Текст книги "Девушка с обложки"
Автор книги: Мери Каммингс
Жанр:
Женский детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Клодин сделала пируэт, вызвав новое «Шарман!».
Сам шейх был тоже одет по-праздничному: привычный белый балахон сменился небесно-голубым, сверху было накинуто нечто вроде халата без рукавов из златотканой парчи.
– Ну, вы готовы? – с улыбкой спросил он.
– Вполне.
– Тогда пойдемте. – Холодные, сухие, не по-старчески сильные пальцы сжали ее руку, увлекая к выходу.
Сзади, одетый в безукоризненный черный смокинг, неслышной тенью шел Халид.
На вечеринках и банкетах Клодин бывала десятки раз и, войдя в заполненный людьми холл, сначала не могла понять, что же кажется ей непривычным здесь. И лишь в пятый или в шестой раз услышав сказанное шейхом: «Позвольте представить вам мисс Клодин Бейкер, которая любезно согласилась быть хозяйкой на нашем круизе» – поняла: вокруг очень мало молодых лиц, большинство гостей давно перешагнули сорокалетний рубеж.
К ее ровесникам можно было отнести лишь жену итальянского кинопродюсера – к слову сказать, тоже бывшую модель (наметанным взглядом Клодин определила, что с момента замужества та поправилась по крайней мере на три размера), да Дорну Тиркель – двадцатипятилетнюю дочь стального магната, имя которой куда чаще мелькало в скандальной, чем в светской хронике. На яхте она была не с отцом, а с австрийским банкиром, невестой которого в настоящее время числилась, но Клодин почему-то не сомневалась, что и эта помолвка закончится так же, как три предыдущих – то есть до свадьбы дело не дойдет.
Шейх, в силу возраста, не стал строго придерживаться правил этикета: войдя и обменявшись любезностями с несколькими парами, он почти сразу уселся на диванчик – гости чередой потянулись к нему для короткой аудиенции. Довольно скоро он шепнул ей на ухо:
– Вам, наверное, скучно сидеть – походите, пообщайтесь... словом, вы лучше меня знаете, что надо делать.
Клодин встала, прошла несколько шагов и огляделась – кому из гостей требуется ее внимание в виде пары минут светской болтовни? Тут-то и настиг ее утренний знакомец из холла – подошел с бокалом шампанского в руке и со словами:
– Вы не хотите выпить? – Когда она машинально взяла бокал, рассмеялся: – Простите за столь банальный повод для знакомства, но другого я просто не придумал. Поскольку я не уверен, что с ходу найду кого-то, кто сможет меня вам представить, то позвольте мне нарушить правила этикета и представиться самому: Ришар Каррен. Младший, разумеется, – добавил он с обаятельной улыбкой. – Старший – мой отец, вон он разговаривает с мистером Абу-л-хаиром.
Она перевела взгляд туда – на диване рядом с шейхом сидел высокий брюнет лет пятидесяти, очень похожий на ее собеседника.
– Клодин Бейкер.
– О, так вы американка! А я думал, вы итальянка – мадам Фалоньери, – он кивнул в сторону жены продюсера, – назвала вас Клаудиной.
– Все правильно, – улыбнулась Клодин, – я действительно Клаудина. Я фотомодель, и это мой псевдоним.
– Очень рад знакомству! Признаться, я согласился поехать в этот круиз только из-за отца и думал, что мне предстоят скучнейшие две недели. Но, оказывается, все не так уж и плохо, – весело блестя глазами, заметил Ришар. – Надеюсь, в обязанности хозяйки входит не давать гостям скучать?
– Разумеется, – так же весело подтвердила она. – Хотите, я вас с кем-нибудь познакомлю?
– А я надеялся, – он понизил голос и наклонился ближе, взгляд его явно и откровенно метнулся ей в декольте, – что вы займетесь мною лично...
– Пардон, – Клодин отступила на шаг. – Думаю, что остальным гостям тоже требуется мое внимание. – Улыбнулась – вроде бы извиняясь, но с легким оттенком насмешливого кокетства. – Так что прошу меня простить...
Мальчик, конечно, забавный и обаятельный... но не стоит задерживаться рядом с ним слишком долго, а то еще возомнит, что его ухаживания производят на нее впечатление!
Снова Ришар оказался рядом с ней за ужином. Едва Клодин заняла свое место за огромным овальным столом, как он сел по левую руку от нее и весело заявил:
– Вообще-то рядом с вами полагалось сидеть моему отцу – но вы, надеюсь, не против такой замены? – Не дав ей ответить, продолжил: – Я заинтригован: американская фотомодель – и вдруг хозяйка на яхте у арабского шейха. Каким образом вы с ним познакомились?
– Вы же не поверите, если я скажу, что через моего агента, – ответила Клодин. Не удержалась и рассмеялась – настолько отчетливо на его лице проступило недоверие.
Ее второй сосед, пожилой англичанин, после нескольких обращенных к ней вежливых реплик принялся вполголоса обсуждать со своей женой, сидевшей справа от него, какого-то Джесси – то ли сына, то ли внука. Зато Ришар почти не умолкал.
Хотя он был моложе Клодин лет на пять, но чувствовалось, что с женщинами уже давно отвык теряться; флиртовал нахально, отчаянно и в то же время так весело, словно бы в шутку, что язык не поворачивался осадить его. В его глазах прыгали сапфировые чертики, с губ не сходила улыбка; за час она получила столько комплиментов, сколько не получала и за месяц – порой дерзких «на грани фола», кроме того – предложение после окончания круиза отправиться вдвоем в путешествие по Дикому Западу; выслушала рассказ об автогонке по Сахаре, в которой Каррен-младший в прошлом году принимал участие и занял четвертое место, и с десяток анекдотов из студенческой жизни – между всеми развлечениями он еще ухитрялся учиться в Сорбонне.
Клодин было забавно и легко, казалось, этого симпатичного мальчика она знает уже сто лет. Кроме того, болтовня с ним несла и практическую пользу: она отвлекала от еды и позволяла, попробовав по крошечке каждого блюда, не коситься потом алчно на проплывающие мимо подносы, мечтая о добавке.
Время от времени она поглядывала на шейха – сидя за противоположным концом стола, тот беседовал со своими соседями, на нее внимания не обращал.
Собственно, ее роль как хозяйки вечеринки была исчерпана: официанты действовали как слаженная машина: одно блюдо сменялось другим, бокалы наполнялись вином. Вот-вот должны были принести десерт; в меню банкета значился крем-карамель с кедровыми орешками, но Клодин твердо пообещала себе даже не смотреть на него, а ограничиться фруктами.
– Вы не хотите после десерта перебраться в салон на средней палубе – там можно потанцевать, выпить по коктейлю... – чуть склонив голову, предложил Ришар.
А, это он имеет в виду тот салон с аквариумами, вспомнила Клодин. Почему бы и нет? И тогда можно съесть немного крем-карамели – танцы ведь не хуже тренажера калории сжигают!
– Не знаю – не знаю, – кокетливо хихикнула она. – Все зависит от вашего поведения.
– О, я буду ангелом!
Доедая крем-карамель, Клодин мучалась вопросом: сказать ли шейху, что она уходит наверх потанцевать – вдруг она ему зачем-нибудь понадобится?.. Но с другой стороны – она же не маленькая, чтобы отпрашиваться!
Проблему удачно разрешил Халид, пройдя мимо нее в сторону выхода.
– Халид! – вскочив, Клодин устремилась за ним. Он обернулся. – Халид, если мистер Абу-л-хаир обо мне спросит, я в салоне на средней палубе.
– Хорошо, я передам, – кивнул секретарь и улыбнулся дежурно-вежливой улыбкой, за которой она как всегда почувствовала скрытую неприязнь.
Почему все же он так к ней относится? – мысль промелькнула и улетела, сейчас Клодин было не до него. Она обернулась – Ришар уже стоял рядом.
– Ну что, вы готовы? – Обнял ее за талию, направляя к боковой лестнице. – Нам сюда – здесь ближе, чем по главному трапу.
– Вы так хорошо ориентируетесь на яхте!
– Признаться, я пару минут назад спросил дорогу у официанта, – словно делясь секретом, шепнул он ей на ухо. – Осторожно, ступеньки!
Прижал к себе – куда сильнее, чем требовалось, чтобы поддержать; пальцы его, словно невзначай, скользнули по ее боку выше, к груди.
Клодин прекрасно отдавала себе отчет, что он мальчишка по сравнению с ней и что дальше легкого флирта их отношения не пойдут – но от его объятия, от этой мимолетной ласки по спине пробежали мурашки.
– Ришар, перестаньте! – Она полусердито, полушутливо хлопнула его по руке и высвободилась. – Я не столько выпила, чтобы не стоять на ногах!
– Ну, это легко можно исправить! – рассмеялся он.
В салоне с аквариумами царил романтический полумрак. С потолка струился слабый серебристый свет, мерцали расставленные на столиках свечи – лишь в дальнем конце салона над стойкой бара, отражаясь в его зеркальной задней стенке, ярко сияли три больших белых шара, похожих на огромные одуванчики.
Оказалось, что Клодин с Ришаром были не первыми из гостей, кто додумался сменить чопорную обстановку ужина на этот уютный утолок. Под звучавшую из скрытых динамиков блюзовую композицию на круглом пятачке с выложенным на полу цветным паркетом орнаментом уже танцевали две пары, еще несколько человек сидели на расставленных тут и там полукруглых диванчиках из бежевой кожи.
– Ну что, Клодин? – Глаза Ришара сверкнули, когда, едва дойдя до танцпола, он обнял ее, разворачивая к себе лицом. – Вы готовы?
Танцевал он отлично – впрочем, она тоже не боялась выставить себя неумехой. Хуже было другое – проклятые мурашки, которые снова возникли непонятно откуда, едва он прижал ее к себе. Да еще его руки – вместо того чтобы мирно лежать на ее талии, по крайней мере одна из них то поглаживала ее по шее, то перебирала волосы...
Да что такое?! – внезапно опомнилась Клодин. Неужели простого прикосновения смазливого мальчишки-плейбоя достаточно, чтобы заставить ее потерять голову?
Прижавшись щекой к ее щеке, Ришар сказал негромко, щекоча дыханием ухо:
– Я живу в одной каюте с отцом. Так что если мы захотим продолжить этот вечер в более уютной обстановке... то... мм... лучше у вас.
Прозвучало это почти безразлично, просто как информация к размышлению – и в то же время было ясно, что он почувствовал ее состояние и мгновенно среагировал.
– Ришар...
– Да? – Он взглянул в упор – лукаво и вопросительно.
– Никакого продолжения не будет.
– Почему нет?
В самом деле – почему?! Ужаснувшись обороту, который приняли ее мысли, Клодин чуть отстранилась и сдвинула руки, лежавшие на плечах Ришара, так, чтобы, танцуя, в то же время придерживать его на расстоянии.
– Почему, Клодин? – словно не заметив ее маневра, повторил он. – У вас кто-то есть там, на суше? Но сейчас мы на яхте, оторваны от всего мира...
– Нет. – Она невольно рассмеялась его нахальству, напомнила: – И между прочим, я вас старше!
– Ну и что? Для такой очаровательной женщины, как вы, возраста не существует. И для такого очаровательного мужчины, как я – тоже. – Глаза его искрились весельем.
И тут, словно в ответ на ее тайное желание прекратить этот бессмысленный и ненужный разговор, блюзовая мелодия закончилась диминуэндо, замер последний отголосок – и через секунду из динамиков грянул зажигательный поп-рок.
Клодин с ощущением внутреннего освобождения оторвалась от Ришара и закружилась перед ним в буйном задорном танце, с каждым движением стряхивая с себя морок.
Одна быстрая мелодия сменялась другой, третьей... Наконец, чувствуя, что ноги уже не держат, она крикнула, пытаясь пробиться сквозь грохочущую музыку:
– Ладно, Ришар, вы как хотите, а мне нужно глотнуть чего-нибудь холодненького!
– Тогда, – он схватил ее за руку, – бежим вон к тому дивану! Ну-ка, кто быстрее!
Добежал он, естественно, первым, со смехом плюхнулся на диванчик и потянул за собой Клодин, так что она рухнула прямо к нему на колени. Продолжая смеяться, обнял, зарылся носом в волосы над ухом.
– Ришар, перестаньте! – Она заизвивалась, пытаясь вырваться.
– Уже, уже отпустил!
Поднял руки – Клодин быстро пересела на диван; взглянула сердито: должен же он понять, что это уж слишком!
– Каюсь, не удержался! В компенсацию готов добыть вам луну с небес... или принести шампанского...
– Нет, только не шампанское! А там есть...
Клодин подумала, что сейчас в самый раз был бы джулеп с каким-нибудь кисловатым вином; оглянулась на бар – и на миг застыла, не поверив собственным глазам... потом резко отвернулась, пытаясь осознать увиденное: бармен, стоявший за стойкой, был до ужаса похож на Томми...
Нет! Нет, но этого не может быть!
Она обернулась и снова посмотрела – бармен никуда не делся. Его сходство с Томми – тоже. Если бы Клодин не знала, что он единственный сын в семье, подумала бы, что это его брат-близнец.
– Так что вам принести? – спросил Ришар.
– Мятный джулеп, – сказала она первое, что пришло в голову, – но особенный... я лучше сама объясню бармену. – Встала и пошла к бару, полная решимости немедленно узнать, что за чертовщина здесь происходит.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Из дневника Клодин Бейкер: «Мужчины нелогичны, упрямы, прилипчивы, ревнивы и настырны, но если бы их не было– насколько скучнее стала бы наша жизнь!»...
К тому времени, как Клодин дошла до стойки, у нее не было уже и тени сомнения, что это действительно Томми. И что он тоже узнал ее.
Поэтому начала она без долгих предисловий:
– Какого черта ты здесь делаешь?
– То же самое я тебя хотел спросить.
Клодин только собралась ответить, что она, можно сказать, хозяйка этого круиза, как он метнул взгляд на что-то за ее спиной и быстро прошипел:
– Мы с тобой не знакомы! Я здесь по работе. Позже, когда все стихнет, приду – поговорим.
Отошел пару шагов в сторону; больше не глядя на нее, взял шейкер и принялся колдовать над ним: насыпал льда, плеснул из одной бутылки, из другой...
На ее талию легла тяжелая теплая рука.
– Клодин, – мурлыкнул на ухо Ришар, его губы скользнули по щеке.
Она представила себе, что сейчас думает Томми, и пришла в ужас.
– Ришар, ну... – дернула плечом и высвободилась.
– Прошу, мэм. – Перед ней возник высокий запотевший стакан, наполненный на три четверти чем-то желтоватым, с плавающей внутри веточкой мяты.
– А мне двойной кофе и коньяк, – сказал Ришар.
– Какой именно, мсье? У нас есть «Реми Мартен», «Курвуазье», «Фраппен», – бойко затараторил Томми. – Очень рекомендую «Фраппен» восемнадцатилетней выдержки...
– Пусть будет «Фраппен», и принесите за наш столик. Пойдемте, Клодин. – Одной рукой Ришар подхватил ее стакан, другой – обнял за плечи ее саму и повел обратно к дивану.
Клодин подавила в себе желание оглянуться. Интересно, с каких пор Томми стал разбираться в коньяке? Все эти названия он выговаривал с видом знатока, хотя она отлично знала, что всем прочим крепким напиткам ее возлюбленный, как истинный патриот своей страны, предпочитает виски.
И что у него тут могут быть за дела по работе?
По работе... ну да, конечно... В первый миг, когда Клодин поняла, что это действительно Томми, у нее мелькнула шальная мысль: а вдруг он каким-то образом узнал, что она плывет на «Абейан», и решил сделать ей своего рода «романтический сюрприз»?! Но нет – как всегда, по работе...
– Пенни за ваши мысли, – весело сказал Ришар. – Так, кажется, у вас говорят?
– Что? – дернулась она, вспомнив об его существовании.
– Что с вами, Клодин? Вы даже не пьете... вам нехорошо?
Она послушно отхлебнула из стакана – что за черт, на языке остался отчетливый привкус аниса! Все же Томми не удержался от ревнивой мальчишеской выходки и добавил в джулеп анисовой настойки, хорошо зная, что она даже запаха этого не выносит!
А вот и он сам – с подносом. Склонившись над столиком, поставил чашечку кофе и бокал с коньяком. На Клодин ни разу не взглянул – но наверняка заметил и то, что Ришар сидит к ней вплотную, и что, завладев ее рукой, поглаживает и перебирает пальцы...
– Прошу, мсье! – так и не взглянув в ее сторону, повернулся и ушел.
Клодин еще раз, стараясь не обращать внимания на мерзкий анисовый запах, отхлебнула джулепа... нет, зря она с ним сейчас не заговорила – неважно о чем, просто чтобы посмотреть, как он будет выкручиваться. В следующий раз бы подумал, прежде чем ей гадость всякую подсовывать!
От легкого беззаботного настроения не осталось и следа – дурацкая ситуация, в которую она попала, со стороны выглядела, возможно, как анекдот, но лично ее к веселью не располагала. Ришар, который, по-прежнему держа ее за руку, что-то вдохновенно врал про свои приключения в Альпах, теперь воспринимался уже не как симпатичный мальчик, с которым можно поболтать, пофлиртовать и потанцевать – а как одна из составляющих этой ситуации. И как досадная помеха, не дающая ей сейчас возможности уйти в каюту и подождать, пока туда придет Томми. Поговорить, объясниться...
Но удрать вот так, сразу выглядело бы неестественно и подозрительно. Может, разыграть внезапный приступ головной боли? Нет, это чересчур банально...
В салон вошли еще две пары, в том числе Дорна Тиркель – под руку, как ни странно, не с женихом-банкиром, а с Джерри, вторым помощником капитана. Проходя мимо, она приветственно махнула Ришару рукой. Он ответил таким же взмахом.
– Вы знакомы? – спросила Клодин.
– Да, сто лет уже! – небрежно бросил он.
Может, приревновать, вспылить и уйти? Да нет, это будет выглядеть совсем уж глупо...
– Клодин, вы не хотите выйти на палубу и посмотреть на ночное небо? – предложил Ришар. – Говорят, в Атлантике звезды кажутся какими-то особенно большими...
– Да! Да, конечно! – Она вскочила с места. – Пойдемте!
Полюбоваться ночным небом особо не пришлось. Едва они вышли на палубу и прошли несколько шагов, как из-за угла подуло таким ледяным ветром, что впору было, съежившись, рысью бежать обратно, в теплый салон.
Клодин продержалась несколько секунд, потом обхватила себя руками, согревая покрывшиеся пупырышками плечи.
– Да, холодновато, – согласился Ришар. Тут же использовал ситуацию и обнял ее. – Так вам будет теплее.
– Нет, Ришар, вы как хотите – а я на этой холодине и минуты не останусь! Мне завтра насморк ни к чему! – Она высвободилась и торопливо засеменила к светившейся впереди, метрах в двадцати, стеклянной двери холла. На ходу взглянула вверх – звезды были действительно большие, яркие и мерцающие, словно обычное небо взяли и протерли влажной тряпкой.
В холл Клодин почти вбежала; остановилась и блаженно зажмурилась, когда тело обдало теплом. Подоспевший сзади Ришар подхватил ее под руку.
– Ну, чем мы займемся теперь?
– Бр-рр! – она демонстративно передернулась всем телом. – Все, я – пас, побегу к себе в каюту отогреваться.
– Я могу вам в этом помочь!
– Спасибо, с меня вполне хватит теплого халата, – Клодин уже едва сдерживала раздражение.
– Ну разве можно сравнить какой-то там халат – и живого человека!
«Халат по крайней мере молчит!» – подумала она, вслух же повторила, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более веско и убедительно:
– Все, Ришар. Спокойной ночи.
– Как вы жестоки! – сказал он с пафосом. – Но воля женщины для меня закон. Вы на этом этаже живете?
– Нет, ниже. И я вполне могу сама найти туда дорогу! – поспешно добавила она, увидев, что он поворачивается, чтобы нажать кнопку лифта.
– Клодин, умоляю, не лишайте меня хоть последней надежды, – лицо Ришара приняло столь комично-жалобное выражение, что на ее губы сама собой наползла улыбка, – а вдруг по дороге мне все же удастся уговорить вас на что-нибудь повеселее, чем просто разойтись по каютам?!
– Не удастся, – покачала она головой.
Финальная «атака» была предпринята, когда они добрались до двери ее каюты.
– Как, вы не пригласите меня на прощальный бокал шампанского?! – патетически воскликнул Ришар, услышав очередное «Все, спокойной ночи!».
Клодин захотелось огреть его чем-нибудь, и почувствительнее – но не рассмеяться она не могла.
– Не приглашу!
– В этом случае вы будете виноваты в том, что я умру от жажды на пороге вашей каюты. Неужели вам меня не жаль? Всего один глоток шампанского может спасти мою молодую жизнь!
– Не уговаривайте – в каюту я вас все равно не пущу!
– Но мы можем даже не закрывать дверь! Всего один бокал – и я пойду спать. Нет, не спать – одиноко ворочаться в постели, представляя, как вы вынимаете из своих прелестных ушек сережки, – пальцы его скользнули по ее уху, – как снимаете это платье, как...
Нет, ну это уж слишком! Клодин отпихнула его ставшие чересчур настойчивыми руки.
– Хватит, Ришар! Никакого шампанского вам не будет!
– Я чувствую, что уже слабею и падаю! – Он рухнул на одно колено к ее ногам, как рыцарь перед прекрасной дамой.
Что делать? В любой момент кто-нибудь мог высунуться, услышав шум и голоса, и увидеть всю эту идиотскую сцену.
Может, черт с ним – дать ему этот «прощальный бокал», пусть пьет и убирается?! Женским чутьем Клодин понимала, что опасность ей не грозит: слишком далеко, если на то не будет ее согласия, Ришар не зайдет, он по натуре соблазнитель, а не насильник.
– Ну хорошо! – Она достала из сумочки ключ. – Сейчас вы зайдете, выпьете бокал шампанского – и сразу уйдете. Обещаете?
– Слово дворянина! – Он мгновенно вскочил и вскинул руку так, словно готовился дать присягу.
– Что ж – заходите! – Клодин открыла дверь, первой вошла в каюту. – Нет, мы договорились, дверь не закрываем, – добавила она, когда Ришар потянулся захлопнуть дверь.
Прошла к бару, достала бокал и штопор; из холодильника – бутылку шампанского.
– Прошу!
– Но разве шампанское пьют в одиночку?!
Она достала и поставила рядом второй бокал.
– Такая сердитая вы еще красивее! – заметил Ришар, откупоривая бутылку.
Клодин молча наблюдала, как он разливает шампанское; едва поставил бутылку – приподняла один из бокалов, легонько звякнула им о второй.
– Ну?..
– А вы не хотите выпить со мной на брудершафт?
– Ришар, я сейчас обижусь и рассержусь!
– Все, пью, пью! За вас, жестокая! – Он картинно закатил глаза и выпил до дна. Клодин тоже отхлебнула, поставила бокал.
– А теперь... – она властным жестом указала на дверь.
– Один маленький поцелуй – за то, что я веду себя как ангел и сейчас послушно уйду. – Он уже понимал, что партия проиграна, но все еще не сдавался. И наверняка не ожидал, что Клодин быстро шагнет вперед, коснется губами его губ – и так же мгновенно отступит.
– Теперь, надеюсь, все?!
Возможно, Ришар почувствовал раздражение в ее голосе, или сам понял, что перегибает палку – но со вздохом кивнул.
– Да, ухожу. – Вдруг улыбнулся. – Я думаю, предстоящие две недели для нас обоих скучными не будут! Спокойной ночи! – Повернулся и вышел.
Чуть слышный звук, словно по филенке поскребывали ногтями, раздался, едва Клодин успела снять изумрудные серьги – тяжелые, они порядком оттянули уши.
– Кто там? – приблизившись к двери, негромко и осторожно спросила она – а вдруг это Ришару что-то в голову стукнуло?
Но из-за двери раздался знакомый голос:
– Это я!
Они целовались долго и со вкусом. Отрывались друг от друга на секунду, чтобы взглянуть в глаза – и снова целовались.
– Я уж думал, он у тебя останется, – сказал Томми, переводя дыхание.
Клодин удивленно сдвинула брови.
– Нет, на самом деле не думал, – улыбнулся он. – Так просто сказал.
– Ры-ыжий, – рассмеялась она. – Ревни-ивый!
– Я обалдел, когда тебя здесь увидел.
– Я тоже.
Снова поцеловал – сильные руки сжали плечи.
– Осторожнее, платье помнешь! – Клодин выскользнула из его объятий, повернулась спиной. – Расстегни – там крючочки такие маленькие...
Спустя четверть часа она лежала на кровати, придавленная его мускулистым телом, и лениво убеждала себя встать и пойти в душ. И волосы расчесать бы не мешало, и платье повесить в шкаф... Вторая половина ее «я» нашептывала, что все это можно сделать и потом.
– И все-таки – какого черта ты с ним целовалась?! – Рука, лежавшая на ее шее, слегка сжалась.
– Да не целовалась я – так, чепуха...
Теперь, когда Томми был рядом, та, промелькнувшая во время танца, мысль «Почему нет?» казалась Клодин полнейшей дикостью.
– Что, я не видел, как он тебя губами по шее мазал? – буркнул он.
– По щеке, а не по шее.
– А это меняет дело?
В глубине души чувство вины ее, если честно, поскребывало. Конечно, Ришар – симпатичный мальчик и флиртовать с ним было забавно... но если бы она знала, что Томми рядом, то делать бы этого не стала.
Ведь стоит поставить себя на его место... в самом деле, каково бы ей было видеть, что он флиртует с какой-то девушкой?! Пусть даже и не всерьез...
Поэтому она предпочла увести разговор в сторону:
– Может, разденешься наконец по-человечески?
Он так и не снял рубашку – только расстегнул, а ей хотелось прикасаться к нему, гладить, чувствовать под пальцами горячую гладкую кожу и перекатывающиеся мышцы.
– Ты хочешь, чтобы я остался на ночь?
– Да, конечно. – Для Клодин это было само собой разумеющимся.
– А если тебя застанут в компании простого бармена, это тебя не скомпрометирует перед твоими аристократическими друзьями? – последние два слова Томми прогнусавил по-французски, имитируя выговор Ришара.
– Иди к черту! И пусти, я хочу сходить в душ.
Томми, уже полностью раздетый, появился в душе минуты через три – примерно на минуту позже, чем Клодин предполагала. И, увы, не нашел ничего лучше, чем продолжить допрос:
– Откуда у тебя это ожерелье?
– Шейх дал.
– В каком смысле – дал? – нахмурился он.
– Ну, дал поносить на этот вечер...
– А-а... Я думал, подарил.
– Да ты что, с ума сошел... В подарок он мне прислал кофейный сервиз, – созналась Клодин, не добавив, что сервиз серебряный.
– А как вообще получилось, что ты с ним познакомилась?
Господи, ну нашел, где об этом спрашивать!
Чтобы избежать дальнейших разговоров, она обхватила его обеими руками за шею и поцеловала.
Рассказать о знакомстве с Абу-л-хаиром все же пришлось – позже, когда они уже вернулись обратно в постель. Томми выслушал и сделал неожиданный и, надо сказать, обидный вывод:
– Выходит, тебя развлекать гостей пригласили – вроде как клоуна.
– Да нет, – запротестовала Клодин. – Я же говорю – как хозяйку круиза. – Рассмеялась. – А развлекать... получается, что я развлекаю шейха. Я с ним в шахматы играю. Вчера вечером и сегодня все утро у него просидела.
– И как он?
– Играет? Средненько. Только ты никому не говори – я ему выигрывать даю... симпатичный старик.
– Поддаешься, что ли? – усмехнулся Томми.
– Ну да.
– А почему я об этом обо всем ничего не знал? О том, что он тебя пригласил, что ты на «Абейан» плывешь?..
– Как, интересно, я тебе могла об этом рассказать, если ты вроде как в командировку уехал?! Кстати, морячок, – съехидничала Клодин, вовремя вспомнив, что ей тоже есть на что обижаться, – ты, кажется, малость перепутал – «Абейан» в Исландию не идет!
– Я же сказал – я здесь по работе! – ответил он с таким видом, как будто это объясняло все. – И потом, последние десять дней меня действительно в Лондоне не было. Я в Бирмингеме, в баре стажировался.
– Почему в Бирмингеме?
– Ну не в Лондоне же, где на меня мог кто-нибудь из знакомых наткнуться и глаза выпучить: я – и вдруг бармен! А думаешь, легко все эти премудрости освоить – что в каком бокале подавать, коктейли... я рецептов штук сто наизусть выучил!
– Слушай, ты можешь, наконец, рассказать, что ты тут делаешь?! – перебила Клодин.
С тех пор, как Томми сказал, что он здесь по работе, ей было жутко любопытно, что же это конкретно значит. Он что – кого-то охраняет? Но как можно охранять кого бы то ни было, стоя за стойкой бара и разливая коктейли? Может, следит за кем-то? Но шейх и его гости – уважаемые респектабельные люди, трудно предположить, что кто-то из них мог привлечь к себе внимание МИ-5!
Вместо того чтобы ответить, Томми молча глядел в потолок.
– Черт возьми, ну ты что – так ничего и не скажешь?! – Клодин вырвалась из-под его руки и села. – Я понимаю, у вас вечно все суперсекретно, но раз уж я тут оказалась – могу я знать, что происходит?! Ты что, мне совсем не доверяешь?! Или, может, мне надо дать расписку, что я никому ничего не расскажу, не связана с террористами и не подкуплена китайской разведкой?!
– Не кипятись, – удостоив наконец ее взглядом, сказал он миролюбиво, словно бы даже извиняясь. – Сейчас расскажу... что могу, ладно? – Прижал ее к себе, затягивая обратно под одеяло, и снова замолчал.
– Ты что – придумываешь сейчас, что бы мне соврать, вроде этой твоей Исландии?!
Томми вздохнул.
– Все дело в яхте – точнее, в ее названии.
– Что?! – Такого ответа Клодин ожидала меньше всего.
– Некоторое время назад к нам по агентурным каналам поступили сведения, что некая... мм... организация, которую мы... скажем так – стараемся держать под контролем, планирует осуществить в одной из европейских стран операцию под кодовым названием «Кобылица пророка». Это все, что нам известно. – Взглянул на Клодин так, будто она должна была дальше догадаться сама.
– Ну, и?..
– Ну, и наши аналитики попытались вычислить, что может означать это название – если оно вообще что-то значит, а не чисто условное. Гипотезы были разные, и результатом одной из них явилась моя командировка.
– Но при чем тут «Абейан»? – Она все еще не понимала. – Ведь крылатая лошадь, на которой пророк Магомет вознесся на небо, это Аль-Борак... и авиакомпания такая, кажется, есть...
– Верно, – кивнул Томми. – И авиакомпания, и несколько фирм с представительствами в европейских городах, и танкер с таким названием есть. Но есть еще и легенда, согласно которой у Магомета было пять любимых кобылиц, подаренных ему вождями бедуинских племен, – он заговорил чуть нараспев, будто читал наизусть стихи, – и звали их Кохейлан, Сиглави, Манеги, Хамдани... и Абейан.
– То есть, – после паузы переспросила Клодин, – вы считаете, что на этой яхте может... что-то случиться?
– Это одна из версий, не самая вероятная – но все же... Поэтому меня послали сюда, отслеживать ситуацию, и если будет что-то подозрительное – немедленно сообщить. Вот и все.
– А в ту авиакомпанию тоже...
– Клодин, давай не будем это обсуждать, – перебил он. – Я и так сказал тебе уже куда больше, чем имел право говорить.
По его тону было ясно, что дальше спрашивать бесполезно, но она все же попыталась:
– Подожди, а Абу-л-хаир знает...
– Нет. И ты, пожалуйста, ему не говори – ни ему и никому другому, даже этому своему... прилизанному пижону.
– Да хватит тебе уже! – Клодин пихнула его в бок. – Рыжий, ревнивый, противный! Анисовки еще мне налил!
– Ну а как же мне тебя не ревновать, – проигнорировав напоминание об испорченном коктейле, ухмыльнулся Томми, – если ты такая возмутительно красивая!
Заснул он почти мгновенно, как всегда. Обычно и Клодин рядом с ним засыпала быстро, но сегодня, вместо того чтобы утонуть в теплом коконе сна, она лежала и вспоминала весь этот длинный, сумбурный и так неожиданно закончившийся встречей с Томми день.
Целые две недели вместе... Днем, правда, придется делать вид, что они не знакомы, но по ночам он будет тайком пробираться к ней получается почти как приключение, авантюра...
А за анисовку он так и не извинился... и ловко перевел разговор на другую тему, не дал ей спросить, не кажется ли ему на яхте что-то или кто-то подозрительным. Может, старший помощник? Утром Клодин с ним мельком познакомилась, и, честно говоря, особой симпатии он у нее не вызвал: высокий, с бритой головой и вислыми усами; глаза какие-то неприятные – будто взглядом на ходу раздевает...
