Текст книги "Тридцать ночей с мужем горцем (ЛП)"

Автор книги: Мелисса Мэйхью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 22

Просыпаясь, Коннор ощутил на себе вес чужого тела. Чужого, но такого родного. Кейт накрыла его, словно одеяло, ее голова покоилась на его плече, под ее ладонью билось его сердце, а нога была перекинута через его бедро. Если он хоть немного изменит свое положение, ее теплое влажное естество окажется как раз у той части его тела, которая от созерцания спящей в его кровати девушки, от мысли вновь обладать ею, уже пробуждалась к жизни.

Но Коннор не пошевелился. Тяжело сглотнув и пару раз глубоко вдохнув, он снова опустил взгляд на Кейт. В утреннем свете, пробивающемся сквозь балдахин кровати, ее лицо казалось умиротворенным, нежным и прекрасным. Тоненькая шлейка шелковой пижамы сползла с плеча, открывая кремовую белизну кожи. Идеальная грудь, едва прикрытая тканью, тесно прижималась к нему. Та же самая идеальная грудь, которую он вчера ночью так тщательно исследовал.

Коннору казалось, что стать еще тверже уже просто невозможно. Но напряжение, охватившее его, теперь было почти болезненным. В конце концов, Коннор решил-таки поменять положение, но отказался от этой мысли, едва девушка, потягиваясь, открыла глаза и улыбнулась. Неожиданно он обнаружил, что не может даже думать, не говоря уж о том, чтобы двигаться.

– Доброе утро. – Ее улыбка, сонная и соблазнительная, проникла в самую его душу. Кейт убрала с него ногу и снова потянулась.

По его телу прокатилась дрожь. Он хотел ее больше, чем еще одного вдоха. Больше, чем еще одного удара сердца. То, что прошлой ночью он овладел ею, не смогло утолить его жажду. Если, наоборот, не усилило ее. Нет, он не уступит желанию еще раз. Он и так достаточно обесчестил себя.

– Доброе утро. – Его голос дрожал, как у юнца.

– Я все еще здесь. – Ее глаза широко раскрылись, и она резко села в кровати. Вторая шлейка упала с ее плеча, и верх легкого одеяния начал сползать.

Коннор, затаив дыхание, смотрел, как она сидит. Если одежда спадет, если он увидит ее голой прямо сейчас, он возьмет ее. У него не будет выбора, он не сможет контролировать свое желание. Его сердце стучало, как бешенное, не уверенное в том, чего же именно ему хочется больше.

Положив руки Коннору на грудь, Кейт наклонилась к нему.

– Я все еще здесь. Фейри не забрали меня. – Она нависла над ним с простодушной улыбкой.

Когда Коннор опустил взгляд, ему практически открылось видение рая.

– Господи Боже, женщина, ты чуть ли не выскакиваешь из одежды. Сделай что-нибудь. – Он с трудом произносил слова.

Кейт посмотрела вниз.

– Ой.

Она подтянула лямки и села прямо. Теперь незащищен был ее живот. Ее идеальный небольшой животик, который дразнил его своей близостью. Идеальный животик, которого он страстно желал опять коснуться своими руками, своим языком.

Коннор зарычал и сел, втягивая воздух.

– Ты сегодня с утра не в духе, да, Коннор? – Кейтлин скатилась со своей стороны кровати и отдернула шторы.

– Я все еще здесь, – удивленно сказала она.

Она рехнулась. Этой ночью. Она растеряла остатки еще имевшегося здравого смысла. Конечно, Коннор должен был догадаться об этом уже прошлым вечером. Может, если бы он понял, что она не в себе, это помогло бы ему поступить так, как должно.

Коннор решил, что в состоянии, наконец, встать, и только спустил ноги с кровати, как Кейтлин отдернула шторы с его стороны.

– Почему я здесь? Я думала, что меня перенесут. Что случилось? – Нахмурившись, она вновь нависла над ним.

Так не годится.

Коннор схватил Кейт за плечи и оттолкнул назад, одновременно вставая, хотя и не совсем прямо. С этой задачей справиться он пока не мог.

– Кейт, я понятия не имею, почему ты все еще здесь. Но ты определенно здесь, могу тебя в этом уверить.

Она, казалось, только сейчас заметила его позу.

– С тобой все хорошо? Что-то не так? Я могу что-нибудь для тебя сделать? –Кейтлин придвинулась ближе и, обвив его рукой, склонилась к его лицу. В ее глазах читалось беспокойство.

Она-то уж точно могла кое-что сделать.

– Нет. Дай мне минутку.

Коннор глубоко вдохнул и, выпрямившись, посмотрел на нее. В утреннем свете Кейт была прекрасна.

Девушка отступила и скрестила руки на груди, еще больше выставляя напоказ свой плоский животик, а переливающаяся ткань туго обтянула ее грудь. Грудь, которая, как он помнил с прошлой ночи, сжималась и твердела от одного только легкого поглаживания. А когда он ее…

Коннор зарычал, тряхнув головой.

– Ты убиваешь меня, Кейт. Надень что-нибудь.

– Что? Ой. – Она подобрала с пола рубашку и накинула на себя. – Так лучше?

– Да, спасибо.

Кейт улыбнулась и, похлопав его по спине, направилась к камину, чтобы поворошить угли.

– Хм, похоже, мы занимались этим всю брачную ночь, правда? Все наши шумные тусовщики, которые считают, что мы вправду поженились, должны быть счастливы. Как думаешь, мы уже можем разобрать баррикады?

– О Боже, я чуть не забыл.

Коннор вернулся к кровати и, стащив покрывала, бросил их на пол.

– Что, черт побери, ты делаешь? Ты с ума сошел? – Глаза Кейт округлились.

В центре кровати он нашел, что искал – несколько маленьких капель засохшей крови. Коннор прошелся рукой по пятну и взглянул на Кейт. Его снедала вина. Он все-таки сделал это, нарушил свою клятву защищать и оберегать Кейтлин.

Коннор принялся стаскивать простыню с постели.

– Только не говори мне, что делаешь именно то, о чем я думаю. – Кейт, чуть приоткрыв рот, недоверчиво смотрела на мужа.

В сознании Коннора тут же пронеслись разнообразные образы того, что он мог бы сделать с ее ртом.

– Послушай, мы могли бы позволить им наблюдать, но и это послужит доказательством. – Коннор собирался сделать себе порез и использовать свою кровь. Он никогда бы не подумал, что все обернется так.

Кейт застыла от этих слов и отвернулась от него.

– Да. Конечно, ты прав. Я как-то даже не подумала, что они потребуют доказательств. Я не собиралась… – Она замолчала, покачав головой. – Я только не могу понять, почему ты хочешь показать им это.

Не поворачиваясь, Кейтлин указала на кровать.

– Потому что они проверят. Доказательство свершения брака. – Конечно, она должна понимать, как все происходит.

– Варварство. Не могу поверить, что кто-то будет вмешиваться в столь личное, такое интимное. – Кейт говорила тихо, приглушенно, словно выдавливала слова из себя.

– Это не варварство. Это доказательство. Если мы не докажем, что брак свершился, нас не будут считать женатыми, и я не освобожусь от службы у короля. Теперь дело сделано. – Коннор стоял нахмурившись.

Кейтлин так и не обернулась к нему, а руки сурово сложила на груди.

– Хорошо. Дело сделано. А теперь ты свободен, да? Тебе больше не надо оставаться со мной. Ты можешь вынести эту тряпку за дверь и уйти, верно?

– Да, могу. – Коннор ничего не понимал. Мгновение назад Кейт была счастлива и игрива. А теперь совершенно замкнулась.

Она, в конце концов, поняла, что не вернулась домой, а надеялась на это? Скорее всего, именно так, и теперь она из-за этого злится. Злится на него за то, что он сделал с ней.

Коннор отодвинул мебель и открыл дверь.

– Розалин вернется сегодня, но позже. Мне прислать ее к тебе сразу по приезду? – холодно поинтересовался Коннор, не глядя на Кейт.

– Да, спасибо, – прошептала она, сев в одно из кресел, все еще спиной к Коннору.

Если бы он знал Кейт не так хорошо, то подумал бы, что она плачет. Женщин не понять. Ни одну из них. А эту – уж тем более. Уходя, Коннор хлопнул дверью.

К счастью, в комнате внизу еще могла остаться бутылка виски Дункана.

В своей любимой комнате Коннор стоял перед камином, уставившись на пепел, оставленный давно потухшим пламенем. Но даже эта комната, наполненная теплыми воспоминаниями, не принесла ему покоя.

В руке он держал доказательство, которое представит людям короля. Доказательство, которое даст ему свободу распоряжаться собственной судьбой и судьбой своей сестры. Доказательство, которое так обидело Кейт.

Маргарет давно принесла одеяло и подушку, кинув их ему на колени. Она долго неодобрительно смотрела на него, пока Коннор, наконец, не настоял, чтобы она высказалась. И она высказалась. Совершенно недвусмысленно она объяснила ему, что ожидала от него, как от мужа, более достойного поведения в первую брачную ночь. Что никогда бы не подумала, что молодой мужчина, которому она помогала встать на ноги, оставит свою молодую жену такой несчастной.

– Она сидит в кресле и просто смотрит в огонь. Я не смогла заставить ее ни поесть, ни встать, ни даже принять ванну, а ты сам знаешь, как она любит мыться. У меня сердце разрывается от того, что ты сделал с малышкой, – ругалась она. – Тебе лучше вернуться к ней прямо сейчас и исправить все, что случилось между вами, или ты будешь жалеть об этом до конца жизни.

Он и так уже сожалел о многом, связанном с Кейт. Ему стало стыдно, что Маргарет допускала, будто он причинил Кейт боль, но он никак не мог рассказать ей правду. Что Кейт страдает от того, что все еще находится здесь, тогда как ожидала вернуться в свое время и в свою семью, а не от того, что он обидел ее в первую брачную ночь.

Коннор невесело усмехнулся. На деле страдал именно он – от острого чувства вины, что позволил женщине себя соблазнить и вынудить нарушить священную клятву. Но еще хуже ему становилось от понимания того, что если бы у него вновь появилась возможность, он поступил бы точно так же. Коннор не мог отказаться от Кейт, он слишком сильно хотел ее, и неважно как упорно он боролся с этим чувством.

Дункан думал, что попросив ее остаться, Коннор нашел бы решение своих проблем? Он желал ее тело, тут сомнений не было. Одна ночь не утолила его жажды. Его притягивало к ней, он хотел ее защищать. Но чувствовал ли он что-то большее, мог ли настолько доверять ей, чтобы позволить себе испытывать к ней нечто большее? Коннор не знал, сможет ли когда-нибудь ответить на этот вопрос.

Настойчивый стук прервал его размышления, спасая его от сражения с внутренними демонами. Наялл просунул в дверь голову.

– Они приехали. Как ты и просил, человек короля ждет тебя внизу.

– Хорошо. Ты сказал Розалин, что Кейт хочет ее видеть? – Он не встречался с мужчиной взглядом. Не мог столкнуться с осуждением, которое боялся там обнаружить.

– Да. Она уже поднимается к нашей леди.

Держа в руках доказательство, Коннор развернулся и направился к человеку, который ждал его внизу.

Кейт так и сидела с тех пор, как Коннор оставил ее, съежившись в кресле у камина, сложив руки на груди. Слезы давно иссякли. Она не вернулась домой. И это все еще причиняло боль. Очень сильную боль.

Доказательство. Прошлая ночь была всего лишь способом добыть доказательство свершения брака. Время, что они провели вместе, близость, которую разделили – все это ничего для него не значило. Маленький спектакль для его короля и каких-то загадочных «них», которые прибыли проверить, на самом деле проверить – свершилось или нет – чтобы потом объявить об этом во всеуслышание.

Хотя это ее вина, вновь ее вина. Прошлым вечером Коннор пытался сказать ей, объяснить свои чувства к женщинам. Даже пытался отговорить от опрометчивого решения спать с ним, напомнил ей, что его долг защищать ее. А она решила не обращать на все это внимания, полностью уверенная, что больше никогда его не увидит.

Но она увидела его опять, и он оскорбил ее, роясь в покрывалах в поисках своих доказательств, своего трофея, чтобы выставить то, что они совершили, напоказ всему миру.

И что теперь? Почему она все еще здесь? Кейтлин отчаянно хотела поговорить с Розалин. Она должна сказать, что делать дальше. Розалин не возвращалась в замок – по крайней мере, ее еще не было около часа назад, когда Маргарет меняла постельное белье.

Это было поистине ужасно. Маргарет торопливо меняла покрывала на кровати, немного поколебавшись, пыталась заставить ее поесть, сочувственно предлагала приготовить горячую ванну, чтобы она могла омыть ее «бедное маленькое» тело. И наконец, со сноровкой смахнула все столь важные для Коннора улики успешного свершения их брака.

Кейт хотела свернуться калачиком на кровати и погрузиться в свою боль, в свой стыд, но не знала, сможет ли вообще лечь обратно в эту постель. Прошлой ночью та казалась раем, местом, выделяющимся из всего мира, местом, где Коннор доверился ей и открыл свои чувства. Кейт надеялась, что он верит ей, заботится о ней. Она глупо не обращала внимания на то, что он говорил, позволила себе мечтать, что он может любить ее.

Раздался едва различимый стук в дверь, и вошла Розалин, отвлекая Кейтлин от ее мрачных мыслей.

– Наялл сказал, ты хотела меня видеть. Что случилось? – спросила она, входя в комнату.

– Я все еще здесь.

– Да. Ты все еще тут. – подтвердила Розалин, одарив ее вопросительным взглядом.

– Я все еще тут. Я выполнила все, что должна была. Я вышла замуж. Коннор остается дома, Маири спасена. Мое задание выполнено. Я даже носила весь вечер ожерелье. Почему меня все еще не отправили в мое время? – Кейт поднялась с кресла и и направилась к Розалин, которая еще стояла у двери. – Я не понимаю.

Розалин взяла ее за руку и провела обратно к креслам, где села рядом с ней.

– Ожерелье с этим ничего не поделает, Кейт. Магия действует по собственной воле. Ожерелье просто помогало магии, указывая Коннору дорогу к тебе. – Она печально покачала головой. – Ты все еще здесь, потому что не сделала всего, о чем просила. Прежде чем магия сработает, должно быть выполнено абсолютно все.

– Но я все сделала. Я просила исполнить предназначение: выйти замуж, спасти Маири, благополучно вернуться домой.

Кейт в замешательстве тряхнула головой.

– А потом я повязала лоскут на дерево, и… – Она замолчала на полуслове. Ее глаза округлились, и, прижав руку ко рту, Кейт застонала. – О нет.

Она вскочила на ноги и заметалась по комнате.

– Нет, нет, это не может быть последним долгом. Только не настоящая любовь. Не говори мне, что я все еще здесь именно из-за этого.

– Боюсь, что так. – Розалин сочувственно кивнула и похлопала по стоящему рядом креслу, призывая Кейтлин вернуться на свое место.

– Тогда вот что, мы просто должны вернуться обратно, – Кейт села. – В вашу Долину Фейри. Тебе нужно всего лишь поговорить с ними. Объяснить, что этого никогда не произойдет. Мне необходимо вернуться домой. Я должна уйти отсюда.

– Возвращение в Долину не поможет тебе. Боюсь, магия действует по-другому. Не в моей власти изменить то, о чем просили в тот день.

– Отлично, тогда как работает магия? У тебя же хватило сил перенести меня сюда.

Отчаянье затуманило ее разум. Должен быть способ. Она не может остаться здесь, сталкиваться с Коннором каждый день, зная, что он думает о ней.

– Ты должна попытаться понять пути магии. Мои способности не так сильны как у других. Моя мать, например, была могущественнее, чем я. Мы, дочери Долины, отмечены с рождения. Чем светлее метка, тем меньше магии мы можем использовать. Впервые мы пользуемся магией, когда приходим в Долину наших матерей, и просим узреть в нас дочь Фейри. Если у нас есть метка, Фейри говорят с нами и наделяют силой. И потом мы можем… делать кое-что. – Розалин пожала плечами. – Объяснить непросто. Так как сила принадлежит Фейри, они наделяют нас ею лишь на время, и чаще всего она действует так, как хочется им, а не так, как планируем мы.

Розалин встала и прошлась по комнате, сцепив руки вместе.

– Если у меня есть какие-то маленькие нужды, я могу утолить их прямо здесь. Но для чего-то, требующего большей силы, как, например, поиски во времени, мне нужна магия Долины, чтобы призвать мощь живущих там. Вот почему мы отправились туда, чтобы наложить заклинание на украшение.

– Так почему мы не можем вернуться и призвать эту силу вновь?

Розалин остановилась и провела ладонями вверх и вниз по своим рукам.

– Нет силы, способной остановить то, что мы вызвали. – Она села обратно, взяв ладонь Кейтлин в свою.

– Я не понимаю.

– Все – сила, легенда, истоки магии – все это проистекает непосредственно от истинной любви. Для каждого из нас существует лишь одна истинная любовь. Помнишь легенду, которую я тебе рассказывала? Истинной любовью Пола была Роза, и он потерял ее. Ради своей любви к ней он осенил всех их дочерей, в которых текла его кровь, до конца времен. Он хотел, чтобы они могли найти свою истинную любовь, не теряли ее, и не страдали как он.

– Ты рассказывала мне это. Там, в Долине, ты сказала, что Фейри верят в истинную любовь, – С дрожью в голосе прошептала Кейт.

Розалин прикоснулась к руке Кейт.

–Да, рассказывала, но сейчас должна тебе сказать, что пошла дальше. – Она глубоко вдохнула и продолжила. – Когда я произносила слова, отсылающие украшение во времени, я понятия не имела, в какое время или куда оно перенесется, но точно знала, кого оно найдет. Я приказала ожерелью найти особенную женщину. Единственную женщину, которая сможет излечить раненое сердце Коннора, единственную женщину, которой предназначено стать его истинной любовью.

– Что? – Кейт вырвала руку и снова вскочила с кресла.

– Да. А потом ты завершила ритуал, попросив об истинной любви и повязав на дерево лоскут одежды твоего истинного возлюбленного. – Розалин печально покачала головой. – Прости Кейт. Мы никак не можем отменить то, что наделали. Нет ничего сильнее магии истинной любви.

Кейт блуждала по комнате. Такого не могло случиться. Она не могла застрять в этом времени, навсегда полюбив мужчину, который никогда не полюбит ее в ответ. Она остановилась перед Розалин, встала на колени и взяла ее руки.

– А что если Коннор не может любить? Возможно ли, что один из пары настоящих влюбленных решит отстраниться?

Розалин заколебалась.

– Я не могу ответить определенно. Такое может быть. Это объясняет, почему многие из нас никогда не находят истинной любви.

– Ох, Розалин. – Кейт уронила голову на колени женщины. – Ты имеешь хоть какое-то представление, что со мной сотворила? Коннор не любит меня. Он никогда не полюбит меня. Он никогда никого не полюбит. Он не верит ни одной женщине. Он видел от женщин лишь предательство. Все, что он хочет в этой жизни – это помочь Маири выбрать своего мужчину, чтобы он мог снова служить своему королю.

Розалин гладила Кейт по волосам, как ребенка.

– Он сам не знает, чего хочет на самом деле. Его сердце страдало от ран больше, чем тело. Пока эти раны не затянутся, он никогда и не поймет.

– Может, если мы объясним ему все. Может, это как-то…

– Нет. – Женщина остановила ее. – Мы не может так поступить. Магия не позволяет услышать правды, пока сердце не примет собственное решение.

– Но я не понимаю, ты только что мне все рассказала. Почему мы не можем рассказать Коннору?

– Потому, детка, что твое сердце уже приняло решение. – Розалин сказала это тихо, продолжая успокаивающе поглаживать Кейт по голове.

– Как ты это поняла? – прошептала девушка, боясь пошевелиться, чтобы заглянуть в лицо женщины.

– Я следила за тем, что происходит. Видела в твоих глазах, когда ты произносила клятвы перед церковью. Видела в твоем лице каждый раз, когда Коннор касался тебя. Если бы твое сердце еще не приняло решения, если бы ты еще не примирилась с правдой о том, что чувствуешь к нему, магия не позволила бы мне сейчас рассказать тебе правду.

– И что мне делать? – тихо прошептала Кейт. – Я не знаю, как останусь здесь и буду встречаться с ним каждый день, понимая, что он не любит меня.

Она подняла лицо и посмотрела на Розалин, слезы, которые, как она думала, иссякли, снова потекли по щекам.

– Для Коннора все было простым спектаклем, его отношение ко мне ограничивается лишь клятвой защищать. Как мне объяснить, что я все еще здесь, когда он не хочет иметь ничего общего с женой, когда он лишь хочет увидеть, как я исчезаю? Это так больно.

Уронив голову, она рыдала, пока Розалин успокаивающе гладила ее по волосам.

– Ты не можешь уйти. По крайней мере, до тех пор, пока его сердце не позволит ему признать, что он полюбил тебя.

– Значит, если он все же и полюбит меня, то я перенесусь обратно домой? В этом нет смысла, – произнесла она, подняв голову.

– Да, только тогда ты вернешься домой. Фейри устанавливают правила, не мы. У них свои причины так поступать. А сейчас давай вымоем тебя и оденем. Нам надо найти твоего мужа и сообщить ему, что ты пока не можешь покинуть нас. – Розалин улыбнулась и, погладив Кейт по голове, встала.

Кейтлин громко шмыгнула носом.

– Похоже, все становится только лучше и лучше. Я застряла здесь, измученная мужчиной, который меня не любит, а если он даже и полюбит меня, то я перенесусь отсюда и больше никогда его вновь не увижу. Ты же понимаешь, что эти Фейри, с которыми вы связаны, говоря откровенно, просто больные засранцы. – Кейт села, вытирая глаза.

– Знаешь, Фейри находятся в собственной гармонии с миром и нами.

С видом кота из известной пословицы, который только что съел канарейку, Розалин ласково улыбнулась.