? У него что, за полгода времени не нашлось – или просто из вредности? С другой стороны, она ушла от него навсегда. Правда, он оказался не виноват – это все происки подлой и беспринципной интриганки Ланы.
Но этот мерзкий бабник все полгода встречался с Ланой! И не пытался попросить у законной жены прощения – мог бы днем и ночью дежурить под ее дверью с букетами роз, через неделю-другую она, может, и смягчилась бы. А он не стал – значит, не хотел!
А может, простить его все-таки? Он ведь не такой уж и плохой – и целуется так здорово! И может быть даже очень хорошим! Может, простить – и заняться как следует его воспитанием? Ну в самом деле, не за Рони Тальбота же замуж выходить – от этого идиота в постели вообще никакого проку нет. А Джек так хорошо все умеет… Правда, мама будет расстроена…
А почему он до сих пор не попросил ее вернуться к нему? Или он считает, что это само собой разумеется? Нет уж, пусть как следует поуговаривает – тогда она, так и быть, согласится!
Ну где же он, почему не идет уговаривать? Глэдис выглянула в кабинет Джек сидел и занимался какими-то бумажками. Неужели это важнее любимой жены?! Увидев ее, он поднял голову.
– Что, глаза устали? Ну, пошли гулять!
Поставив котенку еду, Глэдис внезапно вспомнила нечто очень важное и возвестила об этом воплем:
– А маникюр?!! Мне обещали! Сегодня!
– Будет тебе маникюр, только не вопи так, – Джек даже не вздрогнул. Вот уж истинно – тюлень флегматичный!
Он и в самом деле отвел ее в маникюрный салон, дал кредитку и проинструктировал:
– Закончишь – сразу в кабинет, никаких прогулок в одиночку! Если кого увидишь…
– Сама знаю – кнопку нажать.
– Правильно, молодец, а где передатчик?
Глэдис оглянулась – а в самом деле, где эта штучка с кнопкой? В сумке, оставшейся около телевизора? Или в кармане красного костюма, который в шкафу висит?
– На, и больше не забывай! – усмехнулся Джек, доставая штучку из кармана. – Ты его еще вчера у меня на столе оставила.
Если знал – так чего спрашивал? Она схватила штучку, сердито сунула ее в карман и отвернулась от нагло ухмыляющейся рожи с зубочисткой.
Маникюр занял совсем немного времени – всего каких-нибудь полтора часа. Глэдис долго не могла подобрать цвет лака – чтобы пошло и к новому красному костюму, и к синему, и еще к розовой блузке. Потом потребовалось решить, сделать ли по ногтю золотистые точечки наискосок? Или лучше серебристые? Или вообще не делать?
Зато через полтора часа, выйдя из салона – в конце концов точечки сделали золотистые, но не наискосок, а уголком – Глэдис почувствовала себя почти королевой. Она пару минут колебалась, что лучше сделать – пойти посмотреть на меховой жакет или пройти около стойки Ланы во всем блеске нового маникюра и синего костюма – и, в конце концов решив полюбоваться на жакет попозже, вместе с Джеком, неторопливой походкой прошествовала почти впритык к стойке, украдкой поглядывая, заметила ли ее подлая соперница.
Да, несомненно, заметила – вся позеленела и перекосилась! Придя в отличное настроение, Глэдис все так же неторопливо дошла до угла, оглянулась – и уже вприпрыжку поскакала в кабинет.
До обеда все шло прекрасно. Котенку очень понравилась новая еда – он вылизал баночку, а потом начал гонять ее по коридору. Джек был любезен и предупредителен – даже принес ей шоколадку! – и не сделал бестактного замечания по поводу полутора часов, истраченных на маникюр.
Правда, не происходило ничего интересного и смотреть в телевизоры было скучновато, но это можно и потерпеть.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
После обеда Глэдис получила удар в самое сердце. Прогуливаясь с Джеком по аэропорту и пребывая в отличном настроении, она потянула его к витрине, где висел ее – точнее, уже почти ее – меховой жакет. Но еще издали она заметила нечто ужасное – его, то есть жакета, не было на месте! Вместо него на манекене нелепо болталось какое-то омерзительное пальто цвета навоза!
Она вырвалась из рук Джека, вскрикнула, подбежала к витрине и уткнулась в нее носом, шаря глазами по сторонам – может, перевесили?… Даже заскочила в магазин и спросила – ответ продавщицы был ужасен: – «Продали, мисс – еще утром продали! Нет, такой был только один».
Выйдя из магазина, Глэдис остановилась возле витрины, чувствуя себя почти осиротевшей.
Он был такой бежевенький и пушистенький! И с таким воротничком! И так бы пошел к ее новому красному костюму! И к синему тоже!..
Ее воспоминания были прерваны обычной хамской репликой:
– Может, хватит таращиться в витрину? Что ты там увидела?
Ну конечно, ему этого не понять! Она, можно сказать, почти любимого родственника оплакивает, а этому тупому болвану с зубочисткой и дела нет! Мог бы и посочувствовать родной жене! Интересно, он хоть раз занозил себе язык щепкой?
Глэдис продолжала хранить скорбное молчание, стараясь не обращать внимания на издевательства:
– Ладно, хватит торчать тут, пошли работать! Я уж было обрадовался, когда ты так понеслась – думал, что-то дельное увидела.
Вечно он об одном и том же! А зачем ей теперь работать? Все равно жакета не будет…
В телевизоры Глэдис смотрела совсем без интереса. Ничего не происходило, котенка было не видно – сплошная тоска и беспросветность.
Джек пару раз заходил, очевидно, удивившись наступившей тишине, но она продолжала безмолвно страдать.
Страдания Глэдис продолжались целый час, пока ей в голову не пришла новая ценная мысль. А что, если оставить себе немножко алмазов? Они сказали, что там их целых два свертка – никто и не заметит!
И она будет вся в бриллиантах, а эти так называемые подруги – интересно, у кого это из них повернулся язык заявить Лане, что у нее, Глэдис, мозги как у курицы?! – пусть завидуют! И она будет ходить всюду под ручку с Джеком… Может, стоит попробовать и дальше помогать ему в работе? Ведь так хорошо получается!
А женщины на него смотрят так, что ей каждый раз хочется им глаза выцарапать! Какое они имеют право, он – ее, а не их! Пусть своего найдут такого! И воспитают!
Глэдис решила немедленно воспользоваться своим правом законной любимой жены и кокетливым голосом позвала:
– Джек!
На призыв никто не появился, и она заорала что было сил:
– Дже-ек!!!
Ответом ей по-прежнему было молчание.
Она выглянула в дверь – за столом никого не оказалось!
Да как он смеет шляться незнамо где! Сказано же было – охранять ее и не отходить ни на шаг! А вдруг где-то здесь сейчас рыскают бандиты и вот-вот придут ее убивать?! Ведь у нее тут даже пистолета нет…
Глэдис пошарила глазами по сторонам – нет ли поблизости какого-нибудь оружия? Оружия не было, зато, слава богу, вернулся Джек, и она тут же обрушилась на него:
– Ты где шляешься?
– У нас там совещание – еще минимум на час. Поработай пока, а потом я тебя выгуливать поведу. Если что – жми на кнопку! И никуда не выходи!
Она тяжело вздохнула. Вот всегда так! Он – болтать, а она – работать…
Просидев у телевизора еще час, Глэдис почувствовала себя усталой и никому не нужной. И чего она тут вообще сидит? Никаких бандитов нет и в помине – небось, они забрали все свои алмазы, ещё пока фэбээровцы ее в грязи валяли! А теперь она тут зря тратит время. И Джека нет…
Чтобы хоть немножко утешиться, она нашарила камерой Лану. Вид у той был не слишком веселый – и то хорошо.
Потом привычно переключилась на котенка и обрадовалась – он играл. Обеими лапками гонял пустую мисочку от еды по коридору и носился за ней, задрав коротенький хвостик. Глэдис с умилением следила за его прыжками, пока котенок, внезапно настрожив уши, не нырнул в трубу.
Повернув камеру, Глэдис увидела женщину в комбинезоне уборщицы, которая, прихрамывая, шла по коридору. Какого черта ей здесь понадобилось? Не могла попозже придти – ребенку играть мешает!
Женщина между тем подошла к той самой трубе, встала на колени, воровато оглянулась и запустила в нее руку. И тут Глэдис поняла – эта мерзавка хочет поймать котенка! Ее котенка!!!
Забыв обо всем, она вскочила, вылетела из кабинета и понеслась по коридору. Это ее котенок! Какое они имеют право?! Ни за что! Она его кормит! Она его любит! Это ее котенок!!!
Слава богу, дорогу Глэдис уже знала наизусть! Добежав до нужного коридора, она сбавила шаг и пошла бесшумно, чтобы застукать подлую воровку на месте преступления.
Мерзавка была все там же и, стоя на коленях, продолжала шарить в трубе рукой, запустив ее туда почти по плечо. Рядом с ней на полу лежала пачка «Мальборо». Мало того, что эта стерва на ее котенка посягает, так она еще втихаря тут курить собралась?! Она что – не знает, что курить в аэропорту запрещено? Даже у нее, любимой жены, Джек сразу же отобрал сигареты и выбросил.
Стараясь ступать как можно тише, Глэдис подошла к женщине вплотную, приняла грозный вид и громко спросила:
– А что это вы тут делаете, позвольте спросить?!
Реакция была потрясающей. Женщина взвилась в воздух, забыв, что ее рука все еще запущена в трубу, потеряла равновесие, рухнула на задницу и уставилась на Глэдис, открыв рот.
Выглядела она так, словно увидела привидение, и до сих пор не верила своим глазам.
– А это еще что такое?! – Глэдис пнула ногой «Мальборо» – со злости слишком сильно. Пачка отлетела в другой конец коридора. Женщина – плотно сбитая блондинка лет тридцати – проследила за ней выпученными глазами и снова уставилась на Глэдис все с тем же изумленным выражением лица.
Что-то в ней показалось Глэдис смутно знакомым – и очень неприятным. Подбоченясь и приняв еще более грозный вид, Глэдис решительно шагнула вперед и заорала:
– Ну-ка, вылезай немедленно из трубы! Тебе там делать нечего! Не твое – не тронь! Тоже мне!
Женщина послушно вытащила руку из трубы и вскочила, стоя в метре от Глэдис и глядя на нее все с тем же странно-испуганным выражением.
И в эту секунду Глэдис внезапно поняла, что именно ей больше всего не нравится в этой мерзкой бабе. От блондинки отчетливо пахло «Аб ово»!!!
Несколько секунд Глэдис оторопело смотрела на блондинку, пытаясь вспомнить, что же надо делать. Джек старался не зря, первой ее мыслью было: – «Кнопка!» Отступая задом наперед по коридору, Глэдис сунула руку в карман, нашарила штучку и нажала кнопку. Почему-то ничего не произошло. Она нажала снова – по идее, из-за угла тут же должны были показаться фэбээровцы во главе с Джеком и немедленно арестовать бандитку. По-прежнему – ничего. Может, сломалась?
Блондинка шевельнулась и издала какой-то нечленораздельный звук, глядя поверх ее головы. Что там такое?
Глэдис резко повернулась и внезапно увидела мужчину – высокого симпатичного брюнета с усами – который быстро шел из другого конца коридора. Ну, слава богу, первый фэбээровец уже прибежал!
Глэдис с гордым видом выпрямилась и вскинула голову, ожидая поздравлений. Интересно, а про нее напишут в газете?…
Совещание в кабинете начальника службы безопасности аэропорта было прервано самым неожиданным образом – на вделанной в стол панели замигала красная лампочка и одновременно громко и противно запищал зуммер. Все вздрогнули и замолчали. Из громкоговорителя гнусаво донеслось:
– Передатчик сработал, сэр! Объявить тревогу?
– Откуда идет сигнал? – быстро спросил Финк.
– Из служебного коридора подвального этажа западного крыла, сэр!
Напрягшийся и подскочивший при первой вспышке лампочки Джек Четтерсон медленно опустился в кресло, тяжело вздохнул и достал из кармана новую зубочистку – предыдущую он уронил от волнения. Все недоуменно уставились на него.
– Все в порядке, сэр. Это котенок.
– Какой еще котенок? Где ваша жена? Это же ее передатчик!
– Там, в служебном коридоре, сидит котенок. Она все время на него смотрит, – невозмутимо объяснил Четтерсон, – я ей обещал, что через час поведу гулять – очевидно, она не дождалась и поперлась туда сама.
– А передатчик зачем нажала? – неуверенно спросил Финк.
– Чтобы я пришел, – снова вздохнул Четтерсон.
Окружающие, уже знакомые с особенностями характера и образа мышления миссис Четтерсон, понимающе закивали и расслабились.
– Вся эта затея мне уже порядком надоела… – начал было говорить Симпсон, но в этот момент снова заработал громкоговоритель:
– Сэр, переключаю на вас монитор и прошу санкции на объявление всеобщей тревоги! Захват заложника, сэр!
Вспыхнул монитор, и всего через пару секунд кабинет превратился в бедлам.
Симпсон орал в рацию:
– Все в западное крыло! Перекрыть выходы!
Финк одновременно почему-то счел необходимым громогласно сообщить окружающим – и прежде всего Четтерсону – свое самое главное умозаключение:
– Это был не котенок, Четтерсон!
Мигала лампочка, пищал зуммер, слышался топот и голоса. Среди всего этого хаоса был неподвижен только один человек – Джек Четтерсон, который, оцепенев, какое-то время смотрел на экран монитора, словно не в силах поверить, что это происходит на самом деле. Потом, неожиданно вскочив, он бросился к двери, сшибая на своем пути пару стульев и стоявшего на дороге фэбээровца.
К этому моменту Глэдис уже понимала, что про нее, возможно, и напишут в газете, но не в том разделе, в котором бы ей хотелось.
Стоило ей обернуться к красавцу-брюнету, как она внезапно почувствовала, что ее обхватили сзади за горло, не давая шевельнуться и вымолвить хоть слово. Это все мерзкая блондинка – как и в прошлый раз! А почему этот фэбээровец ничего не делает? Почему не достает пистолет? Зачем он вообще тогда приперся сюда, если не знает, что в таких случаях положено делать?!
Брюнет тут же достал пистолет, и Глэдис почувствовала себя получше. Но вместо «руки вверх!» он неожиданно спросил:
– В чем дело?
Глэдис, лишенная возможности говорить, не могла ответить – да ответа и не требовалось. Спрашивали не у нее!
– Это та самая… – ответила блондинка, – посмотри, в синем костюме!
Причем тут ее костюм? Но брюнет явно понял, о чем идет речь, и на секунду застыл, с удивлением вглядываясь в лицо Глэдис. И, увидев эту удивленную гримасу, она наконец поняла…
Это был тот самый блондин! Он просто перекрасился и подлым образом успел отрастить усы! Да что же это такое?!
Как ни странно, Глэдис не испугалась, а разозлилась – главным образом, на Джека и фэбээровцев: как они смели подсунуть ей неисправную штучку?! И какое право имел этот блондин перекраситься – ему этот цвет совсем не идет!
– Что ты здесь делаешь? Как нас выследила? Кто еще с тобой работает?
Как всегда, когда ей задавали сразу несколько вопросов, Глэдис задумалась – на какой отвечать первым? Кроме того, говорить с зажатым горлом было весьма затруднительно.
– А! – пискнула она, извиваясь.
– Отпусти ее, – приказал брюнет (он же блондин), – и займись делом. Я с ней сам поговорю.
Глэдис с облегчением почувствовала, что на горло больше не давят.
– Так что ты здесь делаешь? – спросил брюнет.
Покосившись на зловредную блондинку, Глэдис обнаружила, что та быстро подбежала к лежавшей на полу пачке «Мальборо», схватила ее и сунула в сумку, а потом снова взялась за свое – присела и начала шарить рукой в трубе. Интересно, зачем им котенок?
Брюнет неожиданно побагровел, сунул ей под подбородок дуло пистолета и рявкнул:
– Отвечай!
А про что отвечать? Что он там спрашивал? Глэдис как можно более вежливо и воспитанно – пусть видит, что имеет дело с истинной леди! – переспросила:
– Простите, вы не могли бы повторить свой последний вопрос? Я нечаянно задумалась…
– Что ты здесь делаешь?
– Живу! – с достоинством объяснила Глэдис.
– Что?
Он опять не понимает! Может, иностранец? Медленно и раздельно, как для дурачка, Глэдис повторила:
– Я здесь живу.
– Почему?
Она постаралась вспомнить, что там придумал Финк. Кажется, что-то про неисправную сантехнику? Из всех сантехнических приспособлений Глэдис вспомнила только одно, и ей – увы! – пришлось произнести это неприличное слово:
– Да вот… унитаз у меня дома сломался, – смущенно потупилась она.
– Ка… какой еще унитаз? – тихим голосом промямлил брюнет.
Сразу видно – воспитанный человек. Не вопит подобные слова на весь аэропорт – тоже слегка покраснел, как и подобает джентльмену, который в беседе с леди упоминает столь неаппетитные подробности. Вот Джек – тот не постеснялся бы произнести громко – ясное дело, никаких манер…
Потянувшись к брюнету, Глэдис интимным шепотом произнесла:
– Розовый. Итальянский. С золотистыми прожилочками.
Интересно, почему его заинтересовал цвет ее унитаза? И чего он так покраснел – аж багровый весь. Может, ему нехорошо?
Внезапно брюнет проявил себя как абсолютный хам – схватил Глэдис за воротник ее любимого синего костюма и начал трясти, потом отшвырнул к стене и рявкнул:
– Кончай издеваться, отвечай на вопросы, сука! Что ты здесь делала?!
– Вас дожидалась!
Глэдис порядком испугалась. Может, это банда сумасшедших? Что может нормальный человек иметь против розового итальянского унитаза с золотистыми прожилочками? И зачем приличному бандиту котенок?
В этот момент блондинка выпрямилась и сказала:
– Первая пачка уже у меня, а вторую не достать – глубоко очень сидит. Попробуй ты, у тебя руки длиннее.
Брюнет сунул блондинке пистолет и тоже полез в трубу. Сопя и тихо ругаясь, он явно пытался что-то нашарить. Значит, им нужен не котенок, а какая-то пачка?
Внезапно он ругнулся и вытащил из трубы еще одну пачку «Мальборо».
– Вот!
Так это что – все из-за сигарет? Как будто их нельзя купить в любом киоске! А где же алмазы?
Глэдис не заметила, как произнесла последнее слово вслух. Услышав произнесенное ею – «алмазы…» – брюнет резко обернулся.
– Откуда ты знаешь? Это он тебе сказал? Вы вместе работали?
– Да, – решила согласиться Глэдис – опасно было раздражать сумасшедшего.
– И ты теперь хочешь получить его долю?
– Да, – подтвердила Глэдис, увидев, что ее согласие несколько успокоило брюнета – он постепенно приобрел нормальный цвет и заговорил спокойнее. Блондинка тоже опустила пистолет.
– Зачем он пытался нас обмануть и не захотел сразу отдать товар?
– Не знаю, – ответ был абсолютно честным – Глэдис не знала даже, о ком идет речь.
Внезапно брюнет шагнул вперед и грубо схватил ее за плечо.
– Поедешь с нами! Там поговорим.
Глэдис снова рассердилась. Да он действительно сумасшедший! Тащить ее на улицу, на дождь, неизвестно куда – в замшевых туфлях?! Они же испортятся! Она отступила на шаг.
– Никуда я не поеду!
– А я не буду здесь считать, – рявкнул брюнет, – так что если хочешь что-то получить, поедешь с нами, и все!
– Ни за что! Давайте здесь!
Что именно «давайте», Глэдис не знала сама, но требовала из чувства противоречия.
– Стерва!
– Как вы разговариваете с леди! – она шагнула вперед, выпрямившись и как можно выше вскинув голову.
– Тоже мне – леди! Небось, такая смелая, потому что подстраховалась железно, не то что этот идиот?
– Да, конечно, – кивнула Глэдис. Она решила отвечать «Да» на все вопросы, на которые не знала ответа – казалось, это успокаивало мерзкого брюнета. А ведь поначалу он показался ей таким симпатичным!
Финк и Симпсон, не отрываясь, следили за развернувшейся на экране монитора дискуссией. Слышно, естественно, ничего не было, но выглядело все это несколько необычно – пистолет уже давно был опущен и собеседники явно спорили.
Миссис Четтерсон – то есть мисс Делано, мысленно на всякий случай поправился Финк – отнюдь не выглядела испуганной, а отстаивала какие-то свои аргументы и объясняла что-то. Пытавшийся поначалу настоять на своем мужчина выглядел уже несколько ошарашенным и в конце концов махнул рукой, как бы соглашаясь.
– Что там происходит? О чем они могут говорить? – с изумлением спросил Симпсон.
– Не знаю, – откликнулся Финк. – Сам ничего не понимаю, но пока что она дала нам возможность подтянуть силы и все вокруг оцепить.
Запищала рация. Командир группы спецназа сообщил Симпсону, что Четтерсон бушует и требует немедленно спасать его жену, а не тянуть время.
– Все на местах? – спросил Симпсон.
– Да, сэр. Все оцеплено – теперь им уже не уйти.
– Проверьте еще раз и через две минуты приступайте, – приказал Симпсон. – Помните – мы не можем их снова упустить!
– Смотрите, Симпсон! – неожиданно дернул его за рукав Финк. Симпсон обернулся к экрану и замер. Происходившее там было настолько необычно, что они оба потеряли дар речи. Наконец Финк выдохнул и тихо пробормотал:
– Кажется, мисс Делано вовсе не нужно спасать…
