Текст книги "Спецзадание для истинной леди"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Завизжав, Глэдис бросилась к нему на шею. Все-таки у нее самый лучший в мире муж! И можно будет надеть любимый жакет! И новые сапоги, и платье с декольте!
И все женщины будут завидовать, что у нее такой жакет и такой муж!
Расчувствовавшись, она не сразу вспомнила о страшной проблеме – самому лучшему в мире мужу не было бифштекса на ужин! Ну не отдавать же ему свой, в самом деле!
Решение пришло мгновенно – оставшийся бифштекс пойдет на ужин Панчу. А для них с Джеком можно заказать курицу – гриль. Стоит побаловать его разок – заслужил!
С урчанием умяв большую половину курицы и запив ее чуть ли не галлоном пива, Джек тоже расчувствовался и полез целоваться. Его лирическое настроение продолжалось довольно долго, часов до двух ночи – он все любил делать не спеша, но с глубоким знанием дела.
В результате утром Глэдис проснулась совершенно невыспавшаяся. Она бы вообще не проснулась до обеда, если бы Джек не разбудил ее своим обычным хамским методом – усыпил бдительность нежным поцелуем, понес, сонную и разнежившуюся, куда-то на руках – и неожиданно запихнул под холодную воду!
Глэдис завизжала и попыталась отбиться, но он, мерзко хохоча, крутил ее в руках, нагло приговаривая:
– А вот какие мы свеженькие! А вот какие мы розовенькие! А вот как мы лапками махать умеем!
Через пару минут подобного издевательства сна не было и в помине, и Глэдис с удивлением обнаружила, что вода не такая уж и холодная – чуть-чуть прохладная. Но время-то… еще только семь!!!
– Какого черта? – возопила она.
– Ты же сама просила разбудить тебя пораньше! – Джек с невинным видом захлопал глазами.
И дернул же ее черт… С тяжелым вздохом Глэдис поплелась на кухню – заснуть уже не удастся, так что особого выбора нет – надо идти на работу.
Джек – в одном полотенце, мокрый, здоровенный и страшно довольный собственной омерзительной выходкой – приперся следом и изъявил желание позавтракать вместе с ней. Сел, вытянул слоновьи ноги и перегородил всю кухню!
Ляпнув на сковородку несколько ломтей бекона и полдюжины яиц – не будет она заботиться об этом хаме, пусть лопает холестерин! – Глэдис занялась более важным делом – кормлением Панча. Достав кусок индюшатины, она меленько порубила его, подсыпала для вкуса несколько шариков кошачьего сухого корма и выложила в мисочку.
Панч ел с удовольствием, Джек – тоже. Яичница выглядела неожиданно аппетитно, поэтому Глэдис решила пожертвовать здоровьем, а заодно спасти мужа от переизбытка холестерина и канцерогенов – и отобрала у него половину.
Позавтракав, она начала собираться на работу. На этот раз Глэдис решила предусмотреть все, а главное – позаботиться о ланче! Вчера она сидела на елке до самого вечера, к середине дня жутко захотела есть и целых полдня терпела муки голода и жажды. А слезать с дерева и идти в кафетерий в обезьяньей шкуре было невозможно – и так, пока Глэдис шла из раздевалки, один невоспитанный ребенок ухитрился дернуть ее за коричневый помпончик, приделанный вместо хвоста!
Поэтому она сделала себе два сэндвича, прихватила термос с кофе и пару шоколадок на десерт.
Кроме того, взяла любимую отвертку – маленькую, черненькую и очень изящную, которая хорошо помещалась в сумочке, и маникюрный набор – ножничками было очень удобно обрезать провода, а щипчиками – зачищать концы. Добавив к этому набору инструмента еще и японский нож, Глэдис решила, что теперь она экипирована полностью, и, уходя, бросила лениво развалившемуся на диване и уже успевшему включить телевизор Джеку:
– Я приду часов в шесть, – поцеловала Панча в пушистый затылочек и пошла трудиться.
ГЛАВА ВТОРАЯ
С самого утра ей везло – такси удалось поймать сразу же, покупателей было мало, так что удалось добраться до елки, не подвергнувшись оскорблениям – да и работа пошла гладко.
Электричества Глэдис боялась ужасно – ей всегда казалось, что ее вот-вот дернет током. Поэтому она страшно обрадовалась, когда к обеду выяснилось, что каким-то чудом вся верхушка елки уже светится и мигает так, как было задумано. И что самое приятное – при этом пробки в универмаге ни разу не перегорели!
Решив дать себе отдохнуть, она уселась на помосте, достала сэндвич и, налив кофе, приступила к трапезе, не обращая внимания на шум, стоявший в вестибюле.
Неожиданно снизу раздался столь мерзкий и оскорбительный вопль, что она чуть не ошпарилась:
– Эй ты, макака хренова, ты что, оглохла, что ли?!!
Высунув голову из веток, она возмущенно уставилась на пару грубых хамов в комбинезонах, стоявших внизу.
– Ну вот, вылезла… – сказал один другому. – А ты все кричал – мисс, мисс! – и никакой реакции! С самого начала так позвать надо было, а не чикаться!
– Чего надо? – рявкнула Глэдис.
– Лестницу – плафоны протереть. Мы ее заберем пока, а когда слезть захочешь – позвони. У меня мобильник в кармане, так я ее тебе мигом обратно приволоку.
Глэдис записала номер хама, и эти умственно отсталые деловитой рысцой потащили лестницу куда-то на второй этаж.
После ланча она собиралась закрепить утренний успех и смонтировать следующий ярус лампочек, но потом решила немножко отдохнуть – мама всегда говорила, что работать сразу после еды вредно. Кроме того, стоило поразмыслить, какими бантиками лучше маскировать проводку – беленькими или голубенькими? Наверное, все-таки беленькими…
Устроившись на боку и подложив под голову сумку, Глэдис начала обдумывать эту важную проблему и сама не заметила, как задремала…
Ей снился удивительно романтичный сон – она танцевала танго с Панчем! Музыка, правда, была бравурной и не совсем подходила для такого танца, но это не имело значения. Зато какой партнер! Ростом с Джека, в элегантном фраке с галстуком– бабочкой, Панч нежно мурлыкал ей на ухо, щекоча ее усами. Джек тоже присутствовал – ростом до колена и одетый в свое полотенце. Он путался под ногами и всячески мешал, но поняв, что это не помогает, остановился и начал издавать противные монотонные вопли.
Открыв глаза, Глэдис подумала, что все еще спит – было почти ничего не видно, но музыка продолжала играть и вопли не утихали. Лишь через несколько секунд она сообразила, что это надрывается телефон в боковом карманчике.
На ощупь вытащив его, Глэдис ответила, про себя удивившись, что так темно. Похоже, она все-таки пережгла пробки!
Голос Джека звучал крайне недовольно:
– Ты знаешь, который сейчас час?
– Нет, а что?
Это была чистая правда – часы она забыла дома…
– Уже полседьмого! Ты где?
– Не знаю…
Это тоже была чистая правда – Глэдис до сих пор спросонья не могла сообразить, где она находится.
– Да что с тобой? Мы же в театр идем!
– Сейчас, подожди! – она потрясла головой и свободной рукой ощупала все вокруг. А может, ее похитили? И усыпили?
Под рукой оказались знакомые предметы… кажется, она до сих пор была на помосте!
Глэдис подползла к краю помоста, высунула голову и огляделась. Кое-где на стенах неярко горели лампы, но даже их света ей хватило, чтобы увидеть, что в просторном вестибюле нет ни одной живой души – лишь откуда-то сверху гремела музыка. Она пошарила глазами вокруг – лестницы нигде не было!
Только теперь до нее наконец дошла ужасная истина – универмаг закрылся, все ушли она осталась одна – на высоте двадцати футов над землей!
Посидев несколько минут в полном отупении, Глэдис схватилась за телефон. Там никого не было! Подлец Джек повесил трубку, оставив ее одну, без помощи и сочувствия! Правда, через минуту телефон зазвонил снова.
– Где ты? Что с тобой стряслось? – слава богу, бесчувственный негодяй опомнился и вернулся!
– Я… тут… в универмаге, на елке сижу, – Глэдис толком не знала, как объяснить тяжелую ситуацию, в которую она попала.
– Так слезай и пошли в театр! Ты чего, заработалась, что ли?
– Я не могу-у. Меня забы-ыли… – всхлипнула она.
– Что значит – забыли? – тихим зловещим голосом спросил Джек. – Куда ты снова влипла?
– Я не вли-и-ипла, – Глэдис проглотила слезы, шмыгнула носом и сердито добавила: – Это все ты виноват! Я спала, вот!
– С кем?! – не менее зловещим голосом поинтересовался Джек.
– Ни с кем… на елке… нечаянно…
– Ты что, с ума сошла?! Ты что, обезьяна – на дереве спать? Тоже мне, макака выискалась!
Далась им всем эта макака… И почему именно макака?!
– Не макака, а шимпанзе, – машинально возразила она.
– Слушай, не валяй дурака, слезай со своей дурацкой елки и приезжай домой, а то мы в театр опоздаем!
– Не могу-у, – снова всхлипнула она.
– Почему?
– У меня лестницу утащили! А я заснула! А они все ушли – и универмаг закрыли! А я тут на елке сижу – одна, в темноте!
Из телефона донеслось мерзкое и бестактное ржание – только теперь Джек наконец понял, что произошло.
– Ну, ты даешь! – повторял он сквозь взрывы хохота. – Нет, это только ты могла!
– Джек, ну сделай что-нибудь!
Хохот не стихал, и Глэдис рассердилась окончательно.
– Это ты во всем виноват! А теперь еще ржешь не по делу!
– В чем это я, интересно, виноват?
– Ты мне всю ночь спать не давал! И утром разбудил ни свет ни заря! А теперь я из-за тебя в театр опаздываю!
– И что ты мне прикажешь теперь делать?
– Не знаю! Что-нибудь!
– Ладно, я тебе перезвоню, – с этими словами он отключился, оставив ее в полном одиночестве.
Минуту подумав, Глэдис вспомнила, что записала где-то телефон хама, который утащил лестницу. Найти его удалось неожиданно быстро – но безрезультатно. Противный женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны приема и предложил позвонить попозже. Когда это – попозже? Завтра утром, что ли?
Одинокая и несчастная, она сидела на помосте, когда вдруг заметила сквозь ветки какое-то движение внизу. Высунув голову, Глэдис увидела человека, медленно идущего к боковой стеклянной двери, видневшейся в проходе между двумя витринами.
Она издала истошный, восторженно-призывный вопль. Человек огляделся, подозрительно посмотрел на потолок, откуда по-прежнему доносились звуки бравурного марша, пожал плечами и продолжил свой путь к двери. В тусклом свете настенных ламп Глэдис удалось разглядеть, что это какой-то старикашка, одетый в форму охранника – наверное, ночной сторож!
– Эй! – крикнула она.
Сторож не отреагировал.
– Э-эй! Помоги-ите! – заорала она что есть мочи. – Я ту-ут!
На высокой ноте ее голос сорвался, и в горле невыносимо запершило. Сторож остановился, еще раз огляделся, покрутил пальцем в ухе и упрямо потащился к двери.
Глэдис попыталась заорать еще громче, но из горла донеслось лишь какое-то сипение. Зато она услышала явственный стук, доносившийся со стороны двери, к которой этот тип плелся. Наверное, это Джек! Он уже приехал и сейчас спасет ее!
Приготовившись к появлению рыцаря на белом коне – хорошо бы еще с чем-нибудь попить, а то в горле продолжало першить и зудеть – она совершенно не ожидала того, что произойдет.
Вспыхнули остальные лампы на стенах, стало светло – и внезапно вестибюль наполнился людьми. Сначала ей показалось, что ввалилась целая толпа, хотя на самом деле их было всего человек шесть. Один из них, одетый в полицейскую форму, вел перед собой сторожа, заломив ему руку за спину. Еще у троих в руках были пистолеты. Глэдис оцепенела, не понимая, что происходит.
Вся толпа сгрудилась футах в тридцати от нее. Полицейский что-то спросил – неразборчиво. Очевидно, сторож тоже не понял вопроса, потому что вытаращил глаза и громко переспросил:
– Чего?!
– Я спрашиваю – люди в универмаге есть? – заорал полицейский в ухо сторожу.
– Нет! – рявкнул сторож, явно считая, что раз он глухой, то и вокруг все плохо слышат. – Людей нет! Только три уборщицы на втором этаже туалеты моют!
При слове «туалет» Глэдис вдруг поняла, чего ей недостает в жизни – и с каждой минутой все сильнее. Полицейский махнул рукой, и два человека с пистолетами побежали по лестнице наверх.
Внезапно зазвонивший под рукой у Глэдис телефон заставил полицейского резко обернуться. Ничего не обнаружив, он слегка встряхнул сторожа, злобно зарычав:
– Как вырубить эту чертову музыку? От нее же свихнуться можно!
– Там, под лестницей, есть комнатка, где пылесосы большие стоят, которые ездят! А сбоку, справа, выключатель – так это от музыки! А который слева – этот от света! А если хочешь громче-тише сделать или там другую песню какую поставить – это на третьем этаже…
– Я не хочу громче – тише! Я хочу к чертовой матери вырубить этот вой – у меня от него уже голова трещит!
– А-а, так это там, под лестницей…
Полицейский махнул рукой, и один человек устремился к лестнице. В это время наверху появились люди, посланные за уборщицами, с добычей – тремя насмерть перепуганными всхлипывающими женщинами.
Глэдис подумала, что тут что-то не так – эти женщины никак не походили на преступниц. Да и старенький сторож выглядел вполне безобидно.
Неужели это не полицейский? Значит… значит, это бандиты! Как интересно! Как в кино, только еще интереснее, потому что по-настоящему!
Телефон снова зазвонил, и она быстро нажала кнопку.
– Ты чего не отвечаешь? – осведомился Джек.
– Тише! – сипло прошептала она и перегнулась вперед, зажав в руке телефон.
Человек, посланный под лестницу, вернулся ни солоно хлебавши – музыка продолжала греметь.
– Там же заперто! – злобно заорал псевдополицейский.
– Где? – спросил сторож.
– Под лестницей!
– Конечно, заперто! – согласился сторож.
– Какого черта? Где ключи?
– У меня. В левом кармане. Я всегда попозже выключаю, когда уборщицы заканчивают, перед тем, как на сигнализацию ставить…
Не слушая дальше, собеседник выхватил из его кармана связку ключей и кинул второму бандиту, который понесся обратно под лестницу.
Через несколько секунд музыка внезапно умолкла. Псевдополицейский вздохнул с облегчением и сказал:
– Заприте их всех под лестницей. Только обыщите как следует, чтобы у них там телефонов случайно не оказалось. И давайте, наконец, займемся делом!
При этих словах Глэдис вспомнила про Джека. Оказывается, он до сих пор не отключился и ждал!
– Джек! – прошептала она в трубку.
– Куда ты пропала?
– Тут бандиты! Не мешай, дай досмотреть, интересно же!..
– Какие еще бандиты, что ты несешь?!
– Настоящие! С пистолетами! Сторожа и уборщиц они заперли под лестницей, а сами собираются делом заняться!
– Каким делом?
– Не знаю. Вот сейчас высунусь и посмотрю – они там чего-то топают. Подожди!
Высунувшись, она увидела, как двое бандитов поднимаются по лестнице на второй этаж. Они тащили что-то тяжелое, но что – было не разобрать. Еще один сидел совсем рядом – на скамейке у ворот сказочного замка – и сверху ей хорошо было видно маленькую лысинку у него на макушке. Больше в вестибюле никого не было, лишь со стороны лестницы доносились приглушенные дверью вопли и завывания – уборщицы никак не могли успокоиться.
– Они потащили что-то на второй этаж, – доложила Глэдис в трубку. – А один прямо подо мной сидит, внизу, на скамейке.
– Глэдис, ты что, серьезно? – неуверенно спросил Джек.
– Да! – рявкнула она сиплым шепотом.
– Ты говоришь, что именно сейчас универмаг грабят?
– Я не знаю, что они там на втором этаже делают.
Пока он переваривал услышанное, Глэдис в голову пришла новая отличная идея.
– Дже-ек, – позвала она с самыми нежными и елейными интонациями – увы, по-прежнему сиплым шепотом.
– Что?
– У тебя, случайно, нет телефона Симпсона? Ну, помнишь, того, из ФБР?
– А зачем он тебе? – ревниво и подозрительно спросил Джек.
– Ну… посоветоваться.
– Я сам с ним посоветуюсь и тебе перезвоню.
– Нет! – попыталась завопить она, но этот Отелло с зубочисткой уже повесил трубку.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Звонок в кабинете специального агента ФБР Лоренса Симпсона раздался в тот момент, когда он занимался важным и секретным делом – пил кофе с тортом. Именно этот торт он и должен был есть при закрытых дверях, строго соблюдая режим секретности. Дело в том, что жена посадила несчастного Симпсона на диету и пилила его за каждую съеденную калорию. Он, конечно, мог бы отъедаться на работе – но одна из подруг жены работала на этом же этаже и могла донести о его преступлении.
Поэтому Симпсон подготовился тщательно – запер дверь, налил кофе и только после этого достал из ящика стола вожделенный кусок кремового торта. Он даже успел открыть рот – но тут телефон подло забренчал.
– Специальный агент Симпсон слушает, – ответил Симпсон.
– Говорит Джек Четтерсон, – раздалось из трубки.
Это имя вызвало у агента Симпсона весьма приятные воспоминания об удачно проведенной операции.
– А-а, муж нашей очаровательной миссис Четтерсон? Рад слышать! Что нового?
После недолгого молчания мрачный голос в трубке сообщил:
– Нового то, что моя жена сейчас находится в универмаге «Додсон и Гейт» и утверждает, что там в данный момент происходит вооруженное ограбление. И я ей верю.
– Почему? – с интересом спросил Симпсон. Он хорошо помнил, что в дебрях психологии Глэдис Четтерсон разбирался только ее муж.
– Потому что она не станет опаздывать в театр ради дурацкого розыгрыша!
Глэдис сидела на елке и не знала, что делать – про нее все забыли! Даже Джек – и тот не звонил. Она попробовала позвонить сама, но у него все время было занято. Интересно, с кем это он может так долго болтать?!
Снаружи тоже ничего не происходило – бандит все так же сидел на лавочке, уборщицы завывали, но уже потише – устали, наверное, а сверху, со второго этажа, доносились какие-то странные звуки: лязг, шипение и треск.
Она чуть не подскочила от внезапного звонка телефона – таким громким он ей показался. Нажала кнопку – голос был незнакомым:
– Миссис Четтерсон? Рад вас слышать! Это специальный агент Симпсон!
– А-а, здравствуйте, мистер Симпсон! – радостно завопила Глэдис, но тут же вспомнила, где находится, и перешла на шепот: – Здравствуйте, мистер Симпсон. Сейчас, минуточку!
Она высунулась наружу и тут же спряталась, увидев, что сидевший на лавочке бандит вскочил и оглядывается по сторонам, явно не понимая, что происходит.
– Тише, сейчас!
– Что случилось?
– Я высунулась посмотреть, а он меня чуть не заметил. Сейчас!
– Миссис Четтерсон, не высовывайтесь!
– Но я же иначе ничего не вижу!
– Ну… вы можете замаскироваться как-то?
Вот что значит профессионал! Сразу дал дельный совет! Глэдис натянула на лицо обезьянью маску, пристроила под нее телефон и снова высунулась.
Бандит держал свой собственный телефон, недоуменно крутя его в руке. Подошел поближе к лестнице, откуда все еще раздавались какие-то мяукающие звуки, пожал плечами и вернулся на свою лавочку.
– Ну вот, вроде успокоился, – шепотом доложила Глэдис в трубку.
– Кто?
– Тот бандит, который на лавочке подо мной сидит.
– Миссис Четтерсон, передаю трубку вашему мужу. Он вам хочет что-то сказать.
Через секунду трубка заговорила уже голосом Джека:
– Глэдис, не волнуйся!
– Я пить хочу! У меня горло болит! – пожаловалась она. – И вообще, мне надо слезть!
– Посиди пока!
Глэдис действительно надо было слезть – удобств, необходимых ей после выпитого термоса кофе, на помосте предусмотрено не было. Но объяснять это в присутствии постороннего человека – тем более такого приятного и воспитанного, как Симпсон – она не могла.
– Что там происходит? – спросил Джек.
– Все тихо. Они все на втором этаже, а тут только один сидит.
– Подожди еще немножко – скоро ты уже сможешь слезть.
Операция должна была пройти без сучка и задоринки. Через пять минут все возможные пути отхода преступников будут перекрыты – тогда можно будет бесшумно войти в универмаг через заднюю дверь и произвести арест. Одновременно с проникновением в универмаг предполагалось также задержать подозрительный «Форд Транзит», стоявший у бокового входа. Проверка установила, что эта машина была два часа назад угнана в Куинсе.
Специальный агент Симпсон, возглавлявший операцию, был на седьмом небе. Еще бы! Он сидел в штабной машине и поедал уже второй гамбургер с картошкой! И никто не смел напоминать ему про калории!
Сама же машина, замаскированная под фургон электрокомпании, стояла с выключенными фарами возле одного из домов на площади перед универмагом – и, даже если преступникам вздумается высунуться и посмотреть, все ли в порядке, не должна была вызвать подозрений.
Единственным, что слегка портило ему настроение, была мрачная физиономия с зубочисткой, маячившая напротив. Но что делать – этот человек может оказаться полезен. Да и потом – лучше, чтобы, когда перепуганная женщина, ставшая невольной заложницей в руках преступников, будет наконец освобождена, ее смог успокоить близкий человек!
Симпсон дожевал гамбургер и уже открыл было рот, чтобы отдать распоряжение начинать операцию – как вдруг произошло нечто непредвиденное.
Раздался визг тормозов, и прямо перед его фургоном, закрыв ему обзор, резко затормозили две машины. Из них выскочили сразу несколько человек, таща за собой какие-то приборы.
Открыв дверь фургона, чтобы понять, что происходит, Симпсон услышал нечто ужасное:
– Телевидение, первый канал! С вами сейчас Нэнси Трейер! – провозгласила наглая девица в норковой шубке, сжимавшая в руке микрофон. – Мы находимся возле универмага «Додсон и Тейт», где в данный момент происходит вооруженное ограбление. Сейчас, пока мои коллеги устанавливают аппаратуру, я попытаюсь взять интервью у сообщников грабителей, которые ожидают своих… как говорят у них – «подельников» – снаружи.
И девица решительным шагом направилась в боковую улочку, к той самой подозрительной машине. Следом за ней волочился хвост из провода и бежали двое парней, поддерживая его и таща треногу с прожектором.
Дойдя до машины, она снова завопила в микрофон:
– А сейчас я хочу задать несколько вопросов тем, кто находится в машине! Как вы относитесь к тому, что полиция уже все знает? Не собираетесь ли вы уговорить ваших товарищей сдаться? Давно ли вы готовили это преступление?
Не выдержав этого допроса, водитель рванул с места, чуть не уронив опиравшуюся на машину девицу, и скрылся в конце переулка. Ничуть не смутившись, она развернулась и бодро зашагала к Симпсону с явным намерением взять интервью хотя бы у него.
– Кто пропустил?!! Откуда узнали?!! – дико заорал Симпсон, к которому, наконец, вернулся дар речи. Быстро заскочив в фургон и захлопнув дверь, он прислонился к ней изнутри и, оторопело глядя на Джека Четтерсона, объяснил ему то, что и так было очевидно:
– Ну, теперь начнется…
Глэдис изнывала. Ну сколько же можно ждать, ведь обещали, что уже скоро? Чего они там копаются?!
Но все по-прежнему было тихо. Бандит, сидевший на лавочке, судя по всему, тоже заскучал – достав из кармана небольшую бутылку, он запрокинул голову и соблазнительно чем-то забулькал. Глэдис позавидовала.
И тут события начали разворачиваться настолько стремительно, что ей стало совсем не до скуки.
Неожиданно раздался шум и топот. На лестнице появились бандиты, которые горохом сыпались вниз. Выбежав в вестибюль, они замерли, озираясь и словно не зная, что делать дальше.
– Дики, вруби телевизор! – рявкнул псевдополицейский, махнув рукой в сторону огромного экрана, стоявшего в витрине.
Один из бандитов понесся туда, но, добежав, развернулся и заорал:
– А тут заперто!
– Так разбей стекло, идиот!
Бандит, названный Дики, пнул ногой витрину. Стекло не поддалось, зато он ушиб палец, запрыгал на одной ноге и злобно завопил:
– Разбей сам, если ты такой умный!
У главаря, которым, очевидно, являлся псевдополицейский, возникло новое решение:
– Сбегайте спросите у сторожа, как эту чертову витрину открыть!
Двое бандитов, толкая друг друга, понеслись под лестницу и через минуту вернулись, доложив:
– Сторож говорит: «А шут его знает!»
Обезумевший от злости главарь не нашел ничего лучше, чем направить в витрину пистолет и нажать на спуск. В гулком пустом вестибюле выстрел раздался оглушительно громко. Стекло, естественно, не выдержало – с грохотом обвалилось все разом и рассыпалось в мелкие дребезги. Это выглядело настолько эффектно, что у Глэдис появилось желание зааплодировать.
Главарь приосанился, махнул рукой – и прихрамывающий Дики, вбежав в груду осколков, включил телевизор. Длинноносая девица в коротенькой модной шубке из голубой норки заверещала на весь вестибюль:
– Итак, с вами Нэнси Трейер, первый канал. Мы по-прежнему находимся около универмага «Додсон и Тейт», где происходит вооруженное ограбление. Только что оттуда раздались два выстрела. Очевидно, преступники уже начали расстреливать заложников. А что по этому поводу думает специальный агент ФБР, возглавляющий операцию? Представьтесь, пожалуйста, телезрителям!
Камера переместилась, и на экране показался Симпсон! Выглядел он бледным и растерянным, но Глэдис сразу обратила внимание на другое: позади него, футах в пяти, с мрачным видом стоял Джек!
Он был без шапки, в расстегнутой куртке и без шарфика. А ведь она лично подарила ему красивый пушистый шарфик – бежевый, под цвет шевелюры! И снег идет! Простудится – а потом он будет ходить по дому с красным носом и чихать! Это положение немедленно следовало исправить!
Глэдис быстро набрала номер. В телевизоре Джек полез в карман за телефоном.
– Немедленно застегни куртку – простудишься, – шепотом рявкнула она, – и где твой шарф? И шапка?
– Дома забыл! – он начал было застегивать куртку, потом остановился и спросил: – А ты откуда знаешь?
– Я тебя в телевизоре вижу! Доверху застегни, как следует!
Симпсон, на переднем плане, нес что-то невразумительное:
– Пока что… э-э… мы не знаем, сколько заложников пострадало… И вообще… рано говорить о чем-то определенном…
– Скажи Симпсону, что тут все целы – это они витрину разбили, – прокомментировала его слова Глэдис.
– Зачем?
– Телевизор хотели посмотреть!
На экране Джек подошел к Симпсону и потряс его за плечо. Симпсон отстранился, продолжая что-то мямлить. Джек, явно разозлившись, схватил его и потащил куда-то в сторону.
В камере снова появилась теледевица в шубке – на сей раз на фоне универмага.
– Итак, ФБР до сих пор не знает, что происходит в универмаге. А сейчас – маленькая рекламная пауза, после чего мы снова вернемся к универмагу «Додсон и Тейт»!
На экране запрыгал какой-то мультяшный кролик, который был в восторге от новой марки растворимого кофе. Глэдис тоже была бы в восторге – ей очень хотелось пить. Хорошо еще, что не показывали рекламы чего-нибудь, связанного с туалетом!
– А может, действительно стоит… пригрозить, что мы заложников… это самое… того?… – раздалось снизу.
Она с трудом отвела глаза от телевизора. Бандиты не смотрели рекламы – сгрудившись в центре вестибюля, они совещались.
– А зачем их… это самое? – спросил главарь.
– Ну… в телевизоре так сказали. Они же лучше знают…
Какой-то звук, раздавшийся совсем близко, отвлек Глэдис от наблюдения. Оказывается, телефон, зажатый в ее руке, надрывался голосом Джека:
– Глэдис! Глэдис! Ну Глэдис же!
– Чего тебе?
– Ты где?
– В Майами! – будто он сам не знает, где она!
– Чего?!
– Да тут я, тут – на елке сижу.
– Даю Симпсона! – и уже другой голос: – Миссис Четтерсон?
– Да, мистер Симпсон.
– Что там у вас происходит?
– Ничего особенного. Они совещаются, расстрелять заложников или нет. Ну, скоро мне, наконец, можно будет слезть?
В трубке раздалось шебуршание. Глэдис бросила взгляд на экран – рекламная пауза уже кончилась и девица брала интервью у какого-то полицейского. На заднем плане мелькал Джек, пытавшийся отобрать у Симпсона телефон. Наконец отобрал и заорал что есть мочи:
– Сиди тихо и не вздумай высовываться! Ты что, потерпеть не можешь?!
Он еще орать смеет! Глэдис нажала «отбой» – ей не о чем было говорить с подобным грубияном! Еще раз убедившись в том, насколько права была мама, утверждая, что на мужчин ни в чем нельзя положиться, она решила действовать сама…
