Аромат апельсинов (ЛП)

Текст добавлен: 29 апреля 2020, 13:30

Текст книги "Аромат апельсинов (ЛП)"

Автор книги: Меган Харт

Жанр:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Прокладывая себе путь среди толпы, я разглядывала работы Джонни, но его самого нигде не обнаружила. Выкинула мусор в специально подготовленную для этого корзину и захватила в баре имбирный эль. На тот случай, если мне вдруг станет плохо. Потягивая эль из бутылки, я вошла в последний зал.

Картины Джен сразу же бросились мне в глаза. Их развесили на белой стене и подсветили крошечными фонариками. Джен неделями мучилась, отбирая свои любимые работы, чтобы продемонстрировать их Джонни. С её выбором я согласилась, хоть и знала, моё мнение взято в расчет исключительно по дружбе. Я рассматривала её работы, восхищалась манерой фотографии местных достопримечательностей, их художественной обработкой, подчёркнутой или изменённой ручной росписью. К моему большому удивлению, на одной из них я обнаружила себя.

Наверное, она собиралась сделать мне сюрприз, но потом вспомнила, что эта фотография снята на камеру телефона. Я и понятия не имела, для чего её будут использовать. Джен изобразила мой лицевой портрет. Глаза опущены, рот обиженно искривился. В тот момент я пыталась украдкой поймать взгляд Джонни. Фон с фотографии удалили, а моё лицо поместили в окне нереконструированного дома из песчаника в нашем районе. Рядом висела фотография моего дома, на лестнице которого стояли мы с Джонни.

– Миленькая штучка, – произнёс за моей спиной грубый женский голос. – Правда, я несколько шокирована, что Джонни допустил её к выставке. Но ему ведь всё можно, не так ли? Бог мой, надо думать, что я хорошо его знала.

Я обернулась к стоявшей рядом женщине. Узкое чёрное платье, красные лодочки с сильно поцарапанными носками. Блондинка, длинные волосы собраны в высокий конский хвост, который сильно натягивал кожу лица. А, может, это плохо сделанная подтяжка. Она тоже обернулась в мою сторону.

– Вот ведь дерьмо! – произнесла женщина.

Я заморгала и отступила на шаг. Сэнди. Конечно, это она, только старше. И потрёпанная жизнью. Но я сразу её узнала, и она меня, кажется, тоже.

– Вот ведь дерьмо, – повторила она светским тоном и опять уставилась на картину в рамке. В руке она держала незажжённую сигарету и делала вид, что собирается закурить.

– Должно быть, вы – мама Ким, – мой голос слегка дрожал, и мне пришлось откашляться.

– А вы – малолетняя подружка Джонни.

– Из возраста тинэйджера я выросла давным-давно, – я надеялась, что перепалка здесь не состоится… но с другой стороны, моё второе я готово было принять вызов.

– Не слишком давно, – насмешливо ответила Сэнди и ткнула сигаретой в мою сторону.

– Почему вас это интересует? Вы с Джонни развелись много лет назад.

Смех у Сэнди жёсткий, лишённый юмора.

– Конечно. Но это не значит…

Она замолчала, глаза сузились. Потом окинула меня взглядом и посмотрела прямо в лицо. И сделала шаг вперёд.

– Мы с вами знакомы? – поинтересовалась она.

– Нет, – это слово отдавало ложью, но всё, что у меня имелось, так это сумасшедшая теория, не более того.

Сэнди снова оглядела меня с ног до головы.

– Вы уверены?

– Да.

– Ваше лицо кажется мне знакомым.

Я выдавила из себя смешок, вспомнив стеклянные глаза Сэнди наверху в комнате Джонни. О том, как она ворвалась, когда мы спали с ним. Как она требовала денег, как вмешивалась в частную жизнь других людей. Для неё всё закончилось давным-давно.

– Мне ваше тоже.

Я надеялась, что такой ответ её удовлетворит. Она поправила волосы, платье. В одной руке между пальцами до сих пор зажата сигарета, другая ухватила меня за локоть.

– Полагаю, я видела его среди всех этих лиц, – заявила Сэнди. – Я имею в виду ваше лицо. А вы, очевидно, видели меня на одной из картин Джонни.

Сейчас у неё другой акцент, не такой, как во время приступов. Или она приложила максимум стараний, чтобы изменить свой выговор, или я просто сошла с ума, и никогда ранее с ней не встречалась. Но вела она себя крайне самонадеянно, не то, что раньше.

– Ах, это вы были с ним на фотографии? – невинным голосом прочирикала я.

Теперь я поняла, почему мне знакомо её лицо. Перед моими глазами всплыла репродукция знаменитой картины с обнажёнными телами. На цветочном лугу резвились двое, у девушки на длинных волосах – венок из маргариток. Я просто хотела чуточку позлорадствовать.

Улыбка Сэнди выдала мне, что она это поняла. Возможно, даже отнеслась с уважением.

– Но это было очень давно.

– Да, – сказала я. – Это так.

Не говоря ни слова, она развернулась на каблуках и оставила меня в одиночестве. Меня её уход никак не задел. Чем реже я встречалась с Сэнди, тем лучше.

Я рассматривала остальные картины Джен, затем и другие выставленные работы. Можно совсем не разбираться в искусстве, чтобы определить, какая из них лучшая. Хороши все, но картины Джен в особенности. Я восхищалась ими и пыталась незаметно подслушать, что о них говорили другие гости. Только хорошие отзывы, я знала, это её порадует.

Пора уже было возвращаться в главный зал и сообщить радостные новости, но вдруг кое-что привлекло моё внимание. На задней стене, несколько обособленное от остальных работ, висело то, чего я раньше никогда не видела, хотя узнала с первого взгляда. Люди расступились, я подошла.

«Пустые пространства».

Эта работа и сделала Джонни знаменитым художником. Она представляла собой не одиночную картину, а серию рисунков и фотографий, на которых изображался один и тот же объект. Только в разных позах. Самые известные и большие по размеру изображения разместили в центре экспозиции. Миллион раз я видела их в интернете, на разных сайтах и разного качества.

Женщина, голова повёрнута, волосы закрывают лицо и плечи. На ней надето жёлтое летнее платье, под ногами – зелёная трава. Одна рука вытянута вперёд. На заднем плане намёк на воду. Раньше я никак не могла понять, что это. Река? Озеро? Или даже море? Но на данной версии я увидела плавательный бассейн.

Другие картины были маленькими, некоторые не больше карандашного наброска. Эффект объёма создавали рамки. Я видела, как менялась на них манера письма, от первого карандашного штриха до финального изображения. Как зачарованная рассматривала я этот шедевр, и впервые поняла разницу между картиной и произведением искусства.

Женщину изображали не всегда в одной и той же позе. На некоторых она полностью отвернулась. На других – руки свободно опущены вдоль тела. Иногда казалось, что дуновение ветра трепало подол её платья.

Запаха апельсинов я не почувствовала. Пол под ногами не зашатался. Я даже не моргнула ни разу. Минуту я рассматривала самые известные эскизы Джонни, а потом оказалась в тёмной кухне, которая пропахла алкоголем и марихуаной. Вглядываюсь в пустой стул и переполненную пепельницу.

– Нет, – раздаётся мой шепот.

На календаре август 1978 года. В нос бьёт запах пота и алкоголя. Записная книжка Эда лежит на столе, но его самого нет. Шум тусовки на улице становится громче, пронзительней.

Я покидаю кухню и выхожу в сад. Люди заговаривают со мной, но я их игнорирую. Я помню дату на календаре. Я знаю это место, и знаю, что произойдёт.

Разыскиваю Джонни на задах бассейна. Он сидит в тенёчке на траве.

– Это ты, – произносит он. – А я тебя уже искал.

– Джонни.

– Да? – он прижимает меня к себе, и я соглашаюсь на поцелуй.

Мне надо так много ему сказать, но я не нахожу слов. Я знаю многое, но, в то же время, не знаю ничего. Я беру его руку, кладу себе на живот. Целую его в губы. Смотрю в глаза.

– Мне надо тебе кое-что сказать.

Когда он круговым движением поглаживает мой живот, в его взгляде что-то меняется. Я молчу. Он улыбается.

– Да?

– Да, – произношу я.

– Правда? – Джонни смотрит на мой живот, а его рука продолжает гладить. Он смотрит мне в глаза. – Правда, Эмм?

– Да.

Меня удивляет крепкий поцелуй. Его губы смеются возле моих губ, он отклоняется и кладёт обе руки на мой живот.

– Я буду заботиться о тебе, Эмм, – говорит он. – Я хочу, чтобы ты это знала.

Я знаю, что он говорит на полном серьёзе. И смотрю ему в глаза. Слушаю его голос.

«Моё сердце разбивается, потому что я знаю, что разбиваю его сердце».

Поднимается лёгкий ветерок. Играет подолом моего платья. Ерошит мои волосы. Я отступаю на пару шагов.

– Я должна ещё кое-что тебе сказать, Джонни.

«Через пару часов Эд покончит жизнь самоубийством, перережет себе вены и истечёт кровью в этом бассейне. Его смерть разрушит вашу компанию и окунёт тебя в водоворот наркотиков, алкоголя, секса и скандалов. Они доведут тебя до психбольницы, но дадут шанс, получить всё на тарелочке с золотой каёмочкой. Они навсегда изменят твою жизнь».

Этого нельзя допустить. Надо его остановить. Надо предупредить Джонни о том, что задумал Эд. Они смогут сохранить ему жизнь, хотя бы на эту ночь. Это, возможно, изменит всё.

Под моей ногой оказалась бабочка, и мне захотелось её раздавить. Я всматриваюсь в совершенное, прекрасное лицо Джонни. Юное лицо, юное тело. Я смотрю на Джонни тогдашнего и чувствую, что держу в руках его будущее. Это можно сделать. Для него. Можно дать ему жизнь, которую бы он имел, не произойди та трагедия.

Но в этой жизни не будет меня.

Я точно это знаю, как знаю и всё остальное. Если Джонни продолжит и дальше разменивать своё тело и лицо на славу и успех, он никогда не станет художником. Он сам мне об этом рассказывал. Если я сейчас изменю его жизнь, то изменится и всё остальное, и через тридцать лет я не приду в кофейню и не встречусь там с ним.

Я не смогу этого сделать.

– Эмм? – Джонни тянет меня за руку.

Ветер становится свежее и задувает волосы мне в глаза. Я откидываю их и стараюсь сфокусировать свой взгляд на лице Джонни. Я люблю его, такого молодого, каким он был тогда. Но ещё больше люблю того мужчину, которым он стал сейчас. Я хочу его и до безумия хочу от него ребёнка.

– Я сошла с ума, – громко произношу я.

– Я тебе уже говорил, что мне всё равно, – Джонни хватает меня за руку. – Я буду о тебе заботиться, Эмм. Я тебе это тоже уже говорил. Всё остальное не важно. Хорошо?

– Я люблю тебя, – говорю я. – Что бы ни случилось, обещай мне, что никогда этого не забудешь. И… что простишь меня.

– За что я должен тебя простить?

На меня обрушивается аромат апельсинов, захлёстывает меня. Я сопротивляюсь. Отворачиваюсь. Я ещё никогда не исчезала у него на глазах. Не хочу, чтобы он это видел. Но я уже ухожу, я не могу останавливаться. В этот раз даже чувства иные.

Будто всё происходит в последний раз.

– У тебя есть нечто большее, чем смазливое лицо и пухлая задница, – добавляю я. – И я люблю тебя. Не забывай. Мы снова встретимся. Просто поверь мне, хорошо?

Глава 32

– Ты вернулась, – произнёс Джонни.

Я заморгала и села. Влажный платок упал с моего лба на колени. Я лежала на кушетке в кабинете Джонни.

– О, нет!

– Тихо. Не беспокойся. Никто ничего не понял.

Я покачала головой.

– Джонни…

– Тихо, я сказал. Всё в порядке, Эмм, – Джонни взял меня за руку, погладил каждый пальчик. – Я позабочусь о тебе.

Я сжала его ладонь.

– Мне надо кое-что тебе сказать.

Он заулыбался.

– Да. Я знаю.

Я ожидала, что мой мозг или мир вокруг меня начнёт вращаться, но всё оставалось на месте.

– Откуда?

– Ты сама мне рассказала.

– Когда я блуждала в потёмках? Сейчас?

– Нет, не сейчас, – покачал головой Джонни. – Тогда.

Я с тихим стоном потёрла лоб.

– Не верю. Как это могло произойти?

– Не знаю, детка. Одно лишь ясно, это произошло, – он поцеловал мне руку, потом подал стакан холодной воды.

Я с благодарностью отпила маленький глоток, спустила ноги с дивана, и посмотрела на Джонни.

– Как?

Он пожал плечами.

– Этого я тоже не знаю.

Удивительно, но я рассмеялась.

– Я сошла с ума?

– Нет. И я тоже не сошёл, хотя долгое время в это верил.

– Я пыталась тебе это сказать. Я хотела предупредить тебя об Эде, – угрызения совести обжигали меня, как огнём. – Чтобы ты мог его остановить или, по крайней мере, не…

– Эмм, Эмм, тихо. Послушай. Самоубийство Эда – это не причина, из-за которой я… свихнулся.

– Нет? Но ты говорил…

– Я сказал то, чему бы ты поверила, – объяснил он. – Правда заключалась в том, что я лишился рассудка, когда потерял тебя. Я безумно в тебя влюбился, а ты всё время уходила. И когда ты ушла навсегда, исчезла прямо на моих глазах, я понял, ты не вернёшься никогда. Проклятье! Я думал, ты умерла или ещё что-нибудь. Или ты – призрак. Кем бы ты ни была, я знал, что потерял тебя безвозвратно. Вот поэтому я и свихнулся, детка. А не из-за идиота Эда, пусть земля ему будет пухом.

– Ничего не понимаю, – покачала я головой. – Все эти годы я много раз погружалась в темноту. И только, когда встретила тебя, всё изменилось. Это…

– Судьба, – сказал Джонни. – Карма. Кисмет (Прим. пер.: – предопределение, судьба – у магометан). Называй, как хочешь.

Мне на ум пришли его слова, которые он произнёс пару недель назад. Два объекта, сталкивающиеся друг с другом с большой силой. «Столкновение. Мы столкнулись друг с другом».

– И вот мы столкнулись.

– Расскажи мне, что тогда произошло, – я была уже готова поверить в невероятное.

– Основное тебе известно. Ты исчезла прямо на моих глазах. И я слетел с катушек. Как потом выяснилось, это было к лучшему. Я всё время думал о тех словах, которые ты мне сказала. О том, что ты во мне разглядела. Я поверил тебе, Эмм. Раньше никто и никогда не говорил обо мне таких слов. Конечно, хватало людей, которые готовы были мне пятки лизать. Но это не одно и то же. Никто из этих людей не верил в меня. Но я постоянно думал о твоих словах, а врачи считали, что живопись действует на меня благотворно. Так я и начал писать. Поначалу получалось плохо. У меня был талант, но не было навыков.

– Я не верю.

– Могу показать, но тебе не понравится.

Мы оба рассмеялись – довольно странное выражение эмоций во всём этом хаосе.

– А потом я начал приводить в порядок свою жизнь. Когда меня выписали из больницы, я походил на скелет. Но голова была ясной. Я заново попробовал податься в актёры, так как кое-кто готов был за это платить. Хотя понимал, после всех этих событий актёрство не даст мне ничего. Моё время прошло. Но мне оплачивали счета и давали возможность писать дальше.

– И тогда ты создал «Пустые пространства».

– Да. Эта работа оказалась прорывам. В дальнейшем, конечно, не всё всегда шло, как по маслу. Но лучше так, че просить милостыню. Я занимался тем, чем гордился, понимаешь? Тем, в чём я преуспел.

Я сжала его руку, посмотрела на неё. Она выдавала его возраст, как и глаза. Я поднесла его ладонь к своему рту и поцеловала, потому что она принадлежала ему. Затем лёгким движением коснулась его щеки.

– Всем этим я обязан тебе, – продолжил он. – Без тебя бы я ничего не добился.

Я не заслуживала этой похвалы. Легче считать себя виновной, что свела его с ума.

– Это не так.

Джонни рассмеялся.

– Так, Эмм, так. Разве ты не знаешь? Хотя, откуда тебе знать.

Джонни встал, подошёл к угловому шкафу, открыл дверцу и вытащил толстый, перетянутый резинками альбом с эскизами. Он выглядел таким потрёпанным и старым, что при каждом движении страницы грозили рассыпаться. Вдруг одна резинка лопнула, Джонни отбросил её в сторону.

Потом открыл альбом. Показал некоторые свои зарисовки. Полистал.

– Видишь?

Чёткие, широкие карандашные штрихи, бумага в некоторых местах порвалась, тем не менее, изящный и точёный рисунок очаровывал. Женщина из «Пустых пространств». Сходная поза. Но на этой картине она не отворачивалась, и волосы не падали на лицо. Я рассмотрела каждую её чёрточку.

«Этой женщиной была я».

Я жадно хватала ртом воздух… но не удивлялась. Я догадывалась об этом всё время.

И частицы моего разума талдычили об этом с того самого дня, когда я поскользнулась на льду и переместилась в прошлое.

Существуют обстоятельства, которые не поддаются логике. Одно из них – любовь. Кажется, ты летишь вниз головой в пропасть и надеешься, что тот человек, которого ты любишь, успеет тебя подхватить.

Такие обстоятельства и свели нас вместе. Джонни и меня. Причину этих обстоятельств понимать мы не обязаны. Мы просто должны их принять.

Мой взгляд упал на нижнюю часть рисунка. Джонни проставил там дату и свою подпись. Я провела пальцем по линиям, но даже сейчас, спустя столько лет, карандаш оставлял следы на коже.

– Это была моя первая попытка, – пояснил Джонни. – Однажды я просто сел и начал рисовать. И не смог остановиться.

– Ты начал её в тот самый день?

– Да.

Я ещё раз провела пальцем по бумаге.

– Я знаю, почему.

Он поднял на меня глаза.

– Правда?

– В тот день я упала. И впервые погрузилась в темноту.

Мы разглядывали картину, которую он нарисовал давным-давно. На линии и завитки, из которых он создал моё лицо. В тот день всё началось и закончилось, и мы никогда не узнаем, почему. Но разве это важно? Я так не считала.

Джонни закрыл альбом, отодвинул его в сторону. Поцеловал меня. Потом положил руку на мой живот, как раз на то место, где покоилось маленькое чудо. Я поцеловала его, не опасаясь более, что земля подо мной разверзнется. Неважно, что привело нас сюда или что произойдёт с нами в будущем, всё будет именно так, как и должно быть.

В этот момент я поняла всё. Я больше не боялась мечтать. Я знала, это реальность.

– КОНЕЦ —

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Конечно, я могла бы писать, не слушая музыку, но рада, что этого не сделала. Здесь небольшая подборка, которую я слушала, пока писала этот роман. Пожалуйста, поддержите исполнителей, приобретая их песни на законном основании!

„Breathe Me“ – Sia

„Bulletproof Weeks“ – Matt Nathanson

„City Lights“ – Mirror

„Closer“ – Kings of Leon

„Collide“ – Howie Day

„Damn I Wish I Was Your Lover“ – Sophie B. Hawkins

„Don’t Pull Your Love“ – Hamilton, Joe Frank and Reynolds

„Dream a Little Dream of Me“ – The Mamas and the Papas

„Ghosts“ – Christopher Dallman

„Goodbye Horses“ – Psyche

„I Think She Knows“ – Kaki King

„I’m Burning for You“ – Blue Öyster Cult