Текст книги "Спецзадание для истинной леди"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
В ресторан он, естественно, тоже приперся – без всякой маскировки, в натурально-блондинистом виде, заявив, что от одного вида этого парика его тошнит. Впрочем, тут Глэдис была согласна – неряшливый парик и аляповатая рубашка делали из предмета ее гордости – привлекательного и одетого с иголочки мужа – нечто просто позорное. Она лично на такого зачуханного типа второй раз бы и не взглянула.
Уселся Джек за два столика от них с Симпсоном, в углу – и то слава богу, по крайней мере не сможет прислушиваться к их разговорам и вставлять хамские реплики!
Правда, ни о чем таком особенном они и не разговаривали. Глэдис болтала на отвлеченные темы: о Панче, о новом большом заказе, который ждал ее в сентябре, и снова о Панче, и о фабрике на соседнем острове, где делают браслеты и шкатулки – одновременно обдумывая, под каким предлогом попытаться уговорить Симпсона сводить ее в универмаг.
Ей страшно хотелось добраться до косметического отдела и восстановить, наконец, запас помады. Кроме того, к ее новому облику не мешало бы купить новое платье – белое, свободного покроя (Глэдис всегда считала, что белое ее чересчур бледнит, но к темной коже должно пойти!)
Симпсон оказался идеальным собеседником – он не перебивал ее и не отпускал ехидных замечаний. Наоборот – в нужных местах кивал, делал удивленные глаза и мычал (разговаривать с набитым ртом он считал неприличным – вот что значит джентльмен!).
Они уже добрались до десерта, как вдруг произошло непредвиденное! В очередной раз покосившись на Джека, к которому она нарочно села спиной, чтобы не видеть его мрачной физиономии, Глэдис внезапно увидела, что он уже не один! За его столиком сидела та самая тощая стриженая особа, из-за которой они уже один раз поссорились, и из-за этого она прямиком угодила в чужой номер с помадой! Та самая, про которую он утверждал, что все было «давным-давно» – а Глэдис поверила и простила!
А теперь эта нахалка сидела за столиком ее мужа как у себя дома и хрипло ворковала что-то! Что именно, услышать не удалось – до Глэдис донесся только обрывок фразы: «…в прошлом году…»
В прошлом году?! Не «давным-давно», а в прошлом году?!! Они же к тому времени уже были женаты! Ну и что, что Глэдис тогда ушла от него и собиралась разводиться?! Мерзавец! Какое он имел право?!
Наверное, Симпсон прочел что-то на ее лице. Судорожно проглотив не дожеванное, он быстро спросил:
– Что, преступник? Где?!
– Да при чем тут это?! – отмахнулась Глэдис, к тому времени начисто забыв об основной цели своего визита в ресторан.
Но тут же вспомнила, что истинная леди не выносит свои семейные проблемы на люди, и изысканно-светским голосом пояснила:
– Что-то мне висок кольнуло… мигрень…
Мигрень относилась к тем заболеваниям, о которых леди имела право упоминать в присутствии джентльмена – в отличие от, скажем, поноса. Кроме того, в таких случаях мужчины, считая мигрень таинственным и непонятным заболеванием, присущим исключительно слабому полу, не лезли с дурацкими советами по лечению («милочка, вам нужно выпить виски, в котором купали ржавый гвоздик – и все как рукой снимет!») и прочими разговорами.
А Глэдис сейчас было не до болтовни. С томным видом откинувшись на спинку стула, она лихорадочно прикидывала, что лучше: попытаться, сидя так, все же и услышать, о чем это они там разговаривают – или попросить Симпсона, под предлогом духоты (или сквозняка, все равно) поменяться с ней местами, чтобы видеть всю картину?
Судьба решила за нее. Через несколько секунд раздался звук отодвигаемого стула и наглая змееподобная особа проследовала мимо их столика с крайне недовольным видом – это было заметно даже по походке. Глэдис обрадовалась и незаметно оглянулась на Джека – он тоже сидел с кисло-недовольной мордой. То-то же! Ничего, дома она ему еще покажет «давным-давно»!
Подумав так, она решила пока что заняться более насущными проблемами:
– Мистер Симпсон, тут этажом ниже есть один магазинчик… мы не могли бы после ужина заскочить туда – всего на минутку?!
Симпсон, не задумываясь, согласился. По его мнению, Глэдис была просто ангелом: она не считала калории, ни разу не упомянула ненавистное слово «диета», не удивлялась вслух, зачем он заказал уже третью порцию пирога (ясно же, что для того чтобы съесть!!!) и не требовала членораздельных ответов на свою болтовню – достаточно было, прислушиваясь вполуха, иногда кивать.
Минуточка вылилась в добрый час, проведенный на редкость плодотворно. Глэдис перемеряла дюжину нарядов, остановилась на двух – белом балахоне с геометрическим узором и алом коротком платьице в обтяжку с вырезом. Потом купила помаду – опять все цвета, какие были, и снова по два экземпляра (увы! – на этот раз получилось только шестнадцать тюбиков).
А знакомая продавщица в косметическом отделе ее не узнала! Вот здорово! Глэдис все равно хотела поболтать с ней – авось удастся узнать что-нибудь новое! – но вовремя вспомнила, что не стоит оставлять мужа надолго одного. Тем более когда к нему так и норовят примазаться всякие алчные бабенки! А вдруг эта мерзавка, воспользовавшись отсутствием законной жены, пытается просочиться в их номер?!
В номере никого постороннего не обнаружилось. Глэдис даже слегка огорчилась – всю дорогу она готовила гневную тираду, обличавшую подлых бесстыдниц, покушающихся на чужих мужей!
За неимением никого другого пришлось ограничиться Джеком. Несколько минут Глэдис хранила зловещее молчание, развешивая в шкафу покупки, но не предлагая ему, как обычно, полюбоваться на них. В зеркало она с удовольствием наблюдала, как он косится на нее, пытаясь понять, что же это значит – и лишь после этого пошла в атаку, позвав елейным тоном:
– Дже-ек!
– Да, милая?! – откликнулся он, не подозревая подвоха.
– К тебе опять эта мерзкая баба приставала?
– Да это она так… просто поздороваться подошла, – решил не усугублять свою вину отрицанием очевидного Джек.
– А что она там говорила про «год назад»? – в интонации Глэдис послышались отголоски приближающегося шторма.
Джек не ожидал, что она с такого расстояния сумеет различить компрометирующую фразу, и несколько замешкался с ответом. Этого было достаточно – буря грянула.
Потрясая кулаками, Глэдис металась по номеру, как тигрица в клетке, и изобличала подлого нарушителя семейных устоев:
– Как ты мог! – кричала она. – Как ты мог! Я сидела у мамы и ждала, что ты приедешь и попросишь прощения, а ты вместо этого!.. Да еще с такой мерзкой старухой! А я-то ночей не спала!
Ее собственные мимолетные романы с Рони Тальботом и с еще одним киношником из Лос-Анжелеса значения не имели – если бы ее муж вел себя прилично, ничего этого просто бы не было!
– Но ты же сама от меня ушла! – попытался восстановить справедливость Джек. – И, вместо того, чтобы дать мне во всем разобраться, не пускала меня на порог и твердила о разводе! Да, признаю, я тогда снова начал встречаться с Ланой… и сюда тоже с ней ездил. И получается… получается, что я вообще ей изменял, а не тебе!
Эти слова оказались фатальной ошибкой. Подвыдохшаяся было Глэдис обрела новые силы – и новую тему: развратника, который изменяет законной жене сразу с двумя бесстыдными мерзавками!
А у нее потом из-за этого последняя помада пропадает!
Разговор закончился на высокой ноте – истошном вопле Панча, которому Глэдис, удаляясь в спальню, нечаянно наступила на хвост. «Нечего было под ноги подворачиваться!» – мстительно подумала она, заглушив в себе инстинктивное желание утешить страдальца – кот тоже относился к недостойному сочувствия мужскому полу!
Спокойно сидя на диване, Джек с легким интересом наблюдал, как через минуту из спальни вылетела подушка – знак того, что в супружеском ложе ему на сегодня отказано. Священного трепета при этой мысли он не испытал – обычно подобные санкции продолжались максимум до утра, после чего начинался процесс примирения.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Утро показало, однако, что примирением и не пахнет – завтрак Глэдис заказала только себе и демонстративно кормила Панча беконом со своей тарелки (Джек всегда возражал против этого). Предложение «подновить ей краску» было встречено презрительным молчанием.
Весь день Джек, скрежеща зубами, наблюдал, как его жена у него на глазах кокетничает и флиртует с кем попало: с пассажирами катера, с курортниками на пристани, с сотрудниками АНБ – даже с Лэнгфордом и Симпсоном.
К вечеру, услышав, как они с Симпсоном договариваются о новом совместном посещении ресторана, он понял, что придется пойти на крайние меры!
Проверяя билеты пассажиров последнего на сегодня катера, Глэдис украдкой бросила взгляд на скамейку, где с утра маячила ревниво-недовольная морда Джека, и с некоторым удивлением обнаружила, что там никого нет!
Куда это он делся, интересно?! Сам с пеной у рта твердил Лэнгфорду, что ни на шаг не намерен отходить от жены – а теперь удрал! Любящий муж, называется! И это вместо того, чтобы немедленно, прямо тут, на пристани, каяться, замаливать грехи и осыпать ее букетами роз!
А интересно, куда он все-таки пошел?…
Ответ на этот вопрос Глэдис узнала, вернувшись в номер – ее предатель-муж был там! И не просто был, а прихорашивался – из ванной доносилось жужжание электробритвы, а на диване был разложен его блейзер из натурального льна и бледно-голубая рубашка.
Она все еще ошарашенно взирала на беспорядок, когда Джек, в одних трусах, выкатился из ванны.
– Это что такое? – немедленно поинтересовалась Глэдис, нарушив этим установленный ею с утра мораторий на разговоры.
– Это? – Джек проследил за ее взглядом и невозмутимо пояснил: – Пиджак.
– И куда это ты намыливаешься? – не выдержала она.
– Тебя это совершенно не касается, – ответствовал наглый негодяй. – Идешь себе с Симпсоном в ресторан – и иди! Лучше скажи, раз уж ты снова со мной разговариваешь – эта рубашка как, к пиджаку идет, или лучше потемнее взять?
– Я – с тобой – не разговариваю! – отчеканила Глэдис. – И разговаривать не собираюсь! – с этими словами она отступила в ванну, демонстративно щелкнув задвижкой – пусть даже не пытается войти!
Увы! Ни шагов, ни дыхания за дверью слышно не было – она специально прислушивалась и даже не сразу пустила воду. Что же все-таки происходит?
Так и не придя ни к какому выводу, Глэдис решила – до выяснения всех обстоятельств – установить с мужем некоторое подобие перемирия. Она, конечно, его не простила, но разговаривать с ним, так и быть, будет. Тем более что ей есть о чем его спросить!
Поводом для перемирия должно было послужить подновление краски на ее теле – дело есть дело! Но, когда Глэдис, небрежно помахивая бутылкой с зельем, вышла из ванной в провокативно распахнутом халатике, она увидела, что в номере никого нет…
Она быстро оглянулась – не было ни блейзера, ни рубашки. Ни пижонских мокасин из крокодиловой кожи, как убедилась Глэдис, сунувшись в шкаф (слава богу, вещи мужа она знала наперечет!) – ни светлых джинсов.
Первой мыслью было – догнать и проследить, куда это он пошел в таком виде! И к кому?! Уж не к той ли самой тощей стриженой мерзавке, которая вчера так бесстыдно липла к нему на глазах у людей?!
Но как догнать?! Он, небось уже минут пять как ушел – а она до сих пор в халате и с облезлой краской!
Лихорадочно мечась по номеру, Глэдис попыталась найти неизвестно куда задевавшиеся – наверняка работа Джека! – ватные тампоны, не нашла и решила пожертвовать гостиничным полотенцем. Намочила край, изведя чуть ли не треть бутылки состава, и стала быстро, на ощупь мазаться со всех сторон, пытаясь одновременно вспомнить – куда она сунула навязанный Лэнгфордом кулон с секретом?
В конце концов, не найдя кулона, она решила плюнуть на него – все равно к новому красному платью с вырезом он не слишком идет – и надела вместо него перламутровые бусы. На темной коже они смотрелись просто великолепно, но Глэдис было не до того, чтобы любоваться собой – негодяй уходил все дальше!
Не обращая внимания на волочащийся сзади ремешок от незастегнутой босоножки, она выскочила в коридор, чуть не упала, наступив на него – и была весьма удачно подхвачена появившимся кстати Симпсоном.
– О-о, миссис Четтерсон! Как вы прекрасно выглядите! – отпустил он дежурный комплимент. – А я как раз за вами!
Глэдис было сейчас не до комплиментов – она сразу поняла, что идея выследить Джека с треском провалилась. Симпсон ее теперь никуда не отпустит, даже если ему все объяснить (тем более если ему все объяснить – у них это называется «мужская солидарность»!).
Оставалось только одно – не говоря ни слова, отправиться в ресторан (держа ухо востро – авось подлый изменник случайно попадется на глаза!), а потом, уже на месте, отпроситься «попудрить носик». Симпсон не сразу спохватится, и у нее будет минут двадцать – за это время можно обежать чуть ли не пол-острова!
Всю дорогу до ресторана Глэдис судорожно озиралась, тщетно пытаясь нашарить глазами Джека – его нигде не было. Даже Симпсон заметил ее странное поведение и поспешил успокоить ее:
– Не беспокойтесь, миссис Четтерсон! Кроме меня, поблизости находятся еще два наших сотрудника – да и я сам кое-чего стою! – с этими словами он похлопал себя по внушительной выпуклости под пиджаком (имелось в виду не весьма разросшееся за последнее время брюшко – предмет беспокойства его жены – а спрятанный под полой пистолет).
«Значит, придется как-то незаметно улизнуть еще и от этих двоих!», – подумала Глэдис.
Делать этого ей не пришлось – стоило им с Симпсоном добраться до ресторана и разместиться за столиком, как фэбээровец неожиданно произнес:
– О-о, смотрите-ка – а ваш супруг уже здесь!
Глэдис обернулась и обмерла… За угловым столиком, как и вчера, сидел Джек – и не один!
Нет, он был не с той вчерашней стриженой особой – рядом с ним, интимно положив ему руку на запястье, нагло восседала сравнительно молодая щуплая брюнетка, похожая на макаку в саронге. Да-да – на ней был точно такой же алый саронг с драконами, какой висел в шкафу у самой Глэдис!
Она зажмурилась и потрясла головой – непристойное зрелище от этого никуда не исчезло! Зато Джек, заметив, что жена смотрит на него, приподнял бокал и кивнул им с Симпсоном, словно каким-то случайным знакомым – после чего снова обратил свой взор на молоденькую нахалку, продолжавшую чирикать что-то невразумительно-писклявое.
– Миссис Четтерсон, садитесь, пожалуйста! – попытался привлечь ее внимание Симпсон, заметивший, что Глэдис, полуприсев и вывернув шею, застыла в этой неудобной позе.
Она машинально опустилась в подставленное плетеное кресло и ошарашенно взглянула на фэбээровца.
– Кто это такая?!
В ее душе все еще теплилась робкая надежда, что это какая-то сотрудница Лэнгфорда, присланная для маскировки Джека.
Но Симпсон разрушил ее последнюю надежду, безмятежно сообщив:
– Понятия не имею! – бросил взгляд через ее плечо и добавил, не замечая, что ранит Глэдис в самое сердце: – Но идея хорошая – если мистер Четтерсон будет показываться на людях с какой-то другой женщиной, никто не заподозрит, что он имеет к вам отношение! Что вам заказать?
Она отмахнулась, бросив: – Все равно! – ей сейчас было не до того. Потом вспомнила о правилах поведения в обществе и попыталась любезно улыбнуться: – Что-нибудь… на ваш выбор…
И тут Симпсон снова посмотрел на Джека с девицей и расплылся в дурацкой улыбке.
– Смотрите-ка – а ведь она здорово похожа на вас! – неожиданно заявил он, нанеся Глэдис этим еще одно смертельное оскорбление.
Она похожа на эту макаку?! Да как у него язык повернулся?! Он что – ослеп?!
Глэдис как раз подыскивала уничижительный ответ, ставящий незадачливого фэбээровца, к которому она до сих пор питала некую слабость, на одну доску с прочими недостойными представителями мужского рода, когда услышала за спиной звон бокалов и голос собственного законного мужа, патетически возвестивший:
– За наше случайное знакомство!
Это стало последней каплей – больше она сдерживаться не могла! Кодекс поведения истинной леди был забыт, и Глэдис начала медленно приподниматься с места, готовая всей мощью своего праведного гнева обрушиться на воркующую за ее спиной парочку. Руки ее сами собой сжались в кулаки.
Быстро схватив ее за локоть, Симпсон прошипел:
– Миссис Четтерсон, сядьте, пожалуйста! – очевидно, даже он, при всей его толстокожести, понял, что сейчас Джеку несдобровать. – Не забудьте – мы на задании!
– К черту! – завопила она, пытаясь выдернуть руку. Своего защищает, гад!
– Вы замаскированы, и где-то поблизости преступник!
– Пустите! Я им не позволю!..
Со стороны это несколько напоминало семейную ссору и не могло остаться незамеченным – к ним начали оборачиваться любопытные лица.
Неизвестно, чем бы кончилось дело – с одной стороны к их столику уже спешил здоровенный чернокожий официант, с другой – пара почуявших неладное сотрудников АНБ – если бы Глэдис, случайно бросив взгляд в сторону, не заметила вдруг направляющихся к выходу девицу и Джека!
Они уходят!!! Что делать?!
– Простите, мисс… – раздался над головой голос. – Этот человек вас… беспокоит?
– Что?… А…. нет… – машинально ответила она, следя глазами за удаляющейся парочкой.
– Вы уверены, что вам не нужна помощь? – не отставал официант.
– Нет-нет, спасибо, – выдавила из себя улыбку Глэдис. И, неизвестно зачем, добавила: – Это мой папочка!
Услышав это, бедный Симпсон побагровел и поперхнулся хлебной палочкой.
Официант смерил фэбээровца глазами, в которых ясно читалось разочарование – он был настроен проучить белого развратника, третирующего беззащитную черную девушку. А выяснилось, что она сама ступила на путь порока – и не стесняется в этом признаться!
Симпсон же, мужественно пережив известие о наличии у него взрослой чернокожей дочки, но опасаясь, что из-за какой-нибудь очередной выходки Глэдис не сможет нормально, со вкусом и без спешки поужинать, вспомнил кое-какие советы Джека и решил действовать по его методу, схватив за локоть уже собиравшегося удалиться, так и не взяв у них заказ, официанта.
– Немедленно принесите нам бутылку бренди, бутылку «Спрайта» и… бутылку вишневого ликера! – (мелочиться нужды не было – все расходы проходили по статье «деловой ужин») – И еще лед! А потом я сделаю остальной заказ.
Официант смерил его еще одним презрительным взглядом – оказывается, этот «папочка» еще и алкоголик!
– Миссис Четтерсон, сейчас я вам смешаю свой фирменный коктейль – и все ваше плохое настроение как рукой снимет! – с наигранной веселостью обратился фэбээровец к Глэдис.
К этому времени из состояния безрассудной ярости она перешла в следующую стадию – ступор с глубоким обдумыванием проблемы.
Как сейчас удрать? Симпсон не отпустит! Он же тоже не дурак! Да еще два аэнбэшника где-то поблизости крутятся! Значит, нужно пустить в ход заранее разработанный план – разрешенную отлучку «попудрить носик», но сделать это так тонко, чтобы никто ничего не заподозрил.
Она едва заметила подставленный ей под руку стакан, но подчиняясь доброму голосу Симпсона:
– Попробуйте, миссис Четтерсон, вам понравится! – отхлебнула.
Ей и правда понравилось – сладкое, холодненькое, пощипывает язык и внутри сразу разливается приятное тепло. Не зная коварного свойства подобной смеси – алкоголь, смешанный с газированным напитком, почти не ощущается на вкус, но проникает в кровь очень быстро – Глэдис допила стакан, похвалила выжидательно смотревшего на нее Симпсона:
– Прекрасно! Можно еще? – и, пока он колдовал над ее стаканом, начала реализацию своего коварного плана: – Мистер Симпсон, простите меня… я понимаю, что вела себя нехорошо… – в этом месте была подпущена умелая слеза, призванная вызвать в любом среднестатистическом мужчине старше тридцати лет прилив отеческих чувств. – Это все Джек и его постоянные истории с женщинами!.. Я уже не могу больше терпеть!.. – вторая слеза не заставила себя ждать.
– Ну что вы… что вы… – Симпсон почувствовал себя неловко – как и большинство мужчин, он терпеть не мог женских слез. – Не волнуйтесь, миссис Четтерсон, выпейте еще коктейль – и все будет хорошо!
– Глэдис… называйте меня просто Глэдис… Мистер Симпсон…
– Меня зовут Лоренс… – неохотно отозвался фэбээровец.
– Лоренс… значит Ларри, да? Какое красивое имя! Можно я вас так буду называть? – Она отхлебнула коктейль и умоляюще уставилась на Симпсона мокрыми глазами. – Ларри, мне страшно неудобно сидеть с вами здесь в таком виде… Можно я пойду… в дамскую комнату и приведу себя в порядок? Приложу к глазам лед и посижу так несколько минут…
– Да-да, конечно… вас проводить? – мгновенно попался на удочку фэбээровец.
– Нет, ну что вы… – (Это могло разрушить все ее планы!) – Мне неудобно вас затруднять – тем более что нам уже еду несут…
Симпсон обернулся и действительно увидел продвигающегося в их сторону официанта с уставленным тарелками подносом. Борьба между служебным долгом и желанием наконец-то добраться до вожделенного ужина длилась недолго, и, утешив себя мыслью, что туалет находится всего этажом ниже и с миссис Четтерсон там ничего случиться не может, он кивнул.
– Хорошо… Глэдис. Приходите скорее, а то все остынет!
– Я постараюсь как можно быстрее! – совершенно искренне пообещала Глэдис.
